Метки
Драма
Психология
Hurt/Comfort
Ангст
Нецензурная лексика
Счастливый финал
Неторопливое повествование
Элементы юмора / Элементы стёба
Принуждение
Смерть второстепенных персонажей
Изнасилование
Сексуализированное насилие
Манипуляции
Би-персонажи
Здоровые отношения
Одиночество
Прошлое
Разговоры
Тяжелое детство
Психологические травмы
Унижения
Character study
Фантастика
1990-е годы
Подростки
Рокеры
Горе / Утрата
Принудительная феминизация
Русреал
2000-е годы
Взросление
Кроссдрессинг
Чувство вины
Домашнее насилие
Низкая самооценка
Сексизм
Вымышленная цивилизация
Проституция
Whump
Слатшейминг
Принудительный инцест
Готы
Субкультуры
Андрогинная внешность
Аффект
Утопия
Дисфункциональные семьи
Гендерный нонконформизм
Описание
Принц и проститут. У одного есть все, кроме свободы выбора. У второго нет ничего, кроме собственного тела.
Это история взросления Леста и Райана. О том, как застенчивый мальчик превратился в развратную шлюху в женской одежде. О том, как принц специфической планеты стал рок-музыкантом и почему свобода для него - это высшая ценность.
Примечания
‼ Первая часть:
https://ficbook.net/readfic/12578101
❗Отдельно от первой части читать нет смысла: здесь собирается цельная картина из кусочков мозаики, разбросанных в первой части.
〰️18+, естественно.
〰️Обновления раз в 1-2 недели.
〰️Здесь будет не так жестоко, как в предыдущей части. Но стекла ожидается много.
〰️Только необходимый минимум фантастики. Акцент на психологии героев.
〰️Гета в этой части больше, чем слэша. Это история о прошлом героев, а жизнь такова, что подавляющее большинство детей растет в гетеросексуальных семьях.
〰️"Горькое детство" в принципе можно пропустить - эти главы нужны для более глубокого понимания характеров героев: здесь объясняется, как формировались их личности, из чего проистекают их особенности.
〰️Если интересует только "как они дошли до жизни такой", то можете сразу переходить к "Опасной юности" - разгадки начинаются здесь.
❗Телеграм-канал: https://t.me/+TWGGVrlKoRk0MTJi
〰️Если придется уходить с Фикбука, то прода будет там.
〰️Также на канале регулярно появляется дополнительная информация к работе.
〰️Никаких мемов и личных фоточек. Только посты, связанные с творчеством.
11. Опасная юность. Часть 21 (2001 г.)
27 июля 2024, 10:37
Лест, 14 лет (2001 год, осень)
Через день Лест в нерешительности стоял на въезде в гаражи, а на стенах комплекса уже висело несколько объявлений.
Они с мамой почти всю ночь их писали, пока руки не начали болеть, а почерк не превратился в каракули. Потом Лест до самого утра прорезал бахрому с номерами, чтобы удобнее было отрывать. Номер они написали домашний — сотовых у родителей не было, а свой Лест скрывал. Но отец все равно никогда не подходил к телефону, так что он не узнает ни о Черныше, ни об объявлениях.
А вчера и Лест, и мама ходили по всем дворам и клеили эти объявления. Лест так рад был, что ей не все равно — ведь он потерял друга, не меньше. И что ей не безразлично, что стало с самим Чернышом. И даже легче становилось от маминой готовности помочь.
Зайти в гаражи было страшно. Лест не общался с пацанами почти два года, они за это время наверняка посуровели. А он… а он волосы отрастил. Еще и в светлый цвет покрасил. И теперь еще больше похож на девчонку. Хуже того — на блондинку. Волосы, правда, Лест собрал в хвост — так черты лица становились хоть немного более резкими и менее женственными.
Лест вздохнул глубоко, медленно выдохнул и, наконец, ступил на разбитую дорогу, ведущую в лабиринт железных коробок. Внутри ведь много разных людей бывает — хорошо бы и там развесить объявления. Да и с пацанами хотелось поговорить — вдруг они видели Черныша. А может быть, они сами что-то с ним сделали… Было бы невыносимо такое узнать, но Лест старался подготовить себя и к этому. И к тому, что его самого могут побить — тоже.
Он подходил все ближе к их обычному месту и уже слышал голоса и хмельной смех. Наконец, Лест повернул в последний раз и приостановился настороженно.
В тупике за тем самым деревянным столом обнаружилась компания из шестерых гопников, а неподалеку копошились почти что дети с сигаретами в зубах. Такие же оборванцы, как его пацаны, только это были не они — те ведь уже старше.
Лест подошел еще поближе под любопытными взглядами мальчишек, почти подростков. Наконец, один парень из старшей компании обернулся и заметил его, смерил пристальным взглядом.
— Нихера себе! — вдруг воскликнул он, и все сразу замолчали и уставились на Леста с нечитаемым выражением на почти бесцветных лицах. Они все были пьяны — на столе стояли бутылки водки и полторашки пива.
«Ну все, пиздец, — мелькнула мысль, — Это из-за волос». Сразу бежать или, может, еще обойдется?
Этот же парень, одетый в потертую кожанку явно с чужого плеча и в черной шапке, натянутой до самых бровей, поднялся со скамейки и направился к Лесту расхлябанной походкой. Следом встал еще один и теперь маячил за спиной у первого.
— Какие люди! — хохотнул первый, протягивая Лесту руку.
— В Голливуде! — добавил второй с широкой улыбкой, без всякого смущения демонстрируя дыру на месте зуба.
И только тогда Лест опознал в первом Серого — по шраму, пересекающему бровь. А вторым оказался Леха. И, кажется, бить его они не намерены.
Лест ответил на рукопожатия и сам невольно разулыбался. Даже радостно стало от такого радушного приема. От того, что его не забыли и врагом считать не стали, несмотря на то, что он слился из компании, а его вид не соответствует их понятиям.
— Че стоишь как неродной? — Серый небрежно обнял Леста за плечи и повел к столу, — Давай пошли, ёпта!
Почти как при первой встрече, только тогда они тусовались на низкой скамеечке, которую теперь заняло новое поколение. Удивительно, ведь и двух лет не прошло, а за столом теперь сидят Серый и его компания — им уже по четырнадцать-шестнадцать лет. Хотя раньше на этом месте собирались ребята постарше.
Остальные четверо тоже поздоровались с Лестом, двое оказались ему не знакомы.
— Ну и где ты был-то, бля? — спросил Леха укоризненно, когда все расселись, — Пацанов совсем забыл, что ли?
— Да я… — начал было Лест.
— Патлы-то какие! — перебил Серый и начал вдруг дергать за хвост — не больно, скорее даже аккуратно, а потом еще потеребил по макушке, немного растрепав прическу.
— И белые еще такие! — поддержал Леха, который сидел напротив Леста.
— Санек блондинка! — заржал Серый.
Лест только тяжело вздохнул — так и думал, что волосы без внимания не оставят. Хорошо еще, что шутят, а не бьют.
Не зная, как реагировать на это все, Лест просто молча бухнул на стол черный пакет, который принес с собой. Тот отозвался воодушевляющим стеклянным звоном.
— О бля! — восхитились пацаны хором, а Серый сразу полез в пакет:
— Да ты с подарком! Это хорошо, бля, это правильно, — приговаривал он, выставляя на стол пол-литровые бутылки.
— О, пивко! — тем временем радостно констатировал Леха, внимательно наблюдая за появлением все новых бутылок.
— Да еще не самое хуевое! — заметил Серый и задорно пихнул Леста локтем в плечо, — Не самое дешманское припер, ишь ты!
— Ну это прям то, что надо, бля, — согласно протянул один из незнакомых пацанов, присваивая себе бутылку, — С водочкой хорошо пойдет!
— И ты пей! — потребовал Серый, сорвал пробку, ударив горлышком о край стола, и торжественно поставил бутылку перед Лестом.
Лест обреченно посмотрел на нее, но он был готов к этому. Не тащить же сюда Отвертку — совсем застебут. Лест осторожно попробовал пиво и удивленно вскинул брови — вообще-то не так уж плохо. Значит, правильно сделал, что купил подороже.
У пацанов на столе стояли полупустые полторашки Балтики — кажется, ее Лест и пробовал когда-то и с тех пор к пиву не притрагивался. Еще по всему заляпанному столу были раскиданы открытые упаковки семечек и сухариков и лежало несколько рыбин на газетах. А довольные пацаны уже растащили себе по пиву, которое принес Лест, и даже еще несколько бутылок осталось.
— А ты че, с этими, что ли, связался? Как их, бля? С говнарями? — поинтересовался Леха, ковыряясь в сушеной вобле.
Лест набрал было воздуха в грудь, собираясь объяснить про говнарей, но в результате просто кивнул. Объяснять нет смысла.
— Вот потому про пацанов и забыл, да, бля? — хлопнул его по спине Серый и из-за своего резкого движения чуть не свалился со скамейки назад, но Лест успел ухватить его за ворот куртки и притянуть обратно к столу.
— Да я… — снова начал было Лест.
— Да я понимаю, че ты! — махнул рукой Серый, — У каждого своя дорога, бля. Че теперь-то? Ну бывает, бля!
Лест отклонился немного в сторону, чтобы посмотреть на Серого — откуда такие умные мысли? Почти философские.
— Ты давай рассказывай, — Серый не заметил его удивления и снова приобнял за плечи, — Че ты, где ты, чем занимаешься?
Рука у него была тяжелая, а его самого шатало — и Леста вместе с ним.
— Да я так… — пробормотал Лест, пытаясь сохранять равновесие — и свое, и Серого. Говорить о себе не хотелось, поэтому он попытался перевести тему: — А где ребята-то старшие, которые раньше тут все время сидели?
— Нарики? — фыркнул Леха и вгрызся в воблу.
— Тут еще двое откинулось после того, как ты свалил, — стал рассказывать Серый, — И эти… ну вот эти, бля… — широко махнул он свободной рукой в сторону гаражей, а Лест судорожно зацепился за край стола, чтобы они оба не свалились.
— Владельцы гаражей, — невозмутимо подсказал один из незнакомых парней.
— Да, они, — важно кивнул Серый, — такой ор подняли, бля. Менты каждый день ходили и до сих пор ходят проверяют, бля. Так что те свалили куда-то, а мы — ни-ни! Мы тут только пьем!
— Съебите, блядь! — вдруг рявкнул Леха на мальчишек, которые подобрались слишком близко к столу.
Лест даже вздрогнул от неожиданности, потом перевел взгляд на троих оборванцев, неохотно отступающих с обиженным видом, и едва заметно печально улыбнулся. Не так давно он был на их месте, а теперь сидит на месте старших.
Кольнула какая-то странная ностальгия — как все поменялось… Хотя на самом деле ностальгировать здесь не о чем. И хотелось бы побыстрее уйти, несмотря на то, что встреча оказалась неожиданно приятной.
— Слушайте, — решился Лест, — Я тут неподалеку подкармливал кота. И он пропал. Может быть, вы его видели? Он полностью черный с зелеными глазами. Ласковый, но не очень доверчивый.
— Да там ходят какие-то, — махнул рукой за спину Серый и опять не навернулся со скамейки только благодаря Лесту, — Но, по-моему, не черные.
Лест обвел глазами остальных:
— Никто не видел?
Все помотали головами безразлично. Значит, даже если видели, то не обратили внимания. Зато, судя по этому равнодушию, вряд ли они сами могли что-то сделать Чернышом. Или с другими…
— А ты че, бля, — вдруг посмотрел на него незнакомый парень и проницательно прищурился, — думаешь, мы его это? Того?
— Нет, — протянул Лест, покачивая головой.
— Мы ж не кошкодавы какие, — презрительно добавил парень.
— Да, чего они нам? — подтвердил Серый и уже потянулся за следующей бутылкой, — Ходят себе и ходят, бля, не мешают.
Лест чуть улыбнулся — наверное, можно поверить. Пацанам просто нет никакого дела до животных — ни в плохом смысле, ни в хорошем.
— А можно я тут пару объявлений поклею? — спросил он.
— Валяй, — пожал плечами Серый — он очевидно оставался главным в компании.
Лест поблагодарил и решил еще немного посидеть. Хотя бы пиво допить, а то невежливо получится. Так что ушел он только с темнотой, когда пацаны были уже совсем пьяные. Пацаны же остались бухать дальше, потому что еще кто-то присоединился с новой порцией водки.
Несмотря на то, что компания была совсем не его, да и вообще откровенно плохая, Лест ушел с теплым чувством. Но возвращаться к пацанам по-прежнему был не намерен.
Лест, 14 лет (2001 год, осень)
Лест все еще приходил каждый день, но теперь почти без надежды — ведь прошло уже два месяца.
Он медленно шел по тропинке, проложенной им же среди высокой травы, теперь пожелтевшей, потемневшей и склонившейся к земле.
Вот здесь, в самом начале тропинки, его часто встречал Черныш. А рядом вот с этими кустами он увидел маленькую черную тень в первый раз. На этом месте кормил — перевернутые грязные миски так и валялись на земле. Надо бы донести их уже до помойки… Вон там, чуть дальше — на теплотрассе, в это время года обычно стоял самодельный домик. А здесь, у молодой осины, они сидели вместе и читали книжки… А вот из этих кустов Черныш любил внезапно выскакивать, чтобы напугать. Делал вид, что он очень опасный и грозный хищник.
Лест скинул с плеча рюкзак и присел рядом с осиной, достал из кармана куртки сотовый и сегодняшнюю оплату — это надо спрятать подальше. Он замер на секунду, глядя на пятьсот рублей в своей руке. Кажется, это уже превращается в рутину.
В лицо вдруг ударил слабый, но при этом леденящий порыв ветра, и в кожу впились мелкие льдинки — а осень уже превращается в зиму… И только этот неприятный холодный поток воздуха заставил Леста очнуться и, наконец, засунуть мобильник и деньги в потайной карман.
Лест выпрямился и закинул рюкзак на плечо, потом снова огляделся по сторонам с щемящей грустью — притупившейся, но засевшей где-то очень глубоко.
На пустыре все было как обычно — покой и тишина, лишь гул машин слышался на шоссе за широкой стеной кустов. Все было неподвижно — только белоснежный пар из труб-вулканов беззвучно проносился на фоне серых туч.
И одновременно все было не так, как прежде.
Теперь здесь было холодно, больно и одиноко.
Лест подобрал миски и направился к дороге. Ему здесь делать больше нечего.
— Я так любил этот пустырь — с самого детства. Он стал для меня родным, — со слезами на глазах говорил Лест, — Я любил эти трубы, этот вечный пар над головой и ту осину. Это было мое счастливое место — там меня никто не трогал, там я мог быть собой, там я читал книги и играл с Чернышом. Там мне было хорошо и спокойно, и я много смеялся, наблюдая за тем, как он беззаботно резвится. Но той осенью все это оказалось разрушено — я лишился и друга, и своего убежища. Я не мог больше приходить на пустырь — мне стало слишком тяжело там находиться. С тех пор я, кажется, только один раз там побывал — вот этим летом заглянул ненадолго.