Когда Цветы Заговорят

***

Бай Му с Третьим встретились в деревне, где время текло медленно и размеренно, как старая река, а Сяо Мо и Лин Дэмин собирались принять заказ на уничтожение твари. Вторая, как мудрая и опытная старейшина, которая всегда была на шаг впереди, уже успела справиться с той самой тварью, что доставляла беспокойство местным жителям. Это известие было неожиданным, что Сяо Чен на миг не смог скрыть своих эмоций и отправил сыну заклинание с информацией о произошедшем. Ему не хотелось, чтобы сын зря делал путь, когда мог взять другой заказ. …В то же время, Сяо Мо, находясь в доме на кухне, получил весть о произошедшем благодаря маленькой бумажной птице, которая, словно живой посланник, перенесла заклинание с важной информацией. Теперь он был в курсе всех событий, развернувшихся в деревне. Но он особо не расстроился. Значит, просто пойдут в другие деревни на помощь… Старейшины же провели уже полдня в пути. Дорога была неблизкой. Им пришлось ехать верхом, чтобы скрыть свои личности. И вообще Третий с опаской относился к конным прогулкам. В прошлый раз согласился на лошадь, лишь потому что тогда была непредвиденная ситуация да просьба брата. Он бы предпочел ехать в повозке, когда нельзя на мече. Но сейчас дело тоже было срочным, а потому пришлось смириться. Их миссия в данный момент была ещё секретнее, чем в деревне Се. Ведь они едут в лес Анду. Тот самый известный лес, из-за которого на конференции стали ссориться ордена Бао, Цзянли, Цинай и Даньшин, ведь он был достаточно большим для проведения «Фестиваля Охоты» для юных адептов. Поставив разные формации да барьеры, можно было впускать учеников тренироваться уничтожать различную нечисть. Некоторые ордена запрашивают дни для себя, чтобы проводить некие экзамены для тех, кто хочет пойти в странствия. Некоторые же другие ордена, наоборот, хотят собрать народ, чтобы провести соревнования друг с другом да потешиться за счёт юных дарований. Изначально, эти земли принадлежали ордену Бао. Потом кто-то пустил слух, что этот лес Глава Хуэй Ён подарил жене, а та, в свою очередь, передала сыну Цунь Шэну, что стал главой ордена Цзянли. Цинай и Даньшин же не могли позволить кому-то одному забрать себе земли, поэтому постоянно влезали в наследие. В связи с этим, поднимется громкий скандал, если узнают, что два нумерованных старейшины были в этом лесу дабы помочь ученикам. Всё же полноправный доступ туда дали только юным адептам из разных орденов, чтобы более не было бессмысленных ссор. А так же назначили смотрителей из числа бывших странствующих заклинателей, которые пожелали осесть, но не хотели привязываться к орденам. Ещё до того скандального собрания, после которого Третьего заперли в пещере Гуантинг, они собирались обсудить участившиеся случаи пропажи юных адептов в лесу. Только вот благополучно забыли об этих новостях, желая поскорее сместить со своего места неугодного им заклинателя. А вот конференция, где подняли вопрос о правах на этот самый лес, дал толчок, чтобы старые хрычи вспомнили о просьбе помощи от смотрителей. И только тогда решили направить Бай Му на разведку, стоило услышать слухи о том, что вновь там приложил свою злодейскую руку Сяо Чен. Никто из них явно не ожидал, что Вторая не поверит что человек мог быть в двух местах одновременно, поэтому тайно пригласит Третьего с собой. Через брата, естественно. Когда солнце достигло зенита, и его лучи стали особенно яркими и теплыми, мужчина, словно пробудившись от долгого сна, начал ощущать себя гораздо более уставшим. Он огляделся вокруг, и его взгляд скользил по окружающему пейзажу, который теперь казался ему не таким уж и впечатляющим, как когда-то в юности. Атмосфера вокруг наполнилась расслабленностью и спокойствием. Лошадь, которую ему доверили, была необычайно покорной да послушной. Медленно, но все же решительно, Третий провел рукой по густой и шелковистой гриве своего четвероногого спутника. Третий поднял взгляд. Бай Му, демонстрируя свое явное недовольство, ехала впереди на несколько чжаней, не оглядываясь назад. Ее фигура, словно воплощение решимости и независимости, двигалась по дороге, оставляя за собой лишь слаббый пыльный след. В это время Сяо Чен решил, что им всё же пора поговорить. Слишком много молчания было до этого. Поэтому стремясь сократить дистанцию, энергично пришпорил свою лошадь. Животное, почувствовавший напор своего всадника, ускорило свой бег, и вскоре Третий догнал Бай Му. Он ловко маневрировал, чтобы устроиться рядом с ней, заняв позицию по левую руку, тем самым демонстрируя свою готовность к диалогу или взаимодействию. — Мне не стыдно за мой поступок, — холодно произнесла девушка, не отрывая взгляда от дороги, — надо будет, повторю ещё. Заклинатель, в прочем, не был удивлён, что она взяла на себя смелость начать их диалог с таких слов. Сколько себя помнил, живя в Ордене Бао да сколько знаком был с этой боевой красавицей, она всегда стремилась сама начать неприятную беседу, лишь бы скорее ее закончить. Что ругалась, что извинялась — делала всегда резко, звонко да холодно. — Настолько ты мне не доверяешь? Руки Второй задрожали. — Я… — Не стоит, я никогда ни на что не надеялся, — пришпорил лошадь, слегка обгоняя. — Старейшина Сяо… Старейшина Цзян мне уже объяснил, что мой поступок был неверный, ведь вы спасли мне жизнь в том храме, я… На самом деле, считаю все его слова не такими уж верными. Если бы он знал, что вы спелись с истинным демоном. — Мотнула головой. — Если бы я знала, что такое может произойти с деревней и всеми невинными жителями, то не давала бы клятву молчать о вашем компаньоне. Сяо Чен выдохнул сквозь зубы, на миг прикрывая глаза, чтобы тут же упрямо уставиться на Вторую: — Но вы должны признать, что этот демон не сделал ничего плохого. Так почему так говорите, словно я сговорился с ним лишь бы всех убить. К тому же… — сглотнул, — не могу не признать, что те жители заслуживали кары за свои злодеяния. И… — Если это правда был не отец, то Сяо Чен мог сказать правду. Впервые он мог сказать правду, не боясь проклятья. — Я никого не убивал. Девушка недоверчиво осмотрела его с головы до ног. — Так почему вы не сказали этих слов тогда на собрании? — Потому что мне никто не поверит. — Пожал плечами. — Да и откуда мне было знать кто мог использовать подобную моей силы заклинания? А от меня явно потребовали бы этих ответов. Бай Му кивнула. И больше как-то не складывался диалог. — Я призналась в своих чувствах вашему брату. Сяо Чен остановил лошадь, оборачиваясь. — Что? — Но он мне отказал. На этом всё. Больше я не буду предвзято относиться к вам, ведь по большей части считала, что ваше присутствие вредит Цзян Яну, но оказалось, что всё совсем иначе. Она умчалась на своём верном скакуне, словно ветер, оставляя далеко позади себя поражённого и ошарашенного Третьего. Его сознание было затоплено бурей чувств, которые вихрем проносились внутри него, словно неистовый шквал, снося всё на своём пути, не оставляя ни малейшего шанса на упорядоченность мыслей. В этом вихре эмоций он не в силах был уловить смысл её слов, которые, казалось, растворились в воздухе вместе с её фигурой, стремительно удаляющейся в просторы. Он сидел, словно статуя, поражённый и неподвижный, не в силах даже попытаться что-то сказать, ведь слова, казалось, потеряли свой смысл в этот момент, когда он наблюдал за её удаляющейся фигурой. Только взяв себя в руки, мужчина всё же догнал девушку, вновь перейдя рядом с ней на шаг, решив прояснить появившиеся вопросы. — Не смей, — сквозь зубы бросил она. — Не желаю говорить об этом. Внезапно, словно поддавшись внезапному внутреннему порыву чувств, она неожиданно заставила лошадь отступить на шаг назад и, с неожиданной решимостью, сильно шлёпнула по крупу лошади, принадлежащей Третьему. Ее голос, обычно спокойный и уравновешенный, пока не злилась, теперь звучал резко и властно, словно она пыталась перекрыть шум окружающего мира. Лошадь, которая до этого момента двигалась размеренно и уверенно, вдруг заржала, словно в ответ на команду, и сорвалась в неуправляемый галоп. Рваный выдох сорвался с губ мужчины. Сяо Чен почувствовал, как его руки судорожно вцепились в поводья. Он прилагал все усилия, чтобы не повредить себе язык, а также пытался не задохнуться от нарастающего ужаса, охватившего его с головы до ног. Сердце, словно дикий зверь, металось в груди, пытаясь найти выход из этого замкнутого пространства. Как же остановить эту бешеную скачку, этот неконтролируемый рывок в неизвестность, он не имел ни малейшего представления. Лошадь, казалось, была охвачена каким-то бездумным состоянием, и на любые попытки мужчины судорожно натянуть поводья, она не реагировала, продолжая мчаться вперед с неумолимой скоростью, словно была под властью каких-то внешних сил, не поддающихся объяснению. На миг зажмурился от страха. Будь что будет. Но если он погибнет, сверзившись с лошади и сломав себе шею, это станет самой нелепой смертью из всех возможных. Хэ Лань будет рыдать от смеха. Лечит, лечит, а Сяо Чен умер не от того, от чего лечили. Хотя нет. Скорее, это будет Ло Удзы рыдать от смеха. Это больше в его характере. С затаенным ужасом постоянно поглядывал на землю: если свалиться, мало не покажется. А еще заболели бедра от того, что он давно не был верхом, а тут такие кульбиты. Постепенно бег замедлился, и лошадь вновь пошла тихим шагом. Третий застыл в седле, боясь пошевелиться. — Прости, я не ожидала, что она настолько взбунтуется. Хотя бы искреннее сожаление в голосе девушки, слегка умерило его гнев на произошедшее.

***

Сяо Чен устал. Они потратили слишком много сил за последнее время, его спина ужасно болела после нескольких дней на лошади, сна, проведенного на твердой земле, а ноги ныли от долгой, мучительной ходьбы там, где лошадь боялась идти. Все, чего он желал, это завалиться на кровать и уснуть. Плевать было на комнату, на то и дело бросавшего на него взгляды хозяина гостиницы, даже на Байкале Му, помрачневшую вдруг лицом, он совершенно не обращал внимания. Третий просто попросил хозяина место для ночлега для них двоих. Эта был последний населённый пункт перед лесом. Они эту ночь проведут в мягких кроватях, а дальше предстоял путь пешком до самого леса. Уныло переставляя ноги с одной скрипящей ступеньки на другую и гуськом следуя за второй, мужчине лень было даже думать. Он безразлично осматривал довольно скудную обстановку временного пристанища, когда вдруг с горечью осознал, что здешние кровати, скорее всего, не отличались мягкостью, а значит, его тело наутро вновь будет болеть. Что ж, у отца в доме он большую часть времени спал на холодном, каменном полу, так что наличие кровати уже радовало. Сяо Чен подавил тяжелый вздох и остановился, когда хозяин гостиницы с лучезарной улыбкой открыл перед двумя гостями дверь. — Комната для господина и его спутницы. Прошу вас. И удалился скорее прочь. Третий медленно, без особого энтузиазма, кивнул головой, словно подтверждая свои собственные догадки, и, сделав несколько неуверенных шагов вперед, пересек порог спальни. Его пустой взгляд скользил по углам комнаты, в тщетных попытках обнаружить хоть какое-то удобное место для отдыха. Взору открылась кровать, но назвать ее так было бы, пожалуй, слишком великодушно. Это было скорее простое деревянное основание, выполненное из грубых досок, на котором была расстелена циновка из соломы. Она не обещала ни малейшего намека на комфорт или уют, а скорее предвещала жесткий и неудобный сон, после которого тело будет ныть на утро. Заклинатель не удивился этому открытию, ведь его интуиция подсказывала ему, что условия проживания в этом месте будут далеки от идеала. В прочем, ему приходилось спать в местах намного хуже этого, поэтому самое главное было — просто постараться уснуть. Он снова обвел комнату взглядом, и в этот момент его внимание привлекло нечто еще, что заставило сердце замереть на мгновение. Постель оказалась предназначенной только для одного человека! Это было для него неожиданным, и внезапно это открытие внесло в его настроение смятение да неловкость. Тем не менее, не смог удержаться от пронзительного вздоха. Какие же надежды могли быть на покинутую, убогую ночлежку на краю мира? — Я посплю на полу. — Так мы не отдохнём, — покачала головой Бай Му. — Ляжем вместе. Отпираться не имело смысла, у Сяо Чена просто не было на это сил, поэтому он скорее лёг на свою часть кровати. Благо с его стороны виднелось окно. Полная луна освещала всё в комнате, поэтому он мог не доставать цветок яблони, спокойно проваливаясь в глубокий сон. Сон без сновидений. Впервые за долгое время. Утро встретило ярким солнцем да чистым, голубым небом с белыми, пушистыми облаками. Оставив лошадей на попечение хозяина гостиницы, старейшины двинулись в путь. Неожиданно, на пороге леса, Сяо Чен заметил троицу знакомых ему лиц, что вызвало в нем внутреннее смятение. Сейчас, когда их взгляды встретились, в воздухе повисло нечто напряженное, словно молния перед грозой. Третий замер, не зная, что сказать и его сердце забилось чаще. Ох, как это не к добру! — Папа? — Раздался удивлённый голос Сяо Мо. — Что ты тут делаешь? — Это я тебя хотел спросить, — подошли старейшины ближе к детям. — Мы гнались за тварью с деревни Дифэ, а потом появился странный туман и мы оказались тут, — сообщил Лин Дэмин, закинув руки за голову, разминая спину, — даже опомниться не успели, а тут вы! Сяо Чен с Бай Му переглянулись. — Пропали не только ученики с фестиваля охоты? — На самом деле, были сообщения, что с ближайших деревень да городов, многие заклинатели уходили в спешке. Мы не принимали их во внимание, считая, что они шли за новыми заказами. — Значит, они шли за новым заказом да попадали сюда, — вздрогнул Третий, — но что мне не понятно, так это то, что с вами делает Ли Шу, — мальчик всё время разговора молчал, не поднимая головы да словно стараясь сжаться, стать менее заметным. — Ли Шу? Сяо Мо? Дети стояли, сжав руки в кулаки, словно пытаясь удержать в себе всю ту тревогу и смущение, которые бурлили внутри. Глаза были опущены, и длинные ресницы слегка касались щёк, создавая видимость тени, которая скрывала лицо от окружающего мира. Никто не мог сказать, о чем они думают, ведь губы не шевелились, а слова, казалось, застряли где-то в глубине их молчаливых сердец. Сяо Чен примерно представлял что могли сейчас обдумывать дети, которые стремились завоевать его расположение, что удивительно. Однако, это не отменяло того, что его сын потащил еще неопытного адепта в опасный путь. — Когда дорогой А-Мо собрался уходить, то они вновь вцепились, поэтому всё вылилось в спор, из-за чего они отправились вместе, решив закончить спор так, что победитель тот, кто уничтожит тварь. — Да хватит уже с ним флиртовать, посмотри на это каменное лицо и успокойся, — зашипел Ли Шу, указывая пальцем на Сяо Мо, — видишь, что ты ему не интересен? Хватит флиртовать! Я уже устал это слушать! — Мы женатая парочка, мелким не место в наших отношениях, — пролепетал Лин Дэмин, кружась и оказываясь рядом со своим напарником, кладя локоть на его плечо. — Тогда мы разводимся, — закатил глаза Сяо Мо, стряхивая руку. — Ты разбиваешь мне сердце! — Хватит флиртовать! — Хватит кричать, — слегка нахмурился сын Третьего. Ли Шу с Лин Дэмином переглянулись. В один момент они издали громкий крик, отчего Сяо Мо сконфуженно отступил на шаг назад. Бай Му приложила ладонь к лицу. — Не знаю, то ли вы бесстрашные, то ли глупые. — Скорее глупые, — выдохнул Сяо Чен, дети стыдливо даже не могли возразить, — у нас нет времени, чтобы вывести вас из леса, поэтому молча идёте за нами след в след, не мешаете и вообще забываете о том, что вы… Кто-то из вас. Уже является адептом ордена на практике. Поняли? — Да! — Куда нам? — Обернулся на вторую. — На востоке должен быть пункт смотрителей, дня три пути. Пойдём сначала к нему. Может, они скажут что к чему. Самая первая просьба как раз от них пришла. — Пошли. Так остаток путешествия прошел без каких-либо ещё неожиданностей, хотя для Сяо Чена и этот срок оказался сущим кошмаром. Как знал, что знакомство Ли Шу с Сяо Мо ничем хорошим не закончится. В их небольшой, но весьма колоритной компании новоиспеченных спутников, каждый из которых был по-своему уникален и интересен, складывалась довольно напряженная атмосфера. Постоянные споры и разногласия, казалось, стали неотъемлемой частью их совместного времени. Особенно это касалось двух молодых людей: сына и ученика, которые с первого взгляда не смогли найти общий язык и, казалось, были предрасположены к взаимной неприязни. Их соперничество не знало усталости и продолжалось без перерыва, ведь каждый из них стремился показать свою силу с превосходством в различных сферах. Каждый вечер для них превращался в ритуал: они не просто спорили, но и соревновались в том, кто из них возьмет на себя ответственность за поиск места для ночлега, кто будет выполнять роль разведчика, кто станет на страже и так до бесконечности, ведь каждый аспект их совместного бытия становился поводом для новых дебатов с противоречиями. Сяо Мо, чья манера общения была сформирована в основном тяжелыми испытаниями детства, старался сохранять хладнокровие и невозмутимость в любых ситуациях. Его спокойный, равнодушный тон речи был как щит от раздражения, которое мог бы вызвать его соперник. В то же время Ли Шу, чья терпимость была куда менее прочной, часто не мог сдержать всплеск эмоций, что нередко приводило к повышению голоса и еще большему накалу обстановки. Это, в свою очередь, вынуждало Бай Му регулярно проводить лекции о том, как важно сохранять примерное поведение и умение находить общий язык даже в самых непростых ситуациях. Весьма удивительно и даже немного необычно было наблюдать, как А-Мо в этот конкретный момент проявлял свои эмоции с такой силой и открытостью. Ведь в большинстве случаев его поведение было совершенно иным: он всегда демонстрировал невероятную стойкость и невозмутимость в общении с окружающими, не позволяя себе слишком сильно увлекаться или волноваться из-за слов и мнений других людей. Он словно создавал вокруг себя невидимую стену, которая защищала от внешнего мира, и казалось, что ничто не может нарушить его внутреннее спокойствие. Однако в этот раз, по каким-то причинам, он не смог удержать свои чувства под контролем, и это стало заметным для всех, кто был рядом. Заклинатель чувствовал, что между детьми возникло какое-то непонятное отторжение, которое могло привести к непредсказуемым последствиям. Но что мог сделать? Он был просто сторонним наблюдателем, и его вмешательство могло только усугубить ситуацию. Сяо Чен не мог избавиться от тревожных мыслей, которые не покидали его ни на минуту с момента их столкновения у леса. Постоянно представлял себе различные сценарии развития событий, и каждый из них казался ему все более вероятным. Во все споры всегда влезал Лин Дэмин, который явно раздражал Ли Шу своей манерой общения с напарником, отчего всё постоянно заканчивалось спорами о флирте. В глубине души, как отец, Сяо Чен испытывал невероятные трудности с тем, чтобы принять и смириться с представлением о том, что его сын может оказаться в центре внимания чьих-то нежных чувств. Это было для него чем-то вроде шока, ведь мысль о том, что его мальчик может быть любим кем-то, казалась одновременно и приятной, и пугающей. Он не мог определиться, было ли это проявление отцовской ревностью к вниманию дитя, либо же просто все родители проходили подобное. Также мысли занимали вопросы об истинной природы юноши, который сам по себе был таким любвеобильным, или же это была настоящая, искренняя влюбленность, которая заставила сердце биться в новом ритме. Сяо Чен продолжал размышлять, пытаясь разгадать эту загадку, в его голове крутились различные версии, каждая из которых была полна своих предположений и сомнений. Только вот в течение всего времени, проведенного в пути, Третий ощутимо утомился от постоянных конфликтов, которые казались бесконечными. Существующие проблемы уже доставляли немало хлопот, а если к этому добавить непрекращающиеся споры и крики, то давление на заклинателя возрастало до предела. И когда к ним присоединялась Бай Му с нотациями, Сяо Чен хотел закрыть уши руками да убежать куда глаза глядят. В такой обстановке неудивительно, что накануне прибытия в пункт назначения, которая уже была наполнена недовольными репликами двух молодых людей, заклинатель не смог сдержать своих эмоций и в последний раз высказал свое недовольство, пригрозив, что отправит их обоих восвояси, если они не прекратят свои препирательства. И вот, как ни странно, но эта угроза оказалась эффективной: в ответ на нее юноши на целый день подарили окружающим атмосферу спокойствия и тишины. Однако, лишившись возможности выплескивать свою злость на друг друга, Лин Дэмин решил заменить своего друга да стал нападать на «врага» в лице Ли Шу. Он не стеснялся в выражениях с особым цинизмом, словно разговаривая сам с собой, но делал это достаточно громко, чтобы все могли слышать его замечания о Ли Шу и его неприемлемом поведении. Лин Дэмин, казалось, совершенно не волновал вопрос сохранности собственной жизни, ведь он не скрывал своего презрения и открыто высказывал его, не заботясь о последствиях. Когда демоненок дошёл до слёз, Сяо Чен отчитал детей так, что они все ополчились уже против него. Но он заметил, что каким-то чудом, все споры утихли. Даже Лин Дэмин перестал пытаться защищать честь своего напарника, виляя перед А-Мо невидимым собачьим хвостом. На самом деле, частично Третий был рад, что сын не решался поднимать тему про Ли Шу и демона из сада. Иначе, он не знал бы что сказать. Что тут можно было сказать? «Он убил меня в позапрошлой жизни, а теперь я спас демоненка от рук извращенца, поэтому он бегает за мной, чтобы выплатить этот долг?» Нет, не скажешь так. Только вот, как всегда, негативные мысли Сяо Чена притягивали к нему именно то, чего он боялся. Уже вечерело, когда они расположились на опушке леса, Бай Му вновь профессионально разложила костёр и все расселись вокруг него, греясь да поджаривая хлеб. Ли Шу вновь доставал из мешочка бутылек с лекарством от Хэ Ланя, прекрасно зная, что Сяо Чен допил своё ещё прошлым утром. Затем Ли Шу ушёл за хворостом, Лин Дэмин в припрыжку последовал за ним, чтобы позлить, а Вторая отошла по женским делам да строго наказала не подсматривать. Будто кто-то хотел. И вот так отец с сыном остались у костра вдвоём. — Пап, ты точно в порядке? — Не отвлекаясь от ворошения палкой угольков в огне, спросил Сяо Мо даже слишком спокойно, что Третий не сразу понял суть вопроса. — Да, все хорошо. — Тот демон… — Все же поднял на него взгляд, — ты уверен, что ему можно доверять? Что тебя не предадут вновь? Сердце кольнуло иглой. Только вот в голове всплыли слова Дай Лонгвея. «Это будет больно, не спорю. Но на то она и жизнь, чтобы проживать каждое ее мгновение, отдавая этому всё свое сердце. Только так можно жить. Только так можно обрести счастье.» Напрочь обескураженный он медленно опустился на свое место и спрятал лицо в руках, не в силах спокойно глядеть на беспристрастного сына. В сущности, в сложившейся ситуации Фэн Гу являлся такой же жертвой, как Третий. — Всё же, я рад заиметь себе в компанию столь сильного демона, — улыбнулся заклинатель, начав гладить сына по голове. — Даже если мне будет больно, тебе не стоит об этом переживать. Это то, что я чувствую. Хотя бы в первые в жизни хочу быть тем, кто доверяет. Только вот его ответ явно не устроил мальчика. Сяо Мо опустил голову, закусив губу. — Ты что-нибудь чувствуешь.? — А в голосе отчаяние в перемешку с надеждой. Сяо Чен не успел ответить, ведь услышал как пришла Вторая, неловко поправляя свои одеяния.

***

— Прибыли, — сказала Бай Му, указывая на небольшую деревеньку, окружённую мощным забором из высоких брёвен. Весь окружающий воздух, каждый уголок и каждое пространство в этом районе были наполнены тяжелой, угнетающей атмосферой, которая, словно невидимая волна, распространялась повсюду, проникая в самые удаленные его уголки. Сяо Чен наблюдал за тем, как туман окутывает и скрывает от глаз едва различимые силуэты крыш, которые казались скошенными и неестественно наклонными. В его душе росло ощущение тревоги и беспокойства, которое словно невидимая волна распространялось вокруг, затрагивая каждого в их небольшой группе. Дети, которые обычно были полны жизни и энергии, на этот раз казались более сдержанными. Несмотря на то, что они старались казаться невозмутимыми, их глаза иногда выдавали внутреннее волнение и они, не в силах контролировать свои эмоции, нервно дергали своими маленькими ручками. Даже Бай Му, которая обычно отличалась спокойствием и уравновешенностью, не смогла остаться равнодушной к атмосфере напряжения. Она продолжала стоять в привычной расслабленной позе, но теперь ее лоб слегка сморщился в недоумении, и взгляд стал более внимательным и настороженным, когда она уставилась на деревянные ворота, которые вели в неизвестность и, возможно, к неприятным испытаниям. — Как тяжело дышать, — слегка поморщился Сяо Чен, прикрывая рот веером, когда увидел щенячьи глазки сына с учеником. — Я в порядке, просто очень чувствителен к подобному. — Значит, точно что-то произошло, — выдохнула Вторая. — Блин, а я думал это путешествие будет на один кувшин вина ! — Неловко рассмеялся Лин Дэмин. В воздухе повисла напряженность, создавая ощущение, что тишина, окутывающая пространство, стала почти осязаемой, словно тяжелое покрывало, которое давит на плечи и затрудняет каждый вдох. Это было такое состояние, когда звуки кажутся слишком резкими, а паузы — слишком долгими. Третий, чувствуя нарастающее беспокойство, невольно сжал одной рукой рукоять меча, а второй свой веер, пытаясь найти хоть какое-то утешение в этом океане молчания. Он медленно повернулся к адептам, его движения были осторожными, словно он боялся нарушить хрупкий баланс окружающей обстановки. Стараясь звучать как можно более уверенно, он заговорил. Его голос, который стремился к спокойствию, казался даже ему самому недостаточно убедительным, но он знал, что должен был поддержать своих спутников в этот момент, и поэтому он продолжал, стараясь вложить в каждое слово уверенность и спокойствие, на которое только был способен: — Ситуация, признаться, весьма тревожная. Вероятность, что впереди нас поджидает опасное существо огромная, а возможность выбраться из леса кажется сомнительной, — мужчина позволил себе на мгновение выразить свои эмоции и вздохнул, закрыв лицо веером. Когда он снова заговорил, его голос стал серьёзным и суровым. — Не отходите от меня ни на шаг. Территория здесь не очень большая, но я не смогу вас найти, если вы потеряетесь. Вы уже дали слово слушаться меня, но я хочу ещё раз уточнить: если вам скажут бежать, вы без раздумий покинете деревню. Это ясно? — Да! — прозвучало хором. Дай Лонгвей кивнул, показывая, что спрячется в кольцо, чтобы не отвлекать заклинателя. В данный момент ему пригодится вся концентрация. Сяо Чен, ощутив некое внутреннее напряжение, которое словно электрическим током пробежало по его мышцам, невольно сжал свою ладонь вокруг прохладной рукояти меча. Он был в полной боевой готовности, ожидая момента, когда может понадобиться отразить любой неожиданный и, возможно, смертельный удар. Они приближались к воротам, которые медленно становились всё более отчетливыми, но пока что обстановка оставалась напряженной и статичной. Надпись «Восточные Ворота Смотрового Пункта Танхэ», выполненная аккуратно и с изяществом, уже была вполне разборчивой, но, несмотря на это, ни один из врагов не решился на атаку. Такая необычная тишина, царившая вокруг, вызывала у заклинателей ощущение тревоги и беспокойства. Махнув рукой, мужчина остановился у ворот, которые были слегка приоткрыты, словно приглашая войти, и начал беспокойно осматриваться по сторонам, пытаясь обнаружить хоть какое-то движение, хоть какой-то признак приближающейся опасности, но его усилия были тщетны. Вокруг не было ни малейшего намека на угрозу, и это отсутствие всего, что могло бы выдать врага, лишь усиливало его внутреннее беспокойство. Сяо Чен задался вопросом, не является ли это отсутствие активности каким-то знаком судьбы, но не найдя ответа, он, неохотно, собрав всю свою волю в кулак, сделал еще один шаг вперед, приближаясь к воротам, которые могли стать началом его следующего испытания. В глубине души он чувствовал беспокойство, которое было гораздо сильнее и глубже, чем просто страх за собственное благополучие. Его сердце было полно тревоги не за себя, а за тех маленьких существ, которые были так невинно и неожиданно затянуты в водоворот этого неприятного инцидента. Дети, чья жизнь только начинала расцветать, и которые теперь оказались под угрозой из-за непредвиденных обстоятельств, вызванных этим происшествием. Когда Сяо Мо с Лин Дэмином были далеко от него, конечно, волнение сжирало все внутренности, неизвестность о жизни сына сводила с ума, однако сейчас ему казалось что стало только хуже. Что, если не успеет защитить? Не хватит сил? Пугающие мысли сковывали сердце. Пустынная улица, затянутая белесым туманом. Из-под дверей покосившихся домиков тонкими струйками вытекает кровь. Алая жидкость стекает по крыльцу и, смешиваясь с пыльной землей, образует грязные черноватые лужи. В воздухе витает тошнотворный запах смерти. Казалось, что в Танхэ совершенно недавно шел кровавый дождь. — Что всё это… — голос Второй предательски дрогнул, но она даже не попыталась этого скрыть. — Тут же были достопочтенные старшие заклинатели, что могли бы на равных сражаться с истинным демоном, уровня лорда, но… Как же так… Ее спутник не ответил. Сяо Чен испуганно обернулся, покрепче сжимая рукоять меча. Подростки стояли чуть позади и с ошеломлением разглядывали окровавленный труп у своих ног. Вокруг стояла мертвая тишина. Третий, не медля ни мгновения, с решительным видом приблизился к безжизненному телу, которое лежало на земле, покрытое тонким слоем инея, придающим ему зловещий вид. — Пап… Он не позволил себе отвлечься ни на минуту, ведь каждая секунда могла оказаться решающей. С этим пониманием, он приступил к тщательному изучению останков, его руки двигались уверенно и быстро, проверяя каждую деталь, каждую мелочь, которая могла дать подсказку о произошедшем. — Я знаю. Вспоминая чему учил Хэ Лань, он с особым вниманием исследовал духовные каналы мёртвого, пытаясь обнаружить любые аномалии или изменения, которые могли бы пролить свет на обстоятельства его кончины. — Это твоя энергия? — Поняла их диалог Бай Му, тоже подходя ближе и садясь рядом с мужчиной. — Не совсем, — выдохнул он, — будто ее пытались повторить, но очень неловко. И определённо на уже мёртвом теле. Тут столько намешано, что мне сложно сказать что-то более конкретное. — Кто может быть способен на это? — Если бы знал, то не сидел бы в пещере неделю, говорил же, — фыркнул. Сяо Мо, чутко прислушиваясь к каждому произнесённому слову, вдруг уловил в их разговоре нечто важное, что заставило его сердце забиться чаще. И уже был готов что-то сказать, но в последний момент решил оставить все свои вопросы на потом. Он предпочёл отложить их до более подходящего момента, когда вокруг воцарится спокойная атмосфера, к примеру, когда они все вместе вернутся в родной орден Бао. Тем временем, Сяо Мо, не теряя ни секунды, протянул руку к Ли Шу. Демоненок посмотрел на него с некоторой долей раздражения и злобы, вдруг заметил что-то в выражении лица А-Мо, что заставило его изменить своё настроение. Он глубоко вздохнул, словно освобождая себя от тяжёлых мыслей, и в ответ на сжатие пальцев юноши, тоже сжал его руку, давая понять, что теперь они вместе, и что они смогут преодолеть любые трудности, которые только могут встретиться на их пути. Лин Дэмин, заметивший их движения, лишь хмыкнул, но встал по другую руку от Ли Шу. Всё же они были адептами на практике да могли хоть немного да постоять за себя, когда Ли Шу же ещё даже не сдал экзамен на поступление в орден, а уже из-за них отказался втянут в такую неприятную ситуацию. — Нам нужно поискать хоть кого-нибудь выжившего … — борясь с желанием развернуться и убежать прочь, пробормотала наконец Бай Му и сделала неуверенный шаг вперед. Вздрогнув, дети двинулись следом, стараясь не отставать ни на метр. Третий, в последний раз оглядев странный труп, последовал за группой. Никто не заметил, как внезапно ожил закатившийся глаз покойника, и его белёсый зрачок проводил их долгим взглядом.