Трилистник. Манёвры

      Пока Брайан занимался пёс знает чем, Дейдара продирался через одну из самых поганых недель за последний год. Серьёзно, даже время конфронтации с Итачи не было настолько всосным! Там хоть было ясно, в чём проблема и что с ней делать. Хотел бы Дейдара, чтоб ситуация с Басти стала такой же понятной.       Если бы кто-то прямо спросил Дейдару: «Что с Рабастаном?», он бы, скорее всего, ответил нечто вроде: «Да придурок он, лежит без дела и ноет!» Да, Дейдара видел проблему именно в этом: в нежелании друга оторвать жопу от койки и пойти тренироваться, чтобы вернуть себе способность колдовать. Сам Дейдара, когда Однохвостый Казекаге и Шаринган Какаши оторвали ему руки, разве лежал и ныл? Вот уж нет! Он громко ругался и требовал, чтобы его починили, а после работал до изнеможения, чтобы как можно скорей восстановить прежнюю силу.       А Басти что? Зарылся в одеяла и отказывается даже палочку в руку взять, не то, что тренироваться! Дейдара уже и просил его, и пинал — Басти ни в какую. «Не хочу», «не могу», «иди на хер, Дей» — вот и все его ответы! Не помогла даже левитация «страдальца» из окна — только взволновала родителей, и те провели с Дейдарой длинный разговор, по итогу которого посоветовали не навязываться и дать Рабастану время. Всерьёз обдумав их предложение, Дейдара всё-таки решил делать по-своему и продолжил пытаться принудить ушедшего в депрессию друга к выходу из пике. Но этот дебил только больше в него зарывался.       …А ведь Брайан явно имел инфу сверх известной остальным Поттерам. Вот только какого-то хрена решил ею не делиться и в Годрикову Впадину носу не казал. Как же это бесило! Дейдара сжимал кулаки, скрипел зубами и с огромным трудом удерживал себя от радикальных действий. Мысленно он дал кузену время до воскресенья — потом собирался лично явиться в Лондон и припереть Брайана к стенке. Жёстко, если станет артачиться.       До того момента Дейдара старался направить энергию в более мирные русла. Почти всё время за пределами пятичасового сна он проводил с Басти: пытался развлечь его или заставить подняться, выйти погулять, размяться, поупражняться в чарах — сделать хоть что-то. Иногда они цапались, и это было хорошо; но чаще Басти не отвечал Дейдаре, вообще никак не реагировал на попытки растормошить. Когда Рабастан засыпал днём (а спал он много), Дейдара оставался в его комнате, рисуя, медитируя, читая или разбираясь с домашними заданиями на каникулы. Временами, чтобы развеяться, он готовил с мамой всякие вкусности, помогал отцу разбирать хлам в сарае, а если родители были заняты — тренировался у себя в мансарде или на улице, порой вовсе уходил из дома: на пробежку в холмы, на квиддичное поле. Дейдара просто не мог сидеть без дела: ему казалось, что стоит остановиться — и он упадёт, как потерявший скорость велосипед.       А между тем Годрикова Впадина жила своей обычной летней жизнью. К началу июля вся ребятня вернулась из школ, и деревня наполнилась гвалтом, движухой и трелями велосипедных звонков. Родители сдались уговорам Джима и подарили ему собственный — всю первую неделю каникул братец почти с него не слезал, рассекая по Впадине и окружавшим её просёлкам в компании Элайджи и Элен, Джона и Бобби. Дейдара видел брата только за ужином и изредка — на квиддичном поле за Впадиной, где Джейк Аббот и братья О’Шейны с Пуффендуя буквально поселились. Дейдаре нравилось с ними летать; пусть делать это приходилось на старой отцовской «Серебряной стреле», ощущение ветра в волосах приносило не меньше радости, освобождения от земных тревог. Хотя, конечно, это не шло ни в какое сравнение с полётом в компании Рабастана. Вот не был бы он таким зацикленным на себе придурком!..

***

      — Интересно, как-то там Рабастан?.. — протянула Хината.       Оторвавшись от книги по артефакторике, Итачи внимательно посмотрел на сестру. Они расположились на краю декоративного пруда в парке за Мальсибер-холлом и занимались каждый своим: Итачи читал, Хината вышивала руны на ленте, а Рейнальд тренировал Манящие чары, одно из первых заклинаний в программе будущего года, но пять минут назад ушёл, чтобы проверить, почему разлаялись отцовские собаки. Хината нарочно дождалась его отсутствия, чтобы заговорить о Рабастане.       — Если бы случилось худшее, мы бы узнали, — ответил Итачи после паузы. — Скорее всего, из газет.       — Действительно, — Хината мелко вздрогнула. Её лицо при этом приобрело такое встревоженное выражение, что Итачи не мог не добавить:       — После серьёзных повреждений человеку требуется время, чтобы восстановиться; чем серьёзней они, тем его больше. А повреждения Рабастана были серьёзны, раз мадам Томсон не смогла исцелить его сама.       — Ни она, ни тот человек, — Хината подцепила иголкой неидеальный стежок. — Хотя он сказал, что не целитель, а ровно наоборот… Что это значит, как думаешь?       — Что от этого человека, если вновь встретишь, тебе стоит держаться подальше.       — Это не ответ, — спокойно возразила Хината, продолжая воевать со стежком.       — Это моё тебе предупреждение. Что до ответа… — Итачи проводил взглядом стайку птиц, взмывших над лесом. — У меня его нет, имото. Я предпочту не строить догадки, основываясь лишь на одном источнике сведений.       Произнося это, Итачи вовсе не имел в виду «Я не доверяю твоему взгляду и оценке»… почти. Хината прекрасно это поняла, но не стала сердиться. Вместо этого она вернулась к прежней теме:       — Меня беспокоит, что Дейдара до сих пор не вышел на связь. Я ожидала, что теперь, после нападения на Рабастана, Дейдара будет активно требовать его скорейшего принятия в наш орден.       — Разумное предположение, — сказал Итачи, преимущественно чтобы вслух выразить поддержку её суждению в качестве компенсации за ранее выказанное недоверие. — Я и сам ожидал от Дейдары более активных действий. И то, что он до сих пор не связался с нами, наталкивает на мысли о…       — …о том, что Рабастан всё ещё не восстановился достаточно, чтобы принять участие в ритуале, — закончила за него Хината и посмотрела Итачи в глаза.       Он медленно, весомо кивнул и склонил голову к плечу.       — Хочешь выяснить?       Тускло улыбнувшись, Хината обронила:       — Нет, — и вернулась к вышивке.       С минимальной задержкой Итачи опустил взгляд с сестры на книгу. Он знал достаточно, чтобы понимать: если только не случится нечто из ряда вон, Хината не пойдёт первой на контакт с Дейдарой. А так как Итачи нужно как можно скорее и надёжнее привязать Рабастана к шиноби, у него есть два выбора: создать кризис или…

***

      Когда в его окно посреди ночи постучала незнакомая сова, Дейдара встрепенулся. Отложив блокнот и карандаш, он открыл окно гостье. Деловито ухнув, она протянула лапку, к которой было привязано скрученное в трубочку послание.       Дейдара озадаченно почесал затылок. Записка не могла быть от Брайана: он обычно использовал сов с почты в Косом переулке, и ни одна из тамошних тварей не могла потягаться породой и ухоженностью с сидевшей на подоконнике Дейдары птицей. Лиам, если писал, то письма: длинные, в объёмных конвертах, скреплённых зелёным сургучом. Может, Рокси решила предупредить, что она и слизеринцы всё-таки выбрались в поездку и уже держат курс на Впадину?.. Да нет, тогда уж Паркинсон: и Рокс, и её подружка не стали бы портить сюрприз.       Сова снова ухнула, на сей раз настойчиво, и Дейдара отвязал записку от её лапки. Похлопав могучими крыльями, птица, однако, не улетела, а поудобней устроилась на подоконнике, вперив в Дейдару хищный немигающий взгляд. Понятно, ответа ждёт… Отойдя к свече, Дейдара развернул трубочку пергамента и увидел:       ?..       Догадаться, кто автор, было несложно. Да и вопрос не оставлял простора для интерпретаций — просто был он слишком деликатен и многогранен, чтобы расписывать целиком. Да и зачем, если уверен, что адресат его поймёт?       Отвечать не хотелось; но ничего не ответить было неправильно. Особо не думая, Дейдара вырвал из блокнота свой последний рисунок.

***

      Сова Рейнальда вернулась на следующий день с небрежно вырванным из блокнота листом, на котором талантливо, с чётко прослеживающимся стилем была изображена пустыня; над ней парил одинокий ястреб.       Итачи задумался, что это может значить. Первой, разумеется, пришла мысль, что Дейдара просто над ним издевается и не хочет отвечать.       «В таком случае птица вернулась бы без ничего», — заметил Сасори.       «Скорее пацан открыто послал бы вас куда подальше», — возразил Кисаме.       В этом была правда: Дейдара всегда умел чётко дать понять, что не потерпит вторжения в свои дела. Следовательно, он либо подспудно хочет, чтобы вторглись, либо не чувствует за собой права отвергнуть чужой интерес. Второго от человека вроде Дейдары ожидать не приходилось.       Итачи вновь изучил рисунок. У всех в Акацуки пустыня в первую очередь ассоциировалась с Сасори: не было причин формировать иные связи. Кроме кукольника, никто из них не был родом из Страны Ветра, и все задания на её негостеприимной территории именно Сасори подгребал под себя. Кисаме ёрничал: защищает секреты родины. Итачи возражал: прагматично понимает, что прочие Акацуки, как бы сильны и тренированы ни были, вряд ли сработают в пустыне с той же эффективностью, что и выросший в её недрах кукловод.       «Ты знаешь, что я сделал».       Они все, кто задумывался, знали. Только не произносили этого вслух.       Неужто Дейдара боится повторения истории?..

***

      — Басти, подъём!       Дейдара начинал с этого каждый день. Ну, то есть, так-то начинал с разминки, пробежки и тренировки, но настоящим стартом дня считал момент, когда вваливался в комнату друга с завтраком наперевес и громко требовал явления Лестрейнджа из-под горы одеял.       Из-под горы никогда не отвечали сразу. Дейдаре приходилось бухтеть и требовать, несильно пинаться, а порой даже вручную сдёргивать с кудлатой башки пледы, чтоб добиться хоть какой-то реакции. Та преимущественно заключалась в блеклом зырканьи и требовании пойти на хуй. Разумеется, Дейдара требование игнорировал: чего душевнобольного слушать? Присев рядом на кровать, он заставлял Рабастана пожрать. Иногда убедить его получалось словами, иногда приходилось действовать силой. Запихивая кашу другу в рот и заставляя глотать, Дейдара думал: где-то он крупно проебался перед мирозданием, вот карма и имеет его во все щели. Опять и опять.       В ответ на рисунок, отправленный, только чтоб отвязаться от Итачи, тот прислал новую записку:       Г.В. Кладбище. 6-е июля. Полдень.       — Н-да?.. — протянул Дейдара, обращая удивление не то к себе самому, не то к сове на подоконнике. Птица утвердительно ухнула, и Дейдара решил: была не была.       Поэтому в субботу вскоре после завтрака Рабастана он вышел из дома и, побродив немного по деревне (и было это сделано нарочно: если мама спросит, так соседи смогут сказать, что недавно видели его идущим по направлению к главной площади, к продуктовому магазину, за деревню, к речке), потихоньку пробрался на кладбище. Расположенное подле церквушки, оно было не слишком большим и мало чем примечательным. Конечно, любители истории проездом во Впадине заглядывали сюда ради могилы Боумена Райта, но помимо них кладбище посещали только смотритель, священник и редко — родственники покойных. Дейдара был здесь в последний раз год назад.       Он явился намного раньше полудня и от нечего делать прошёлся между могил. На большей их части фамилии были знакомые: маглы Впадины хоронили здесь своих поколениями. Барретты, Маркхэмы, Стоуны, Филлипсы, Уильямсы, Мёрфи…       Сара Мёрфи была последней в своём роду, кого зарыли на этом кладбище: после гибели единственной дочки её родители покинули Впадину. По слухам, мистер Мёрфи увёз жену в Австралию, как можно дальше от болезненных воспоминаний.       Когда об этом начинали судачить при ней, старая Батильда Бэгшот неизменно качала головой:       — Воспоминания — это часть тебя. Разве от себя сбежишь?       Дейдара притормозил перед аккуратной могилкой. Пусть родители девчонки уехали, кто-то часто прибирался здесь, приносил цветы и ленточки. Присмотревшись, Дейдара приметил хогвартские — и вмиг стало понятно, почему в тумбочке Джима их валялись целые горы.       Пожалуй, ленты в светлых косах — единственное, что Дейдара помнил о Саре. А ведь они крутились в одной компании годами… Но вот её не стало — и за год все воспоминания стёрлись, кроме самого яркого, пёстрого. Это оттого, что девчонка была незапоминающаяся? Слишком мелкая, чтобы развить выдающийся характер? Или это Дейдара превратился в циника с мёртвым сердцем, перешагивающего трупы знакомых с той же лёгкостью, что и трупы врагов?       У кого бы спросить?..       Южный угол кладбища сторожил раскидистый дуб — Дейдара забрался на него и удобно устроился на ветви, скрытый листвой и в то же время имеющий возможность наблюдать за происходящим внизу. Итачи явился в половине двенадцатого и, осмотревшись, сразу полез на дерево.       — Ну и? — спросил Дейдара, стоило Учихе присоединиться к нему. На миг охватило разочарование (какая-то его часть до последнего надеялась, что и Хината придёт), но Дейдара быстро его подавил.       Итачи посмотрел ему в глаза внимательно, спокойно. Протянул пополам сложенный блокнотный листок.       Дейдара принял его, развернул. Это оказался его собственный рисунок пустыни; вот только ястреб, парящий над ней, больше не был одинок: с ним разделяли полёт ещё две птицы.       — Из тебя никакой художник, — хмыкнул Дейдара и пружинисто подскочил, пряча от Итачи глаза. — Пошли-ка пройдёмся!

***

      — Рей? — окликнула Хината, приоткрыв дверь тренировочного зала.       — Да? — друг опустил боккен и свободной рукой пригладил волосы. — Что такое?       Хината скользнула цепким взглядом по помещению, но не заметила никаких намёков на то, что Итачи составляет товарищу компанию в этой тренировке.       — Ты не знаешь, где Майкл?       — Кажется, он что-то говорил про прогулку.       — Вот как? — чуть вскинула брови Хината, не отрывая глаз от друга. Без маскирующих Бьякуган очков, она знала, её взгляд имел совершенно другой эффект — Рей, впрочем, его выдержал, почти ничем не выдав нервозности.       — Я и сам удивился. Обычно, если хочет побыть в одиночестве, он уходит в библиотеку или свою комнату… Думаешь, что-то случилось?       — Я не уверена. Несколько дней назад я поделилась с ним беспокойством касательно состояния Рабастана Лестрейнджа: мы давно ничего о нём не слышали, верно? Возможно, Майкл написал Дэвиду?.. — Хината сознательно не закончила предложение, продолжая наблюдать за Реем.       Он с заметным усилием оборвал порыв снова пригладить волосы.       — Не знаю, он ничего не говорил мне об этом. Но хочешь, попробуем догнать его и выяснить, что происходит? Отсюда не так много направлений, куда можно пройтись, а верхом мы будем быстрее, чем он пешком.       Рей врал: не совсем убедительно, но очень упорно — и Хината согласилась на верховую прогулку, прекрасно при этом понимая, что Итачи они ни за что не найдут.       То, что Рей прикрывал Итачи даже перед ней, одновременно обрадовало Хинату и опечалило.

***

      После свиданки с Учихой домой Дейдара буквально приполз. Само собой, и противник не ушёл невредимым, но Дейдаре на сей раз прилетело, как не прилетало давно. То ли неделя капризов Басти его расшатала, то ли башкой он был где-то далеко от той укромной лощинки между холмами… Да и Итачи в кои-то веки вообще не стеснялся и отпиздил его от души.       А потом, когда Дейдара валялся в полу-отрубе, пялясь в серое небо, Итачи подошёл к нему, присел рядом на корточки и показал пару полупустых флаконов.       — Из тех, что мы украли в больничном крыле, — подтвердил Итачи догадку, мелькнувшую в дрейфующем разуме Дейдары. — Выпей.       Кое-как сев, Дейдара принял склянки и по очереди опрокинул в себя их содержимое — и ему мгновенно полегчало. Не избитому телу, может, но на душе.       Хорошо, когда кто-то готов протянуть руку и помочь подняться.       Уже когда они шли обратно в деревню, Итачи сказал:       — Хината спрашивала, когда Рабастан будет готов к ритуалу.       — Хм, — неопределённо отозвался Дейдара, думая больше о том, как будет прятать синяки от мамы. Благо, почти все удары Итачи наносил по корпусу — значит, не стоит ходить без футболки, пока синяки не сойдут…       Думать было сложно: Итачи продолжал пилить его серьёзным взглядом. Да уж… какой же Дейдара идиот, если забыл, что Учиха Итачи всё делает ради собственной выгоды. Протянутая им рука — не помощь, а очередная манипуляция. Дейдара уже готов был огрызнуться, когда Итачи вдруг уронил:       — Пусть художник из меня никудышный, я запечатлел реальность именно такой, какой я её вижу. Взгляд со стороны важен, Дейдара. Замыкаясь в собственном мировоззрении, человек рискует наделать большие ошибки.       — У тебя забыл спросить, — буркнул Дейдара, отворачиваясь.       — Как раз таки и забыл…       Спровадив Итачи через общественный камин в деревенском пабе, домой Дейдара приполз, едва волоча ноги, и тут же попытался улизнуть наверх и скрыться в своей мансарде. Вот только, стоило ему поставить ногу на первую ступеньку лестницы, появилась Лолли и сообщила, что хозяйка просит его зайти на кухню. Ну что тут поделать? Дейдара пошёл.       Помимо мамы, на кухне внезапно обнаружился Брайан. На его счастье, у Дейдары не было сил выразить всю радость от встречи.       — Надо же, какие люди…       — Дэвид, милый, ты в порядке? — присмотревшись к нему, спросила мама, забывая обо всём.       — В порядке, мам, не беспокойся. Перетренировался просто чуток, — Дейдара беспечно передёрнул плечами, пусть это и отозвалось волной боли по всему телу. Но матери он этого, разумеется, не показал и даже смог улыбнуться. — Я как раз собирался прилечь, но раз у нас гости…       — Я ненадолго, — заверил Брайан. Мама тактично поднялась из-за стола.       — Я вас оставлю, — сказала она и по пути к выходу ласково погладила Дейдару по плечу — он в ответ выжал из себя ещё одну уверенную улыбку.       Когда за мамой закрылась дверь, Дейдара перевёл разом потяжелевший взгляд на кузена.       — Вовремя ж ты заглянул поздороваться. Всего на неделю опоздал.       На удивление, Брайан никак не ответил на укор. Вместо этого тихо сказал:       — Я здесь не для ссоры. У меня есть информация, касающаяся Рабастана. Ты готов слушать?       Нахмурившись, Дейдара пригляделся. В сером свете пасмурного дня открытое лицо кузена не выражало совсем ничего, а вот глаза… Однозначно: они совсем недавно повидали какую-то срань.       Без единого слова Дейдара сел перед ним.       — Дядя и тётя этого не знают, и, пожалуйста, не говори им, — Брайан мимолётно опустил взгляд в чашку с нетронутым чаем, словно искал в ней храбрость произнести следующие слова: — Когда его прокляли, Рабастан был в шаге от смерти. Не фигурально — буквально. Это место называется Грань. На ней душа очищается от переживаний и забот, от радости и боли, от самого ощущения жизни, прежде чем пойти дальше. И Рабастан… он был готов сделать этот шаг.       — Ага, шагать по какой-то там грани этот придурок готов, а как из койки вылезти… — заворчал Дейдара — и тут до него дошло. Он замолчал. Ледяная волна окончательного осознания, подтверждения опасения, скрёбшегося в подкорке, погребла его под собой, едва оставляя возможность дышать.       Блядь. Ну нет. Только не опять…       — Рабастана выдернули с Грани в последний момент, — продолжил Брайан. — Физически это спасло его от смерти, но последствия соприкосновения с Гранью не проходят так просто. Мне объяснили, что для неподготовленного человека контакт с Гранью чреват потерей вкуса к жизни. А так как колдовство во многом зависит от воли… — он сбился, не закончил, но и не нужно было.       Какое-то время они молчали: Брайан микроглотками вливал в себя чай, а Дейдара, закрыв глаза, давил рвущиеся наружу чувства. Наконец сумев взять себя в руки, Дейдара чётко спросил:       — И что с этим делать?       — Я не знаю наверняка, — тоскливо ответил Брайан. — Но, как мне кажется, главное — постоянно напоминать Басти, что он жив и в этом есть смысл. Я недостаточно с ним для этого близок, но ты, Эшли и Лиам должны знать…       — Я разберусь, ага. Только дай направление.       — В том-то и дело, Дэвид: я не знаю Рабастана достаточно, чтобы предполагать, какие воздействия его заземлят, — Брайан по-собачьи мотнул головой. — Мне советовали драже «Берти Боттс», перечных чёртиков и супер-имбирных тритонов: еду со специфическими вкусами. Кто-то, мне говорили, использует сигареты, тренировки или драки… Только не воспринимай это как готовый план действий. Я бы посоветовал тебе обсудить идею с ребятами, прежде чем что-либо предпринимать.       — Сказал же, сам справлюсь, — буркнул Дейдара, через футболку потирая ноющие рёбра. Брайан проследил за его движением, шумно втянул носом воздух.       — Тётушка говорит, ты поругался с Рабастаном. Значит, не только с ним?       — Не твоё дело!       — Просто представь, как ссоры между друзьями влияют на Рабастана, когда он в таком состоянии.       Дейдара подавился следующим аргументом.       — Пожалуйста, подумай над моими словами, — попросил Брайан, поднимаясь. — Сейчас мне нужно уйти, но я постараюсь заглянуть завтра или на неделе.       — Не хочешь сам ему объяснить? — проворчал Дейдара. — Про Грань и вот это вот всё?       — Я не могу, — выдохнул Брайан и сбежал, бросив его с этим эмоциональным дерьмом. Уж лучше с Итачи пиздиться, честное слово!       Вообще, было бы круто, если б с этим дерьмом помогла разобраться Хината.       А ещё лучше — Эшли.       Расхерачил чашку Дейдара на чистом автомате и побрёл наверх. Вот только не в мансарду, как планировал, отлёживаться, а в комнату друга.       Тот спал, закутавшись в три слоя одеял. Точно спал: Дейдара проверил, с замиранием сердца прощупав его пульс. Такой медленный, ленивый… отчаявшийся. Тихо цыкнув, Дейдара с ногами забрался в стоявшее у кровати кресло, свернулся клубком и вновь подумал о ебущей его карме — вот только уже без шуток.       Он не понимал, чем заслужил это дерьмо, повторяющееся снова и снова. Не понимал, почему близкие отказывались продолжать жить ради него.       Дейдара ненавидел самокопания. Обнажать душу он привык только в творчестве: когда-то — в скульптурах и взрывах, теперь — в рисовании. Пальцы плохо слушались, когда Дейдара достал из кармана блокнот, пролистал последние использованные страницы начиная с конца. Подумать только: за ту неделю, что минула с возвращения из школы, он исчёркал полблокнота — а сам и не заметил.       На страницах абстракции мешались с пейзажами, детализированные предметы с нечёткими портретами, на которых выделялись лишь глаза. Они всегда были обращены к Дейдаре, и в каждых он отражался, как в зеркале, немом и правдивом.       И разве не знал он правду? Знал, разумеется, раз смог запечатлеть.       Все взгляды были прикованы к нему. Конечно, как иначе? Ведь именно об этом он всегда мечтал: чтобы на него смотрели, чтобы его видели. Сирота, оружие деревни, отступник, докучливая заноза — всегда громкий, всегда центр собственной вселенной, до которой никому больше нет дела. Потому что… ну вот что в ней было для других? Ничего. Он жаждал внимания, но взамен не давал ничего, кроме возможности насладиться охуенным собой.       На его последних рисунках, помимо Сасори, было много Хинаты — не в роскошном кимоно, его подарке, а в самодельной одежде и уютных мохнатых тапочках, с простецкой косичкой и мягкой улыбкой. Хината тоже была центром своей вселенной, в которую заботливо укутывала окружающих, как в тёплый плед. Забыв про себя, химе дарила другим.       Она подарила Рею уверенность в себе. Она подарила Итачи сердце. Она подарила Эшли нежность. Она подарила самому Дейдаре…       — Цель, — напомнил он себе.       Ведь правда, идиот, забыл. Во время маскарада так проникся химе, что пообещал себе стать лучше — и тут же выкинул это из головы, стоило Хинате предпочесть не его.       Достойный человек так себя не ведёт. Так себя ведёт пустое завистливое трепло.       И зачем бы кому-то жить ради подобного? Правильно, незачем. Вот Рабастан и не пытается. А с учётом того, что именно Дейдара отнял у него важного человека…       Решение пришло мгновенно, и Дейдара выскочил в окно. Выбравшись за ворота усадьбы, он бегом припустил вниз по улице к центральной площади Годриковой Впадины, на которой стоял паб «Львиное сердце». Его хозяин, Ортвин Пенроуз, хорошо знал Дейдару: тот подрабатывал здесь каждое лето, — и разрешил воспользоваться телефоном. Дейдара сунул старику горсть кнатов, но тот отмахнулся и оставил его одного в утлом офисе за основным залом паба. В соседнем, не менее тесном помещении расположился общественный камин, который, как и телефон, был доступен всем желающим за монету.       Непрошенные сомнения догнали Дейдару как раз в тот момент, когда он снял трубку с рычага. Прикусив губу, Дейдара подцепил пальцем диск и быстро накрутил номер, который знал наизусть, но никогда прежде не набирал.       Пять гудков показались вечностью. Затем, наконец, из трубки раздался молодой женский голос:       — Алло? Это четыре-два-де…       — Мне нужен Эшли Шелби, — перебил Дейдара.       — Мистера Эшли здесь нет, — после заминки ответила женщина.       — Что насчёт Лиама?       Пауза и шорох, словно трубку прикрыли ладонью. Дейдара принялся бездумно играть с тугими кольцами провода.       — Позвольте уточнить: кто спрашивает?       — Школьный друг.       — Боюсь, сэр, мне необходимо…       — Всё в порядке, Гретта, — приглушённо донеслось со стороны. Трубка перешла из рук в руки, и Дейдара услышал привычно-сосредоточенное: — Да?       — И тебе привет, — откликнулся Дейдара, невольно улыбаясь себе под нос. — Скажи-ка мне, только честно: это была твоя служанка или нянечка?       — Не твоё дело, — огрызнулся Лиам. — Зачем позвонил?       — Соскучился… Не по тебе, не бойся. И не я, а Басти. Где там Эш, далеко?       — Его здесь нет.       — А где есть?       — Понятия не имею.       — Будь другом, поимей, а? Басти очень нужно.       — Ты меня не слушаешь. Эшли нет в Бирмингеме. Он заглянул сюда всего на день, собрал манатки и укатил. Куда — не знаю, мне всё равно.       Дейдара сжал запутавшийся провод в кулаке.       — Слушай, щас не до обидок. У нас тут Басти херово…       — Всё ещё? — нервный вопрос у Лиама вырвался против воли, судя по последовавшему за ним сердитому цыканью. Дейдара кивнул, пусть друг этого не видел.       — Всё ещё. И лучше само по себе не станет.       Снова пауза, на сей раз долгая.       — Лиам?..       — Я выясню, что смогу. Перезвоню, как только появится информация.       — Я не могу сидеть возле этого телефона, мне нужно вернуться домой. Можешь написать обычным способом, но лучше… — Дейдара споткнулся об откровенность, но всё-таки заставил себя попросить: — Лучше приди сам. Адрес ты знаешь; я попрошу отца открыть камин.       — Ладно, — сказал Лиам и повесил трубку.

***

      Он появился в доме Поттеров только спустя три часа. Дейдаре, проведшему их в компании дрыхнущего Лестрейнджа, они показались вечностью.       О госте ему шёпотом сообщила Лолли — и Дейдара поспешил в гостиную, тактично отвоевал Лиама у родителей, обрадовавшихся знакомству с ещё одним его другом, и утащил к себе в мансарду.       — Красивый дом, — произнёс Лиам светским тоном, обводя взглядом полки и стеллажи.       — Прибереги это для чаепития с родителями, — хмыкнул Дейдара, похлопав его по плечу. — И нет, отвертеться не получится. После Басти маме нужно убедиться, что у меня есть и адекватные друзья.       — Планка настолько низка, что мне даже не придётся стараться, — бросил Лиам и замолчал, скрестив руки на груди. Дейдара тоже остался стоять.       — Ну, чё выяснил?       — Как уже сказал тебе по телефону, после побега из школы Эшли заглянул домой всего на день. Судя по всему, его единственной целью было поговорить с нашим отцом. О чём именно — я не выяснял и выяснять не собираюсь.       — Я и не спрашивал, — напомнил Дейдара, старательно подавляя порыв поторопить когтевранца подзатыльником. — Так где он сейчас?       — Если тётка сказала мне правду — в Лондоне.       Дейдара вскинул брови.       — Чё его туда понесло?       — Откуда мне знать? — огрызнулся Лиам. — В прошлом году он пол-лета там ошивался. Наверное, нашёл подработку по профилю.       — Какому конкретно?       Лиам посмотрел на него со смесью удивления и сочувствия.       — За эти пару лет ты так ничего о нём и не понял? Ни алкоголь, ни травка, ни кокс тебя не навели на мысль? — Лиам поморщился, всем своим видом давая понять, насколько сам выше подобного. — И это ещё ни ты, ни Лестрейндж не в курсе, чем он промышляет вне школы…       — Не могу сказать, что прямо сейчас мне интересно. Разве что это касается его текущего местоположения.       — Уверен, касается. Моя ставка: весь этот месяц он обживается где-нибудь в Кэмдене и присматривает работёнки, где достаточно уметь хорошо драться, уверенно колдовать полулегальщину и быстро смываться от копов. И в один день он пришлёт письмо, а скорее даже явится лично, чтобы пригласить Лестрейнджа тоже бросить школу и присоединиться к нему.       После такого откровения Дейдара даже подвис. А затем разозлился на себя: и чего, спрашивается, удивился? Разве правда не видел, чем и как умело Эш торговал в школе? Разве не видел за внешностью белоручки выдержку человека, привыкшего держать удар? Разве не видел клыки хищника под улыбчивой маской?       Видел. И его всё устраивало.       Дейдара перехватил взгляд Лиама и удержал.       — Ну и чего ты кривишься? Поздно притворяться белым и пушистым, хм. Ни один из нас четверых даже близко не тянет на пуффендуйского первогодку. Да, Эшли повёл себя как мудак, и я всё ещё считаю его виноватым в том, что Басти прилетело. Но. Ещё раньше него себя как мудак вёл Лестрейндж. Я по жизни человек не очень. Ты сам пытался то отравить Забини приворотным зельем, то заставить девчонку страдать от одиночества только за то, что она тебе не даёт. Мы все друг друга стоим — поэтому и спелись. И вместе мы куда лучше, чем стали бы по отдельности. Так что, — он подался вперёд и ткнул в грудь друга пальцем, — я намерен найти Эшли и дать ему пизды за всё хорошее, а потом мы вместе вытащим Басти со дна, на котором тот застрял. И ты тоже нам поможешь.       — Делать мне больше нечего, — проворчал Лиам, заливаясь краской. Ухмыльнувшись, Дейдара покивал:       — Я знаю: нечего.

***

      — Басти, подъём! — ввалившись в комнату друга, крикнул Дейдара. — К тебе гости!       — Привет, — буркнул Лиам, которого Дейдара буквально выпихнул вперёд, поближе к кровати. Одеяла пришли в движение, явив кудлатую голову.       — Лиам? — голос Рабастана звучал сонно, удивлённо. — Ты что здесь делаешь?       — Соскучился.       — Поттер меня заманил, — Лиам зыркнул на Дейдару. Тот лишь оскалился в ответ и плюхнулся в любимое кресло.       Приобретя крупицу осознанности, взгляд Басти обшарил пространство, но, не найдя желанного, снова потух.       — Со мной всё нормально, — невпопад выдавил Басти, вновь откидываясь на подушки.       — Вот и отлично! — Дейдара хлопнул в ладоши. Судя по взгляду Лиама, это уже было перебором, но Дейдара не стал сбавлять обороты. — Как насчёт смотаться к Эшу?       — Куда? — заторможенно переспросил Басти, аж забыв, что, вообще-то, с ним не разговаривает.       — В Лондон, — охотно сообщил Дейдара, извернувшись так, чтобы перекинуть ноги через подлокотник, а на другой опустить голову. Пробравшись мимо него, Лиам встал у окна, чтобы лучше видеть обоих друзей. — Мы с Лиамом посовещались и решили, что это не дело: ты уже месяц страдаешь, а Эш так и не сподобился заглянуть. Так что придётся нам самим наведаться к нему и заставить тебя развлекать, пока ты от печали ласты не склеил.       Даже из перевёрнутого состояния Дейдара видел, как Басти изменился в лице.       — Ты сейчас серьёзно?       — А что, обычно я шучу про принуждение? — Дейдара подмигнул, напоминая про их утреннюю рутину. Но Рабастан не заметил: он искал взгляд Лиама, настойчиво изучавшего узор на обоях. — Да, да, именно наш умник выяснил, где искать его братца.       — Он мне не… — Лиам всё-таки встретил взгляд Басти и осёкся. — Я не знаю точно, где он, но представляю себе, как его найти.       — И этого более чем достаточно, — Дейдара быстро перевернулся и сел в кресле ровно. — Ну что, полчаса на сборы — и вперёд?       — Подожди, Дей! Что насчёт твоих родителей?..       — Не боись, с ними я как-нибудь улажу вопрос, — сцапав Лиама за локоть, Дейдара поволок его к двери. — Полчаса, Лестрейндж! Иначе в Лондон мы поедем без тебя!       Уже закрывая дверь, Дейдара с удовольствием отметил, что Басти выполз из кокона с куда большей прытью, чем демонстрировал всю прошедшую неделю.

***

      Внезапному заявлению, что ребята намылились в Лондон, родители, мягко говоря, удивились. Торжественное чаепитие по случаю знакомства старших Поттеров с Лиамом быстро превратилось в вежливые дебаты, точку в которых поставило появление в столовой Лестрейнджа: чистого, причёсанного, хорошо (пусть и слишком тепло для лета) одетого и выказывающего интерес хоть к чему-то. От радости созерцания его в таком состоянии мама даже немножечко прослезилась, а отец подробно расспросил об изменениях в самочувствии. Басти сообщил, что под влиянием друзей ему становится лучше, и минут пять расписывал, как ему важно повидаться с Эшли, который, к сожалению, сам прийти в Годрикову Впадину не может.       Судя по их лицам, это было больше слов, чем родители слышали от Рабастана за месяц. Поэтому ничего удивительного, что они разрешили парням отправиться в Лондон — с условием, что за ними, двумя несовершеннолетними и одним калекой, присмотрит Брайан. Самого Брайана об этом известили через Лолли, и вскоре он уже сидел за общим столом: такой же грустный, но хотя бы менее потерянный, чем ранее днём.       Солнце к тому времени уже давно перевалило зенит и почти касалось крон яблоневого сада за домом. Скользнув взглядом по нему, Дейдара сосредоточил внимание на подносившей всё новые блюда Лолли, восторженной тем, что мистер Лестрейндж жрёт, причём сам.       — Слушай, па-ап, — протянул Дейдара, придвинувшись к отцу. — Я тут подумал: у нас же сейчас не получится переместиться камином, так? Рабастан всё ещё не может колдовать, а значит, и летучим порохом воспользоваться не сможет, не говоря уже о трансгрессии. А Брайан нас всех не утащит…       — Как насчёт того, чтобы Лолли перенесла вас в Лондон? — предложил отец, явно уловив ход его мыслей, и Дейдара горячо закивал.       После семейного ужина, отвертеться от которого Дейдара никому не позволил, Лолли перенесла парней на скрытую от маглов платформу Кингс-Кросса, вызвав удивление у сонных голубей. Оказавшись здесь впервые без привязки к отправке-прибытию «Хогвартс-Экспресса», Дейдара подумал: что за бессмысленная трата места! Тут народ бывает от силы шесть раз в год — остальное время платформа 9¾ стоит пустой. Нет чтоб хоть притон какой организовать…       — Ты в кои-то веки послушал совет? — негромко спросил его Брайан, наклонившись к уху.       — Банни, отвянь, — проворчал Дейдара, но не смог не ответить на улыбку кузена. Вид воспрявшего духом Рабастана приводил его в крайне благодушный настрой, даже спорить не хотелось.       Они вышли в магловскую часть вокзала, обуянную жизнью. Пробираясь через толпу, Брайан как бы невзначай утянул Басти вперёд и принялся что-то тихо ему впаривать. Судя по роже Лестрейнджа, нечто в его пустой башке отзывалось на увещевания… Что у Брайана за суперспособность такая?!       — Нам нужно скинуть хвост, — заметил Лиам, тоже смотревший в их сторону.       — Ставлю сикль, хвост скинется сам, — отозвался Дейдара, больше заинтересованный разговором кузена и друга.       — Принимаю, — на автомате выдал Лиам, и стало так хорошо-хорошо, что Дейдара от души засмеялся.       Сколько времени прошло с тех пор, как в их компании всё было… вот так? Месяц? Два?..       — Вот вход на станцию метро, — сообщил Брайан уже на улице. — Рабастан говорит, Лиам знает, куда вам нужно. Только имейте в виду, парни: до полуночи вы обязаны быть у меня, иначе… — Дейдара картинно хмыкнул. — Дэвид, я не шучу. Если в двенадцать вы не будете у меня, твои родители точно об этом узнают.       — Боюсь! Но что мне делать, если у меня нет часов?..       — У меня есть, — вклинился Лиам.       — Спасибо за помощь, — сказал Рабастан Брайану. Тот кивнул с полуулыбкой и растрепал Басти волосы.       — Удачи, — напутствовал кузен и ушёл в сторону оживлённой улицы.       Дейдара молча протянул руку. Порывшись в кармане, Лиам так же молча вложил ему в ладонь сикль и первым двинулся ко входу в подземку.       Проехав всего две станции, они оказались в торговом районе, знакомом после эпопеи с покупкой кимоно для маскарада. Только теперь, в медленно опускающихся на город мокрых сумерках, район уже не казался особо мирным. Среди простых обывателей, использовавших вечер выходного дня для прогулки и покупок, тут и там попадалась на глаза всякая шваль и откровенное ворьё. Громилы-крыша всё так же паслись на углах, но теперь их взгляды направляли шпану то к одной, то к другой зазевавшейся компании.       Когда в очередном проулке мутный пацанчик пристроился следом за их троицей, Дейдара аж офигел от наглости. Поотстав от друзей, он, резко развернувшись, поймал замешкавшегося пацана за футболку.       — Чё надо?       — Э-э… Дашь закурить? — брякнул шкет первое, что пришло на ум. Лет тринадцати, не старше, он выглядел голодным и светил почти сошедшим фингалом под правым глазом.       — Дать я тебе могу только леща, — Дейдара продемонстрировал напряжённую ладонь. — Надо?       — Да не-е, обойдусь… — заблеял шкет и попытался вывернуться, но Дейдара не отпустил. Тут же над ухом раздалось басовитое:       — Эй, малыш!.. — и Дейдара рефлекторно ёбнул по потянувшейся к нему лапе. Её хозяин охнул и рыкнул: — Ты охуел?!       — Детке хочется проблем? — протянул другой чувак постарше, вылезая из проулка вслед за первым. Из-за его плеча за Дейдарой хищно наблюдали ещё с полдюжины пацанов не старше двадцати пяти, докуривая папироски.       Оценив ситуацию, Дейдара расплылся в улыбке.       — Вы бы знали, парни, как вовремя…       — Эй! — к сожалению, Басти и Лиам слишком быстро заметили, что Дейдара отстал, и вернулись за ним.       — У детки есть подмога? — чуваки постарше обменялись алчными взглядами. — Выглядят, как приличные мальчики из хороших семей.       — У таких обязательно найдётся, чем поделиться с рабочим классом! — донеслось из подворотни, и шпана заржала. Чуя, что дело пахнет гарью, придерживаемый Дейдарой шкет опять попытался вывернуться, но не преуспел.       Дейдара посмотрел на друзей. Басти не казался готовым к драке физически; Лиам, судя по выражению лица, — морально. Это означало только одно: придётся всех девятерых противников самому…       — Отведите нас к Боксёру.       Шпана вся разом вылупилась на Лиама. Сложив руки на груди, он посмотрел на них в ответ с открытой неприязнью.       — Ты, блядь, кто, чтоб мы вели тебя к Боксёру? — уточнил чувак, ранее рискнувший протянуть грабли к Дейдаре.       Лиам и не моргнул.       — Вы точно уверены, что хотите заставить меня назваться? — он перешёл на брумми совсем не так изящно, как Эш, умевший соскользнуть на него плавно по ходу предложения, — выплюнул фразу одним залпом раздражения, не отрываясь глядя на говорливого чувака.       Шпана притихла, задумавшись.       — Лиам?! — из-за стены курящих выскочил бритый парень в кепарике. — Какого чёрта ты здесь делаешь?!       — Арчи, — Лиам степенно кивнул ему.       Обозначенный Арчи: лет двадцати, коренастый и крепкий, с таким же острым подбородком и голубыми глазами, как у обоих братьев Шелби, говорящий с тем же характерным акцентом, что и они, — заломил потёртую кепи на затылок, почесал лоб и ткнул грязным пальцем в сторону Лиама.       — Посмотрите все на это лицо и хорошенько его запомните! Это Лиам Шелби, твари! Сын самого́ мистера Шелби!       — О-о!.. — разом прониклась шпана, а шкет в захвате Дейдары заворожённо уточнил:       — Так это брат Эшли?..       Арчи замахнулся, чтоб дать ему леща, но Дейдара отодвинул пацана с траектории удара.       — Та-ак, с этого места поподробней, — он встряхнул шкета. — Знаешь Эшли? Давно видел?       — Это что ещё за фрукт? — поинтересовался Арчи у Лиама.       — Мой и Эшли… коллега. И этот тоже, — Лиам через плечо указал на Рабастана, сверху вниз уставившегося на него с искренним недоумением.       Оценивая ситуацию, Арчи снова почесал лоб — Дейдара приметил длинную, как от ножа, рану, уже затянувшуюся, нежно-розовую с отстающей корочкой.       — Так, пацаны, рассосались, — бросил Арчи шпане, и та так и сделала. Шкет в хватке Дейдары решил, что приказ относится и к нему, но ошибся: Дейдара с ним не закончил.       — Куда? Ты мне про Эша не рассказал…       — Отпусти его, я расскажу, — в тоне Арчи не было прямой угрозы, но ярко звучал подтекст: не повинуешься — пеняй на себя.       У Дейдары аж руки зачесались посмотреть, что будет. И был бы он один или хотя бы с нормальным Лестрейнджем — обязательно поддался порыву.       Разжав кулак, Дейдара позволил шкету свалить. Арчи следил за его моторикой взглядом знатока.       — Лиам, я в шоке… Это в вашей закрытой школе таких выводят? Мальчишка — зверь! — он с признанием кивнул Дейдаре и осмотрел Лестрейнджа. — А этот должен быть ещё круче, — он подсунулся поближе, доставая из кармана пачку. — Здоровяк, курить будешь?       — Давай, — согласился Басти, и Арчи дал ему прикурить. Выдохнув дым себе под ноги, Басти попросил буравившего его взглядом Дейдару: — Ни слова.       Дейдара ответил жестом, обещавшим расплату потом.       — Так что насчёт Эшли?       — С каких пор тебе интересно? — полюбопытствовал Арчи у Лиама. Тот пожал плечами.       — С сегодняшних. Давно его видел?       — Дай подумать… Сегодня что, воскресенье?       — Суббота.       — Суббота. В прошлую субботу, неделю, значит, назад, заглядывали Дэнни и Барни — мы ёбнули парочку… — он усмехнулся и развёл руками. — После этого в воскресенье мы напились до зелёных чертей. Полнедели прошло, как в тумане. До этого здесь была тётушка Би, она брала Эшли с собой в Эпсом на дерби…       — Пятого июня, значит, — проговорил Лиам, что-то про себя прикидывая. — Ты видел его после дерби?       — Конечно видел! Ты что, не слушаешь? Я ж говорю, на прошлой неделе мы с Дэнни и Барни…       — Ёбнули парочку зелёных чертей, да-да, — раздражённо перебил его Дейдара. — Эшли-то ты видел когда?       — Он ещё и огрызается?! — воскликнул Арчи с нездоровым воодушевлением. — Лиам, ты где его?.. Ах, неважно! Эй, пацан, бросай этого академика, давай ко мне! Я тебе работу быстро найду!       — Найди мне Эшли, и я подумаю о том, чтобы не проверять крепость твоей черепной коробки.       — Дэвид, будь так добр, завали! — не выдержал Лиам. — Арчи, собери свои прокуренные мозги и ответь мне точно: когда ты в последний раз видел Эшли?       — Так говорю же: в прошлую субботу. Они с Дэнни попетушились, как обычно, а потом Эш подогнал нам какое-то пойло — и мы отъехали на полнедели. С тех пор нет, не видал.       — Ясно. Боксёр может знать больше?       — Боксёр тренируется: у него скоро матч. Поэтому-то вся шпана и ходит с фингалами…       — Где он ошивался, когда не был с тобой?       — Да везде. То в Сохо, то у узкоглазых, то вообще пропадал на несколько дней, — Арчи снова развёл руками. — Зачем тебе вдруг понадобился Эш?       — Докладывать не обязан.       — Так я ведь тоже не обязан, но, вон, докладываю, — Арчи потянулся, вроде как чтоб прихватить Лиама за загривок — Дейдара и Басти среагировали с разницей в секунду и оттеснили его от друга. — Нет, серьёзно, где таких делают?!       — Где сделали, там больше нет, — ответил Дейдара. — Были рады знакомству, чувак. А щас съеби, у нас дела.       — Ты охуевший, я запомнил. Станет скучно грызть гранит наук — приходи. И здоровяк пусть тоже приходит. А ты, Лиам… я не знаю, звякни что ли в следующий раз заранее, ладно? А то ж тебя тут и пырнуть могут — что мы потом твоему отцу скажем? — Лиам аж побагровел, и Арчи, помахав ему, скрылся в подворотне.       Повисла пауза.       — Уёбок.       — А мне понравился, — Дейдара похлопал Лиама по плечу. — Чё, пошли к узкоглазым?       — Каким ещё узкоглазым?       — О-о, Лиам, неужто мы с Лестрейнджем знаем район лучше тебя?!..       — Не беси меня!       — Парни… — вдруг выдохнул Рабастан. Они повернулись — Лестрейндж смотрел на них как-то так…       — Так, Басти, подбери сопли, — Дейдара легонько ткнул его под рёбра, и Лестрейндж подавился последней затяжкой. Привалившись спиной к обшарпанной стене дома, он уронил окурок в лужу.       — Брайан прав, — тихо сказал Рабастан, всё так же глядя на друзей. — Это больно, но без этого…       — Понятия не имею, что ты несёшь, — оборвал его Дейдара. — Пошли, вечер не резиновый.       — Я не хочу, чтобы сотрудник Министерства пытался связаться с моим отцом и сообщить ему, что я не был в постели после отбоя, — добавил Лиам. Он как будто бы понял что-то, чего не понял Дейдара, и именно поэтому так нехарактерно для себя попытался шутить.

***

      К магазину семьи Одзава они подошли, когда по всему району уже зажглись электрические огни. Толпы обывателей поредели, часть заведений закрылась, на улочках стало попадаться больше пьяных — но никто не смел даже косо посмотреть на троицу друзей. Отмечая это, Дейдара решил, что однажды ему необходимо побольше узнать о подноготной Шелби. Однажды. Уж точно не сегодня. Возможно, когда всё уладится с Эшли и станет возможно напроситься в гости к друзьям в Бирмингем.       Пока же Дейдара настойчиво постучал в закрытую дверь.       Ему не открыли сразу, но Дейдара не сдавался: ещё на подходе заметил человеческие силуэты в тускло освещённых окнах верхних этажей.       — Дей, хорош. Наверное, никого уже нет.       — Да всё они есть, просто не отзываются, — возразил Дейдара, продолжая барабанить.       — Да что же это такое?! — донеслось раздражённо сверху. Друзья подняли головы — из распахнувшегося окошка высунулся Нобу, хозяин заведения. — Магазин уже закрыт! Вам следует вернуться завтра!       — Вам следует спуститься и открыть нам, не то мы сами войдём! — парировал Дейдара, дёргая дверную ручку.       Голова в окне исчезла, чуткий слух уловил далёкие перешёптывания, но слова потонули в звуках города. Немногочисленные прохожие с тревожным интересом наблюдали за сценой у магазина и спешили свалить; из тёмных подворотен несло более пристальным вниманием, но Дейдара на него клал.       Дверь перед ним приоткрылась. В образовавшуюся щёлку выглянул Нобу.       — Что вам нужно в такой час? — вполголоса прошипел он. — Магазин закрыт!       — А мы разве за покупками пришли? — ухмыльнулся Дейдара и лёгким движением оттолкнул мужика в помещение, попутно распахивая дверь.       Перед носом тут же оказалось острие катаны.       — Стойте на месте! — приказала девушка с акцентом острым, как и клинок. Её стойка была правильной, но ручки — слишком хрупкими, чтобы Дейдара рассматривал девчонку в качестве реального противника.       — Милая, опусти, порежешься, — посоветовал он на родном языке и подмигнул. Девушка нахмурилась, но не отступила. Тогда Дейдара зажал лезвие между двумя разогнутыми пальцами: закалённая сталь приятно холодила кожу, перенося мысли к другому клинку, другому противнику, — и медленно, играючи отвёл в сторону. Девчонка напрягла свои смешные мышцы, но напору шиноби, конечно же, противостоять не смогла.       Что-то мелькнуло в её взгляде.       В следующий миг Дейдара отскочил — разряд Райтона прошёл по клинку, он чудом избежал контакта.       — Дей, осторожней!..       Порывисто отбросив с глаз чёлку, Дейдара вскинулся, восторженный. Неужели?! Как такое может быть?! Она — куноичи?!..       — Сайка, довольно! — одёрнула вышедшая на полусвет бабуля.       — Давно не виделись, Чиоко-сан! — отсалютовал Дейдара, не стесняясь ни друзей, ни потенциальных врагов. Застывший в дверях Рабастан издал странный звук, содержательно похожий на «Еба-ать, этот придурок…» Потерявшийся за ним Лиам наверняка нихуя не понимал.       И да, после знакомства со старушенцией Дейдара взял на себя труд узнать у Эшли её имя.       — Как вы смеете, — напыжился Нобу, — так обращаться к почтенной Чиоко-о-баа-сама?!..       Дейдара зловеще оскалился.       — Дядь, свали, а? Я тут с твоим боссом говорю.       Нобу подавился слюной. Сайка-чан дёрнула идеальными бровями. Рабастан закатил глаза.       — Пошли покурим, — сказал он Лиаму и, не слушая возражений, выпихнул друга на улицу и закрыл за ними дверь.       — Итак, — нарушила тишину старушенция, — о чём же Дэвид Поттер-сан желает поговорить?       Счёт сравнялся.       — О Коте.       — Вот оно что… — уронила Чиоко-сан нечитаемым тоном, и Дейдара подумал: Хината-химе, наверное, лучше всех поняла бы его скрытое значение. — Как Дэвид-сан соответствует выбранной им личине обезьяны, так и Кот ведёт себя согласно избранной ипостаси. Верно ли это, Сайка?       — Верно, бабушка, — согласилась девчонка, не сводя взгляда с Дейдары. Жадно, совершенно бесцеремонно изучая её, он пришёл к выводу: нет, не куноичи. В ней имелась выучка, но отсутствовал закал. Её боевая стойка была хороша, но не так непринуждённо-изящна, как у Итачи, как у Хинаты-химе. Да и та молния, что она пропустила по клинку, — вряд ли Райтон, скорее тонкая магия. Поэтому Дейдара без толики прежнего пиетета ей бросил:       — О-о, так на этой улице именно ты его кормишь с рук и гладишь спинку?..       Девчонка дёрнулась для атаки, но бабка жестом её остановила.       — Так-так, что за домыслы?.. — она покачала седовласой головой. — Спрашивай, мальчик, зачем пришёл.       От Дейдары не укрылся этот переход — так же Эшли переходил со среднестатистического английского на брумми. И, разумеется, паскудство характера не позволило ему не ответить:       — О, Чиоко-о-баа-сама! Разве имеет некто вроде меня право подавать голос?..       — Да-да, мы уже уяснили, что ты владеешь языком, — сказала бабуля. Дейдара оскалился внучке:       — Вы даже не представляете, — и ту затрясло от желания ему врезать. — Лады, бабуль. Я ищу своего Кота. Когда вы его видели в последний раз?       Чиоко-сан дала себе время, чтобы обдумать вопрос. Дейдара успел заскучать, представить, в каких позах хотел бы выебать её внучку, снова заскучать и принять решение потребовать у Итачи нового спарринга, на сей раз с мечами.       — Не является ли тот человек снаружи Медведем?       Дейдара посмотрел на неё, как Хидан смотрел на Лидера, когда тот самозабвенно нёс про будущее мира.       — Мне чё, придётся повторить вопрос?       — В зависимости от того, является ли человек снаружи Медведем, у меня, возможно, есть, что передать ему.       — Передайте мне, — Дейдара протянул руку. Бабуля спрятала кисти в рукавах.       — Позови его, и я расскажу тебе всё о том, о ком спрашиваешь.       — Всё, ага, — хмыкнул Дейдара. Из рукава бабули явился краешек конверта. Приоткрыв дверь, Дейдара окликнул Басти, и тот сунулся в магазин.       — Что?..       — Вашим другом для вас было оставлено письмо, — отчеканила Сайка-чан и, приняв конверт из рук бабки, передала Рабастану. Катану при этом она сунула в ножны, закреплённые на поясе, — Дейдара мимолётно подумал, не принести ли это оружие в подарок Итачи. Просто чтоб посмотреть на его лицо.       Он отвлёкся от грёз, чтобы проследить: девчонка не сделала ни единого лишнего телодвижения в сторону Басти. Тот принял от неё конверт и, с запинкой поблагодарив, вновь вышел на улицу к Лиаму.       Дверь снова закрылась.       — Ну?       — Мы видели его в последний раз шесть дней назад, — сказала Чиоко-сан. — Твой Кот был несчастен и искал избавления.       Дейдара помрачнел.       — Бабуля…       — Избавления в форме нового начала. Его отец заключил с нами сделку, и мы позволили мальчику отправиться на нашу родину в качестве свежей крови для клана. Его корабль ушёл шесть дней назад.       Теперь уж Дейдаре пришлось брать паузу на осмысление.       — Хотите сказать, что он…       — Больше не здесь. Он оставил Британию за кормой.       С этими словами рухнула надежда.       Не простившись, Дейдара вырвался из магазина.       — Дэвид? — мгновенно подался к нему Лиам. — Что?..       Но Дейдара, не слушая, бросился искать Лестрейнджа.       Тот обнаружился возле моста через канал, на скамейке под молодой ивой. Уронив на колени руки: в одной был вскрытый конверт, в другой письмо, — Рабастан пусто глядел на медленно текущую воду.       Дейдара осторожно подкрался ближе. Прибежавший следом Лиам разумно остановился поодаль.       — Басти?..       — Что? — он встрепенулся. — А, это ты… Всё в порядке.       — Как-то не похоже, да.       — Всё в порядке, — повторил Рабастан, посмотрев на письмо.       Дейдара подошёл ближе и протянул руку. Мотнув головой, Рабастан спрятал бумагу за пазуху.       — Это только между мной и Эшли.       Опустившись на скамейку рядом с другом, Дейдара прикрыл глаза. Осознание случившегося медленно пускало корни.       Эшли ушёл.       В груди, где-то рядом с выравнивающим ритм сердцем (в какой момент, интересно, оно стало биться так быстро, заполошно?), зарождалось холодное, вязкое чувство… не потери, нет — осознания, что упустил нечто важное.       — Как думаешь, он вернётся? — спросил Дейдара, и Рабастан кивнул с непоколебимой уверенностью:       — Вернётся. Я в этом не сомневаюсь. И буду ждать его, сколько потребуется.       — Я тоже буду ждать, — тихо произнёс Дейдара. — У меня есть, что сказать ему.       Рабастан зыркнул на него исподлобья.       — Если ты опять хочешь его обвинить…       — Нет, не это, — заверил Дейдара, переводя взгляд на мерно текущие воды канала. Наконец сумев продраться сквозь злость на Эшли, как сорняк заполонившую сад его разума, сквозь собственные страхи и барьеры, он в сухом остатке обнаружил простой факт: ему будет не хватать близкого друга.       Друга, которого он сам же и оттолкнул.       Эту ужасную ошибку Дейдара никогда больше не хотел повторять.

***

      На следующий день потрёпанная сова из почтового отделения Косого переулка принесла Итачи записку:       Взглянете со стороны?