Темное пламя. Прошлое

      Октябрь 2008              — Иван не раз пытался доставить мне удовольствие. И это всегда было из серии «легче дать, чем объяснить, почему нет», — хмыкнул Лест, — Я и себе-то не сразу смог объяснить. Ну, раз уж мы все равно этим занимаемся, то зачем же мне лишать себя удовольствия? Но мне казалось, что это меня унизит. Потому что возбуждаться от того, что тебе мерзко — ну это просто дно, — убежденно произнес Лест, пожимая плечами, — Только потом, по-моему, уже после Ивана, я окончательно осознал, почему у меня было настолько сильное сопротивление и что дело не просто в унижении. Было еще какое-то странное чувство, будто во мне что-то испортится, если я начну получать наслаждение с теми людьми, которые мне неприятны, физически или по общению — не важно, — Лест призадумался, сосредоточенно сведя брови, — Как бы это объяснить так, чтобы было понятно?.. — пробормотал он, судорожно вздохнул и продолжил, — Будто грязь, в которую я тогда начал влезать, остается только на коже, может, и въедается в нее, но все равно она на поверхности, а это значит, что когда-нибудь я смогу ее смыть. Но если я буду получать удовольствие, то эта грязь проникнет внутрь — она пропитает кровь и внутренние органы, — голос задрожал от подступающих слез, — И вот тогда с этим ничего уже нельзя будет сделать — изнутри я никак не смогу ее вытравить. Я буду окончательно и бесповоротно испорчен.       Феалин взяла его за руку, и он тут же слегка сжал ладонь в ответ. Она помолчала, давая ему время немного успокоиться, а себе — осмыслить эти слова.       — А сейчас как это ощущается, — осторожно спросила Феалин через пару минут, видя, что Лест более или менее взял себя в руки, — грязь снаружи или внутри?       — Все еще снаружи, — тихо ответил Лест, попытался сглотнуть подступивший к горлу ком и добавил хрипло, — Но в кожу глубоко въелась…       Он снова замолчал. Эти мысли боязно было произнести вслух — такие они странные. Ненормальные. Если долго их думать, то может показаться, что сходишь с ума…       Но Феалин и Райан очевидно восприняли это всерьез и смотрели с прежним сочувствием и пониманием. И не как на полоумного. Тогда Лест еще немного успокоился, глубоко вздохнул и продолжил:       — И то, что я это так чувствую, должно быть хорошо — с одной стороны. Потому что по моим ощущениям вроде как не все потеряно… Но с другой стороны, я ведь собственноручно разрушал связь между сексом и удовольствием. Хотя не только я один здесь постарался… В общем, я уверен, что эта моя проблема с эрекцией — чисто психологическая. Но я не уверен, что с этим можно что-то сделать теперь… — Лест опять замолк и смущенно закусил губу. Вроде бы, столько всего уже рассказал, а до сих пор становилось неловко на некоторых моментах.       — Ну, что-то конкретное с этим делать пока явно рано, — тихо заметила Феалин.       — Это точно, — едва заметно кивнул Лест, — Да я и не особо хочу, честно говоря… Так вот, тогда чисто механическое возбуждение вызвать у меня было достаточно легко. Поэтому в «опасные моменты» я начинал представлять себе всякую гадость: копошащиеся личинки, глисты, говно, блевотина, раздавленные голуби… Простите, — Лест со смешком посмотрел на перекошенные лица своих слушателей, — В общем, вспоминал все самое отвратительное, да еще старался представить как можно более подробно, смачно, красочно. И все равно не всегда помогало. Тогда приходилось чисто физически разрывать контакт: например, я мог «внезапно» захотеть в туалет или просто отстранялся, говорил, что мне хватит, и предлагал поменяться, — Лест задумался ненадолго, — Вот, это была первая причина той проблемы. Во-вторых, начиная с Ивана я в принципе был настроен доставлять удовольствие и всегда был сосредоточен на другом человеке, а на свои ощущения старался не обращать внимания. В-третьих, потом, когда я уже был старше, этого стало слишком много и еще более неприятно — постоянно вокруг какие-то голые тела, везде гениталии, запахи, жидкости… — скривился Лест, — Так что вне «работы» о чем-то, связанном с сексом, вообще думать не хочется, даже чтобы просто подрочить в одиночестве. Это все и так перед глазами стоит, на коже осело, а мерзкие запахи в нос забились и при самом мимолетном воспоминании ощущаются будто наяву — ну какое тут может быть желание? И последнее — еще через некоторое время стало жестко… — Лест глубоко вздохнул, снова пытаясь унять подступающие слезы, — Теперь секс и удовольствие у меня вообще не ассоциируются друг с другом. Для меня секс — это насилие, боль, унижение и грязь.       Он опять замолчал, опустив глаза. Феалин, тоже не говоря ни слова, сочувственно погладила его по голове, а руку его она так и не отпускала.       — Я нормально, спасибо. Я это давно знаю, так что на этом месте умею останавливать себя и не слишком загоняться, — Лест с благодарностью взглянул ей в лицо и продолжил, — Раньше я все-таки мог получить удовольствие, вы оба это знаете. Но очень редко — только с человеком, который мне действительно приятен и рядом с которым я чувствовал себя в безопасности. Конечно, это всегда были женщины, за одним единственным исключением, — едва заметно и с некоторым смущением улыбнулся Лест и взглянул на Райана искоса.       Он не был уверен, что стоит это обсуждать в присутствии Феалин и Райана одновременно — ведь речь о них и шла, а они близкие родственники. Но судя по ответным спокойным улыбкам, это их ничуть не смутило. Еще немного помолчав, Лест добавил совсем тихо:       — Не знаю, как дальше будет с… с сексом. Может, теперь уже совсем никак. Но я и думать об этом не хочу вообще…                     Райан, 15 лет (2001 год по Земле, лето)       Примабера       Райан с небольшой компанией приятелей сидел в самом дальнем и темном углу рок-клуба. Всегда приходилось прятаться, чтобы к ним не пытались притусоваться какие-то лишние люди. Принц все еще не обладал такой узнаваемостью, как его родители, так что до сих пор мог позволить себе появляться на Нижнем ярусе, не привлекая слишком много ненужного внимания.       Но свое положение все-таки приходилось использовать: клубы разрешено было посещать с шестнадцати лет, с этим было достаточно строго, и только властительский статус открывал для Райана двери всех заведений. Родители наверняка знали, но ничего не делали — не пытались ни ему мозги вправить, ни раздавать указания о том, чтобы его никуда не впускали в соответствии с законом. Хоть что-то радует.       Райана и смешило, и одновременно раздражало, как меняются лица охранников, когда они понимают, наконец, кто к ним заявился. Всегда одно и то же: сначала с веселыми улыбками и часто какими-то шуточками приветствуют, потом сканируют код, записанный под кожей на ладони, а когда данные появляются на экранчике сканера, лица растерянно вытягиваются. И тогда настает очередь принца шутить и любезно улыбаться, чтобы у охранников не возникло мысли отказаться его впустить. Обычно это не занимало много времени — и через минуту Райан уже был внутри хоть бара, хоть рок-клуба, хоть стриптиз-клуба. Правда, потом почти всегда начиналась какая-то ненужная движуха: если в заведении были официанты, то они сразу прибегали и потом еще рядом дежурили, то какие-то люди должностями повыше подходили с вежливо-подхалимскими речами… Мало того, что Райан ненавидел все эти подобострастные знаки внимания, так еще ведь особое отношение могло заинтересовать других посетителей, и тогда никакие самые темные углы не спасли бы.       Причем, таким откровенным заискиванием страдали в основном примаберцы постарше, а они все примерно от тридцати лет до почти пятисот выглядели одинаково молодо. Хоть сверстников пока еще можно было отличить — те, конечно, тоже часто старались угодить, но все-таки не настолько очевидным и раздражающим образом.       Родители объясняли такое поведение тем, что примаберское общество становилось менее иерархичным и все меньше ценило внешние атрибуты власти. Так что для нового поколения статус, данный от рождения, значил не так уж много: авторитет надо было еще завоевать с помощью реальных дел. И Райан был согласен с этим. «Дитя своего времени» — засмеялась Феалин, когда он поделился с ней мыслями.       Только вот Райан не уверен был, что он хочет завоевывать этот авторитет. По крайней мере, в той сфере, которая была для него предназначена…       Он занимался скорее противоположным — разрушал и тот небольшой авторитет, который был выдан ему авансом. Пьянки, драки… На постоянный перебор девушек тут никто не обращал внимания, а вот драки не нравились: это причиняло неудобство и прохожим, которые могли случайно пострадать, и владельцам заведений и магазинов, которые могли понести ущерб. Причем, пока все обходилось — никому постороннему никакого вреда еще не было нанесено, но возмущение в обществе уже зарождалось, а это заодно било и по репутации самих правителей. А те на подобные вещи реагировали чутко, но, как казалось Райану, слишком уж заранее: ничего еще не произошло, а они уже так разбушевались, что заточили его на Верхнем ярусе на целый месяц… И только недавно этот месяц, наконец, закончился.       Родители, конечно, объясняли, что лучше сразу предотвратить, чем потом разгребать, вели беседы не только о неприемлемости такого поведения, но и об опасности для него самого…       Райан слушал, все отлично понимал… и, конечно же, делал наоборот. Ладно, не постоянно и не сразу наоборот — сидеть во Дворце все-таки надоедало. Но Райан был уверен, что на фоне огромного авторитета создателей его незначительные проделки — это такая мелочь, что если и повредит их репутации, то совсем слегка и ненадолго. А своя собственная репутация его не особо беспокоила. Потом как-нибудь разберется, если вообще надо будет. Может, и так нормально окажется, а может… да кто вообще знает, как в будущем все сложится.       Сидящая рядом девушка скользнула рукой по запястью и переплела его пальцы со своими, а голову положила на плечо. Из-за этих прикосновений Райан, наконец, вернулся в реальность и вслушался в отрывистый разговор приятелей — рок-музыка, пока еще в записи, играла достаточно тихо, чтобы перебрасываться фразами, но слишком громко, чтобы вести связную беседу.       Клуб был маленький и ничем особо не примечательный, но что в нем было хорошо — это то, что к Райану здесь привыкли и сотрудники не мельтешили перед глазами, стараясь угодить, так что он мог спокойно сидеть в углу и общаться со своими знакомыми.       Ну как спокойно… Девушка так и льнула к нему, навязчиво добиваясь внимания. Райан приобнял ее ради приличия, вздохнул и глотнул пива. Что-то так это надоело уже… Что ж дальше-то будет?       На сцене закопошились какие-то неформалы и начали настраиваться. Райан принялся наблюдать за ними без особого интереса. Судя по барабанщику с высоким черным ирокезом, они играли панк-рок. Остальные выглядели не так ярко, и их принадлежность к какому-либо течению четко определить было затруднительно.       Барабанщик так и притягивал взгляд — Райану упорно мерещилось что-то знакомое в нем. Но сейчас, до начала выступления, на сцене тоже было темновато, так что Райан не мог рассмотреть его как следует. Понятно было только то, что он высокий, широкоплечий и мускулистый — кожаная жилетка на голое тело не скрывала мощных бицепсов. Точнее, наоборот — хвастливо открывала их для чужих взглядов. Таких качков у Райана среди знакомых точно не было, и все равно он никак не мог отделаться от чувства, что знает этого парня. Может, в его движениях что-то говорило об этом или в позах…       Райан встряхнул головой и попытался отвлечься от разглядывания всяких панков. И пока группа настраивалась, общался с приятелями, потягивая пиво, и целовался с девушкой. Как раз во время очередного поцелуя за столик кто-то подсел — послышались приветственные возгласы. Райан оторвался от девушки и обернулся — оказалось, к ним присоединилась сотрудница клуба, звукооператор. Она поздоровалась со всеми, в том числе и с Райаном, никак его не выделяя. Они были знакомы не первый месяц и уже не в первый раз она выбиралась за их столик в перерывах.       — Видите этого чувака? — усмехнулась она, махнув рукой в сторону сцены, — Мне каждый раз кажется, что у нас барабанная установка после него развалится.       Все засмеялись, а Райан опять невольно прилип взглядом к панку. Тот теперь сидел на сцене, свесив с нее ноги, и беседовал с какой-то девушкой, которая рядом с ним казалась просто крохотной.       — Ладно, это я так, шучу, — весело продолжила сотрудница, — Нормально все с установкой. Да и вообще, Джакс — отличный барабанщик.       — Кто? — тут же повернул к ней голову Райан.       — Панк тот, — кивнула она в сторону сцены.       — Как его зовут, ты сказала?       — Джакс.       Райан еле удержался от дикого хохота — так вот в чем дело! Он глотнул пива, откинулся на спинку дивана и продолжил следить за бывшим другом.       Джакс сильно изменился, хотя прошло всего три года с их последней встречи. Он всегда был крупным, но теперь стал просто каким-то великаном. Еще и мышцы огромные накачал. Райан бы даже сказал, что перекачал. И теперь рядом с ним Райан будет выглядеть не просто худым, а вообще тростиночкой. А ведь Джаксу сейчас должно быть всего семнадцать лет. Так что это наверняка еще не предел!       Впрочем, размеры Райана по-прежнему не пугали. Его преимуществами были скорость и ловкость, и если знать, как и куда бить, то можно завалить и такую махину.       Райан злодейски улыбнулся и сосредоточился на сидящей рядом девушке, которая так и продолжала к нему липнуть.              Наконец-то! Само выступление Райан, можно сказать, пропустил, увлекшись своей временной подругой. Но потом еле дождался, когда Джакс выйдет из гримерки.       Почти половину зала занимали столики, и Райан заранее приметил, за каким сидит та девушка, с которой Джакс общался у сцены. И действительно, сначала кто-то из других музыкантов присоединился к ней и ее компании, а вскоре и сам Джакс тоже.       Райан быстро доглотал пиво, и сразу несколько приятелей подорвались сходить для него за следующим. Но Райан отказался и сам направился к бару, провожаемый слегка удивленными взглядами. Он ведь старался не светиться, так что обычно друзья приносили ему напитки.       Как и следовало ожидать, бармен сразу посмотрел на него внимательно и подозрительно, но Райан просто отвернулся и стал молча ждать, когда ему нальют пиво. В этот раз обошлось — бармен не стал пытаться с ним заговорить, и довольный Райан с нехорошей улыбочкой начал обходить зал. Он поймал на себе несколько непонимающих взглядов приятелей издалека — их столик вообще-то находился совсем в другой стороне.       Зато столик Джакса был все ближе. Но Райан не спешил — Джакс все равно сидел спиной к нему и мирно беседовал с друзьями, ничего не подозревая. Райан успел влить в себя почти половину кружки по дороге, прежде чем начал пробираться между тесно стоящих столиков уже совсем рядом с компанией барабанщика.       А в непосредственной близости от цели Райан сделал вид, что споткнулся, и перевернул остатки пива прямо на широкую спину Джакса. Несколько его приятелей, сидящих с противоположной стороны, уставились на Райана, хлопая глазами, а откуда-то из глубины Джакса послышалось низкое угрожающее рычание со все нарастающей громкостью. И только через пару секунд он резко обернулся, а Райан тут же отпрыгнул.       Джакс снова застыл и воззрился на него изумленно. А Райан, наконец, смог нормально рассмотреть его лицо, которое тоже сильно изменилось — оно похудело и приобрело четкие, будто рубленные черты. И в нем даже почудилось что-то звериное, когда Джакс оскалился и взревел:       — Ты!       — Ага, — кивнул Райан, нагло улыбаясь. Но все-таки отступил еще на пару шагов — надо иметь пространство для маневра.       Джакс начал вставать и, казалось, он будет делать это бесконечно — он становился все выше и выше, заставляя Райана даже немного приподнимать голову, чтобы не разорвать зрительный контакт. Потом, наконец, сделал шаг к нему:       — Ну все, — снова оскалился Джакс, но Райану показалось, что на самом деле он хотел улыбнуться, — Щас получишь.       И в следующую секунду кинулся на Райана, но тот увернулся, почти снеся при этом соседний столик. Послышались испуганные возгласы и звон разбитого стекла. А Джакс и Райан уже перевернули другой столик.       Приятели Райана вскочили и бросились к ним, компания Джакса тоже не осталась в стороне, и завязалась драка. Остальные посетители сгруппировались вдоль стен и принялись с любопытством наблюдать, кто-то даже присоединился, а самые пугливые выбежали на улицу. Пятерых охранников не хватило, чтобы разнять дерущихся, но уже через несколько минут музыка, игравшая все это время в колонках, стихла, и по клубу разнесся голос из динамиков:       — Прекратите драку! Полиция уже в пути.       Райан вынырнул из толпы и запрыгнул на стол, чтобы привлечь как можно больше внимания:       — Уходим! — крикнул он.       То ли докричаться удалось, то ли дополнительное указание и не требовалось — обе противоборствующие стороны тут же ринулись к выходу.       Последовала недолгая пробежка по ночному городу — наперерез машинам на дорогах, прямиком по газонам и клумбам, прыжками через скамейки и урны. Еще и несколько неповоротливых роботов-уборщиков сбили — те, в отличие от живых прохожих, не успевали понять, что лучше уйти с дороги. Так и добрались до ближайшего парка и на небольшой площади перед входом продолжили.       Но почти сразу послышались полицейские сирены, и в этот раз все бросились врассыпную — кто-то в парк, чтобы затеряться среди деревьев, а кто-то в узкие переулки.       Минут через пять Райан остановился на какой-то пустынной улочке и согнулся, пытаясь отдышаться. Кажется, он уже достаточно поплутал по этим старым путаным улицам и смог скрыться.       Стоило дыханию выровняться, как пробрало на смех. Это было захватывающе и весело! Еще бы кровь из носа перестала течь — и вообще хорошо бы стало. Впрочем, с ускоренной регенерацией она должна быстро остановиться.       Джаксу тоже досталось. И не только ему! Райан был доволен. Но хотелось бы, чтобы полиции никто не попался. Хотя по камерам все равно всех отследят, и будут штрафы... Ну что поделать — кто не хотел ввязываться в потасовку, тот и не ввязался, а остальные должны знать, что за это грозит.       Райану вот очередное заключение на Верхнем ярусе грозит. Оставалось только надеяться, что не до самого конца лета… Конечно, он раздумывал, стоит ли снова буянить, пока ждал Джакса — и так ведь треть лета проебал, сидя во Дворце. Но да, в этот раз точно стоило!