Любовь под солнцем

Майя зашла вслед за Лексой. Огромный сад. Лужайка перед домом. Идеальный дом для её большой семьи. Вудс краем глаза заметила, что командир оценила на отлично предложенный Александрией вариант. – Он великолепен. – С другой стороны окна выходят на парк, – Лекса открыла входную дверь. Майя обернулась. Золотистый ретривер мчался по лужайке, высунув язык. – Пикассо! – Лекса развернулась и присела, встречая свою собаку. – Ты опять сбежал? Бишоп вспомнила, что обещала детям купить щенка, но они с Кариной не могли завести животное из-за занятости на службе. – Пикассо, нельзя же убегать каждый раз, как захочется! Непослушный малыш! – Лекса ругала пса, но тут же гладила его за ушами. – Он просто почувствовал тебя, — улыбнулась Майя, глядя на Александрию и её питомца. – Шикарный пёс. Они вместе зашли в дом, и Пикассо лег на свой любимый коврик. Интерес к хозяйке и блондинке мгновенно исчез. В доме собака чувствовала себя безопасно и могла отдохнуть. Лекса показала Бишоп все комнаты, и, когда очередь дошла до винного подвала, шатенка вспомнила, что дверь иногда захлопывалась и её сложно было открыть. Нужно позвать мастера, но она сделает это завтра. Если, конечно, шеф захочет купить дом. Они спустились в подвал. Несколько бочек с вином, диван и небольшой столик. Тусклый свет освещал помещение, но на то это и подвал. – Вина не так много, но оно прекрасное. – Лекса достала из шкафчика два бокала. Быстро обтерев их краем футболки, она посмотрела на Бишоп: – Прости, но помыть нет возможности. – Все отлично, – улыбнулась блондинка и обернулась. Дверь в подвал громко хлопнула. – Черт... – Лекса посмотрела на неё. – Она захлопнулась. – Это проблема? – Похоже, ближайшие три часа мы проведем здесь. Слишком толстые стены блокируют связь. А моя сестра приедет часа через три. Хотя у Аньи есть дурацкая привычка везде опаздывать. – У нас есть вино. Здесь тепло и вроде бы приличный диван. Видимо, вас, капитан Вудс, ждёт небольшой расспрос от командира, – хитро подмигнув, Майя первая присела на диван. – Итак, расскажи, как ты стала олимпийской чемпионкой. Лекса тяжело вздохнула. Начинается допрос. – Свою первую медаль я завоевала в шестнадцать лет. Я действительно была счастлива попасть в национальную команду, но потом, когда начались многочисленные интервью и прочие прелести жизни олимпийского чемпиона, я задумалась, хочу ли такой жизни. Майя кивнула. Она вспомнила свою победу и последующие за этим трудности. – Я бросила тренировки, занялась учебой, восполняя пробелы, и влюбилась. – Лекса опустила взгляд, рассматривая рисунок сеточки на своих кроссовках. – Неудачно влюбилась. Она, по сути, была изгоем. Мои одноклассники дразнили её Заучкой. Девочка в очках и с брекетами. Все издевались над ней, но она ни разу не показала, как ей больно. Меня восхищала её смелость. И пугала. Я понимала, что она никогда не посмотрит на меня. Ведь я была среди тех, кто издевался над ней. Как же жестоки бывают дети! Майя слушала исповедь Александрии не перебивая. Шатенка отпила вина и продолжила: – В тот день у нас в школе случился пожар и быстрее всего приехала ваша пожарная часть. Я помню, как вы помогали эвакуироваться моим друзьям, но её не было среди тех, кто вышел из здания. Я хотела вернуться, но меня не пустили. Я навсегда запомнила его фамилию — Гибсон. Он не пустил меня. Блондинка посмотрела на Александрию. – Джек выполнял свою работу. – Я знаю, но в результате пожара пострадали пятеро ребят. Они сидели в шахматном клубе, и дверь заблокировалась. Трое получили серьезные ожоги. Один отделался лёгким испугом, а она... Я помню, как её выносили пожарные. – Она погибла? – Нет. Но получила серьезные травмы: перелом ноги, ожоги. Именно тогда я приняла решение вернуться в спорт. Им необходимо было получить помощь. А операции стоили дорого. Мои гонорары за медали и спонсорские помогли этим ребятам. К слову сказать, у меня осталось много денег. На два дома в Лос-Анджелесе, машину и мою финансовую подушку. Но тем, что мои одноклассники получили, для лечения воспользовались лишь трое. Кларк не потратила ни цента. – Погоди. Кларк Гриффин? – удивилась блондинка. – Да, – подтвердила Лекса. – Кларк Гриффин не захотела обналичить чек. – Стой. Ты была влюблена в Кларк? Лекса нервно сжала бокал в руках, а в уголках её глаз появились слезинки. – Черт возьми. Я виновата, что случился пожар в школе! Майя молчала. – Я принесла в школу фейерверк, спрятала в шкафчике. Мы хотели вечером после окончания футбольного матча запустить его, но какой-то идиот провел по шкафчикам зажигалкой. Искра попала, и там загорелись тетради. А после... – Тише, – блондинка прижала к своему плечу плачущую Лексу, – пожар — не твоя вина. – Мама Кларк презирает меня. Элизабет Гриффин и так относилась ко мне, как к тупоголовой спортсменке, а после того случая просто начала ненавидеть. ДеЛюка–Бишоп помотала головой. Запутанная история, которая случилась между Кларк и Лексой, должна подойти к концу. Теперь стало одновременно проще и сложнее. – А что ты чувствуешь сейчас к этой девушке? – Я просто хочу знать, что Кларк счастлива, что она здорова. Я не могла жить в Сиэтле. Каждый день, проходя рядом со школой, мне было стыдно. И страшно. Ведь если бы они тогда погибли... Если бы Кларк... – Кларк жива. Она здесь. Работает в больнице. Лекса удивлённо посмотрела на Майю. – Вы живёте в одном городе, работаете рядом друг с другом и так ни разу не встретились? Серьезно, Лекса? – Майя улыбнулась. – Я познакомилась с Кларк Гриффин в первый вечер моего пребывания в городе. Заступилась за парня и получила травму. И она... – Хей, всё вино выпили? – дверь открылась, и на пороге стояла Анья Вудс, старшая сестра Лексы. – Выходить собираетесь?