Зеркала обмана

***

Гермиона сидела у себя в комнате, одна. Пэнси она не пустила, решив, что лучше побудет в одиночестве, ей хотелось подумать обо всем. Слез уже не осталось, она просто была опустошена. Драко постучал в дверь, услышав разрешение войти, он зашел в комнату. – Где Пэнси? – спросил он. – Я хотела побыть одна, – сказала Гермиона. – Мы были у пленников. – Как Невилл? – Он держится. – Я не хочу идти на эту площадь, не хочу смотреть, как моего друга лишают жизни. – Если бы я мог что-то сделать, то ты бы не пошла туда. – Это все так безумно, Драко, я как будто нахожусь в страшном сне.  – Я понимаю, скоро все закончится. Гермиона как будто уже не верила в эти слова. – Поттер просил передать тебе, – вспомнил Драко, – змея. – Змея?  – Он сказал, что ты поймешь. Девушка задумалась, а потом сказала: – Завтра мы с тобой идем искать эти чертовы крестражи. – Змея крестраж?  Гермиона кивнула. – Ложись спать, завтра тяжелый день, – сказал парень, поцеловал девушку в лоб и двинулся к двери. – Спокойной ночи, – сказала она, в её голосе была тревога, скорее всего из-за предстоящего дня. – Доброй ночи, – Драко закрыл за собой дверь, он хотел остаться с ней, но понял, что лучше ей побыть наедине со своими мыслями. Все было так странно, больше не было той неловкости, что чувствовал раньше, он не боялся теперь смотреть на неё, не боялся, что в его взгляде она увидит какой-то намек на его чувства.

***

Площадь перед Министерством Магии была превращена в гигантскую арену смерти. Воздух гудел от мрачной энергии, от сотен напряжённых взглядов Пожирателей смерти, стоящих плотным кольцом вокруг импровизированной эшафотной площадки. Холодный, серо-стальной дождь хлестал по лицам, смешиваясь с дождем слез тех, кто ждал своей участи. Гермиона сидела рядом с Пэнси, сжатой в комок на краю каменной платформы, выделенной для "особо важных" свидетелей. Она крепко держала Пэнси за руку, чувствуя, как та дрожит. Собственные пальцы Гермионы тоже были ледяными. Она пыталась передать Пэнси хотя бы толику своего спокойствия, но внутри её всё кипело – страх, ярость, отчаяние. Она не могла допустить, чтобы Пэнси сломалась. Гермиона украдкой огляделась. Невилл Долгопупс, Лаванда Браун, Джоу Чанг, Майкл Корнер, Ханна Аббот и Рамильда Вейн… Их лица, бледные и искажённые страхом, были хорошо видны из-за сравнительно небольшого расстояния. Их вели Пожиратели смерти, жестоко толкая и пиная тех, кто спотыкался. Закованные в цепи, они выглядели такими хрупкими, такими беззащитными... Среди Пожирателей смерти Гермиона разглядела Драко, Тео и Блейза. Они стояли особняком, их лица были скрыты капюшонами, но Гермиона видела, как Драко сжимает кулаки, сдерживая ярость. Тео мрачно смотрел в землю, а Блейз, казалось, пытался незаметно смягчить удары по пленным. Гермиона знала, что они тоже страдают, что они тоже борются за тех, кого они любят, но их борьба была обречена. Это было очевидно в их глазах, в напряженных плечах, в сжатых челюстях. Они помогали Пожирателям смерти приводить пленных на площадку, стараясь скрыть свою неприязнь, свой ужас перед происходящим. Их помощь была лишь маской, тонкой завесой, скрывающей их истинную, глубоко спрятанную, надежду. Надежда на то, что всё это закончится, и они будут свободны. Тень, обволакивающая ужасом, упала на площадь. Волан-де-Морт появился, словно вынырнув из тьмы, его фигура, окутанная зловещим зеленым светом, возвышалась над толпой Пожирателей смерти. Его голос, ледяной и змеиный, раздался над площадью, заглушая стоны ветра и шелест дождя. – Сегодня, — прошипел он, — мы расправимся с последними остатками сопротивления. Их бунт сломлен, их надежда — уничтожена». Он указал костлявым пальцем на Невилла, Лаванду, Джоу Чанг, Майкла Корнера, Ханну Аббот и Рамильду Вейн, – Эти несчастные станут примером для всех, кто посмеет встать на пути к великому величию!» Его слова прозвучали как смертный приговор. Волан-де-Морт указал на Невилла. «Начнём с этого… неудачника». В этот момент Гермиона вцепилась в руку Пэнси ещё сильнее, её ногти впились в кожу. Она чувствовала, как её сердце колотится, как кровь стучит в висках. Страх за Невилла, за всех, кто стоял на краю бездны, смешивался с невыразимым ужасом перед тем, что происходило. И тут Драко, словно тень, скользнул к Невиллу. Он схватил юношу за руку, не давая Пожирателям приблизиться. Его лицо было бледным, сжатым, но в его глазах горел отчаянный огонек. Он проигнорировал яростный шепот Пожирателей смерти и потащил Невилла к виселице, сквозь сплошную стену из ненавидящих взглядов. Гермиона застыла, наблюдая за этой сценой. Её тело окаменело от ужаса. Она видела, как Драко, с ненавистью и страхом в глазах, протаскивает Невилла через толпу, словно спасая его. Это было странно, непредсказуемо, и от этого ещё страшнее. Невилл, несмотря на ужас, стоял прямо. Его взгляд был направлен на Волан-де-Морта, и в нём не было ни страха, ни умиления. Только твердая решимость. – Даже в смерти, — прокричал Невилл, его голос звучал удивительно сильно, — вы не сломите нас! Мы будем жить в памяти тех, кто сражался за справедливость! Эти слова эхом разнеслись по площади. Невилл был повешен. Его тело задергалось, а потом застыло. Его последние слова прозвучали как отчаянный, но гордый вызов тьме. На глазах у всех. Гермиона закрыла глаза, чувствуя, как по её щекам текут слезы. Это было только начало. И ей казалось, что она уже не в силах вынести всё то, что ещё предстояло увидеть. Воздух над площадью сгустился ещё больше, пропитанный запахом смерти и отчаяния. Шестеро повешенных тел раскачивались на ветру, словно жуткие плоды на ветвях безжизненного дерева. Пожиратели смерти, словно стая стервятников, начали приближаться к виселице. Гермиона видела, как некоторые из них, с презрением и садизмом в глазах, плюют на безжизненные тела, глумясь над теми, кто уже не мог им ответить. Её желудок скрутило от отвращения, глаза застила пелена ярости и бессилия. Она не могла больше. Она не выдержит ещё ни минуты, ни одного взгляда этих мерзких существ. Гермиона резко развернулась и попыталась протиснуться сквозь толпу, намереваясь уйти, сбежать от этой жуткой бойни. Но чья-то рука схватила её за локоть, останавливая. — Грейнджер! — голос Драко звучал резко, но в нём сквозила тревога. — Куда ты? Она резко вывернулась, взбешенная. — Отсюда! Отсюда, Драко! Ты видишь, что происходит?! Они плюют в трупы! Что ты делаешь?! Почему ты им помогаешь?! — Я не помогаю им, — прошипел Драко, его лицо было белым от напряжения. — Я пытаюсь… — Пытаешься что?! — перебила Гермиона, её голос срывался на крик. — Пытаешься сохранить свою шкуру? Или, может быть, ты наслаждаешься этим?! Ты видел, как они их избивали?! Как они их вели?! — Успокойся, — Драко попытался схватить её за руку снова, но она отшатнулась. — Я не мог ничего сделать. — Не мог?! — она рассмеялась, горький, разрывающий смех, полный боли и гнева. — Ты Малфой! Ты мог бы что-то сделать! Ты мог бы предупредить их! Ты мог бы… Она не закончила фразу, резко вырвавшись из его хватки. Слезы текли по её лицу, смешиваясь с дождем. Она не оглянулась, просто побежала, прокладывая себе путь через толпу Пожирателей, прочь от площади, прочь от ужаса, прочь от Драко, прочь в неизвестность. Ей было всё равно, куда она бежит. Главное — подальше от этого кошмара.

*** 

Гермиона сидела в каком-то переулке, не пытаясь даже осознать, что она только что видела. Голова болела, слезы выступали из слез уже сами собой, она ненавидела себя, ненавидела тех, кто убил ее друзей, ненавидела всех. – Так ты здесь, – послышался голос Блейза. Грейнджер посмотрела слизеринца. Слезы новой волной накалили её. – Ну что ты? Успокойся, все закончилось, – сказал Забини, садясь рядом с девушкой. – Почему они так жестоки? – спросила гриффиндорка. – Мы на войне, тут не может быть жалости, пойми это. – Но Драко, он ведь помогал… – Ты знаешь не хуже меня, что если бы он не помогал им, то тебя и его уже бы не было в живых.  – Да лучше бы убили меня. – Ты знаешь какое наказание ждет тех, кто пойдет против Темного Лорда?  Девушка отрицательно покачала головой. – Сначала вас три дня будут держать без еды и воды, каждый день пытая круцио, потом вас приводят к Темному Лорду, над вашим телом начинают измываться, резать вам руки, жечь волосы, потом круцио и вас съедает змея, заживо. Блейз закончил рассказ, лицо Гермионы исказилось от ужаса. – А ты все еще думаешь, что это было жестоко? Их просто повесили, они знали об этом смерти, а о том, что я рассказал тебе, знают единицы. Девушка закрыла рот рукой, слезы снова поступили. – Я обвинила Драко во всем, – сказала она. – Именно поэтому тут он, а не я, – Блейз подкурил сигарету. – Он злится на меня?  – За это не переживай. Внезапно, со стороны площади раздались крики и взрывы. В воздухе вспыхнули зелёные и красные искры. — Орден! — выдохнул Блейз, вскакивая на ноги. — Пэнси и Тео, я должен помочь им! Он бросился к месту сражения, оставляя Гермиону одну в холодном, сыром помещении. Её сердце бешено колотилось. Она чувствовала ужас, но и отчаянное желание что-то сделать. В этот момент появился Драко. Его лицо было бледным и измазанным грязью, но его глаза горели решимостью. Он подхватил Гермиону на руки. — Пойдём, — сказал он тихо, его голос звучал хрипло. — Трансгрессия. Сейчас не время для… для сантиментов. Через мгновение они уже стояли в Мэноре. Драко не стал объяснять ничего, лишь отпустил её руки и направился обратно, оставляя Гермиону в состоянии шока. Спустя какое-то время Драко вернулся, его лицо было ещё бледнее, чем прежде. За ним следом шла Пэнси, её лицо было искажено слезами.  — Тео тяжело ранен, — Пэнси рухнула на колени, рыдая. — Он… он едва дышит… Её рыдания разрывали тишину. Гермиона бросилась к Тео, который лежал на полу, бледный, без сознания, с глубокой раной на боку. Драко стоял рядом, с опустошенным лицом, держа палочку в руке. Не задумываясь, Гермиона выхватила палочку у Драко. Она не знала, что делает, но инстинкт, отчаянное желание спасти Тео, взяли верх. Она сосредоточилась, направляя свою магию, и начала лечить Тео. Её собственная магия, усилившаяся от ярости, горя и отчаяния, удивительно быстро залечила рану, заставив Тео слабо застонать. Пэнси затихла, глядя на Гермиону с недоверием и надеждой. Драко просто смотрел на них, с глубоким облегчением и чем-то похожим на благодарность. – Спасибо, – прошептала Паркинсон и бросилась в объятия к Тео. Драко взял Гермиону за руку и вывел с комнаты, оставив друзей наедине. — Драко… — начала она тихо, её голос звучал хрупко, словно тонкий лед на замерзшем озере. — Я… мне очень жаль. Я не имела права обвинять тебя во всем этом. Я была напугана, потеряла контроль. Драко повернулся к ней, его лицо оставалось непроницаемым. В его глазах, обычно блестящих и полных жизни, царила усталость, граничащая с опустошением. — Грейнджер, — ответил он холодно, но без гнева, — давай не будем сейчас об этом. Она сжала кулаки. Она знала, что он не хочет говорить о её обвинениях, но её совесть мучила её. Ей было необходимо извиниться, попросить прощения за несправедливость, за боль, которую она причинила ему. — Но я действительно сожалею, — повторила она, её голос почти прошептал. — Я была ужасна. Драко вздохнул, словно поднимая груз тяжелее любого камня. Он взял её за руку, его прикосновение было неожиданно нежным. Его взгляд стал чуть мягче, но все ещё наполнен усталостью. — Пойдём, — сказал он тихо, не отпуская её руки. Он повёл её по коридору, мимо картин, которые, казалось, смотрели на них с осуждением. Он остановился перед дверью её комнаты. Он не говорил ничего, просто открыл дверь и слегка толкнул её внутрь. — Я зайду позже, — сказал он, его голос звучал едва слышно.  Он отпустил её руку, и Гермиона почувствовала, как по её спине пробежал холодок. Он ушёл, оставляя её одну в тишине своей комнаты, с грузом невысказанных слов и тяжестью вины на сердце. Она знала, что ему нужно время. И она надеялась, что, когда он вернется, сможет объяснить ему все, что произошло в ее голове, и попросить прощения должным образом.

***

Комната была залита мягким светом луны, проникающим сквозь высокие готические окна. Мебель из темного дерева, инкрустированного серебром, казалась почти живой в полумраке. На ковре, вытканном с замысловатым узором, лежали книги, разбросанные так, словно их только что отложили. Воздух был пронизан ароматом роз и чего-то еще — чего-то неуловимо горького, как память о пережитом. Нарцисса Малфой сидела в кресле, её лицо было освещено нежным светом. Драко стоял перед ней, его обычно безупречный внешний вид был немного взъерошен, в глазах плескалась усталость, но в то же время — какая-то небывалая решимость. — Мама, — начал он, его голос был тише обычного, —  я не могу больше отрицать это. Я люблю её. Я готов отдать за неё жизнь. Мне плевать на чистоту крови, на все эти предрассудки. Нарцисса молчала некоторое время, внимательно рассматривая сына. Затем она медленно улыбнулась, улыбкой, полной понимания и нежности. — Драко, — сказала она тихо, — я всегда знала, что ты не такой, как другие. Ты всегда был особенным. И если ты любишь её,  то это твой выбор. Я поддержу тебя. – Если бы не я, они бы казнили её. – Сынок, я знаю как тяжело любить, за любимых мы готовы отдать все, что имеем. Внезапно дверь распахнулась, и в комнату вошел Люциус Малфой. Его лицо было напряженным, а голос — суров. — Драко, — сказал он, — Темный Лорд отдал приказ. Ты, Тео и Блейз отправляетесь на задание. Три дня. Вам предстоит перевести пленных из Министерства в Мэнор. Вы выезжаете немедленно, сегодня. Люциус бросил на сына быстрый, оценивающий взгляд, и Драко почувствовал, как по его спине пробежал холодок. Он понимал, что это задание — не просто переезд пленных. Это очередная попытка контроля, очередной шаг в смертельной игре. Но сейчас это не имело значения. Сейчас важна Гермиона. Как только Люциус вышел, Драко быстро покинул комнату. Он уже не мог ждать. Ему нужно было увидеть Гермиону, убедиться, что она в порядке, просто быть рядом с ней. Теперь, когда он знал, что мать поддерживает его, он чувствовал себя сильнее, готовым к чему угодно ради своей любви. Он шел по коридором, раздраженный этим заданием, он помнил, что обещал помочь Гермионе, они медлили, они могли уже давно закончить то, что начали.  Дверь в её комнату была приоткрыта, Драко осторожно открыл её, Гермиона сидела на кровати, читая какую-то книгу. Когда она услышала шаги, то обернулась, улыбнувшись парню, она отложила книгу и встала с кровати, поправив одежду. – Драко, я хотела сказать… – начала она. Он шагнул к ней, наклонился, запечатлев на её губах долгий, глубокий поцелуй. Это был не поцелуй страсти, хотя в нём чувствовалась сила притяжения, не имеющая границ. Это был поцелуй утешения, поцелуй прощения, поцелуй, в котором сливались вместе боль и надежда, страх и нежность. Его губы были тёплыми, немного грубыми, и этот контраст с её дрожащими губами только усиливал чувство. Он нежно держал её лицо в своих руках, его пальцы осторожно, почти трепетно касались её кожи. В поцелуе не было напора, только глубокая, чувственная нежность, словно он пытался вложить в него все свои переживания, всю свою заботу, всю свою любовь. Поцелуй был долгим, затяжным, наполненным молчаливым обещанием. Он словно растворил все слова, все извинения, все невысказанные обиды. В этом поцелуе Гермиона почувствовала не только любовь Драко, но и его защиту, его силу, его готовность встать перед ней стеной. Когда он наконец отстранился, его дыхание было прерывистым, глаза наполнены нежной заботой, а на её губах осталась лёгкая улыбка. Она знала, что он понял её без слов. Он простил её. И она, наконец, могла просто быть с ним. – Еще раз ты убежишь от меня, я убью тебя, Грейнджер, – он усмехнулся, эта фраза не звучала как угроза. Они сели на кровать, она увлеченно начала рассказывать о книге, которую читала, а Драко просто молча наблюдал за ней, за тем как она говорит, как жестикулирует, как улыбается. – Я должен тебе сказать, – начал Драко. Девушка внимательно посмотрела на него. – Мне нужно уехать на несколько дней, нас с Тео и Блейзом отправляют на задание, – Малфой смотрел ей в глаза. – Почему так срочно?  – Приказ. – Но нам же надо начать искать крестражи. – Я помню. – Ты знаешь, – Гермиона поджала губы, –  один крестраж мы потеряли в том лесу, когда бежали за Пожирателями. – Отправимся туда, как только я вернусь, – сказал Драко, поцеловал девушку в макушку. – Обещай, что вернешься ко мне. – Вернусь, Грейнджер. Драко обнял её так крепко, как никто никогда не обнимал её никогда, а затем направился к выходу. – Пойду найду Забини, у нас дела, – после этих слов он скрылся за дверью .

***

Прошло три дня как Забини, Малфой и Нотт отправились на задание. – Уже плачешь по своему Ромэо? – спросила Пэнси, заглянув в комнату к Гермионе. Грейнджер улыбнулась. – Я осталась в Мэноре, потому что не могу находиться дома одна, отец вечно тут, а мне приходится терпеть одиночество, – сказала Пэнси, садясь на кровать к Гермионе. – Как Тео могли отправить на задание, он же ранен. – Ты знаешь, что перечить Темному Лорду нельзя, даже если бы Нотт лишился руки, все равно бы отправился на задание. Девушки начали разговаривать о задании парней, о том, как учились в Хогвартсе, вспоминая не самые приятные моменты. – Да, в школе мы не очень ладили, – Пэнси усмехнулась, вспоминая школьные годы. – Пэнси, – начала Гермиона, – можешь помочь мне в одном деле?  – В каком?  – Мне нужна новая палочка, а еще в запретный лес, – протараторила Грейнджер. – Палочку я тебе достану, а вот в лес, – Пэнси глубоко вздохнула, – Малфой убьет меня.  – Прошу! – Хорошо, Грейнджер, но если с тобой что-то случиться, сама будешь отчитываться перед Малфоем, я не хочу слушать эту истеричку.  Гермиона усмехнулась себе в руку, а затем обняла Пэнси. – Пэнси Паркинсон, спасибо, что ты есть. – Не подлизывайся, все равно перед Малфоем отчитываться будешь ты.  Пэнси вышла из комнаты, а через несколько минут вернулась с коробкой в руках, протянув её Грейнджер. – Твоя палочка, пришлось выпрашивать у отца. – Трансгрессируем в лес, – сказала Грейнджер. – Прямо сейчас?  – Медлить нельзя. – Может дождемся пока все уснут?  – Пэнси!  Паркинсон цокнула языком и в следующую секунду девушки трансгрессировали. Они оказались у входа в запретный лес. Запретный лес гудел от жизни, скрытой под покровом темноты. Высокие, тонкие деревья казались призраками, а их ветви — цепкими когтями, готовыми схватить неосторожных путников. Пэнси Паркинсон, озираясь по сторонам с явным ужасом, плелась позади Гермионы Грейнджер. — Гермиона, я тебе серьезно говорю, — прошипела она, — если с тобой что-нибудь случится, Малфой меня просто заживо закопает! Представляешь, что он мне устроит?! Это же Запретный Лес! Здесь всё может быть! Даже Акромантулы! Гермиона не ответила, сосредоточенно разглядывая землю. Её взгляд выискивал что-то конкретное среди опавших листьев и подлеска. — Блин, — пробормотала Пэнси, споткнувшись о что-то мягкое. — Кажется, твое. Пэнси наклонилась и подняла довольно потрепанную сумку. Гермиона выхватила её из рук слизеринки , быстро выворачивая содержимое наружу. Среди книг, пергаментов и прочих мелочей блеснуло знакомое серебро. — Диадема! — воскликнула Гермиона, её голос был одновременно шокирован и облегчен. — Я и забыла, что оставила её там! Она взяла в руки диадему, и неожиданно под ней обнаружила клык василиска. Гермиона не колеблясь, достала клык василиска и воткнула в диадему, моментально диадема превратилась в пепел, а ветер пошатнул листья деревьев из-за темной магии. Послушался хруст сломанной ветки, как будто кто-то случайно наступил на неё. Пэнси прижалась к Гермионе. – Похоже Малфою будет не с кого спрашивать на счет тебя, нас сейчас прикончат, – шепнула перепуганная Пэнси. Лицо Гермионы оставалось спокойным.  Внезапно из-за дерева выскочили Драко, Теодор и Блейз. Они были готовы к атаке, палочки наготове. — Грейнджер?! — Драко застыл, опустив палочку. — Паркинсон?! Что вы здесь делаете?! Гермиона резко обернулась, её лицо приобрело выражение недоумения, переходящее в гнев. — Драко, что ты здесь делаешь?! — она с возмущением спросила. — Вы должны были быть в Министерстве. — Мы выполняли задание Темного Лорда, — объяснил Теодор, стараясь скрыть замешательство. — Перевозили пленных, парочка сбежали, пришлось искать… — Вы искали диадему?! — выпалил Драко, его голос был полон обвинения. — Вы сюда пришли сами?! Вы сошли с ума?! Это же Запретный Лес, Грейнджер! Здесь опасно! Вы могли погибнуть! — А ты, похоже, решил превратить Запретный лес в тренировочный полигон? — отпарировала Гермиона, сжимая кулаки. — Вот так, без спроса, нападать?! — Мы не знали, что это вы! — вмешался Блейз. — Извините. Драко смотрел на Гермиону с явным негодованием, смешанным с беспокойством. Он по-прежнему был зол, но его гнев был в большей степени связан с её безрассудством, чем с чем-либо другим. Все пятеро стояли в тишине леса, понимая, что их тайная встреча в этом опасном месте теперь стала куда сложнее, чем они планировали. – Пэнси, ты как на это согласилась? – возмущенно спросил Драко Гермиона, несмотря на страх, подняла голову. — Я уничтожила один крестраж, Драко, — сказала она твердо. — Осталось найти всего два. — Ага, — пробормотал Драко, игнорируя её слова. Его взгляд скользнул по лицам Теодора и Блейза. — Тео, Блейз, ведите их в Мэнор. Сейчас. — Драко, я… — начала Гермиона, но Малфой перебил её жестом руки. — Молчи, — резко оборвал он. Его взгляд снова остановился на Гермионе, пронзая её насквозь. — Как только вернусь, мы с тобой серьезно поговорим. И поверь мне, этот разговор тебе не понравится. Он отвернулся, не дожидаясь ответа. Теодор и Блейз переглянулись, и, кивнув Драко, подошли к Гермионе и Пэнси. Пэнси выглядела испуганной и растерянной. Она неуверенно взглянула на Гермиону, словно ожидая каких-то объяснений или поддержки. Гермиона, однако, была слишком потрясена и разочарована поведением Драко, чтобы что-то сказать. Она молча направилась к выходу из Запретного леса, ведомая Теодором и Блейзом, оставляя Драко в одиночестве среди теней и своей ярости. Гнев Малфоя пугал её, но еще больше пугала неизвестность, что ждет её после возвращения в Мэнор.