Темное пламя. Прошлое

      Райан, 16 лет (2002 год по Земле, конец весны)       Примабера       Дверь открыла мама Алмы, Филлис. Это была высокая женщина с пышными каштановыми волосами и худым строгим лицом, но при виде Райана в ее зеленовато-карих глазах всегда появлялось тепло, а на губах расцветала гостеприимная улыбка.       С родителями Алмы все-таки пришлось познакомиться — глупо было постоянно ждать на улице, пока она собиралась, а вовремя Алма еще ни разу не появилась. Райан не сомневался, что сегодня будет то же самое, только хуже — у него выпускной, так что Алма будет готовиться к выходу особенно тщательно.       — Проходи, — Филлис пригласила Райана в квартиру и улыбнулась чуть виновато, — Она все еще суетится.       — Я даже не сомневался, — усмехнулся Райан.       Филлис в это время крикнула куда-то в сторону гардеробной:       — Алма, твой принц пришел!       Райан поморщился, пока она не видела. В неформальной обстановке каждое упоминание титула моментально разжигало заново желание сбежать отсюда. И не просто из квартиры Алмы, а вообще с Примаберы. Но Филлис явно нравилось слово «принц».       — Пусть подождет! — с легким раздражением послышалось в ответ.       Филлис снова повернулась к Райану и развела руками, и оба демонстративно-тяжело вздохнули. В это время откуда-то из недр квартиры появился отец Алмы, тоже дружелюбно поздоровался с Райаном, потом снова удалился, по всей видимости, в свой домашний кабинет.       — Ну, подожди у нее тогда, — предложила Филлис.       Райан кивнул и прошел в комнату своей девушки. Еще в самый первый раз его позабавило и вдохновило то, что помещение было оформлено в черно-красных цветах, как и большинство комнат в его апартаментах. Только тут все смотрелось вычурнее: бордовые портьеры с темно-золотистыми узорами, черное покрывало с рюшами на кровати, резная мебель из темного дерева… Его апартаменты выглядели скорее минималистично, и по мнению Райана, дышалось там свободнее.       От нечего делать он принялся не спеша прохаживаться по комнате. Вскоре на пороге показалась Филлис и с любезной улыбкой предложила чаю, но Райан отказался. Она тут же вежливо исчезла.       Райан продолжил свои неторопливые блуждания. Почему-то родители Алмы ему не нравились. Вроде, все было нормально: понимающие, обходительные, доброжелательные и улыбчивые. Но от этого всего веяло какой-то неестественностью. Особенно от интонаций в голосе Филлис. А отец Алмы казался несколько отстраненным и молчаливым. Обычно он просто поддакивал жене, после чего снова замолкал с чувством выполненного долга — по крайней мере, такое впечатление сложилось у Райана.       Но, возможно, это просто паранойя. Ведь вокруг него все носятся — вот и возникают подозрения в неискреннем отношении… Точнее, носятся даже не вокруг него — а вокруг его статуса. И ведь со временем будет только хуже — родители-то вообще не могут на Нижний ярус спокойно спуститься… Райана хотя бы в обычные дни не особо донимают. Но не сегодня.       Сегодня у школы уже поджидали репортеры. Хорошо еще, что Райан смог убедить Алму, что лучше воспользоваться переносными вратами, которые уже находились внутри школы. Ну а попадут они туда через врата в ближайшем административном здании. Да, это круг по городу, но зато не надо будет с охраной прорываться сквозь людей или разгонять толпу.       Алма вообще-то была не против появиться перед журналистами, и Райан с одной стороны это понимал — он по себе знал любовь к вниманию. Но с другой стороны — не понимал. Ведь все эти люди ждут не Алму, а его. Да и его ждут только потому, что он принц. До него-то самого никому дела особого нет…       К радости Райана, когда он описал все неудобства, Алма согласилась переместиться прямо в школу. Там ведь тоже будет вестись съемка, только официальная — а значит, более организованная. Так что сегодня Алма в любом случае предстанет перед людьми в качестве его девушки.       А еще хорошо, что родителей не будет. А то их появление навело бы еще больше бессмысленной суеты. Стеллан и Феалин собирались прийти, но Райан сказал, что не стоит. Судя по их довольным улыбкам, они были только рады. Он вот тоже рад бы был пропустить это бесполезное мероприятие, но Алма…       Райан с кислым видом подошел к зеркалу в причудливой раме под темное золото и окинул свое отражение мрачным взглядом: длинный черный пиджак, чем-то похожий на земной кафтан — такой нарядный из-за серебряных узоров, черные брюки, по швам которых тоже тянулись узоры, черная шелковая рубашка… В общем, почти официальная властительская одежда, только черная. А волосы были заплетены в сложную косу.       Костюм, безусловно, ему шел — подчеркивал статную фигуру и гордую осанку; и без того жгучий взгляд становился еще пронзительней, усиленный блеском серебристых узоров. И выглядел он в этом костюме представительно, если не сказать царственно, но очень уж чинно. Райан одарил отражение еще одним угрюмым взглядом и тихо вздохнул: ладно, хоть не белый — и то хорошо.       Он вообще сначала хотел заявиться в коже и цепях, но потом подумал, что тогда они с Алмой будут странно смотреться — она-то наверняка наденет вечернее платье. Получается, ему надо не шокировать всех, а опять соответствовать ей…       Райан скользнул рассеянным взглядом по стеллажу, стоящему рядом с этим зеркалом в полный рост. Тут была косметика и украшения, и сейчас это все находилось в легком беспорядке: несколько флаконов упало, а одна из шкатулок была открыта и все отделения выдвинуты. Райан уже хотел было отвернуться, но взгляд зацепился за блеск зеленых камешков.       Он сосредоточенно нахмурился и склонился над шкатулкой. На бежевой подкладке мерцали подвески с изумрудами. Кажется, именно такую серьгу показывала ему Алма. А вторая потерялась. Но тут их две. Странно.       Может быть, это другие, просто похожие? Он же не особо тогда рассматривал. Может, она смогла подыскать и купить такие же? Или нашла потерянную сережку?       Или…       Додумать Райан не успел, потому что сзади послышался слегка взволнованный голос:       — Извини, я как всегда…       Райан обернулся и так и замер. Он успел заметить, что взгляд Алмы метнулся к раскрытой шкатулке, но Райану было уже совсем не до шкатулки и сережек.       Потому что Алма выглядела просто божественно в этом приталенном карминово-красном платье с открытыми плечами. Словно изящная статуэтка — слишком прекрасная, слишком идеальная, чтобы быть живой. Разрез до середины бедра соблазнительно обнажал длинную стройную ногу, а вторую таинственно скрывала юбка, струящаяся почти до пола. Волосы были собраны в замысловатую высокую прическу, и только несколько локонов кокетливо выбивались и покачивались у лица. Макияж подчеркивал острые скулы и выразительные глаза, которые, казалось, стали блестеть еще ярче, чем обычно — сегодня точно не обошлось без профессионального визажиста.       Алма очевидно рассмотрела восторг в глазах Райана и тут же заулыбалась польщенно и радостно.       — Ты выглядишь… просто великолепно! — выдохнул Райан.       — Ты тоже! — воскликнула Алма и легко, словно по воздуху, подбежала к нему и повисла на шее.       Райан засмеялся и обнял ее, почувствовал под пальцами бархат теплой нежной кожи спины, потом провел руками чуть ниже, по шелку платья. А Алма в это время приникла к его губам. Но почти сразу они отступили друг от друга и заторопились к выходу.       Минут через десять они уже летели в стремительном аэромобиле между небоскребами. Алма выглядела очень довольной и воодушевленной и вообще просто сияла, мечтательно глядя в окно.       Вскоре она повернулась к Райану и одарила его счастливой улыбкой:       — Мы будем самой красивой парой!       — Вне всяких сомнений, — уверенно кивнул Райан.       Он по-прежнему считал, что не дотягивает до отца, но Стеллан тут вообще идеал, так что… Сам по себе-то Райан тоже неплох. Но безусловно, именно Алма вытянет их пару на первое место по блистательности и идеальности.       Когда она снова отвернулась к окну, Райан принялся незаметно скользить поглаживающим взглядом по ее профилю: чуть вздымающаяся взволнованно грудь, виднеющаяся в достаточно глубоком вырезе, тонкая нежная шея, четкие линии подбородка, приоткрытые в едва заметной рассеянной улыбке полные губы… и слегка покачивающиеся от малейшего движения рубиновые серьги, которые купили они вместе. Приятно, что она надела именно их. И платье, наверное, под них выбирала.       Или наоборот — серьги под платье? Райан опять невольно нахмурился. Когда он ей сказал, что решил пойти на выпускной? До того, как она потеряла сережку, или после? Кажется, до. Значит, возможно, что платье уже было выбрано, а достаточно пафосных для него украшений не было.       Райан встряхнул головой и стал более сосредоточенно следить за дорогой. Уж точно не стоит перед праздником, пусть и скучным, портить настроение ни себе, ни Алме какими-то мелочными подозрениями.                     Лест, 15 лет (2002 год, начало лета)       Лест собрал руками волосы и откинулся на спинку стула, подставляя лицо под поток воздуха от вентилятора… Жарко. Только начало лета, а эти панельные дома уже так нагреваются, что сдохнуть можно.       С кухни вернулся Иван и поставил перед ним большую банку Отвертки, вторую за сегодня. Лест выпустил волосы и с наслаждением сделал большой глоток. Ледяной напиток приятным холодком потек по горлу.       Иван грузно приземлился на стул с угла от Леста и поближе к окну, неторопливо глотнул свое не менее холодное пиво — с бутылки капал конденсат.       Лест грустно посмотрел за окно, на тонущий в зелени дворик. Бухать бы сейчас где-нибудь на улице, а не в этой душной квартирке, но… Лест бросил мимолетный взгляд на Ивана — они будут смотреться слишком странно вдвоем. Без алкоголя еще ладно — все бы подумали, что это отец, а с алкоголем подумают, что нерадивый отец или чего похуже…       Иван сидел, растекаясь по стулу. Хвостик немного растрепался, и у потных щек свисали тонкие прядки. Секс теперь стал немного противнее, потому что Иван намокал быстрее, чем раньше, хотя от него по-прежнему не пахло, а в душ он бегал теперь еще чаще, чем обычно.       — Слушай, у меня тут есть один друг…       Лест замер, не донеся банку до рта. Тихий голос Ивана прозвучал как гром посреди ясного неба. Что, опять?       — …который хочет с тобой познакомиться.       Лест с резким стуком поставил банку обратно на стол. Да, опять.       — Да не злись ты, — немного громче проговорил Иван, — Я же предупредил, а не как Юлька.       Внутри всколыхнулась почти такая же смесь чувств, как в тот раз — с «девчонками» и самим Иваном. Изумление, возмущение, злость, обида… Только в этот раз возмущение оказалось каким-то слабеньким, почти незаметным. Зато обида раздувалась и заслоняла собой все остальное.       — Ты его сюда пригласить хочешь? — отрывисто уточнил Лест и посмотрел на Ивана исподлобья.       «Ты тоже хочешь меня перепродать?»       — Ну да, куда еще, — спокойно пожал плечами Иван и слегка поморщился: — Что ты на меня так смотришь? Просто познакомлю вас, а дальше ты сам решишь. Ну как со мной, в общем. Ничего страшного не случилось же.       «Ты реально хочешь меня перепродать…»       Лест сглотнул и отвел взгляд. В висках оглушающе застучало, а обида противно защипала в носу.       — Ой да не хочешь — не надо! — снова донесся голос будто бы с небольшим опозданием.       — Да нет, приглашай, — Лест снова вскинул глаза на Ивана и безжизненно улыбнулся.       — Ну хорошо, — немного удивленно отозвался тот, — Тогда на неделе напишу и договоримся окончательно.       Лест продолжал пристально смотреть на Ивана, забыв про свою натянутую улыбку, которая, казалось, прилипла к губам.       «Тебе нормально?»       Иван глотнул пива, неторопливо встал и направился к компьютеру, начал опять копаться в папках. Лест молча сверлил взглядом его спину.       «Тебе правда нормально?»       Музыка сменилась, Иван повернулся и наткнулся на его взгляд:       — Что? — спросил невозмутимо, — Платить он готов столько же.       — А ты теперь сутенер? — вдруг произнес какой-то чужой голос.       Иван возвел глаза к потолку:       — О боже, нет!       Лест растерянно моргнул — он что, вслух про сутенера сказал?       — Это просто друг, — Иван вернулся к столу и с недовольным вздохом сел на свое место, — Чего ты сразу так оскорбляешься?       Лест уставился в пол и сжал зубы. Краем глаза он видел, что Иван подносит бутылку ко рту, потом неторопливо ставит ее на обратно на стол и начинает покачивать головой в такт музыке как ни в чем не бывало.       Такой он спокойный. Бесит.       — А трахаться мы где будем? — с кривой улыбкой уточнил Лест и снова уставился на Ивана, — Ты же понимаешь, что я с твоим другом никуда не поеду?       — Ну, на первый раз можно и здесь, — прямой вопрос Ивана совершенно не смутил.       Лест невольно перевел взгляд на кровать. Иван готов позволить ему трахаться с каким-то другим мужиком на своей же кровати? Вот так просто?       — А ты? — тихо спросил Лест будто не своими губами.       — Ну я потом, ближе к ночи, получается. А, да, на ночь можешь остаться, — Иван снова неторопливо поднес бутылку к губам.       Обида внутри пропитывалась какой-то обреченной беспомощностью — неужели никак не пробить это его выбешивающее спокойствие? Неужели ему и правда совсем все равно?       — А ты думаешь, я смогу двоих? — еще тише спросил Лест.       — Ну, дырка у тебя уже неплохо разработана…       «Дырка…» — эхом в голове.       — Но это и не всегда нужно, сам знаешь, — голос Ивана доносился словно сквозь густой туман, — Есть же и другие способы. Так что разберемся.       Лест словно сам сидел посреди густого тумана, в котором ничего не видел и ничего не понимал.       — Слушай, ну не надо тогда, раз так реагируешь, — казалось, вечность прошла, прежде чем до Леста снова донесся чуть раздраженный голос Ивана.       Туман вдруг резко рассеялся, и Лест встряхнул головой, разгоняя его остатки. Откуда-то снова возникли силы. И упрямая решимость.       Лест дотянулся до позабытой банки Отвертки, сделал несколько больших глотков и нервно дернул плечом — раз у Ивана все просто, то и у него тоже будет просто.       — Да нет, приглашай своего друга, посмотрю на него, — Лест снова растянул губы в неестественной улыбке и добавил игриво, — Ты же меня защитишь, если что?                     Лест сжал виски до боли:       — Видите, я сам согласился. Опять.       Райан почти скопировал его движение и растерянно потер висок, потом спросил тихо:       — Почему?       — Это была попытка манипуляции, — объяснил Лест, невольно кривя губы, — Я хотел, чтобы он ревновал, — он грустно усмехнулся своей былой наивности, — Думал что-то типа: «Вот он увидит меня в своей собственной постели с другим — и тогда он поймет!» Что он там должен понять, я и сам не до конца понимал. Наверное, мне хотелось, чтобы он осознал, что я на самом деле ему не безразличен и что предлагать мне такое нельзя было. И пусть ему тоже станет обидно, в конце концов! И он будет сам в этом виноват. В общем, это было что-то из серии «вот я умру, а вы все будете плакать», — Лест покачал головой с тяжелым вздохом, — Так глупо.       — И так по-подростковому, — негромко заметила Феалин.       — Да уж… И надо ли говорить, что манипуляция не удалась? — опять скривился Лест, — Конечно, я и другие причины потом нашел, когда немного успокоился. Но это был первый импульс, из-за которого я согласился.       — А дальше началась интеллектуализация? — с сочувственной полуулыбкой предположила Феалин.       — Не знаю, но, наверное, так это называется, — несчастно усмехнулся в ответ Лест, — Деньги же мне нужны — ноутбук вот я хотел, вещь-то однозначно полезная. От родителей съехать хотел — а на это опять нужны деньги. Да и вообще, «а что такого?» Об анальной невинности думать было уже поздно — а что еще могло помешать мне потрахаться со вторым мужиком? Какая теперь разница-то, один он или двое? А вот в деньгах разница существенная, — Лест отстраненно пожал плечами, — Ну а раз двое уже есть, то дальше становится уже и не страшно…                     Райан, 16 лет (2002 год по Земле, начало лета)       Примабера       И все же, в обтягивающих кожаных брюках и косухе с заклепками Алма выглядела не хуже, чем в изысканном алом платье. Зато казалась намного ближе и проще.       На выпускном она была его Lady in Red, как в той старой песне. Ей, правда, говорить об этом бессмысленно — Алма обычно отмахивалась от земной музыки.       А сейчас она была его «боевой» подругой, с которой они собирались весь вечер до самой ночи кататься на мотоцикле. И в этот раз Алма снова подстроилась под неформальный стиль Райана — из дома она появилась вся в черной коже и тут же опять засияла радостной улыбкой при виде его восхищенного взгляда.       После приветственных объятий и поцелуев Райан подал ей шлем. Волосы Алма догадалась заранее собрать в крепкий пучок, так что шлем без проблем надела, потом пожаловалась без особого недовольства:       — Не очень-то удобно!       — К этому быстро привыкаешь, — пожал плечами Райан, тоже надевая шлем, после чего сел на мотоцикл.       В зеркальной стене ближайшего небоскреба он подсмотрел, как Алма легко перекинула ногу через сиденье и вполне грациозно взобралась на мотоцикл позади него, правда при этом сильно впилась пальцами ему в плечо для поддержки. Но она в первый раз, так что на самом деле у нее вышло достаточно ловко.       Райан завел мотор и сообщил:       — Сильно гнать не буду, не беспокойся.       Цепкие пальцы тут же снова впились в плечи и слегка встряхнули:       — Я ничего не боюсь, забыл? — голос Алмы звучал весело и безбашенно.       Райан только рассмеялся вместо ответа. Но гнать все равно не стал, даже когда выехали за пределы города.       Солнце клонилось к горизонту, пуская розовато-оранжевые лучи по волнам яркой цветущей травы по обочинам дороги, асфальт поблескивал и шуршал под колесами, а в ушах играл легкий примаберский рок.       — А быстрее можешь? — послышалось вдруг задорно почти в голове — по внутренней связи между шлемами.       Райан азартно улыбнулся — он не просто мог, он этого хотел. Но было необходимо кое-что еще.       — Только если включу одну земную группу, — усмехнулся он.       — Хорошо, — на этот раз легко согласилась Алма.       Райан голосовым управлением переключил музыку, и тут же увеличил скорость — мотоцикл резко рванул вперед, и Алма одобрительно взвизгнула за спиной.       Для Райана эта песня никогда не была о машине. Для него она была о мотоцикле. И с некоторых пор — об Алме.              Я о ней мечтал всю жизнь       Наконец мои желанья сбылись       Вот она, вот она              Жаль, Алма не понимает слов. Но это даже не так важно сейчас. Сейчас важно, что она прижимается к спине всем телом и крепко обнимает за пояс — да, неправильно, но кого это волнует? Главное — касаться, пусть и через плотную одежду. Главное — сливаться друг с другом на пустынной дороге под свист ветра, пробивающийся сквозь громкую музыку.              И днем, и ночью я буду мчаться       По черной полосе       Слились воедино       Два призрака шоссе              Свобода снова текла по венам, а за спиной слышался счастливый смех Алмы.              Я — король дороги       Я — король от Бога       В ад или рай       Сама выбирай              И все же, если бы Алма понимала слова, то она поняла бы и суть. Не только песни.       Его суть.       Потому что принц он так себе. А вот…              Жить как все мне скучно       Мне и смерть игрушка       Скорость в крови       Удачу лови              Кажется, ей смерть тоже игрушка. Так похожи — яркие, своенравные, неукротимые и бесстрашные.       Райану казалось, что он чувствует дыхание Алмы на шее. И ощущает ее сердцебиение — такое же быстрое, как и его.              Мы на лету срывали вечность       А дорога шипела змеей              Впереди — бесконечная трасса. И вся вечность может принадлежать им двоим.       У родителей же получилось. И так хотелось верить, что у них получится тоже.