Путь к свободе 2 "Не враг"

Иногда ей очень не хватало часов. За годы жизни на Пандоре Ло научилась определять время по солнцу, но порой она по привычке смотрела на руку, ища тонкий кожаный ремешок и маленькие часики. Вот только странно, почему она вспомнила о часах именно сейчас? Задумавшись, Ло откинулась на спину и раскинула руки в сторону, бездумно глядя в темные небеса. Планеты сегодня светились особенно ярко, а отраженный от них свет заливал небольшой парящий островок, на котором и устроилась охотница. Этот островок она заметила довольно давно и часто прилетала сюда в те минуты, когда хотела побыть в одиночестве. Сивин тут не нравилось: на открытом пространстве икран нервничал, шипел и потому Ло не стремилась удержать его возле себя. Впрочем, далеко банши не отлетала. Но почему же она вспомнила про часы? Лежа на теплых камнях, Ло закрыла глаза. Может все дело в том, что сегодня Рождество? Она вспомнила об этом совершенно случайно, когда перебирала травы, которые они с Мо’ат собрали на днях. Странно, ведь она столько лет об этом не думала, но сегодня вдруг вспомнила. И вместе с тем в памяти всплыло еще одно воспоминание. Невольно охотница улыбнулась. Она до сих пор не полностью вспомнила свою прошлую жизнь и потому каждый раз упивалась теми картинами, что всплывали перед ее внутренним взором. Потому что большая часть этих воспоминаний была про Него… Шестнадцать лет назад. Люди всегда остаются людьми, даже если жизнь забросила их на другой конец галактики. И людям всегда хочется чего-то простого, человеческого: праздников, улыбок и тепла. Грэйс не любила все это праздничное настроение. И в отличии от своих подчиненных не прекращала работать, предпочитая провести рождественскую ночь над микроскопом, нежели в компании других ученых и лаборантов. И раз мисс Огустин продолжала работать, то вынуждены были трудиться и остальные, пусть и без особого желания. Шарлотта повесила маленький серебристый шарик на настольную лампу, которая стояла на ее рабочем столе и, подперев голову ладонью, улыбнулась. Она помнила, как они отмечали Рождество с мамой, помнила, как было весело и шумно в их доме, ведь они обе любили принимать гостей. Мама… - Шарла, я уже в третий раз зову тебя! Резкий голос Грэйс ворвался в ее мысли и Шарлотта, вздрогнув всем телом, вскочила на ноги. - Простите, мэм, я… - Опять замечталась, я вижу. – Грэйс покрутила в пальцах незажжённую сигарету. – Я понимаю, что сегодня никому не хочется работать, но все же придется. Я хочу, чтобы ты отнесла эти бумаги Селфриджу. Он ждет этот отчет, чтобы отправить его на Землю. А потом перейди в аватара и помоги остальным. После вчерашнего рейда у нас куча необработанных образцов! И пожалуйста, поторопись, если хочешь успеть до вечера! Бросив на стол тонкую пачку листов, начальник лаборатории ушла. Шарлотта же, тяжело вздохнув, коснулась кончиками пальцев елочного шарика, чуть подтолкнув его, чтобы он закачался. Ничего не поделать - прошлого не вернуть. А помечтать и в самом деле можно будет потом. В рубке было шумно. Тут работа не прекращалась ни днем, ни ночью. Множество операторов и диспетчеров координировали работу шаттлов и небольших десантных вертолетов, обрабатывали информацию, которую получали с дронов и спутников, перенаправляли получаемые сверху команды. Хватало тут и вояк: несколько человек сгрудилось вокруг объемной карты, что-то обсуждая. И Шарла, тут же вычленив из множества голосов знакомый, невольно покраснела, с силой сжала пальцы на тонком пластике папки. Держи себя в руках! Медленно вдохнув, она, прижав бумаги к груди, пробежала в кабинет Селфриджа. Тот, сидя за столом и разговаривая по коммуникатору, на нее даже внимания не обратил, лишь небрежно махнул рукой, мол, оставь отчет и иди, не мешай. Шарлотта, молча кивнув, положила бумаги ему на стол и, развернувшись, торопливо покинула кабинет, не собираясь тут задерживаться. Селфридж относился к ней нейтрально, скорее даже никак. Ему не было дела до миниатюрной темноволосой девушки, которая тенью скользила по коридорам базы. Все, что он знал – это ее имя и то, что она частенько сопровождает Грэйс в ее рейдах, так как тоже является оператором аватара. Выйдя из его кабинета, Шарлотта, запретив себе даже оглядываться, быстро зашагала к дверям и, спустившись по лестнице, вышла в коридор, лишь там выдохнув. Он ее не видел, конечно же. Вот и хорошо. Но почему тогда сердце готово выскочить из груди?.. Она успела сделать лишь несколько шагов, как на ее талию опустилась тяжелая мужская ладонь, заставив девушку вздрогнуть всем телом. Ей даже не надо было оглядываться, чтобы понять кто стоит за ее спиной. Он всегда подходил абсолютно бесшумно, каждый раз заставляя ее испуганно вскидываться. - Думала, что я тебя не заметил? Она ничего не ответила, да что там – не смогла бы ответить, даже если бы захотела, ведь каждый раз, когда полковник обращался к ней, то у нее перехватывало дыхание от ужаса и… И от неописуемого восторга. - Что Селфриджу от тебя надо? - Я… - Шарлотта постаралась взять в себя руки и кашлянула, чтобы ее голос не дрожал. – Я относила отчет мисс Огустин. Она велела отдать, потому что… - Ясно. Полковник перебил ее, но Шарла понимала почему. Он услышал ответ на свой вопрос, а остальная информация была ему не нужна. Все просто. - Мисс Огустин ждет меня, мне надо идти… - Подождет. Шарлотта закрыла глаза, пытаясь унять дрожь. Его ладони, лежащие на ее талии, были такими теплыми! А его дыхание буквально обжигало ее кожу. Прикусив губу, Шарла подалась назад, прижавшись спиной к груди Куоритча и, чувствуя, как он коснулся губами ее шеи, не сумела сдержать стон. Обычно полковник был с ней довольно груб, но сегодня… Но сегодня он дотрагивался до нее так, словно она была драгоценной фарфоровой статуэткой, которая может сломаться от неосторожного движения. Не в силах сдержать свои чувства, Шарлотта положила ладонь поверх мужской руки, провела кончиками пальцев по его кисти, безумно боясь, что полковник стряхнет ее руку, оттолкнет ее… Но тот лишь еще крепче прижал девушку к себе и вновь обжег поцелуем нежную кожу на ее шее. - Майлз… Если бы она только знала, какой музыкой его имя звучало в ее устах, то произносила бы его чаще. Но та стена отчуждения и молчания, что была между ними, не давала ей проявлять чувства. Эти эмоции лишь иногда прорывались в те сокровенные минуты, когда Шарлотта вскрикивала от болезненного удовольствия, а после покрывала лицо своего возлюбленного поцелуями, скользила губами по уродливым шрамам, упиваясь близостью этого человека, растворяясь в нем! - Иди. Еще один поцелуй, а после руки полковника соскользнули с ее талии и спустя короткое время Шарлотта осталась в пустом коридоре одна… Настоящее время. В тот раз, в то Рождество, шестнадцать лет назад, она провела пальцами по руке полковника и наткнулась на жёсткий ремешок наручных часов на его запястье. Часы. Потому она и вспомнила про часы. А что же было после? Ты помнишь?.. Ло почувствовала, как у нее покраснели щеки. Она прекрасно помнила, что было в ту ночь. Помнила, как уже под утро вернулась в лабораторию, никем незамеченная прошмыгнула в свою комнату и без сил рухнула на кровать. - Как же я по тебе скучаю… Она коснулась пальцами гарнитуры на шее и включила ее. В наушнике была тишина, не было даже шума помех. Неудивительно, ведь она сейчас в парящих горах, тут связи нет. Почти нет. А если бы и была, то Майлз сейчас слишком далеко и связаться с ним невозможно. - Я очень соскучилась по тебе. – Она говорила в пустоту, прекрасно понимая, что тот, кому посвящены эти слова, ее не услышит. – Мне очень плохо без тебя, я умираю без тебя! Ты – мой мир! Ты – моя жизнь! И если бы я только могла повернуть время вспять, то я все бы сделала иначе, все! Я бы никуда не полетела, я бы осталась с тобой! И выдохнула судорожно: - Потому что без тебя нет и меня! Я люблю тебя, Майлз, я так тебя люблю!!! Ло отпустила крохотные кнопочки гарнитуры и провела ладонью по лицу, стирая слезы. Не надо плакать. Ведь сегодня Рождество. В эту волшебную ночь не стоит лить слезы, лучше… Гарнитура включилась и в крохотном наушнике, с трудом пробиваясь через помехи, раздался голос. И услышав одно единственное слово, Ло’ота судорожно прижала ладони к губам, сдерживая крик. - Котенок…