Патронус Истинной Души

— ... А ещё, — студентка увлечённо тараторила с такой скоростью, что ей уже не хватало дыхания, — поговаривают, что у него от Сами-Знаете-Кого остался не только шрам на лбу, но и татуировка во всю спину... — Не то, — со слегка разочарованным тоном перебила её ведьма в узких очках с драгоценными камнями, выглядывая из укромного уголка, в котором они вдвоём толкались. — И мы это уже всё равно печатали. Зачеркни, — машинально бросила она своему зелёному перу, строчащему на левитирующем блокноте. — ... А ещё, — набрав полную грудь воздуха, продолжила девушка, — ему в этом году подарил метлу какой-то загадочный... — Тоже скука смертная. Ясное дело, у него есть состоятельные поклонницы. Зачеркни. — А ещё... — Погоди. Давай немного сбавим обороты... У тебя, милочка, есть все задатки настоящей журналистки. Но вот с чутьём на историю — пока всё очень тривиально. Есть что-нибудь более... — она окинула собеседницу оценивающим взглядом, подбирая слово, — сущностное? — Да я... — та растерялась, — а что вам надо? Ведьма заговорщически улыбнулась: — Что-нибудь вроде того, что ты мне подкинула в прошлый раз. Там материал получился — просто золото. — Правда? — судя по реакции, студентка даже не ожидала, что в её байках окажется что-то путное. — Конечно, — с лёгким снисхождением, будто сообщает прописные истины, кивнула женщина. — Беспечная юность! Ты сама, поди-ка, не догадываешься, на какую сенсацию дала наводку. Есть ещё что-нибудь в том же духе? — Ещё про те их разборки с Малфоем? Тогда слушайте, — у гриффиндорки снова загорелись глаза. — Он его тут недавно ТАААК жахнул — весь факультет видел... — Нет, я не про это. Это — тоже... мимо. Всё, что очерняет репутацию дома Малфоев — всё равно в тираж не пропустят. Зачеркни. — Тогда что надо-то? — девушка окончательно оторопела в искреннем непонимании, чего конкретно от неё хотят. Выдержав паузу, Рита Скитер ещё раз бросила беглый взгляд в сторону коридора, а потом наклонилась и, поиграв бровями, расплылась в хищной ухмылке: — То ДРУГОЕ, о чем ты тогда со мной поделилась. Тут — ты попала в самое яблочко. Я только что с интервью — и видела бы ты, как он там ёрзал! Здесь определённо что-то нечисто. Есть ещё что-нибудь в том же направлении? — Можете поконкретнее? Я там много чего вам... — Я про ту его... так сказать, приватную историю, — она сделала акцент на предпоследнем слове. — Есть ещё какие-нибудь подробности, которые поразят воображение наших читателей в самое сердце? — Я всё равно что-то не... — Я про то, как у него обстоят дела на личном фронте, — Рита закатила глаза от необходимости разжевать столь очевидную игру слов. — Про что-нибудь интимное. — А... это... Лаванда Браун ненадолго замолкла, сосредоточенно перебирая что-то в уме. Но вскоре ответила с той же хитрецой в голосе, что и Рита — ранее: — Поговаривают, что он там, у них в спальне, любит спать голышом. И у него, оказывается, под этими обносками — такая фигура, что все парни обзавид... — Уже теплее, — одобрительно кивнула ведьма. — Но тут тоже нет материала. Может, это и тайна для студенток Хогвартса, но мой зоркий глаз ещё с первой встречи подметил, какой дамский угодник скрывается за этим небрежным фасадом. Но из одного лишь этого — статьи не выйдет. Хотя направление верное. — Тогда... — гриффиндорка со взглядом нашкодившей хулиганки прикусила губу, решаясь, и через несколько долгих мгновений — наклонилась к журналистке в ответ, заговорив совсем шёпотом, — я слышала, что у Гарри там... ну... в штанах — ТАКОООЕ внушительное хозяйство, — она многозначительно взглянула на собеседницу, всем своим видом пытаясь сказать: «ну вы поняли». Ведьма изогнула одну бровь и изумлённо закивала с выражением лица: «Весьма недурно». — Вот, что-то вроде такого, — уже вслух ответила она. — Это, конечно, не под запись... зачеркни. Но за наводку — спасибо... Ни за что бы не подумала... — Да-да-да, это прям точно! — ухватилась за удачную тему гриффиндорка. — Наши парни мне по секрету проболтались. Повезло же Чжоу, наверное... Там такой... огромный... прям гигантский... — Ох... давай, всё-таки, держать себя в руках, — игриво подмигнув, кокетливым голосом перебила её Рита, театрально начав овеивать себя кистью руки, будто ей вдруг стало жарко. — Незачем вдаваться в такие подробности. Я тебя поняла... Да уж, кто бы мог подумать... Для себя — я отметила... И, насколько я понимаю, такой интерес у тебя к подробным деталям — потому что этот негодник уже успел и твоё сердце украсть? — Моё?.. Да нет, чего вы! — Не стесняйся. Тут нет ничего постыдного. Мне-то сказать можно. По секрету, — ещё больше наклонилась ведьма. — Прекрасно тебя понимаю, вон какой знатный жених! — Да ну правда нет! Мне такие... — Лаванда аж поёжилась. — Он вообще не в моём вкусе. Совсем же тощий!.. В смысле, для меня, — поспешила добавить она. — Хм? — немного разочаровнно поджала губы Рита, отступая. Увидев её реакцию, девушка немедленно добавила: — Но вот остальные девчонки — сходят по нему с ума просто по-чёрному. — Да? — снова заинтересовалась журналистка, изогнув бровь. — И многие? — Да вообще поголовно! По нему пол-школы сохнет. Вы же сами наверняка слышали, какой он классный. И не только внешне. Характером — он ещё лучше. Ведьма подняла взгляд наверх, задумчиво что-то себе прикидывая и едва заметно кивая. — Ну да, следовало ожидать... Совсем гроза женских сердец, выходит?.. И как, многих он уже охмурил? Тот ещё распутник, как я понимаю? — Да я не... — гриффиндорка осеклась, отводя взгляд в сторону. — Ну давай, не бойся. Никто не узнает, что это ты пролила свет на его похождения. Свои источники я не раскрываю — как ты, полагаю, и сама знаешь по моим статьям... И раз уж заикнулась — давай договаривай. Всё равно ведь теперь узнаю: не от тебя — так от других. Но та — с виноватым видом лишь прикусила язык. — Ну так что? — продолжала напирать гостья Хогвартса. — Много у него уже было девушек? И давай во всех подробностях. — Да я не... я не то чтобы... я не особо в курсе... — Ой, не скромничай! Всё ты в курсе!.. Ты ж — прямо вылитая я в молодости!.. Ну хорошо, давай помогу вспомнить конкретику. Что там у него с этой... как её... — она перелистнула блокнот, сверяясь с записями, чем заставила перо на миг оторваться от работы, воспарив выше, — с этой вот Грейнджер? Там всё серьёзно? — С Гермионой-то? — переспросила девушка. — Да, вроде, серьёзно, но при чём тут... — она округлилась в глазах, осознав, на что намекает собеседница. — Нет, вы чего! Нет-нет-нет, вы не так поняли! С Гермионой они — просто дружат. Это я про других девчонок говорила, что они по нему... — Ох, милочка, — покровительственным тоном ответила ведьма, — кажется, тут уже мне есть, о чём тебе поведать. — Да ну нет, они с первого курса дружат, — насупилась она. — Да-да, «дружат» они. Знаю я эту песню, слышала не раз. — Нет, они правда... — Ладно, с Грейнджер — понятно, что ты сама ещё не обо всём в курсе. А вот про ситуацию с этой Чанг, про которую ты в прошлый раз обмолвилась — можешь поподробнее? — А что там... — всё так же недоумённо уставилась на Риту Лаванда. — Какую ещё ситуац... — Ну, например... нашим читателям не терпится узнать, как к этому относится Диггори. Он ревнует? — Он... — гриффиндорка опять замялась, осознав, что, похоже, уже запуталась в собственных показаниях, — да нет, не ревнует... — Это как? — Рита озадаченно застыла на месте — и её перо вслед за ней тоже. — Как это — не ревнует?.. Погоди, — её взгляд разгорелся новым инетересом. — Он про них даже не знает? Вот это да! Нешуточная у вас тут драма, оказывается... — Да нет... никакой драмы... — она попыталась заглянуть в блокнот. — Почему сразу «не знает»? — То есть, знает? И при этом не ревнует? — Да... как вы... нет, не знает... — взгляд у девушки уже испуганно метался по тому углу, где они шушукались. Она быстро затараторила. — И вообще я уже слышала, что Гарри с Чжоу расстался... — Так, не спеши. Как это — расстался? Ты же сама рассказывала, что собственными глазами видела их втроём в Хогсмиде, с массой свидетелей. — Ну да, рассказывала... А может... Может, Седрик и знает, но... это прощальное свидание было, наверное. Да, вот! Сейчас-то Чжоу — уже с Седриком, но ей точно с трудом далось расставание с Гарри. Правда-правда! Я слышала, она там так переживала... Гарри же — просто парень мечты... — Эту мысль можешь не развивать. Я поняла, что он главный Казанова всей школы. — Каза-что? — Главный бабник, — с лёгким пренебрежением перефразировала ведьма, снова закатив глаза. — Да какой он бабник! — Судя по всему, отборный — вот какой. — Да вы всё неправильно поняли. Я — не в этом смысле... — А в каком? Из всего, что ты о нём рассказала — выходит, что он гуляет тут налево-направо. — Да почему сразу гуляет?.. Он просто... Просто классный. Прям настолько классный, что все парни с ним дружат... И завидуют ему при этом — тоже всё... ну так, по-доброму. И всем девчонкам он нравится. Но там ничего такого... — Эх, милочка... тебе, похоже, ещё ни разу не разбивали сердце. Святая невинность! Мужики — они все одинаковые. Если могут залезть под юбку — обязательно залезут. А этот герой-любовник — с твоих же слов, вообще может по щелчку пальцев обворожить любую. Он точно вертит не одной... Так что давай, рассказывай, с кем конкретно... — ЛАВАНДА, ТЫ ОПЯТЬ? — из-за угла резко выскочил невысокий парень с младшего курса, который, видимо, слышал конец разговора. — Гарри же просил! А ты опять? С НЕЙ?!

***

Две сплетницы разом замешкались, но та, что постарше, стремительно нашла самообладание. — Вы хотите что-то добавить, молодой человек? Вас как зовут? — Как меня... не важно! И вообще, вам же тут нельзя находиться... вроде бы. — Выступаете анонимным источником, значит? — полностью проигнорировала она вторую ремарку. — Так и запишем. — Да никакой я не источник... — парень растерялся. — Я — это... без комментариев! Журналистка нахмурилась: — Ещё один «без комментариев»? Вас кто-то заставил так ответить? На вас оказывают давление? Возможно, это администрация школы? — Я не... ничего на меня не оказывают. Лаванда, пошли. — Никуда я не пойду! И вообще, у нас тут разговор. Тебя не учили, что нехорошо совать свой нос в чужие дела? — Это ТЫ мне говоришь?! — Колин, уйди, — она повернулась к парню и, пока Рита не видит её выражение лица, многозначительно уставилась на него, пытаясь невербально сообщить что-то, что он так и не понял. — Зачем же уходить? — возразила ведьма. — Нам не помешает кое-что сверить... Итак, мистер инкогнито... давай на «ты»? Тут все свои... Ты не мог бы прояснить один нюанс: у нас с этой милой леди пару минут назад возник небольшой спор. Она меня уверяет, что при всех прочих достоинствах, с определёнными физическими данными Гарри Поттеру не повезло. Я-то слышала обратное, но с её слов — кое-где природа этого импозантного юношу всё-таки обделила... размером. Прости за крамольность, но ты понимаешь, о чём я. Ты с ним случайно не сталкивался в общем... — ЛАВАНДА, У ТВОЕГО ВРАНЬЯ ХОТЬ КАКИЕ-ТО РАМКИ ЕСТЬ?! — он сжал кулаки и стиснул зубы. — ТЫ ДАЖЕ ПРО ЭТО ПРОДОЛЖАЕШЬ СПЛЕТНИЧАТЬ? С НЕЙ? — «Вранья», значит? Ясненько, — расплылась в улыбке Рита и покосилась на перо, которое что-то там подчеркнуло. — Да ничего я такого не говорила! Что вы... — Прости, ради Мерлина, — Рита картинно приложила руку к груди, обращаясь к девушке. — Надо было проверить. Не принимай близко к сердцу. Это — высокая журналистика. Так расследования и ведутся. Ни к чему обижаться: видишь же — подтвердилось! Кстати, бери приёмчик на вооружение. А ты, юноша, раз уж обмолвился о таком — можешь ещё что-нибудь добавить? Прольёшь свет на личную жизнь Гарри Поттера? Я и так уже в курсе, что... — Не буду я вам про Гарри ничего рассказывать! — Не волнуйся, я свои источники — защищаю. Никто про тебя не узнает... Так давно он с Грейнджер? — Чего? Да они с первого курса... — парень окончательно опешил, а поняв смысл вопроса — нахмурился ещё сильнее. — Ничего он не с Гермионой! В смысле... без комментариев. — Конечно-конечно, — подмигнула ведьма. — Вы оба — мне этого не говорили... Ладненько. А Диггори — в курсе, что Чанг изменяет ему с Поттером? — Да не... как вы... без комментариев. — Может, ты хоть поделишься, с кем ещё он сейчас встречается? Уверена, такой статный юноша — весьма востребован. — Ничего он не востребован. — Ну-ну... — ведьма с прищуром уставилась на парня и ненадолго прикусила губу, что-то там прикидывая, после чего продолжила. — Я тут слышала, что он гуляет на стороне с некоей мисс Браун — правда, без понятия, кто это такая... Парень совсем охреневшим взглядом уставился на гриффиндорку, которая уже краснела от стыда. — Лаванда, ну ты и дрянь! — Да я ничего такого... — Ну так что? — Рита с нажимом перебила её. — Гарри встречается с этой Браун? Или у него другая девушка? Быть может, он изменяет Грейнджер сразу с двумя близняшками Патил?.. — Да ни с кем он ей не изменяет! — Ей? То есть, он, всё-таки, встречается с Грейнджер? — Не... как... да как вы... ничего он не встречается! Без комментариев! — Тогда как ты прокомментируешь слухи о том, что — цитирую — «он совершенно ненасытный любовник, которому никакого количества дам недосточ...» — Это всё — враньё! Всё ему достаточно! — А я вот слышала, что на него барышни вешаются гроздями. Ты не подумай: я не осуждаю. Я на его месте — тоже воспользовалась бы ситуацией. Когда вокруг такой малинник — грех не порадовать себя... — Да никто ему не нужен! — Всем кто-то нужен. Ни за что не поверю, что такой желанный всеми юноша не вертит сразу с несколькими... — А вот не вертит! Им с Кормаком — и вдвоём хорошо! — О, а это что-то новенькое, — резко изменилась в лице ведьма, изогнув бровь. — Мисс Браун, милочка, кто такая эта — как он сказал, Кормака? Судя по имени — она иностранка? Его тянет к экзотике? Колин застыл на месте от испуга, осознав, ЧТО он только что ляпнул. Он перевёл виноватый взгляд на однокурсницу Гарри, у которой медленно округлялись глаза и отвисала челюсть от таких новостей. — Ты сказал «с Кормаком»? — переспросила она в полнейшем ахуе от такой отборной сплетни. Второкурсник же — как язык проглотил. За пару секунд Колин весь побелел. А потом, едва вышел из оцепенения, плотно сжал губы и испуганно попятился назад, спотыкаясь. — Не волнуйся, тебе ничего не грозит, — попыталась успокоить его Рита, почуяв сенсацию. — Никто не узнает, кто мой источник. Так кто эта избранница — можешь поподробнее? Раз уж обмолвился... Но её слова не нашли отклика в сердце гриффиндорца, который понял, что только что совершил самую страшную ошибку в своей жизни. Через мгновение из коридора лишь доносились его шаги, в порыве панического инстинкта убегающего в свою спальню. — Если передумаешь — я с радостью приму твой комментарий! И помни: анонимность обеспечена! — бросила ему вслед Рита, чутьё которой уже просто кричало о том, что она наткнулась на золотую жилу.

***

Колин мчался со всех ног. Его накрыл совершенно животный страх ответственности за содеянное. Нечто похожее он испытывал в своей жизни лишь однажды — когда, будучи ещё совсем ребёнком, играл с мячом и нечаянно разбил соседское окно. Тогда, осознав, что он наделал, опомнился он, уже прячась в своей комнате под кроватью, плача от страха. Тогда ему казалось, что весь его мир необратимо рухнул, что тем поступком он преодолел точку невозврата, что на него неумолимо надвигаются страшные последствия: суровое наказание от родителей, когда они об этом узнают. Ведь они же не раз ругали его ровно за то, что он игрался именно там. И предупреждали ровно об этом. Он слышал от ребят его возраста, местных хулиганов, что наказания за ТАКИЕ проступки — обязательно должны сопровождаться отцовским ремнём. В тот момент — именно это виделось самым страшным, что может произойти. И, казалось, именно это неминуемо произойдёт. Конечно, сейчас Колин понимал, что его папа — не стал бы обходится с ним так же, как тот отец-алкоголик, который систематически избивал сына и жену. И та история закончилась лишь вдумчивым разговором с объяснением в духе «ну мы же предупреждали». Однако, воспоминание о том детском страхе в преддверие чего-то чудовищного, что ты действительно заслужил — осело в памяти навсегда. И сейчас — вспомнилось со всей возможной отчётливостью. Колин уже не был тем же ребёнком, хоть и был испуган так же. Та катастрофа, которой в детстве казалось разбитое соседское окно — ровно таким же кошмаром сейчас выглядело то, что он только что сделал: сломал судьбу Гарри Поттеру, по бестолковости разболтав его самую сокровенную тайну, в которую и его самого-то никто не посвящал. Да, к тому же, разболтал он — ещё и той, кто непременно воспользуется этим, вывернет всё наизнанку, и уже завтра в Хогвартс примчатся родители каких-нибудь слизеринцев, готовые буквально линчевать Гарри, вооружившись таким компроматом. Уже прибежав в свою спальню, Колин рухнул на кровать и с головой накрылся одеялом. Хоть он уже и не был тем маленьким мальчиком, но ему было так же страшно за то, что он наделал. Хотелось зажмуриться, открыть глаза — и проснуться... или хотя бы спрятаться от остального мира. Будто, если сделать это — то окажется, что ничего не произошло. Вот только — это, всё-таки, произошло. И теперь — ставки уже совершенно иные, нежели в детстве. Теперь — это не просто разбитое окно, и ему не отделаться лишь «разговором по душам». Проступок на этот раз — уже совершенно взрослый. И масштабы последствий — тоже. Теперь — не получится просто спрятаться под кроватью в ожидании, что родители со всем разберутся, а потом — ещё и успокоят его самого. Нет, теперь — он сам должен отвечать за свои действия. И разгребать их последствия. Даже если натворил что-то настолько ужасное. Немыслимо ужасное. Он проболтался о заветной тайне Гарри, да не кому-нибудь, а самой Скитер — он и должен это исправить. Вот только — как? Что он может сделать?.. В голове крутился лишь один короткий ответ: «Не знаю». А вот Гарри бы — знал. Он-то — не растерялся бы и сразу нашёл бы решение. Он бы точно придумал, как утереть нос этой Скитер. Ещё и умудрился бы это сделать так, чтобы обезопасить не только себя, но попутно ещё и спасти пару других жертв её «расследований». Он всегда может найти выход из самой безвыходной ситуации — на то он и герой Гриффиндора... Но что может сделать сам Колин? Он же — не Гарри, хоть и отчаянно хочет на него походить. У него-то — нет такого таланта выкручиваться из самых невообразимых передряг. Он бы и рад исправить содеянное, но — КАК? Всё, что от него требовалось — это держать язык за зубами. И он не справился даже с этим. Что он — Колин, а не Гарри — может теперь сделать? Как ему заставить заткнуться эту языкастую... Второкурсник резко вскочил, сев и скинув одеяло. Взгляд метнулся к тумбочке, в которой лежало его сокровище — новая фотокамера, подаренная папой взамен старой. Через пару мгновений дверь в спальню уже медленно закрылась по инерции — вслед за Колином Криви, стремительно умчавшимся вниз с фотоаппаратом в руках. — Симус, напомни: там же Дамблдор выгнал Скитер, да? Я правильно тебя расслышал? — он задержался в гостиной и переспросил то, что вполуха слышал где-то час назад. — Ну да, врод... — Ей же теперь нельзя тут находиться? — Ну нельзя... — Совсем нельзя? — Совсем. А что... — Ничего! — лишь донёсся удаляющийся голос из коридорчика за портретом Полной Дамы.

***

Всю ночь Колин почти не спал. Он успел проявить то фото и отправить предельно доходчивую угрозу — но кто ж эту Скитер знает? Вдруг она ради такой сенсации будет и сама готова ввязаться в разборки с Министерством?.. Или вообще выяснится, что её несанкционированное пребывание в школе — не такая уж и большая проблема, и неумелый шантаж Колина — яйца́ выеденного не стоит. Парень, выросший с родителями-магглами, до сих пор не знал многое из того, что его товарищи впитывали с молоком матери. Как, например, то, насколько строго карается посещение Хогвартса без разрешения. Конкретно сейчас это знание — очень бы пригодилось! Но даже обращаться к кому-то за помощью — было нельзя: если кто-то из друзей узнает, что Скитер здесь что-то разнюхивала, и на эмоциях решит сообщить о ней уже сам — угроза от Колина потеряет всякий вес, и это снова поставит Гарри под удар. С этими мыслями он проворочался всю ночь, едва сомкнув глаза лишь под самое под утро.

***

Так и не поспав толком, гриффиндорец-второкурсник спустился в гостиную. Как на иголках, он сидел в ожидании исхода после мер, принятых им вчера. Если его угроза подействовала — то сегодня будет совершенно обычный день. Рита Скитер ничего не напишет про Гарри, и они все просто пойдут спокойно на завтрак, где получат рождественские подарки от родителей. Если же не подействовала... думать об этом совсем не хотелось. Первый раз Колин напрягся, когда в гостиную заявилась профессор МакГонагалл, выискивая взглядом кого-то из студентов. Так и не найдя того, за кем пришла, она поднялась в женские спальни... и через минуту вышла с Лавандой. «Своим родителям она сама всё разболтала и безо всякой Скитер. Это ещё ничего не значит», — успокаивал себя Колин, провожая взглядом главную сплетницу школы. Через некоторое время декан вернулась снова и, опять окинув взглядом гостиную, поднялась в спальни — на сей раз, мужские. Вернулась она с Симусом, который выглядел встревоженно. — Симус, ты куда? — не выдержал Колин и выкрикнул через всю гостиную. — Ко мне родители пришли, — угрюмым голосом озвучил очевидное старшекурсник. Он бросил на младшего гриффиндорца лишь короткий взгляд, но и в нём парень прочитал отчётливое: «Видимо, насчёт Гарри.» Когда Колин получил невербальный ответ, у него душа ушла в пятки. Провожая Симуса взглядом, он совсем застыл, вцепившись в стол. «Неужели не помогло? Она таки напечатала?» — метались мысли в его голове. Но ведь если бы она всё же опубликовала те сплетни от Лаванды, то тут бы сейчас уже пол-факультета направлялось в Большой Зал на встречу с родителями... Может, за Симусом пришли по какому-то совсем другому поводу?.. Или она, всё-таки, напечатала, но родители гриффиндорцев — просто не поверили? Ребята же вчера обмолвились, что многие из них — ещё вечером, заранее, отправили письмо домой, с просьбой не верить в завтрашние — то есть, уже сегодняшние — бредни «Пророка». Или просто они сами ещё не прочитали утреннюю газету... Нет. Всё-таки, нет. Надо надеяться, что всё обошлось. Пока что — всего лишь Лаванда и Симус. Ну чего такого, подумаешь... Декан поднялась в гостиную в третий раз. Уже привычно окинув её взглядом, она снова направилась к мужским спальням... И на сей раз через минуту за ней спускался по винтовой лестнице Кормак МакЛагген. Когда Колин увидел его, у него дрогнуло сердце: вот это — уже точно повод для тревоги... и он окончательно побелел, когда вслед за Кормаком — показался сам Гарри, держащий его за руку. А блондин — выглядел так, словно его ведут на эшафот. Теперь — двух трактовок быть уже не могло. Скитер — всё-таки сделала это. Она вывалила на Гарри всю ту грязь, которую скрупулёзно насобирала за Лавандой. И явно упомянула там то, о чём проболтался бестолковый второкурсник. — Колин, ты чего? — подошёл к нему лучший друг Гарри с искренним беспокойством. — У тебя всё в порядке? — Я... Да, в порядке. — А не похоже. Ты будто боггарта увидел. Может, тебе к Помфри? — Я... нет, не надо... Я не выспался просто. — Капитально не выспался, похоже. Ты точно в норме? — Да... — он зарылся в волосы, опустив голову на руки и уставившись в стол. — Нет. Гарри меня в этот раз точно уроет. — Да не уроет он, — рассмеялся Рон. — Будь посмелее. Я тебе уже сто раз говорил: нет, ты ему не докучаешь и нет, он не злится, когда ты к нему с вопросами обращаешься. Нормально всё. — Нет, тут... в этот раз — совсем другое. Я реально напортачил. — Ты опять сам себя накручиваешь. Я ж говорю: если ему что-то не нравится — он тебе прямо и скажет. Не сказал? Значит, всё в порядке. Слушай, ну правда. Тебе, может, хотя бы на свежий воздух? — Нет, я лучше здесь посижу. — Ну как знаешь. Не загоняй себя. Если что-то тревожит насчёт Гарри — ну просто пойди и спроси. Вот увидишь: он тебе тоже скажет, что ты сам себя накрутил. — Я не... — Просто. Спроси... Ты, кстати, не видел, где он? — Его МакГонагалл увела. С Кормаком. Вниз. Рон задумчиво прищурился — очевидно, и сам понял, что это значит... но потом непринуждённо пожал плечами и продолжил: — А с Гермионой — не пересекался утром? — Нет. Она из женских спален ещё не спускалась... по крайней мере, пока я тут сижу. — Ну ладно. Пойду Фреда с Джорджем поищу... не накручивай себя. Увидишь Гарри — просто подойди и прямо спроси, если что-то тревожит. — Хорошо.

***

Спустя минут пятнадцать, а то и все полчаса, а по ощущениям — и целый час — декан Гриффиндора поднялась снова — на сей раз, уже запыхавшаяся и явно куда-то спешащая. Опять окинув взглядом гостиную, она было направилась к девчачьей башне... когда остановилась и сунула руку в карман мантии. — Ну что там ещё! — раздражённо буркнула она под нос, доставая что-то, похожее не то на раскрывающийся медальон, не то на карманные часы. Открыв это устройство, она, видимо, услышала что-то, что могла слышать лишь она, и измученно простонала в обречённом полустоне. После чего — убрала магический предмет обратно и окинула взглядом гостиную: — Так, кто не занят? У всех резко нашлись свои дела: все студенты отвернулись от декана. — Да уж, хороши гриффиндорцы! — недовольно воскликнула она. — Нужно, чтобы кто-то сходил за мистером Поттером. Он внизу. У меня одной — на всех рук не хватает. Ну? Мисс Патил, вы не могли бы... — Я могу, — встал Колин. — Спасибо, мистер Криви. Хоть кто-то ещё следует идеалам Годрика. А все остальные — я в вас разочарована. Итак...

***

— Гарри! — Колин окликнул своего кумира, едва завидев его ровно там, где ожидалось: у двери в Большой Зал. Когда тот к нему повернулся, второкурсник не смог выдержать его взгляд, осознавая весь груз вины за то, что вчера натворил. Особенно — в присутствии второго гриффиндорца, про которого Колин там проболтался. — Гарри, тут это... — уставившись в пол, пробормотал он. — К тебе пришли. Посетители. После нескольких уточнений парень со шрамом всё-таки понял, что его ждут на границе школьной территории, и направился в башню за верхней одеждой. А Колин — увязался с ним, понимая, что разговора точно не избежать, и лучше уж пусть Гарри узнает неприятные новости от самого виновника неприятностей. Так — он будет хотя бы готов к тому, что про него сегодня написала Скитер. Всю дорогу до башни второкурсник подбирал слова. Собрался с силами он лишь тогда, когда они уже стояли перед портретом Полной Дамы: — Гарри, слушай... Тут такое дело... Я, по-моему, сильно облажался... — А? Чего?.. Колин, это может потерпеть? — Ну да, просто... — Тогда давай потом? Я помогу, чем смогу — но не сейчас. Сейчас — у меня от своих проблем голова пухнет. Тот просто кивнул, понимая, что он и так уже провинился по полной. Требовать от Гарри, чтобы он ещё и принял эти извинения тогда, когда это удобно Колину, а не ему самому — было бы уже просто верхом эгоистичного свинства.

***

Когда на завтраке второкурсник попросил газету у одного из товарищей, он с ходу впился взглядом в передовицу, на которой был изображён Гарри, больше похожий на какого-то серийного убийцу. Или, судя по тому, что Колин знал о сути статьи, и догадываясь, в какую сторону Скитер выкрутила бы эту историю — на какого-то маньяка-извращенца. — Ну она и тварь! — непроизвольно воскликнул он. — Не то слово! — в свойственной ему вспыльчивой манере подхватил Дэйв, хозяин позаимствованной газеты, который сам уже ознакомился с текстом. — Она там Гарри — вообще каким-то монстром выставила. Вторую половину этой реплики Колин уже не услышал: он был целиком сосредоточен на чтении... И, прочитав статью до конца, с облегчением выдохнул. Да, статья была полна всевозможных оскорблений и самых гнусных намёков, но ни слова про личную жизнь Гарри — там не было. У второкурсника гора рухнула с плеч. Видимо, его шантаж всё-таки сработал. Он всё-таки смог сам разгрести то, что натворил. Пару минут он просто сидел, приходя в себя и тупо глядя в стол отрешённым взглядом, переосмысливая всё то, что ему удалось спасти «на волоске». А, опомнившись, он приступил к завтраку. К тому моменту — у него на нервах уже резко проснулся зверский аппетит.

***

День оказался ещё более насыщенным, чем казалось утром. Только в хорошем смысле. Заклинание, которое создал Гарри — как оказалось, умеет менять цвет волос. Гриффиндорец с упоением и восторженным взглядом внимал каждому слову близнецов, пафосно позирующих перед камином, когда его похлопали по плечу. — Колин? — раздался голос самого Гарри, и второкурсник дёрнулся оттого, что у него на миг снова пронеслось в сознании всё то ужасное будущее, которое он сам себе нафантазировал со вчерашнего вечера. Он опасливо повернулся к парню со шрамом, догадываясь, в честь чего этот визит: Гарри всё-таки узнал. Ну конечно узнал! Лаванда сама к нему, наверное, и побежала с расспросами после той шикарной сплетни, которую вчера услышала... — Тебе ведь там помощь была с чем-то нужна? — старшекурсник вместо глубочайшей обиды лишь приветливо улыбнулся. — Помощь? — растерялся младший гриффиндорец. — Какая ещё помощь? — Ну ты сегодня перед завтраком сказал, что у тебя какое-то дело ко мне. Когда мне было не до того. Вот сейчас, пока на меня ничего ещё не свалилось — могу помочь. — А, это... — второкурсник мысленно перекрестился: его сказочно пронесло второй раз за день. — Там само решилось уже. Уже не надо. Забудь, что я там тебе сказал. — Ну ладно, — Гарри лишь пожал плечами, с улыбкой кивнул напоследок, развернулся и направился к дальнему столу, за которым что-то бурно обсуждали трое его друзей. «Но это явно был сигнал судьбы. Надо бы вправить мозги Лаванде, пока она никому не разболтала... ЕСЛИ ещё не разболтала.»

***

— Да никому я не сказала! — девушка, припечатанная к стене разъярённым гриффиндорцем, смотрела на него испуганно. — Ты чего такой бешеный сегодня? — ТОЧНО никому? — Да точно-точно... Ты вообще нафига там полез-то? — Это ты нафига ей про Гарри всякую грязь рассказывала? Не хватило мозгов промолчать? — Да я специально! — ТЫ ЕЩЁ И СПЕЦИАЛЬНО?!.. — Тихо ты! Я в хорошем смысле. Она бы всё равно на Гарри что-то накопала. А так — я её утопила в таком количестве слухов, что никто в этой куче не разберётся. Даже она. Там всё, что я ей наговорила — одно другому противоречит. Я, наоборот, создала Гарри прямо-таки идеальный образ. — Лучше б ты вообще молчала! — Не лучше. Ты не понимаешь, как сплетни работают — вот и не суйся. Это специальный приём такой. «Белый шум» называется. Она с ума сойдёт разбираться, что там правда, а что — нет. И не напишет вообще ничего. А если и напишет — все истории про Гарри я подала так, что они ему только на пользу. Даже недостатки, которые я ей дала для убедительности — они там все вообще плёвые. А то и — вовсе, многие сочтут их достоинствами. Говорю, он там — в наилучшем свете... — Слышал я, в каком он там свете! Из-за тебя Скитер собиралась расписать, какой он бабник, чуть ли не насилующий всех подряд. — Но не написала же! Ты видел сегодняшнюю статью? Она вообще по существу ничего не смогла наскрести. Как раз благодаря мне. Ты бы лучше «спасибо» сказал. — Благодаря тебе, как же! — Ну а кому ещё? Там сегодня только про его появление в Министерстве и было. И ни слова — о том, какой он в школе. Значит, сработало. — Ой, Лаванда... — он стиснул зубы. — Ладно, забей... Но если проболтаешься кому-нибудь о том, что я там сказал... — Пффф, — усмехнулась девушка. — Ты про Кормака-то? Ну ты там ляпнул, конечно. Не умеешь распускать слухи — так и не лезь. Они должны звучать правдоподобно. Придумал бы хоть что-то поубедительнее. Повезло тебе, что эта Скитер — вообще дура, похоже. Даже на такой бред купилась. Но мне там пришлось после тебя столько всего придумывать, чтоб она на полном серьёзе это не написала... — Что конкретно ты там ей наплела? — снова нахмурился парень. — Да ничего такого. Расписала ей Кормака как саму невинность — чтоб даже сомнений не осталось в том, что они вместе с Гарри — ну это уже совсем клинический бред. И сам Гарри там у меня тоже — ну просто ангел. Ты, кстати, не в курсе, они с Седриком — общаются? А то я там ей немного приукрасила, чтобы и мысли не осталось о том, что Седрик может ревновать к нему Чжоу. Вдруг окажется, что они друг друга даже не знают, и ей кто-то про это расскажет... — Лаванда, ну ты... — он прошипел сквозь зубы, сдерживая себя, чтобы вновь не сказать чего-то лишнего. — Что? Этой Скитер — надо ведь было бросить хоть какую-то кость! А после тебя — так уж точно должен был кто-то объясниться. Так что ты мне теперь должен. Понимая, что всё равно не сможет ткнуть Лаванду носом в то, что к молчанию Скитер она не имеет никакого отношения, Колин лишь злобно фыркнул, но отступил. По иронии судьбы, этот разговор завершился аккурат в тот самый момент, когда на другом конце Британии — в Лондоне — рядовой клерк отдела затерявшейся почты только что вернулся с обеда и принялся перебирать очередную стопку писем.

***

Пролистав несколько конвертов в поисках каракулей поразборчивей, маг зацепился взглядом за адрес, написанный довольно аккуратно. Даже слишком аккуратно, чтобы оказаться здесь. «Значит, потеряшка с ошибкой», — пожал плечами он и вчитался в текст. Адрес показался знакомым. А когда через секунду настигло осознание, КОМУ он принадлежит — волшебника накрыл лёгкий мандраж. Он перечитал написанное ещё раз — и поразился, как кто-то мог допустить в ЭТОМ адресе ТАКУЮ глупую ошибку. Тем более, отправляя нечто настолько ценное. Там же явно было оно: обратный адрес не был указан, а значит — это кто-то из её анонимных осведомителей. Молодой мужчина ненадолго провалился в ступор, осознавая, компромат КАКОГО уровня он сейчас держит в руках. Он уже знал, куда по регламенту должен перенаправить это письмо, но рука не поднималась это сделать. Его останавливало не разыгравшееся любопытство, нет. А обострившееся чувство справедливости. Какие бы сведения ни таились в этом письме — прямо сейчас от него, этого простого офисного работника, зависело, достигнут ли они той, кто точно воспользуется ими, чтобы испортить жизнь ещё одному легендарному магу. Кем бы ни была очередная жертва её «расследований»: хоть министром, хоть солистом Ведуний, хоть известным игроком в квиддич, хоть — чёрт её знает — самим Альбусом Дамблдором... Должностная инструкция была кристально ясна. И за несколько лет работы в отделе — этот сотрудник всегда следовал ей неукоснительно. Но в этот раз — его что-то сдерживало. Его совесть. Она не позволяла исполнить свою прямую обязанность. Он просто не мог взять на́ душу такой грех. Если бы он сейчас поступил по протоколу — он бы всю оставшуюся жизнь корил себя, так и не зная, кто именно из великих волшебников пострадал от его руки. Мужчина оглянулся по сторонам. Как обычно, вернувшись с обеда самым первым, он был в отделе один. Без свидетелей. Прямо сейчас — у него есть возможность предпринять что-то. Одна мысль проступила отчётливее других: «Никто не узнает, если это письмо просто исчезнет...» А следом за ней - другая: «... но прежде, чем уничтожать его испепеляющим заклятием — надо хоть одним глазком глянуть, чью судьбу она собиралась сломать в этот раз.» С опаской оглянувшись по сторонам снова, мужчина удостоверился, что его коллеги всё ещё не вернулись... и, наклонившись к столу, прикрывая это собственным телом, едва заметным движением вскрыл конверт. Конверт, содержимому которого было всё-таки суждено оказаться сегодня ночью на столе главного редактора «Пророка». Но с совершенно другой целью и при совершенно иных обстоятельствах.

***

На следующий день полноватая слизеринка — Милисента Булстроуд — возвращалась с улицы после завтрака и короткой прогулки: до верфи и обратно. Последнюю пару недель она каждый день, после каждого приёма пищи, старалась гулять по этому маршруту в очередной попытке сбросить вес. Но сегодня — по возвращении в подземелья Слизерина её ждал сюрприз. Подойдя ко входу в свою гостиную, она застала странную картину: у зачарованной стены висел в воздухе бумажный самолётик, направленный аккурат в то место, где должен открыться проход после того, как назовёшь пароль. За три года учёбы в Хогвартсе такое она застала впервые. Да, она слышала о таком способе связи от одноклассников, да и сама видела его в те несколько раз, когда бывала с родителями в Министерстве. Но именно в Хогвартсе и именно так — сообщения никто не отправляет. Родители — предпочитают пользоваться простой совиной почтой. В особых ситуациях — не простой, а с громовещателем. Совсем на экстренный случай — по крайней мере, у родителей слизеринцев — есть пара не совсем разрешённых способов связи, вроде несанкционированно подключённого камина, которым на днях воспользовалась миссис Малфой. Преподаватели же — предпочитают сообщать всё ученикам лично. Ну или же через привидений или портреты. А сами студенты — попросту не владеют такой магией. Хотя как-то раз, вновь восхищаясь талантами Драко и томно вздыхая, Панси проболталась подруге, что вот конкретно он — и это заклятие тоже может сотворить. Ну ещё бы! Со слов Панси, Малфой едва ли не всемогущ. Но о том, чтобы такое умел из студентов хоть кто-то помимо него — Милисента не слышала, даже в качестве сплетен. Так что ситуация была из ряда вон: само наличие этого парящего самолётика тут — выглядело очень подозрительно. Сперва, увидев его, девушка растерялась. Первой реакцией было сообщить декану: уж больно сомнительно это всё выглядит. Но прежде, чем идти к профессору Снейпу, она, на всякий случай достав палочку, осторожно подошла к зачарованной записке, чтоб разглядеть её повнимательнее. И, увидев надпись, безмерно обрадовалась, что додумалась сделать это. Сбоку, на основании самолётика, аккуратным аристократичным почерком было выведено: «Блейзу Забини. Лично.» Но в глаза бросилась даже не красота каллиграфии, а то, что надпись была сделана не чернилами. Она была выжжена. Причём, тут и там то и дело переливалась оранжевым тлением, которое почему-то и не думало ни распространиться на остальной лист, разгоревшись по-настоящему, ни потухнуть окончательно. Нет, это — точно не от ученика. И это не почерк декана. «Точно кто-то из родителей, из благородного дома...» Осознание не заставило себя ждать. Это, наверное, и есть тот самый экстренный способ связи, которым воспользовалась мисс Забини. И если бы Милисента по дурости побежала сейчас жаловаться профессору — «спасибо» за это ей бы точно никто не сказал. Ни сам декан, который теперь был бы вынужден «принять меры», ни Блейз, ни остальные слизеринцы. И уж точно — ни его мама. А на всю жизнь оказаться в немилости благородного дома вроде Забини из-за того, что по глупости совершил ошибку, учась ещё в школе — это такая судьба, которую и врагу не пожелаешь... хотя... если, например, гриффиндорцам... Так или иначе, девушка мысленно восславила Мерлина за то, что ей хватило мозгов самой хоть чуть-чуть разобраться в ситуации, прежде чем привлекать преподавательский состав. Ощущая всю значимость момента, она выпрямила спину, искоса поглядывая на самолётик — вдруг мисс Забини за ней сейчас наблюдает через это письмо — и торжественно произнесла пароль: — Превосходство крови! Едва слизеринка это сделала — кирпичная кладка привычно пришла в движение, и как только в ней проступил малейший зазор — самолётик тут же стрелой сиганул в него. Через пару секунд, зайдя вслед за запиской, она с порога объявила: — Блейз, тут к тебе... Но её никто не услышал. В гостиной шёл яростный спор. Причём, атмосфера была очень накалённая. Крик стоял такой, что, кажется, дрожали стёкла в шкафу с трофейными кубками. Сама того не зная, Милисента пришла очень вовремя. Своим появлением она умудрилась предотвратить кровавое побоище с участием двух самых опасных студентов факультета, к которым были готовы присоединиться все остальные. Ведь, как только проход за её спиной закрылся, всю гостиную озарила ослепляющая вспышка, мигом заставив замереть всех и каждого.

***

— Только ляпни мне сейчас какую-нибудь похабщину! — кое-как опомнившись после шока, выпалил Кормак. — Про то, как тебе не терпится поучаствовать в том, чтобы меня Тиб ебал, или типа того... — Да у меня и в мыслях не было! — возмутился Гарри. «Фух... еле сдержался.» — Ага, не было, как же! Ты поэтому так бесстыже лыбишься? — Да ничего я не лыблюсь... — он заметил, что, и правда, расплылся в довольной улыбке от уха до уха, и натянул более серьёзную мину. — И вообще — ты же знаешь, как меня такое заводит! Как ещё я должен был отреагировать? — Как-нибудь... как... Да не знаю я! — Мне тут сейчас, что ли, начать нос воротить? «Фу, как не стыдно» — такой ты реакции ждёшь? От меня? Который на днях сам до одури с близнецами ебался? Да так, что они поседели после этого. Оба. — Блин, Гарри! Ну можешь отнестись к этому хоть немного всерьёз? — лишь теперь он опустил палочку, развеивая патронус. — Это — уже не просто поебушки. Я тут сижу в ахуе, а тебе — лишь бы опять поёрничать! — Так и я — совершенно серьёзен. Если тебе такого хочется — ты же знаешь, что я только за. Всеми конечностями. — Ну вот, опять! Не мог обойтись без этой ремарки про свою конечность? — Кормак, всё ещё обнимающий своего парня со спины, скользнул одной рукой вниз и легонько похлопал того по паху. — Ну а чего такого? — Он мне дядя — вот чего! Тут уже не только в сексе дело. — Ну дядя — и что? — То! Если я тут начну рассуждать о том, как мне хочется, чтоб тебя твой дядя Вернон выебал — ты так же будешь ухмыляться? — Вот сейчас было — пиздец какое некорректное сравнение! — Гарри повернулся к своему бойфренду, раздражённо нахмурившись. — Мой — тупая жирная свинота, вообще ничего общего с твоим. И он мне даже не дядя... в смысле, не брат моего отца, а просто мужик, за которого выскочила замуж моя тётушка — тоже не обременённая интеллектом. А ещё — он всю жизнь со мной обращается как с каким-то отбросом. Хочешь сказать, что у тебя с Тиберием — такие же отношения, что ли?.. — Да ладно-ладно... Можешь не продолжать. Но, как бы, это такая же нездоровая хуйня. — Почему? Мой секс с близнецами тебя, значит, не смущает, а если ты со своим дядей — то уже смущает? — Ну так сам же говоришь: они-то — близнецы! — И что? — У этих рыжих — там же всё совсем по-другому. Они — больше, чем просто братья. У них там свои, особые отношения, которые нам с тобой — не понять даже. Они ведь всегда там у себя на одной волне, с полуслова друг друга понимают, всеми секретами делятся. Живут — буквально, «душа в душу». Как лучшие друзья — только ещё ближе... — Так, знаешь ли... Мне показалось, что и вы с Тиберием — тоже охуеть как близки. Тоже «на одной волне». — Да ну... тут другое. Он же мне дядя! Он вырастил меня. Он мне почти как папа. А это ж — фу! Вот ты бы стал со своим отцом трахаться?.. В смысле, если бы он жив был... — Кормак осёкся, поняв, что снова подобрал неудачный пример, но всё ещё считая, что прав по существу. — Так «почти» же, а не прямо отец. Опять некорректное сравнение. — Ну блин! А с чем ещё мне сравнивать, чтоб ты понял? — Ни с чем не сравнивай. Если бы ты сказал, что хочешь БУКВАЛЬНО своего отца — тут да, я бы напрягся... Хотя, если подумать... — Гарри поднял взгляд к потолку. — Это, конечно, дичь. Но чисто гипотетически — у тебя я бы смирился с любыми закидонами, даже с такими. Хоть это — уже, и правда, «нездоровая хуйня». Даже по моим меркам. Но тут ведь — речь не об этом. Ты же не про отца своего сейчас говоришь. А про Тиберия. — Да это то же самое! — А вот нихуя! Ты сам не заметил, какая у вас модель отношений? Вы же ведёте себя — точь-в-точь, как Фред с Джорджем. Даже фразы друг за друга иногда заканчиваете. Разве что мыслями не делитесь. То, как ты с ним общаешься — больше похоже на то, как взаимодействуют наши рыжие оболтусы, чем на то, как ты же — ведёшь себя со своим отцом. А раз так — то в чём принципиальная разница? В одном случае — два красавчика-брата, в другом — два красавчика-почти-брата, ещё более сногсшибательно-охуительно-крышесносных... — Не подлизывайся. — Не прибедняйся. Сам же знаешь, какой ты у меня. И дядя твой — под стать. Такого — грех не хотеть. Так в чём проблема? — ДА НЕ ЗНАЮ Я! — выпалил Кормак, отпуская Гарри из объятий и отодвигаясь назад с явным намёком, чтобы тот сел к нему лицом. — Но это ощущается как-то... Я даже выразить не могу... Ненормально это. От одной мысли — коробит! — Я запутался. Коробит — то есть, тебя перспектива секса с ним — не привлекает? — Да как раз привлекает!.. Вроде бы. В том-то и проблема. — Да, блин, В ЧЁМ проблема? — взорвался в ответ Гарри, разворачиваясь к нему. — Боишься, что он от тебя шарахаться начнёт, если предложишь? — Даже не в этом дело... — А В ЧЁМ? — Ну так... как бы... это же педофилия... Ну, типа. — Не понял, — у Гарри на лице проступило искреннее недоумение. — Ну... он же старше меня. — А ты — старше меня. И чо? — Не настолько. — Ну да... Но, знаешь ли, бывают пары, у которых разница в возрасте — и 15, и 20 лет. Где там педофилия? — Ну так они-то — и сами, поди-ка, уже старпёры. — Необязательно. Бывает, когда одному в паре — 20, а другому — 40... Да не просто «бывает». Оно сплошь и рядом. Даже, вон, среди знаменитостей. Про магических — не знаю. Но у магглов — полным-полно случаев, когда какой-нибудь актёр 40+ вообще женится на какой-нибудь молоденькой модели или певичке. — Так, я не понял, — блондин нахмурился. — Ты меня сейчас так витиевато — тупой пиздой назвал? — Да нет! Я к тому, что такое — повсеместно. Регулярно можно встретить молоденьких девушек с «папиками», где по одному внешнему виду понятно, что там никакой искренней страстью — и не пахнет. — Это ты типа так смягчил формулировки? — Да блин! Мнительный ты мой... Как же... Как бы это... Вот смотри. Сплошь и рядом — такие пары, где одна — молоденькая и красивая, а второй — пузатый и старый. Или наоборот. Молодой, спортивный, подтянутый — с мадам, которая уже, скорее, бабушка. И ничего! Общество на это смотрит искоса, но в целом — вполне себе норма. А твой дядя... Уоу! — Гарри невольно закатил глаза от восхищения. — Там не то что не старый — там такая внешность, что многим нашим ровесникам фору даст. Тут — вообще ж ничего предосудительного. Я не понимаю, чего ты так завёлся... — Теперь понял, к чему ты про такие пары. Но меня не сам возраст смущает. Вот эти, про которых ты сейчас говоришь — кстати, в магическом мире это тоже есть, ты прав — они же познакомились-то — когда уже оба взрослыми были. С большим разрывом, но взрослыми. А меня-то Тиб — вообще с пелёнок знает. Он же мне сопли подтирал, когда я пешком под стол ходил. Буквально — в том числе. Ну и — это пиздец как ненормально — хотеть того, кто с тобой нянчится с младенчества. Куча моментов в жизни приобретают совсем нездоровый подтекст. Когда, там, он меня купал. Или плавать учил... — При чём тут прошлое? Он же тебя сейчас возбуждает. А сейчас-то — ты уже не карапуз, — Гарри уставился на него в лёгкой растерянности оттого, что нужно вслух проговаривать такие очевидные вещи. — Ну и что! Он же меня помнит совсем маленьким! — Кормак, слушай. Я не понимаю, в чём проблема, — Гарри всплеснул руками с тяжёлым вздохом. Наступила тишина. Блондин сперва хотел было что-то ответить, но, так и не издав ни звука, в нерешительности закрыл рот и нервозно прикусил губу, нахмурившись ещё сильнее. У него явно вертелось на языке что-то конкретное, но он боялся озвучить это вслух. Даже для Гарри. Поняв это по одной мимике и позе, которая снова едва заметно зажалась — Гарри осторожно заговорил снова: — Солнце, ты же знаешь, что мне — можно признаться в чём угодно? У тебя — я любые странности приму. Даже откровенно дикие. Говорю же: если бы ты мне сказал, что хочешь своего отца, или... даже не знаю... совокупиться с дементором... — Фу! — ... я бы даже при таком раскладе тебя принял. Сам скривился бы, конечно. Но принял. — Ты считаешь, что я настолько ёбнутый? — Да нет, блин! Я говорю, что отнёсся бы с пониманием ДАЖЕ ЕСЛИ ты был бы с такими закидонами. Так что если хочешь что-то сказать — говори. — Хочу... Но тут... — блондин замялся, — конкретно в этом случае — ты опять всё к похабщине сведёшь. — Не сведу... Ну, постараюсь. Третьекурсник выдержал паузу, давая своему парню возможность решиться. Но когда тот так и не собрался с силами, Гарри добавил: — Я не понимаю, чего ты этого так стремаешься. Ну то есть, понятно, что на людях о таком говорить не принято. И я понял бы, если бы ты просто боялся сам ему такое предложить. Но почему даже здесь, со мной наедине, это тебя так искренне обеспокоило — я правда не понимаю. — Там... — неуверенно заговорил его бойфренд. — Там у меня столько мыслей промелькнуло, когда я понял, что это его руки в патронусе... Одна — хлеще другой, — он взглянул на своего брюнета в ожидании реакции. Тот лишь ответил ему взглядом, источающим максимальную поддержку, и тихо кивнул. Кормак продолжил: — Это же не просто кто-то из старшего поколения, а именно Тиб. Получается, я подсознательно хочу... чтобы... ну... короче, меня совсем извращения заводят. — Я всё ещё не вижу, где тут извращение, — осторожно возразил третьекурсник. — Ну... это же педофилия. Получается, мне хочется именно такого. — Где ты тут педофилию увидел? Ты — взрослый парень. Он — тем более. Я всё ещё не понимаю. — Слушай... Я не знаю, как объяснить... Давай как есть. У меня среди прочих мыслей — промелькнул один образ. Совсем нездоровый. Я сам ещё не до конца понял, что он значит, но это точно какая-то дикость. Он передаёт всю суть. Но в слова я это облечь не могу. И когда он промелькнул — сознание за него как-то само зацепилось... — Что за образ? — Ты точно готов узнать про меня такое? — Готов. Ну так что там? — Там... Я сам не уверен: это то ли воспоминание из детства, то ли фантазия. Он помедлил, а Гарри на сей раз не стал его торопить, всем своим видом стараясь выразить готовность принять что угодно — что бы там сейчас Кормак ни смущался озвучить. Лишь окинув своего парня оценивающим взглядом и, наконец, решившись — блондин продолжил: — Я там совсем маленький. Сижу на коленках у Тиба. Он — совсем близко. Придерживает меня. Даже, скорее, обнимает. И книжку какую-то читает — даже не знаю, какую. Вечером. У камина. У нас в особняке. И папы дома нет. Мы одни... Вот. Гарри оторопел ещё больше: — А чего тут такого предосудительного... Погоди, вы там голые, что ли? — у него округлились глаза. — Что? Нет! — блондина аж передёрнуло. — А чего тогда тебя тут смутило? — Ну так... сложи два и два. Сперва я осознаю, что у меня Тиб в патронусе. В МОЁМ патронусе, вот в той похабщине. И моя следующая же мысль — это вот этот образ. Когда я там совсем пиздюк. Выходит, я подсознательно сожалею, что Тиб меня не трахнул, когда я ещё ребёнком был. Так, что ли? Я — что — типа хочу быть жертвой педофила? Или как? Почему ещё мне ТАКИЕ мысли лезут в голову? — Уфф... — Гарри с облегчением выдохнул. — Ты загоняешься. Здесь всё гораздо проще, как мне кажется. — Да куда уж проще! Стимул: Тиб в сексуальном контексте. Реакция: вот это воспоминание, которое у нормального человека ВООБЩЕ не должно вызывать НИКАКИХ сексуальных мыслей... — Ты, по-моему, просто перенервничал сейчас. Я тут — никакой педофилии не увидел. — Как это не увидел? Если у меня тут нет никакого потаённого желания — то откуда оно тогда ИМЕННО СЕЙЧАС взялось? — Оттуда, что это просто приятное воспоминание. Тебе просто хочется ощущать себя так же: чтобы тебя принимали. — Нет, теперь уж ты — игнорируешь очевидное. Я понимаю, тебе не хочется признавать, что твой парень — с такими проблемами в голове... — Кормак, смотри... — Гарри осторожно его перебил и начал аккуратно подбирать слова, чтобы донести мысль, но не разбередить ею старые раны. — Детство у тебя было — не то чтобы очень счастливым. Прекрасно тебя понимаю: у меня оно тоже такое. И в той затяжной чёрной полосе — в твоей жизни было, по сути, лишь два человека, которые тебя принимали, несмотря ни на что. Это твой отец. И Тиберий. Блондин сперва хотел что-то возразить, но вместо этого взглянул на него с настороженностью, и в его взгляде читалось, что предположение Гарри имеет смысл хотя бы выслушать. — Но отец твой, — не спеша продолжил брюнет, — он прямо во всех смыслах — такой образцовый родитель. Соответственно, ты его только так и воспринимаешь. А вот Тиберий... как я понял, ты с ранних лет воспринимал его, скорее, как старшего брата. Даже лучше, чем брата. Безо всего этого братского соперничества. Дядя тебя всегда окутывал заботой. Всегда был готов поддержать. Всегда был на твоей стороне. И это у тебя ассоциируется с такой близостью, которой у тебя больше не было ни с кем... Вот я сейчас говорю — у тебя что-нибудь внутри откликается? — Да, есть немного, — с удивлением в голосе осознал Кормак. Гарри замолк, позволяя любимому разобраться в себе самостоятельно. Даже если его трактовка была не совсем верна — похоже, она дала его парню импульс для раздумий — и дальше он уже сам сможет прийти к действительно верному выводу... или, как минимум, сможет донести до Гарри, почему его трактовка ошибочна. — Слушай, да... — где-то через полминуты произнёс блондин. — Я реально хочу его... и хочу — просто по-чёрному. В чём-то — почти так же, как тебя, а то и больше. Но не потому, что он мой дядя. Не потому, что есть в этом желании что-то запретное. И даже не потому, что мне хочется с ним быть ребёнком... А потому, что он понимает меня, как никто другой. И секс мне наш представляется — просто идеальным. Как будто я сам с собой. С тем, кто без слов понимает в малейших подробностях всё, что мне нравится... И не осуждает. И даже не мирится с этим через силу, как ты, а просто сам по себе — принимает... «Так я ни с чем не мирюсь, о чём ты?» — ... Но при этом — это не буквально моя копия, а, всё-таки, другой человек... И тут не просто влечение, ты прав. Меня к нему тянет... Даже не знаю, как выразить. Не как к тебе, но похоже... В смысле... Вот у нас с тобой — не просто секс ведь. Там — что-то подобное... Секс — это даже не главное, а просто... как бы сказать... высшая точка близости, что ли. И — да, ты прав: дело в том, что он у меня ассоциируется с заботой... Хотя нет. Не с заботой. С безопасностью. Мне почему-то кажется, что если мы с ним каким-то чудом всё-таки окажемся в одной постели — то вот уж с ним-то — я точно могу быть самим собой. Только с ним и могу... — он опомнился, выдернув себя из потока размышлений и поспешил добавить. — Ну то есть, с ним и с тобой. Я тебе тоже доверяю, ты не подумай... — Кормак, всё нормально. Ты меня знаешь — меньше месяца. Ничего удивительного, что за это время ты ещё не привык доверять мне настолько же, насколько самому близкому человеку в своей жизни... «Особенно с учётом того, как в прошлом твоё доверие подрывали буквально все, с кем ты сталкивался... включая, блин, и меня», — он стиснул зубы, ещё раз укоряя себя за ту необдуманную выходку в Хогсмиде. — ... У нас и так всё продвигается с немыслимой скоростью. Но я не претендую на то, чтобы спустя какие-то пару недель общения встать на один уровень с твоим дядей. Подобные запросы — это попросту неадекватно. На такое может всерьёз рассчитывать лишь какая-нибудь капризная тупая пизда, требующая безграничного внимания к своей «охуенной» персоне, напрочь оторванная от реальности и привыкшая к тому, что буквально все и всегда должны плясать под дудочку её малейших прихотей. А я, если ты не заметил, чуть более вменяемый. И в целом — хочется верить, что на тупую пизду не очень похож. Так что расслабься, — он улыбнулся. — Я не ревную, что он для тебя — гораздо важнее, чем я, — Кормак в этот момент хотел что-то возразить, но Гарри продолжил с нажимом. — Да, он важнее. И это нормально. Но... кстати, говоря о ревности. Вот почему ТЫ из всех людей ревнуешь меня только к нему — хороший вопрос. Ты считаешь его своим единственным достойным соперником, да? Четверокурсник призадумался — и через пару секунд у него округлились глаза. — Я вообще не ревную тебя к нему, — не до конца отдавая себе отчёт в том, что произносит это вслух, ошарашенно проговорил блондин. — Я ревную его — к тебе.

***

— Так, я не понял... — Драко характерно изогнул бровь, и все слизеринцы вокруг напряглись: это выражение его лица было последним предупреждением и означало, что дело уже пахнет жареным. — Блейз, а ты чего это так яростно его выгораживаешь, а? — Да не выгораживаю я его! — Ну а что это? Ты, что ли, забыл изначальный план? Мы ему не по-настоящему присягаем, а просто тянем время... — Драко, да послушай меня! — Нет, это ты послушай! — он перекрикнул старого друга, а Кребб с Гойлом встали у него за спиной, понимая, что сейчас может потребоваться их участие. — Что-то ты уж как-то больно рьяно его поддерживаешь. Я ещё могу понять, как Хиггс мог купиться на его сказки. Но явно не ты... — он помолчал, сверля Блейза взглядом, и добавил. — Ты сам меня заставляешь сказать это вслух при всех. Что он тебе предложил? Вся гостиная притихла. Даже те, кто до этого момента был увлечён своими делами — или, по крайней мере, старательно делал вид — замерли. Драко напрямую спросил то, что у многих было на уме, а у некоторых — вертелось на языке. — То же, что и вам, — с раздражением ответил темнокожий парень, зажато окинув взглядом сокурсников. — Я же всё пересказал... — Ой, не надо вот опять про это «взаимное доверие», ага? Кому-нибудь другому в уши ссать будешь. — Да ну это правда! И ты ж, вроде, сам первым согласился, когда мы итоги переговоров вам озвучили... — Так я думал, ты просто играешь — для кого-нибудь вроде Винса с Грегом. Или той же Паркинсон. Чтоб они от большого ума не проболтались. Мне и в голову не могло прийти, что ты это на полном серьёзе... — А вот я на полном серьёзе — представь себе! — Блейз, я твой талант увиливать — слишком хорошо знаю. Не уводи разговор в сторону. Ты так и не ответил. Повторяю: Что. Он. Тебе. Предложил? Произошло невероятное: самый изворотливый студент на мгновение растерялся, не зная, что ответить. — Я же сказал, что, — продолжил Забини после короткой заминки, которую, тем не менее, подметил каждый, кроме, разве что, Хиггса. — Покровительство. И мне, и вам. Всем, кто ему присягнёт. Но без наёбки. Именно по-настоящему... И меня как-то уже напрягают такие вопросы. Драко, ты на что-то намекаешь? — Да я практически прямым текстом говорю. Тут как-то совсем уж отчётливо попахивает предательством факультета. И ты имей в виду, что благородные семьи... — Ты за языком-то следи! — в ярости рявнул Блейз. — За такие обвинения, как бы, и огрести можно. Крэбб с Гойлом подошли вплотную к Драко и медленно начали опускать руки в карманы. — Не дёргаться! — Малфой вскинул одну руку с прямой ладонью в останавливающем жесте, даже не поворачиваясь к своим амбалам, но явно адресуя это им. — Взрослые сами разберутся... Блейз, при всём уважении к дому Забини — что ещё нам остаётся думать? В твоём рассказе кое-что не клеится: чем таким Поттер смог тебя убедить? Мне, вот, ничего не приходит в голову, кроме личной выгоды. — Выгода у меня — ровно та же, что и у тебя. — Ну-ну... Так чем он тебя убедил? — Он на деле показал, что учитывает интересы своих сторонников. — Блейз, заебал. Отвечай прямо. Я твои увёртки — насквозь вижу. Чем КОНКРЕТНО? — А я... — наследник дома Забини опасливо покосился на Хиггса в поисках поддержки. — Я не могу сказать. — Вот как?! — воскликнул Драко. — Всё интереснее и интереснее! И чего это ты вдруг не можешь? Блейз снова замолк, подбирая слова, и в наступившую паузу встрял второй переговорщик: — Он нам запретил... Гарри нам прямым текстом запретил. Весь факультет ошарашенно повернулся к блондину. — Он для вас теперь — «Гарри»? — с наездом озвучил повисший вопрос Драко. — Да, — вновь взял слово главный подхалим школы. — Это — одно из проявлений. Надо реально ему присягнуть. Что ж ты всё никак не поймёшь-то! — Знаешь, а я, и правда, не понимаю, — предводитель факультета повернулся обратно к лучшему другу, который стремительно становился бывшим. — Как это так — ты вот просто взял — и купился на такую наивную поеботу? А? «Давайте все дружно держаться за ручки — и всё будет хорошо. Солнышко, радуга, бабочки...» — Драко, ты уже передёргиваешь. — Да неужели? В обитель Слизерина проникает никто иной как преемник Белой Смерти, он меня — при всех вас, кстати — едва ли публично не казнит... — Вообще-то, ты сам на него первым поднял палочку. — Да если б я её не поднял — профессор бы не примчался! Уж на Аваду-то — у него тут точно что-то висит. — И тем не менее, ты атаковал первым. А он тебя, кстати, пощадил после этого. Второй раз за год, прошу заметить. — Ну совсем-то под дурачка́ не коси, ага? Не передо мной. Мы оба понимаем, что раз он оттягивает — мне он готовит что-то пострашнее смерти. Такое просто так — не прощают. — А вот он готов простить, представь себе! Но только если ты присягнёшь. По-настоящему. БЛЯДЬ, УСЛЫШЬ УЖЕ МЕНЯ! Он нам НА ДЕЛЕ показал, насколько готов идти навстречу тем, кто ему предан. — И чем же показал? Тем самым, о чём нам нельзя рассказывать? — Именно. — Ой, как удобно! И эта демонстрация, конечно же, очень убедительная? — Убедительнее некуда. — Что ж он там такого сделал-то, а? Мне аж даже интересно стало. Не хочешь поделиться с товарищами? По секрету. — Драко, угомонись! Мы ж тебе сказали, что не можем на эту тему распространяться. Во-первых, он наверняка узнает, если мы проболтаемся... — И как же? — Не знаю, как. Но ты сам видел, на что он способен. Он — точно узнает. А во-вторых, после того, как я сам по-настоящему понял, на каких условиях он предлагает к нему примкнуть... я теперь сам его доверие предавать не хочу. Честно, без наёбки. — А вот, кстати, насчёт того, на что он способен... давай-ка здесь остановимся. Я тут поразмыслил — и, знаешь, я сам не уверен, что именно я видел. — Что он, блядь, в Хогвартсе трансгрессировать может! Тебе этого мало? — А точно ли может? — Драко, это весь факультет видел! У нас у всех вдруг — массовые галлюцинации? И один ты тут — Слизеринский Принц на белом коне? Так, что ли? — Блейз, ну а ты сам подумай. Я этого вживую, конечно, не видел. Но судя по описанию — это было не похоже на трансгрессию. Скорее, на какие-то модифицированные чары домовых эльфов. — Да какая разница, что именно это было! — Разница — огромная. Никто за всю историю Хогвартса ни разу не смог этого сделать, и тут вдруг такой Поттер сюда заваливается — и как нехуй делать трансгрессирует кучу раз. Это, скорее, похоже на какую-то подставу. — Да какую ещё подставу! — Не знаю, какую. Но что-то тут нечисто. — Драко, ты со своими Малфоевскими интригами совсем уже от реальности оторвался. Он — тупо — охуенно — мощный — маг. Всё. Нет тут никакого второго дна. — А по-моему — есть. Что-то меня смущает в предположении, что он реально настолько силён... — Ты прямо вынуждаешь ткнуть тебя носом. Если надо напомнить — ты его патронус на собственной шкуре испытал. Помнишь? У ЗОТИ. Прости за прямоту, конечно — но судя по виду, ТОГДА тебе мало не показалось. А это он ещё сдерживался, поди-ка. Чтобы не палиться. Только вышло — не очень. И изначально он пропустил занятие с патронусом, изобразив обморок — чтобы, опять же, прикинуться дурачком и не вызывать подозрений тем, как у него всё получилось бы с первого раза. А так — хотя бы можно списать всё на то, что это он благодаря индивидуальному занятию так легко и быстро освоился с таким невъебенно сложным заклинанием, которое кое-кто, вообще-то, неофициально практиковал пол-лета, и лишь закончил его освоение на уроке. А вот Гарри — после ОДНОГО этого занятия — уже там тебя чуть не размазал. Какие ещё хитровыебанные подтверждения его могущества тебе нужны? — он осёкся, призадумался и, снова оглянувшись на Хиггса, неуверенно продолжил. — Но если нужны... Я... Мы тоже с Теренсом тот его огненный взгляд видели. — Ну о'кей, горят у него глазки — и что с того? — продолжал гнуть свою линию Малфой, презрительно фыркнув. — Драко, ты же сам видел, что с того. Он тогда... — ещё один сверяющийся взгляд, брошенный на Хиггса, — он тогда тебе тоже прямо в душу смотрел? — Вот я-то, как раз, не видел. Я, если ты забыл, лежал вон у того камина — парализованный, уставившись в потолок. — Ну мама твоя видела! — Она у меня довольно впечатлительная. В экстренной ситуации не всегда может трезво оценивать расклад. А там — она вообще в панике была. Ещё и смотрела сквозь камин. И вообще... — Драко, вот нахрена ты придумываешь какие-то теории заговоров на ровном месте? Тут — всё ясно, как белый день! — Не придумываю я ничего. И — ничего тут не ясно. Тут явно что-то не сходится. — Ну так покажи, что не сходится! Гений ты наш! — Забини, ты уже зарываешься, — он нахмурился. — О как! Я теперь — «Забини»? Вообще заебись! Ну давай, покажи, где что не сходится, «Слизеринский Принц», — последнее он добавил с издёвкой. — Если я не вижу всех деталей заговора сейчас — ещё не значит, что его нет. — Тогда теперь моя очередь говорить: «Ой, как удобно!»... Я, вот, не понимаю: если, как выяснилось, ты даже мне не веришь — нахуя тогда сам меня к нему отправил? Шёл бы сам — в чём проблема! — Да вот жалею уже, что отправил... И хорош уже переводить стрелки. Ты знаешь, почему я не мог с ним вести переговоры. — Ага. Потому что он бы просто грохнул тебя после всех твоих выходок в этом году, — уже открыто взорвался Блейз, высказав прямо в лоб то, что многие думали, но не осмеливались озвучить. — И весь факультет потом заодно. И — знаешь — его можно понять: я бы на его месте тоже после такого просто вырезал бы всех без разговоров. Ты ж на него Авадой замахнулся! Авадой! Мало того, что напал — так ещё и настолько пошло, будто какого-то маггла убрать собрался. Когда уже знаешь, на кого огрызаешься — это ж откровенное хамство! Если б он не был таким великодушным — то мы бы сейчас тут с тобой не спорили... Или если бы мне не удалось тебя выгородить. Я тебя, значит, защищал — и вот теперь благодарность? Меня неприкрыто в измене подозревают? Тебе бы тут радоваться, что пронесло — а ты опять не доволен. Ты, кстати, «спасибо» сказать не хочешь? Или хвалёная Малфоевская гордость не позволяет? — За языком следи, — прошипел сквозь зубы Драко. — Так ты у нас, вроде, тоже не следишь. Обвинить меня — в предательстве Слизерина! МЕНЯ! Как вообще наглости хватило! — А разве обвинение беспочвенное? Ты там под шумок — разве не выбил себе какие-то особые условия?.. И, кстати, да: насчёт того, что ты меня выгородил — я так и не понял, чего конкретно он от меня теперь хочет? На каких условиях он готов, чтобы конкретно я ему присягнул? — Вот... — Блейз опять замялся, — там такие нюансы проговаривать — не было возможности. Мы всё утрясли лишь в общих чертах. — Ну охуеть «нюансы»! Убьёт он меня при посвящении или нет. Подумаешь, мелочь! — Не убьёт он... если доверишься. И присягнёшь нормально. Без подставы. — Это он сам сказал? Конкретно про меня? — Да там... лично про тебя — как-то к слову не пришлось... И — знаешь что? Мы там не только твою шкуру спасали, вообще-то. — Ага, ещё свою. — И всего остального факультета, если ты вдруг забыл. Или это — тоже «подумаешь, мелочь»? — Блейз, ты уже нарываешься. Не испытывай судьбу. — А то — что? Я — не Паркинсон. Я ведь и сдачи дать могу. И, по-моему, если тут кто и предаёт идеалы Слизерина в корыстных целях — так это ты. Сперва поставить весь факультет под угрозу из-за опасения за свою шкуру... — Осторожнее в выражениях. — Потом отправить за тебя отдуваться наследника другого благородного дома. Ещё и совсем по-скотски, через прямой запрос одного дома другому, который формально — был даже публичным... — Ты совсем по грани ходишь. — При этом — ещё и подставить под удар другого наследника. Теренс — тоже благородный, если ты вдруг забыл. Хоть и не козыряет этим, как прочие... — Лучше завязывай. — А когда нам каким-то чудом удалось разрулить то, что заварил ты — срывать соглашение, которое и так держится на волоске. — Блейз, замолкни. — А вот не замолкну! Сейчас — самое время расставить все точки над «i». Я правильно понимаю, что ты готов поставить на кон жизни всего остального факультета — включая мою — только лишь для того, чтобы прикрыть собственную жопу? А? Два разъярённых слизеринца уставились друг на друга одинаково испепеляющими взглядами, транслирующими полную готовность защищать свою позицию до победного. — Это вызов на дуэль? — наконец, медленно проговорил Драко тоном, который резко стал угрожающе спокойным. — Не знаю. А ты хочешь, чтобы это был он? — с точно такой же угрозой в голосе ответил Блейз. — Я — не хочу принимать вызов от друга. Но, по-моему, кое-кому тут нужно преподать урок. — Согласен. КОЕ-КОМУ — точно нужно. Ну так что, может ты хочешь меня вызвать? Один на один. Без Винса с Грегом. — Блейз, ты открыто нарываешься... — Драко окинул взглядом обстановку, лишь теперь увидев встревоженные лица товарищей по факультету, которые сидели, боясь шелохнуться. После напряжённой паузы он добавил. — Перед тем, как поднимать палочку на бывшего друга — надо удостовериться, что прочие возможности урегулировать разногласия — исчерпаны... — Уже «бывшего»? О как! — Так что... Давайте-ка резюмируем, — он продолжил совершенно холодным, рассчётливым голосом. — К нам заявляется Поттер, который через Дамблдора надавил на профессора Снейпа и этим заставил его сюда привести. Сперва он гонит какую-то пургу про свою невинность, на которую почти весь факультет купился. Но увидев, что я в его бредни не поверил — он ввязывается со мной в драку и демонстрирует своё истинное лицо. Его останавливает от того, чтоб прикончить меня на глазах у матери — лишь примчавшийся профессор, который то ли для него слишком силён, то ли для чего-то ещё нужен, то ли втайне уже присягнул ему — я сам ещё не разобрался. После этого Поттер, едва вернувшись от Дамблдора, пока мы не успели никому разболтать, как-то умудряется сюда переместиться... Нет, я НЕ ВЕРЮ, что он может трансгрессировать, но как-то ему это удаётся. Под ПРЯМОЙ угрозой расправы он заставляет всех вас сложить палочки и выслушать его легенду — уже другую на этот раз. И вы все — на это СНОВА покупаетесь. Даже несмотря на то, что он вам показал ЕЩЁ ДВА варианта якобы «настоящего» себя, которые друг друга исключают. При этом, все подтверждения истинности его баек — это тупо его честное слово и заверения в том, что он якобы должен был попасть в Слизерин, но сам уговорил шляпу этого не делать. При том, что он с самого первого курса без малейшего намёка хотя бы на стеснение тусуется с осквернителями крови, и вообще — успел несколько раз убить Сами-Знаете-Кого, а на прошлом курсе — даже безобидного василиска, который не угрожал никому, кроме грязнокровок. После этих долгих рассказов — он ставит всему факультету ультиматум: или мы без вопросов переходим на его сторону, или нам хана. Мы с тобой во благо всего факультета решаем тянуть время, пока родители выясняют, что к чему. Но наши горе-дипломаты — безоговорочно соглашаются на все его условия. Тоже просто под честное слово. Один — видимо, от шибко большого ума. Другой... чтобы не обидеть — допустим, тоже вот так внезапно просто взял — и отупел. Ни с того ни с сего. И ну вообщеееее не видит тут подставы. При этом, если мы что и знаем — так это то, что Поттер — это Белая Смерть, цель которой — «очистить» весь мир от «неверных», на роль которых слизеринцы годятся первым делом. Мы также знаем, что к своей цели она идёт совершенно фанатично, ни при каком раскладе от неё не отступит — и вообще, недавно создала новое заклятие, чтобы из дементоров сделать своих послушных шавок. Единственное, что могло нас спасти — это её обещание прямым текстом, что она... что Поттер этого не сделает. Но, как мы ни пытались под какими угодно предлогами заполучить это обещание — что наши жизни в безопасности — он его так и не дал, с крайне обтекаемыми отговорками. Равно как и не сказал, что не планирует никого из нас освещать. Что явно показывает, насколько он не тот дурак, каким хочет казаться. А значит, какую бы он там лапшу ни вешал, по итогу — мы в его списке чисток. При этом, Блейз и Хиггс уверяют, что нам всем ничего не грозит — и мы должны им поверить на слово, ведь никто больше не был свидетелем тех переговоров. Которые продлились там — сколько? Почти час? Но за всё это время как-то «не пришлось к слову» обсудить условия моей капитуляции. Потому что переговоры там были очень насыщенные — но нам не положено знать, о чём. При этом, Блейз клятвенно уверяет, что за весь этот час никакое тёплое местечко он себе не выбил. Наш Блейз. Не выбил. За час. Без свидетелей. Я всё правильно резюмировал? Он замолк, глядя на темнокожего парня с вызовом. — Почти, — наконец, ответил тот в наступившей тишине. — Ты очень удачно упустил один важный момент. Безоговорочно соглашаться на любые его условия, торгуясь по минимуму — не ты ли сам настаивал, чтобы переговоры прошли именно так? Или ты забыл? — Не забыл. Но ещё — я не забыл, что конкретно тебе — успел сообщить свои опасения, когда взглянул на ситуацию второй раз, прямо перед завтраком, уже более трезво. — Так или иначе, хватит всё на нас валить. Мы с Теренсом выбили нам лучшие условия, какие смогли. Отсрочку, например. — Это — да, признаю. Но сдаётся мне, что на самом деле у неё есть цена... — Драко, запарил! И ты в своей тираде — всё равно ошибся ещё кое в чём. — Ну давай, просвети меня! — Он не настолько фанатик, как мы думали. То, что он нас всех замочит — не высечено в камне. Он не кривил душой, когда сказал, что конкретно это — зависит от нас. — Да неужели? — Да. Ты прав, у него руки чешутся это сделать... — Ну вот! А я — о чём? — ... но ради тех, кто ему истинно предан — он готов поступиться даже теми своими принципами, которые приписывают Белой Смерти как совершенно незыблемые. — Вот так новости! Это ты с чего взял? — С того... о чём нам с Теренсом было велено не распространяться. Ты можешь просто поверить, блин? Хоть раз. Я сколько раз тебя выручал? — Много, твоя правда. Но всякий раз ты и свою выгоду при этом не упускал. Так что — это всего лишь вопрос цены. Если Поттер тебе предложил что-то настолько заоблачное... — Да не предлагал он мне ничего!.. Ну, не больше, чем всем вам. — И это мы тоже, конечно же, никак не можем проверить. Вообще, забавно получается: всё то, почему мы должны ему верить — мы никак не можем проверить. Удобно. — Эм... вообще-то... — из толпы осторожно подал голос Нотт. — Кое-что — можем. Взгляды устремились к нему. Драко, повернувшись вслед за остальными, вопрошающе изогнул бровь. Худощавый парень от внимания в такой напряжённой ситуации — поёжился и зажато ответил: — Ну... я про то, что он слизеринец по духу. — И как мы это, спрашивается, проверим? — язвительно переспросил Малфой. — Да... как бы... уже проверили. Помнишь, меня на прошлом курсе к директору вызывали? — Тед, если я буду помнить всякий раз, когда кого-то отправляют на ковёр... — Короче, было дело. Там тогда из-за ситуации с василиском был переполох — все носились, как угорелые. И сам директор, и декан — вообще все. — Тед, если ты не заметил — сейчас не лучшее время для очередных баек о твоих развесёлых приключениях. — Да это не просто байка. Я к тому, что так вышло... в общем, я один в кабинете у Дамблдора оказался. И... ты же в курсе, что я владею кое-каким заклятием на букву «к»? — В курсе. Как и я. Вон, Паркинсон на собственной шкуре отлично знает... — Да нет, я про другое. — Эм... на «к»... Ты про Коллопортус, что ли? — Нет, я про то другое на «к»... — он состроил многозначительный взгляд, покосившись на окружающих. — Про то самое. Ты понял. — Не понял. Давай ближе к делу, а? — Ну блин... Я про Конфундус, — он снова окинул товарищей взглядом. — Но если кто разболтает — потом урою. Короче. Кто у Дамблдора ни разу не был — там у него все портреты — спят. Без самого́ старого пердуна или учителей — получается, нет свидетелей. Ну я и решил над шляпой поглумиться. Сперва хотел заставить её в следующем году спеть матерную песню, а потом... понял, что лучше нарою на гриффиндорцев что-то стоящее. Ну и — понятное дело, в первую очередь вспомнил про Поттера. Она там, правда, сопротивлялась Конфундусу. Серьёзно так. Как только его накладываешь — начинает выдавать какие-то дёрганные нечленораздельные звуки вместо нормальной речи. Защита, видать... Драко уже догадался, что будет озвучено дальше. — ... Но раза с пятого, когда я её жахнул со всей дури — она, вроде, поддалась. Ну я и спросил, что она знает про Поттера... такого, дискредитирующего. А она мне — что-то в духе: «Молодой человек, я помню тайны всех студентов, включая слизеринца Гарри Поттера, но на то это и тайны.» Ещё огрызнулась мне, что какой-то Конфундус на неё не подействует. А я — стою там от таких известий в ахуе просто. Думал уже, что сломал её, и от Дамблдора потом получу за это. Переспросил у неё, на какой факультет был распределён Поттер — она снова уверенно отвечает, что на Слизерин, и язвит, что ни о чём мне не проболтается. Хотя — уже проболталась. А теперь — это сходится с тем, что он нам... — И ты говоришь об этом только сейчас?! — взорвался Драко. — Не приходило в голову поделиться такими открытиями с тех пор? — Да я сам весь прошлый курс был на измене. Но после того, как Поттер василиска грохнул — я, всё-таки, решил, что шляпа там напутала чего-то. Не стал бы слизеринец змея убивать. На крайняк — прогнал бы, но убивать — точно не стал. И уж тем более — уничтожать клыком... ну, то, о чём ты лично мне рассказывал. А теперь — всё встаёт на свои места. Он просто оказался в совсем другой лиге, нежели мы думали. И этим поступком — всего-то, демонстративно разменял ферзя, играя в долгую. А попутно, под шумок — ещё и устранил конкурента. В третий раз уже. Методично так. И по-тихому. Без свидетелей. Чтобы обстоятельства этих убийств всем пришлось узнавать только с его слов. Чисто по-слизерински. — Тед, ну ты, конечно... — Ну а что, мне и сейчас молчать надо было? — Да нет... Ладно хоть, что сейчас признался... Ну допустим, — он продолжил, но уверенности в его голосе поубавилось. — Даже если та часть, которая про то, как он сам уговаривал шляпу — правда... Остальное-то — всё равно белыми нитками шито... — Про грязнокровок — он тоже объяснился, — снова обратил на себя вниамание Блейз. — Он когда нас там отчитывал — между делом бросил, что Салазар просто ошибался в этом вопросе... — И опять, конечно же, мы просто должны поверить ему на слово! — состроил гримасу Малфой. — И остальное при этом — тоже натянуто, как сова на глобус... — Драко, ну вообще-то... — теперь уже подала голос Панси, которая никогда не упускала ни единого шанса ткнуть Драко носом всякий раз, как появлялась хоть малейшая вероятность, что он ошибся. — В то, что он может тут трансгрессировать — ты один, по ходу, не веришь. Я это испытала — ближе остальных, наверное. — Паркинсон, не сейчас... — Как раз, сейчас! Уж не знаю, что это было. Но он реально это умеет. Он через всю гостиную мне за́ спину переместился — вот прямо оттуда, — она указала на злосчастный камин, — и вон туда. За одно мгновение. Буквально. Моргнёшь — и пропустишь... Когда тот, кто только что был в десяти метрах от тебя, вдруг приставляет тебе палочку к затылку — знаешь ли, ни на какие чары наваждения это не похоже. Он правда это может. Я же не одна так считаю? — она окинула слизеринцев взглядом в поисках поддержки, и кое-кто осторожно закивал, опасливо поглядывая на Малфоя. — И этот его огненный взгляд... — подключился Хиггс. — Я его только мельком видел, но мне и этого — хватило. Правильно Блейз сказал: ощущение такое, что он тебе прямо в душу смотрит, копаясь у тебя в голове. И, похоже, там тебя после этого ещё плющит неслабо. Я там на вот этом... которое у нас там было... на самих переговорах — как-то странно себя вёл после его огненного взгляда. Был СЛИШКОМ честным. — Ты тоже? — изумился Блейз. — Я-то думал, это со мной было что-то не то. Я только после встречи понял, что был слегка не в себе. — Во-во! Я тоже — только после встречи. При нём — как-то не получалось скрывать то... ну... что там обсуждали. И при этом в моменте — я даже не замечал этой странности. — То есть, он, всё-таки, легилимент? — снова повернулся Драко к Блейзу. — Нет. Это была не легилименция. Что-то другое. Я знаю, как она ощущается — ты в курсе, откуда... Это была не она. Но это вполне в духе Белой Смерти. — Да я, как бы, и не ставлю под сомнение, кто он. Я сомневаюсь в том, что это значит для нас. И меня напрягает, что ты предлагаешь тупо поверить тебе на слово, что это не западня. — А я, вот, верю, — подключился капитан квиддичной команды. — К отдельным моментам у тебя, может, и есть вопросы. Но в целом — согласен с Панси. Ты если бы вживую видел, что он тут вытворял — тоже бы не сомневался. Когда он там заржал истерически — у меня аж мурашки по коже, будто я с Сами-Знаете-Кем столкнулся. — Да-да, у меня тоже... Накалившаяся обстановка, кажется, начала потихоньку разряжаться... — Так! — отрезал Драко. — Мурашки у тебя по жопе могут сколько угодно бежать. Но какое это имеет отношение к тому, что он на самом деле собирается делать? — Ну... — вступился за своего капитана Люциан Боул, известный своей кровожадностью на квиддичном поле. — Я не знаю, как это описать. Но было похоже, что он говорит правду. Явно не договаривает. Но говорит правду. — Что-то все больно резво бросились Блейзу поддакивать! — прервала поток согласия одна из близняшек-первокурсниц Кэрроу. — Я, вот, согласна, скорее, с Драко. — Я тоже, — поддержала её сестра. — Верить Поттеру на слово, вообще без гарантий безопасности — вы что, совсем рехнулись? — Да я же объяснил, — беспомощно простонал Блейз. — Он ждёт, что ты сделаешь шаг на встречу. «Прыжок веры», если хочешь. — Не-не, это мы, как раз, поняли, — высказался ещё кто-то из толпы. — Но я тоже с Малфоем. Что-то ты уж как-то слишком рьяно начал ему подыгрывать после всего лишь одного разговора. Он тебя точно чем-то подкупил. — Кас, ты за языком-то следи! — одёрнул его Блейз. — Ты — не Драко. Тебя ведь — я вообще размажу, если что. — А что, я молчать должен, когда мы решаем судьбу факультета, руководствуясь лишь твоими доводами? Которые очень похожи на необъективные. — Уоррингтон, я, вроде, предупредил! Ты у меня сейчас получишь! — А кто ж тебе даст с ним один на один? — поддержал Кассиуса ещё один старшекурсник. — И если ты опять решил бычить, — вновь взял слово Малфой, — то я могу сказать то же самое. — Драко, давай отделять мух от котлет, ага? Если ты трясёшься за свою жопу — то, может, тебе надо самому пойти и урегулировать с ним всё? Почему из-за тебя остальные должны собой рисковать? — А мы не рискуем, — ещё один голос в поддержку Малфоя. — Мы, может, и сами согласны, что довериться Поттеру — это подать ему себя на блюдечке. — Ну и — да... — продолжил Драко. — У других, может, варианты, и есть. Но не у меня. Ты, вот, правда веришь, что он просто взял — и по доброте душевной простил меня? — Если честно — не верю, — наконец-то согласился Блейз. — Но я верю, что он даст тебе шанс проявить себя. — Да... — подхватил Теренс, — он там сказал, что верит в искупление или как-то так. Мол, прощение надо заслужить — не словами, а делами. — Теренс, не усложняй ещё сильнее! Тут — ты уже выдумываешь, — внезапно, возразил ему Забини. — Ничего он такого не говорил. — Нет, он... потом, в общем. Я с ним... там... ещё раз встречался, кое-что уточнить... — Всё занимательнее и занимательнее! — восторженно воскликнул Драко. — То есть, какие-то части сделки он проговаривал с каждым из вас индивидуально, втайне друг от друга? И ты при этом уверяешь меня, что тут нет никакого подвоха? — Да я не... — Теренс замялся. — Это — не втайне... Я не скрывал. Там просто... Я уточнил кое-что про то, что мы втроём там... кхм... обсуждали. Блейз, я тебе потом объясню. — Даже не зная специфики — я ему верю, — без тени сомнений резюмировал темнокожий парень, с вызовом оборачиваясь обратно к Драко. — Ну ещё бы! Вам-то это в любом случае выгодно, — продолжал настаивать тот, уже неприкрыто складывая руки в замок в готовности вытащить палочку. — А мне — как ты там сказал? Вину искупить надо? А что если он мне прикажет первым делом маму прикончить? Или отца? — Да не прикажет он! Если ты сам нарываться не будешь. — Ну а что тогда? Каким же это «делом» я должен буду «заслужить» прощение за применение Авады в отношении того, кто теперь — вроде как, мой Повелитель? — Не знаю... может, он тебя Круцио проучит. Хорошенько так. Чтоб на всю жизнь запомнил. Но шанс он тебе даст. — Ну заебись перспектива! Кончить, как Лонгботтомы. — Да не станет он тебя до безумия карать. И вообще, он сторонник, скорее, пряника, нежели кнута — Я УЖЕ ЗАЕБАЛСЯ ЭТО ПОВТОРЯТЬ! — Об этом — мне тоже надо просто «довериться», да? — Да, блин! Он практикует чисто прагматический подход. Просто присягни по-настоящему. И будь ему полезным. Может, одно это зачтётся за искупление. — Ага, как же! Атмосфера, которая, казалось бы, уже успела слегка разрядиться после того, как в разговор этих двоих вклинились остальные — начала стремительно накаляться снова. Одни — высказывались в поддержку Блейза, соглашаясь, что примкнуть к Поттеру, даже если он требует искренней безграничной преданности — их лучший вариант. Другие — как и Драко, считали, что это западня. И если хоть кто-то из слизеринцев ему присягнёт — то они неминуемо раскроют планы тех, кто хотел сделать это лишь для вида. А значит — нельзя позволить им сделать это. Вскоре прозвучали первые взаимные обвинения, направленные на кого-то помимо тех двоих, кто начал этот спор. А вслед за ними — и оскорбления, стремительно переросшие во взаимные перекрикивания. Через пару минут все понимали, что ситуация вот-вот превратится в настоящее побоище «стенка на стенку». А с учётом того, что в бой по обе стороны баррикад вступят слизеринцы, сражение обещало быть кровавым. И беспощадным. Поэтому никто не решался атаковать первым, но все уже стояли в боевой позиции, в полной готовности сражаться со своими же товарищами не на жизнь, а на́ смерть. Кто-то успел благоразумно слинять под шумок, но львиная доля факультета уже стояла лицом к лицу, выхватив палочки и уже направив их друг на друга. За разъярёнными криками с обеих сторон никто не услышал, как проход в гостиную открылся, и на судьбоносное событие явилась одна полная слизеринка, которая, как обычно, даже сюда умудрилась опоздать. Но вместе с ней — прилетел один неприметный бумажный самолётик. Молнией устремившись внутрь, он, как вкопанный, остановился в воздухе между Блейзом и Драко — аккурат посередине. Увидев его, предводители двух противоборствующих сторон на миг замолкли, замерев от неожиданности. А вслед за ними — это сделали и все остальные, когда сложенный лист развернулся в воздухе... и вспыхнул ослепительно ярким светом.

***

— Я вообще не ревную тебя к нему, — проговорил Кормак с неверием. — Я ревную его — к тебе. Гарри даже не сразу нашёлся, что ответить. Его молчание блондин расценил как недовольство и поспешил объясниться: — Я, вроде как... завидую тебе. Что ты с ним можешь — вот так... А я — нет. — А ты уверен, что нет? — наконец-то опомнился растрёпанный брюнет. — Ещё как уверен! — Точно? — Точно. Я понимаю, что тебе уже неймётся увидеть, как я с ним. Но охлади пыл, малыш. Он от меня — как ты правильно сказал — после такого предложения до глубокой старости шарахаться будет. — Ну а вдруг? Знаешь ведь: чужая душа — потёмки... — Нет, вот в этом вопросе — я его знаю, поверь. Для него отношения со мной и с папой — это нечто сакральное. Это ебётся он со всеми подряд. Но — не обманывайся: это не значит, что он этими своими знакомыми хоть сколько-то дорожит. Для него люди делятся на тех, с кем он близок, и всех остальных. Вести себя он старается по-доброму со всеми. Но спит — только с последними, совершенно спокойно меняя их, как перчатки. А в свою жизнь — впускает очень немногих. По-настоящему — получается, только нас с папой. И то — как видишь, делает это с такой опаской... Нет, одна мысль о том, чтобы попробовать со мной ТАКОЕ — его как минимум разозлит... а как максимум — напугает до усрачки, и он снова бросится меня таскать по своим знакомым мозгоправам... А то и — папе расскажет, и там уже — совсем не до шуток будет. — Ну ладно... Эх... — с разочарованием тяжело вздохнул Гарри. — Ты же там опять расстроился только потому, что сам хотел поглазеть на меня вместе с ним, да? — Ну... не только. Конечно, тут облом такой, но... — он вкрадчиво взглянул в глаза бойфренду. — Я ж тебя люблю, если ты забыл. И если у тебя есть такое потаённое желание, которое нельзя удовлетворить — то обидно вдвойне... Не столько за себя, сколько за тебя. Ты же этого хочешь ещё больше, чем я — я правильно понял? — Да смысл это мусолить, раз всё равно не светит? Так, разве что с тобой теперь можно будет наедине это изредка обсудить... поныть о своей несчастной доле. — Ну если не светит... Знаешь, у меня тут оборотное зелье случайно оказалось... Может, втихаря стащим у него пару волосков — и припасём до удачного момента? Снейп же должен ещё дофига этого зелья отправить — никто не заметит пропажу... А я — совсем не против как-нибудь перевоплотиться в него, — Гарри заговорщически улыбнулся. — Во-первых, у оборотного зелья есть срок годности, если ты не в курсе. Во-вторых, у Тиба — хрен ты стащишь волосы незаметно. А в-третьих... если уж пробовать такое — то мне хочется именно с ним. А не с тобой в его обличье. Просто спортивных мужиков за 30 — мало, что ли? — Вообще, да, — изумился Гарри такому доводу. — Эм... нет. Слушай, полно их. Не так чтобы много, но хватает. — Может, это в ваших элитных кругах так дела обстоят. А я, вот, вчера впервые в жизни такого увидел... ну, первых двух. Гарри осёкся. — Ой бляяяя... — он зарылся лицом в ладони с полустоном мучительного осознания. — Ты чего? — Я забыл. Мне один красавчик обещал написать как раз где-то со вчера на сегодня. Я ещё сам ему все уши прожужжал, чтоб он мне точно письмо отправил... и сам же — забыл. Твою мать! — Да мы же с тобой вернёмся в Хогвартс. Рано или поздно — когда всё уляжется. Тогда и поебёшься с ним. Делов-то! — Нет, это... другой красавчик. Тот, из Министерства... Как его звать там... Блин, на языке вертится... Сука, я даже имя его забыл! Твою мать! — Это тот, который извинения от Фаджа приносил? — Да. Блин, что ж за засада... — Ну письмо-то — если он отправил, рано или поздно доберётся же до тебя. Там и посмотришь, как его зовут. — А как оно меня найдёт? Ты же там у Дамблдора сказал, что сюда совы не долетают. — Да, не долетают... — Он отправит — сова потом так и вернётся — и он подумает, что это я его отфутболил... Блииин... — Что, настолько хорош? — Да вообще огонь! Видел бы ты его! — Тебя НАСТОЛЬКО заводят парни постарше? — Да, как раз, нет. Просто он такой... подтянутый весь... — Ещё и высокий, как я? — Нет, примерно моего роста. Но такой мужественный, что пиздец. Немногословный, на лицо — похож на военного, но не с мордой кирпичом, а, наоборот, симпатичный при этом... ещё и мракоборец... — Ммм... — расплылся в улыбке блондин. — У кого-то фетиш на мужчин в форме? — Типа того. Но тут не в форме дело. Он сам — охуенный. — То есть, если я наряжусь под мракоборца — тебе этого не хватит? — Прости, но не хватит. Да и тебе наряжаться — нет смысла. Ты — и безо всяких нарядов у меня секс-бомба. Но по-другому. Не так, как тот был. У него ещё такая короткая стрижка... Подчёркивает, какой он спортивный... Блииин... — Ну что ж, видать, не одному мне сегодня суждено осознать, что кое скем, кого хочется — ничего не светит. — Похоже на то... ой, прости. Мы тут с твоими беспокойствами разбираемся — а я со своим встрял... — Да разобрались уже. Вывод неутешительный, но зато я теперь хоть понял, чего я так на ваши с Тибом заигрывания злился. — Я не думал, что у этой твоей реакции такие глубокие корни. Прости. Постараюсь теперь хотя бы не при тебе с ним подобные разговоры вести... Но будет тяжко. Ты же сам теперь понимаешь, как трудно перед ним устоять. Так что я не уверен, что получится избегать... но я постараюсь. — Да, буду признателен. Мне на это смотреть — прям совсем невыносимо. — Я понял... Ну что, ты пришёл в себя? Или ещё поваляемся? — Нет, пошли уже вниз. Мы и так оставили там его одного... правда, я теперь даже не знаю, как в глаза ему смотреть. — Да так же, как раньше. — Отдавая себе отчёт в том, что он вот так, не то по-отечески, не то по-братски меня любит, пока я втайне хочу его трахнуть? — Ну да, — Гарри пожал плечами, вставая с кровати. — Пока он не знает — какая разница? А он не узнает, если ты сам не проболтаешься. — О таком — ясное дело, не проболтаюсь! — Ну и я — тоже. Мне хранить чужие секреты — даётся легче, чем тебе. А пока он не знает — в своей фантазии ты можешь представлять что угодно. А ещё можешь в следующую нашу встречу подробно рассказать, что ты с ним хотел бы сделать, пока я буду увлечённо это слушать и помогать твоей фантазии приблизиться к реальности... — Гарри, не трави. Мы же только что поебались! Слишком часто кончать — ты же знаешь, что мне больно. Пошли вниз уже... Но за предложение — ловлю на слове, — он обошёл кровать, обнял своего парня и даже слегка приподнял его, чмокнув в губы. — Как же я обожаю, какой ты у меня... такой. Похабный. И непосредственный при этом. — Я тебя тоже обожаю. Особенно — после признания о таких фантазиях... — Всё, не начинай. Пошли. Он отпустил Гарри и направился к двери. Уже взявшись за ручку, Кормак развернулся и добавил: — Но если там всплывёт что-то около этой темы — не издевайся. У меня, чего доброго, ещё и встать на него может. — А вот ты — издевался, когда близнецы рядом оказывались! — недовольно надулся брюнет. — Ну слушай, тут правда дело куда более серьёзное... — Вот ни разу не согласен. Но ладно. Мне — совесть не позволит глумиться над таким очаровательным парнем. Пошли.

***

— Ну как, племяш, выпустил пар? Я так полагаю, знатно вы там оттянулись? Парни, спускающиеся по лестнице, настороженно переглянулись: «Ты даже не представляешь!» — прочитали они во взгляде друг у друга. — Вроде того, — небрежно ответил блондин. — Прости, я вспылил тут чуток. У нас там... кое-какие... личные проблемы всплыли. — Так может, поделишься? Я лучше тебе помогу, чем буду наблюдать, как ты на меня срываешься без причины. Теперь-то — нам точно больше нечего скрывать друг от друга. Ты даже не представляешь, какое это облегчение! Я как будто второй каминг-аут прошёл. Знаешь, как тяжело было прятаться от тебя все эти годы?.. — Да уж догадываюсь. — Ну вот. К счастью, это теперь позади. Так что давай. Выкладывай. — Да я не... — племянник зажался, оглянувшись на бойфренда. — Это только нас с Гарри касается. — Да и мы, вроде, разобрались уже, — подхватил тот. — Просто возникло некоторое недопонимание. — Ну да, бывает. Вы ж ещё только узнаёте друг друга. Но ты же знаешь, что если что — всегда можешь спросить у меня совета. С парнями у меня опыта не меньше. — Да знаю, знаю... — он опустил взгляд на стол, усаживаясь на то самое место, с которого ушёл ранее. — Так что, мне теперь по струнке ходить, что ли? Ты каждый раз на меня в присутствии Гарри так бросаться будешь? — Да не буду я... Всё, говорю, проехали. — Ну как же, проехали... Если ты его так ревнуешь, и именно ко мне — это после одной беседы не проходит... — Тиб, отвяжись! Не ревную я его, как оказалось. — Мы всё обсудили, — снова встрял Гарри. — Там, действительно, возникло всего лишь недопонимание. — Ну ладно тогда. Кстати, Гарри... — дядя перевёл взгляд на третьекурсника и с едва заметной хитрецой улыбнулся ему, кажется даже едва заметно игриво подмигнув. — Это твоё. Он указал ему через плечо, в гостиную. С трудом оторвав взгляд от соблазнительной улыбки, тот развернулся на вращающемся стуле — и увидел свой чемодан, стоящий в гостиной. — Так что можешь снова переодеться в своё, — резюмировал Тиберий. — Раз Кор тебя не ревнует — можешь прямо тут, если не стесняешься... А я хоть полюбуюсь, что там моему племянничку досталось... — Да нет... мне и в вещах Кормака — заебись, — он повернулся обратно и пододвинулся ближе к своему парню, обнимая его. — Вот в этом старье? — переспросил тот, едва заметно одобрительно кивнув в благодарность за то, что Гарри аккуратно съехал в сторону от очередного подката Тиберия, а затем — уже недоумённо взглянул сверху вниз на бойфренда, который свесился на него. — Оно ж тебе ещё и велико. — Ага. Зато свободно. И тобой пахнет. — А, ну тогда понятно... Тиб, забей. Он от моего запаха балдеет. — От духов твоих, что ли? Гарри, хочешь, я тогда тебе такие же подарю? — И от духов — тоже. Но не только. — Кор, погоди. Он про... — насторожился старший МакЛагген, многозначительно протянув фразу, и так её и не окончив. — Ага. Про то, на что девки жаловались. А он от этого — тащится, — он пожал плечами, слегка разведя руками. — Блииин... ну правда. Парни, у вас такая идиллия... Я щас лопну от умиления. — Ты давай лучше за нормальной едой сходи. Чтобы нам было, что тут лопать. — Что, после такого долгого секса жрать хочется? — Ну ещё бы! — Погоди, ещё будет время. Ты лучше скажи, о чём вы там таком секретничали. — Ты подслушивал, что ли? — Кормак снова весь напрягся. — Племяш, ну обижаешь! Просто вы там в один момент резко притихли — а спустились после этого не сразу. Я поначалу думал, опять там друг другу в любви по десять раз признаётесь. Но потом — начал волноваться, не случилось ли чего. И почему вы это от меня скрываете. Больно уж долго вы не выходили. — Да мы... типа того. Обсудили кое-что, что тебя не касается... — Видать, что-то и правда важное, раз так долго там сидели. Точно не хочешь поделиться? — Да мы... — пришёл на помощь Гарри, поймав растерянный взгляд бойфренда. — Мы ещё тот план Дамблдора заодно обсудили. О нём ведь — тоже при тебе не поговоришь. А нам надо как можно скорее доставить одно сообщение кое-кому в Хогвартсе. Как это лучше сделать? — А у тебя пиробумага кончилась, что ли? — взглянул дядя на племянника. — Нет, там полная стопка... Но хрен знает: может, МакГонагалл конфисковала. — Не конфисковала. Мы с Дамблдором про это обмолвились, пока тебя ждали. Он сказал, что не против. Кстати, ты его впечатлил этим. Он там с неподдельным интересом расспрашивал, где это ты такую магию освоил. Ну и... твои заслуги я, конечно, не принижал, но и сам чутка похвастался. Не каждый день твои труды отмечает сам профессор Дамблдор. Парни снова переглянулись. На сей раз — с заинтересованностью. — А он тебя, случаем, не звал в преподаватели? — Звал, — изумился Тиберий, даже выпрямившись в своём кресле. — Ну так, в шутку. Между делом. Я ж там, в должности профессора, со студентами буду ебаться налево-направо — так, что школа из скандалов вообще вылазить не будет. Так что понятно, что он это не всерьёз предложил. А ты как узнал? — Да так, удачная догадка... Хм... — он повернулся к своему парню. — Я же правильно понял, КОМУ ты хочешь отправить сообщение... в связи с тем вопросом поддержки и верности, — иносказательно уточнил блондин. — Дай подумать... — обменялся с ним взглядами Гарри. — Да. Похоже, что правильно. А что? — Да так... Тиб, тут такое дело... Нам надо кое-кого впечатлить. Хорошенько так. Помнишь, как ты меня разыграл на Хэллоуин? — Когда со скелетом? — Нет, когда с огнём. — Ааа... — расплылся он в довольной улыбке. — Помню, да... было дело. Тоже кого-то надо напугать до усрачки? — Вроде того. Ты ещё не разучился те чары призывать? — Племяш, ну обижаешь... уже второй раз за день — а он ведь ещё только начался, — он взглянул на настенные часы. — Обычно — я вообще вот только плюс-минус сейчас просыпаюсь. — Ой, хорош тут ломать комедию, — отмахнулся Кормак. — Короче, сможешь зачаровать, как тогда? — Ну могу-то я — могу... но ты хоть объясни, для чего. — А вот нам нельзя вдаваться в подробности. — Ишь ты какой хитренький! Тогда что мне за это будет? — Тиб, ну блин! Порадуй племянника на Рождество. Давно не виделись, всё-таки. Или, если тебе такие доводы недостаточны — вон, хоть перед Гарри повыпендривайся. Без разницы. — Ну не знаааю... — изобразил раздумья старший МакЛагген. — Что-то как-то не очень. Мы только увиделись — а ты меня уже опять используешь. Ну и кто тут меркантильный после этого? — Тиб, ну правда. Очень надо. Это для дела. — Тогда говори, что за дело. Только так. — Не могу я сказать. — Ну значит, и я не могу, — пожал плечами Тиберий, разводя руки с наигранным недоумением. — Вот так ты со мной, да? — Как — так? Всё честно. — Нихуя не честно. Для тебя это — плёвое дело. А всё равно — сидишь, ломаешься. — Ничего я не ломаюсь. Я озвучил свои условия: без проблем, но тогда хоть поделись подробностями. Ты не хочешь — ну что поделать! — всем своим видом он, тем не менее, всячески демонстрировал, что ещё как готов к переговорам, и просто хочет, чтобы его ещё поуговаривали. — Ах так? — насупился Кормак. — Да, именно так. — Ну тогда сам виноват. Малыш, — он повернулся снова к бойфренду. — Давай эту свою мордашку. Мочи его. Он сам напросился. — Так оно ж только на тебя так сильно действует, — озадачился Гарри, лишь теперь отпуская его из объятий. — Ты... давай попробуй — а там и посмотрим. — Вот, значит, как? Я тут их приютил — а они неприкрыто договариваются о грязной тактике? — продолжал изображать недовольство Тиберий, то и дело игриво ухмыляясь. Гарри, ещё раз переглянувшись со своим парнем и получив его кивок, повернулся к Тиберию. Положив руки на стол, он опустил подбородок на ладони и снизу вверх взглянул на красавца тем своим щенячьим взглядом: — Тиберий, пожалуйста... нам правда очень надо... — И вот это — то самое хвалёное оружие? — усмехнулся он. — Я ж говорил, что не подействует. — Ну-ну, посмотрим... — ехидно ухмыльнулся младший МакЛагген. — Я не знаю, о чём таком Кормак говорит, — продолжал Гарри с жалобной мордашкой, — но раз говорит так уверенно — значит, что-то дельное... — Видишь? Не действует. Всё, Гарри, завязывай. Выглядит как-то стрёмно. — ... Нам это очень поможет. Тебе, как я понял, всё равно нетрудно... — Так. Серьёзно, Гарри. Ну как-то неудобно уже... — ... а нам эти чары помогут выполнить очень важное... — Бля! Ты не преувеличивал! — Тиберий уставился на него охреневшим взглядом, обращаясь при этом к племяннику. — ... задание от профессора Дамблдора... — Так, парни. Это реально удар ниже пояса! — ... Очень-очень важное. И нам во что бы то ни стало надо его выполнить... — Гарри, ну серьёзно! Так же нельзя! — ... и поскорее. — Кор, ну блин! Останови его! — Ничем не могу помочь, — пожал плечами тот с самодовольной ухмылкой. — Я его не контролирую. — Тиберий, ну пожаааалуйста... — ВСЁ-ВСЁ! Ладно. Зачарую я, убедили. Гарри, ну ты и... — Прости, я не хотел... Я не специально... — Гарри, ну правда, — похлопал его по спине бойфренд. — Совсем-то уж его не добивай. Лишь теперь тот выпрямился и с нашкодившим взглядом внимательно следил за тем, как охуевает Тиберий, уже вскочивший с места. — Это... — он раздражённо указывал пальцем то на одного, то на второго. — Чтоб больше в моём доме такого не было! Нельзя из людей так верёвки вить! — А выебонов-то было! — усмехнулся Кормак. — «Меня не возьмёт, меня не возьмёт», — передразнил он, видимо, дядю в каком-то их приватном разговоре. — И минуты не выдержал. — Не, ну ты видел, что он творит! — возмущённо указал тот на Гарри — уже не пальцем, а кистью руки. — Видел, и не раз. У меня он такой, да... — Кормак расплылся в умилённой улыбке, повернувшись к бойфренду. — А когда он так во время секса делает — ты не представляешь... — Да уж догадываюсь. — Нет, не догадываешься. — Наверное. Но в сексе такое же пронаблюдать — я и сам явно не отказался бы. Гарри от этой реплики напрягся, не уверенный, как реагировать в присутствии Кормака. Краем глаза он заметил, что у того — тоже начала медленно сползать улыбка. После недолгой паузы третьекурсник заговорил: — Тиберий, тут такое дело... Кормак меня действительно к тебе не ревнует. Но ему неловко от таких разговоров между нами в его присутствии. Так что — давай коротко и прямо. Да, я тебя хочу. Пиздец как хочу. Ты меня, как я понял — тоже. Но давай при нём эту тему — не затрагивать. Потом обсудим, — помолчав, он добавил. — А возвращаясь к разговору — тут правда дело очень важное, и это заклятие — что бы оно там ни делало, нам действительно очень поможет, раз Кормак так считает... Ну и... бонусом — я не люблю оставаться ни перед кем в долгу. А выражать свою благодарность — я умею ОЧЕНЬ старательно. Но не будем вдаваться в подробности. Это так, к слову. Вот он подтвердит, — Гарри через плечо показал большим пальцем на Кормака. — Да чего подтверждать? Я ж ему и так все подробности наших встреч рассказывал. Он и так знает. Тиберий ненадолго застыл на месте в нерешительности, а потом — снова расплылся в улыбке: — Вот лучше бы так — сразу. Я тут просто слегка подурачился, а вы — с ходу тяжёлую артиллерию. Не надо так. Кор, ты будто меня не знаешь. — Знаю. Поэтому и не хотелось провести полчаса за уговорами... И — да, спасибо, что согласился. Как Гарри и сказал, это действительно важно. Можешь прямо сейчас зачаровать? — Ладно. Но кое-кто после такой выходки мне точно будет должен, — он игриво покосился на Гарри. — Справедливо. Думаю, мы придумаем, как рассчитаться, — тот в ответ украдкой соблазнительно прикусил губу и поиграл одной бровью — так, чтобы Кормак этого не видел. — Уфф... — Тиберий даже на миг растерялся, а потом — снова взглянул на племянника. — Ты реально везунчик. Может, у твоей ревности и есть основания. Проебёшь — в тот же день уведу, имей в виду! Я предупредил. — Да я же сказал, что не ревную!.. И — блин — завязывай. Мы ж тебя попросили не заигрывать с ним хотя бы при мне. — Ладно-ладно! Прости, не удержался, — он поднял руки в защитном жесте, отступая. С этими словами хозяин дома направился за палочкой.

***

После довольно длинной серии взмахов палочкой — простой бумажный лист, лежащий посреди стола, на миг подлетел, покрывшись ярким пламенем, и тут же потух, опустившись обратно. — Ну вот, готово, — убрал палочку Тиберий. — Хоть само-то сообщение покажете? Хотя бы без слов, я заткну уши. — Прости, правда нельзя, — с искренним сожалением взглянул на него племянник. Поймав его взгляд, дядя тяжело вздохнул и нехотя согласился. — Ладно. Я тогда отойду ненадолго... вот, как раз, за едой и схожу. А вы давайте, не затягивайте. Удалённый перенос — сможешь ведь сам сделать? — обратился он к Кормаку. — Да это-то — конечно. Спасибо ещё раз... И — да — жрать уже хочется просто пиздец, нормальная еда не помешает. Это у тебя — раннее утро. А у нас — почти обед уже. Хозяин дома кивнул и проследовал к своему пальто, висящему у входа. Пока он собирался — Кормак начал отвечать на неозвученный вопрос, который всем своим видом выражал его парень: — Смотри. С помощью этих чар мы можем запечатлеть твой образ — в виде такого огненного силуэта. Звучит не очень, но выглядить это будет — поверь, весьма впечатляюще. — Ага, — добавил от двери Тиберий. — Кор тогда чуть не обосрался с перепугу. — Тиб, ну обязательно было... — Ладно-ладно. Давайте. Я быстро. — Ага, — кивнул ему четверокурсник и повернулся обратно к своему парню. — В общем, смотри. Оно запомнит не только твой голос, а всего тебя. Считай, что это всё равно что выступление на сцене. Каждый твой жест, каждая поза — всё это воспроизвёдет огонь перед... — он оглянулся к двери, чтобы удостовериться, что дядя уже точно закрыл её за собой, — слизеринцами. Так что действуй соответственно. Следи не только за тем, что ты говоришь, но и за своим телом. Как будто ты перед ними вживую выступаешь... — А что, мой огненный образ у них просто так возьмёт и прямо посреди гостиной возникнет? — Не совсем. Надо, чтобы получатель оказался рядом с зачарованным письмом. Но я его отправлю таким же самолётиком... с какими ты на днях столкнулся, когда я тебе сюрприз устроил. Только не надо будет в ладоши хлопать. Он сам вспыхнет, когда достигнет адресата... На кого зачаровать, кстати? На Малфоя? — Нет, давай лучше на Теренса. Он из них самый вменяемый, вроде. — Я тоже о нём сейчас подумал. Ладно... — Хотя погоди. Давай лучше на Забини. — А чего так? — Мне показалось, что Теренсу они не так сильно доверяют. На него-то самого — это эффект произведёт. А вот в том, что он сможет до остальных всё донести без проблем — я не уверен. — Хм... ну да, логично... — Только... — снова остановил его Гарри, когда тот уже замахнулся палочкой, — можешь так настроить, чтоб никто лишний это не увидел? Как с теми записками, которые ты мне оставил. А то — представь, что будет, если этот самолётик найдёт Блейза в Большом Зале. — Тоже верно. Тогда, наверное... «Блейзу Забини. Лич...», — он начал медленно проговаривать это вслух, аккуратно выводя тот же самый текст палочкой в воздухе непосредственно над листком. — А хотя... — снова встрял Гарри, — если кто-то из других слизеринцев это застанет — то пускай. Но никто другой. Не Снейп, не другие профессоры... — «...но», — закончил диктовку блондин, слегка раздражённо взглянув на своего парня. Потом недолго подумал — и медленно поставил выразительную точку, судя по выражению лица — сосредоточенно проговаривая при этом что-то в уме. После чего — сделал ещё один витиеватый взмах палочкой — и убрал её в карман, наградив бойфренда недовольным взглядом: — В следующий раз, когда будем делать что-нибудь такое же сложное — давай, ты все свои хотелки заранее озвучишь, а не уже под руку, ага? — Да ты сам начал без предупреждения, — оторопел тот. — Ну... ладно. Пока — к счастью, ничего не проебали. Тиб нам бы точно мозг выел, если б мы его ещё раз об этом попросили. Всё. Готово. Можешь приступать. — А как? Просто наклониться к листку и начать говорить? — А, да, точно же... Резко хлопнешь по нему рукой — прямо по столу. Отойдёшь метра на полтора — вон туда, на свободное пространство. Когда через несколько секунд по нему пробежит огонь — значит, началось. Можешь приступать. Как закончишь — подойди к нему и хлопни снова. Если что — я помогу. Всё понятно? — Ну да, довольно просто... — Тогда начинай. Тиб реально отошёл совсем ненадолго. У нас пара минут ещё, не больше. Придумал, что скажешь? — В общих чертах. Но у меня со слизеринцами всё равно лучше получается, когда импровизация. Так что давай.

***

— ВОТ ТАК ты решил нашу дружбу прекратить, значит? — пытался перекрикнуть окружающих Блейз. — Драко, ну ты, всё-таки, и мразь... — От мрази слышу! Ты ему нас не сдашь! Так или иначе. — «Так или иначе»? Говори прямо! Ты и в меня решил зарядить Авадой? После всех этих лет? — Ты сам не оставляешь мне выбора. Я дал тебе предостаточно шансов, чтобы... Сбоку вдруг стремительно прилетел бумажный самолётик, остановившись в воздухе между ними так резко, будто просто возник из ниоткуда. Увидев его, Драко сперва было машинально дёрнулся, но в последний момент прикусил язык, осознав, что это — не атака Блейза, и не дав словам собственного заклятия вырваться наружу. Переведя взгляд с нежданной министерской записки обратно на бывшего друга — он увидел, что тот, судя по всему, дёрнулся точно так же, остановив себя в последний момент перед точкой невозврата. Оба — замерли в растерянности, пока вокруг них раздавались разъярённые крики с обеих сторон. Ещё до того, как хоть один из них решился предпринять что-то ещё... лист вдруг сам собой развернулся, а в следующий миг — всю гостиную озарила ослепительно яркая вспышка, моментально заставив замолкнуть вообще всех. Когда Драко проморгался — у него по спине пробежал холодок. Он замер в оцепенении. Прямо перед ним, спиной, стоял Поттер... полыхающий самым настоящим огнём — только сине-голубым и при этом неимоверно ярким — от которого исходил дикий жар. Причём, появись Поттер всего несколькими сантиметрами ближе к Драко — и первое же, что он увидел бы боковым зрением — это палочку слизеринца, торчащую у него из-за плеча и направленную буквально вдоль виска. У Драко округлились глаза от осознания того, КАКОЙ была бы реакция Поттера в таком случае. Застыв всей верхней частью тела, он медленно, превозмогая уже еле терпимую температуру, по возможности бесшумно, начал отступать, надеясь, что Поттер этого не заметит. Бегло оглянувшись на него, его примеру последовали все те, кто оказался по его сторону, всей «стенкой» отступая назад. — НУ ЧТО, БЛЕЙЗ! — Поттер прогремел на всю гостиную — и это был не его обычный мямлящий голос. То есть, да, это был определённо он, а не кто-то другой. Но он говорил будто прямиком из преисподней. Каждый звук за ним повторял адский хор, до мурашек пробирающий всё тело. — ВРЕМЯ ПРИШЛО, — после короткой паузы продолжил преемник Белой Смерти, пока Драко спешно прятал палочку, моля Мерлина, чтобы тот не обернулся. Блейз уже успел спрятать свою за спину, учтиво слегка склонив голову перед своим Повелителем. — БОЛЬШЕ ЖДАТЬ Я НЕ НАМЕРЕН. УДАЛОСЬ ТЕБЕ ВРАЗУМИТЬ ВАШИХ ИЛИ НЕТ — ВСЁ. КТО ТАК И НЕ РЕШИЛСЯ — ТЕПЕРЬ ЭТО ИХ ПРОБЛЕМЫ. Я ИМ ДАВАЛ ШАНС. БОЛЬШЕ У НИХ ВРЕМЕНИ НЕ БУДЕТ — ДАЖЕ НЕ ПЫТАЙСЯ ВЫПРАШИВАТЬ ЕЩЁ ПОБЛАЖКУ... Поттер говорил так, как будто не замечал никого, кроме Блейза. Периферийным зрением Драко заметил какое-то мельтешение. Переведя туда взгляд, он увидел Панси, которая спряталась от Поттера за колонной и махала Малфою рукой, пытаясь обратить на себя внимание. Увидев, что он к ней повернулся, она беззвучно, одними лишь жестами и выразительно проговаривая мимикой, задала вопрос: «Он нас видит?» «Я не знаю», — в растерянности пожал плечами Драко, столь же отчётливо артикулируя без единого звука. И, приглядевшись повнимательней, добавил — точно так же: «Не похоже.» — ... ТЕМ, КТО СО МНОЙ — НАСТАЛ ЧЕРЁД ПРОЯВИТЬ СЕБЯ. СЕГОДНЯ. СЕЙЧАС. ЕСЛИ ОНИ, И ПРАВДА, ГОТОВЫ ПРИСЯГНУТЬ МНЕ ПО-НАСТОЯЩЕМУ — ЭТО НЕ ДОЛЖНО СТАТЬ ПРОБЛЕМОЙ. ПОКА ЧТО СВОЮ ПРЕДАННОСТЬ ПРОЯВИЛИ ЛИШЬ ВЫ С ТЕРЕНСОМ, НА ТОМ... — он помедлил, подбирая слова, — РИТУАЛЕ ОСНОВАТЕЛЬНОГО ПОСВЯЩЕНИЯ, КОТОРЫЙ, УВЕРЕН, ВЫ УЖЕ НИКОГДА НЕ ЗАБУДЕТЕ. ДРУГИЕ — НЕ СТАНУТ ПРОХОДИТЬ ЧЕРЕЗ ТО ЖЕ САМОЕ. НО, ТЕМ НЕ МЕНЕЕ, ТЕПЕРЬ ИХ ЧЕРЁД. Ещё одна короткая пауза — сделанная, видимо, для того, чтобы его адепт запомнил каждое слово в точности. Судя по всему, Поттер, и правда, не видел сейчас никого, кроме Блейза. «Так Блейз говорил правду? Он там действительно был занят чем-то секретным, доказывая свою собственную преданность? Поэтому Поттер тут сейчас возник? Это какой-то связующий ритуал? Что-то вроде Черной Метки? Отец рассказывал, что его Тёмный Лорд мог в любой момент призвать своих приспешников через неё... А этот — что, может и сам к ним явиться без предупреждения?» — НАДЕЮСЬ, ТЫ ВСЁ ТАК ЖЕ ДЕРЖИШЬ В ТАЙНЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ВАШЕЙ С ТЕРЕНСОМ ИНИЦИАЦИИ. НО КОЕ О ЧЁМ ТЫ МОЖЕШЬ БЫТЬ ЕЩЁ НЕ В КУРСЕ. УЖЕ ПОСЛЕ НЕЁ У МЕНЯ СОСТОЯЛАСЬ КОРОТКАЯ НЕЗАПЛАНИРОВАННАЯ ВСТРЕЧА ЛИШЬ С НИМ. ТЕБЯ ТАМ НЕ БЫЛО. В ТОМ РАЗГОВОРЕ — НАДЕЮСЬ, МНЕ УДАЛОСЬ ДОНЕСТИ ДО НЕГО МЫСЛЬ, ЧТО ОТНЫНЕ И ВПРЕДЬ ЭТО КАСАЕТСЯ ЛИШЬ ВАС ДВОИХ... ТЕРЕНСУ НЕМНОГО НЕ ХВАТАЕТ... КХМ... СООБРАЗИТЕЛЬНОСТИ — ПОЭТОМУ Я РЕШИЛ, ЧТО БУДЕТ ЛУЧШЕ ЗАОДНО СООБЩИТЬ ТЕБЕ, ЧТОБЫ ТЫ САМ ЕГО РАССПРОСИЛ О ТОМ РАЗГОВОРЕ. СКАЖИ, ЧТО ТЫ О НЁМ УЗНАЛ ОТ МЕНЯ, И ОТ ТЕБЯ СКРЫВАТЬ ЕГО — НИ К ЧЕМУ... ДА И, НАДЕЮСЬ, ВЫ И БЕЗ ПОДОБНЫХ УКАЗАНИЙ, УЖЕ САМИ ПО СЕБЕ, ПОСЛЕ ТОГО СОБЫТИЯ ДОВЕРЯЕТЕ ДРУГ ДРУГУ. Ещё одна пауза. «Не похоже, что Поттер по-настоящему тут. Скорее, это что-то вроде громовещателя. Но на всякий случай — лучше не рыпаться.» — ТЕПЕРЬ — К ДЕЛУ. ЭТА ЧЁРТОВА СКИТЕР СЕГОДНЯ ВЫКАТИЛА СОВЕРШЕННО ОМЕРЗИТЕЛЬНУЮ СТАТЬЮ ПРО МЕНЯ... — он взглянул куда-то в сторону, — И МОЕГО САМОГО БЛИЗКОГО СТОРОННИКА, — Поттер снова замолк — как будто, от растерянности. Справа, из ниоткуда, возникли клубы точно такого же пламени, и к нему подошёл ещё один силуэт высокого роста. — ДА, — произнёс тот. — ОН ПРО МЕНЯ. Я В КУРСЕ ПРО ГАРРИ. ОБО ВСЁМ. И БЫЛ В КУРСЕ ЗАДОЛГО ДО ВАС С ТЕРЕНСОМ. КСТАТИ, ПЕРЕДАВАЙ ЕМУ ПРИВЕТ. ДАВНЕНЬКО МЫ С НИМ ВМЕСТЕ НЕ ОХОТИЛИСЬ. НАДО БЫ ВОЗОБНОВИТЬ ТРАДИЦИЮ. «Охотились? С ним? Кто это?.. МакЛагген? На кого охотились? И почему возобновлять — только теперь, после того, как Хиггс узнал про Поттера? Мы что-то не знаем про Хиггса? Поттер и его выбрал не случайно?..» — В ОБЩЕМ... СКИТЕР ТАК ИЗВРАТИЛА ТО, КЕМ ДЛЯ МЕНЯ ЯВЛЯЕТСЯ КОРМАК, — он с неподдельной яростью прошипел сквозь зубы, — ЧТО БУДЬ МОЯ ВОЛЯ, Я БЫ САМ ЕЁ ПРИДУШИЛ!.. — с откровенным бешенством он буквально взорвался усилившимся полыханием так, что вынудил слизеринцев позади него отступить от жара ещё дальше, а в шкафу для трофеев зазвенели стёкла от его голоса, на миг будто обросшего каскадом ещё нескольких демонических тембров, прорвавшихся через его ярость. — ГАРРИ, СПОКОЙНЕЕ, — угомонил его МакЛагген — тоже адским голосом, хоть и не до такой степени — уверенно положив ему руку на плечо, как укротитель драконов. — ДА ВСЁ РАВНО НЕ ВАЖНО. СЕЙЧАС — ВАЖНО, ЧТО С ЭТИМ ДЕЛАТЬ. И ТУТ — ВСТУПАЮТ В ИГРУ СЛИЗЕРИНЦЫ. КАК Я И ГОВОРИЛ РАНЕЕ, ЧТОБЫ ПОКАЗАТЬ СЕРЬЁЗНОСТЬ СВОИХ НАМЕРЕНИЙ, Я ПОПРОШУ ВСЕГО ЛИШЬ О ТОМ, ЧТОБЫ ВАШИ РОДИТЕЛИ... — ГЛАВЫ ДРУГИХ БЛАГОРОДНЫХ СЕМЕЙ. — ДА, ОНИ — ВЫСКАЗАЛИ СВОЁ ЯРОСТНОЕ ОСУЖДЕНИЕ В АДРЕС СКИТЕР С ЭТОЙ ЕЁ СТАТЬЕЙ. СУДИТЬ О ТОМ, НАСКОЛЬКО ИСКРЕННЕ ОНИ ГОТОВЫ ПРИНЯТЬ МОЮ СТОРОНУ — Я БУДУ ПО ТОМУ, НАСКОЛЬКО УСЕРДНО ОНИ СПРАВЯТСЯ С ЭТОЙ НЕБОЛЬШОЙ ПРОСЬБОЙ. ЭТО БУДЕТ ДЛЯ НИХ ПРОВЕРКОЙ. НО — САМОЕ ГЛАВНОЕ — ОНИ НИЧЕГО НЕ ДОЛЖНЫ ЗНАТЬ О ТОМ, ЧТО ПРОХОДЯТ ЭТОТ ТЕСТ. ЧТО ЭТУ ПРОСЬБУ Я САМ ВАМ ОЗВУЧИЛ, НАПРЯМУЮ. ОНИ ДОЛЖНЫ ИСКРЕННЕ ВЕРИТЬ, ЧТО ЭТО ДОБРОВОЛЬНАЯ ИНИЦИАТИВА ИХ ДЕТОК, ТВОИХ ТОВАРИЩЕЙ — И ВОТ ЭТО БУДЕТ ПРОВЕРКОЙ УЖЕ ДЛЯ НИХ. ДУМАЮ, НЕ НУЖНО ОБЪЯСНЯТЬ, ЧТО ВАШИМ РОДИТЕЛЯМ ПРИДЁТСЯ ПОСТАРАТЬСЯ, РАЗНОСЯ В ПУХ И ПРАХ ЭТУ СТАТЬЮ, НО ПРИ ЭТОМ ТАК, ЧТОБЫ НИКТО НЕ ЗАПОДОЗРИЛ МЕНЯ В СВЯЗЯХ СО СЛИЗЕРИНОМ. И — ПОНЯТНОЕ ДЕЛО — О МОЁМ НЕПОСРЕДСТВЕННОМ УЧАСТИИ — УЖ ТЕМ БОЛЕЕ НИКТО НЕ ДОЛЖЕН УЗНАТЬ. НИКТО, КРОМЕ ДРУГИХ СТУДЕНТОВ-СЛИЗЕРИНЦЕВ, ГОТОВЫХ ПРИМКНУТЬ КО МНЕ, КОТОРЫЕ МОГУТ СТАТЬ СЛУЧАЙНЫМИ СВИДЕТЕЛЯМИ ЭТОГО СООБЩЕНИЯ... «То есть, это, всё-таки, лишь сообщение. Фух.» — ... И ОСТАЛЬНЫХ, КОМУ ЕГО СМЫСЛ ПЕРЕДАШЬ УЖЕ ТЫ. ВСЕ НЕПОСВЯЩЁННЫЕ — ДОЛЖНЫ ДАЖЕ НЕ ДОГАДЫВАТЬСЯ КАК О ТОМ, ЧТО Я ТУТ СКАЗАЛ, ТАК И О ТОМ СПОСОБЕ, КОТОРЫМ СВЯЗАЛСЯ, И ДАЖЕ О САМОМ ФАКТЕ СВЯЗИ. В СПИСКЕ НЕПОСВЯЩЁННЫХ — В ТОМ ЧИСЛЕ, И ВАШИ РОДИТЕЛИ. НА ДАННЫЙ МОМЕНТ АБСОЛЮТНО ДЛЯ ВСЕХ ОСТАЛЬНЫХ — ВЫ ПРО МЕНЯ НИЧЕГО НЕ СЛЫШАЛИ, И ВООБЩЕ — НАСКОЛЬКО ВАМ ИЗВЕСТНО, Я ВСЁ ЕЩЁ НАХОЖУСЬ В ХОГВАРТСЕ... «Стоп. А он не находится? Когда успел слинять? КАК???» — ... ПОКА ОБРАТНОЕ НЕ СТАНЕТ ДОСТОЯНИЕМ ОБЩЕСТВЕННОСТИ, РАЗУМЕЕТСЯ. А ПРО КОРМАКА — ВЫ ТЕМ БОЛЕЕ НИ СНОМ НИ ДУХОМ... — КРОМЕ ТОГО, ЧТО ОБО МНЕ И ТАК ВСЕ ЗНАЮТ... Я ВЕДЬ ЗВЕЗДА ШКОЛЫ. — ... АГА. И СКРОМНЫЙ, ЧТО ПИЗДЕЦ. — ДА Я НЕ ОБ ЭТОМ... — Я ПОНЯЛ. КОРОЧЕ, ПРО КОРМАКА ВЫ ЗНАЕТЕ НЕ БОЛЬШЕ, ЧЕМ ОСТАЛЬНЫЕ УЧЕНИКИ. ТАК, ЧТО ЕЩЁ... ТЕ, КТО НЕ ИЗ БЛАГОРОДНЫХ СЕМЕЙ — Я ПОНИМАЮ, ЧТО ТАКОЕ ЖЕ ЗАДАНИЕ ДАВАТЬ ИМ БУДЕТ НЕЧЕСТНО. НО ТЕ, КТО ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ГОТОВ ВСТАТЬ НА МОЮ СТОРОНУ — НАЙДУТ СПОСОБ, КАК ПРОЯВИТЬ СЕБЯ... — ГАРРИ, НАМ УЖЕ ПОРА, — высокий силуэт МакЛаггена с опаской повернулся куда-то в сторону. — НУ ИЛИ НЕТ. ЕСЛИ ЧТО — ПОТОМ ДРУГУЮ ПРОВЕРКУ ИМ ПРИДУМАЕМ. СЕЙЧАС — ПРЕЖДЕ ВСЕГО, НАДО ЗАТКНУТЬ СКИТЕР... ТОЛЬКО БЕЗ НАСИЛИЯ ТАМ! ВСЁ. НАДЕЮСЬ, МОЁ ДОВЕРИЕ БУДЕТ ОПРАВДАНО. Последней фразой Поттер рявкнул — как отрезал, недвусмысленно напоминая, кто тут новый безжалостный Лорд и что будет с теми, кто посмеет не оправдать его доверие. А уж тем более — с теми, кто сорвёт его его планы — осознанно или нет — обратив на них нежелательное внимание через тупое воздейстиве на Скитер чем-то вроде удушающего или выжигающего заклятия, после которых эта дура, само собой, тут же побежит жаловаться мракоборцам. Пламя вспыхнуло с новой силой, опять озарив гостиную — правда, на сей раз все присутствующие успели зажмуриться, чтобы не быть ослеплёнными во второй раз. А когда они открыли глаза — в подземельях Слизерина не осталось ни следа того, что здесь только что произошло. Даже последние отголоски эха лишь через пару секунд полностью затухли в коридорах, ведущих к спальням.

***

— Гарри, нам уже пора, — Кормак осторожно ткнул своего парня локтем вбок, увидев за окном Тиберия, который только что вышел из стены-ловушки с двумя бумажными пакетами в руках... и чем-то ещё. — ... Ну или нет, — отреагировал на предупреждение тот, ненадолго замешкавшись. — Если что... — снова пауза, пока он изобретал убедительный ответ, — потом другую проверку им придумаем, — так и не сообразив ничего лучше, закончил он. — Сейчас — прежде всего, надо заткнуть Скитер, — продолжил он с тяжёлым вздохом и, осознав, как эти слова могут понять слизеринцы, поспешил добавить, суетливо оправдываясь, — только без насилия... там. Всё. Надеюсь, моё доверие будет оправдано, — закончил он монолог — действительно, с какой-то прямо-таки наивной надеждой в голосе, ещё более усиленной тем самым его невинным взглядом с бровками домиком. После чего подошёл обратно к столу, снова хлопнул по листку открытой ладонью — и по нему во второй раз пробежался огонь, знаменуя окончание ритуала. Буквально через несколько секунд дверь открылась, и в прихожую с шумом вернулся хозяин, с порога воскликнув своим неунывающим голосом: — Дорогая, я дома! Ну как, всё успели, что хотели? — Ты как знал. Буквально только что закончили. Впритык, — направился к нему навстречу Кормак, забирая пакеты с едой. — Слушай, по-моему, получилось не очень, — с виноватым голосом возразил Гарри. — Я там в образ вжиться не успел, да и рядом с тобой — мне быть вот таким было как-то неудобно... Кажется, я был совсем неубедителен. — Там у тебя ещё голос изменится, — блондин понёс пакеты к холодильнику. — Ты там будешь звучать совсем сурово. — Так ты бы хоть предупредил! Тогда надо было и текст соответствующий. Не уговаривать, а... — он покосился на Тиберия, — ну ты понял. — Да не, нормально вышло. — Тиберий, а можно, всё-таки, ещё одну попытку... — Нормально, говорю! Слушай меня хоть иногда! — Ну ладно, тут тебе виднее. — Вот именно. Наконец-то поставив на стол рядом с холодильником два пакета — ровно, чтобы не упали — он вернулся к главному столу и сделал ещё несколько взмахов палочкой. Бумага снова взмыла в воздух, по ней снова пробежался огонь — на сей раз, синий — после чего лист плавно опустился обратно, а блондин убрал палочку, резюмируя: — Ну всё. Теперь — главное, чтоб долетел. Надеюсь, наши выпустят. Надпись там уже по пути проявится. — Какая надпись? — Получателя. Забей. Короче, всё. — Кто хоть получатель-то? — уже разувался хозяин. — Тоже не можем сказать, только не начинай опять... — Не буду. На самом деле, если серьёзно — я тобой горжусь. Общаешься с Дамблдором, получаешь напрямую от него какие-то секретные поручения... Мне, вот, за все годы так и не удалось обратить на себя внимание, — с лёгкой досадой ответил он. — Ты поэтому меня теми тренировками так дрючил? Компенсировал? — Да нет... И ты, вроде, не жаловался раньше. Но видеть, как спустя годы эти труды окупают себя — да, приятно... Так, я помимо продуктов — ещё пиццу приволок, — торжественно развернулся он, протягивая плоскую коробку. — Нормальную еду Эльви потом сварганит, как батя твой подостынет. Сейчас — ей лучше от него не отходить ни на шаг. А пока — хоть так. Я сам-то — редко ем дома. Тут у меня — полно всяких кафешек и ресторанов. — Так попросил бы завернуть с собой. — Кор, ты чего? — изумился он. — А что? — Ну так никто не делает! Раз уж пришёл — сиди и ешь, как нормальный человек. Где это видано — прийти, свалить все блюда в одну кучу и уйти? — Раньше тебя что-то не смущало, если тебе хочется чего-то, что не принято. — Ну тут уж ты совсем дикость предлагаешь. Сам-то как себе это представляешь? — Ну не знаю... если тебя смущает ждать заказ только для того, чтобы попросить завернуть его с собой — то, может, сову им отправить, чтобы сами приготовили, завернули и принесли? — Ну ага, прям щас — рестораны побежали ещё почтальонами работать. И магглы от совы — вообще в обморок грохнутся. — Ну не письмом, значит. А как-то ещё. — Кор, ты, по ходу, реально от голода уже еле соображаешь. Не хочешь готовить сам — заводишь эльфа... или жену. Не хочется ни того, ни другого — идёшь ногами в соответствующее заведение. Если и там сидеть не хочется — то вот и остаётся разве что какая-нибудь пицца. — Мне всё равно не понятно, зачем я вообще должен выбирать между нормальной едой и возможностью не готовить самому. По-моему, одно не исключает другое... Но ладно, как скажешь. — Ты так ворчишь, будто вас в Хогвартсе каждый день одной лишь пиццей и пичкают! — Да нет, я только за... просто мне кажется, что в будущем между рестораном и домашней готовкой придумают что-то третье. — Пффф... Садись давай, философ хренов! Гарри, а ты тоже чего опять скромняжку строишь? Налетай! ⟣ Большие мальчики всегда так уверены. И когда не правы — тоже. А потом так смешно, как выходит, — усмехнулся детский голосок, который не мог услышать ни один из троих парней, за которыми наблюдали издалека. Очень издалека.

***

— Ну и жесть у вас в этом году, — не то в шутку, не то всерьёз усмехнулся Тиберий, беря последний кусок. — С дементорами — это Фадж совсем ёбу дал, конечно... — Да не то слово... — Кормак опасливо взглянул на своего парня, зная, насколько болезненная для него эта тема, и коря себя за то, что забыл предупредить об этом дядю. — Я слышал, что они на тебя трижды напали, — уже точно всерьёз, с искренним беспокойством продолжил Тиберий, переводя взгляд на Гарри. — Ты как вообще? — Да нормально, — тот лишь непринуждённо пожал плечами. — Не сразу, но оклемался. Кормак помог... И нападений было не три, а четыре... Даже пять, наверное. Но в последний раз — я там сам специально дементора спровоцировал, под присмотром Люпина. Так что, наверное, не считается. Выходит, да: четыре. — Мне Кор только про три раза рассказывал. — Ну ещё этот, как его... — он прожевал и с громким звуком сглотнул. — «Хогсмидский Инцидент». — Вот... про это мне племяш так и не обмолвился. Заладил: «не могу, не могу...» Что-то у тебя в последнее время больно много секретов появилось от любимого дяди. — Ну слушай, это не моя тайна... И вообще, неужто тебе никто из Министерства не проболтался? — Да конечно, я первым делом бросился выяснять. Но там такой разнобой версий, что поди разберись. Одна другой краше. — И что говорят? — Да всякое говорят. Смысл мне сейчас слухи распространять? Я на одного красавчика из Отдела Тайн особенно рассчитывал... который всегда был самым прямолинейным из них из всех. Но и он — тоже припизднул. Начальство его запугало, видать. Сказал, что самолично чуть ли не из первых рук знает, что там произошло, хотя ему — по рангу не положено. Я думал, хоть он скажет правду: может, слышал от кого-то. Но если говорит, что сам получил доступ к документам такого уровня — точно пиздит. — А это кто из твоих? — Да ты его не знаешь. И он — не то чтобы «из моих». Это я к нему клинья подбиваю уже давно, а он вечно ломается, как целка на выпускном... Ой, забей, — он махнул рукой. — Не хочу даже вспоминать. Столько времени на него угробил — а всё без толку. Красавчик, но больно уж выёбистый. — Кто бы говорил! — Ой, не начинай... Ну так что там с этим Хогсмидским Инцидентом? Может, хоть про это обмолвитесь? Развели тут Отдел Тайн, тоже мне! Парни переглянулись. — Ну вообще... Мне тут... — заговорил Гарри. — Опять Дамблдор запретил? — фыркнул Тиберий, с недовольством бросая на стол измазанную салфетку, жирную от пиццы. — Ну... он мне... «Что там Люпин сказал? Первое: они после праздников будут экспериментировать с моими огненными глазами. Второе: они считают, что провалы в памяти — из-за Ультуса, а не Просветительницы, и если придётся призывать его снова — надо обратить внимание на свои ощущения. Третье: его исследованием тоже займёмся потом. Четвёртое и главное: мне надо отдохнуть... чем и занимаюсь, не считая внеплановых эвакуаций... но по итогу всё сложилось ещё лучше. Пятое: надо следить, нет ли у меня каких-то странностей с Патронусом. Шестое: со мной всегда должен кто-то быть... и компания у меня тут — просто супер! Седьмое: надо научить профессора Ультусу... так я, вроде — уже, из-за перестановки планов. И восьмое... что там было? А, ну да: продолжать отыгрывать роль этого Предводителя перед слизеринцами. Тоже выполняю в меру сил. Про Хогсмидский Инцидент — ни слова, вроде...» — ... да как раз не запрещал, кажется, — Гарри сам удивился. — О, тогда выкладывай, — Тиберий увлечённо подался вперёд, сменив хмурый взгляд на озорную улыбку... которая у него выглядела соблазнительнее всего — прямо, как у Кормака, только ещё зрелищнее. — Ну... он не запрещал, но, думаю, директор вряд ли обрадуется, если я тут начну об этом со всеми делиться налево-направо... — Слушай, Гарри. Обидно, вообще-то. Я к тебе — с открытой душой, даже домой к себе пустил, даже без подготовки. А ты ко мне — как к чужому? Вы же сами меня уверяли, что у вас с Кормаком всё серьёзно! Если так — то ты нам с Аври как родной, выходит. А сейчас выясняется, что мы для тебя — это «налево-направо»? Аври — хрен с ним, он сам такое отношение заслужил. Но я-то чем провинился? — Да я... не это имел в виду. Я к тому, что тебе-то мы, наверное, можем рассказать, — он снова повернулся к Кормаку, сверяясь с его мнением по этому вопросу, — но только если пообещаешь, что дальше тебя это точно никуда не уйдёт. — А, ну это — само собой, — тут же расслабился хозяин, услышав мысль до конца. — Тебе Кор, видать, не рассказал: для меня чужая конфиденциальность — это святой принцип. Секреты, которые люди доверяют мне — от меня никогда и не уходят. Это информация, отправляющаяся строго в один конец. — Это правда, — кивнул Кормак, последним дожёвывая свой кусок пиццы. — В этом плане Тиб — могила, даже не сомневайся. — Ну тогда... расскажем, да? — вслух уточнил Гарри то, что пытался до этого понять по выражению лица бойфренда, но так и не понял. — Тебе решать, — пожал плечами тот, взяв салфетку и начав вытирать руки. — Твой же Ультус. — Ну... там и ты был, — Гарри наградил его многозначительным взглядом. — А, это? Забей. Тиб меня и в более непрезентабельной форме не раз видел. «Вообще, я подумал про то, как ты тогда сказал, что сам хотел вырезать своих одноклассников... но ладно.» — Хорошо. Тогда... Ещё раз обменявшись взглядами, парни приступили к рассказу.

***

— Охуеееть... — наконец, с отвисшей челюстью отреагировал средний МакЛагген. — А Скитер — в курсе? — Не думаю, — искренне признался Гарри, раз уж у них тут давно такой разговор по душам... действительно, умеет же Тиберий к себе расположить. С ним — хочется быть открытым. — Знала бы — уже бы изошла на словесный понос, — согласился Кормак. — Ну это — точно к лучшему. А как Дамблдору в итоге удалось отбить все нападки Фаджа? — Как-как... просто рассказали, как есть. — И Фадж поверил? — Нет. Сидел там такой весь из себя напыщенный, вместе со своей свитой этих вот визенгамотовцев... — Судей. — Ну да. Вот этих, которые там дире́ктора на полном серьёзе собирались чуть ли не в Азкабан отправить, вместе со мной. — И почему не отправили? — Там одна ведьма... вредная такая... всё заседание сдерживала дементоров своим патронусом... — Амбридж, наверное. — Не знаю. — Она прервала там в один момент патронус — мне показалось, что может, даже специально — чтобы показать, что никаким Ультусом я не владею. — А ты? — Ну я достал свою палочку — и показал. — Как ты её достал? Как она у тебя вообще под рукой оказалась в зале суда? — А вот тут — наверное, всё-таки, умолчу. Это уже не только мой секрет. — Ну ладно. А дальше что?.. Хотя погоди. Дай угадаю: ты разом всех дементоров в зале уничтожил, да? Этим своим Ультусом. Огромным таким. — Ну да. Как догадался? — Хм... выходит, он действительно не врал... Вот только как он узнал-то... — Это вот тот твой знакомый из Отдела Тайн? — Ага. — Он молодой? — По твоим меркам — нет. Примерно мой ровесник. — Ну... молодо выглядит? — Нормально. Красавчик он, если ты об этом. — Там был один красавчик... И правда, охуенный. Чистый секс... — Гарри многозначительно покосился на Кормака — тот, судя по всему, понял, о ком речь. — Отдел Тайн — это же мракоборцы? — Нет. Мракоборцы — это Отдел Правопорядка. А Отдел Тайн — это невыразимцы. — Тогда не знаю, — точно так же, как преисполнился надежды, обратно разочаровался Гарри с печальным вздохом. — Там только сами судьи были, несколько мракоборцев и я с профессорами... Под конец ещё пришли два каких-то мага-эксперта, чтобы кое-что проверить. Может, они — как раз, невыразимцы. Но ни один из них не тянет на «красавчика»... Ну и Скитер сидела там в углу, да. Хитрющая такая. Всё. — Да, про неё я в курсе. У неё, к сожалению, есть пропуск на любые такие заседания. Публичность, все дела... Хоть кто-то из прессы — должен быть. — Неужели нет никого получше, чем эта Скитер? — С точки зрения Министерства — нет. Остальная пресса — действительно независимая, а вот «Пророк» они держат на коротком поводке, потому и дают эксклюзивы. Обычно — могут надавить, если что. Но, ясное дело, не при скандале такого масштаба. — А что, сильно громкий скандал? По «Пророку» — не похоже. Там только по мне да по профессору Дамблдору пока что проехались катком. Министерство там всё такое белое и пушистое. Вон, в сегодняшнем выпуске даже какого-то другого мракоборца там едва ли не облизывают с ног до головы... — Ага, я видел. Знакомого нашего, Скримджёра. Реально странная какая-то статья. Такое ощущение, что его заказал кто-то из свиты Фаджа. — В каком смысле — «заказал»? — Ну... есть приём такой в жёлтой прессе. Сперва превознести кого-то немного, а потом — резко утопить. Чтоб на контрасте он вообще монстром выглядел. Там ещё автор статьи — тоже Скитер. Точно что-то нечисто тут... как у неё вообще времени хватает — штамповать в таком темпе? — Я тоже удивился. За её авторством в одном лишь этом выпуске — статей пять, не меньше. — Не, Гарри... Тут — она себя превзошла. Обычно, у неё поменьше, всё-таки. Но всё равно: статьи две-три — исправно. — А этот Скримджёр — он какой вообще... Во входную дверь вдруг яростно заколотили — да так, будто ещё чуть-чуть — и собирались её выломать. Гарри осёкся на полуслове.

***

— Спокойно, — увидев его реакцию, ответил Тиберий, вставая. — Сюда кто попало — без приглашения явиться не может. Но лучше — отсядьте друг от друга подальше. Это его батя, видать. Всё-таки, сорвался, — он не торопясь, но довольно резво направился к двери. — Ладно хоть, хватило ума ко мне примчаться, а не сунуться сразу в «Пророк» с палочкой наголо... Так, Аври, какого хе... — едва приоткрыв дверь, хозяин сам застыл на месте. — Стиви? Ты как вообще сюда... Ещё до того, как снова обрёл дар речи — той рукой, которая скрывалась за дверью, Тиберий помахал, отчётливо дав двум парням команду обойти стол-стойку и спрятаться за ней. Прежде, чем Гарри вышел из ступора, уже бесшумно вставший Кормак осторожно потянул его за плечо, практически лицом к лицу изобразив жест «тс-с-с!» Медленно вставая из-за стола, Гарри бросил взгляд в сторону двери и увидел, как Тиберий незаметно достаёт из заднего кармана свою палочку... которая непонятно как туда влезла. — Ты забыл, что ли, кто тут тебе защиту ставил? — раздался голос из-за двери. — Дело есть. — Ты же знаешь, тебя — я всегда рад видеть... но ты б хоть предупредил, что ли, — несмотря на убаюкивающе-обворожительную интонацию, Тиберий той же рукой за дверью уже наставил палочку на незваного гостя. — Тут срочное дело. Было не до соблюдения приличий. Может, впустишь хоть? — Слушай, ты прости, но прямо сейчас — пиздец какое неудачное время... — Ты там опять групповуху организуешь? Обойдёшься разок. Пусти, — дверь немного качнулась: гость, очевидно, попытался сам открыть её, но хозяин решительно пресёк его попытку. — Так, Стиви, аккуратнее. Тут не только твоя защита, если что. — МакЛагген, твою мать! Давай хоть сейчас без этих твоих выебонов! Ты сам мне все уши прожужжал, что если что-то понадобится — всегда рад помочь. Вот, блядь, понадобилось! Пусти! — Прости, но не могу. Прямо сейчас — не могу, — в голосе была слышна досада. — МакЛагген! Хорош придуриваться! Потом будешь себе цену набивать. Тут не до шуток. Мне надо где-то укрыться. То, блин, сам уговариваешь, чтоб чуть что — я к тебе обращался в любое время дня и ночи, а когда реально понадобился — то вдруг резко стал такой занято́й! Ты мне сам ездил по ушам? Сам. Вот. Пообещал — теперь держи слово. Пусти! — Слушай... чёрт... Я правда не могу, — досада медленно превращалась в искреннюю горечь, но палочку за дверью Тиберий держал всё крепче. — Ты мне доказать что-то пытаешься, или как? — Не пытаюсь... — Всё ты доказал, впусти меня только — а потом выставляй любые условия, — дверь качнулась ещё раз. — Стиви, да... блин... Что ж за невезуха... В любой другой раз — с радостью. Но не сейчас. Не сегодня. — Ты хочешь, чтоб я тебя умолял? Ну ты и... — он тяжело запыхтел, чтобы не сказать вслух то, что думает. — Хорошо, МакЛагген. Сейчас — я готов даже умолять, ублюдок ты самовлюблённый. Пожалуйста. Теперь — я уже не успею куда-то ещё податься. Я-то думал, что могу на тебя рассчитывать. Позволь мне у тебя перекантоваться. Буквально на денёк-два. У тебя — меня не найдут... Вот. Ты получил, что хотел. Да, я тебя умоляю. Только помоги, — в голосе гостя сквозило отчаяние. — Я... — голос у него уже задрожал. — Я действительно... Подожди снаружи. Я сейчас что-нибудь соображу, но впустить тебя к себе СЕГОДНЯ — я не могу, ну вот никак... — ДА ОНИ МЕНЯ ЗАСЕКУТ, ЕСЛИ Я СНАРУЖИ БУДУ! — рявкнул голос. — И каждую секунду, что ты меня держишь на пороге — я тоже рискую. Всё я тебе объясню, на всё я согласен — только позволь сперва спрятаться, блин! — Да что ж ты... — Ты там опять ломаешься, потому что у тебя срач? Мне похуй сейчас! Всё! Дверь с пинка распахнулась, и гость, оттолкнув хозяина, вломился внутрь. — Ну, трудно было? Закрой дверь — и выёбывайся дальше, сколько влезет... О! Так ты тут уже с парнями? И хули ты ломался? Когда Тиберий повернулся обратно, на нём лица не было. Совершенно бледный, без тени той непринуждённой жизнерадостности, которую вечно источал до этого, он впился взглядом в гостя чуть ли не со слезами на глазах. — Стиви, ну ЗАЧЕМ ты это сделал! Мы бы что-нибудь придумали... — он чуть ли не простонал это от горечи, убирая палочку туда, откуда достал. — Почему ты вечно такой упёртый? Почему ты не послушал! Почему именно сегодня! Почему именно ты! — МакЛагген, ты чего? Голосом, который резко стал совершенно ровным, низким и даже каким-то зловещим — тот отчётливо произнёс лишь два слова: — Пизда двери́. А потом, разведя руки в стороны, со всего размаха хлопнул в ладоши и, не разъединяя их, провернул их на 180 градусов, направив пальцы обеих ладоней к другому запястью. Как только он это сделал — входная дверь резко захлопнулась, два вертикальных косяка вокруг неё выдвинулись из стены, повернулись вокруг своего центра горизонтально и с ударом врезались в стену обратно, баррикадируя вход изнутри. Тот косяк, что был со стороны замка́ — делая это, повалил вешалку с верхней одеждой, а второй, который был ближе к кухне, со стороны петель — даже метнул в сторону лестницы какую-то высокую вазу... или корзину для зонтиков. Это произошло столь стремительно, что Гарри испуганно вздрогнул. А в следующий миг он почувствовал, будто оказался в падающем лифте. Занавески взмыли в воздух, солнечный день за окном сменился непроглядной темнотой, которая промелькнула вверх — и ещё через секунду с гулким грохотом по полу пронеслась волна от мощного удара. Точно так же, как до этого Гарри на мгновение испытал невесомость — теперь его с размаху впечатало в пол, и он повалился назад, цепляясь за торец стола, за которым они с Кормаком до этого зажато стояли, не зная, куда деться. Но, даже хватаясь за стол, вернуться в вертикальное положение оказалось чрезвычайно тяжело. Нечто почти неосязаемое окутало третьекурсника со всех сторон — как тогда, в заморозке. В кромешном мраке возник единственный источник света — и, едва ли способный теперь сдвинуться с места, Гарри одной головой повернулся к нему, по пути обратив внимание, что окна снаружи уже были засыпаны толстым слоем земли. Перед запечатанной дверью стоял Тиберий — как и все остальные, погруженный по пояс в стелящийся дым, который возник из ниоткуда. Старшего МакЛаггена покрывала аура, которая разводами переливалась то оранжевым, то сине-голубым свечением. Она была достаточно тусклая, но по одному силуэту было ясно, что это он. Перед ним, точно так же не удержавшись на ногах, как и Гарри, хоть и не окончательно рухнув на пол, стоял в полуприсяде гость, которого чёрный дым накрыл где-то до уровня груди, пресекая все его попытки вырваться. — МАКЛАГГЕН, ЧТО ЗА ХУЙНЯ?! — ошалевшим голосом выпалил он, беспомощно дёргаясь на месте. Выпрямившись и неторопливо подойдя к гостю, рассекая дым без малейших затруднений, хозяин встал перед мужчиной в чёрной мантии министерского работника, вновь доставая палочку из заднего кармана и дрожащей рукой направил её на пойманного в клубящуюся западню. Хоть лица Тиберия и не было видно, но по одному голосу стало понятно, с какой болью он произнёс следующие слова: — Ну почему ты не послушал... Я бы что-нибудь придумал... Прости меня... Ты не должен был их увидетьтьтьтьтьтьть◀◀◀⏸%s

***

▶ Предупреждение службы◀◀◀ демона эвристики Приоритет: экстремальный (1) Срочность: очень низкий (255) ▶ Переключение на побочную ветвь выполнения....... выполнено. ▶ Обращение к демону журнала....... выполнено. ▶ Сообщение+подробно: =================== ДемонЭвристики (alpha) v0.0.1a-b377 =================== Обнаружена потенциальная угроза. Уровень: экстремальный (1) Срочность: очень низкий (255) Вероятность: средний (131) Причина: НарушениеКозальности. Причина:       РекурсивноеНарушениеКозальности. Причина:       Связанный метод МаховикВремени.возврат() в объекте типа Nonnnnnnn◀◀◀⏪*<{}=/)&&.]!/!*] Необработанное исключение: ИсключениеАргумента. Причина: Ожидается: объект типа <Объект>. Получено: None. ▶ Запуск основных стратегий....... выполнено. ▶ Ответ демона мониторинга: Обнаружена ошибка имплементации. Модуль <ДемонЭвристики.Анализ.Исключения>. Строка: 666 Причина: ДелениеНаНоль ▶ Запуск демона обновлений....... выполнено. ▶ Демон запущен. Сообщение+кратко: Анализ отчёта об ошибке #0x6zqwF2t4aQT2pX7s Ошибка выявлена. Формирование патча....... успешно. Применение патча....... успешно. Завершение работы....... выполнено. ▶ Остановка демона эвристики....... выполнено. ▶ Компиляция обновлённого модуля <ДемонЭвристики>....... успешно. ▶ Запуск демона эвристики....... выполнено. ▶ Предупреждение демона эвристики◀◀◀⏸ ▶ Обращение к демону журнала....... выполнено. ▶ Сообщение+подробно: =================== ДемонЭвристики (alpha) v0.0.1a-b378 =================== Обнаружена потенциальная угроза. Уровень: экстремальный (1) Срочность: очень низкий (255) Вероятность: средний (131) Причина: НарушениеКозальности. Причина:       РекурсивноеНарушениеКозальности. Причина:       Связанный метод МаховикВремени.возврат() в объекте типа МаховикВремени. Причина:       ИсключениеАргумента. Причина:       ИсключениеНеустановленный. Сообщение:             Точность прогноза: низкий. ▶ Запуск основных стратегий....... выполнено.       Стратегия: повторный прогноз с повышенной точностью. ▶ Выделение ресурсов для: <ДемонЭвристики (alpha) v0.0.1a-b378>       Повышение приоритета для: <ДемонЭвристики (alpha) v0.0.1a-b378>....... выполнено.       Приоритет повышен. На: 1; Текущий приоритет: 32765 ▶ Фоновое Ожидание Ответа от демона эвристики....... ▶ Переключение на основную ветвь выполнения....... выполнено.