Тернистый путь к счастью

      Алису с детства учили ставить задачи выше своих сил. Во-первых, потому что изначально всё равно непонятно, сколько их есть изначально, а во-вторых, потому что силы и появляются по мере выполнения недостижимой задачи. Родители, дедушки, бабушки, целители бесконечно повторяли ей эту фразу, убеждая её в том, что она сильная и сумеет со всем справиться. Для этого ей нужно много учиться и всегда оставаться сосредоточенной и спокойной, дабы её дар не вышел из-под контроля и никому не навредил. Когда Алисе было восемь, она поругалась с девочкой, которая лежала с ней в одной палате. Та постоянно брала и портила её вещи, на уговоры и слова не реагировала. Взрослые делали ей замечания, но ничего не помогало. Лис тогда это здорово разозлило, и магия получила свободу. Кислород перестал поступать в тело, казалось, её соседка забыла, как дышать, на шум пришли целители и спасли её, но перед глазами Алисы всегда стояло лицо этой девочки. Одного наглядного раза ей с головой хватило, чтобы понять, зачем нужен контроль и почему о других она должна думать больше, чем о себе. С возрастом она пыталась переубедить себя, что её собственный комфорт не менее важен. Она не всесильна и не может помочь всем, и с этим не нужно бороться. Нужно принять и иногда выпускать ситуацию из-под контроля.       Получилось откровенно плохо, и рассчитать собственные силы было всегда слишком сложно. Алиса привыкла, что она особенная, у судьбы в любимчиках. Светлый целительский дар просыпался, обычно, после совершеннолетия, и его принятие было довольно плавным, магия позволяла постепенно осваивать свои возможности. Ей же было семь лет, когда принятие пришло слишком резко. Алиса сразу получила магию в полном объеме и не только сумела при этом выжить, но и научилась её контролировать. В этом была заслуга не только её, но и родителей, которые верили в неё и внушали, что ей все под силу, главное, старание и упорство. Она делала всё чтобы оправдать их доверие: училась, наблюдала за работой отца, занималась йогой и медитацией, которые помогали лучше управлять своими эмоциями. Ей правда удавалось со всем справиться, хоть и трудиться приходилось в разы больше, чем остальным. Вот только она стала забывать, что, несмотря на всю свою особенность, остается обычным человеком, и иногда нужно отдыхать или делегировать свои обязанности.       На следующий день после совещания, Алиса поняла, что если не сменит обстановку и не отдохнет, то сойдет с ума. Ей нужно хоть немного расслабиться и перестать контролировать все вокруг. Ей нужна пауза, перерыв. Рон, чувствуя её порыв, этим же вечером предложил сходить в парк аттракционов. Отказаться от такого предложения она не могла. Почему-то рядом с детьми и Роном страхи отступали, и она переставала чувствовать себя зверьком, запертым в рамках собственных сил. Они веселились, ели сладкую вату, катались на качелях, стреляли в тире. Алиса запрещала себе думать о чем-то кроме отдыха и о того, куда можно безопасно посадить еще не до конца восстановившуюся Еву. Это был первый раз, когда она вышла куда-то на ходулях, а не в инвалидном кресле. Мальчишки наперебой подавали ей руки, поддерживали на бордюрах и играли в настоящих джентльменов. Так что и Еве внимание доставалось с лихвой. Адам выпросил у Блейза камеру и сделал, кажется, сотню тысяч снимков всех вместе и по-отдельности.       Алиса почувствовала, что такое настоящая семья, и впервые это её не испугало.       Правда, после дня отдыха начались суровые будни, которые совершенно не радовали хорошими новостями. С каждым днем количество заболевших увеличивалось, и в какой-то момент их возможности для госпитализации стали иссякать. К поиску универсального лекарства привлекли всех, кого можно. Даже Блейз порылся в семейной библиотеке и обратился к любимой бабуле в поисках ингредиента, способного помочь заблокировать действие сгустка, обезопасить от него остальных. Джонни был в бешенстве, чувствуя, что задача ему не под силу. Индивидуальное зелье, блокирующее работу темного сгустка, получалось неплохо, но проблема в том, что делать для каждого расчеты казалось крайне неррациональным и занимало слишком много времени, учитывая, что, то, что подходило одним, могло буквально убить других.       По просьбе Эда, Джонни написал тому, кто заказывал зелье, передающие силы, сказал, что доработал его и готов продать за небольшую суму. Но увы, письмо так и не дошло до адресата, и эта ниточка тоже была оборвана. Сова вернулась ни с чем, да и никакие следящие чары не смогли помочь ее найти.       Алиса чувствовала собственное бессилие. Единственной радостью было то, что Мелинда и Мэй буквально через несколько дней пришли в себя. Это означало, что с помощью операции избавиться от сгустка можно, но риски по-прежнему были слишком большие. И даже спустя несколько дней никто не мог бы гарантировать, что сгусток или результат его воздействия не вылезут в самый неподходящий момент в самом неподходящем месте.       Пока результаты радовали: магическое ядро практически не пострадало и каналы усиленно восстанавливались. Магия имела склонность к самовосстановлению, правда, для этого нужно было приложить некоторые усилия. Девушкам ставили капельницы со специальным магически-насыщенным раствором дважды в день, и они проходили специальный курс зелий и физиотерапии, в результате чего уже через неделю и Мэй, и Мелинда чувствовали себя довольно неплохо, первую даже выписали домой с указанием прийти через неделю, дабы убедиться, что все хорошо. С Мелиндой все было несколько сложнее, беременность здорово усложняла восстановление: часть процедур пришлось срочно модифицировать, благо, такой опыт у Алисы был. Несколько лет работы колдогеникологом-акушером в Италии оставили свой след. И учитывая этот опыт, она знала, что в любой момент ситуация из «Все хорошо», может превратиться во «Все очень плохо».       Учитывая, что преступник все еще находился на свободе, и количество пациентов только увеличивалось, шансы на то, что все пойдет по худшему сценарию, были слишком велики. К сожалению, и Марго, и Эд, и Драко опасения Алисы разделяли, но повлиять на ситуацию могли слишком мало.       В какой-то момент Алиса даже стала жалеть, что Кингсли решил перестраховаться и не закрывать её школу. Все же проверка учеников и преподавание занимали слишком много сил. Артефакт Драко то и дело выдавал ложноположительные результаты, и Лис приходилось ежедневно проверять от трех до пяти учеников. Пока все результаты были ошибочные, но все равно заставляли держаться в тонусе. Блейз, который приходил выяснить причину того, что ему не разрешили открыть ресторан, увидев замученный и усталый вид Алисы, нашел в закромах отцовского хранилища артефакт с похожими свойствами. Двойная проверка, позволила уменьшить работу Алисе.       Но помогло это слабо, Алиса всё равно чувствовала себя белкой в колесе. Она моталась между школой и клиникой. Она хотела организовать встречу Марго и Евы с Адамом, но сил на это не было никаких, да и Адам отнесся к этой идее резко отрицательно, у него буквально случилась истерика, он не хотел покидать Алису, куда-то уезжать, и утверждал, что с ней уже знаком. Ева позицию брата не разделяла, и старалась убедить его хотя бы дать шанс Марго и Нюте. Пока получилось слабо, все же Адам был тем еще упрямцем, и желание защитить сестру от всех мнимых и реальных угроз никуда не делось. Встречу пока откладывали, как и посещение Хогвартса. Кингсли снова взял позицию страуса и спрятал голову в песок, обещая отправить их с проверкой со дня на день. С одной стороны, это радовало, поскольку в Хогвартсе нужно было проделать колоссальный объем работы и выложиться на полную, с другой, расстраивало, что, чем дольше откладывать, тем хуже будет потом. Времени на то, чтобы встретиться с Кингсли и убедить его ускорить процесс, не было совершенно, и Алисе приходилось рассчитывать лишь на его благоразумие.       Марго же время предпочла не тратить и настояла на том, чтобы заняться Лонгботтомами, пока нет срочных пациентов. Список нужных зелий Джонатан уже приготовил, оставалось дело лишь за тем, чтобы определиться с методом восстановлением мозговой активности. На самом деле, вариантов было не так уж и много: лезть в голову к человеку с психическими расстройствами было смертоубийственной идеей. Алисе один раз удалось такое провернуть, и ее все еще удивляло, как она сумела в таком раскладе сохранить рассудок. Странные образы, громкие звуки, непонятные картинки — у этих людей была совершенно иная картина мира, разобраться в которой было очень сложно, если вообще возможно. Алиса залезла в голову к условно здоровой женщине, дабы узнать, каким пыткам подверглась её семилетняя дочка из их общины. Сейчас она понимала, что её, во-первых, должна была смутить община, а во-вторых, то, что пытки она называла очищением духа от скверны. Сейчас Алиса никогда не рискнула бы лезть в такую голову, а тогда ей было слишком больно смотреть на умирающую малышку. В случае четы Лонгботтомов ситуация была подобная, но без ментального вмешательства обойтись вряд ли удалось бы. Как вариант Алиса предложила воспользоваться артефактом Джона по типу юлы, только позволить через него спроецировать воспоминания и помочь человеку самостоятельно повлиять на них. На разработку и улучшение подобного артефакта и создание зелья, позволяющего это провернуть, ушло больше недели. В разработке даже поучаствовал дедушка Алисы, что позволило сделать зелья более безопасным и минимизировать последствия. С помощью юлы так же можно было более безопасно залезть в сознание, но они решили оставить этот вариант на крайний случай.       Работоспособность проверяли друг на друге. Марго казалось, словно ее голову разрывают на тысячу частей, Алиса восприняла это более спокойно, хотя тоже ощутила головную боль и головокружение. Самое удивительное пациент в это время чувствовал себя совершенно нормально. Так, что после небольшого обсуждения, они решили, что Алиса будет проводить сеанс, а Марго контролировать и, если, что-то пойдет не так, тут же остановит юлу.       Через несколько дней, когда зелье было готово, они провели первый сеанс. Первым пациентом выбрали Фрэнка, поскольку, судя по воспоминаниям Невилла, ему досталось чуточку меньше. Больше или меньше — понятия весьма относительные, но Алиса и Марго больше любили работать с мужчинами, поэтому выбор пал на него.       Марго встала в дальний угол и надела изолирующий от магии браслет. Это разработка её старшего брата, особенностью браслета было то, что аура полностью приглушалась, и никто не мог определить, что перед тобой находится маг, но на саму магию это не влияло. Изначально магический артефакт работал для спецслужб, но и колдомедики часто им пользовались, дабы минимизировать влияние чужой магии на пациента.       Алису Лонгботтом вывели на процедуры, дабы сохранить полную конфиденциальность и убрать всевозможные мешающие факторы.       Алиса села на кровать женщины, напротив Фрэнка, поставила юлу на тумбочку и запустила артефакт.       Заиграла «31 весна» Ночных Снайперов.       — Зеленым яблоком железо запоет, ты станешь слаще, — после того, как прозвучало первое четверостишье песни, Алиса включила самый мягкий медитативный голос, заставляя Фрэнка слушать его, не выходя из этого состояния.       — Как тебя зовут? — мягко спросила она, пытаясь прощупать границы возможного.       — Фрэнк.       — Сколько тебе лет?       — Двадцать пять, — уверенно ответил он.       Марго и Алиса переглянулись, если они все сделали правильно, то именно тогда он в последний раз осознавал себя.       — Ты понимаешь, где ты сейчас?       — Нет, но там темно и страшно.       — Что ты видишь?       — Алису… Белла пытает её и убивает, она просит отдать ей нашего сына. Она пытает её заклятием Круциатус. Она бесконечно повторяет, что мы за все ответим. Я знаю, мы виноваты. Пожалуйста, не трогайте его, убейте меня, — начал бесконтрольно повторять Фрэнк, а его тело выгибалось в разные стороны, будто его и правда пытают.       — Повернись в другую сторону, — резко сказала Алиса, пытаясь сбить его с этого настроя. Ей не нужны ужасы, ей нужно, чтобы он осознал, что он у себя в голове и снял Обливиэйт, — это все не по-настоящему, ты тут, рядом со мной.       — Там Дамблдор медленно распинает мою жену, потихоньку разделяя её на части. Смеётся, бросает в меня частями тела. Я прошу его остановиться, но он не слушает, продолжая её пытать. Потом он оборачивается ко мне и повторяет то же самое. Мне больно и страшно. Я чувствую, как моя рука отделяется от тела, — в голосе Фрэнка звучала паника. Он схватился за руку, закричал, застонал. У Алисы сжалось сердце от боли и сожаления.       — Не смотри туда, не думай об этой, — мягко попросила Алиса, — представь что-то хорошее. Представь, что ты на острове, там нет ни Беллы, ни Дамблдора, только ты и природа. Ты дышишь свежим воздухом, наблюдаешь за покачивающимся морем, ты совершенно спокоен.       — С тобой проводит ночи тридцать первая весна, — в тон словам Алисы пропел голос Дианы Арбениной из юлы.       Дыхание Фрэнка выравнялось, и Алиса выдохнула. Первый приступ прошел, но их будет еще много. Ей надо аккуратно залезть в его голову, не делая этого. И постараться исправить то, что повредилось очень давно.       — Расскажи, где ты? Что ты видишь сейчас? — мягко спрашивает Алиса, прикасаясь к рукам Фрэнка и заглядывая в его глаза. Ей не нужно его сознание, она знает, что с ним все плохо. Но вот подсознание должно было его спрятать и уберечь, с ним и надо работать. Убедить его, что можно безопасно выйти за рамки возможностей.       — Не знаю, яркие краски, цветное безумие, они движутся.       — Это хорошо, как ты себя чувствуешь?       — Нормально, — неуверенно отвечает Фрэнк, не до конца понимая, что от него хотят.       — Присмотрись к картинке, там должен быть лишний элемент, что-то, что, выделяется и кажется не на своем месте. Скажи мне, что это?       — Я не знаю, я не вижу.       — Попробуй еще раз, что тебе бросается в глаза?       — Я не знаю, — в панике отвечает Фрэнк.       Алиса тяжело вздыхает и прикасается к юле своими и пальцами Фрэнка. Это опасно, безумно опасно. Но ей нужно избавиться от последствий Обливиэйта, иначе дальнейшая процедура будет бессмысленна. Они хотели, чтобы он сам это сделал, отцепил нужную деталь при поддержке их магии.       Он не понимал, что делать и это было логично. Алиса изначально знала, что ей придётся это сделать. Юла гарантировала ей хотя бы возможность вернуться из чужого подсознания. Так или иначе, через две минуты её отсюда вытянет насильно. Марго, скорее всего, уже раскрутила юлу в другую сторону.       Мозг Фрэнка был похож на картину какого-то импрессиониста и его можно было бы описать емким словом хаос. В нем то и дело валялись разные предметы, а впереди Алиса увидела то, что Фрэнк назвал цветным безумием: желтые, розовые фиолетовые мазки в странных комбинациях расположились на картине, висевшей в центре комнаты. Посередине всего было ярко красное пятно, отдаленно напоминающее крест. Было ли оно лишним Алиса не могла сказать, слишком уж все тут было лишним, но она попыталась убрать именно его.       Она магией подцепила его за края и почувствовала, как её оттуда вытягивают. Вот только выход был намного тяжелее входа, воспаленное сознание цеплялось за новый объект и не хотело никуда отпускать. Лис буквально схватилась за знакомую магию Марго и надеялась, что у неё все получиться и она сумеет вернуться в реальный мир.       Дышать было тяжело, перед глазами то и дело мелькали цветные картинки. Паника, страх, отчаяние, безумие… Алиса испытывала странный коктейль эмоций. Ей некогда было анализировать свои чувства. Сейчас она поняла, что демоны то и дело атаковали её сознание, пытаясь поглотить и оставить в сознании Фрэнка навсегда.       Разные эмоции переполняли и захлестывали. Алиса в полусознательном состоянии проглотила зелье, которое ей дала Марго, даже не скривившись из-за неприятного вкуса. Алиса банально его не почувствовала, она больше ничего не чувствовала, не видела, не слышала, не осязала. Слезы начали течь совершенно неосознанно. Она больше не ощущала себя собой.       Она не Алисия Беннет, она слепок безумного сознания Фрэнка. От этой мысли стало невероятно смешно, и она засмеялась. Это ведь так невероятно забавно: пытаясь спасти человека и попасть в уготовленную для него ловушку. Марго насильно вручила ей стакан с водой и попыталась усадить на стул. Но Алиса не хотела садиться, она понимала, что перед ней Марго, но видела только Беллу, которая даёт ей яд. Алиса хотела отбить его рукой, но сдержалась из последних сил. Она не хотела обидеть и напугать Марго. Старалась дышать спокойно и проглотить воду.       Осознать, что она это она. Но голова разрывалась от головной боли. Она не чувствовала рук и ног, и сознание никак не хотело к ней возвращаться. Перед глазами то и дело мелькали картинки пыток, и Алиса задрожала от боли и страха.       «Это все не по-настоящему. Это иллюзия, глюки», — бесконечно повторяла она себе. Но стоило ей увидеть, как маленького Невилла, бросают в Адское пламя, настройка перестала действовать.       Марго, аккуратно прикоснулась к ней и вывела из палаты. Алиса попыталась сфокусироваться на ней, на её словах, но из-за гула в ушах не могла расслышать ничего, в глазах то и дело все расплывалось, а ноги подкашивались.       «Ты сильная. Ты справишься», — старалась она убедить себя, когда начала теряеть связь с реальностью и погружаться в мир грез, где пытки показывались в разных, порой, в самых извращенных вариациях. Алиса закрыла глаза, замахала руками и попыталась сфокусироваться на дыхании.       «Вдох. Выдох», — повторяла она себе и дышала. Не реагируя на громкие крики Фрэнка, Невилла, Алисы, звучащие в её ушах. Перед глазами все плыло, мерещились чужие лица.       Алиса опустила взгляд на чашку, которая непонятным для неё образом оказалась у нее в руках. Она ярко фиолетовая, в ней налито что-то коричневое. Это реальность.       Она старалась дышать, прижимая руки к чашке, в какой-то момент вздрагивая от едва ощутимой боли. В чашке оказался кипяток, и она аккуратно поставила его на соседний столик, поднимая глаза и натыкаясь на обеспокоенный взгляд Марго.       — Сколько времени прошло? — хрипло спросила Алиса, чувствуя, что сорвала голос от крика.       — Двадцать пять минут, я думала, еще пять минут, и буду давать тебе второе зелье, — ответила Марго, а потом с заботой спросила: — Как ты себя чувствуешь?       — Не знаю, — неуверенно ответила Алиса, а потом, прислушавшись к себе, добавила: — Галлюцинаций, вроде, нет, голова не болит. Кажется, я пришла в себя.       — Хорошо, — облегченно выдохнула Марго, а потом возмущенно спросила: — Ты нафига к нему в голову полезла? Мы же обсуждали, что это экстренный случай.       — Без этого ничего бы не вышло, — просто ответила Алиса, еще не до конца понимая, что это было. — Как Фрэнк?       — Спит. Целитель Дарвин вколол ему лошадиную дозу усыпляющего зелья. У него была истерика похлеще, чем у тебя. Ты точно ничего не задела?       — Точно, наверное. Я не знаю, — тяжело вздохнув, ответила Алиса, — у меня еще реальность с иллюзиями сильно связана.       — Так тебе и надо, будешь знать, как совершать такие самоубийственные поступки, — негодующе сказала Марго, — когда ты наконец-то научишься оценивать риски?       — Не сними я Обливиэйт, Фрэнк был бы безнадежен, и все наши усилия были бы напрасны. К тому же я знала, что ты меня вытащишь, и так и произошло, — честно ответила Алиса, а потом справедливости ради добавила: — Но я не ожидала, что будет так тяжело.       — Если знала, то почему не сказала?       — Я знала, что ты не одобришь эту идею.       — И правильно сделала бы, — жестко ответила Марго. — Фрэнк и Алиса в таком состоянии больше тридцати лет, даже после реабилитации они вряд ли смогут вернуться к полноценному существованию.       — Я бы не смогла жить, зная, что не сделала все возможное.       — Черт, Лис, твое желание всем помочь граничит с идиотизмом. Ты хоть подумала, что было бы, если бы я не успела среагировать, и тебя бы поглотило чужое сознание?       — Подумала и понадеялась, что такого не случится, и оказалась права, — устало ответила Алиса, делая глоток горячего шоколада — напитка который, оказался в чашке.       — Это чисто везение, случайность. Лис, научись думать о себе. Не можешь о себе, думай, что будет с твоими братьями, с Адамом, с Евой. Ты серьезно считаешь, что они будут рады, если ты сойдешь с ума от очередного самоубийственного порыва?       — Я знала, что я справлюсь, всегда справляюсь, — раздражалась Алиса, которая от сладкого напитка начала приходить в себя. Слова Марго здорово задели её, и она даже соглашалась с её выводами, но не чувствовала себя виноватой. Победителей не судят, и она правда считала, что у неё были все шансы справиться. Она могла помочь и сделала всё что было в её силах.       — Когда-то везение перестанет работать на тебя, и ты сойдешь с ума, — устало выдохнула Марго.       — По-моему, я уже, — тяжело вздохнув, согласилась Алиса, придерживая всё еще кружащуюся голову. Облегчение было слишком коротким. Стоило ей закончить пить свой шоколад, как голова закружилась снова и даже стало немного подташнивать. Мысли отчаянно отказывались собираться в кучу, думать и анализировать было сложно. Кажется, она все еще пребывала в пограничном состоянии.       — Так, всё. Домой спать. Я тебя провожу, — увидев состояние подруги, тут же сказала Марго.       — Я сама, — попробовала посопротивляться Алиса. Было бы у неё больше сил, она бы настояла на том, чтобы остаться в клинике и продолжить работу. Но даже она понимала, что это крайне плохая идея.       — Нет, свалишься еще по дороге, или хуже того, побежишь кого-то спасать, — всё еще возмущённо сказала Марго, едва сдерживаясь от того, чтобы не наорать на подругу. Она помогла Алисе подняться и под ручку повела её к камину, не способная скрыть тихого бурчания. — Главное, сама рассказывала, что у вас в Хогвартсе был факультет, где честь, слабоумие и отвага, а ты не такая, ты умная. И что? И где?       Уже возле камина они увидели Эмбер, идущую им навстречу.       — Марго, ты вернешься? — быстро оценив состояние Алисы, а потом немного подумав, быстро протараторила она. — Драко сказать, что Алиса уже ушла? Как прошло с Лонгботтами?       — Я еще тут, — возмутилась Алиса, которая терпеть не могла, когда её игнорируют.       — Я вижу, простите. Но вы бледнее мела, и мне кажется, вот-вот потеряете сознание.       — Какая ты наблюдательная, — недовольно сказала Алиса, чувствуя, что голова начинает кружиться сильнее, чем обычно.       — Пять минут, и я вернусь, — ответила Марго, — состояние Фрэнка пока стабильное, все прошло не очень. Если увидишь Драко, можешь передать, чтобы он её не беспокоил. Со всеми вопросами может обращаться ко мне.       — Хорошо, — улыбнулась Эмбер, а Марго уверенно подтолкнула Алису в камин.       — А вдруг нужна моя помощь? — всё же не удержалась и спросила Алиса, скорее, из природного упрямства, чем из желания и правда остаться. Всё-таки состояние слабости и бессилия здорово раздражали.       — Значит, будет не нужна, — жёстко ответила Марго. — Ты не можешь помочь всем, и нельзя помогать другим за счет других. Я надеялась, что в голову лезть не придется. Мы оставляли этот вариант на экстренный случай, до этого мы должны были его направлять и поддерживать, пытаясь если и не вывести из мира грез, то научиться ими управлять.       — Я знала, что так будет, — тихо ответила Алиса, — он слишком долго был не в себе.       — Так если бы тебе не было так плохо, то я бы тебя прибила, — разлилась Марго, аккуратно усадив её на диван позвала домовушку. — Мисси!       Та откликнулась буквально через несколько минут.       — Мисс Алиса, вам плохо? — тут же обеспокоенно спросила домовушка, смотря на свою хозяйку.       — Да, — ответила за Алису Марго, — поэтому приготовь ей плотный ужин, желательно, с большим количеством белка и углеводов. И десерт, какой-нибудь шоколад с шоколадом. Сейчас Алиса пойдет спать. Как только проснется, сделаешь ей ванну с укрепляющим, восстанавливающим и расслабляющим зельями.       — Хорошо, — кивнула Мисси и испарилась.       — Я сама могу это сделать, — по-детски обижено сказала Алиса, чувствуя, что такое поведение подруги её здорово напрягало и раздражало. Она понимала, что та заботится о ней и хочет как лучше, но ей все равно это не нравилось.       — Могла, но я предпочту убедиться, что ты в кровати.       — Здравствуйте! — вышел из своей лаборатории дедушка Алисы, обеспокоенно поглядывая на внучку. Она редко возвращалась так рано, и это вполне могло значить, что что-то случилось.       — Добрый день! — улыбнулась Марго. — Проследите пожалуйста, чтобы ваша внучка поела и выспалась.       — Хорошо, Марго, я прослежу, — согласился он, с беспокойством посмотрев на Алису, но, не увидев ничего слишком серьезного, с интересом спросил: — Как твое мастерство по зельям?       — Ой, лучше не спрашивайте. Мне кажется, я его никогда не получу.       — Будут вопросы — обращайся.       — Спасибо большое, — поблагодарила его Марго и тут же повернулась к Алисе: — Ты еще тут? Марш в кровать.       Алиса нехотя стала подниматься наверх, справедливо считая, что проще согласиться, чем спорить. Хотя, если быть совершенно честной, ей хотелось устроить истерику, рассказать, что она не хочет этого делать и не обязана её слушаться. Сдержали только воспитание и то, что побочным эффектом была сонливость. Да и после путешествия в чужое сознание её до конца не отпустило, картинки из головы Фрэнка всё еще то и дело накладывались на реальные объекты, что только усиливало головную боль и головокружение.       Так что стоило голове Алисы коснуться подушки, как её тут же вырубило.       Проснулась она, когда на улице уже стемнело. К сожалению, самочувствие за время сна не изменилось в лучшую сторону, голова по-прежнему напоминала о себе тупой болью. Собственное состояние раздражало, поэтому она сразу отправилась в ванную, благо за время, пока она пыталась подняться с кровати, Мисси успела всё подготовить. В воде напряжение стало постепенно спадать. Вода расслабляла тело и позволяла мыслям собраться в кучу. Наконец-то она могла проанализировать всё, что произошло. Теперь она отчетливо понимала, что прежде чем лезть в голову к Фрэнку, нужно было предупредить Марго и дополнительно подготовиться. Дать ей подойти ближе и позволить контролировать каждый шаг и каждое движение. То, что Алиса сделала, было слишком рискованно, как для неё, так и для Фрэнка. Один неверный шаг, ошибка, и всё, человек превращается в овощ без права на восстановление, а она занимает койку в соседней палате. Несмотря на то, что она менталист, и человеческая психика пластична, безумие, обусловленное магическими причинами, слишком легко цепляется за того, кто пытается его уничтожить. Возможно, поэтому менталисты отказываются работать в медицине.       Это слишком сложно и тяжело.       Алиса множество раз обещала себе думать и не рисковать собой, думать на несколько шагов вперед и оценивать последствия не только для других, но и для себя. Но почему-то с поразительным упрямством наступала на одни и те же грабли. Она знала, что так нельзя, но не могла иначе. Сейчас же все ощущалось еще острее, Алиса чувствовала, что теряет себя и близка к краху. Это невероятно злило. Она приехала сюда по совету их психоаналитика отдохнуть и восстановиться, а получалось, что только глубже загоняла себя в яму. Алиса чертовски устала и морально, и физически. Ей хотелось уснуть на тысячу лет и проснуться в совершенно другом новом мире, где хорошо и спокойно, или не просыпаться и не существовать вовсе. Ей отчаянно хотелось, чтобы мир перестал вращаться и её оставили в покое хотя бы ненадолго, чтобы она смогла перевести дыхание и вернуться к себе прежней.       Но так нельзя было, так не бывает, и это невероятно злило. Злило, что изменить ничего нельзя, Алисе нужно было вернуться в клинику, в школу, к братьям. Она поняла, что их еще нужно забрать из школы, и от этого стало хуже. Их видеть тоже не хотелось, и от осознания, что она не только слишком самоуверенный целитель, но и плохая сестра, становилось хуже.       — Мисс Алиса, вам письмо, — появилась перед ванной Мисси, передавая ей запечатанный конверт, — и к вам пришел мистер Уизли, спрашивает, где вы.       — Черт, как же не вовремя, — тяжело вздохнула Алиса.       — Сказать, что вы спите? — тут же спросила умненькая Мисси, и Алиса даже на секунду захотела поддаться соблазну сказать «Да». Но даже ей казалось это глупым, она не будет бегать и прятаться. Ей нравится Рон, у них отношения, а ложь — это не лучший спутник.       — Не надо, накрывай ужин, — тяжело вздохнув, все же согласилась Алиса, — я сейчас спущусь.       Лис тут же открыла конверт и прочитала сообщение от Драко: «Привет, милая. Марго сказала, что процедуры с Фрэнком пошли не по плану и ты сильно потратилась. Не переживай, можешь спокойно спать и восстанавливаться детей мы забрали к себе. Скорп давно хотел пригласить всех к нам, а не в Малфой-мэнор, так что мальчишки пришли в восторг. Ева немного расстроилась и несмотря на то, что я ей ничего не говорил, просила пожелать тебе здоровья и просила тебя не поддаваться эмоциям, дабы ничего не испортить. Она верит и любит тебя. Понятия не имею, что она имела ввиду, но это казалось важным. Поправляйся. Надеюсь, увидимся завтра. Твой Драко».       Алиса, облегченно выдохнула, хотя бы одна проблема не требовала её вмешательства. Она любила братьев и Адама с Евой, но сейчас на них не хватало сил и энергии. Она понадеялась, что проблема с Роном сможет решиться примерно так же.       Положив конверт на тумбочку, Лис заглянула в зеркало и испугалась собственного отражения: огромные синяки под глазами, красные от лопнувших капилляров глаза и белая как мел кожа. С таким видом не к парню идти, а в фильм ужасов без грима, а если учитывать, что это она еще поспала и немного пришла в себя, ей страшно было представить, как она выглядела раньше. Алиса выпила одно из оставленных Марго зелий и спустилась вниз, понимая, что сегодня не самый лучший день для встреч. Сил на переодевание уже не хватило, и она сочла короткий шелковый халатик вполне себе приличной домашней одеждой. Была слабая надежда, что это немного отвлечет Рона от всего остального.       — Привет, милая — поздоровался Рон, подходя ближе и мягко целуя девушку. Лис вздрогнула, перед глазами мелькнули картинки того, как Дамблдор насиловал Фрэнка, называя его «хорошим мальчиком». Её пробила мелкая дрожь, но она заставила себя остаться на месте и не дергаться. Правда, на этот жест ушли все оставшиеся силы.       — Привет, — сказала Алиса, заставляя себя мило улыбнуться, — прости, я сегодня плохо себя чувствую. Давай перенесем свидание на завтра?       — Что случилось? С тобой все в порядке? — обеспокоенно спросил Рон, замечая её внешний вид. — Может, в Мунго? Или твоих друзей позвать?       — Не надо, — тут же отказалась Алиса, понимая, что за такое Эд точно её по головке не погладит, и её самочувствие не станет для него уважительной причиной не рассказать ей, к чему может привести несоблюдение техники безопасности. — Я сама себе Мунго.       — Точно? — не поверил ей Рон, прикладывая руку к голове, и в этот раз Лис не могла заставить себя остаться на месте. Теперь перед ней были картинки, как Рудольфус метает в Фрэнка, Алису и маленького Невилла дротики. И вместо простого прикосновение ей кажется, что в неё входит железный ствол. Если добавить к этому так и не утихнувшую головную боль, то это слишком.       — Точно, — раздраженно ответила Алиса, и поспешно добавила: — Давай встретимся завтра.       — Давай я останусь, вдруг тебе станет хуже, — предложил Рон.       — И что ты сделаешь? — завелась Алиса, снова чувствуя себя маленькой и беззащитной. Почему все знают, что будет лучше для неё? Сначала Марго, которая насильно привела её домой, теперь Рон.       — Я дам тебе зелье, постараюсь позаботиться о тебе, — мягко ответил Рон, не понимая, такой быстрой смены настроения Алисы.       — Я сама о себе могу позаботиться.       — Я просто хочу помочь.       — А я не хочу, чтобы мне помогали, — недовольно сказала Алиса.       — А чего ты хочешь? — возмущенно спросил Рон, немного расстроенный тем, что к нему так относятся. Он переживает, не представляет, как может пойти домой, когда любимой плохо. Он должен быть рядом. Но отношение Алисы начинает напрягать, она будто играет с ним, то подпуская ближе, то отталкивая и выказывая презрение.       Алиса молчала, не решаясь сказать, чтобы он ушел, хотя сейчас ей хотелось именно этого. Ей нужно было прийти в себя и восстановиться, а сделать это рядом с Роном будет слишком сложно. Слишком много нерешенных вопросов и волнений. Он нравится ей, но она понятия не имеет что с этим делать.       — Ужин готов, — Мисси появилась вовремя, не позволяя напряжению вырваться в очередную ссору.       Алиса надеялась, что еда поможет ей успокоиться. Она пыталась убедить себя, что Рон не в чем не виноват, и она не должна на него срываться. Помогало плохо, кусок в горло не лез, а светский разговор дедушки и Рона только больше раздражал. Она устала быть хорошей, вести себя правильно. Она злилась на Рона за то, что он позволил ей сорваться на нем, на дедушку за то, что он не обращает внимание на царившее напряжение, и на саму себя. Даже любимый шоколадный фондан не доставил удовольствия. Эмоций было слишком много, и она не хотела ни на ком срываться, поэтому, закончив ужин, Алиса молча поднялась наверх, позволяя Рону самому сделать правильный вывод. Он уйдет, а потом она извинится и все будет хорошо.       Но все случилось совершенно не так. Спустя минуту, как она оказалась на своей кровати, в комнату вошел Рон.       — Ты в порядке? — с заботой спросил он. — Я могу остаться?       — Как хочешь, — недовольно выдохнула Алиса, делая глоток восстанавливающего зелья и жалея, что не попросила успокоительного. Рон откровенно начал раздражать тем, что не понимал, что она устала, хочет побыть одна. Давил и постоянно что-то от нее хотел.       — А как хочешь ты? — не выдерживая, спросил Рон. Ему начинало казаться, что эти отношения нужны только ему.       — Я хочу спать. Я устала и не хочу об этом думать.       — Ты никогда не хочешь, — расстроенно сказал Рон, присаживаясь на кровать, — порой мне кажется, что это надо только мне.       Алиса молчала.       — Это так и есть? Лис, ты хочешь, чтобы я ушел? — спросил Рон. Эта игра в одни ворота его откровенно бесила.       Алиса это видела, но ей нечего было ответить, поэтому она продолжала молчать. Согласится было бы слишком не вежливо, а объяснять, что сейчас творится в её бедовой голове, слишком сложно.       — Алиса, ответь хоть что-то, — в отчаянии попросил Рон.       — Что ты хочешь, чтобы я тебе ответила? — не выдержав, начала кричать Алиса. — Да, я устала, у меня болит голова, я не хочу сейчас об этом говорить, я просто хочу побыть одна.       — Может, тебе нравится быть одной?       — Может, — сорвалась Алиса.       — Может, тебе не нужен я? Может, и наши отношения для тебя лишние?       — Может, и лишние, — кричала Алиса, — я устала. Я понятия не имею, чего хочу от этих отношений и мне некогда об этом думать.       — Работа всегда будет для тебя на первом месте, — с болью в голосе сказал Рон.       — Как бы я это ни ненавидела, но да. И мне кажется, я говорила о том, что она важная часть жизни.       — Я думал, я тоже важная часть. Я сделал тебе предложение, а ты так и не ответила, я думал, тебе надо время, а ты просто не хотела меня обижать. Понятно, — ошеломленно сказал Рон, наконец-то осознавая, что всё это время значило её молчание, — тогда мне и правда лучше уйти.       — Уходи.       — Ты даже не хочешь меня остановить? — в последний раз спросил Рон, чувствуя, что не хочет уходить. Одно её слово, и он останется, и они попробуют поговорить еще раз.       — Нет, я устала думать, принимать решения, у меня нет ни сил, ни желания.       — А если я больше не вернусь?       — Значит, так тому и быть, — расстроенно ответила Алиса, — я давно научилась отпускать людей.       И Рон ушёл.       Алиса несколько минут молча смотрела в одну точку, а потом начала смеяться. Это всё настоящее безумие. Ей было грустно и смешно одновременно. Она испортила всё, что можно и что нельзя. Она выгнала, человека, который был ей дорог. Она ведь не этого хотела. Или этого?       Она уже ничего не знала.       Благо, думать об этом было некогда, последнее зелье, которое она выпила обладало снотворным эффектом и её начало вырубать.       Алиса хотела уснуть и больше никогда не просыпаться, или проснуться в мире, где этого дня никогда не было.