Патронус Истинной Души

— Вот ЭТО — заклятие «Ультус», — произнёс ледяным голосом Мальчик-Который-Выжил, впившись стеклянным взглядом в замершую на месте ведьму, прерванный патронус которой выпустил дементоров. Натянутая улыбка сползла с её лица. Ошарашенными глазами она металась по залу, пытаясь осознать произошедшее и беззвучно хватая ртом воздух. Она всячески избегала визуального контакта с юношей, который стоял, всё ещё на вытянутой руке направляя палочку перед собой — немного вверх, между трибуной министра и зловещим креслом, в котором обвившимися цепями был прикован Дамблдор. Хоть эмоции на лице ведьмы и были самыми яркими, но в своём шоке она была не одинока. Все — за исключением директора, профессоров и самого парня — были в оцепенении, лихорадочно оглядываясь по залу Визенгамота, оценивая нанесённый заклятием урон. Палочки мракоборцев у двери были направлены на Гарри, но их взгляды — прикованы к министру в ожидании дальнейших инструкций. Сами они, похоже, пребывали в параличе выбора, боясь разгневать реинкарнацию само́й Великой Просветительницы, которая, как они оба уже отчётливо вспомнили, была безжалостной на возмездие в отношении тех, кто посмеет воспрепятствовать её Священному Очищению. Но вместе с тем — боевые маги чувствовали свой долг перед Визенгамотом, понимая, что если ситуация выйдет из-под контроля, и Истинная Душа, воплотившаяся в Гарри Поттере, решит покарать магический суд за проявленное неуважение — а она решит, ведь она никогда не терпела подобного снисходительного отношения — то единственные, на кого сможет рассчитывать министр — это лишь два мракоборца, один из которых — ещё и в настоящей схватке-то ни разу не бывал. И, если легенды правдивы — а они, судя по всему, правдивы, хоть и упустили тот факт, что следующее воплощение могущественной ведьмы будет в теле неприметного юноши — то два мракоборца... три, с учётом Долиша... да хоть пять, хоть десять — всё равно ничего не смогут ей... ему... им сделать. Так что двум представителям правопорядка у двери не оставалось ничего, кроме как испуганно ожидать приказа в надежде, что начальство сможет разрешить ситуацию без прямого столкновения. Похоже, мольбы Мерлину от младшего мракоборца были услышаны, и министр, наконец, заговорил: — М-м-мистер Поттер, — заикаясь, начал он, — сдайте п-п-палочку профессора Дамблдора... будьте любезны. Гарри, не меняя позы и не переставая буравить взглядом ведьму, допустившую это, машинально выставил вбок левую руку, в кулаке которой он держал палочку директора — не за рукоять, а где-то в районе середины. Фадж с ещё более ошарашенным видом перевёл взгляд на неё, потом на правую руку Поттера, потом — на его не выражающее эмоций лицо и, сглотнув, заговорил снова: — А что у вас в правой руке? — Палочка. Моя, — коротко и строго по существу ответил парень. Министр покосился на мракоборцев у двери. Младший из них с оторопевшим взглядом пожал плечами, всем своим видом демонстрируя, что сам без понятия, как это возможно. — Тогда, если вы не против — и свою палочку тоже... — Нет. Против. Бойцы Министерства напряглись, понимая, что кровавая баня начнётся в любую секунду. Одной лишь Истинной Души — более, чем достаточно, чтобы положить всех здесь присутствующих. А в теле волшебника, победившего Сам-Знаешь-Кого... Да ещё и с палочкой могущественного мага... Да ведь и сам Дамблдор — тоже тут... Ещё и с боевой поддержкой своих подчинённых... Пускай, они все — без палочек, но ведь у них наверняка припасён какой-то козырь в рукаве... Ох... У неопытного мракоборца начало пульсировать в ушах, когда он осознал, что при таком раскладе — через минуту вместо всего Министерства или, по крайней мере, Отдела Тайн — останется лишь дымящийся кратер, если бой всё-таки начнётся. Десятки, сотни сотрудников Министерства, даже не догадывающиеся о том, что происходит в этом зале — во мгновение ока исчезнут по их вине. Его и Руфуса. Ну и угораздило же его выйти в смену именно сегодня! «Всего лишь досмотр на входе», — говорили они. «Непыльная работёнка для салаги», — говорили они. Ага, как же! Ладно хоть, что тогда, при появлении профессора Дамблдора на входе в Министерство — неподалёку оказался пришедший на помощь Руфус — который, по слухам, шёл на повышение и сам проявил инициативу, вмешавшись... — Не дёргайся, — шепнул опытный мракоборец. — И не вздумай палить первым. Стажёр кивнул, не отдавая себе отчёта в том, что напарник, как и он сам, не сводит взгляда с угрозы, а следовательно — и не видит его кивка. Но тот — похоже, и сам догадался о реакции новобранца. — Что значит «нет»? — испуганно отстранился министр после короткой паузы, вжимаясь в высокую спинку своего стула. — Мистер Поттер, вы угрожаете Визенгамоту и действующему министру? — Не угрожаю, — слова гриффиндорца звучали так безразлично, словно он читал квартальный отчёт отдела регулирования популяций, а не был в шаге от того, чтобы разнести весь этаж к чертям. — Тогда зачем вам палочка? — Фадж старался звучать грозно, но получилось — наоборот, заискивающе. — Для защиты, — парень, наконец, посмотрел на министра, и тому стало не по себе от такого бездушного взгляда. — Зачем же вам защищаться? Если только вы не планируете преступление... — Я ничего не планирую. Ваши дементоры только что напали на меня и директора, — его голос был чуть ли не металлическим, словно говорил не человек, а его пустая оболочка. — Но для всеобщей безопасности... — Министр, позвольте? — подал голос Руфус, не сводя прицела с вооружённого студента. — Мистер Поттер, вы не могли бы хотя бы опустить свою палочку? — Могу, — он опустил руку и повернул голову ко входу, после чего мракоборец испытал на себе взгляд, леденящий душу. Этот взгляд раздражённо прищурился. — Почему вы направили свои — на меня? — Опусти руку, живо! — шепнул он напарнику и поспешил это сделать сам, после чего ответил всё так же громко, на весь зал. — Машинальная реакция, не более. — Мне это не нравится. — Не беспокойтесь, вам ничего не угрожает. Если вы уберёте свою палочку — для своего спокойствия можете оставить её при себе. — Ладно, — всё так же продолжая держать на вытянутой левой руке палочку Дамблдора, словно позабыв об этом, несмотря на утомительную позу — правой он сунул свою в карман, и Визенгамот синхронно выдохнул. Увидев это, Фадж вновь взял слово: — Но согласно протоколу, обвиняемым и свидетелям надлеж... — Отдел правопорядка, — перебил его опытный мракоборец, — считает допустимым наличие палочки у свидетеля... в сложившихся обстоятельствах. — Если вы готовы взять на себя ответственность, Скримджер... — Готов, Фадж. Уверен, глава нашего отдела согласится с моими суждениями — с учётом нетипичности ситуации. — Ладно, под вашу ответственность. Как вы вообще допустили, что у прибывшего на суд оказалась палочка! Студент-гриффиндорец перевёл не выражающий эмоций взгляд на мракоборца, который его обыскивал ранее. Тот, попав под внимание беспощадной Просветительницы, лишь испуганно растерялся, беззвучно открывая рот в попытке что-то сказать. Ведь при досмотре у Поттера никакой палочки точно не было! — Она у меня... — через пару неловких секунд начал Гарри, но его перебил Дамблдор. — Корнелиус, оглянись вокруг! Ты всё ещё сомневаешься в том, что Гарри овладел Первозданным Патронусом? — Фадж, уподобившись неопытному бойцу у входа, не зная, что сказать, тоже начал изображать рыбу, выброшенную на берег. — Умоляю, опомнись: всё, что сегодня на суде утверждал Гарри — чистая правда. И я устал об этом твердить! Дементоры Азкабана на него напали. Защищаясь, он сотворил новое заклятие, действие которого ты сам только что пронаблюдал... — Конечно-конечно, — председатель суда, наконец, нашёлся, что ответить, — с учётом предоставленных доказательств суд более не сомневается в истинности ваших показаний... — Тогда как тебя после увиденного может удивлять такая мелочь, как невербальный призыв палочки? — уставился на него вопрошающим взглядом профессор и через пару секунд добавил, опустив взор на обвившиеся вокруг его рук цепи. — Корнелиус, это разве столь необходимо? — Да-да, Альбус, простите... — засуетился Фадж, оборачиваясь на коллег-судей. — Мистер Долиш, куда вы подевались?... Ах да, вы же сегодня свидетель... Где вы там? С другой стороны зала — рядом с ведьмой в зелёном платье — послышался шорох. Сама она — лишь стремительно переводила взгляд с одного героя происходящих событий на другого, точно засевший в кустах охотник, следящий за своей добычей, пока её перо продолжало носиться по блокноту. Из-за скамей Визенгамота по левую руку от неё — вышел маг в сером плаще, в руке у которого была крепко сжимаемая палочка, выхваченная ранее — очевидно, для атаки из-за укрытия. С опаской поглядывая на Гарри, он подошёл к жуткому креслу и обернулся к министру в ожидании прямого приказа. — Мистер Долиш, будьте любезны... Услышав вербальное подтверждение, он направил палочку на ближайший к нему подлокотник. Он не издал ни звука, но цепи размотались обратно и вновь свесились вниз. — Прошу прощения, — осторожно подал голос Люпин, встав со скамьи. — Можно подойти к свидетелю? Заклятие Ультуса ещё не изучено, мы не знаем его эффекты. Возможно, ему требуется срочная помощь целителя. — Да-да, суд не возражает, — Фадж махнул рукой, соглашаясь со всем подряд уже совсем машинально. Римус подбежал к своему ученику, протягивая шоколад, который у него, похоже, был вообще всегда: — Гарри, ты как? — Как тогда, — бездушным тоном ответил парень, беря дольку. — Нет эмоций. Люпин забрал палочку Дамблдора, положил её на деревянные перила и сам опустил вниз выставленную руку парня. Затем — положил руки на плечи Гарри и, аккуратно посадив его на скамью, присел на краешек рядом, пристально вглядываясь в лицо студента. Внимательно изучив его выражение лица, профессор уточнил уже вполголоса: — Хуже, чем вчера в Хогсмиде? — Нет. Так же. Даже меньше. Что-то — ещё чувствую. Раздражение. Неприязнь. Недовольство... Дальнейшую часть тихого разговора преподавателя с учеником остальные присутствующие не услышали за суровым высказыванием Дамблдора: — Итак, хоть я и нахожусь в кресле обвиняемого, я — Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор — всё ещё являюсь Верховным Чародеем Визенгамота — если вы вдруг не надумали и это звание у меня отнять точно так же, как ранее — мою палочку... — Альбус, ну что вы... — начал заискивающе причитать Фадж. — Корнелиус, я не закончил! — грозно отрезал директор. — При всём уважении к почтенному Визенгамоту, на сегодняшнем заседании Министерство, ведомое какой-то неистовой паранойей, обвинило Гарри Поттера — легендарного героя магического мира — в том, что он чуть ли не новый Тёмный Лорд. А меня — попыталось выставить каким-то мелочным интриганом, охочим до власти. Поэтому, видимо, нужно напомнить: если бы у меня было желание занять пост министра — я бы давным-давно просто принял это предложение, о котором все здесь присутствующие, видимо, позабыли. Возможно, согласись я на эту должность в прошлом — мне бы не пришлось весь этот год пытаться вразумить действующего министра в надежде, что он меня всё-таки услышит. И тогда — мы бы избежали всего этого фарса, в ходе которого дементоры Министерства напали на молодого волшебника, который волею судеб овладел Первозданным Патронусом, но был вынужден при этом защищаться от совершенно абсурдных обвинений о государственной измене... — Но профессор, — вмешалась та ведьма, которая ранее поддерживала патронус, — при всём уважении, мистер Поттер только что прямо в зале суда напал на министерских дементоров! — Во-первых, Долорес, вы сами попросили его продемонстрировать заклятие «Ультус» в действии. А во-вторых — насколько я знаю, в законе нет такого преступления как «нападение на дементора». Напомните мне, пожалуйста: может быть, законом предусмотрено наказание за его убийство? — Нет, но это лишь потому... — Тогда, — он снова взглянул на министра, — может, прекратим весь этот цирк, пока Министерство ещё не натворило дел? Что скажешь, Корнелиус? «Законы можно и поменять!» — тихо фыркнула под нос ведьма. — Разумеется, Альбус, вы правы... — заговорил председатель суда. — Произошло досадное недоразумение. С учётом выявленных фактов — конечно же, все обвинения снимаются. Согласны, коллеги? — он оглянулся на других судей, которые с лицами провинившихся школьников виновато закивали. — Единогласно! Решение вступает в силу немедленно, — постановил он, стукнув по трибуне стальным цилиндром. — Мистер Поттер, Визенгамот в лице председателя Корнелиуса Освальда Фаджа приносит вам извинения... нет, глубочайшие извинения за доставленные неудобства. Вам — и профессору Дамблдору. Извинения будут также направлены официальным письмом от имени всего Министерства. На этом — заседание объявляется оконченным. — Извинения приняты, — Дамблдор встал из кресла и подошёл к Гарри, забирая с перил свою палочку. — Оставьте эти свои бумажки себе. Надеюсь, хоть теперь Министерство прислушается к моим словам о том, что ДЕМЕНТОРОВ НЕВОЗМОЖНО КОНТРОЛИРОВАТЬ! — грозно рявкнул он напоследок и, взглянув в стеклянные глаза гриффиндорца, уже тихо обратился к Люпину. — Как он? — Похоже, что получше, чем в прошлый раз. Видимо, тут как с дезадаптацией от Патронуса. Директор, в ваше отсутствие также возник другой срочный вопрос, — он встал с кресла, наклонился к Дамблдору и, прикрыв рот рукой, начал что-то нашёптывать тому на ухо. За те минуту-две, что Люпин сообщал директору нечто секретное, седой старец несколько раз изменился в лице, переводя взгляд то на отрешённо сидящего Гарри, то на Фаджа, то на МакГонагалл, которая, поймав его взгляд, молча кивнула. Наконец, Римус выпрямился, заканчивая свою речь: — ... Клетку — изъяли на входе. Недолго подумав, Дамблдор вновь повернулся к министру, который торопливо заполнял какие-то документы: — Уважаемый Визенгамот! Как Верховный Чародей, я настаиваю на продлении сегодняшнего заседания. — Ну зачем же злорадствовать, профессор! — не отрываясь от своих записей, недовольно буркнул Фадж. — Заседание уже окончено, дело закрыто. Так что если вы не можете предоставить новых фактов, которые в корне изменят вердикт... — Прошу прощения, министр. Но, как оказалось, можем, — Фадж оторвался от своих записей, а Дамблдор произнёс дальнейшие слова максимально чётко, строгим и уверенным голосом. — Ввиду присутствия Визенгамота в полном составе — я, Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор — ходатайствую о повторном открытии дела после вынесения решения. — Альбус, ну зачем же в этом копаться? Вы уже и так всё доказали! Визенгамот признал свою неправоту и принёс свои официальные извинения... — Одних лишь официальных извинений после того, как вы по абсурдным обвинениям попытались упрятать в Азкабан самого́ Гарри Поттера — явно недостаточно. Не сомневайтесь: я оставлю официальную публичную жалобу сразу же по окончании заседания. А мисс Скиттер — уверен, сообщит об этом позорище всей магической общественности, — он с неприязнью кивнул в сторону ведьмы в зелёном платье, которая продолжала пристально следить за происходящим. — Но я ходатайствую не об этом надуманном деле. — А о каком же? — О деле, решение по которому вынесено много лет назад. О деле Сириуса Блэка.