Чувства без разума

      Третьи сутки подряд в северо-восточных провинциях Нихон день задавался не ясным. В определенной степени виной переменам была середина сезона Хакуро: сезона еще теплого солнца и мягкой осени. Уже завтра он станет ближе к концу, а спустя ещё несколько дней наступит середина осени, праздник равноденствия… и Хиган. Солнце встанет прямо на востоке, и из Митинооку вновь откроется лучший вид на восход. А из Аидзу он будет особенно хорош.       «Конечно, если верхушка не скажет снова показаться при дворе… Снова мучаться от скуки!..»       Отдыхая в своих покоях, Йорозу недовольно хмыкнула. Под «своими» покоями, она понимала любые покои, в которые имела право вторгнуться. То есть, вообще в любые. Будучи не обделенной очарованием и статусом, ей удалось посетить императорские хоромы (но благополучно сбежать из них), а будучи «элитным» магом Фудзивара – претендовать на достаточную власть. С Йорозу вовсе опасно вступать в конфликты, безопаснее искать условия, удовлетворяющие ее прихоти. Ведь в доме Северных Фудзивара она имеет особый авторитет.       «Испытать бы “Резню” Сукуны… сердце разрывается», — маг мечтательно вздохнула и растянулась на татами. Пальцы интуитивно провели по шраму от плеча до бедра.       Йорозу прекрасно знала, что Рёмену нет дела до этой семьи. Конечно, до определенных… обстоятельств со стороны Фудзивара.       «Тупицы. Послали людей вдогонку, смертей мало?»       Наряду с мерзким холодком Йорозу ощутила прилив сил от воспоминаний. Было не так сложно впечатлить Фудзивара и вступить в их клан: отряд «Пяти пустых генералов» тому подтверждение.       «Амбициозные тупицы»       И все же «тупицами» они были по личной оценке Йорозу, не делавшей потуги в политику и незаинтересованной в делах клана как таковых. Ей и без них спится сладко, пока вокруг все устраивает. А амбиции Йорозу нравились.       Как назло покой мага нарушается внешним шумом в резиденции. Йорозу в непонимании садится и еще пару минут прислушивается к начавшейся суете. Выражение искажается хмуростью.       — Что они там устроили!..       Йорозу оттолкнулась руками и уверенным шагом вышла в коридор.       Резиденция северного клана принадлежала члену знати, а значит далеко не последнему человеку во дворе. Следуя культурным традициям, комплекс Фудзивара был отделан деревом и камнем в фундаменте. Строгость и лаконичность конструкций сочетались с геометрической простотой строений. Опущенные ситоми украшали энгавы, а темная ребристая черепица устилала изогнутые крыши, точно обугленную спину дракона.       Владения клана не ограничивались резиденцией. Помимо главного здания для выходцев из семьи и приближенных к ним, на территории сёэна располагались скудные пристройки, которые клан выделил под служащие отряды. Завербованные маги жили без воли и не имели представления о своей ценности. Всего лишь рабы, проклятые своей силой. Как и подобает убийцам…       Йорозу идет по галереям, игнорируя холод, бьющий в спину. Ее ведет шум и голоса, доносящийся из приемного павильона.       «Сэйдзи?»       Йорозу мигом узнает в диалоге спокойный тон своего знакомого.       — …ее стерегут мои люди.       Сейдзи всегда вел себя сдержанно и строго вне зависимости от положения дел. А еще Йорозу знала, что он был не обделен славной силой, которая, помимо принадлежности к роду, делала его предводителем первого из двух отрядов. И, помимо этого… Сэйдзи умел притягивать внимание Йорозу. Хотя бы своими длинными волосами с лоском глубокого зеленого цвета.       Йорозу это раздражало. Немного… Кажется, это в его покоях она решила отдохнуть? То-то же в них все так педантично обставлено.       — Организовали собрание, и даже не пригласили? — Йорозу вошла в павильон.       В наступившией тишине две пары глаз обратились к ней. В ответ на молчание Йорозу хмыкнула, вновь подчеркивая свою значимость.       — Госпожа Йорозу, — Сэйдзи кивнул в знак уважения, не более.       Глава семьи смерил Йорозу холодным взглядом. Он не был впечатлен этим появлением.       — Да. Займись этим, Сэйдзи, — гордая стать Фудзивара двинулась под белыми слоями одежд. Мужчина взмахнул длинными рукавами и спрятал в них руки. — Когда придет в сознание, привести. Хорошая работа.       Йорозу не сразу заметила еще одну персону, сгорбившуюся в ногах Фудзивара. Красноволосую мага, которая редко, но мелькала перед глазами ранее.       Такой судорожный и глубокий догэдза Йорозу видела только здесь.       — А что здесь забыла эта бедняшка? Кажется, таким, как она, место в другом корпусе, разве нет?       Успевший развернуться глава задержался. Прямые усы с узкой бородкой показались в повороте его лица.       — Вот и займи себя, — возрастная кожа дернулась на скулах. — Позаботься об этом.       Йорозу показательно сморщилась. Но пристальный взгляд Сэйдзи вовремя осадил ее от неуважительного ответа вслед.       — Может быть, ты объяснишь, милый Сэйдзи, к чему был этот прием?       Йорозу краем глаза посмотрела на девчонку под ногами. Молодой Фудзивара не отреагировал на привычную провокацию. Только посмотрел думающим карим взглядом.       — Мне проще показать тебе, — он попутно отсылает свою подчиненную в ее корпус и продолжает: — Однако не обещаю, что у тебя будут однозначные эмоции на этот счет.       — Не томи, милый Сэ-эйдзи!       Обращение Йорозу не несло восхищения. Скорее оно выражало насмешку и наигранность, на которые Фудзивара поморщил лоб. Он затруднялся что-либо ответить, поэтому без лишних слов направился к выходу.       Йорозу кривится сразу как только понимает, что путь лежит через флигели отрядов, которые связывались между собой закрытыми галереями, пряча от глаз уличное пространство для тренировок. Их простой внешний вид дополнял чужое величие и источал не самый дружелюбный фон в воздухе. Тишина здесь была в высшей степени осязаемой.       Вообще за все время пребывания в резиденции Йорозу не испытывала нужды «навестить соседей». Она видела по самим магам, в каких условиях им приходилось жить, оттачивать навыки, и догадывалась, что еще могли скрывать эти стены. От мыслей непременно становилось не по себе.       Безликие убийцы, у которых отняли волю и личность. У Йорозу они вызывали отвращение и жуть.       Прямая улочка, вымощенная неровной кладкой камней, сменилась зигзагом между галерей и комнат. Изнутри можно было услышать шорохи, но Йорозу не старалась обращать внимание. Пожалуй, самым спокойным элементом здесь были ряды бумажных фонарей, которые зажигали после заката.       — Сэйдзи-и… — голос проникся скукой.       — Пришли.       Основная дорога упиралась в деревянное святилище и уходила в сторону второй улицей, ведущей обратно к резиденции Фудзивара.       Вход предваряли две колонны из дерева, которые имитировали ворота тории и с этим выступали опорой для свеса кровли. Далее шел подъем из трех ступеней, затем широкая энгава по периметру и решетчатые сёдзи без бумажной оклейки. Кровля была высокой, изогнутой, но помещение под ней совсем небольшим. На двух концах проходных «ворот» висели белые ленты сидэ.       — Чтобы ты знал, мне не пристало задерживаться здесь, — Йорозу с недоверием оглядывала святилище.       — Солидарен.       Фудзивара помедлил за наблюдением и направился к сёдзи.       Но изнутри ему никто не открыл.       — Ох, ми-илый Сэ-эйдзи так и не привык помогать себе без чужого участия? — Йорозу насмешливо смотрела за этим позади.       — Это их обязанность, — выбросил он и с силой распахнул створки.       Противный свист раздался прямо над головами прикорнувших магов. Двое мужчин поднялись на ноги и склонили лица.       — Сэйдзи-доно.       — Прочь.       Подчиненные мрачно переглянулись и вышли. Йорозу с презрением покосилась на них, но сёдзи за ней уже закрылись с другой стороны.       «Тц»       — Это она.       Маг мысленно закатила глаза и прошла вперед.       — Кто?..       Взгляд упал вниз, и это заставило осечься.       «С-Син…»       — «Тень» Рёмена Сукуны.       Из груди к горлу подкатили эмоции. Йорозу отступила. Она помнила: помнила лес, сладковатый запах грязи и влаги. Ясная ночь освещала источники вони, но Йорозу не двигалась в напряжении. Блеклые глаза убитых смотрели ей в ноги из испуганных лиц.       — К… — взгляд Йорозу стал яростным. — Какого черта она здесь делает?!       Сэйдзи деликатно отклонился от ее гнева. В его выражении отразилось сомнение: он впервые увидел Йорозу такой беспокойной.       — Ты встречала ее ранее?       — Когда вы!..       — Господин пожелал увидеть ее после разгрома отряда Сугавара и Абэ Сукуной, — Сэйдзи с нажимом перебил ее и посмотрел поверх плеча. Йорозу с трудом удержалась от продолжения.       В центре комнаты с поникшей головой сидела фигура. Растрепанные белые волосы закрывали лицо, связанные широким канатом кисти рук лежали на коленях в хакама.       Фудзивара прикрыл глаза, возвращая прежнее спокойствие.       — До нас быстро дошли вести от наших союзников из Абэ. Пока ее сила не имеет объяснения, она ставит на колени самых опытных магов. Поэтому ее заключение здесь необходимо.       — Я видела трупы, — утихла Йорозу. — И когда вы это задумали? Пока я была в столице, а потом делала всю работу за вас, не так ли?       Сэйдзи хотел ответить, но помедлил.       — «Всю работу»?       Йорозу заметила шевеление его мыслей и сложила руки под грудью.       — Ты покинула двор раньше срока?       — Тебя сейчас только это волнует?       Сэйдзи долго смотрел на нее. Он был готов высказать ей все последствия такой самовольности вплоть до влияния на отношения клана со двором. Но лисий прищур Йорозу, ее владение нужной информацией заставили… уступить ей.       — То-то же, милый, — «видел бы ты свое кислое лицо, Сэйдзи!» — Но скажи мне еще кое-что.       — Слушаю.       — Куда она отправится после того, как я расскажу о ее технике?       Фудзивара поднял подбородок выше и бросил взгляд к пленной.       — Пока что рано говорить об этом. Если нам удастся укротить ее силу, она попадет в один из отрядов. Либо под мою ответственность, либо под ответственность Уро Такако.       Йорозу усмехнулась, будто пропустила мимо ушей бо́льшую часть сказанного, кроме:       — О, эта сука еще живая?       — Ненадолго, — Сэйдзи заскучал. — Пусть насладится своей «властью». Эту дикарку давно пора отстранить от остальных. Слишком много шума.       — Эх, я бы посмотрела на ее казнь.       Сэйдзи похмурился. Поняв, что отвлекся, он вернул будничный разговор к главному:       — Техника?       Йорозу взглянула на него и рассмеялась. Она развернулась на пятках:       — Чувства. Что-то вроде искажения источников проклятой энергии в теле и управление проклятием в техниках. За счет основы из эмоций, я так понимаю. Ха-ха-х, заморочка, правда?       Йорозу сдвинула створку, но отчего-то не поспешила уйти. Она повернула голову к плечу и добавила намного тише:       — В любом случае, вы не жильцы. Стоило задуматься, какую участь вы готовите для себя и своих слуг.       Маг вышла. Возвращаясь по второй улице, она прикусывает палец мимо ногтя.       «Сукуна…»       Сэйдзи оборачивается к заключенной.       Ему слабо верилось, что Йорозу не хватит прошлой встречи с Рёменом Сукуной. Но, похоже, дела в столице действительно не предлагают нового и находятся в руках столичных магов Фудзивара и прочих семей. А их планы только и упираются, что в Двуликого «духа».       Об этом еще предстояло расспросить Йорозу подробнее. А пока молодой Фудзивара опускается напротив пленной и поднимает к себе за подбородок.       Ее глаза закрыты. Губы с пятнами ранок расслабленны, кожа под челюстью пока не натерта от веревки вокруг шеи. Она все еще без сознания от частых введений в сон.       Сэйдзи прокручивает в мыслях слова своей знакомой и думает.

* * *

      Неприятные спазмы в теле пробуждают сознание.       Синдзу шевелится, долго раздвигая тяжелые веки. Перед глазами размыто. Откуда-то льется теплый свет, помогая ей рассмотреть толстый узел на руках с крепким обхватом на кистях.       «Нет..»       Сознание проясняется. Дзу дрогает и морщится от жестких ворсинок, впившихся в кожу из толстой петли вокруг шеи. Маг покрывается мурашками, но через силу оглядывается в помещении.       — Нет, нет, нет, нет, нет…       От деревянных стен к ее рукам и шее тянулись ритуальные канаты, увешанные бумажными фулу с печатями. В углах горели фонари.       — Черт!..       Выкрученные вперед плечи ныли. Правая щека реагировала призрачной болью от удара той… кажется, с красными волосами…       Синдзу быстро заморгала. Воспоминания путались. Появлялись новые, которые она не помнила. Но самой яркой вспышкой стало ранение Ураумэ.       Дзу инстинктивно дернулась, чтобы освободиться.       — Как же… как же это…       Ее взгляд заметался в беспомощности. Глубоко дыша, Синдзу закрыла глаза и прислушалась к себе.       Тело медленно ослабло. Она попробовала собрать проклятую энергию в руках: выпустить достаточно проклятия и направить его по веревкам, чтобы разрушить печати. Дзу попыталась… но сразу напугалась до тошноты. Энергия не отзывалась. Внутри – да, но Синдзу… не могла ее использовать.       Она не могла колдовать.       Сердце поднялось к горлу. Фулу… Дзу пригляделась к ним. Нечитаемые письмена едва покачивались от ее движений. Заклинатель, написавший их, должен быть мастером подобных печатей, потому что попытки выпустить проклятую энергию оборачивались еще большим сдерживающим эффектом.       — Н-нет…       Слабая паника запульсировала в животе. Ее окружало отсырелое дерево, вязкий запах масла и безмолвные тени на стенах.       Она не должна была этого допустить.       Ураумэ, что с ним сейчас? С ним все в порядке? Сукуна, он уже узнал о случившемся? Как он воспримет ее похищение? Она больше не увидит его? Никогда? Он не захочет видеть ее рядом? Как ей сбежать отсюда? Все не так, не так!..       Когда дыхание стало сбиваться, а на глаза стали напрашиваться слезы от страха, Синдзу услышала скрип снаружи. Она резко вскинула голову и затаилась. От прежней растерянности остались лишь яркие блики в глазах.       Прямо за створками поднялись две фигуры. Мужские. Жесты, которыми они обменялись, были с трудом различимы через мелкую решетку сёдзи и опустившийся вечер. Силуэт левее кивнул другому и скрылся из вида с удаляющимся звуком шагов. Незнакомец, оставшийся справа, не отвернулся сразу и всматривался в Синдзу, словно отчетливо видел ее.       Дзу сглотнула, напрягшись.       Еще несколько минут ей пришлось просидеть на затекших ногах, принимая тщетные попытки почувствовать свои плечи. За седзи вновь раздались шаги, и на этот раз Синдзу увидела высокий силуэт. Она не смогла определить его пол по одним очертаниям, но широкие плечи склонили ее к мнению, что это мужчина.       Долго гадать не пришлось. Створки расступились с протяжным скрежетом, пропуская внутрь человека. Чувства Дзу охватила тревога на грани злости.       — Ты?..       Темные волосы, скрученные под жгут на затылке; прищуренные глаза и спокойное выражение. Руки в замке за спиной.       — Ты, — парировал Фудзивара.       Его взгляд задерживался на ней неохотно, с пренебрежением. Синдзу смотрела с не меньшей отдачей. Ненависть просачивалась через взгляд исподлобья.       Скупясь на слова, Фудзивара встает вполоборота и кивает мужчинам позади себя. Они незамедлительно исполняют его волю. Синдзу сжимается в ответ на приближение. Но все дальнейшие действия напоминают ей о собственной беспомощности в этой ситуации…       …нет. Она просто отказывалась верить в происходящее.       — Не пытайся использовать свою силу.       Дзу поднимает глаза. Пока те двое связывали ей руки бумажной лентой с нанесенными печатями, Фудзивара наблюдал за ее попытками.       — Печати на твоих руках только навредят тебе.       — Будто кого-то здесь заботит мое самочувствие…       Сильные взгляды столкнулись в тишине.       — Ведите.       Синдзу дернули под руки. Ноги подкосились, но она удержалась в устойчивом положении, не потеряв фокус на лице Фудзивара.       — Я прокляну тебя, — пообещала сквозь зубы.       В следующее мгновение канат на ее шее разжался и соскользнул через голову. Второй мужчина поравнялся с ней, и теперь она точно могла сказать, что оба ее надзирателя – не маги.       Не успела Дзу обратиться к ним, как один из мужчин надавил ей на голову и склонил над полом. Шумный вздох обреченно вылетел из груди.       Первые шаги дались с трудом. Синдзу выволокли из святилища, и только к середине пути болезненное онемение отступило и она смогла пройти оставшийся путь без чужой помощи. Правда, все еще с рукой на затылке. Синдзу не могла видеть, где она находилась, куда ее ведут и что Фудзивара понадобилось от нее.       Поднявшись по ступеням, маг вошла в помещение. Доски, циновки, и… толчок в ноги. Ее вдавливают лбом в пол. Синдзу думает, что нынешнему окружению лучше знать, какое раздражение они поднимают в ней с каждой секундой.       — Это она?       Голос был незнаком.       Фудзивара склонил голову, отвечая кивком.       Дзу не сразу почувствовала, что ее отпустили и она может сесть. Один прислужник остался позади, чтобы в любой момент упредить ее действия, другой контролировал сбоку. Напротив же Синдзу увидела мужчину средних лет. Седина просачивалась в его залысинах на лбу, в усах и бороде. Взгляд из под век смотрел строго и холодно. Черные волосы прятал головной убор с лентой, спадавшей к лопаткам.       «Некто важный», — в мысли проскочила усмешка.       Мужчина долго изучал ее внешность. Синдзу тоже не подавала голос, пристально вглядываясь в прищуренные глаза.       — Наглая, — подытожил маг. Определенно, он им был.       — Меня не заботят статусы, — сразу ответила Дзу. — Для меня ты никто.       Глава клана не отреагировал на принижение. Он прошел несколько шагов в сторону, осматривая свой павильон в раздумии.       — Я расскажу, где ты находишься.       Синдзу следила за его перемещениями.       — Уже больше века мой род поддерживает порядок в диких провинциях востока… Ветвь Северных Фудзивара – клан военных магов и самураев. Здесь ценность человека определяет его сила. И от силы зависит его место в отрядах.       «Значит, о́н ведет отбор», — Синдзу задумалась. Взгляд непроизвольно остановился на еще одной фигуре, стоящей поодаль. — В скором времени в этих землях установится власть, не зависящая от воли двора. Императорскому роду важно удержать влияние, поэтому его союз с крупными семьями востока – вопрос времени. Йорозу уже позаботилась об этом.       Дзу помедлила.       «Йорозу имеет должность внутри клана Фудзивара. Она была отправлена в столицу, чтобы участвовать в гонке за власть…»       Слова Ураумэ отрезвили.       — Твое мнение здесь ничего не значит, Безликая. Ты находишься в родовых землях моего клана, а значит подчиняешься мне, — Фудзивара остановился напротив. — Отныне и до последнего дня ты служишь Фудзивара.       — Мое имя – Синдзу, — вкрадчивый голос усиливало шипение. — Мой господин – Рёмен Сукуна. Моя жизнь принадлежит ему и никто не смеет оспаривать эту волю. Так и знай: я убью любого, кто попытается угрожать мне и моей семье.       — Твоей семье? — вопреки поднявшемуся напряжению, глава Фудзивара остался хладнокровен. — Насколько сильно́ его влияние на тебя? Твоя преданность достойна восхищения. Но, судя по всему, тебе неведомо, на что способен маг его уровня.       Сердце заколотилось в груди. Да как он… Ей то?       — Рёмен Сукуна – проклятие нашего времени. Бедствие, озабоченное лишь собой и своей стихийностью.       — Бедствие, значит? — зрачки Синдзу запульсировали.       — Ты считаешь, что он держал тебя рядом с собой, потому что привязался к тебе?       — Не тебе говорить мне о его чувствах.       — Ты забыла, на чей ты стороне, Синдзу.       Присутствующие переглянулись. Давление напирало.       Маг подалась вперед:       — Можешь приказать своим людям пытать меня до смерти, я не подчинюсь ублюдку вроде тебя.       Дзу ударяют лицом в пол – слова стали слишком громкими.       — Довольно, — глава кивает одному из слуг перед ним.       — «Проклятие нашего времени» – это людское малодушие…       — Не нам судить о нравственности человечества.       В этом Фудзивара был прав. Мораль не диктовала жизнь магам этой эпохи: их желания – дики, чувства – первозданны. Основной интерес представляет утверждение своей ценности и власть над теми, кто слабее. Все это понимали.       Синдзу поставили на ноги. Волосы взъерошились, но взгляд остался непоколебим.       — Именно малодушие двигает мир. Трусость слабаков закаляет сильных и расчищает им путь.       Маг ничего не ответила. В ее глазах… медленно загорелся блик. Это привлекло внимание Фудзивара. Острота и холод этих скоплений сил делали взгляд смотрящим под кожу.       — Увести.       Синдзу недолго вглядывалась в него. Фудзивара обратил внимание на одного из бойцов и отмахнулся от пленной движением пальцев. Дзу незамедлительно посмотрела на служащего. В кончиках пальцев запульсировала кровь.       Мужчина спокойно сделал шаг к магу. Но тело Синдзу резко изогнулось в бок и ушло вниз. Чужие руки на ней, не ожидавшие рывка, разжались, и их заминки хватило, чтобы Дзу нанесла удар по лицу мужчины ногой.       Глаза Сэйдзи расширяются.       — Схватить ее!       Синдзу распаляется. Она повторяет скачок, пытаясь вывернуться, но мужчина позади сжимает руки вокруг плеч и дергает на себя. Дзу выбрасывает энергию с применением техники, но вместо предпочитаемой атаки проклятие разрезает воздух черными молниями и бьет в нее.       Вскрик проносится по павильону. Тело с глухим ударом прокатывается по полу.       — Дикарка, — Сейдзи пренебрегает взглядом на свернувшуюся от боли девушку. — Вы слышали приказ. Уберите ее отсюда, сейчас же!       От связанных рук Синдзу исходили искры и дым. Перед глазами плыло. Было трудно пошевелиться и не поморщиться от ощущений после пинка в спину. Дзу с усилием перекатилась на колени и задышала в пол.       Слева от нее доносилось кряхтение. Удар ноги выбил мужчине челюсть: кость неестественно повисла на тканях рта, отвращая присутствующих своим видом.       — Избить, — закончил Фудзивара, — Выбить всю ду́рь.       Сквозь гул в ушах Дзу услышала последнее из его слов.       — …придется непросто, племянник. Двуликий въелся в ее сердце.       Маг словно из тумана наблюдала, как ее подняли с пола, а у выхода просто сбросили со ступеней вниз. Боль от этих ушибов никого заботила.       Синдзу силой дотащили до места, где она очнулась, и стали снова затягивать веревки на шее и руках. Немаги не жалели сил, натирая кожу и затрудняя дыхание. Но эта боль была несравнима с той, которую Дзу начали наносить ударами, хваткой на волосах и шипением в лицо.       Наверное, Синдзу с юношества не переносила подобных увечий. Эта боль ее воспитала. Поэтому не брала ее, заставляя переживать… всю жестокость этих людей.       Спустя десятки минут в глазах темнеет. Дзу заваливается на бок и наконец-то теряет сознание.

* * *

Несколько дней назад.

Хида.

      Погода к вечеру становилась все отвратнее. К закату исчезли последние проблески света: небо заволокли синие облака, и их вековая тяжесть, казалось, могла рухнуть на землю в любую минуту.       Мерзость.       Сукуна кривится, сжимая ладони на ограждении балкона. Влажное дерево начинает холодить пальцы, и он перебирает ими. Но даже это не успокаивает глубокое недовольство в его груди.       Его засранцы задерживались. Это вызывало раздражение, которое усугублялось сыростью и мраком вокруг.       Конечно, Сукуна подозревал, что Синдзу напросится на прогулку. Ей всегда в радость помаяться где-то у реки или в лесу, где она может тренировать свои чувства в разы эффективнее, чем здесь. Но уговорить на это Умэ – для Сукуны открытие. Не уж то Ураумэ так размяк с ней? Про себя Сукуна предпочитал не задумываться. Все так, как должно быть.       Шум из покоев отвлекает от мыслей. Знакомое присутствие шевелит волосы на затылке.       — Почему так долго, Ураумэ?       Слуга садится в поклон. Рёмен ждет ответа, но взамен слышит частое дыхание. Он поворачивается.       — Ураумэ.       Слуга даже не смотрит на него. Его бьет… дрожь.       Умэ поднимается. И, не пытаясь объяснить свои действия, прижимается к Рёмену. Руки крепко обхватывают торс, зажмуренные глаза прячутся в крепком плече, не показываясь.       Сукуна застывает. Ураумэ обрушивается на него, словно небо на голову. В ступоре он не сразу замечает плачущие вздроги внизу.       — Что стряслось?       Рёмен спрашивает безобидную вещь. Опускает ладонь на горячую макушку, чтобы привести парнишку в чувства. Но голос звучит как приказ объяснится.       Он не ощущал рядом присутствия Синдзу.       Получая только жалкое мотание головой, Сукуна отстраняет слугу за одежду. Розовые, искрящиеся глаза поднимаются к нему с виной и болью.       В жизни Рёмена очень мало сострадания к себе и к кому-то еще. Но про себя он точно знал, что ему не нравились слезы Ураумэ. Если бы не отсутствие Синдзу, Сукуна не позволил бы ему распускать сопли так искренно.       — Г-господин, — шепчет Умэ, — Синдзу… Я… я не успел… п-предпринять… — он утих.       Они стояли напротив друг друга какое-то время. Пока тихие слова не осели горячим клеймом и горечью на сильной душе.       — Что?