Девочка Риндо

      Оглядываясь назад, Кейта смело может сказать, что её прежняя жизнь была похожа на болото, и с каждым годом эта топкая мерзкая трясина только глубже затягивала в себя юную Синохару; её чувства и интересы были задвинуты, а то и вовсе подавлены, потому что она должна слепо следовать приказам родителей; никаких капризов, истерик, даже невинных просьб — всё это блажь.       Родилась бесполезной женщиной? Принимай такую судьбу, какую уготовит тебе твой отец, что был вынужден растить тебя, кормить, учить и одевать. За всё время, проведённое рядом с родителями, Кейта ни разу не слышала от них ни одного ласкового слова. Даже гувернанткам и учителям запрещалось хвалить девочку — она этого не заслуживает.       Такая жизнь была абсолютно невыносима, но каким-то чудом Синохара смогла сберечь часть своей психики, не сделавшись совсем уж послушной и удобной, а после, как солнце посреди вечной ночи, появляется Риндо Хайтани — её соулмейт. Мужчина, слава и влияние которого были столь велики, что он без проблем смог похитить девушку, а заодно — здорово опозорить родителей Кейты.         Девушка тихо усмехается, чтобы не разбудить Риндо. Взгляд голубых глаз медленно скользит по уютной светлой спальне, которую они занимают в доме родителей Мии. Здесь всё так разительно отличается от того, что Синохара видела у Джиро и Мэй: здесь царит любовь и забота. Даже воздух кажется наполненным яркими золотыми бликами, что хаотично танцуют в пространстве, делая его волшебным.       Кейта переворачивается на бок, чтобы посмотреть на кусок неба за окном, виднеющимся сквозь неплотно задвинутые шторы. Сзади раздаётся копошение, и на талию опускается рука Риндо, притягивая Синохару ближе к мужской груди. Девушка снова не может сдержать улыбку, потому что чувствовать себя любимой и свободно любить самой — невероятно прекрасно. Истинное сокровище, которое никогда не будет доступно её родителям.       И всё же, даже малейшее воспоминание о них отзывается тупой болью где-то за грудиной. Едва уловимой, но вполне осязаемой, потому что Джиро и Мэй ранили Кейту слишком глубоко. Встреча с ними на приёме у префекта до сих пор кажется девушке чем-то постыдным и тёмным: будто на чудесный пейзаж, выполненный светлыми красками, попадает уличная грязь и разъедает полотно, прочно укореняясь где-то сбоку. Вроде и не видно, но она есть и уходить не собирается.       — Ты снова о них думаешь, — голос Риндо раздаётся так внезапно, что Кейта вздрагивает от неожиданности. Хайтани хрипло смеётся, а затем разворачивает Синохару лицом к себе. — Что такое, цветочек?       — Когда ты уже прекратишь так делать? — она пытается выглядеть недовольной, но Риндо отчётливо видит, с каким удовольствием Кейта льнёт к его груди, а густой шоколадный водопад её волос растекается по его руке, и Хайтани сжимает ладонью шёлковую копну, наслаждаясь этим.       — Делать как? — он усмехается, а Синохара видит озорные искорки в аметистовых глазах, точно маленькие планеты в невероятно красивой галактике взгляда Риндо. — Твои чувства слишком «громкие».       — Ах вот оно что, — Кейта привстаёт и подпирает щёку рукой, смотря на Хайтани. Обманчивая расслабленность и мягкость его позы только подстёгивает раздразнить мужчину ещё сильнее. Синохара прекрасно знает, что и Риндо играет с ней, принимая вид покорного котика. — И о чём же тогда мне следует думать?       — О ком, — мужчина подаётся к ней, и меж их лицами почти не остаётся свободно пространства; дыхание смешивается, как и возбуждение — пока лёгкое и волнующее, напоминающее зарождающийся пожар в густом лесу. — Всё остальное тебя вообще не должно волновать.       Кейта улыбается, а тонкие женские пальцы проходятся по напряжённому прессу, очерчивая идеально прорисованные кубики; обводят контуры татуировки, наслаждаясь теплом смуглой кожи, но взгляд остаётся прикованным к стремительно темнеющим глазам Риндо. Он ничего не делает в ответ, позволяя Синохаре самой проявлять инициативу.       — Только ты?       — Только я, — соглашается Хайтани, и их губы мягко соприкасаются, а ощущение такое, будто вокруг звучат мощные взрывы фейерверков: каждый поцелуй с родственной душой, как нечто необыкновенное; ещё одно чудо света, и Кейте невероятно повезло суметь заполучить его себе.       Поцелуй выходит медленным и тягучим, потому что спешить некуда, а за окном солнце только поднимается над линией горизонта. В доме тихо, и эта тишина уютным коконом обволакивает каждую поверхность, и только в спальне Риндо и Кейты слышатся стоны и влажные звуки поцелуя, больше похожего на слияние двух сердец.       — Расскажешь? — Хайтани оставляет нежное касание губ на ладони Синохары и ложится на спину, позволяя девушке устроится на своей груди.       — Глупое чувство, — вздохнув, отвечает Кейта. — Здесь так хорошо, а мне обидно, что я никогда не смогу понять, что значит иметь счастливое детство.       — Как и мы с Раном, — спокойно говорит Риндо, но он знает, что у него хотя бы был заботливый старший брат, и младший Хайтани никогда не был один, в отличие от Синохары. — Ладно, давай, выражаясь психологическим языком, закрывать гештальт?       — Каким образом? — девушка усмехается, а внутри грудной клетки расцветает огромное поле колокольчиков: её соулмейт создаёт волшебство буквально из воздуха.       — Будем делать то, чего тебе хотелось бы, будучи ребёнком, но не позволялось твоими родителями, — Хайтани ласково касается щеки Кейты, и сердце пропускает удар, когда она поворачивает голову и целует его ладонь, ластясь точно кошка, наконец познавшая заботу и любовь.       — Здесь есть река?       — Есть, — дыхание спирает, когда мужчина видит, как Синохара, слегка привстав, перекидывает ногу через его бёдра и седлает; пах обдаёт жаром девичьего тела, и руки сами тянутся к тонкой талии, чтобы сжать.       — Хочу туда пойти на целый день только с тобой, — Кейта склоняется к нему, и Риндо впивается ей в губы жадным поцелуем, чувствуя, как возбуждение распирает его изнутри, готовое выйти далеко за пределы тела.       — Значит, пойдём, — Хайтани готов сделать что угодно — любой каприз, лишь бы его нежный цветочек был счастлив.       Эти дни, проведённые Кейтой у родителей Мии, становятся ещё одним чудесным воспоминанием в её личной шкатулке памяти, куда Синохара старательно складирует нечто подобное, чтобы никогда не забывать и знать — семьи бывают любящими и заботливыми, не ищущими способов, как при помощи ребёнка извлечь выгоду только для себя.       Разумеется, мама Мии оказывается права, и пропасть, созданная Мэй и Джиро, слишком глубока, чтобы суметь выбраться оттуда быстро и самостоятельно, но у Синохары теперь есть тот, кто становится для неё и щитом, и мечом. Девушка точно знает, что её можно любить просто так, без всякой на то причины, и она готова отдать всю себя Риндо. Впрочем, Синохара уже это сделала, ни капли не пожалев о своём решении.       От Итачи и Акеми Кейта возвращается, определённо, изменившейся. Она понимает, что нельзя и дальше жить в своей скорлупе и бояться других людей; стоит избавиться от груза прошлого, зачем тащить его и дальше, когда можно быть просто счастливой?       — Рин?       Он поднимает голову от кипы документов на столе, чтобы посмотреть на своего соулмейта и довольного Понги, что теперь почти безотрывно таскается за Кейтой. Псы настолько пришлись Синохаре по душе, ей-то родители не разрешали заводить домашних питомцев, что Хайтани решают на время забрать собак с собой. Роп наверняка сейчас бессовестно дрыхнет в кровати Рана и Мии, ещё не вернувшихся со своего очередного свидания.       — Что такое, цветочек? — Риндо улыбается и протягивает к девушке руку, и она, преодолев разделяющие их расстояние, усаживается мужчине на колени. Понги, возмущённо тявкнув, устраивается около ног Хайтани и весело машет хвостом.       — Я хочу попросить тебя кое о чём, — Синохара обнимает соулмейта за шею и ласково зарывается пальцами в густые волосы на затылке Хайтани.       — О чём же? — Риндо откидывается назад, внимательно глядя на Кейту. Ей становится всё лучше, и теперь она не прячет свои желания от него; к тому же, окруженная хищниками, действительно начинает отращивать зубы и когда-нибудь сможет навсегда отпустить мрачные воспоминания о жизни до встречи с младшим Хайтани.       — Хочу походить к психологу, чтобы проработать свои проблемы, ты сможешь мне найти специалиста? — на щеках еле заметно расцветает пудровый румянец, но взгляда Синохара не отводит, потому что твёрдо уверена — ей в любом случае нужна помощь профессионала.       — Да, цветочек, конечно, — Риндо мягко улыбается и притягивает Кейту к себе, чтобы поцеловать. — Что-нибудь ещё?       — Нет, — она обнимает Хайтани и шепчет : — Я люблю тебя.       Младший Хайтани, как и первый раз, чувствует головокружение, слыша слова любви, пропитанные абсолютной искренностью. Эта тонкая хрупкая девочка смогла получить над ним власть, не осознавая этого, но готова пойти за Риндо куда угодно, даже в Ад. Мужчина готов положить весь мир к её ногам, исполнить любую просьбу, но Кейта не просит ничего сверхъестественного, потому что единственное, что ей нужно по-настоящему — он рядом. — Покажешь, как сильно? — глаза Риндо таинственно мерцают, а Синохара, улыбнувшись, кивает, и они уходят в спальню, оставив настырного Понги грустно скулить около двери.

***

      Хайтани просьбу Кейты исполняет уже к следующему вечеру, и девушка начинает на постоянной основе посещать психолога — высококвалифицированного специалиста, что проводит с ней беседы два раза в неделю. Синохара чувствует, как медленно, но верно, начинает избавляться от всего лишнего, что могло потянуть на дно.       — Госпожа, это, несомненно, большой прогресс, — женщина средних лет в очках с тонкой золотой оправой тепло улыбается Кейте, что уже собирается уходить — Риндо ждёт внизу. — Но подумайте всё-таки о том, чтобы хотя бы попытаться простить родителей, так вам будет легче отпустить ситуацию.       Синохара поджимает губы, но не потому что злится на предложение женщины. Вовсе нет. Она бы может и пошла на контакт с родителями, чтобы расставить все точки над «I» и полностью распрощаться с прошлой жизнью, но знает, что после того случая на приёме, Джиро и Мэй скорее сами себе головы откусят, чем пойдут на мировую. Хотя, казалось бы, чего рыпаться, если их противники «Бонтен»? Битва заранее проиграна.       — Боюсь, это будет игра в одни ворота, — Кейта берёт свою сумку и, попрощавшись, спешит вниз. Люди Риндо, приехавшие с ней на приём, пока младший отсутствовал, стоят в холле. — Я всё.       — Госпожа, — один из них любезно открывает для Синохары дверь, а второй — выйдя первым, чтобы удостовериться, что всё в порядке, — провожает до припаркованной агеры Риндо, что уже ждёт Кейту.       — Вы свободны, — говорит Хайтани и обнимает Синохару за талию. — Привет, цветочек, как всё прошло?       — В целом, неплохо, — они оказываются в машине. — Предложила мне попытаться простить родителей.       Риндо от этих слов сильнее сжимает пальцы на руле, чувствуя, как сознание заволакивают ярость и жуткое возмущение: простить уродов, хотевших отдать своего единственного ребёнка — невинную девочку — патологическому садисту? Держите карман шире.       — Не заводись, — мягко говорит Кейта и касается щеки Хайтани. — С точки зрения терапии — это правильно, но я понимаю, что это абсолютно бесполезное колыхание воздуха.       — А ты бы смогла их простить? — у Риндо это даже в голове уложиться не может, хотя он и знает, что его девочка куда мягче и терпимее, чем он. — Этого они точно не заслуживают.       — Уместно ли сказать, что если бы не их союз, то меня вообще бы не было? — Синохара улыбается, а затем тянется к Хайтани и целует его, без проблем затягивая в долгий чувственный поцелуй, что отдаёт терпким возбуждением, разлитом в салоне. Кейта открывает глаза и смотрит на Риндо, чувствуя, что её соулмейт всё ещё испытывает крохи агрессии. — Не злись, это действие не имеет смысла — вряд ли мои родители жаждут примирения со мной.       — Да ещё бы! С их-то разросшимся эго! — фыркает Хайтани и, наконец-то, трогается с места, следуя к дома. — Уверен, эти поганцы свято уверены, что прощения просить должна ты!       — А мы пришлём им приглашение на свадьбу? — улыбнувшись, интересуется Синохара, и Риндо возмущённо цокает языком, боясь даже вслух такое произносить.       — Только если тебе нужна поножовщина, — Хайтани хмыкает. — Жених подерётся со свидетелем за право отпиздить своего же тестя.       Кейта смеётся, представляя это, но знает, что где-то глубоко внутри неё всегда будет жить маленькая девочка с верой в мечту, в которой папа и мама любят своё дитя таким, какое оно есть. Она не говорит об этом Риндо, потому что знает — в этом вопросе её соулмейт на компромиссы не пойдёт никогда; его ненависть к Джиро и Мэй опасно велика, поэтому Синохара старается по возможности вообще не упоминать родителей, но иногда — как сегодня, например, — это делать приходится.       — В эту драку небось и Санзу залетит, — предполагает Кейта, а Хайтани согласно кивает.       — Он за компанию влезет, но с ним тоже можно вступить в переговоры за право убить Нобу, — на губах Риндо появляется ехидная улыбочка. — Если Санзу перестанет выёбываться и наконец-то примет свою связь с Симидзу, то девушке придётся несладко.       — Почему? — номер два наводит на Кейту дрожь ужаса, и она совсем не представляет, каково в принципе приходится Амаде, являющейся его соулмейтом.       — Санзу — это синоним одержимости и собственничества…       — Даже больше, чем ты? — перебивает его Синохара и мягко улыбается, когда Хайтани останавливается на светофоре и поворачивает к ней голову, обдавая всё тело девушки горячим, словно патока, взглядом. Если бы Риндо мог, то одежда Кейты уже исчезала бы с неё, оставляя обнажённой.       — Вряд ли, — хрипло выдыхает Хайтани, и Синохара первая подаётся к нему, чтобы поцеловать. Выходит с жаркой страстью, что обволакивает их сердца. Языки сплетаются, а остальной мир отходит на второй план. — Я хочу тебя.       — И я тебя, — её честность бьёт под дых куда круче, чем невысказанное желание. Голубые глаза темнеют, и девушка закусывает губу, до конца не понимая, насколько сексуально это выглядит. — Поехали быстрее домой?       Риндо улыбается, и кёнигсегг рвёт с места, оставляя позади себя чёрные следы от шин.       Пару часов спустя, когда оба смогли насытиться друг другом, утоляя внутренний голод, Кейта остаётся лежать в постели, абсолютная голая и довольная. Всё тело приятно ноет после жарких жадных ласк Риндо, и Синохара наслаждается этим, как великим даром — быть любимой таким мужчиной.       Она лениво переворачивается на живот и смотрит на картину, висевшую теперь на стене в их спальне: тот самый вид, который так нравится Риндо. Девушка подпирает голову рукой, а между бровей пролегает складка.       Звучат шаги, и Хайтани заходит обратно в спальню, смотря на своего соулмейта. Мужчина закусывает губу, потому что пах снова тяжелеет: стройное роскошное тело Кейты вообще не скрыто одеялом, а на упругой ягодице отчётливо виднеется засос — Риндо не смог сдержаться. Его метки, как спелые вишни на молочном полотне, сияют особенным блеском, и Хайтани испытывает удовлетворение от их лицезрения. Он подходит к кровати и устраивается рядом с девушкой, прижимаясь губами к нежному плечу.       — О чём ты думаешь? — Риндо переплетает их пальцы, а Синохара прижимается ближе к нему и усмехается, ощущая твёрдую плоть, упирающуюся ей в ягодицы.       — Теперь думаю, где взять сил на ещё один заход, — её смех, точно крупный жемчуг, рассыпавшийся по полу, разносится по спальне, и Хайтани не может не улыбнуться. — А если честно… Хочу пойти учиться.       На некоторое время в спальне повисает тишина, и Кейта с некой опаской прислушивается к чувствам своего соулмейта, но, кроме лёгкого беспокойство, ничего не улавливает.       — Ты уже обдумала эту идею или это спонтанно? — Хайтани мягко надавливает Кейте на плечо, и девушка укладывается на спину, чтобы иметь возможность смотреть Риндо в глаза.       — На самом деле я всегда этого хотела, возможности воплотить в реальность не было, — Синохара протягивает руку и касается лица Хайтани, в который раз поражаясь его красоте: яркой, как сама природа. — Ты… Против?       Риндо усмехается, а затем целует Кейту, запуская пальцы в густые волосы девушки. Её покорность сводит с ума, но ощущение ответного желания напрочь сносит голову.       — Нет, зачем мне запрещать тебе что-то подобное? Наоборот, я думаю, что это здорово, — он улыбается. — Единственное, готова ли ты к этому морально? В смысле, появляться где-то без сопровождения.       — Ну прямо можно подумать, что я на учёбу буду на метро ездить, — фыркает Кейта, а Риндо смеётся.       — Такое можно устроить, хотя выкупить отдельный поезд влетит в копеечку, но чего не сделаешь для любимой женщины? — мужчина говорит это с таким серьёзным выражение лица, что в первое мгновение Кейта принимает всё за чистую монету, а затем, поняв, что Хайтани шутит, толкает его в плечо и, немного подумав, садится на твёрдый живот, касаясь ладонями смуглой кожи. Риндо замирает, восхищаясь и любуясь: его девочка действительно расцветает, становясь всё увереннее и раскрепощённее. — Ну, надо же, какая грозная. Укусишь меня?       — Если захочешь, — голубые глаза мягко мерцают, как две яркие звезды, и Хайтани готов сгореть в этом сиянии. Они тянутся друг к другу, как вдруг их идиллия нарушается громким хлопком входной двери, а в коридоре звучит громкий лай псов и цоканье когтей по паркету, пока Роп и Понги, наперегонки, бегут встречать Рана и Мию.       — Цыц, комки шерстяные, — доносится голос Рана, а затем шиканье Мии: очевидно Роп снова попытался лизнуть её в лицо. — Пиздюк, я тебя кастрирую! Где безответственный хозяин, который должен был вас выгулить?       — Его тоже кастрируешь? — смеётся жена Рана.       — Хотелось бы, — голос Рана становится ближе, и Риндо быстро заворачивает Кейту в одеяло, чтобы старший не смог увидеть ничего лишнего. Синохара, слабо пискнув от неожиданности, оказывается за спиной младшего Хайтани, что садится в кровати и наскоро натягивает на себя штаны. — Да боюсь Кейта расстроится, да, кобелина?       Дверь широко распахивается, и ехидный взгляд фиолетовых глаз бесстыже проходится по злому лицу брата и шоколадной макушке Синохары, выглядывающей из-за широкого плеча Риндо.       — Ты будешь стучаться или нет, хер невоспитанный? — шипит младший Хайтани, но на брата это впечатления не производит.       — Нет. Хватит трахаться, сегодня ваша очередь выгуливать мальчиков, — сладко тянет Ран, а на его талии появляются тонкие руки Мии, и мужчина, ухмыльнувшись, отходит назад, а его жена, беззвучно извинившись, закрывает дверь в спальню.       — Цветочек, — Хайтани поворачивает к ней голову, и девушка вопросительно смотрит на него, чтобы в следующий же момент охренеть окончательно. — Может, нам уже стоит вернуться жить в мою квартиру? Только вдвоём.       И здесь отказывать не хочется совсем.

***

      Переезд они решают не откладывать в долгий ящик, но сначала занимаются поступлением Кейты, что должно пройти в несколько этапов. Разумеется, ректор университета искусств готов принять Синохару в тот же день, как к нему с визитом приходит один из руководителей «Бонтен», но всё же для вида организует встречу с будущей студенткой, чтобы в конечном итоге остаться в восторге от способностей девушки.       Кейта тратит три дня, чтобы нарисовать различные пейзажи и портреты, которые должна оценить комиссия, но получает от этого процесса столько удовольствия, что это компенсирует любую нервотрёпку. Синохара чувствует себя абсолютно счастливой; она постепенно избавляется от груза прошлого, своих привычек и старой позиции «удобной девочки». Со временем начинает проходить и страх толпы, хотя Кейту по-прежнему сопровождают люди Риндо, держась на некотором расстоянии.       — Прости, опаздываю, — голос Мии звучит виновато, но Синохара только хмыкает, ожидая подругу на открытой веранде кафе, где они договорились встретиться после того, как Кейта сдаст последний экзамен. — Хаджиме с этой Хатори совсем с катушек съехал. Буду через полчаса, цветочек.       — Не спеши, — улыбается Синохара. — Я всё равно никуда не денусь.       К столику подходит официантка, неся на подносе чашку с кофе и, вежливо улыбнувшись, ставит на стол. Кейта кладёт трубку и смотрит на девушку.       — Я не заказывала, — говорит она, вдруг ощущая какое-то покалывание за грудной клеткой. Позвоночник обдаёт холодом, и взгляд сам собой находит двух мужчин, сопровождающих её везде: они совсем неподалёку.       — Вам просили передать это, — тихо говорит девушка и глазами указывает на тонкий клочок бумаги, торчащий из-под чашки. — Приятного вечера, госпожа.       Кейта осторожно вытягивает записку и разворачивает, чувствуя, как сердце скачет галопом: на белом листе аккуратно выведены цифры телефона и одно слово, лишающее покоя — «мама». Синохара, сама не понимая, что делает, судорожно набирает номер и нажимает на кнопку «вызов», слушая гудки, а затем:       — Дочка, это ты?