У тебя одна попытка, золотце

✦

От напыщенных аристократических рож к десяти вечера уже начало изрядно подташнивать. Можно было бы списать на банальное отравление, но вот посмотрел ещё раз и — ну точно. Здравствуйте, растущие рвотные позывы.  К большому счастью и радости хмельного Поттера, одиноко тыняющегося из одного конца зала в другой, подходить к нему поболтать или перемыть косточки начальству из-за свежих сплетен никто не решался, а значит не донимал.  Занят он был собой, сменяющимися мыслями и хохочущим не своим смехом Малфоем, битый час ведущим напыщенные пустые беседы в компании каких-то государственных шишек прямиком из Франции.  На бледной коже высокомерного наследника титула Лорда, сияющей от света горящих над потолком зачарованных свеч, утонченный бежевый костюм казался почти невидимым, практически невесомым и прозрачным, от чего Поттер не мог перестать обрывать себя на полу вздохе, бросая быстрые взгляды, как бы между прочим, проходя десятый раз возле них.  Малфой тихо посмеялся, увлеченно слушал, согласно кивая головой, и сладко щебетал на французском, элегантно покручивая в руках винный бокал, точно так же, как и свою волшебную палочку, когда-то давным-давно в школе. Гарри хорошо была известна эта его привычка, он постоянно обращал внимания на эти лёгкие заразительные движения. Палочка перекатывалась в длинных пальцах так, словно она не отдельная вещь, а вполне естественное продолжение его руки. И главное, слизеринец так делал всегда, когда нервничал или скучал. Соскучится в такой напряженной обстановке вряд ли бы удалось, а вот нервничал он сейчас, несмотря на лучезарные улыбки и смех, катастрофически много. По лицу заносчивого и улыбчивого бывшего сокурсника всегда трудно было понять, чем забита его светлая голова, но изученные временем повадки и жесты обнажали его перед бывалым аврором, да и чего греха таить, перед бывшим врагом, взявшем на вооружение самую излюбленную тактику — наблюдение.  На счёт бывшего «врага» Гарри, если честно, уже сомневался. Свой топор бессмысленной детской вражды он давно закопал в Темном Лесу, а вот мысли второго участника школьных мордобоев до сих пор оставались для него непосильной загадкой.  От части потому, что Малфой рядом с ним превращался в стальную безэмоциональную глыбу, а второй причиной были собственные корявые чувства, которые он никак не мог самому себе объяснить уже много лет.  Они жили в нём, копошились как флобб-черви в сырой земле, причиняя внутренний дискомфорт, и Гарри долго боролся с этими чувствами, наивно полагая, что наконец избавился. А теперь, стоило ему вновь увидеть высокомерную ухмылку и два ртутных ядовитых диска, ограненных длинными ресницами, как он вдруг понял, что будь то обычный паб, коридоры второго этажа или чертов бал Министерства — скребущиеся чувства возвращались вновь. Быстро. Искрометно. И в лучший традициях всего, что было связано с Малфоем - грубо. Поттер готов был поклясться, что от странных ощущений при виде Малфоя спустя годы не осталось и следа, но странный холодок, появляющийся каждый раз, когда он проходил рядом, пробирался под кожу, оставляя на теле россыпь ледяных осколков.  Как бы ему не хотелось узнать мнение Малфоя на счёт вражды, разговор по душам для них непозволительная роскошь, и причин так думать предостаточно. Был, конечно, ещё один вариант, но Гарри прекрасно знал, что в окклюменции Малфою нет равных. Можно даже не пытаться. Скользкий гад поимеет мысли в самых извращенных позах, оставив за собою парочку, если не десяток, ложных, чтобы интересующийся потайными уголками его души, понял наверняка.  — Мистер Поттер! — чужие ладони обхватили сзади поясницу Главного Аврора, сцепив спереди в крепкий замок.  Наличие Денниса означало конец патруля и Поттер облегченно выдохнул, пытаясь отшкрябать от себя хихикающего парнишку.  — Деннис, сколько раз я тебя просил не делать так на людях?  — Ничего не могу поделать с собой, — фыркнул тот нежным голосочком, нехотя позволив Гарри убрать свои руки, — Это в последний раз, обещаю.  Парнишка расплылся в совсем не виноватой улыбке и резко выхватил из рук Поттера бокал с остатками виски, докончив напиток и подозвав официанта жестом руки.  — Вы снова на второй полосе в «Пророке»! — воскликнул он, поставив на поднос пустой бокал и взял ещё два, один из которых протянул Гарри.  — Да? — насмешливо повёл бровью тот, — А кто же на первой?  — Малфой, конечно же! — восторженно отозвался Деннис, кивнув в сторону французской шайки головой, — Мистер Малфой совершил прорыв! На стороне Министерства теперь кентавры и их потомство! В Мунго даже открыли специальный отдел для помощи нуждающимся в лечении их населению! Представляете?!  Парень жадно иссушал огневиски, прыгая от счастья, то и дело бросая быстрые взгляды на бывшего слизеринца.  — Блестяще! — весело хмыкнул Поттер, потрепав Криви по волосам.  Парень был юн, но очень смышлен и сильно напоминал Гарри его старшего брата, от чего сердце внезапно пропустило удар и, собрав по крупицам грусть, скопившуюся у него под кожей, опрокинул в себя пару глотков, заглушая желание заговорить об этом.  Криви, с головой нырнувшего в его любимую тему «Глава Отдела МПК красавчик Малфой», продолжал пересказывать статью, цитируя мельчайшие подробности, а Поттер, делая вид, что безумно увлечен его монологом, поглядывал на камин, из которого постепенно стали появляться друзья. Единственный источник хоть каких-то новостей о Малфое был именно Дэннис. Он, в принципе, был в курсе всего, что происходит в магическом мире, но персона бывшего сокурсника Гарри его интересовала больше.  За все время службы Криви, наверное, раз пять ловил Обезъяз, потому что слушать успехи бывшего Пожирателя мало кого интересовали. А успехи служебные и подавно. Немногие спокойно отнеслись к высоким чинам отпрысков Пожирателей Смерти. Вся троица не раз сверкала в газетах не в самом лучшем свете, но Гарри знал об этом поверхностно. Из глаз долой — из сердца прочь, как говорится. У Поттера и своих проблем было более чем предостаточно.  За первые года службы он учился заново жить и смог обзавестись сослуживцами, заменившими ему семью. Гермиона и Рон не могли не нарадоваться тому, что вечерние посиделки больше не ограничивались их троицей, а постепенно разрастались, сомкнувшись на определенном круге людей, которым они доверяли и всегда были рады видеть.  Сейчас в его подчинении невероятное количество людей, но самые главные из них, пускай и сменили капитана отряда на Уизли, продолжали быть самими близкими ему людьми.  Гарри погрузился с головой в работу и теплые вечера в компании друзей, пока алкоголь уносил за собой ненужные мысли, хоть как-то скрашивали его одиночество. Времени, чтобы думать о Малфое практически не было. Лишь иногда, оставаясь наедине с самим собой и выпуская струйки дыма в воздух, он вспоминал невероятные глаза цвета жидкой стали, выворачивающие его наизнанку. «Интересно, что он делает?» — думал про себя Гарри, — «Наверное, потягивает какую-нибудь дрянь многолетней выдержки из неприлично дорогого бокала.»  Гарри пугал его интерес к Малфою в школе. Возможно, Гермиона была права, когда сказала, что он на нем был помешан. Карта Мародеров все еще лежала в прикроватной тумбочке и не сосчитать, сколько раз он всматривался в незнакомые ему имена, мелькающие в коридорах, высматривая одно единственное.  Появление бывшего слизеринца в Хогвартсе было практически невозможным, но Поттер делал это скорее по привычке. «Спустя столько лет?» — спрашивал он себя из разу в раз, ни разу не сумев произнести известный ответ вслух. А сейчас, вон он стоит. Смеется и мотает головой, сунув руку в карман брюк. Белые волосы как шелк переливаются на голове с каждым его движением, а кадык медленно плывет вверх и падает вниз с каждым гулким глотком. С ума сойти.  Гарри проморгался, с трудом оторвав взгляд и машинально повернулся на яркий свет.  Зеленые языки пламени камина принесли Сьюзен, облаченную в золотую мантию, чудесно оттеняющую ее рыжие волосы и Финнигана в парадной форме под ручку с каким-то блондином, смутно напоминающим секретаря Поттера. Запыхавшийся Рон влетел вихрем в торжественный зал следом за ними и, быстро окинув толпу, направился к другу, поднявшему вверх руку, удерживающую бокал.  — Нас сменила шайка Купера, — Уизли брезгливо выплюнул фамилию, одернув парадную мантию и склонился к Гарри — Слышал, что Кингсли учудил?   — Да. — кивнул своим словам тот и скривился в ехидной улыбке, — Спешу тебя расстроить, ты третий от кого я это услышал.  — Серьезно?! — голубые глаза удивленно выпучились и тот взял с пролетающего мимо подноса бокал, — И кто эти мерзацы, сумевшие меня опередить?  — Я! — самодовольно качнулся на каблуках Криви и поднял руку, поиграв пальцами.  Гарри усмехнулся радостному мальчишке и потрепал по волосам, а Рон, скривив недовольное лицо, показал первому мерзавцу язык. — А ещё два? — буркнул Уизли, опрокинув бокал.  — Гермиона… — запнулся Гарри, вспоминая язвительный тон бывшего слизеринца, — И Малфой.  — Малфой?! — не заметив как вскрикнул, Рон поперхнулся собственным вздохом, переходя на шепот, — Малфой? — Ага.  — А он-то откуда знает?  — Да все знают об этом, мистер Уизли, — перебил открывшего рот Гарри Дэннис, — Сегодня это самая излюбленная тема в Министерстве. Криви показательно поморщился и легонько кивнул головой в сторону шушукающихся компаний в самом дальнем углу.  Компании эти были как на подбор, Поттер уже успел заметить. Кингсли обложился защитниками со всех сторон. Ишь, какой важный павлин! Все эти перекошенные лица рьяно защищали Министра на его «сборище».  «Ссыкло», — подумал про себя Гарри, продолжая смотреть на них в упор и, ликуя в душе, ухмылялся, когда те, поймав его пронзительный взгляд на себе, в одно мгновение тушевались как нашкодившие котята и нервно отворачивались. — Между прочим, — вклинился между парнями Дэннис, — Говорят, что всему виной дракон. Ну… дракон мистера Поттера.  — Никакой он не мой, — обречённо вздохнул Гарри, допивая виски и, испарив бокал, мечтательно хмыкнул, — Хотя, я бы от такой красивой зверушки не отказался. Нужная вещь в хозяйстве… Поттер рассмеялся собственным словам и сунул руки в карманы брюк, заметив приближающихся к ним Боунс и Финнигана.  — Про зверушку-то ты загнул, друг, — задорно хмыкнул Рон, — Там скорее могучая зверюга!  Сьюзен, размахивая каким-то пергаментом, подоспела к начавшейся потасовке Рона и Гарри, пихающих друг друга в бок.  — Вот здоровые лбы ведь, а ведете себя как дети, — фыркнула она и вдруг оживилась, игнорируя виноватые смешки сослуживцев, —  У меня хорошие новости! — Хоть кто-то с добрыми вестями! — радостно оскалился Поттер, потерев ладони.  — Не для тебя, начальник, — стрельнула она глазами в его сторону и резко опустила брови, нахмурив лицо, — Ты отстранен.  Гарри с этой новостью за последний час уже успел смириться, но все еще, черт возьми, негодовал по этому поводу, так что ободряющие хлопки Сьюзен по плечу совсем не помогали, а скорее вгоняли в угнетающую тоску.  — Нашу команду отправляют к Невразимцам. — как-то чересчур воодушевлено распела она, — Будем расследовать кражу артефактов.  Торжественно вручив своему рыжеволосому капитану пергамент, Сьюзен принялась тискать смущенно хохочущего и верещащего Криви, сжимая в своих объятиях.  — Это какой-то бред, — буркнул Рон, пробегаясь по списку украденного, — Все эти вещи давно изъяты из ячеек. Мы с Гарри лично изымали их! Оторвавшись от покрасневшего Дэнниса, Боунс нахмурила брови.  — Странно, — сухо ответила она, — Мне сказали, что это очень важно.  — Кому? — недовольно буркнул Рон, погрузившись в перечитанное ещё раз.  Поттер перевел взгляд на активно шепчущихся Кингсли и Робардса и ухмыльнулся.  — Хороший вопрос. Ребята принялись обсуждать дальнейшие действия, пока Рон негодуя возмущался, описывая каждый означенный в списке артефакт, а Гарри, погрузившись в свои рассуждения, не отрывался от Министра, в каком-то нереальном припадке невроза, трепавшего рукой мантию.  Данное задание было слишком легким для лучшей команды в аврорате. Кингсли достоверно знал, что абсолютно все, включая бессмысленные безделушки, ему лично на блюдечке принес сам Гарри ещё несколько лет назад. И, очевидно, Бруствер не мог не знать, что Рон являлся частью этой операции по изъятию. Уизли, хоть и был одним из самых безответственных авроров, плохой памятью и сообразительностью не уступал никому. А значит, дело поручено специально.  Причины данного поступка объяснить самому себе Гарри не смог, но прекрасно понимал, зачем Министр выбрал именно их — отвлечь. Но вот отвлечь от чего? Это уже другой вопрос. И для чего было отстранять Гарри с должности? Уволил бы, да и дело с концом, зачем тянуть фестрала за причинное место?  Мельком взглянув на развернутый пергамент в руках друга, Гарри заметил, что из ячейки Малфоя толком не пропало ничего ценного. Сплошные зелья, несколько безделушек, и всего-то два бесполезных артефакта, давно переданные в надежные руки Невразимцев, каким-то чудом оказавшиеся в списке. Малфой вообще-то сам их отдал в руки авроров, не причиняя никого сопротивления.  Лейстренджи не потеряли вообще ничего, кроме старых свитков чёрной магии. Но, беспокоится о такой мелкой угрозе было бы глупо, ведь из отчетов гоблинов — доступа к этим ячейкам давно ни у кого нет, а зная сумасшедшую, помешанную на сохранности своего добра, Беллатрису, на них точно наложено какое-нибудь заклинание, не позволяющее эти свитки никому прочесть. А вот у Нотта списочек подлиннее будет… Моховик времени, несколько десятков зелий и кипа книг. И если зелья и книги внимания Поттера не привлекли, то пропавший моховик поистине увлекательная находка. И наталкивающая на определенные мысли… С момента гибели Волдеморта все моховики изымались в срочном порядке. Было их от силы несколько штук, но и те оказались неактивными. Слова Кингсли снова зазвенели в голове. Гарри нахмурился.  Зачем хранить такую вещь у себя в ячейке? Гринготтс потерял доверие клиентов ещё в тот день, когда они втроем пробрались в хранилище безумной Беллы. Оставлять такого рода вещи не просто глупо, а безответственно. Хотя, если брать во внимание все упреки Гермионы и на мгновение поставить себя на место Нотта… Будь у Гарри такая вещь, он бы тоже ее туда положил.  И тем не менее, моховика времени для свержения с поста Министра Магии маловато будет. Бруствер заработал себе имя верной службой в Аврорате, затем на войне. Да и, чего уж там, Поттер лично помог ему продвинуться на выборах, высказавшись в интервью о том, что единственный достойный кандидат на пост — Кингсли. Охваченные новостью о скоропостижной смерти Волдеморта, люди верили Герою войны и отдавали свои голоса за того, за кого он и сам тогда отдал. Да вот не ошибся ли? 

✦

Количество хамоватых лиц росло с каждой минутой, освещая зеленым ярким светом гостевые камины. Людей было настолько много, что разглядеть кого-то в этой толпе было нереально, только одна единственная белая макушка сильно выделялась, и Гарри неосознанно продолжал высматривать передвижения Малфоя, теперь уже окруженного своей старой недоброй школьной свитой.  Паркинсон вешалась на него как пальто в гардеробе, будто именно на его плече её законное место, а Забини с Ноттом увлеченно о чем-то спорили, переходя на совсем не аристократические обоюдные толчки в грудь. Блейз кривился и отворачивался, словно слушать не желал доводы друга, а Теодор, в свою очередь, возмущенный таким отношением к себе, размахивал одной рукой, вырисовывая странные рисунки в воздухе. Купол тишины, накинутый Малфоем как бы невзначай, еле уловимым взмахом палочки, Поттер заметил сразу же.  Гарри к тому времени потерял всякую нить разговора рядом и молча наблюдал за открывающейся перед ним довольно увлекательной картиной.  Двое парней продолжали ругаться, постепенно привлекая внимание людей вокруг, а их подружка, все так же повиснув на Малфое, вставляла свои, по всей видимости, едкие комментарии, потому что по губам Забини Гарри смог прочитать: «закройся, стерва». «Твоего мнения никто не спрашивал» — поддержал его Нотт, но их тут же заслонил спиной Малфой, скинув с себя мерзавку.  В Министерстве как обычно музыкальный вкус никого не интересовал и «Ведуньи» орали во все горло уже четвертый раз подряд.  Криви и Боунс растормошили начальников и потащили на ближайшие диванчики, предложив пропустить ещё по стаканчику.  Предложение было заманчивым, а сценка слизеринцев явно добегала к концу. Вымученно улыбнувшись, Гарри поплелся за сослуживцами, впечатываясь задницей в мягкий кожаный диван.  — Гермионы что-то нет… — мрачно промычал Рон, оглядываясь по сторонам.  — Она была с Кингсли… — подала вместо Поттера голос Сьюзен, покрутив головой за компанию. — А сейчас…  — Вы Гермиону ищите? — раздался вдруг голос сбоку и все машинально повернули голову.  Около дивана, облокотившись о стенку и скрестив руки на пышной груди, кое-как сдерживающую корсетом черного платья в пол, стояла Паркинсон, хитро ухмыляясь. Она все так же, подобно грациозной кошке, тихо и быстро перемещалась с места на место, оказываясь в нужных местах молниеносно. Гарри не раз ловил себя на мысли, что из неё получился бы отличный аврор, да и горячий характер помогал бы вытряхивать из мерзавцев всю душу. Было в ней что-то такое… дикое.  — Ее самую.  Уизли, буквально выплевывая слова в бокал, резко отвел взгляд, уперевшись им в свои берцы.  — Она с Ноттом, малыш. — нараспев протянула та, пристраиваясь на край дивана возле Гарри.  — Никакой я тебе не малыш! — грозно рявкнул Рон, заметно дернувшись, но Сьюзен резко остановила его, положив руку ему на колено.  — Как мы вспыльчивые… — оскалилась брюнетка, заправив прядь волос за ухо, — Не удивлена, что по Вам, мистер командир отряда «Молния», половина Министерства сохнет! Костюмчик что надо! Интересно, без него ты такой же мужественный? На коленях… С кляпом во рту…  Паркинсон стрельнула глазами в Уизли и они тут же распахнулись в восторге, когда Рон принялся шипеть и вырываться из хватки Боунс.  — А тебе палец в рот не клади, Паркинсон! — подплыл к ним внезапно Финниган, мазнув глазами по слишком открытому декольте.  Она отпрянула от Поттера и злобно зыркнула на новоприбывшего, медленно поднимаясь.  — Да я и с хуем не советовала бы торопиться. — отрезала длинноволосая брюнетка, громко цокая высокими каблуками по мраморному полу, быстро сократив между ними расстояние.  Светловолосый парнишка рядом загудел, а Криви, довольный как книззл, налакавшийся молока, кажется, даже присвистнул, наслаждаясь происходящим.  — Потанцуем? — вдруг спросила она у Симуса, протягивая ему свою руку.  Тот стушевался и указал на себя пальцем.  — С кем? Со мной?  — А ты тут ещё кого-то такого же наглого видишь?  — Тебя. — нахмурился Финниган, но руку всё-таки протянул, кинув быстрый взгляд на спутника, кивнувшего головой в одобрении.  Они ринулись в танцующую толпу и Криви заулюлюкал, проигнорировав шипение Сьюзен.  — Как быстро они растут… — растянул парнишка, беззлобно улыбаясь.  Компания засмеялась и Гарри, сделав ещё один глоток и исправив бокал, глянул на друга, утопавшего в смятении. — Ты чего? Из-за Герми?  Рональд хмуро кивнул и, прокатив в руке бокал, высушил его до дна.  — Мы нормально уже неделю не разговаривали. Каждый раз, когда я пытаюсь с ней встретиться, она сбегает. Даже сейчас.  Гарри знал о их проблемах. Все началось сравнительно недавно. Подруга стала пропадать, оправдываясь работой и все больше исчезала из их жизни, посвящая её Министерству. Главным желанием Гермионы было восстановление справедливости в работе Министерства Магии и она готова была костьми пасть, лишь бы это случилось как можно раньше.  Грейнджер разделяла взгляды Кингсли и поэтому так быстро заняла должность рядом с ним. К ней прислушивались и её уважали. Ее слово с легкостью могло изменить ход в истории законопроектов Министерства и не раз подтверждалось делом.  Гарри не видел ничего плохого во рвении подруги, но друга он понимал как никто другой. Когда они с Джинни делились планами на жизнь, то перспектива ждать её неделями с матчей его не прельщала. От своей работы аврором он отказываться не собирался, хотя и понимал, что требовать от девушки того, чего не может сам — просто идиотизм. Не сумев прийти к компромиссу, они больше не поднимали эту тему. А потом и поднимать надобность пропала. Спустившись в темные подвалы своей души, он стал для неё черным пятном, которое она никак не могла отмыть.  Гарри воспринимал это иначе. Для многих он был героем, а вот сам чувствовал в себе тьму, с каждым днём поглощающую его сильнее и глубже.  Ребятам давно следовало бы расставить все точки над и, но в силу того, что они банально не могли друг с другом нормально поговорить, Гарри не знал, что Рону посоветовать.  — Может есть смысл дать друг другу передохнуть? Выбрать приоритеты и решить, совпадают ли они у вас… — сказал ему в итоге Гарри, ощущая себя самым херовым другом на свете, — Мы с Джинни тоже так мучались, Рон. Я тупо оттягивал этот момент и позволял ей решать за нас двоих, в итоге оставаясь ни с чем. Потом она устала пытаться и решила потратить жизнь на то, чего действительно заслуживала. Иногда мне хотелось бы хоть долю её решимости.  Оглядываясь назад, Гарри понимал, как много скинул в то время на хрупкие плечи своей бывшей девушки. Он предоставил ей выбор, но не давал никаких гарантий, вручая себя в её руки как трофей, которого она так долго ждала. Можно было бы сказать, что ему просто нравилось быть ведомым, но на самом деле он просто напросто не хотел что-то решать. Тогда он, в принципе, ничего не хотел.  Всю жизнь его выбор обесценивался, а чаще и вовсе никого не интересовал. Он делал то, чего от него ждали и занимался тем, что было необходимо. Мир вокруг нуждался в человеке, способном его спасти, трубя из каждой колокольни, что именно он должен был быть героем. Поэтому, а ещё потому, что Джинни любила быть правой во всём, Гарри отдал возможность решить их дальнейшую судьбу девушке.  — Знаю, — согласно кивнул Рон, тяжело выдохнув, — Просто мы уже столько лет вместе… Может быть, она устала от меня? В последнее время мы только и делаем, что ругаемся.  Дальше смысла продолжать этот разговор не было. Гарри понимал, что рано или поздно они оба взорвутся. Скорее всего, первой будет Гермиона, как и в случае с Джинни, собравшей одним днём все свои вещи, покидая его дом. Рону тяжело даются перемены, а ещё хуже друг переносит эмоциональные качели, впадая в ступор.  Был ли смысл продолжать их отношения? Гарри не знал. Тогда, во время погружения во всеобщую темноту потерь, их отношения были как свет в конце тоннеля, как маяк, указывающий верный путь. Он равнялся на них, они дарили ему надежду в лучшее. И сейчас, воспоминания о тех нежных чувствах, которые они показывали всем вокруг, крепко держа друг друга за руку, разбивались на тысячи мелких осколков далекого прошлого, возвращая в жестокую реальность.  Сьюзен уже вовсю обречённо вздыхала под боком, со страдальческим выражением лица слушая пересказ статьи от Денниса, непрекращающего трепаться ни на секунду. Поттер задорно хмыкнул и залип на них, повторяя каждое сказанное Криви слово в своей голове, которые, как оказалось, запомнил до единого.  Достижения Малфоя восхищали его, этого нельзя было отрицать. То, к чему стремились ни один десяток лет, бывший выпускник Слизерина провернул за какие-то пару жалких месяцев, поставив всех и вся с ног на голову. Гарри интуитивно почувствовал на себе тяжелый взгляд и оторвался от сослуживцев, поднимая голову.  Недалеко от них теперь маячило бордовое пятно в виде Забини, вихрем сократившее расстояние, подлетая к дивану.  — Уизли, мне нужна твоя помощь!  «Театр продолжается…» — мысленно повторил про себя Поттер, насмешливо покосившись на явно нервного Главу МКМ, переминающегося с ноги на ногу.  — Я благотворительностью не занимаюсь, — буркнул тот, потрепал свои рыжие волосы, махнув в сторону друга, — Это тебе вон к Гарри, он у нас известный меценат.  — Да нахер мне ваш Поттер всрался! — взорвался мулат, и Поттер, неожиданно сам для себя, прыснул от смеха, подперев рукой уставшую голову. — Я заплачу тебе! 300 галлеонов. 500! Блядство! Тысячу, если захочешь! Только вставай реще с этого чертового дивана и потанцуй со мной!  Сослуживцы и неизвестный никому спутник Финнигана отпрянув от накрывшего моментально шока, вдруг посыпались со смеху, а Рон, пышущий паром как вскипающий чайник, обалдевши от происходящего, хлопал ртом, не справляясь с подбором нужного ответа в голове. — Давай уже рожай быстрее! — протянул руку мулат, нервозно поглядывая по сторонам. — Мадам Паддифут хотела пригласить меня на танец, но я соврал, что уже обещал его тебе! Прошу, идём! Я не переживу танца с флаконом нафталина!  Видимо, шутка про нафталин знатно расслабила и успокоила Рона, потому что он тут же встал, посмеиваясь и качая головой.  — Тысячу! — громко, чтобы все слышали, произнес он, протягивая руку, — И не галлеоном меньше.  Не обращая внимая на галдеж Боунс и Криви, Уизли поплелся за Блейзом, кинув через плечо последний взгляд на Гарри, крича всем видом, что он сам не понимает, что творит.  — И его не смутило, что из всех возможных гостей Забини выбрал именно его? — загадочно подал голос неизвестный гость Финнигана.  — Меня больше смутило, что он продался за жалкую тысячу! — фыркнула Боунс, слегка потрепав платье в районе талии.  — Мистер Уизли ведь танцевать не умеет… — задумчиво протянул Деннис и Сьюзен рядом согласно кивнула, рассмеявшись.  — Ты его плохо знаешь, Денни, — оскалился Поттер, кивнув головой в сторону танцующей толпы народу, — Наслаждайся. В школьные времена друг может и протирал свой зад на стуле на пару с Гарри, но отношения с Гермионой, любящей танцевать, заставили его совершить подвиг, о котором Рон любит умалчивать — посещение магловских танцевальных курсов.  Больше не было МакГонагалл, которой он боялся бы отдавить ноги и едких подколов братьев под боком, а только невероятно красивая, грациозная и, положа руку на сердце, донельзя терпеливая тренер, которая услышав его душераздирающую историю о том, что Рон решил покорить любимую, пообещала натаскать до уровня профи. И, Гарри не мог не признать, что получилось у неё отлично.  Да, с Гермионой потанцевать так и не удалось, потому что вскоре она с головой погрузилась в новую любимую работу, но вот покорить Блейза своей невиданной доселе грацией и уверенными движениями, у него получилось феерически.  Рон хохотал как ребёнок, кружась и выгибаясь в разные стороны как грациозный лев на танцполе, а Забини, вместе с остальными зеваками вокруг, не могли оторвать от него глаз, восхищенно прослеживая каждое плавное и отточенное до идеала движение бедрами.  Гарри перевел взгляд на восторженных коллег и рассмеялся, полностью понимая их реакцию. Он и сам, в качестве сопровождающей поддержки, в искреннем удивлении открывал свой рот на тренировках, когда у Рона внезапно открылся талант к румбе и бачате. В самом конце обучения друг очень уверенно кружил партнершу по всему залу, но не унимался и без конца спрашивал ее о том, получается ли у него правильно. Мисс Флейт удовлетворенно кивала и радостно хихикала, испытывая гордость за своего, по её же словам, лучшего ученика.  И сейчас, окруженный толпой народу, Рон веселился и улыбался во все тридцать два, подпрыгивая и протягивая руку Забини, такому же счастливому и улыбчивому. Было дело в тысяче галлеонов или в хорошем настроении, Поттер не смог понять, что был рад видеть на лице друга искреннюю улыбку, которую, кажется, давным-давно уже не мог разглядеть на его лице. Тем не менее, Гарри чувствовал, что он видит что-то такое, о чем друг будет завтра сильно жалеть и оправдываться. Поэтому, но все же радуясь за друга в душе, он расслабленно хмыкнул и поплелся на балкон, чтобы немного протрезветь о количества выпитого и закурить, если получиться. 

✦

В Министерстве никогда не было места слабакам. Их раздавливали морально, уничтожали и стирали их имена с табличек кабинета до последней черточки. Так, что не оставалось и следа.  В самом начале Гарри был уверен, что делает бравое дело. Пойти за другом в Аврорат не было чем-то необычным. Рон мечтал об этом с детства, а Гарри, не зная практически ничего о магическом мире, слепо доверился другу, протягивая в ответ свою руку. Вместе у них получалось многое, а когда появилось первое дело, на которое их отправили втроем с Финниганом, Гарри понял, что не «многое», а буквально «всё».  Рон понимал его с полуслова, отлично справлялся с заклинаниями, которые в школе давались ему с трудом. Он вырос в плечах, умом и даже душа, остающаяся всё ещё «маленьким бунтарем Уизли», заметно постарела, приобретая глубинную мудрость.  Времени прошло не так много, но каждый рейд, проведенный вместе, откликался в Гарри приятным теплом. Они вдвоём, грязные и истекающие кровью, раздражали работников Мунго в коридорах, заливаясь хохотом. Было плевать на открытые раны, на бесконечные вылазки, временами сопровождающиеся отсутствием еды и воды. Они были друг у друга, и Гарри был искренне рад, что однажды протянул ему руку. Какое-то невообразимое бесстрашие и тяга к адреналину помогали двигаться дальше. Балкон оказался совершенно пуст, за исключением чьего-то забытого бокала с шампанским.  Гарри вытащил из кармана брюк пачку сигарет и, подкурив одну, затянулся, почувствовав расслабление. Он прекрасно знал, что это скорее мнимое плацебо, но горький никотин, оседающий в его легких и побуждающий кашлять, позволяли ему повторять себе, что это происходит потому, что он все еще жив.  Звезды в небе сияли, как никогда ярко, озаряя ночной магический Лондон мягким голубым свечением и Поттер невольно задумался о таких же ярких голубых сапфирах. «Интересно, как он там?» — думал Поттер, вспоминая глубокие кровоточащие раны на крыльях зверя. Он должен был лучше среагировать. Должен был сразу приказать отменить огонь. Хороши ли авроры так, как о них говорят? Поттер теперь уже не уверен.  Сигарета в руках стлела до фильтра и Гарри испарил её одним движением руки, достав пачку снова, задумчиво всматриваясь в неё. Был ли смысл дальше травить лёгкие или лучше скрыться от глаз общественности и просто аппарировать домой?  Пункт «побесить Кингсли» на сегодня выполнен, несколько снимков с его физиономией папарацци сделать успели, Рон веселиться с Забини, а дел на сегодня больше не осталось. И не осталось бы, если бы не стук каблуков и громкие споры, доносящиеся с соседнего балкона.  — Что ты в нём нашла, Джинни?! Он же сумасшедший! Я видел, что он делает! — гневно вещал знакомый голос, принадлежащий засранцу Томасу.  — И что по-твоему он делает? Спасает ваши задницы ежедневно? Тоже мне новость. Удивил так удивил!  Тихое фырканье и глухой стук сменились голосом Томаса:  — Если он и спасает задницу, то только свою, понимаешь? Кингсли ни за что не спустит ему с рук прирученного дракона, спокойно летающего по Лондону.  Поттер закатил глаза от услышанного бреда, вылетевшего из уст Дина и, стянув очки, устало потёр глаза.  — Да если так, тебе-то что? Не можешь спокойно спать? Боишься, что грозный дракончик отгрызет твои аврорские яйца?  Джинни громко засмеялась и Гарри был рад, что его смешок, с легкостью способный нарушить их диалог, скрылся в заливистом смехе бывшей девушки.  — Боюсь, как бы это боком не вылезло, Джин. — серьезно и сухо ответил тот, хрипло закалявшись. Струйки дыма, развивающиеся на ветру, долетали до соседнего балкона и Гарри понял, что Джинни, видимо, закурила. Это было неожиданно. Дин всегда возникал на заданиях, когда Поттер рядом курил. Он называл это жалкой привычкой маглов и терпеть не мог, когда рядом с ним кто-то травил не только свои лёгкие, но и «девственно непорочные» его.  А вот с Джинни у Гарри была лишь единоразовая ругань по этому поводу. Сама она курила, но крайне редко, исключительно из-за нервов. Пристрастие своего молодого человека к никотину её не раздражало, но начало сильно беспокоить и пугать, когда стала замечать, что одной пачки в день ему быстро стало маловато. После того, как она однажды застала его разбитого и полностью пропахшего дымом, закатила скандал, требуя немедленно прекратить.  И Гарри мог бы согласится с ней, что это уже перебор и во всём нужно знать меру, но в тот момент он был зол и пьян, а ещё совершенно не хотел слушать нравоучения, грубо ответив какой-то несуразный бред, одной лишь фразой заставив тотчас покинуть Гриммо. — Вылезет или не вылезет, мне плевать. Гарри снова в строю и, возможно, теперь у нас будет шанс начать сначала. Лишнее привлечение внимание ко мне перед началом нового сезона не помешает. Тем более, такое громкое! Поттер вслушивался в каждое слово, но словно не понимал их. Он знал о том, что Джинни наконец смогла гордо заявить о себе, ярко дебютировав на последнем матче «Гарпий». Знал, что она активно скачет по интервью, рассказывая о себе и своей жизни. Для перспективного новичка в квиддиче это обычное дело. Но смысл её слов заставлял напрячься. Возможно, они и расстались на плохой ноте, но девушка всегда была для него семьей и слышать такое было крайне неприятно. Она ведь могла сказать, что нуждается в помощи. Гарри обязательно бы выслушал и помог. Кафф, пускай и старый ворчливый хрен, а все же любезно бы предоставил первую полосу, если бы его попросил Поттер. Едкий и кислый осадок на языке вынудил сплюнуть в сторону. — Ты серьезно?! — взорвался Томас, чеканя шагами балкон, от чего громкий стук разлетелся эхом, отбиваясь от стен балкона, — Этот урод пытается убить всех нас и свергнуть Министра! О каком шансе ты говоришь вообще? — Я всегда выбираю лучших, Дин. И если он обладает такой силой, то почему это должно меня не привлекать, а отталкивать? — Да какой силой он обладает, а?! Этот мерзкий, наглый, напыщенный… — Обо мне говорите? — прервал внезапно гневную тираду знакомый ледяной голос. Гарри напрягся и буквально замер, чувствуя себя подростком, прячущимся за дверью взрослых, чтобы послушать запрещенные разговоры «не для его ушей». — Много чести! — выкрикнула Джинни, заливаясь смехом, — Чего приперся, Малфой? Никто из гостей не способен говорить с тобой дольше, чем десять минут? — Отнюдь, — тихо и как-то чересчур спокойно ответил тот, — Наоборот, я перенасытился уже этим общением. Когда становишься значимым человеком, Уизли, то общество продыху не дает. Но ты, наверное, совсем не знаешь, какого это… Перенасытиться. Малфой проговаривал каждое слово протяжно, растянуто, а голос звучал ровно и тягуче, словно гипнотизировал слушателя. Долгая пауза затянулась и бывший слизеринец громко закашлялся, вновь заговорив: — Тебе бы о своей карьере надо думать, а не о власти чужих людей. — Никакие мы не чужие! — рявкнула Джинни в своей привычной манере. Обычно в такие моменты она прищуривала глаза и громко дышала, будто готовилась напасть. — Правда? — странно хмыкнул тот, и Гарри мог поклясться, что слышал в его тоне не только привычное раздражение, но и некую досаду, — Не знал, что близкие люди нужны для привлечения внимания прессы. Укоризненный тон и речь прекратились, а Томас что-то прорычал сквозь зубы. Голоса, звучащие грозно и выражая, кажется, сплошной мат, постепенно удалялись, оставляя за собой долгожданную тишину.

✦

Только лишь когда последний тихий стук покинул его больную голову, Гарри глубоко вдохнул и облегченно выдохнул, почувствовав резкое расслабление.  Его утомляли интриги за спиной. Он жуть как не любил недосказанности. И он наивно полагал, что стоит войне закончиться, как все изменится в одночасье, сменяясь чистым и свободным воздухом, но нет. Дышать легче не становилось. Все вокруг сходили с ума и Гарри чувствовал, что ещё один неверный шаг, и он сам скатится в пучину массового сумасшествия. И пускай с ума сходят по одиночке, сейчас казалось, что некий коллективный разум всецело поглощал одного за другим.  Тихий кашель за спиной вырвал его из лабиринта мыслей и он машинально обернулся на звук.  На пороге балкона стоял Малфой с расстегнутым пиджаком и странным прищуром. Он повторил движение Поттера в приветствии и, скользнув нечитаемым взглядом по рукам бывшего сокурсника, молча подошёл к перилам.  Длинные худые пальцы коснулись перил и Малфой глубоко вдохнул вечерний воздух, блаженно прикрывая глаза. Волосы слегка трепал ветер, выбив из зализанной шевелюры несколько прядей, а полы пиджака взмывали вверх с каждым дуновением ветра.  Гарри не мог оторвать глаз. Ни в зале, ни в эту чертову секунду. Было в Малфое что-то такое, что всегда притягивало его, отрезая любые попытки к сопротивлению. Только сейчас, стоя до неприличного близко, он смог почувствовать исходящий от Драко запах, скрывающийся за цитрусовыми нотками парфюма, которым тот пользовался, кажется, со школы. Что-то едва уловимое, легкое и сладкое, но в то же время такое холодное, как и обладатель ледяного пронзительного взгляда, доносилось от него окутывающей дымкой. Аромат, который он источал, напоминал Гарри запах замерзшей розы от первых заморозков в декабре. Прекрасный и невероятной красоты цветок, покрытый тонкой корочкой льда. Дотронься — и она тут же посыпется, являя миру не только свой неимоверный вид, но чудесный аромат, доступный лишь тому, кто прильнет к ней, глубоко вдохнув полной грудью… Поттер поймал себя на мысли, что, черт возьми, именно этим и занимается. Резко и надорвано выдохнув, он нервно затеребил пачку в руке, вынуждая себя оторваться. На кончике палочки Малфоя вдруг зажегся небольшой огонек и он, склонив палочку в сторону Поттера, вопросительно поднял бровь, удерживая другой рукой сигарету. Малфой курит? Необычно. — Огоньку? — спросил он беззлобным голосом, сделав затяжку.  Гарри ошарашено перевел взгляд с маленького пламени на кончике волшебной палочки на вопросительное выражение лица Малфоя, а затем, вытащив сигарету с пачки и зажав ее зубами, легонько щелкнул пальцами, моментально являя танцующие струйки дыма.  — Оу… — осекся блондин, дернув светлыми бровями и спрятав палочку, вмиг переменившись в лице, сморгнув ресницами откровенное удивление, — Не знал, что ты так умеешь.  Сделав затяжку, Поттер, испытывая странную и дурацкую гордость по такому плевому поводу, молчаливо отвернулся в сторону полной луны, танцующей с ночными серыми облаками на небе. Он слышно хмыкнул и оперся локтями о перила.  Странно, но дышать в присутствии Малфоя стало до невозможного легко. И даже дым, прежде горький и струившийся по легким черным шелком, оставлял во рту приятное сладкое послевкусие.  — Я вообще-то могу и покруче, — прервал тишину Малфой знакомым ехидным полушепотом, — Но не покажу.  — Почему? — не удержался Гарри, все еще оставаясь под впечатлением странного подслушанного диалога, —Боишься, что моё самолюбие рухнет на землю? Ты, кажется, наоборот всегда этого хотел.  Гарри мог поклясться своим чертовым галстуком цвета факультета Слизерина, что слышал тихий низкий смех, но Малфой, повторив позу брюнета, совсем не шевелился. Лишь его челка, выбивающаяся из привычно зализанного вида, играла на ветру серебряными переливами.  — Нет, Поттер… — выпуская клуб дыма, произнес он, — Хотел бы, но нет.  — И как это понимать?  — Как хочешь, так и понимай. Скажу только, что под твоим руководством работалось легче. За это спасибо.  Сигарета выпала из рук. Балкон принялся кружится перед глазами. Да и вообще, черт возьми, весь мир словно рухнул после этих, казалось бы, совсем обычных слов. Слов, сказанных бывшим врагом. Слов, которых он думал, что никогда не услышит.  Малфой не благодарил его за спасение из адского огня. Сухо кивнул, когда Поттер, стоя в центре суда, требовал отпустить его и Нарциссу, но сейчас… Из-за какой-то работы? Это звучало как что-то фантастическое… Как что-то из ряда вон выходящее. Так, словно этот спокойный и ровный голос без нотки злобы и ненависти принадлежал кому-то другому. И как бы Гарри не пытался разглядеть хотя бы намек на чертово оборотное зелье, грозовые тучи, сверкающие даже в полумраке, залитом тусклым светом голубой луны, могли принадлежать одному Малфою. Только ему. Стоило лишь взглянуть в его глаза, как сердце было готово прекратить подавать жизненные импульсы. Так было в школе и так оставалось до сих пор.  Гарри всегда казалось, что этот взгляд прожигает его. Так, словно Малфой глядел прямо в его душу, самодовольно и нагло копошась в его голове, применив отличный легилименс.  Два серых омута глядели пронзительно, изучающе. Возможно, это был его личный скрытый талант? Или все дело в цвете практически прозрачной и дождливой радужки?  — Что? — дернул бровью тот в своей привычной высокомерной манере, согнув идеально ровную спину дугой, а затем и вовсе нахмурился, завидев на лице Поттера широкую улыбку, — Чего ржешь?  — Да так… — протянул хрипло брюнет, сделав затяжку, — Удивительно получать от тебя благодарности, вместо оскорблений или ударов.  Гарри вдруг прыснул, осознавая, что всё-таки сказал это вслух и потёр переносицу. Стоять рядом с бывшей занозой в заднице и говорить о таких совершенно идиотских вещах было необъяснимым. Невероятно забавным. Донельзя необычным. Невозможным. — И тебе спасибо. — тихо поблагодарил Гарри, болезненно улыбнувшись. Малфой шумно выдохнул и кивнул в никуда, словно самому себе. — Ты все слышал. — Слышал. — Воспринимай это услугой за услугу. — отмахнулся блондин, поправив спадающую на лицо челку, — Но заметь, Поттер. Я снова оказался прав. — произнес он, выделяя последнюю фразу. Ему не нужно было заканчивать ее. Поттер прекрасно прочитал в серых глазах каждое несказанное слово. — Ты знаешь, что я отвечу. — ухмыльнулся Гарри, уронив тяжелую голову. «Тебе нужно было лучше выбирать себе друзей, Поттер» — стучало набатом в его голове. Гарри до сих пор эта фраза не давала покоя. Она была такой простой, обычной детской обидой, но за ней словно скрывалось что-то… Что-то, что он бесконечно упускает. Он не видел лица Малфоя, но был уверен, что тот понимающе кивнул. — Ты ещё не все мои таланты знаешь! — заносчиво фыркнул Малфой и одним взмахом руки испарив окурок с помощью Эванеско. — Как-нибудь продемонстрирую, если не испугаешься.  Он улыбнулся одним уголком губ и в глазах, прежде прищуренных в отвращении, промелькнуло нечто мягкое, почти нежное. Гарри почувствовал, что эта легкая улыбка сперла ему дыхание. Не этот ли человек два часа назад высокомерно и с укором смотрел на него сверху вниз, предупреждая о скоропостижной гибели? Какого черта вообще? Кто он? И куда подевали Малфоя? — Ты не перестаешь меня удивлять. — поражено выдохнул Поттер, с трудом приходя в чувства и устало оттянул сраную удавку. Давила она похуже петли на шее, но Гарри так и не смог определиться — тяжело дышать ему было из-за галстука или из-за Малфоя, с легкостью разгоняющего в нём застывшую кровь.  Малфой ухмыльнулся ещё раз, отводя взгляд и, поправив рукой выпавшие пряди, тихо прошептал, моментально стерев с лица мимолетную слабость: — Перестань использовать свое лицо как оружие, Поттер. Это пиздец как раздражает.  Он ещё раз окинул открывающийся вид с балкона нечитаемым взглядом и быстро исчез, словно его никогда там и не было. За исключением бокала, который Малфой, кажется, забрал с собой.

✦