M&C II

8 ноября

Вудсборо (штат Мэриленд)

      Ноябрь в этом году выдался до приятного солнечным и ясным, но отнюдь не тёплым. Яркие солнечные лучи заливали собой практически пустующую автостоянку. Освещали, но совершено не нагревали гладкий асфальт, на который медленно заехал старенький пикап. Явно видавший лучшие времена. Синяя краска вокруг фар и колёс выцвела, высохла и просто обкрошилась, оголяя ржавчину. Левый край бампера помятый, а левая фара была явно поновей и полностью отличалась от правой. Машина сбавила ход и, протяжно скрипя подвеской, плавно заехала на расчерченное место для парковки. Когда шины передних колёс коснулись бордюра, Морт поставил машину на ручник, заглушил двигатель и, откинувшись на спинку сиденья, всмотрелся в лобовое стекло. Из него открывался вид на белое, четырёхэтажное здание с зелёной крышей. Каждый этаж рассекала цельная полоса окон, что в свете яркого солнца буквально светились белизной. — Ну, вот мы и на месте, – заключил Шрайк, сняв очки, и обернулся к Лесли. Она сидела справа, молча всматриваясь в здание клиники и невольно сжимая ремень безопасности обеими руками. Что не укрылось от глаз Морта. — Кхм! Послушай... я должен был сказать это ещё в трейлере, – начал он, наконец-то привлекая внимание Лесли, и, выждав, когда она обернётся, продолжил: — В общем... спасибо тебе, что делаешь это... ради него. Я знаю, что тебе нелегко находиться в стенах клиники. — Откуда? – всё, что смогла спросить Ли, удивлённая таким откровением. — Ну-у-у... – задумчиво протянул Шрайк, подбирая слова, и вновь взглянул на здание впереди. — Ты тогда на меня ТАК посмотрела... после того, как упала с лестницы. Помнишь? – напомнил он, и Лесли задумчиво кивнула в ответ. — У тебе в глазах было столько мольбы, словно мы тебя не в больницу, а на эшафот собрались вести, – Морт сдержано усмехнулся, стараясь подшутить над неприятным случаем из прошлого. Однако Ли только сильнее ушла в себя и покрепче сжала ленту ремня безопасности. — Вот тогда-то я и додумался, – признался он и даже не покривил душой.       Шрайк помнил тот день. Помнил, как она отчаянно вскрикнула «НЕТ!», только услышав слово об больнице. Несложно было догадаться о её горьком опыте. А потом и Оззи подтвердил его догадку, и всё встало на свои места.

И вот теперь... эта девушка проходит через то, что мне выпало пройти не единожды.

— Знаешь... ты, наверно, удивишься, но раньше я тоже боялся туда идти, – Морт нарушил неловкую тишину в салоне, и от его слов взгляд Лесли прояснился. Она словно опомнилась, вынырнув из воспоминаний, и, моргнув, взглянула в лицо Шрайка. — Хе-хе. Знаю, о чём ты сейчас думаешь: «как человек, боявшийся больниц, вообще смог устроиться работать в одну из них?» – продолжил он с ироничной улыбкой, так как ирония сейчас взаправду била ключом. — Не совсем, – честно ответила Лесли, слегка смутившись и едва сдерживая улыбку. Однако уже через секунду она прогнала эту неловкость и вновь посерьёзнела.       Она хотела спросить «почему?», но чувствовала... Нет! Знала по себе, что ответ будет очень личным для него и возможно... очень болезненным. Это напомнило ей о Викторе, когда он рассказывал об инциденте в школьном бассейне. Вик также говорил о своём горьком прошлом с таким же спокойным, задумчивым выражением лица, вот только слова его шокировали и заставляли сердце сжиматься в груди. — Когда... – вновь заговорил Морт, так и не дождавшись от Лесли ответа. — ...когда не стало моей жены... – эти слова тотчас отрезвили её, и она внимательно всмотрелась в лицо Шрайка, словно сейчас впервые его увидела. — ...я дал себе слово: чтобы со мной не случилось, будь то болезнь или травма – плевать. Пусть будет, что будет, но лечиться я не стану, – тихо заявил он и замолчал, рассматривая здание клиники строгим взглядом, и Лесли вместе с ним всмотрелась вперёд. Перед её глазами возникла заплаканная мать, в истерике кричащая ей прямо в лицо и обвиняющая в трусости.       «За что? За то что мне было больно? Было страшно? Я сделала выбор, мам. Да, я совершила ошибку, но за эту ошибку я расплачиваюсь и по сей день! Потому что ты не позволишь мне это забыть!» – Лесли почувствовала, как к горлу подбирается ком, её затошнило, а руки пробила дрожь. Она с силой сжала ленту пояса, дабы унять её, тихо вдохнула через нос и, таки проглотив ком, прошептала: — От чего? – её голос едва не дрожал, но Ли совладала с собой. Она знала, что возможно поступает опрометчиво, но она должна была спросить. Должна была узнать. — Лимфома, – спокойным голосом ответил Морт, но Лесли заметила, как его строгий взгляд в пустоту переменился. Наполнился грустью. — Мне жаль, – тихо промолвила она, виновато потупив взгляд в бардачок. Шрайк никак не отреагировал. Не обернулся к ней. Не сказал ей «Спасибо». Он по-прежнему смотрел вперёд себя, не видя ничего и уйдя глубоко в себя. — Как... как её звали? – осторожно спросила Ли, и от её слов Морт с теплотой улыбнулся. — ... ... ...Элли. — Красивое имя, – Лесли тоже мягко улыбнулась, наблюдая за переменами в лице мужчины. — Какой она была? — Она... она была прекрасной женщиной. Храброй, стойкой, доброй, заботливой, неунывающей, – с искренней любовью в каждом слове ответил Шрайк и наконец-то вновь взглянул на Лэс. — Мне с ней очень повезло. Также как Виктору повезло с тобой, – он мысленно умилился, наблюдая, как Лесли буквально на глазах залилась краской и просто с паническим смущением отвела взгляд. — Т-так как ты начал работать в клинике? – растеряно выпалила она, дабы сменить тему, а сама при этом бегло металась взглядом по всему салону авто, лишь бы не пересечься с ним взглядом. — Хе-хе. А я и не сразу туда устроился, – Морт беззаботно пожал плечами, заметно повеселев. — Обычно я всегда держу данное слово... в особенности себе самому, – он резко переменился в лице, заметно посерьёзнев. — Но в тот раз... обещание я нарушил. — Почему? – Лесли насторожилась, её неловкость мигом испарилась.       Почему? Хороший вопрос. Потому что... потому что в тот раз я впервые за долгие годы по-настоящему испугался. Настолько, что тело принялось действовать раньше, чем я это осознал. Само по себе. Не ведая страха. Вот бы и в этот раз оно само повело меня в аэропорт, а опомнился бы я уже в Бангоре. Нет! Лучше бы этого раза вообще никогда не было! — Морт? – встревоженный голос Лесли отрезвил его. Шрайк моргнул и отчего-то снисходительно улыбнулся, не то ей, не то себе самому. — Так... чего только не сделаешь... ради любимого человека, – ответил он на вопрос и намекающе взглянул в лицо Лесли. Дальше слова были уже лишними. Несложно было догадаться, о ком именно идёт речь. Однако от мыслей о Викторе, Ли вдруг погрустнела, вспомнив нечто очень важное. Нечто, что терзало её всю неделю после Бангора.       — А что если… он не захочет меня видеть? – с явным переживанием в голосе, неуверенно озвучила она свой страх, сцепив ладони в замок от волнения. — Это ещё почему? – удивился Морт, вытянув лицо, но Лесли не решалась отвечать. — Это из-за того, что произошло в лесу? – сам догадался он, и она медленно кивнула, пряча от него глаза. — Ха! Чепуха! – заявил Шрайк на удивление задорным тоном. Настолько, что Лесли таки взглянула на него. — Да пока я был в Бангоре – он мне там все уши о тебе прожужжал! «Ты говорил с Лесли?», «что с Лесли?», «как там Лесли?», «она уже вернулась в Вудсборо?», «у неё всё хорошо?» – принялся он пародировать голос и манеру речи Виктора, пока Ли с округлёнными глазами вновь заливалась краской. — «Я так хочу её увидеть», – теперь уже откровенно начал издеваться Морт с ехидной ухмылкой. — «Я так по ней... — Я поняла! – резко перебила его сгорающая от смущения Лесли, панически махая руками. — Я всё поняла! Спасибо! Дальше можешь не продолжать! — Точно? — Да! — Я тебя переубедил? — Да! — Уверена? Я могу продолжить. — Пожалуйста, не надо! — Знаешь, а ведь он ещё о МНОГОМ про тебя говорил. — Я лучше тогда сама от него всё и услышу! — Хе-хе. Это правильно, – Шрайк весело усмехнулся и довольно кивнул. — Кхм! Ой! Кажется, я вижу мисс Бишоп у входа, – вдруг заявила Лесли, всматриваясь в лобовое стекло, тогда как на самом деле Лесли просто хотела поскорее сменить тему. — Где? – типа удивился Морт, решив ей подыграть, и тоже всмотрелся в том же направлении. — Она за стеклянными дверьми на проходной, – быстро объяснилась она и поспешно отстегнула ремень безопасности. — Ну так... идём? Не будем заставлять её и Виктора ждать, – резво предложила Ли с неловкой улыбкой и, не дожидаясь ответа, открыла дверь. — Я прямо за тобой, – с ухмылкой сказал Шрайк ей вслед. Проследив, как Ли закрыла за собой дверь, он и сам отстегнул ремень, но прежде чем покинуть машину – напоследок всмотрелся в окно второго этажа. Туда, где находилась палата Крейна.       «А тебе и впрямь с ней чертовски повезло, Шикоба», – Морт хмыкнул, медленно покачивая головой, однако в этот момент его взгляд невольно соскользнул с окна на зеркало заднего вида. Встретившись со взглядом своего отражения, ухмылка тотчас стёрлась с бледного лица. Шрайк посерьёзнел и, отвернувшись, резко вышел наружу.

***

      Мисс Бишоп действительно терпеливо ожидала нас на проходной клиники. Ну как нас? Она ждала Лесли. А вот моей персоне была искренне удивленна, но как оказалось – приятно. Мы коротко обменялись приветствиями и любезностями, после чего учительница вручила Ли пропускной в виде ламинированного бейджика, а также букет цветов и сетку фруктов. Бишоп пояснила, что это всё Виктору от них всех, но в особенности от ребят из лагеря. За всё время, проведённое в Бангоре, ученики очень сдружились и прикипели к Крейну. А по дороге в клинику Лесли обмолвилась, что в лагере они все дали Виктору прозвище «Папа Лис». Правда, затем она впопыхах умоляла не говорить Крейну, что это она проговорилась. На что я, конечно же, пообещал, что не выдам. Однако обещания так не называть Виктора я не давал. Хе-хе. А что? Он, значит, прозвища давать мне может, а я ему нет? Ну а если серьёзно, то было чертовски приятно видеть такую заботу от ребят. Особенно порадовал букет белых калл. Хорошие цветы. Символизируют любовь и уважение. Мисс Бишоп по секрету рассказала, что это всё Дафна постаралась, а фрукты уже от остальных ребят.       И вот со всем этим добром мы и шли по коридору к палате Виктора. Я, Лесли и медсестра Сара – голубоглазая блондинка с длинными, волнистыми волосами. Мисс Бишоп осталась на пропускном, заверив нас, что навестит Виктора следующим разом и что подождёт Лесли здесь. Что же до меня, то я вообще-то пришёл на место работы. Так что с меня пропускной никто бы спрашивать не стал, хотя таковой у меня при себе всё же имеется. Плюс Сара знала меня в лицо, а потому возражать не стала, когда я вызвался проводить Ли. Тем более нужно было помочь Лесли с поклажей. При подходе к палате нас никто не встретил из офицеров, как это было в Бангоре. В клинике, конечно, была своя служба охраны, однако отсутствие у двери хотя бы одного «фикуса со значком» меня не на шутку напрягала.

И очень злило!

      Мы остановились перед самой дверью, и медсестра ещё раз предупредила, что время на посещение не больше десяти минут. Что это ещё за правило такое? Когда мы вчера летели на вертолёте в Вудсборо, Виктор выглядел бодро, пускай и практически проспал весь перелёт. Да и я, чё уж там греха таить, – продрых в забвенном сне весь перелёт. От греха подальше... Кхм! Но суть в том, что Вик был уже не так плох. Сегодня его ещё навестит Адсила, а эта женщина явно не удовлетворится десятью минутами. Эх, нутром чую – придётся заговаривать медсёстрам зубы, покуда Аделаида не наговорится. — Ты не заходишь? – вдруг обеспокоилась Лесли, вопросительно взглянув в лицо Морта.       Сара уже открыла дверь палаты, и за ней показалась койка с лежачим на ней Виктором. Услышав скрип двери, он приоткрыл глаза и сонливо взглянул на столпившихся у двери. Однако следом его взгляд просиял, когда он увидел Лесли. Вик явно уже вознамерился встать с матраса, но остановился, наконец-то заметив с ней Шрайка. Их взгляды встретились, и Морт просто приветливо кивнул, а после перевёл взгляд на Ли. — Иди к нему, – Шрайк мягко улыбнулся ей и кивнул в сторону Виктора. — У меня впереди ещё весь день и вся ночь, – он бережно передал ей букет с сеткой. — У тебя – нет, – Лесли понимающе кивнула с благодарной улыбкой в ответ и, обернувшись, зашла в палату.       Перед тем, как медсестра закрыла перед ним дверь, Морт заметил, как Вик таки подорвался с койки, отчего Лесли мигом к нему подскочила. Продолжение сцены Шрайк уже не увидел, ибо дверь отсекла его от парочки, как и Сара, вставшая перед ним. Морт лишь задумчиво ухмыльнулся самому себе, догадываясь, что сейчас происходит за закрытыми дверьми. — А не часто увидишь тебя улыбающимся, – вдруг подметила Сара, скрестив руки и сама при этом хитро улыбнулась. — Расскажи кому – не поверят, – ухмылка тотчас сползла с лица Шрайка. — Да вот вдруг юность свою вспомнил, – спокойно отмахнулся он, на что медсестра понимающе акнула и многозначительно закивала головой. — Постережёшь их, пока я схожу в раздевалку? — А как иначе? Это моя обязанность, – как само собой разумеющееся ответила Сара. — Спасибо, – Морт кивнул и уже собрался было удалиться, однако напоследок добавил: — И не вздумай подслушивать. — Шрайк, я вообще-то как медработник умею хранить врачебные тайны, – возразила медсестра с ироничной ухмылкой. — Я серьёзно, – строго зыркнул на неё Морт, отчего Сара молча, но поспешно прошлась от двери к ближайшему креслу в коридоре и следом в него уселась. — Доволен? – с явным раздражением спросила она, разведя руками, на что Шрайк лишь довольно хмыкнул и зашагал по коридору в направлении лестницы.       Конечно, он мог бы проведать Виктора и сейчас, но просто решил дать ему с Лесли заслуженное время наедине. Да и потом, как он сам говорил: времени повидаться с Крейном у него ещё выдастся предостаточно. А потому Морт широким шагом держал курс к раздевалке на цокольном этаже, дабы переодеться в форменный, серый комбинезон.

Хотя никакой это не комбинезон! Это вообще-то рубашка, ремень и штаны! Но все почему-то называют эту форму «комбезом». Что мне в принципе должно быть как-то побоку, но всё равно немного...

      Мысль резко оборвалась, когда на встречу Шрайку внезапно вышла Селена Каллиген. Женщина поднялась на второй этаж по ступеням и буквально вынырнула из-за поворота. Морт замер, как, в общем-то, и Селена. Искренне удивлённый взгляд Шрайка встретился с ястребиными глазами женщины. За десять лет, что он прожил в Вудсборо, Селена будто бы и не изменилась. Хотя возможно это потому, что пересекались они оба в лучшем случае раз в год. Однако Морт солгал бы самому себе, если б не признал, что с годами она стала только краше. Вот только на этом все его комплименты и кончались. Шрайк просто терпел её, потому что она дочь Адсилы. Потому что у неё лицо матери. Как бы холодно он не относился к Селене, однако не мог перестать видеть в ней её мать. Не мог по-настоящему её возненавидеть. — Селена, – первым заговорил Морт спокойным тоном и непринуждённо спрятал руки в карманы ветровки. — Шрайк, – сухо ответила Селена, скрестив руки и вскинув бровь. Как для визита в клинику женщина вырядилась в чёрное, строгое платье с плащом поверх него. Высокие каблуки звучно пристукнули об пол, когда она перекинулась с ноги на ногу. — Должен сказать: выглядишь потрясающе, – лицо Шрайка расплылось в вежливой улыбке. — Ты так каждый день на работу наряжаешься, или сегодня просто особый повод? — Избавь меня от своих комплиментов, – всё также сухо ответила Селена, с нескрываемым равнодушием на лице. — И не трать более моего времени. — Забавно это слышать, – улыбка Морта стала саркастичной, он приблизился к ней на шаг. — Прежде чем ты меня перебила, я как раз собирался спросить: «какими судьбами?» — Ты знаешь, зачем я здесь, – твёрдо заявила Селена уже строгим тоном. — Хм. Учитывая, где именно мы пересеклись, то осмелюсь предположить – ты к Виктору, – озвучил Шрайк очевидную догадку, намерено растягивая предложение. — Какая дедукция, – Селена позволила себе насмешливую улыбку, обнажив белоснежные зубы и склонив голову набок. — А теперь, если ты закончил ломать комедию – я встречусь с сыном. — Вот как? – Морт оскалился в ухмылке и тоже скрестил руки. — Что-то не вижу при тебе пропускного. — Аналогично могу сказать и о тебе, – наигранно вежливым тоном парировала Селена, слегка прищурив глаза и уколов взглядом. — Если ты вдруг запамятовала, то я сотрудник этой клиники. — Прости, что не признал без комбинезона уборщика, – напомнила она Шрайку об его месте, однако тот никак не отреагировал, оставаясь равнодушным. — И раз уж ты начал эту«игру», то позволь напомнить – я состою в Городском совете, и с главврачом твоей клиники я уже уладила все вопросы, – с чувством превосходства Селена приблизилась к Морту вплотную, закинула кверху голову, практически касаясь подбородком его плеча, и прошептала: — А теперь будь любезен – уйди с дороги.

Шрайк молча покосился в лицо Селены, встретившись со взглядом таких знакомых серых глаз, а после отвернулся и медленно отступил на шаг назад.

Боже, какая женщина! В другой жизни я бы схватил тебя, затащил бы в подсобку, зажал бы там в углу и как следует...

— Кхм! Конечно. Кто я такой, чтобы стоять на пути матери, жаждущей повидать сына? – он подбоченился, опустив голову и потупив взгляд в пол. Довольная результатом Селена уже вознамерилась просто обойти его, однако Морт вдруг придвинулся к ней, преграждая путь и подняв голову, лукаво улыбнулся. — Да только Вик сейчас не один. У него посетитель. — Адсила уже здесь? – удивилась Селена, слегка растерявшись и мигом позабыв об уже заготовленном возмущении. — К сожалению – нет. Но она скоро прибудет, – Шрайк беззаботно почесал затылок. — Тогда кто? – Селина вновь скрестила руки, приготовившись внимать. — Просто ученик от школы. Выполняет поручение школьного совета, – спокойным тоном объяснил он и даже не лукавил, вновь спрятав руки в карманы. — В любом случае она уже в палате, а время на посещение строго ограни... — «Она»? – насторожено переспросила Селена, прищурившись и пронзив Морта взглядом.       «Эх. Вот же дерьмище», – Шрайк до боли прикусил щёку, мысленно коря себя за невнимательность, однако внешне вида не подал. — Кто «она»? – требовательным тоном продолжила Селена, не сводя с лица Морта пристального взгляда. — Просто ученица от школьного совета, – безразлично ответил он, как само собой разумеющееся, и пожал плечами. — Значит это та девка, что стояла у моих ворот, – заключила Селена с довольной ухмылкой. Шрайк нахмурился, что лишь подтвердило слова женщины, и она со всё тем же довольным видом продолжила: — Та, что ошивается возле Виктора, как назойливая мошка. — Поосторожней со словами, – процедил Морт, приблизившись ещё на шаг и нависнув над Селеной, однако та и бровью не повела. — Ты не на то дерево лаешь, – а вот теперь слова подействовали, и самодовольная ухмылка сползла с её лица. — Следи лучше за своим языком, – прошипела она, испепеляя Шрайка презрительным взглядом.

ЕЙ ТЫ ТОЖЕ СКАЗАЛА, ЧТО У ТЕБЯ НЕТ СЫНА?!

— Какое тебе вообще есть дело? – Морт проигнорировал угрозу. — Уж явно не твоё, – ледяным тоном, огрызнулась Селена. — Селена, – предупреждающе процедил Шрайк, медленно склонившись к её лицу. — Я в праве знать о жизни своего сына, – выпалила она.

ТЫ ОПОЗДАЛА С ЭТИМ НА ЧЁРТОВЫХ ДВАДЦАТЬ ЛЕТ!

— Откуда? Ты же больше не общаешься с Адсилой, – Морт выпрямился, одарив Селену скептическим взглядом сверху вниз. — Она моя мать! Я в курсе всего, что связано с ней и с Виктором, – с явным раздражением заявила Селена. Сам факт того, что она должна что-то объяснять и доказывать ему, начал выводить её из себя. — Да неужели? – с очень недобро ухмылкой, Шрайк нахмурился и навис над собеседницей. — Где же была твоя осведомлённость, когда Виктор восстанавливался после Ирака? Где была ты, когда Адсиле требовалось лечение? Где ты была год назад, когда её госпитализировали?! — То, что было между мной и моей матерью, тебя не касается! Ты ничего не знаешь о моей семье! – повысив голос, заявила Селена, при этом смотря на Шрайка исподлобья. — Селена, зачем ты пришла? – устало спросил Морт, проигнорировав её высказывание. — Не играй со мной в шутки, Шрайк, – в её голосе угрожающе зазвенела холодная сталь. — Тогда прекрати разыгрывать здесь сцену, – в тон ей прошипел Шрайк и демонстративно раскинул руками. — Мы вообще-то здесь не одни. Или забыла, где находишься? — Довольно! – едва ли не срываясь на крик, отрезала Селена. — Я не намерена выслушивать это от тебя! Кем ты вообще себя возомнил? Ты живёшь на земле МОЕЙ матери, только потому что она пожалела тебя. Может ты и водишь с ней дружбу, да и она тебе в этом потакает, но тебе никогда не стать частью племени. — Да мне плевать на ТВОЁ племя, – процедил Морт, выпрямившись во весь рост и скрестив руки. — Плевать, кем ты там меня считаешь. Меня волнует только благополучие Адсилы и Виктора. — Ты сдружился с ним. Я этого не отрицаю, – Селена вдруг отвела взгляд и всмотрелась в пустоту, приобняв себя за локти. Словно погрузилась в воспоминания и на пару-тройку секунд между ними воцарилась тишина. — Но ты – ему не отец, – промолвила она и только после взглянула в алые глаза. И вновь тишина. Шрайк долго смотрел в такое знакомое и в то же время чужое лицо, прежде чем медленно склониться к нему и наконец-то ответить: — Но и ты – не мать, – а после так же медленно отстранился от Селены, наблюдая, как её тонкие пальцы впиваются в дорогую ткань платья. — Убирайся с глаз моих, пока я не вызвала охрану, – прошипела она, явно сдерживая уже закипающую злобу. — Поверь: у меня связей с клиникой побольше твоих. Так что если дорожишь работой – прочь с дороги. — Он вправе остаться. Столько, сколько пожелает, – вдруг раздался строгий голос Аделаиды. Морт с Селеной не сговариваясь обернулись в её сторону. Пожилая женщина стояла около лестницы, сложив руки на рукояти трости, словно на мече. Её лицо выражало стоическое спокойствие, а цепкий взгляд плавно перетекал то на Шрайк, то на Селену. — Ну здравствуй, дочь, – уже более спокойным тоном обратилась она к Селене. — Здравствуй... мать, – ответила та, уже успокоившись, но всё ещё приобняв себя за локти. — Прискорбно видеть и слышать твоё отношение к этому человеку, – продолжила Адсила, указав на Морта рукой. — Он кто угодно, но не тот, кем ты его считаешь, – она не спеша приблизилась к дочери. — И уж кто угодно, а он не заслужил таких слов, – Аделаида заглянула в глаза дочери строгим взглядом, и та молча отвернулась к окну, одним своим видом говоря: «Как скажешь. Мне всё равно». Адсила лишь назидательно покачала головой и перевела взгляд на терпеливо молчавшего Шрайка. — Прости меня, что не позвонила, когда была на пропускном, – она одарила его тёплой улыбкой, на что Морт всё также молча, но признательно кивнул ей. — Я думала, ты сейчас с Шикобой в палате, поэтому и не хотела отвлекать, – Шрайк уже собирался было ответить, однако его нагло перебили: — Он сейчас с твоей городской девкой, – будто бы невзначай заявила Селена, обращаясь к Аделаиде, но по-прежнему смотря в окно. От её слов Морт вновь нахмурился, прожигая затылок женщины наливающимися кровью глазами, однако в этот миг рука Адсилы мягко взялась за его предплечье, и его праведный гнев буквально как рукой сняло. — Теперь ты довольна? – с вызовом спросила Селена у матери, резко обернувшись к ней. — Вот к чему привели твои потакания, – она хлёстко взмахнула рукой, указывая ею в сторону палаты Виктора. — Я вижу, – спокойным, ровным голосом ответил Аделаида, отпуская руку Шрайка. — А теперь ты, дочь, послушаешь и сделаешь так, как скажу я, – строго велела она тоном, не терпящим возражений, и пристукнула тростью об пол. — Мы с тобой сейчас пройдёмся. Тихо и не спеша. И поговорим. У нас с тобой есть многое, что обсудить.       Селена явно хотела уже как-то возразить, однако сдержалась, поджав губы и сжав челюсти. А после бросила на Морт пронзительный, тяжёлый взгляд, хмыкнула и вновь отвернулась к окну, взмахнув гривой длинных, тёмных волос. — Пока что я покину тебя, – предупредила Адсила, привлекая внимание Шрайк. — Но после мы непременно поговорим, – и вновь тепло улыбнулась, оперевшись на трость обеими руками. — Конечно, – Морт сдержано улыбнулся, кивнув в ответ. — Я и так собирался в раздевалку. Мне скоро заступать на смену. — Тогда встретимся у палаты Шикобы, – и с этими словами Аделаида не спеша направилась вдоль коридора, а когда поравнялась с Селеной – та молча сдвинулась с места и зашагала в ногу с матерью. Шрайк проводил обеих женщин задумчивым взглядом, а когда они скрылись за поворотом на развилке коридора – устало выдохнул и, зажмурившись, помассировал переносицу пальцами.

Час от часу не легче. Благо Адсила подоспела на выручку. Прям как чувствовала. Если бы не она, чует нутро – была бы та ещё сцена. Ибо Селену с таким настроем я бы к Виктору не подпустил, а к Лесли тем более. Хм. Кстати о ней. Она ещё у Виктора?

      Морт раскрыл глаз, убрав от лица руку, и обернулся на сто восемьдесят, дабы отыскать взглядом палату Крейна, что в самом конце коридора. Однако в этот миг невольно встретился взглядом с медсестрой Сарой, что по-прежнему сидела в кресле и с заинтригованным видом смотрела на Шрайка. Она тотчас встрепенулась и боязно отвернулась к окну, будто бы ничего не видела, не слышала и вообще там за окном так интересно, просто глаз не оторвать.       «Шикарно. Теперь ещё её задабривай шоколадками, дабы эта сплетница не посплетничала чего лишнего», – Морт обречённо вздохнул, разворачиваясь назад и покачивая головой, побрёл к лестнице. Уже близилось начало смены, и нужно было подготовиться.

Впереди много работы.

Денёк итак начался «насыщено», и чует нутро – выдастся он не из лёгких.

Впрочем, как и весь грёбаный ноябрь.

***

      Медленно, но неизбежно на Вудсборо надвигалась зима. Дни в календаре принялись быстро сменять друг друга и не успеешь опомниться, как ноябрь уже окончился наполовину. За будничной рутиной время мчится незаметно, но не для меня. На моих глазах Виктор креп каждый день, что не могло не радовать и даже удивлять его лечащих врачей. В скором времени его должны будут наконец-то отключить от системы, а после начнётся курс физиотерапии и реабилитации. Правда, обезболивающее всё ещё назначено, но уже без седативных, благодаря чему Вик перестал быть постоянно сонливым, а также наконец-то позволило устраивать нормальные визиты. Чему Аделаида и в особенности Лесли были несказанно рады.       Пожилая женщина наконец-то смогла вдоволь наобниматься с Виктором, а также вдоволь отругать, как малое дитя, за бедовость и за то, что вновь заставил волноваться. Конечно же ей было уже давно не привыкать к такому, а потому быстро переставала сердиться и вновь заключала в объятия непутёвого сына.       Что же до Селены? В тот день с Виктором она так и не встретилась, да и в клинике более не объявлялась. Её разговор с Адсилой так и остался для меня тайной, да и особого желания знать у меня не было. В чём-то, но Селена была совершенно права: чтобы ни было между ней и Аделаидой – это их дело.       А вот что насчёт Лесли? Она навещала Виктора практически каждый день. Если я не сбился со счёта, то раз десять так точно. Медсестра в регистратуре даже уже здоровается с ней по имени, каждый раз, когда Лэс посещает клинику. Вот только у всего есть своя обратная сторона. И как бы то, что медперсонал и пациенты замечают не выбралось за пределы клиники. Думаю Лесли это тоже прекрасно понимает и осознаёт все риски. Зная характер её матери и её отношение к Виктору и ко мне, то несложно догадаться – быть большой беде. Да только кажется, Лесли уже всё для себя решила. Что ж, это её выбор. Жаль только не все его разделяют.       Не раз и не два я замечал косые взгляды на ней, когда Лесли приходила в клинику. С медперсоналом проблем возникнуть не должно, ибо все здесь ребята меня знают и за всё то время, что я здесь проработал, уяснили одно полезное правило: своё мнение держи при себе, а лучше проглоти. Нет, в ежовых рукавицах я, конечно же, здесь никого не держу. Однако спорить, а уж тем более дерзить мне может только главврач Макгинли. Которому абсолютно начхать, что там за шуры-муры творятся между пациентами и посетителями. А вот некоторым пациентам, как оказалось, какого-то лешего не всё равно. Эх-х-х... то ли народ у нас всегда такой был, то ли просто люди за годы оскотинились, а так или иначе – недобрых взглядов в спину девушки было брошено не мало. Да ну и пёс со всеми ними! Жизнь продолжает идти своим ходом, так и Лесли продолжила активно навещать Виктора.       Если честно, для меня до сих пор остаётся загадкой то, как ей удаётся каждый раз избегать самую главную преграду в лице миссис Клайд. Уж не знаю, какую легенду Лесли ей рассказала и рассказывала ли хоть что-то в принципе, однако думается, она просто сказала матери частичную правду, выдав её за истину. Она просто выполняет поручение школьного совета. Тем более пару раз Лесли приходила не одна, а с мисс Бишоп в компании ребят из лагеря. Они все дружно заваливались в палату, дарили Виктору фрукты, цветы, кто-то даже приносил книги, за что Вик был особенно признателен.       По предварительным прогнозам его должны будут выписать ориентировочно в конце месяца – в начале зимы. На днях врач обрадовал этой новостью нас всех, когда мы дружно сидели в палате Крейна. Помню, как тогда Лесли, не сдержавшись от счастья, радостно бросилась на шею Виктора, крепко обняла и чмокнула в щёку, не стесняясь взглядов Адсилы, меня и врача. К его чести доктор Фэйсон отнёсся с пониманием, но предупредил, что впереди ещё целый курс физиотерапии. Он-то и покажет, насколько Вик готов к выписке. И он был чертовски прав. Эти полмесяца ещё предстояло пережить. Я ни в коем случае не нагнетаю, просто привык готовиться к тому, что судьба в очередной раз повернётся ко мне одним местом. Почему я так считаю? На то три причины.       Первая: лишь раз Виктора навестил офицер полиции. Это произошло наследующий день после визита Селены. Я надеялся, что им окажется Дэрил, но вместо него был некто Лэндон – незнакомый лично мне коп, но явно не новичок и судя по имени с внешностью – итальянец. Во всяком случае в участке я его ни разу не видел. Мужчина строго, как по методичке, опросил Виктор о нападении в лесу Бангора, после чего тотчас откланялся.       Вторая причина заключалось в том... что на днях не стало Кейси Кокс. Девушка скончалась ночью в своей палате. Всё это время она пробыла в искусственной коме, дабы не умереть от болевого шока, но в итоге её организм не справился с занесённой через ожоги инфекцией. Можно сказать она умерла во сне, вот только что-то мне подсказывает – видела она далеко не сны. В ту ночь рядом с ней была мать. Мистер Кокс приехал так быстро как мог, но его дочери уже не было в живых. Помню, как на весь этаж раздался болезненные вскрики миссис Кокс, теряющей рассудок от горя в объятьях мужа.       Как потом рассказывала Лесли, на следующий день в её классе прошёл траур, а после были похороны, на которые она пошла. Поэтому она и не пришла в тот день к Виктору. Хотя как сама потом призналась: очень хотела, но не могла из-за матери. А ещё она призналась, что надеется. Надеется, что Кейси Кокс стала последней жертвой Ворона.       Хотел бы я в это верить, да только это маловероятно. Потому что в-третьих: нутро просто сходило с ума! Боязно рычало, как собака, почуявшая приближения волка. Что-то нехорошее должно вскоре произойти. И в подтверждение моим опасениям, словно вестник беды – в клинику нанёс визит сам Эрик Палмер.

***

      Это произошло на следующий день после похорон Кейси Кокс. На этой неделе Морт заступал в ночь и дежурил до полудня следующего дня. Такой график отработки, конечно, штука выматывающая, но при нём он мог работать через день. Сегодняшняя смена уже близилась к концу, а на завтра был намечен выходной, так что взбодрившись и немного приоткрыв второе дыхание, Шрайк вознамерился привычно закончить с обязанностями, сдать пост сменщику, проведать пред уходом Виктора и отправиться домой отсыпаться.       Закончив с полированием полов на четвёртом и третьем этажах, он спустился на лифте, на второй. Слегка торопливо толкая впереди себя тележку, он первым делом направился в крыло, где располагалась палата Виктора. Навестить его Морт намеревался после смены, но пользовался каждой подвернувшейся возможностью хотя бы одним глазом присматривать за палатой. Посему и драинье полов начиналось именно с этого крыла. Не обращая внимания на проходящий мимо медперсонал, Шрайк перешёл в режим автопилота, и пока тело толкало по коридору телегу с рабочим инвентарём, мозг погрузился в обдумывания недавних событий. Однако уже вскоре автопилот пришлось резко выключить и схватиться за штурвал управления, когда завернув за поворот коридора, Морт застал следующую картину: около двери в палату Виктора стояла Лесли. Вот только она прижалась спиной к стене и будто бы приложила ухо к двери.

Она что... подслушивает?

      Шрайк насторожился и тихо припарковал телегу у пустующих кресел в коридоре, а сам по привычке крадучись двинулся к ничего не подозревающей Лесли. Он не хотел подкрадываться, однако ничего не мог с собой поделать – походка машинально переходила на бесшумный шаг. Словно инстинктивно. Придерживаясь стены, он подошёл к Ли практически вплотную, оказавшись за её спиной. И вот теперь Морт услышал причину её столь странного поведения. Из-за двери доносились голоса, и, узнав кому именно они принадлежат, – волосы на затылке стали дыбом, а руки сами сжались в кулаки. — А теперь слушай сюда, могиканин! Если там в лесу тебе вдруг досталось по голове, то с радостью напомню, с кем ты говоришь! Я представитель закона в этом городе и помяни моё слово: я тебя, выродка, на чистую воду таки выведу!       К превеликому счастью Лесли не видела лица Шрайка в этот момент. Ярый порыв с силой распахнуть чёртову дверь и ворваться в палату вмиг погасила девушка на пути Морта. Он нахмурился и, наклонившись, собирался уже было развернуть её к себе и просто убрать с дороги, однако резко остановился, наконец-то заметив, что Лесли замерла, словно парализованная страхом. Только сейчас Морт увидел, как она зажимает рот ладонью. Чтобы она уже не успела услышать, это не слабо её шокировало. А потому Шрайку ничего не оставалось, кроме как мягко положить ладонь на плечо Лесли.       Конечно же она испугалась и тотчас обернулась, однако к счастью сдержала испуганный вскрик, удавив его рукой. Встретившись с ним взглядом, Ли мигом успокоилась и, облегчённо выдохнув в ладонь, собиралась уже опустить руку, но Морт остановил её, коснувшись предплечья и изобразив жест «тихо» – приложил указательный палец ко рту. Лесли понимающе кивнула и поменялась с ним местами. Как только она встала за спину Шрайка и прячась прижалась к стене – Морт без стука распахнул дверь и рывком зашёл в палату. — Что здесь происходит?! – с ходу потребовал он, не глядя захлопывая за собой дверь. Все присутствующие в палате не сговариваясь обернулись в его сторону. Поочерёдно встретившись взглядом с тремя парами глаз, Шрайк помрачнел, вновь сжимая от клокочущей злости кулаки. — А, Шрайк. Я смотрю, ты всё также лёгок на помине, – с притворной вежливостью и едкой ухмылкой поприветствовал его мэр Вудсборо – Эрик Палмер. — Какого чёрта ты здесь забыл? – Морт тихо скрипнул зубами от такого приветствия. — И всё также «красноречив», – проигнорировав его грубость, продолжил Эрик в прежней манере и медленной походкой направился навстречу. Однако Шрайк опередил его и в мгновение ока сократил дистанцию. — Воу! Не нужно горячиться, – Палмер поднял руки на уровне плеч, когда Морт угрожающе навис над ним. — Говори. Зачем. Пришёл, – ощерившись, отчеканил он каждое слово. — Я всего лишь пришёл проведать пострадавшего и выразить ему своё сочувствие, – как само собой разумеющееся пояснил Эрик, опуская руки. — Я сыт им по горло от вас! – отозвался Вик, привлекая внимание обоих. Он, сгорбившись, сидел по-турецки на матрасе и исподлобья с нескрываемым презрением испепелял Палмера. При этом кулаки его были сжаты настолько, что на смуглой коже рук отчётливо проступили посиневшие вены. — Прикуси язык, – осадил его шериф Стивенс, что в данный момент опёрся руками об перила койки. Именно он и кричал на Виктора, когда Шрайк был за дверью. Но когда Морт ворвался в палату, тот даже не отошёл от койки, а просто зыркнул на вторженца через плечо. — А твой тебе часом не мешает? Вместе с руками, – угрожающе процедил Шрайк, уже наплевав на существование Эрика, и одарил шерифа убийственным взглядом. — Отошёл от него. Живо. — Полегче, Шрайк, – не остался тот в долгу и полностью развернулся к мужчине. — Не слишком ли ты на себя берёшь? – и тем не менее сделал шаг от койки. Правда в сторону Морта, но тот чхать хотел на тявканье шерифа и вновь взглянул на Виктора. — Ты в порядке? – искренне обеспокоился Шрайк, однако внешне не выдал волнения и голос его не дрогнул, оставшись таким же суровым. Нельзя сейчас было показывать слабость, но и игнорировать Виктора он просто не мог. А сам Вик оставался мрачен и очень злым. — Да. В полном, – сухо ответил он, не глядя в ответ, однако кулаки разжал и медленно выпрямился, не выпуская из виду шерифа с мэром. — Да Бога ради, Шрайк. Ты ведёшь себя так, словно мы пришли с вилами и факелами, – снисходительным тоном возмутился Палмер. — А разве не так?! – огрызнулся Морт, резко обернувшись к Эрику. — Я слышал вашу «беседу» ещё в коридоре, – Стивенс уже хотел было возразить, однако его деликатно опередил Палмер: — Шериф Стивенс проводил опрос свидетеля, – во всё той же спокойной манере пояснил он за«бывшего» напарника. — Однако, признаю, что он повысил голос и превысил полномочия, – сделав акцент на последних словах, мэр намекающе взглянул на шерифа, безмолвно спрашивая у него: «так ведь?» — Всё так и было, – явно нехотя согласился Стивенс, скрестив руки. — Может тогда по-человечески попросите прощения? – намекнул Вик, привлекая внимание. — Или для вас в новинку признавать свои ошибки? — Не зазнавайся, Крейн. Я с тобой ещё не закончил, – вновь набычился шериф, оборачиваясь к Виктору. — Нет, закончил, – заявил Шрайк и, подойдя к койке, встал рядом с Виктором. — Это больничная палата, а не допросная. На все вопросы Виктор уже ответил вашему офицеру Лэндону. — Я в курсе работы своих подчинённых, – с сарказмом огрызнулся Стивенс. — Тогда какого хрена ты всё ещё здесь? – не остался Морт в долгу. — Джентльмены, пожалуйста. Вы оба в чём-то правы, – вдруг влез в перепалку Эрик, изображая миротворца. — Просто, как уже ранее выразился шериф: у следствия возникли новые вопросы к мистеру Крейну, – он сделал паузу и пристально взглянул в лицо Шрайка. — И к тебе.

Морт коротко переглянулся с настороженным Виктором, и судя по его взгляду – речи о Шрайке ранее не было.

— Это как понимать?! – яро возразил Вик, опередив Шрайка. — Сперва вы подозреваете меня, теперь Морта?! — Вик, подожди, – Шрайк положил ладонь на его плечо и слегка сжал. — Какие ещё к чёрту вопросы? – насторожено спросил он, обращаясь и к шерифу и к мэру. — Признаться, когда ты ворвался в палату, шериф Стивенс уже заканчивал с мистером Крейн, но раз уж ты теперь здесь, – Палмер сделал паузу и взглянул на Лэнса. — Шериф, вы не могли бы ввести мистера Шрайка в курс вашего расследования? — С удовольствием, – ответил тот с довольной ухмылкой и, скрестив руки, заявил: — Как я уже говорил Крейну: на данном этапе расследования дела Ворона – вы оба являетесь подозреваемыми. — ... ... ...А вот теперь я солидарен с Виктором: это как, вашу ж мать, понимать?! – Морт легонько хлопнул Крейна по плечу и, подбоченившись, выжидающе вперил вопросительным взглядом в шерифа. — Все присутствующие в этой палате прекрасно знают: что у вас обоих был мотив, – лукаво намекнул шериф и переглянулся с Эриком. — Ага. Как и сраное алиби, – возразил Шрайк, мрачнее на глазах не хуже Виктора. — Бесполезно, Морт. Я им это уже говорил, – предупредил его Вик. — Ему наплевать на всё, что ты скажешь. Для него главное – найти козла отпущения.

Стивенс сжал челюсти и явно намеревался уже поставить Крейна на место, однако многообещающий взгляд Шрайка напомнил ему, что Вик теперь не один.

— Да, я помню твоё«железное» алиби, – тем не менее в той же манере ответил шериф. — В ночи совершённых убийств ты подменял в участке нашего уборщика. Я и так знал это, потому что лично дал разрешение на запрос офицера Каннингема. — Тогда к чему весь этот бред?! – уже не сдержался Морт. — Вы не верите самому себе, шериф? Тогда у меня для вас есть ещё одно железное, мать его, алиби: ОН ЗДЕСЬ ИЗ-ЗА ВОРОНА! — Разумеется мы не забыли причину, по которой мистер Крейн стал теперь уже единственным выжившим, – типа невзначай вставил слово Палмер. — Мне казалось шериф теперь он, – съязвил Шрайк, кивнув на Стивенса. — Или ты его просто для вида с собой таскаешь? – однако издёвка лишь позабавила Эрика, или он просто сделал вид, что находит её уморительной. — Я всего лишь составляю компанию старому другу, – улыбнулся Палмер и, спрятав руки в карманы брюк, беззаботно пожал плечами. — Просто ностальгирую по былым временам. — Тогда может поностальгируете за дверью? – с сарказмом предложил Вик, на что Стивенс уже был готов вновь осадить его, однако... — Не стоит! – вдруг поспешно заявил Морт, к всеобщему удивлению всех присутствующий. — В КОРИДОРЕ я помыл полы – там очень скользко. Авось ещё подскользнётесь, – как мог, объяснился он, а сам мысленно молился, дабы Лесли уже не оказалось за дверью.

Эрик и Стивенс коротко переглянулись между собой, прежде чем шериф вновь взял слово.

— Кхм! Как подметил мистер Палмер: мы в курсе произошедшего в Бангоре, – вернул он разговор в прежнее русло и с вызовом уставился на Шрайка. — Однако это не отрицает того факта, что у Ворона есть соучастник.

После этих слов в палате повисла напряжённая тишина.

— Хм. Вот как, значит? – Морт вскинул бровь, с некой иронией рассматривая этого «современного Пуаро», и скрестил руки. — То есть вы подозреваете, что я каким-то образом, втайне от коллег и начальства умчался в Бангор, дабы разыграть нападение на Виктора? Вы считаете, что это я напал на него с ножом. Изрезал и исколол его в решето... — Морт, – окликнул его Вик, да только Шрайк уже не слышал его, продолжая сатанеть с каждым словом. — ...пронзил грудь... — Мортимер... — ...ВОНЗИЛ НОЖ ПОД РЁБРА... — Шрайк! – Виктор схватил его за предплечье, отчего Морт опомнился и тотчас взглянул на него. Но Вик лишь отрицательно покачал головой, давая понять, что это бесполезно. Именно этого они и добиваются. Именно этого они от тебя и ждут. — Какая трогательная сцена, – вдруг вставил свой комментарий Палмер, на что Виктор выпустил руку Шрайка и с вызовом взглянул в лицо мэра. — Я готов повторить это столько, сколько потребуется. До тех пор, пока вы не «услышите» это: обыскивайте, ищете, вынюхивайте, да хоть перекопайте мой участок, но вы ничего не сможете отыскать. Потому что мне нечего скрывать, как и ему.       Однако Эрик оставался спокойным, даже расслабленным. Нет. Он был самоуверенным и явно не впечатлённым словами Крейна. И в подтверждение он подошёл к Морту практически вплотную и с не меньшим вызовом в глазах взглянул в его лицо. — Я буду говорить откровенно, дабы в будущем между нами не было никаких недосказанностей. За годы службы в полиции я разучился верить в совпадения, а потому я чертовски, сука, уверен, что ты к этому причастен. Как и твой приёмыш, – не отводя взгляда Палмер, кивнул на Виктора. — Как по мне – по тебе уже давно плачет электрический стул. И поверь мне: я приложу все силы, но добьюсь твоего с ним свидания, – и под конец он одарил Шрайка очень недоброй, намекающей ухмылкой.       Лицо Мортимера Шрайка не выражало никаких эмоций, окаменев и став нечитаемой маской. Словно забрало шлема, что опускают перед боем. Он смотрел в пару зелёных глаз напротив, немигающим и совершено пустым взглядом. В нём не было ни блеска холодного льда, ни искр яростного пламени. Только полное безразличие к словам этого человека, что сейчас стоит перед ним. А потому продолжая смотреть на него сверху вниз, Морт наконец-то заговорил: — Эрик. Если бы это был Я. То мне бы не понадобилась маска. И мне уж тем более не понадобился бы нож, – его голос звучал ровно, спокойно, и Вик узнал этот тон. Он слышал его очень редко, но знал что он сулит: обещание и неминуемое исполнение. — Я бы сделал это вот этими самыми руками, – и в довесок к словам Шрайк демонстративно поднял перед собой руки, в опасной близости от лица Палмера. Тот заметно напрягся, внешне не пошевелившись, но не отводя взгляда, косясь на мозолистые, бледные руки, с согнутыми, подобно когтям, пальцами. — И поверь МНЕ: когда Я доберусь до того, кто напал на моего приёмыша – вот эти руки окажутся на его шее. Это Я тебе обещаю, – Морт опустил руки, и в палате вновь наступила напряжённая тишина. Даже шериф Стивенс не рискнул что-то вякнуть, насторожено наблюдая за Шрайком и периодически косясь в спину, подозрительно молчавшего Эрика. — ... ... ...Что ж... – наконец-то подал голос Палмер, цокнув языком. — Отрадно знать, что мы оба по-прежнему можем прийти к взаимопониманию, – он очень недобро ухмыльнулся и перевёл взгляд на Виктора. — В отличи от мистера Крейна, – явно намекнул он о чём-то, отчего Вик вновь помрачнел. — О чём он? – обратился к нему Морт, не сводя с Эрика взгляда. — О жалкой попытке откупиться, – со злобой в голосе ответил Вик. — Эх, и вот снова это слово, – разочаровано вздохнул Палмер, подбоченившись, однако заметив, как ранее пустой взгляд Шрайка наливается кровью, таки благоразумно поспешил объясниться: — Я всего лишь предложил материальную помощь. Надеюсь, что ты окажешься более дальновидным, с учётом недавних событий и в необходимости лечения миссис Калли... — НЕ СМЕЙ! ПРОИЗНОСИТЬ ЕЁ ИМЯ! СВОИМ ПОГАНЫМ РТОМ! – резко перебил его Морт, в мгновение ока переменившись в лице и угрожающе нависнув над Эриком. Каменная маска раскололась, обнажив ощерившееся, неистовое лицо Шрайка. — Советую отойти! – строго предупредил Стивенс и показательно положил руку на кобуру с пистолетом. — Не стоит, Лэнс, – вдруг остановил его Палмер, подняв руку, но не сводя с Морта глаз. — Я уверен, он не станет совершать глупостей в больнице. Он ведь не хочет, чтобы его не так поняли. — Убирайся, – тихо прорычал Шрайк, прямо в лицо Эрика. — Иначе твоя дорожайшая общественность не так поймёт тебя, когда станет известно о взяточничестве и обвинениях потерпевшего. — Видимо прошлое тебя так ничему и не научило, – самоуверенно ухмыльнулся Палмер. — Это твои слова против моих и шерифа. — Скажи это моему юристу, – не остался Морт в долгу. Ярость в нём уступила место яду. — Помнишь Барнса? – упоминание старого знакомого Шрайка вмиг стёрла ухмылку с лица Эрика, и, удовлетворённый результатом, Морт продолжил: — Ему будет очень интересно услышать, что шериф и мэр города не могут выделить чёртову охрану для защиты потерпевшего и важного свидетеля.

Палмер задумчиво сощурился, что-то прикидывая в своей голове: «блефует или нет?»

— С охраной мы решим вопрос, – вдруг заверил он после короткой паузы и добавил: — В ближайшее время. — Я прослежу, – заверил и Шрайк. — Что ж, тогда, думаю, на сегодня мы закончили, – заключил Эрик после недолгой игры в гляделки и обернулся к шерифу. — Стивенс, у вас ещё остались вопросы к потерпевшему? — Никак нет, – отчеканил тот, одарив Морта с Виктором пренебрежительным взглядом. — Чудно. В таком случае – хорошего дня, – Палмер коротко кивнул и, развернувшись, направился к выходу из палаты. Стивенс молча проследовал за ним, чуть отставая. Но когда Эрик уже собирался взяться за дверную ручку, их обоих окликнули: — Осторожно на выходе, – вдруг предупредил их Шрайк, скрестив руки. — Там скользко.       Палмер и Стивенс вновь дружно переглянулись, после чего Эрик хмыкнул и, с силой распахнув дверь, вышел в коридор. Дверь они так и оставили нараспашку, а потому Морт, встал в дверном проёме и выглянул в коридор. К его облегчению, Лесли нигде поблизости не оказалось. Решив, что она уже покинула клинику и надеясь, дабы она не услышала весь этот «цирк» в палате, он устало упёрся рукой в дверной косяк и молча проводил пристальным взглядом недавних посетителей, покуда они оба не скрылись за поворотом коридора. — Морт? Ты в порядке? – окликнул его Вик, и с небольшой заминкой Шрайк обернулся к нему через плечо. — Не знаю, – честно признался он, отрицательно качая головой. — Но скоро разберусь, – и с этими словами Морт зашёл обратно в палату и закрыл за собой дверь.