Подари мне любовь

Вечер пятницы, который жаждут не только школьники, но и взрослые работающие люди. Вечер, когда можно прийти спокойно домой, провести время в свое удовольствие, ни о чем не задумываясь, а просто наслаждаясь моментом. Лечь во сколько хочешь, так как завтра будет выходной, и тебе не нужно никуда вставать. Вот он, кайф пятницы. Однако все мои планы резко рухнули из-за спонтанного занятия по музыке, которая казалась мне вообще не нужной для будущей жизни. Но не хотелось расстраивать учительницу, поэтому пришлось согласиться. Вдруг она бы это припоминала до конца одиннадцатого класса? А вдруг это сказалось бы на оценках? У меня не было выбора. Снова открываю свой шкаф, внимательно осматриваю его, ища то, что можно надеть. Мой взгляд падает на белую толстовку, а следом кидаю в сторону кровати черные джинсы. Накинув на себя одежду, решаю распустить свои волнистые волосы. Выпускаю их из пучка, и они распускаются на мои плечи. Прочесываю расческой, а потом забираю передние пряди за уши, чтобы они не лезли в глаза. Беру самое важное с собой — это телефон. Тетрадки, думаю, не нужны, а если что, попрошу у учителя. Подхожу к выходу из квартиры, надеваю куртку, совсем забываю про шапку и шарф, сегодня нет особого настроения носить их. Не замерзну. Закрываю дверь ключом, а потом спускаюсь по лестнице, не желая кататься на старом лифте. По пути в школу набираю небольшую смс Ангелине: «Иду на дебильные дополнительные... Лин, вот зачем я согласилась? Могла бы дома лежать, отсыпаться, либо с тобой увидеться»— отправляю сообщение, а потом убираю телефон в карман, засунув туда еще и руки, чтобы их не обдало холодом. Захожу на уже прекрасно знакомую территорию школы, немного обшарпанное здание с вывеской «С Днём знаний!», которую еще не сняли. Неудивительно, они этого делать не будут, этой надписи уже третий год пошел. Прихожу в школу по пропуску, сразу под строгим взглядом уборщицы, так как та только вымыла полы. Присаживаюсь на стул около входа, надеваю бахилы, чтобы дойти до раздевалки. Я уважаю чужой труд, не стану портить вымытые уборщицей полы, мне нет смысла. В пустой раздевалке нашего класса снимаю куртку, сажусь на скамейку и переобуваю сменную обувь, она у нас хранится в школе. Заглядываю в телефон, чтобы посмотреть, в какой кабинет нужно будет идти. До занятия десять минут, я полностью всё успеваю, поэтому, выходя из раздевалки, сначала отправляюсь к кулеру, чтобы попить воды, потому что в горле немного пересохло. В руки попадает пластиковый стаканчик, который сразу же наполнился водой. Жаль, что она была теплой, я больше предпочитаю холодную. Выпив пару глотков воды, сминаю этот стакан и выкидываю его в стоящую рядом урну. Теперь можно спокойно идти на занятие с надеждой на то, что оно не будет долгим. Максимум час, а лучше вообще минут сорок. Стою около деревянной двери с табличкой «Кабинет дополнительного образования / 112», стучу раз и слышу приглушенное «Войдите». Открываю потихоньку дверь, и то, что я вижу, шокирует меня. — Вы издеваетесь? — проходя в кабинет, впадаю в ступор, но сразу задаю вопрос в лоб. Передо мной сидит татуированный парень, а этот парень — Глеб Викторов. Кудрявый сидел в позе бабочки на школьном стуле, усердно перебирая пальцами струны гитары, проверял качество звука и то, настроена ли гитара. Резко его взгляд со струн переместился на меня, и теперь я вижу его удивленное лицо. — Вот так встреча, — он усмехается. — Че стоишь, присаживайся, — спокойно отвечает он, хотя я вижу, как он заметно напрягся. — Ты серьезно? Глеб, ты... — в тот момент у меня снова прокручивался наш прошлый неудачный диалог. — Я ухожу. — Стой ты! Дурочка, если ты уйдешь, мне из-за тебя зарплату не выпишут! А ты мне и так поломала доход, так что давай, сиди и не выебывайся, а, — шустро проговаривает он, вставая со стула и ухватывая меня за локоть, усаживает на стул, стоящий рядом. — Глеб! — восклицаю я, не хочу быть с ним в одном помещении. В груди росла тревога, которая с каждым вдохом растекалась всё больше и больше. — Для тебя на эти тридцать минут Глеб Остапович, — ловко подмечает он, садясь обратно на свой стул и беря в руки гитару. — Начнем наше занятие, Таисия. Я чувствую безумное напряжение здесь, а еще мне самой некомфортно. Слова, сказанные им сейчас, казались безобидными, но кто знает, что он сможет сказать еще в следующий раз? Осматриваю его взглядом, подмечая, что он тоже не высыпается, тому подтверждение — его мешки под глазами. Татуировки на лице. Его кудряшки, которые он так тщательно поправляет, или, может, это нервное, я не знаю. — Ау, ты меня вообще слышишь? — Глеб щелкает пальцами перед моим лицом, и я, как будто отмираю от гипноза, но он вытащил меня из моих мыслей. — Господи, мне все заново повторять? — раздраженно спрашивает он. — Извини, — вижу его назойливый взгляд. — Те. — Бля, честно, теория херня. Мы на нее проебали, — он сразу заминается, делает остановку в разговоре. — Просрали десять минут нашего драгоценного времени. Давай сразу к практике? — довольно серьезно говорит он, а я лишь верчу головой в знак «Да». Глеб подходит к учительскому шкафу, достает оттуда вторую гитару, а гитару, которая была раньше у него в руках, передает мне. Показывает, как нужно садиться, а я пытаюсь неумело повторить за ним. Он мигом настраивает новый инструмент, который только что взял. Гитара была расстроена, потому что, когда Глеб провел по ней пальцами, мы оба услышали ужасный звук, исходящий из струн. Глеб недовольно буркнул, мол, не могли даже гитару нормальную для занятий достать. Я неуверенно провожу пальцами по струнам, изучая для себя новый инструмент, для меня это всё так непривычно. Глеб достает из своего рюкзака что-то маленькое и подает это мне. Я, протягивая дрожащую руку, принимаю его «подачку». После, смотря в руку, понимаю, что это медиатор. Обычный черный медиатор для игры на гитаре. — Смотри, — проговаривает он, и мой взгляд перемещается на него. — Важно следить за тем, чтобы медиатор лежал на ребре указательного пальца. Не следует держать медиатор тремя пальцами или только подушечками пальцев, — он показывает мне, как нужно правильно держать медиатор. Я пытаюсь понять, что он от меня требует, но не понимаю, как это лежать на ребре. Глеб это видит, раздражается, но молчит. Он встает, кладя гитару к себе на стул, и подходит ко мне. Своими теплыми татуированными пальцами касается моей ледяной ладони, поправляя медиатор, находящийся у меня в пальцах. Он снова садится на свое место, а я, как отмороженная, продолжаю держать руку в этом же положении, никак не двигаясь. Слишком боюсь что-то испортить. — Давай начнем с простых боев. Говорят, что самый легкий бой — шестерка, вот с него и начнем, — уверенно сказал Глеб, беря в руки медиатор и демонстрируя бой вживую. — Два раза проводишь вниз, — Глеб проводит по струнам вниз. — Следом два раза вверх, — приятный звук, исходящий от струн, сопровождает его слова. — Потом вниз и вверх. Получается целая картина. — кудрявый начинает играть целый бой, показывая мне наглядно, как он звучит. — Попробуй. Я скованно и даже стеснительно провожу рукой по струнам: сначала вниз два раза, а после вверх два раза, завершая всё это движениями вниз и вверх. Сначала получилось не очень, Викторов нахмурился, а мне было сложно скоординировать движения рук. Но через три минуты я смогла сыграть нормальный бой и даже осталась довольна. — Молодец, — кудрявый снова взлохматил волосы. — Давай восьмерку попробуем, — уже устало проговаривает он. — Два раза вниз, два раза вверх, вверх и вниз, вниз и вверх, — его татуированные пальцы сжимают медиатор, который легко скользит по струнам, сопровождая действия Викторова хорошей мелодией. Честно, тут уже было посложнее собрать мысли в голове, чтобы сообразить, как это играть. И начиная играть бой, я сразу сбивалась, как только начиналась композиция вверх и вниз. От этого я сжимаюсь, смотрю на Викторова, а его взгляд излучает только усталость и, возможно, раздражимость из-за моих неудачных попыток сыграть бой. — Бля, Таисия, шевели руками, че сложного-то? — он снова встает со стула, перебирая ногами по линолеуму, подходит ко мне. Встает позади меня, и я чувствую его дыхание. Викторов кладет свою огромную татуированную ладонь на мою, также держа мой медиатор для игры на гитаре, начинает работать рукой, показывая мне наглядно, как нужно играть данный бой. — Ничего сложного, — спокойно говорит Глеб, отходя от меня, подходит к небольшому окну, шурша пачкой с сигаретами в руке. Когда он успел её достать? — Не кури при мне, — строго проговариваю я, начиная самостоятельно складывать по частям полноценную картину в виде желанного боя восьмерки. — А еще что? — фыркает он, открывая окно, поджигает зажигалкой сигарету, затягивается. В душный и казалось напряженный момент кабинет наполняется холодным ветром, дующим из окна. Съеживаюсь от такой неожиданной смены температуры в помещении. Учуиваю запах табака, непроизвольно жмурюсь. Кожа моментально покрывается мурашками. Наблюдаю за картиной, как Глеб, смотря куда-то вдаль, вдыхает дым, а потом клубками дыма выдыхает. Запах всё больше распространяется, а я не могу этим дышать. Слава Богу, что он прекращает докуривать эту несчастную сигарету, которую я уже успела возненавидеть и проклясть. Кудрявый берет в руки телефон, кому-то что-то печатая, после убирает в карман, а я наблюдаю за ним. Он поднимает глаза вверх, замечая мой взгляд, улыбается. — Тридцать минут прошло. Мало, конечно, — подкалывает он. — Что ж... Жду тебя в следующую пятницу. И не забудь про бои, буду проверять, — Викторов внимательно заглядывает мне в глаза, не желая разрывать наш зрительный контакт. — Я поняла. Пока, — быстро проговариваю я, пулей вылетая из кабинета и громко захлопывая за собой дверь, что та чуть не слетела с петель. Сажусь на мягкий пуфик, стоявший в коридоре школы около кабинета. Надо мной весь мир насмехается или что? В мыслях кажется, что всё перепуталось. Со мной только что занимался Глеб? Как он вообще устроился сюда? Почему именно я? Хотя на удивление, он никак не нагрубил мне на этом занятии, что меня радовало. Но я боялась как-то накосячить и работать под его взглядом, он слишком пялился на меня. Стараюсь настроиться на положительное, вдыхаю полной грудью, а следом выдыхаю. Достаю телефон из кармана джинсов, набираю контакт «Ангел Лина». Слышу долгие гудки, даже уже подумываю сбросить трубку, вдруг я ей мешаю, но слышу, как девушка отвечает на звонок. — Алло, — тихонько произношу я в трубку. — Алло, Тась, что-то срочное? Я просто на работе сейчас, — проговаривает подруга, а я слышу на заднем плане разговоры людей. — Да ничего, давай я сообщением напишу. Удачи на работе, — говорю Лине, сбрасывая трубку. Уже дойдя до раздевалки и быстро накинув на себя куртку, подхожу к турникету, где замечаю кудрявого. Блин, вы решили меня добить сегодня? Тот, матерясь, пытается прислонить карту прохода, которую, видимо, выдали только сегодня. И он явно не умеет ей пользоваться. Это у меня вызывает небольшой смешок, и я, слегка прислонив карту к системе, турникет положительно загорается зеленым цветом, а я спокойно прохожу через него. Не желаю наблюдать дальше за Викторовым, который, кажется, даже взбесил нашу охранницу, выхожу из школы, наконец-то позволяя себе расслабиться. Не забываю про Лину, по пути домой, чтобы не промерзли сильно руки, пока набираю сообщение, решаю воспользоваться голосовым помощником, который сам набирает текст. «Лина, короче, это пиздец. Короче, этот учитель по музыке оказался, знаешь кем? Это был Глеб! Но он, кстати, нормально себя вел, правда, курил, хотя я просила этого не делать. Кажется, что теперь вся кофта провоняла куревом. Удачи тебе на работе.»— заканчиваю сообщение, отправляя его одной кнопкой в наш чат. Вот теперь можно отдохнуть хотя бы два денька. Надеюсь. тгк: лисье логово