Государственные дела. Борьба за счастье. Часть 1

      К следующему вечеру Хандан-султан начала выбирать наложниц для Ахмеда. Как и многие в гареме, она удивилась появлению во дворце Анастасии, которую Сафие-султан привезла для Ахмеда. Зная коварность этой султанши, валиде наказала Рейхану-аге и Дуду-хатун не пускать никого к султану без её ведома и распорядилась подготовить к ночи одну из девушек, Махфируз.       Однако её сын предпочёл провести вечер со страшным львом, а не с красивой девушкой, из-за чего едва остался живым: кто-то подпилил цепь, удерживающую дикого зверя, и, если бы не вовремя подоспевший Дервиш, льва Хандан растерзал бы его собственный лев.       — Ты видишь: предатели пытались убить тебя! Кто же это мог быть? — с тревогой спросила Хандан.       — Смерть в этом дворце меняет своё обличие, моя госпожа. Я ждал яда или стрелы, но они использовали льва, — ответил Дервиш.       — Главный лекарь, я ведь велел тебе установить причину смерти моего отца, — начал допрашивать перевязывающего его доктора Ахмед.       — Я исследую его лекарства, повелитель, но это весьма и весьма трудно. Длительный процесс.       — Предатели где-то совсем близко, — не унималась Хандан. ­– Вот что случилось бы, если бы не подоспел Дервиш. Сначала Сафие-султан сообщила бы это горестную новость шехзаде Мустафе, а потом посадила бы его на трон.       Ахмед задумался и приказал слугам оставить их с матерью наедине.       — Вы были правы, валиде. Это тяжело. Я думал, страху смерти наступит конец. Но этот кошмар только начинается. По мне ли эта ноша? Будто я не сижу на троне, а он придавил меня к земле.       — Ахмед, мой Ахмед, — с любовью и беспокойством обняла султана Хандан. Сыночек ты мой, ты свет моей жизни. Сегодня ты повстречался с Азраилом, но ты не сдался на его волю. Но он снова придёт к тебе. Твои враги снова нападут. Если ты их не убьёшь, они убьют тебя.       Они долго ещё сидели в обнимку и плакали. И в эту ночь Ахмед принял решение…

***

      Прошло два дня. За это время султан Ахмед запросил у шейх-уль-ислама фетву на казнь шехзаде, а прошлой ночью позвал в свои покои ту самую девушку, которую подарила ему бабушка. Он и мечтать о ней не мог, ведь видел её только на картине, но порой судьба преподносит приятные сюрпризы.       Едва юный повелитель успел проснуться, как Анастасия страшно накричала на него, увидев свой портрет, и пообещала сбежать. Как только обиженная гречанка ушла, в покои тут же зашли взволнованные Хандан и Дервиш и сообщили Ахмеду о сбежавшей вместе с детьми Халиме-султан.       — Видишь, сынок, как они ответили на твоё милосердие! — негодовала валиде.       — Они далеко не убегут, мама. Мы же их найдём, Дервиш?       — Иншалла, повелитель. Я отдал приказ солдатам: дороги и порты будут перекрыты.       — Не дай Аллах, они попадут в руки к неверным. Только бы их не поймала шайка джеляли!       — Валиде, хватит! Не нужно сразу думать о плохом. Дервиш, ты за это отвечаешь! Ты вернёшь мне моего брата иначе не сносить тебе головы!       — Слушаю и повинуюсь, мой падишах.       Хандан обеспокоенно взглянула на уходящего Дервиша. Ситуация была серьёзной, но почему-то её задела такая грубость со стороны сына, и она поспешила выйти вслед за агой, чтобы хоть как-то поддержать его.       — Дервиш!       — Госпожа?       — Я не надеялась, что мой сын будет править. Мы прошли через многое, и я не хочу, преодолев океан, утонуть в мелкой речушке. Ты ведь меня понимаешь?       — Я ведь дал слово вам, госпожа, и себе тоже. Я уберегу повелителя любой ценой, обещаю вам.       — Хорошо, я тебе доверяю, Дервиш, — ответила султанша, одарив слугу лёгкой улыбкой, от которой у него едва не остановилось сердце, однако лицо оставалось каменным, скрывая все чувства.       В течение всего дня велись активные поиски, однако ни допросы девушек в гареме, ни закрытие дорог и портов, ни обыски по всему городу не принесли никаких результатов. Даже люди Сафие-султан ничем не могли помочь.

***

      Улане очнулась в трюме корабля. У неё ужасно болела голова, сил совсем не было, очень хотелось есть и пить. Она не знала, сколько дней была без сознания, где находится, и вообще едва помнила, что произошло. Попытавшись подняться, пиратка поняла, что связана по рукам и ногам. Кое-как усевшись, стараясь не издавать лишних звуков, она осмотрелась: в тёмное помещение через окошки проникали яркие солнечные лучи, в трюме она находилась одна среди кучи ящиков и бочек, судя по запаху, с порохом. Ещё немного попыхтев, Улане смогла встать на ноги и выглянула в окно. Осмотревшись, она поняла, что находится в порту, скорее всего, Стамбула. Между огромными ящиками с товаром она увидела двух бегущих женщин с детьми. Вдруг дорогу им перегородил какой-то мужчина, и одна из женщин бросилась на него с ножом, но тут же упала от удара этого мужчины. Дети рядом с ней плакали, кричали, звали маму. Но никто не пришёл им на помощь, лишь янычары схватили их и повели куда-то.       «Не будь я сейчас в таком положении, я бы их там всех…» — но не успела Улане додумать, как её связанные ноги подкосились, и она с шумом рухнула на пол. На звук тут же прибежал какой-то корсар.       — Ха! Вы посмотрите, наша златовласка проснулась, — усмехнулся он.       Он подошёл ближе, улыбкой обнажив свою беззубую пасть, и грубо взял её за подбородок. Улане попыталась вырваться, но корсар ещё крепче сжал её. Тогда пиратка плюнула ему прямо в глаз.       — Ах, ты тварь! — выругался он и ударил её кулаком по лицу. Улане вскрикнула, из её носа брызнула кровь.       — Я тебе сейчас покажу, что бывает с теми, кто смеет со мной так обращаться, грязная ты девка! — продолжал корсар, расстёгивая ремень.       — Заир, ты что там делаешь? — донёсся с палубы голос другого корсара. Услышав шум, он тут же спустился в трюм.       — Ты в своём уме? — воскликнул он. — У нас договор был: эту девку нельзя трогать.       — Её запретили убивать, о другом речи не было, Муса, — возразил Заир.       — Оставь её, я сказал. Не хватало ещё от капитана получить из-за неё. За невинную больше дадут. Вечером в бордель пойдём — там и развлечёшься.       — Ладно, шайтан с тобой. Слышь, деваха? Повезло тебе. В следующий раз я не буду тебя жалеть, — бросил напоследок Заир и ушёл.       — Это я тебя не буду жалеть, — едва слышно прохрипела Улане и вновь потеряла сознание.