Подари мне любовь

Двери темного лифта, из-за потухшей лампочки, распахиваются на моем этаже. Держу увесистый букет в руке, стараясь не уронить его. Делаю шаг за шагом, подходя ближе к квартирной двери. Как только вставляю ключ в замок и пытаюсь провернуть его, но тот не поддается, сразу понимаю, что квартира открыта. Дергаю за ручку, и мои догадки подтверждаются. Вот только не совсем положительно: перед собой я вижу отца, который, судя по всему, только пришел с работы. Отец оборачивается и сначала смотрит на меня, затем переводит взгляд на букет в моих руках. Его брови становятся нахмуренными. — Откуда это у тебя? — его тон моментально становится ледяным, отчего я сразу меняюсь в лице. С улыбки превращаюсь в каменное лицо, пытаясь выдержать предстоящий разговор с отцом. Он стал невыносим. Я все еще боюсь его. — В школе... — делаю небольшую паузу, чтобы придумать хотя бы что-то правдоподобное... — Награждали за прошлую четверть лучших учеников, я вошла в их списки, — четко договариваю я, сжимая губы в одну линию. — Не знал, что в школе такой бюджет роскошный, чтобы дарить ботаникам такие букеты, — буквально высмеивает мои слова папа. Из-за этого я моментально опускаю взгляд на пол, осознавая, что, скорее всего, он не поверил в мои слова. — На меня смотри. Ты мне врешь, Таисия? — Нет, — кажется, что вот-вот мой дрожащий голос выдаст меня. Поднимаю глаза и встречаюсь со взглядом отца, который внимательно изучает меня, пытаясь понять, вру я или нет. Я всем видом пыталась держаться, чтобы не подать признаков своей лжи. Вроде как версия была правдоподобной, разве нет? — Ой, все! — резко рявкает отец. — Иди уже, не мешайся под ногами, у меня футбол будет! — он махает рукой в сторону комнаты, а сам берет пакет с пола, в котором начинают биться друг об друга стеклянные бутылки. Провожаю уходящую фигуру отца в сторону гостиной и быстро скидываю с себя куртку и все остальное, вешая это всё на свои места. Быстрым шагом направляюсь к себе в комнату. Блин, я же не взяла вазу! И цветы жалко, завянут же без воды... Кладу букет около двери в свою комнату, а сама иду на кухню, тихо беря в руки большой стакан — это первое, что пришло мне в голову, ведь я совсем не помню, где у нас находятся вазы, может, их отец уже выкинул. Наполняю его водой и снова возвращаюсь в комнату. Ставлю стакан на свой рабочий стол и аккуратно пихаю туда букет. Так хотя бы не завянут и мои глазки порадуют меня на определенный промежуток времени. Снова принюхиваюсь к цветам, ощущая в носу этот приятный аромат роз. Не прогадал ведь, я люблю красные розы. В мыслях крутится только одна мысль — Глеб Викторов. Что мне делать? Простить и отпустить все обиды, скопившиеся на душе? Или строить из себя недотрогу, показав свое ненастоящее лицо? Почему он только сейчас смог осознать все и извиниться? Почему вчера повел себя, как полный мудак? Сажусь на кровать, обхватываю руками свои колени, прижимаясь лбом к коленной чашечке. Мне так не хватает мамы. Все мои размышления на обычные темы всегда возвращаются к ней, потому что я не знаю, что такое материнская любовь. Потому что мне даже не к кому обратиться за советом из взрослых, понимая, что отец уже давно забил на мое воспитание. Он изменился после смерти матери, и изменения пошли в худшую сторону. Одинокая горячая слеза потекла из глаза, стекая вдоль щеки, пройдя путь до подбородка, а после падая мне на кофту. Меня это забавило. Ладонями протираю глаза, успокаиваясь. Я сильная, да? Я же все смогу? Отпуская все свои мысли на задний план, снова начинаю подготовку к экзаменам. Скоро, если я не ошибаюсь, после январских каникул у нас будет пробник по русскому языку. Нужно будет его хорошо сдать, ибо, если я сдам его плохо, то безумно разочаруюсь в себе. Сидя уже четвертый час за учебниками, зеваю, а потом немного ложусь на письменный стол, чтобы сделать небольшой перерыв и продолжать дальше учить, приятно прижимаясь левой щекой к поверхности. Глаза медленно закрываются, я стараюсь бороться с предстоящим состоянием, но избежать этого у меня не получается, и я проваливаюсь в царство Морфея. Засыпаю, лежа головой на своем столе, на своем же учебнике биологии, к которому я не успела подготовиться. Отвратительный звон будильника раздается по всей комнате, уведомляя, что сейчас половина седьмого утра. Нащупывая рукой телефон, ловко хватаю его пальцами, пытаясь сфокусировать зрение, чтобы найти кнопку отмены звона. В глазах немного все плывет от резкого пробуждения, но кнопку найти мне удается, поэтому через секунду в квартире царит тишина. Понимаю, что у меня безумно раскалывается голова, будто я с похмелья. В горле стоит неприятная сухота, необходимо выпить воды. Встаю со стула, немного разминая руки, которым пришлось сегодня исполнять роль подушки; неприятно ныли от долгого нахождения подо моей головой. Меня покачивает из стороны в сторону. Смахиваю это всё на недосып. Но, честно, я ужасно себя чувствую: боль в голове и слабость накрывают мое тело, и я бы предпочла остаться дома. Хоть раз в учебный год. Собираю все мысли в кулак и пишу классной руководительнице о своем сегодняшнем прогуле, мол, еду кровь сдавать. На что женщина отвечает, что поняла меня. Довольно улыбаюсь, заваливаясь уже наконец в теплую постель, укрываясь любимым серым и мягким одеялом, на котором изображены котики и собачки. Кто-то скажет, что это детский сад, а этот плед мне подарила мама. Это единственное, что у меня осталось из совместного времяпрепровождения с ней. Складываюсь в позу эмбриона, наконец-то снова засыпаю. Открываю глаза, беря в руки телефон, смотрю, что время уже два часа дня, понимаю, что буквально через полтора часа мы договаривались с Линой встретиться в кафе в центре Санкт-Петербурга. Подскакиваю с кровати, аккуратно заправляю её пледом, укладывая сверху подушку. Открываю темные шторы, чтобы в комнату просочился дневной свет. Непроизвольно начинаю жмуриться от такого света, но глаза быстро привыкают. Тихонько иду в ванную комнату, быстро умываю свое лицо прохладной водой, смотря на отражение в зеркале. Раны начинают заживать, покрываются корочкой. Но синяк на носу все еще не проходит, такой же фиолетовый. Протираю сырое личико полотенцем, кладу его на свое место и выхожу из ванной комнаты. В гостиной пусто. Отец на работе. Выдыхаю, желудок неприятно начинает урчать, требуя пищу. Но у меня нет времени, поэтому игнорирую его просьбы. Возвращаюсь в свою берлогу, включаю музыку, ставя громкость на все сто. Начинаю танцевать бедрами в такт, смотря на себя в зеркале на дверке шкафа. А потом открываю эту дверку, перебирая свой гардероб, в надежде найти хоть что-то нормальное. Замечаю на полке черный топ на бретельках, сопоставляю образ в голове. Надеваю черный топик, а на ноги — черные широкие джинсы, которые сидят прекрасно на талии, а следом накидываю укороченный пиджак. Образ идеально подчеркивает мою фигуру, особенно тонкую талию. Консилером стараюсь замазать свои синяки, полученные в драке, а также синяки под глазами от недосыпа. Но сегодня я прекрасно выспалась, и после повторного сна чувствую себя гораздо лучше. В итоге замазываю абсолютно все, даже свои веснушки. Веснушек немного, но они меня подбешивают. Подкрашиваю губы прозрачным блеском, а после приступаю к волосам. Выпускаю их из хвостика для сна, волосы растекаются у меня на плечах. Принимаю решение сегодня быть с распущенными, поэтому я просто прочесываю их, а следом гляжусь в зеркало. Вроде выгляжу хорошо. Хватаю телефон, пора выходить. Подхожу к выходу из квартиры, накидываю сверху свою привычную зимнюю куртку. Решаю не надевать шапку, думая, что мне хватит и капюшона от куртки. Обуваю зимние сапожки, а после беру ключи с тумбы и начинаю выходить из квартиры. Закрываю дверь на три замка, тщательно проверяя, закрыла ли я квартиру. Паранойя она такая. Выхожу из подъезда, морщусь от холода, моментально обдающего мое лицо. Сегодня гораздо холоднее, чем вчера. Шагаю по знакомым для себя улицам, мимо детского сада, где вчера меня высадил Викторов. Детки радостно играют на территории садика, а рядом стоят и общаются воспитатели на свои темы. Отвожу взгляд оттуда, держу путь на автобусную остановку. Надо поторопиться, иначе я превращусь в ледышку. На остановке оказывается немного народу, я бы даже сказала, совсем немного. Правда, пока я сюда шла, чуть не упала, потому что на улице очень скользко. Автобус быстро приезжает, за это я благодарю судьбу, и я прохожу в транспорт, аккуратно шагая к свободному сидению, под которым располагалась печка. Мне очень повезло. Ногам быстро становится тепло, да и не только ногам, так как в автобусе значительно тепло. Прижимаю голову к окну. Наблюдаю за проезжающими мимо машинами и зданиями. Замечаю, что каждое из них индивидуально оформлено. На каком-то даже виднеются часы. Снежный покров покрыл Питер. Совсем скоро Новый год, я уже оформила подарок Лине, его останется только в ближайшее время забрать. Летая в своих мыслях, а после лазая по социальным сетям на телефоне, спустя час я приехала до назначенного места. Это какое-то новое кафе. Весит яркая вывеска "Frida". Стою на холоде, забывая даже накинуть капюшон. Через пару минут на такси подъезжает Лина, которая выглядит просто роскошно. Ее белая шуба идеально подходит к ней. Я поднимаю уголки губ, подхожу к подруге и крепко обнимаю ее. Лина взаимно прижимается ко мне, кладя свою голову мне на плечо. Мы отстраняемся и улыбаемся друг другу. — Ты чего без шапки? — сразу делает замечание Лина, накидывая мне капюшон на голову, отчего я хихикаю. — Дуримонда! На улице холод собачий. — И я тебя обожаю, Лин, — показываю ей пальцами сердечко, а после мы проходим в помещение. Как же тут красиво. Серые стены, на которых висят различные картины, красивая люстра в форме луны, а также приветливый персонал, ведь к нам в ту же секунду подлетела девушка, забирая нашу верхнюю одежду и вешая ее на крючки. Мы присаживаемся за небольшой столик на мягкие светло-синие диванчики. Ангелина сидит напротив меня. На столе уже лежит бумажка с меню, позволяя нам выбрать нужное. Я мельком пробегаюсь глазами по названиям блюд и заказываю лишь только чизкейк и латте, а Лина — кусочек наполеона и капучино. К нам подходит милая девушка-официантка, принимает заказ, а после уходит. — Лин, это капец, — этими словами подогреваю интерес, и Лина вопросительно смотрит на меня, ожидая ответа, кладя руки на столик. — Глеб вчера прощения просил, а еще букет цветов подогнал. — Чего? — удивляется она, у нее сразу становится шокированный взгляд. — Ты серьезно?.. — Да, он меня еще подвезти успел.. — трогаю руками волосы, поправляя волну. — Тася! Ему определенно нужно дать шанс! — восклицает она с радостными глазами теперь. — Я уверена, что он все осознал. Не просто так же прощения попросил. Если бы ему не надо было это, то не стал бы просить. — Не знаю, Лин, не знаю.. — вздыхаю я от безысходности в данной ситуации. К нам подходит официантка с тарелками, а после приносит стаканы с кофе. Приступаем к трапезе, беря в руки вилку. Делаю первый желанный укус, наслаждаясь прекрасным вкусом данного чизкейка. Прикрываю глаза от наслаждения, а Ангелина хихикает, смотря на меня. Каждый кусочек такой лакомый. В кафе раздается звук колокольчиков, уведомляя о том, что еще пришел кто-то. Сначала слышу мужские голоса, уж до жути знакомые, а после поднимаю свой взгляд и замечаю, как в кафе прошел Викторов, а следом за ним и Сидорин. От неожиданности роняю вилку из рук, заставляя Глеба обернуться на звук, он сразу начинает смотреть на меня, потом на упавшую вилку, а потом переводит взгляд на мои губы, и что-то его заставляет веселиться, потому что он начинает улыбаться. Дотрагиваюсь рукой до губы, понимая, что у меня вся нижняя губа измазана десертом, нервно хватаю салфетку со стола, оттирая губу. Упавшую вилку подает мне Лина, оборачиваясь назад и смотря на Глеба в компании Серафима. Те стремительно направлялись к нам, а буквально через минуту рядом со мной присаживается Викторов, а напротив Глеба садится Сидорин. — Опа, Таська, а ты чего тут? — интересуется Глеб, смотря на меня. — Я с подругой сижу, а вас, кстати, сюда никто не звал, — намекаю на их приход, на что меня пинает Лина ногой под столом. — Тая так шутит, — пытается отмазать меня Лина. — Я Ангелина, подруга Таси, — доброжелательно протягивает руку сначала Серафиму, а после и Глебу. — А я разве нигде тебя не видел? — спрашивает Серафим, явно рассматривая подругу поближе, вспоминая, где мог ее увидеть. — Точно! Больничка! Это ты мне ножку лечила, — самодовольно произносит Сидорин. — А я помню, — говорит подруга, беря в руки стакан с капучино и отпивая немного. Между этими тремя разгорается разговор, а я чувствую себя, как не в своей тарелке. От нервов кусаю нижнюю губу, чувствую уже вкус крови. Сижу молчу, ковыряясь вилкой в остатке чизкейка, который уже честно не лезет в горло. Парни заказали большую пиццу, которую в скором времени принесли, и все начали есть. Даже Ангелина, которая быстро нашла язык с Серафимом. Я часто смотрела на них, замечая, что из них вышла бы красивая пара. — Тась, — тихо проговаривает Глеб, держа в руке кусок новой пепперони, я уже сбилась со счета, какой это. — Ты чего не ешь? Мы с Симой угощаем. — Я не хочу, спасибо, — отказываюсь я, отрицательно махая головой, кладу вилку на тарелку. — Выпусти меня, я выйти хочу, — трогаю пальцем губу, а после замечаю следы крови, отчего мне приходится держать палец на губе, чтобы кровь дальше не хлестала. Глеб абсолютно спокойно встает с места, пропуская меня. Я встаю, вижу работающую тут девушку, уточняю, где здесь есть туалет. Девушка показывает рукой на дверь, а я лишь киваю, прохожу туда. Закрываю дверь на замок, а сама подхожу к раковине, включая там холодную воду. Сначала промываю руки с мылом, а после холодной рукой промачиваю новую ранку на губе. Кровь перестает идти, а я со спокойной душой выдыхаю. В дверь кто-то стучит, отчего я вздрагиваю. — Тась? — окликает меня голос, в котором я узнаю Глеба. — С тобой все в порядке? — Да.. — прикрикиваю я, чтобы меня было слышно. — Все хорошо. Шаги от двери отдаляются, а я все еще не понимаю, что происходит. Почему Глеб интересуется мной? Что вообще происходит? Ладно, нужно возвращаться. Как ни в чем не бывало, возвращаюсь на свое место, сажусь уже напротив Серафима, ведь Глеб сел около окна. Не стану же я его вырывать с места. Нервно постукиваю пальцами по поверхности стола, стараясь унять свое напряжение. Расслабься, Тась. Здесь нет ничего страшного. Слежу за разговорами краем уха. — В меде сложно учиться? — продолжает диалог Серафим, вытирая руки бумажной салфеткой, явно уже закончив свой прием пищи. — Вас, наверное, ебут там, да? Мед, честно, такая хрень сложная, я ебал! Я даже биологию уже не помню, кроме полового размножения, — высказывает свое мнение Викторов насчет медицинского образования. — Строго, конечно, строго, — проговаривает Лина, уже окидывая взглядом меня, наверное, я слишком напряженно выгляжу. — Но это была моя мечта, я ее смогла осуществить, доказать самой себе, что я могу. Знаете, это очень ценно, — радостно рассказывает она, даже хлопая в ладоши. Лине на телефон приходит входящее сообщение, после чего она сразу становится немного грустной. — Ребят, меня срочно на смену вызывают, мне ехать нужно, — Лепарская сразу начинает собираться, кладя в сумку телефон. — Официант, — кричит Викторов так громко, что девушка прибегает к нам через пару считанных секунд. — Счет, пожалуйста, и еще за этих двух красивых дам тоже запишите на наш счет, — просит татуированный, девушка понимающе кивает и нажимает на какие-то кнопки в терминале, а после направляет его на Викторова. Тот достает из кармана телефон, оттуда вытаскивает банковскую карту и в одно касание оплачивает все. — Ваш чек, спасибо, что посетили наше заведение! — из терминала вылезает чек, который официантка ловко срывает, кладя его к нам на стол. Встаем вчетвером из-за стола, направляясь к выходу, где нам подает верхнюю одежду та же самая девушка, что и в начале похода в данное заведение. Лина надевает на себя свою шубу, перед этим завязав на голове шарф так, чтобы он укрывал и шею, и голову. Парни просто накидывают куртки, точно так же, как и я. — Мелочь, ты чего без шапки? — спрашивает Викторов, когда мы уже выходим из кафе. — Мне не холодно, — спокойно проговариваю я, стоя ближе к Лине. — Вон у тебя уже сопля течет от холода, — достает из кармана черную шапку, которая точно больше моей головы, и приближается ко мне, накидывая ее мне на голову поглубже, чтобы шапка закрывала мне уши. — Видок отпадный теперь! — с этой картины умиляется Лина, а Сидорин начинает хохотать. — Спасибо, — мои губы расплываются в мягкой улыбке. Выглядела я теперь и вправду смешно, потому что голова Глеба была больше моей, это было ежу ясно. Но мне было приятно, уши теперь находились в тепле. — Сим, ты тогда Линку отвезешь, я Таську? — говорит Глеб, доставая из кармана ключи от рядом стоящей на парковке черной машины. Сидорин кивает, а я ошарашенно смотрю на этих двоих. В смысле, мне сейчас придется с Глебом ехать? — Ладно, Тась, до встречи! — произносит блондинка, затаскивая меня в свои объятия на прощание. Мы прощаемся с Линой, а после и с новым для меня знакомым Серафимом, я ему крепко пожимаю руку. Он кидает фразу, что мы еще увидимся, а я лишь улыбаюсь, подтверждая его слова. Садимся в салон машины, я снова на переднем сидении. Глеб включает печку побольше, чтобы машина быстрее обрела тепло. Мои руки из холодных превратились в теплые, значит, я согрелась. — Ну что, Тась, в этот раз скажешь свой адрес? Или снова до детского сада? — смеется Глеб, снимая с себя куртку и бросая ее на заднее сидение. — В третий раз скажу, а сейчас вези снова до детского сада, — смущенно говорю я, отводя свой взгляд куда-то в окно, но все равно глазами возвращаюсь к его отражению в зеркале заднего вида. — Ну ты слов на ветер не бросай, я же могу устроить нам и третью встречу, — подмигивает Глеб, замечая, что я наблюдаю за ним через зеркало, отчего я сразу перевожу взгляд на что-то другое. Мы трогаемся с места и каждый проводит эту поездку в своей комфортной для себя тишине. В Питере сейчас мало пробок, поэтому доезжаем мы за минут тридцать. Глеб паркуется рядом с детским садом. — Глеб.. — произношу я, сразу привлекая его внимание, начинаю теребить молнию куртки. — Я тебя простила. За всё. За то, что ты мне наговорил в первую встречу, и вообще за всё. Не делай мне больно, пожалуйста. Он поворачивается ко мне, его татуированная ладонь ложится поверх моей, останавливая мои движения руками. Я замираю, боясь что-либо сделать. — Я рад, что простила, — поглаживает пальцами тыльную сторону ладони, успокаивая меня. — До встречи? — До встречи. Я пожимаю ему руку, все равно соблюдая пока дистанцию, выхожу из машины. Направляюсь к своему дому, забывая, что я сейчас в его шапке! Блин! Оборачиваюсь назад, надеясь, что он еще не уехал, но мои надежды обрушиваются, когда я замечаю пустое место и след от колес. Уехал. Пожалею ли я? Не знаю. Но знаю одно: не попробуешь — не узнаешь. «Простить человека за какой-то поступок — это не сложно. Сложность заключается лишь в том, что ты не знаешь, сделают ли тебе больно в следующий раз или, наоборот, согреют душу.» тгк: лисье логово