Мелкая с гитарой

Скарлетт, вытирая мокрые волосы большим, чёрным полотенцем, осторожно приоткрыла дверь ванной комнаты. Тёплый пар, ещё витавший в воздухе, окутал её на мгновение лёгким, почти невесомым облаком, прежде чем рассеяться в прохладном, освежающем воздухе коридора. Капли воды, подобно драгоценным жемчужинам, скатывались с кончиков её длинных, густых волос, оставляя за собой блестящие дорожки на идеально отполированном деревянном полу. Полотенце, мягкое и пушистое, нежно касалось её плеч, едва заметно колыхаясь при каждом движении, когда она сделала первый шаг на холодные, гладкие ступени лестницы. Прохлада дерева приятно контрастировала с теплом её кожи. Длинная футболка цвета выцветшего индиго едва доходила до колен, небрежно сползая с левого плеча и открывая нежную, бледную кожу. Мокрые волосы, чёрные как смоль и переливающиеся при каждом её движении, искрились ядовито-зелеными прядями, словно крошечные изумруды, подсвеченные внутренним светом. Спускаясь по лестнице, Скарлетт ощущала каждый шаг; легкий скрип стареньких, деревянных ступеней сопровождал её плавные движения. Достигнув кухни, Скарлетт остановилась на пороге, и на мгновение словно застыла от удивления, как будто сама атмосфера комнаты обняла её таинственным холодом. За небольшим кухонным столом, уютно устроились Джаспер и Элис; их лица, полные внимательности и заинтересованности, уставились в её сторону. А у окна, опираясь на широкий подоконник, стояли Розали и Эммит; их фигуры, окутанные мягким, слегка тусклым светом, напоминали статуи, застывшие в ожидании чего-то важного. Тишина в комнате была почти зловещей, прерываемой лишь лёгким гудением старого холодильника. Скарлетт, немного растерянно, пробормотала: — Эм... А вы ещё не ушли? — вопрос звучал скорее как недоумевающее замечание, нежели настоящая озабоченность. Она на мгновение замешкалась, чувствуя, как её сердце стучит быстрее от неожиданности и непонимания ситуации. Затем, переведя взгляд с сидящих Джаспера и Элис, на стоящих у окна Розали и Эммита, добавила, ещё более удивлённо: — ...А вы вообще чего тут забыли? — голос её прозвучал чуть выше обычного, отражая не только удивление, но и стойкое недоумение. Ситуация казалась ей крайне странной. Скарлетт была более чем уверена в том, что двое, а именно те, кто подвёз её до дома, молча уйдут, как только она переступит порог. Однако появление Эммита и Розали казалось ей грубым с какой-то стороны; ведь их не приглашали, и они явно не имели права находиться здесь. Но они вот, спокойно стоят и смотрят на неё, как будто это было совершенно нормальным. Внутри неё закралась мысль о том, что вся эта ситуация была не просто неожиданной – она была даже немного тревожной и вызывала лёгкое раздражение. — Мы с Роуз беспокоились, вот и пришли узнать, всё ли у тебя в порядке, — произнёс Эммит с привычной шутливой интонацией, на что Скарлетт лишь нахмурилась в ответ. — Мм... А не легче было бы позвонить Элис или Джасперу? — с скептическим настроем, хмыкнула она, снова начав небрежно вытирать волосы своим полотенцем, стараясь скрыть свою растерянность. — Ну... За то уважительная причина прогулять уроки! — с улыбкой ответил парень, словно это было самым естественным делом на свете. — Едва ли. Даже то, что Элис и Джаспер решили подвести меня, не является особо уважительной причиной их отсутствия в школе на данный момент. Из нас пятерых только у меня есть хоть какая-то уважительная причина, и то она так себе выглядит, ведь я ушла, даже не сообщив ни одному из учителю, что ухожу, — снова с той же интонацией произнесла Скарлетт, проходя вглубь кухни и приближаясь к чайнику. Она пыталась сосредоточиться на чем-то привычном и спокойном, чтобы отвлечься от внезапного вторжения даже не своих друзей, а якобы друзей старшей сестры. С невозмутимым видом, игнорируя любопытные взгляды старших – ребят, которых, грубо говоря, она едва знала и которые, по её мнению, слишком много себе позволяли, – Скарлетт уверенно подошла к чайнику, стоящему на старенькой плите. Без лишних мыслей, она приложила ладонь к раскаленному боку металла, и в следующую же секунду, её охватила жгучая боль, казалось, пронзающая всё тело. Реакция последовала мгновенно, инстинктивно и непроизвольно, с пронзительным криком: — Мать твою! — она отдернула руку, словно обожглась о настоящее пламя. В панике, судорожно тряся ладонью, она дула на покрасневшую кожу, надеясь хоть как-то смягчить жгучую боль, которая, казалось, заполнила всё её сознание. Её брови сошлись в напряжённую линию, отражая нарастающее раздражение и недовольство. — Я, кстати, вскипятил чайник, — произнёс Джаспер с лёгкой иронией, но в его голосе звучали нотки сожаления и беспокойства. В этот момент он стал мишенью для недовольного взгляда Скарлетт, который мог бы растопить ледяные горы своей ярости. Её глаза сверкали, а губы сжались в тонкую линию, выдавая её недовольство. — А я и не заметила! —воскликнула она с явной обидой и злостью.Каждое слово было наполнено вызовом, хотя в нём всё ещё оставались нотки сарказма. Эммит, стоящий у окна и наблюдающий за этой сценой, не удержался и залился громким хохотом. Его смех раздался по всей кухне, если не по всему дому. — Ну вот! Тебя же ни на минуту нельзя одну оставить, уже успела обжечься! А что будет, если мы уйдём? Белла нас не простит, — подмигнул ей Эммит, продолжая веселиться над ситуацией. Его игривый тон лишь подливало масла в огонь её раздражения. — Ну как-то ваше присутствие тоже не уберегло от этой ситуации, — фыркнула Скарлетт, её голос звучал с тем же сарказмом. Она посмотрела на здоровяка с недовольством, пытаясь игнорировать возможный комичный вид происходящего, то, как маленькая девочка орала на почти двухметрового парня. — Карли, может, стоит чем-нибудь намазать руку? — с искренней заботой спросила Элис. Её голос был мягким, спокойным, но в нём слышно отражалось настоящее беспокойство. Она встала из-за стола и медленно подошла к девочке. Её движения были плавными, осторожными, словно она боялась спугнуть дикую птицу. Элис остановилась рядом с Скарлетт, не слишком близко, держа расстояние, которое, по её ощущениям, должно было создать атмосферу безопасности. Она осторожно протянула руку к худенькому запястью девочки, готовая оказать помощь, окажись в том необходимость. Однако, Скарлетт резко вздрогнула, словно от невидимого удара. Неожиданность прикосновения – пусть даже и не самого прикосновения, а просто намека на него – пронзила её насквозь, вызвав в момент бурю эмоций. В её глазах мелькнули не только испуг, но и гнев, и недоумение. Она быстро отдёрнула руку, словно от ожога, почти не контролируя своё движение. В её взгляде сгустился страх, такой глубокий и всепоглощающий, что он заставлял забыть обо всей другой боли. — Н-нет... Всё нормально! — протараторила она. Голос её дрожал, слова звучали неуверенно и рвано. Она старалась сдержать свои эмоции, притвориться, что ничего не произошло, но эмоции были сильнее, чем самоконтроль. Элис почувствовала, что за этой притворной уверенностью скрывается нечто большее, нечто такое, что требовало не только помощи, но и понимания. Для Скарлетт прикосновения были не просто физическим контактом, а чем-то гораздо более глубоким, почти первобытным, вызывающим бурю противоречивых эмоций, которые она не могла контролировать. Это не был просто страх, а глубокое, инстинктивное отторжение, подобное бессознательному пониманию опасности, скрытой в каждом, даже самом невинном касании. Каждый такой контакт запускал в ней цепную реакцию, волну чувств, накатывавших друг на друга, сбивая с толку и искажая восприятие реальности. В детстве эти реакции проявлялись в бурных истериках, и только прикосновения старшей сестры, Иззи, казались ей хоть немного терпимыми. Даже ласка матери вызывала у неё отторжение; только Иззи, только её сестре можно было изредка позволить себя обнять. Этот страх, глубоко укоренившийся в её душе, отражался во всех её движениях, взглядах, жестах, становясь неотъемлемой частью её личности. Он был неразрывно связан с её прошлым, с какими-то травмирующими событиями, которые оставались за пределами её сознательной памяти, но продолжали влиять на её жизнь. Элис, обладающая редкой чуткостью и опытом, мгновенно поняла, что её попытка помощи вызвала у Скарлетт не облегчение, а ещё большее беспокойство. Осторожное, продиктованное искренним беспокойством прикосновение стало для девочки не просто неприятным ощущением, а настоящим ударом, вторжением в её интимное пространство.Элис осознала глубину явной, эмоциональной травмы Скарлетт, поняла, что простое прикосновение для неё – это не просто физический контакт, а нападение на её внутренний мир, на её самое уязвимое место. Она немедленно отступила, не настаивая на помощи, не давя на девочку, а просто давая ей возможность восстановить душевное равновесие. Её взгляд стал ещё мягче; в нём не было ни капли осуждения, только глубокое понимание и безусловное принятие. Молчаливое напряжение, висевшее в воздухе кухни, сгустилось, словно тучи перед бурей. Взгляды Элис, Розали и Эммета быстро переместились к Джасперу; каждый из них выражал собственные сложные эмоции. Элис, с её всегдашней чуткостью, казалась умоляющей; её глаза жадно искали поддержки и помощи у сводного брата. Розали же, напротив, насупилась; её хмурое лицо было наполнено упрёком и нескрываемым недовольством. Эммет, немного отступив в сторону, наблюдал за сценой со своим обычным, беззаботным видом, но его взгляд не оставался безразличным – он внимательно следил за реакцией всех присутствующих. Джаспер, оставаясь невозмутимым, сидел за столом с идеальной осанкой, похожий на изваяние из холодного мрамора. Его многозначительный взгляд, подчеркнутый лёгким приподниманием брови, лишь подливал масла в огонь напряжения. Однако, когда Розали сделала шаг в его сторону, Джаспер прервал её лёгким хмыканьем и перевёл свой пронзительный, притягательный взгляд на Скарлетт, словно хотел проникнуть сквозь её оболочку, увидеть самую глубину её переживаний, понять истинные причины её испуга. Неожиданно для самой себя, Скарлетт начала расслабляться. Буря эмоций, которая ещё несколько секунд назад бушевала в ней с неистовой силой, постепенно утихла. Она прикрыла глаза, медленно выдохнув, и почувствовала, как напряжение стекает с её плеч, как дыхание становится ровным и спокойным. Несмотря на неопределённость своих ощущений, её охватило удивительное чувство умиротворения. Это было похоже на то состояние, которое она испытывала в моменты неконтролируемой ярости, когда на грани нападения на Мелиссу, внезапно утихла, и её разум прояснялся. В эту секунду её охватила неизвестная до сих пор волна спокойствия, полностью отличающаяся от привычного ощущения после сигарет, которые она выкуривала в стрессовые ситуации. Не было ни жгучей боли в лёгких, ни горького привкуса никотина; только невесомая лёгкость и свежесть, исходящие изнутри, источник которых она не могла объяснить. Это было что-то совершенно новое, загадочное и удивительно приятное. С каждым новым вдохом Скарлетт ощущала, как волна небывалого спокойствия омывает её изнутри, словно теплый целебный бальзам, постепенно растворяя сковавшие её напряжение и страх. Она не помнила, когда в последний раз чувствовала себя настолько свободной и легко, настолько раскованной и непринужденной. В такие моменты, когда весь окружающий мир казался ей оглушительным водоворотом хаоса и неразберихи, это ощущение было подобно тихой, уединенной гавани, безопасному убежищу, где не было места страхам, сомнениям и тревожным предчувствиям. Каждый вдох приносил с собой свежесть горного воздуха, чистоту родниковой воды, а каждый выдох уносил прочь остатки напряжения и беспокойства, словно дым, рассеивающийся в утреннем тумане. Ей казалось, что сама природа обнимает её, наполняя теплым светом и безграничным чувством защищенности. Когда она наконец открыла глаза, её взгляд встретился с Джаспером. Его спокойствие было заразно, словно спокойствие глубокого озера в безветренный день; оно расслабляло и успокаивало, заставляя забыть о всех неприятностях и беспокойствах. Его глаза излучали тот же самый нерушимый покой, который накатывал на неё, подобно мощной, но нежной волне, мягко омывая берег её души. Они были как маяк в бушующем море, указывая путь к безопасному причалу, к тихой гавани, где её не тревожат бушующие волны страха и отчаяния. Именно в этот момент, когда она чувствовала себя наиболее защищенной и умиротворенной, басистый голос Эммета внезапно разорвал тишину: — Мелкая, всё хорошо? — спросил он; его обычно радостный голос звучал необычно тихо, почти шёпотом, что придало его словам некую необычную жутковатость. — Да... Да, всё уже нормально, — ответила Скарлетт, неохотно прерывая зрительный контакт с Джаспером и поворачиваясь к Эммету. Её голос ещё немного дрожал, но уже не от страха, а от оставшегося волнения. — Кофе будете? — Спасибо, нет. Мы не пьём кофе, — вежливо отказалась Розали; её голос, напротив, звучал удивительно спокойно и мелодично, словно шелест листьев в летний день. — Ой, понятно, — с чувством неловкости произнесла Скарлетт, чуть приподняв уголки губ. — Соррян, у семейки Свон чая, к сожалению, нет, только кофе. — Ничего страшного! Нам скоро уже идти надо, — с голоском колокольчиком произнесла Элис. Её глаза искрились живостью, и Скарлетт не могла не улыбнуться в ответ на это обаяние. Джаспер, молчаливый наблюдатель всей сцены, не отрывал от Скарлетт внимательного, почти пронзительного взгляда. Его спокойствие было обманчивым – за маской невозмутимости скрывалась острая наблюдательность. Он не проронил ни слова. Его взгляд медленно скользил по её худенькому телу, останавливаясь на каждой детали – на тонких пальцах, сжимающих кружку, на изящных запястьях, на бледность кожи, и на её некую прозрачность, через которую можно было разглядеть вены. Миниатюрное телосложение Скарлетт казалось ему хрупким, почти беззащитным, вызывая одновременно и притяжение, и беспокойство. Он неосознанно оценил её вес – не более сорока килограммов, как он предположил, при росте чуть больше ста пятидесяти сантиметров; это был явный недовес, тревожный сигнал о возможном нарушении здоровья. Скарлетт, чувствуя на себе тяжесть его немого внимания, украдка перевела взгляд на Джаспера. В этот момент её щёки наполнились легким румянцем, выдавая неожиданное смущение, которое она не могла скрыть. На этот раз, она встретилась с его взглядом лишь на мгновение, но этого было достаточно, чтобы понять глубину его проницательности, тот изучающий интерес, который он проявлял. Она быстро отвела взгляд, и пыталась сосредоточиться на процессе приготовления кофе. Пальцы её нервозно взялись за кружку, а внутри неё начинало разгораться волнение, заставляя сердце биться быстрее. Джаспер был действительно красив, привлекателен, даже слишком. Его симметричное лицо, выразительные глаза и идеальная фигура напоминали греческих богов из древних мифов, а в сочетании с аристократической осанкой и невозмутимым спокойствием делали его идеальным образом мужественности и красоты. Подобная красота, именно такая же, отмечалась у всех его сводных братьев и сестёр. Однако как только мысли Скарлетт стали рисовать картины восхищения парнем, она резко вернулась к реальности. У неё уже есть парень, тот факт, который она не могла игнорировать. Эта мысль мгновенно разбила волны восхищения, возвращая её к необходимости быть осторожной в своих чувствах. Она из-за всех сил постаралась сосредоточиться на чашке кофе, словно это занятие стало для неё якорем, удерживающим от мире фантазий и нежелательных мыслей о Джаспер. — Ты пьёшь кофе без сахара? — спросила Элис, тем самым выводя Скарлетт из её задумчивых мыслей. Девочка, погружённая в свои размышления, с трудом осознала, что девушка обращается к ней. Взгляд Элис был полон искреннего интереса, и Скарлетт почувствовала лёгкое волнение, когда начала отвечать. — А?... А, да! Мне так нравится больше, — спокойно кивнула Скарлетт, стараясь говорить уверенно. — Так же и молоко редко добавляю. Они, как по мне, изменяют настоящий вкус кофе. Однако её уверенность мгновенно пошатнулась, когда она заметила тихое хмыкание со стороны Джаспера. Его взгляд всё так же был сосредоточен на ней, и от этого у Скарлетт слегка дёрнулись плечи. Она снова посмотрела на него краем глаза и чуть прикусила губу, почти сразу отводя взгляд в сторону. Его внимание вызывало у неё смешанные чувства: с одной стороны, это было приятно и даже подбадривало, но с другой – заставляло нервничать. Джаспер продолжал смотреть на неё с той самой проницательностью, которая создавала у Скарлетт ощущение, что он видит её настоящую суть, даже когда она сама не могла понять себя. — Кстати... — Скарлетт, после короткого молчания, снова подняла взгляд на Элис, и в её голосе прозвучала лёгкая надежда. Она искренне хотела, чтобы их встреча затянулась, особенно в компании Джаспера, хотя сама не решалась это признать. — Может, если вы уже тут, останетесь до приезда Иззи и Эдварда? Всё равно, они вместе приедут. Ваш брат никогда не упустит момент подвести мою сестру. Особенно когда ключи от её пикапа у меня. — Что? — почти хором пересеклись голоса всех четверых, но каждый произнёс это с разной интонацией. Элис произнесла с удивлением, её брови приподнялись в недоумении. Розали же смотрела на Скарлетт с явным вопросом в глазах, словно пыталась осмыслить всю ситуацию. Эммет, как всегда, добавил нотку шутливости в свой вопрос, смеясь: — Ты что, решила устроить автопробег? — А Джаспер просто продолжал смотреть на неё с той спокойной проницательностью, которая заставляла Скарлетт чувствовать себя так, будто он читает её мысли. — Ну... Иззи дала мне ключи, когда я решила оставить в машине свою гитару, — начала объяснять Скарлетт, стараясь быть максимально ясной. — Она сказала, что пусть они побудут у меня, ведь вероятно, я захочу взять гитару. Чтобы я не бегала к ней каждый раз за ключами, она отдала их мне. Но когда мы уходили за территорию школы... — Скарлетт замялась, вспоминая тот момент, — Я и не вспомнила о ключе. До меня всё дошло только тогда, когда ключи выпали у меня из кармана олимпийки. Закончив с объяснениями, она сделала долгожданный глоток горького кофе, чувствуя, как тепло напитка разливается по её телу и согревает её изнутри. Скарлетт закрыла глаза на мгновение, позволяя аромату обволакивать её, словно уютный плед. Открыв их, она снова посмотрела на каждого из семейки Каллен-Хейл – на Элис, излучающую искренний интерес, на Розали с лёгким недоумением в глазах, как будто пыталась осмыслить всю ситуацию, и на Эммета,с его шутливым настроением. А Джаспер... Его проницательный взгляд заставлял Скарлетт чувствовать лёгкое смущение, словно он мог читать её мысли. — Так что... — продолжила она с лёгкой улыбкой, стараясь развеять напряжение в воздухе. — Если хотите, можем немного подождать. До окончания уроков осталось немного времени. — Почему бы и нет! — усмехнулся Эммет, притянув Розали ближе к себе за талию, как будто это было самым естественным жестом на свете. — Может, тогда пойдём в твою комнату, Карли? Мне очень хотелось бы увидеть, как ты преобразовала её! — с энтузиазмом произнесла Элис, её голос звучал так, будто она вот-вот запоёт. Такой певучий и звонкий, словно колокольчик. — Хорошо, пошлите, — кивнула Скарлетт, поправляя полотенце на плече и шагнув в сторону прохода из кухни. Она держала кружку с кофе в обеих руках, своим тонкими пальцами.