Темное пламя. Прошлое

      Райан, 14 лет (2000 год, осень)       Земля       — Может, мне все-таки сходить с тобой? — спросила Феалин и повернула руль, направляя машину во дворы.       Райан покосился на нее неодобрительно:       — Ты что, беспокоишься? Ну-ка прекрати!       Феалин не удержалась от смеха и припарковалась неподалеку от дорожки, ведущей к территории школы. Земной школы. Обычной общеобразовательной российской школы.       Она так и не могла понять, каким образом Райан умудрился уломать их со Стелланом, чтобы они позволили ему проучиться один год на Земле.       На Примабере Райан перегнал программу уже на три года, благодаря лучшим частным преподавателям, да и сам по себе он был умен и быстро соображал. И теперь ему было некомфортно учиться с более взрослыми ребятами, хотя Феалин казалось, что он лукавит: ведь он и выглядел, и вел себя так, что казался старше своего возраста. Но посещение школы было в любом случае уже не принципиально: изначальная цель была достигнута — Райан нормально общался с окружающими, на равных, просто казался очень самоуверенным. К тому же, сейчас он проходил углубленный курс по экономике и социологии — то, что должно было ему понадобиться в будущем. Но все равно уговорил отправить его в российскую школу в класс, который соответствовал его возрасту, хотя земную программу он тем более знал.       Аргументом Райана было то, что он не понимает школьных реалий, поэтому в этой части ему сложно притворяться местным. Да, он всем говорил, что он на домашнем обучении, но лучше ведь хотя бы год проучиться для реалистичности. И еще немаловажной причиной для Стеллана и Феалин было его постоянное нытье, что ему скучно, — хотелось уже в какую угодно школу его отправить, лишь бы он заткнулся.       Вообще-то, они собирались вчера прийти на линейку как нормальные люди, и там со всеми познакомиться, но Феалин проспала, а Райан решил ее не будить и просто вернулся к себе в кровать.       На линейке Райан один раз был несколько лет назад, и этого ему хватило. Но тогда Райану было очень любопытно, так что первого сентября он пришел к ближайшей школе и просто встал в толпу детей подходящего возраста, и все решили, что он новенький. Райан так и стоял там, пока его не заметила классная руководительница и не спросила, кто он такой. Райан честно сказал, что пришел просто посмотреть. И его выгнали. Но он не расстроился, потому что ему уже надоело.       Поэтому на вопрос Феалин, почему он ее не разбудил, Райан заявил, что на линейке этой делать нечего — там скучно. А завтра он придет на уроки и со всеми познакомится.       — Райан, ну ты же не знаешь, как там что, — взглянула Феалин на сына, который уже взялся за ручку двери.       — А ты знаешь? — поддел ее Райан — очевидно, что властительница на практике о земных школах знает не больше, чем он, — Или ты думаешь, что я заблужусь в трех этажах?       — Ой, ладно, — махнула рукой Феалин.       — Номер кабинета я помню, имя училки помню, — Райан пожал плечами и широко улыбнулся, — Так что разберусь, не волнуйся.       Он вышел из машины, потом забрал с заднего сиденья рюкзак и огромный букет каких-то цветов — ни Феалин, ни Райан не разбирались и купили то, что показалось Райану наиболее красивым и внушительным.       — Вот деловой, — хмыкнула Феалин, проводив взглядом сына, который решительным быстрым шагом направился к школе.                            Райан приостановился на пороге класса и нашел взглядом учительницу, сидящую за столом у дальнего ряда.       — Здравствуйте! — ослепительно улыбнулся он, потом кивнул ученикам, которые разбрелись по кабинету, общаясь друг с другом, — Это же 9 «А», я правильно пришел? — уверенно и громко спросил он.       Несколько человек посмотрели на него как-то недовольно и покивали. Тогда Райан прошагал прямиком к учительнице:       — А вы Наталья Алексеевна? — лучезарно улыбнулся Райан, — А я тот самый новенький, который вчера проспал линейку, извините, — и протянул ей букет.       Женщина сразу вся разулыбалась, принимая цветы, и заахала в восторге.       — Такой красивый букет, спасибо, — в восхищении протянула она и указала на второй стул, стоящий рядом с ее столом, — Пока посиди здесь, а как звонок прозвенит и все соберутся, я тебя познакомлю с классом.       Она отошла разобраться с тем, куда можно поставить цветы. В результате букет оказался в обычном ведре — в единственную вазу не влез. Райан проводил взглядом учительницу — женщина лет пятидесяти, ничего особенного. Но он явно ее уже очаровал.       Зато одноклассники поглядывали на него мрачно и не проявляли никакой вежливости и гостеприимства — сразу видно, что не в сказку попал, а в Россию. Но Райана это совершенно не беспокоило: он же знал, что русские только с виду такие угрюмые, но если с ними поговорить, то обычно они оказываются очень даже веселыми.       Звонок прозвенел уже через несколько минут, Наталья Алексеевна представила всем Райана, он мило поулыбался, но недоброжелательные взгляды одноклассников ничуть не изменились. Райана это совсем не смутило. Посадили его в ряду у окна за третью парту — подальше от учительницы, это хорошо. Соседом оказался рыжий парнишка, тонкий и невысокого роста, и он даже взглядом не удостоил Райана, рисуя что-то в блокноте. Столь нерадушный прием нисколько не помешал Райану сразу же выяснить его имя — Денис.       На перемене Райан без всяких колебаний подошел к компании парней. Те сначала посмотрели на него как-то странно, но почти сразу разговорились и успели даже посмеяться над какой-то его шуткой. На следующей перемене Райан подошел к компании девушек, те посмотрели на него еще более странно, но тут же начали мило улыбаться. Остальные, с кем Райан еще не успел познакомиться, тоже смотрели странными взглядами. Райан подумал, что, видимо, он делает что-то не так. Но при этом он был уверен, что все делает правильно, так что останавливаться не собирался и за день успел со всеми в классе перекинуться хотя бы парой слов.       Только через несколько месяцев Райан понял, что было не так: обычно новенькие скромно сидели и смиренно ждали, когда кто-нибудь сжалится и заговорит с ними, а он сам ко всем полез. Поэтому одноклассники были немного в шоке от него. Но, как Райан сразу предположил, это было правильно — он моментально влился в коллектив и мог общаться вообще со всеми, хотя класс был разбит на маленькие группки, которые в основном общались между собой.       И только Денис ни с кем не дружил и на переменах обычно сидел за партой и что-то рисовал в блокноте, старательно загораживая его от посторонних взглядов. Райану Денис тоже всегда отвечал односложно, хотя они сидели за одной партой. И вскоре Райан понял, почему он был таким нелюдимым и всегда настороже: одноклассники его стебали из-за худобы, рыжих волос и веснушек.       Райану это не понравилось, и сначала он попробовал воздействовать на обидчиков своим пронзительным взглядом, чтобы не вступать в открытые конфликты. Помогало слабо, но для активных действий повода тоже пока особого не было. Райан попробовал больше общаться с Денисом, но тот смотрел непонимающе и почти враждебно, продолжал отвечать односложно или вообще уходил в игнор, явно пытаясь избавиться от внимания навязчивого новенького.              

***

      Прошло около месяца, и Райан чувствовал себя уже почти своим в классе.       Как-то раз на одной из перемен он заметил, как Денис пытается пробраться через толпу учеников в коридоре — там были и одноклассники, и кто-то из параллели. Его не били, но толкали и подставляли подножки, и все над ним ржали.       Райан решительно направился в ту сторону, но Денис уже выбрался из толпы, успев сам кого-то толкнуть и на всех сразу ругнуться. Мрачно глядя в пол, он пронесся мимо Райана, и тогда тот заметил у него на спине какую-то бумажку.       — Подожди! — крикнул Райан, устремляясь за Денисом, но тот даже не приостановился, — Да подожди ты!       — Чего надо? — резко развернулся к нему Денис.       — Да вот, — ничуть не обиделся из-за грубого тона Райан, сорвал листок с пиджака одноклассника и показал ему, — это у тебя на спине было.       Денис выхватил бумажку, яростно скомкал ее, опять выругался и быстро зашагал дальше. Райан успел заметить, что на бумажке было написано «я — голубой».       Когда в конце перемены Райан вернулся в класс и сел за парту, Денис вопреки своему обыкновению оторвался от блокнота и взглянул на него:       — Спасибо. Извини, что я так, — он смущенно отвел глаза, — Просто не ожидал ничего хорошего.       — Да ладно, — пожал плечами Райан.                            После уроков Райан вышел из школы и направился к дальнему, менее популярному, выходу с территории — в той стороне была палатка, где ему точно продадут пиво. Обычно здесь с этим проблем не возникало, но Райан на всякий случай по возможности ходил в проверенные места.       Завернув за угол школы, он увидел в закутке двора за турниками Дениса, который сидел на трубах теплотрассы — она проходила прямо по территории школы. Поза у него была поникшая, а рюкзак сиротливо валялся под трубой.       «Какой-то он грустный», — отметил Райан и решил подойти. Высока вероятность, что его пошлют, но Райана такое совершенно не задевало. Для того, чтобы начать разговор, он по дороге достал из кармана жвачку. Денис заметил его только за несколько метров и недовольно нахмурился.       — Будешь? На, — сразу без предисловий протянул Райан открытую пачку Денису, ожидая, когда тот подставит руку.       От неожиданности одноклассник даже не стал отказываться и покорно раскрыл ладонь, Райан вытряхнул пару подушечек и прислонился бедром к трубе, не собираясь уходить.       — Спасибо, — тихо поблагодарил Денис и вдруг настороженно посмотрел куда-то Райану за плечо.       Тот обернулся — мимо по дорожке проходило несколько одноклассников, которые покосились в их сторону, заржали и начали оживленно переговариваться о чем-то.       — Тебе не стоит со мной общаться, — едва слышно проговорил Денис, когда они скрылись за поворотом.       — Это еще почему? — фыркнул Райан.       Денис посмотрел на него, как на тупого:       — Потому что ты тоже тогда станешь изгоем.       Райан только опять фыркнул, но потом расплылся в улыбке — а что, изгоем он еще никогда не был. Это будет интересный опыт: стать изгоем, а потом всех на место поставить.       — Я разберусь, — пожал он плечами и поймал на себе скептический взгляд Дениса, но тот снова опустил голову и уставился куда-то на вытоптанную землю под ногами.       — А чего домой не идешь? Прохладно уже тут сидеть-то, — осведомился Райан, понимая, что теперь он от Дениса в ближайшее время точно не отстанет.       Одноклассник только пожал плечами, нахмурился, потом вдруг вздохнул глубоко и вскинул на Райана глаза:       — Они правы, — громко произнес он.       — В чем? — не понял Райан.       — Я действительно гей, — с вызовом заявил Денис.       Райан немного растерялся: он сейчас что должен сделать — посочувствовать? Одобрить? Сказать, что это не имеет значения?       Если посочувствовать, то Денис может подумать, что Райан считает, что это ненормально, а он так не считает. Одобрение тоже странно прозвучит в реалиях этой страны. Если сказать, что это не имеет значения, то это может обесценить, потому что для Дениса это точно имеет значение.       — Бывает, — Райан в результате выбрал что-то близкое к третьему варианту, потому что для него это действительно не имело значения.       Денис посмотрел на него удивленно, подумал немного, потом печально вздохнул:       — В Америке проще с этим, да?       Райан кивнул: что ж, это подходящее объяснение толерантности — отец-то по легенде американец.       — Только не говори никому! — встрепенулся вдруг Денис и умоляюще посмотрел Райану в глаза, явно жалея о своем признании, — В школе никто не знает. Они как-то сами догадались.       — Понимаю, — снова серьезно кивнул Райан, — Я буду молчать.                            Лест, 13 лет (2000 год, осень)       В конце сентября Лест ждал Юлю на «их» скамейке — они теперь договаривались на конкретный день и конкретное время. Она появилась с небольшим опозданием и сразу нахмурилась, встав над Лестом:       — Да ты же уже замерз! — воскликнула она, недовольно сложив руки на груди, — Ну и куда тебе пить еще?       — Так мне, может, от алкоголя теплее будет, — поежился Лест, жалея, что не догадался потеплее одеться — он не ожидал, что на улице прохладно, а домой не стал возвращаться за свитером.       — Простудишься ведь, — строго сказала Юля, — Пойдем лучше ко мне.       Лест в сомнениях взглянул на нее, Юля сразу заметила нерешительность:       — Да чего ты боишься, Ангелочек? — немного обиженно поинтересовалась она, — Как будто в первый раз видимся!       Лест вздохнул — почему-то ему казалось, что если он окажется дома у Юли, то она зайдет дальше поцелуев. А ему не очень этого хотелось.       — Пойдем-пойдем, — Юля вдруг схватила его за руку и потянула, — Ой, руки-то какие холодные! Серьезно, пойдем, Саш.       Лест, наконец, поднялся со скамейки, и Юля, обняв его за плечи, повела к выходу из парка, а сама с какой-то подозрительной улыбкой начала набирать кому-то СМС. Наверняка Джулии, догадался Лест.       Да ладно, они же женщины — начал торговаться Лест сам с собой — что они сделают? А даже если и сделают, то ему терять особо нечего. А может, даже приятно будет… А может, он вообще зря себя накручивает и они просто пообщаются в тепле и комфорте.       От парка идти нужно было всего минут пять, и вскоре они вошли в обычный подъезд обычной пятиэтажки. Лест немного удивился, что американка живет в таком доме — ему казалось, что иностранцы из развитых стран должны жить в домах получше и поновее. Квартира тоже оказалась совершенно обычной. Впрочем, как следует осмотреться Лесту не дали, потому что в коридоре сразу же появилась высокая статная негритянка с дредами до пояса, приковав к себе все его внимание. Она широко улыбнулась, показав ослепительно-белые крупные зубы:       — Hey! — Джулия зачем-то помахала рукой, хотя стояла всего в паре метров от Леста, — How are you?       — Хеллоу, — смущенно ответил он, не понимая, почему она поздоровалась по-английски, хотя Юля сказала, что она отлично говорит по-русски.       Джулия, видимо, заметила его замешательство и тут же перешла на русский:       — Проходи, Саша, не стесняйся! — радушно воскликнула она и указала в сторону одной из комнат.       Говорила она быстро, но очень понятно, с легким акцентом. Леста усадили на угловой диван, укутали в плед и принесли баночку Отвертки. Причем, суетилась над ним в основном Джулия. Потом она села с угла от Леста, и улыбнулась Юле, которая уже устроилась в кресле с пивом:       — You were right, Юлья! Такой ангелочек! — Джулия посмотрела на Леста масляным взглядом, — Such a cute boy!       Лест был способен что-то прочитать и даже написать по-английски, но сейчас понял, что его восприятие на слух — это полный провал. Он не понимал вообще ничего и только поражался тому, как быстро Джулия переключалась между языками — казалось, ей вообще без разницы, на каком говорить. Ну а то, что он сам не сможет ни слова сказать по-английски, он и раньше знал. В следующие минут десять Лест понял, что и Юля может моментально переключаться не хуже Джулии.       Но в основном женщины общались на русском и разговаривали с ним. И только изредка перекидывались фразами на английском друг с другом. А то, как они на него поглядывали, не оставляло сомнений, что целоваться придется. А может, и еще что-то.       Да они прямо одинаковые, даром что разных рас и из разных стран. И обе выглядят молодо, обе симпатичные — каждая по-своему. Так что, может, даже и хорошо, что он согласился зайти в гости. Может, научится чему-то. Опыт ведь не помешает.                            — Напоив меня чуть больше, чем обычно, они стали предлагать мне выполнить некоторые действия за деньги.       — Немного раздеться, немного потрахаться? — скривился Райан.       — Для первого раза только раздеться, — усмехнулся Лест, — Все происходило очень постепенно — не за один день: сначала посмотреть друг на друга без одежды, потом немного потрогать, потом дать потрогать себя. Я поначалу ужасно стеснялся. Но вскоре как-то расслабился, и у меня начал вставать. И тогда начались вещи посерьезнее… — Лест, наконец, поднял голову, окинул взглядом своих собеседников и осекся, — Если вам противно это слушать, то я могу рассказывать покороче.       — Только не подумай, что мне от тебя противно, — поморщилась Феалин, — И можешь рассказывать, как рассказываешь.       Лест пожал плечами:       — Ну, я воспринимал это как игру тогда. Но вообще-то я и сейчас не воспринимаю это как что-то очень ужасное. Да, это было неправильно, в первую очередь с их стороны, хотя я тоже хорош…       — Начинается, — вздохнул Райан, — Мы ведь уже сошлись на том, что ты в силу возраста не мог противостоять их манипуляциям. А тут еще и деньги — а ты как раз из бедной семьи. Естественно, что ты не устоял.       — Да, все так, — негромко проговорил Лест, — Но я не думаю, что это мне какую-то серьезную травму нанесло, хотя соглашусь, что мне было рано — секс мне был тогда интересен скорее в теории. Но гораздо страшнее то, к чему это меня привело, в конце концов, — совсем тихо закончил Лест, опустив голову.       — Ну, допустим, что это не оказалось серьезной травмой, но все равно это печально, — вздохнула Феалин, — Но очень понятно. Ведь это тот возраст, когда дети перестают ориентироваться на родителей и начинают больше ценить мнение друзей, а друзья — это, естественно, сверстники. Но у тебя друзей не было. Вот и заняла Юля их место — вроде и взрослая, а вроде и подружка.       Лест задумался ненадолго и кивнул:       — Ну да, с мамой я не мог обсуждать взрослые темы, которые начинали меня волновать. А с Юлей можно было говорить «по-взрослому». И само собой я понимал, что маме нельзя рассказывать о том, что происходит. Хотя лучше бы она узнала сразу — и тогда… — Лест запнулся, сглотнул комок в горле и с некоторым усилием продолжил, — тогда вообще все было бы по-другому, наверное.       Он опять замолчал в тягостных раздумьях, даже забыв о том, что надо продолжать рассказывать свою историю.       — Юля эта — хитрая сучка, — проговорила вдруг Феалин, — Увидела, что ребенок один и с алкоголем, и тут же подвалила с новой порцией и душевными разговорами. Сразу выудила, что с родителями проблемы, в школе тоже проблемы, друзей нет — значит, ничего и никому ты не расскажешь. Так что над тобой можно работать.       — Причем, терпеливая какая, — вставил Райан, — Так долго и так аккуратно клинья подбивала.       Лест очнулся от мыслей и окинул своих собеседников задумчивым взглядом:       — Да, она словно чувствовала, чем меня можно зацепить, а чем спугнуть. Они обе никогда ничего не делали против моей воли, но умели уговаривать и подкупать. Так что через некоторое время я был согласен уже на все. Но надо сказать, что все было абсолютно ванильно. Если бы они что-то жесткое предложили, я бы точно испугался и опять задумался бы, надо мне это все или нет, — объяснил Лест, — Видеться мы стали где-то раз в неделю на несколько часов, днем, до темноты. Кстати, Джулия отдала мне свой старый мобильник, чтобы нам было удобнее договариваться, они и деньги мне на него клали. Переписываться тогда было не с кем, кроме Юли, так что сотовый всегда валялся где-то на дне рюкзака, я просто раз в день проверял сообщения, пока мама не видит. Платили они не то, чтобы много, но для меня тогда это было дохрена, — невесело усмехнулся Лест, — Я купил CD-плеер и каждый раз после них ходил пешком на Горбушку — там было недалеко — и покупал диски, атрибутику и рок-журналы. И такой счастливый был, — со вздохом закончил Лест.       — А родители не видели, что у тебя новые вещи, диски, дорогие журналы? — удивилась Феалин, — Которые ты явно не мог себе позволить.       — Они никогда не проверяли мои вещи, — объяснил Лест, — Ведь жесткого контроля на самом деле за мной не было. Отец именно психологически давил, и если он в чем-то пытался меня контролировать, то не ради моего блага, а для того, чтобы начать скандал. И он находил поводы попроще, чем шмон моих вещей и обыск моей комнаты. А мама мне доверяла, — Лест снова опустил голову, — И очень зря… не надо было мне доверять.