Сборник миниатюр. Пейринги на любой вкус

— Добрый день! Я ищу братьев Ким. Парень, вошедший в приемную, слегка мнется, как бывает у людей, которые решились на что-то, но не особенно уютно себя чувствуют и прогоняют сомнения усилием мысли и пожатием плеча. Парня звать Чон Хосок, и он совершенно точно.  Стопроцентно.  Бриллиантово уверен, что других вариантов нет, что он по адресу и вообще.  Братья Ким — известные в Нью-Нью-Сеуле мастера виртуальной реальности.  Говорят, что старший сам пишет сценарии.  Говорят, что младший рисует всех персонажей лично. Говорят, что тот, кто рискнет воспользоваться их услугами, подсядет надолго. Если не навсегда. Хосок копил кредиты примерно год, чтобы сделать заказ. У него с собой фото (только старинные флеш-накопители, никаких облачных подключений), у него с собой выученная фраза, которая полностью описывает необходимые ему реальности, и он готов оплатить примерно месяц виртуальной реальности, которая будет подстраиваться под него, а потом сможет решить: продолжит ли он или ему хватит.  В смысле — готов ли он платить еще за тот вирт, что настроят ему Ким, либо он останется при одном созданом образе на своем терминале. Оживленном, но совсем не таком...  — Добрый день, — из-за двери, спрятанной за стойкой ресепшен, вышел высокий парень, в спортивной толстовке, с пушистым ежиком волос и немного сонным взглядом. — Вы от Малыша Ли? Хосок медленно кивает. В животе словно стадо каких-то оленей скачет, крошечных таких, но с рогами и копытами, и вообще.   — Флешку, — Хозяин флегматично тянет руку. — Я помню задание.  — А как долго мне придется ждать? — пальцы чуть подрагивают, когда Хосок касается сухой и теплой кисти Кима. Без сомнения, это он. Интересно, это старший или младший? — Пару часов, — дверь снова открывается, и появляется еще один парень, ровно такой же, как темноволосый, но с обесцвеченным ежиком и открытой улыбкой. — Меня Намджун звать, это мой брат Енджун, ты точно по адресу. Давай сразу задачу уточним: тебе нужно нарисовать такое настоящее, чтобы это был дом, место отдыха, место удовольствия, и все такое, верно? На флешке фотки и видосы твоих реальных и нафантазированных штук, которые тебя комфортят, так?  Хосок кивает; этот брат приятнее. Или нет, они же совершенно одинаковые!  — Есть какие-то триггеры? Чего нельзя? — уточняет Енджун. — Чего?.. — удивлённо тянет Хосок.  — У тебя есть фобии? Ну, то, что не приемлемо? Никтофобия, гомофобия, клаустрофобия?.. — А. Ну. Вроде нет. — Чон смущённо трет ладони о штаны.  — Ну и молодец, — улыбается Намджун. — Посиди. Можешь музыку повтыкать или поиграть. Кстати. Канал дашь свой?  Подмигивает. Ким Намджун ему подмигивает! Он кивнул, и протянул руку с проявившимся куаркодом, Намджун сморгнул, сделав снимок, и вышел. Енджун дернул подбородком в его сторону:  — В целом, можешь идти. Линк придёт на твой приват через пару часов, ну или я или Нам напишем, мол, задерживаемся. Но это редко. Чек и оферта уже у тебя. Остаётся что? Ждать.  Хосок выходит из высотки, направляясь в сторону дома.  Если можно домом назвать те двенадцать метров квадратных положенных на одного человека.  Нью-Нью-Сеул один из крупнейших мегаполисов мира сейчас, в тесноте да не в обиде... Чон Хосок заебался.  Он обожает читать книги и играть в игры, и одна из них его просто заворожила — мало того, что там чудесная подробная графика, как будто ты внутри этой реальности, так еще и музыка просто шик, один рэпчик там есть, просто заслушаться. Этот исполнитель как будто мед в уши льет, но не тот, что синтетический, и не тот, что в древности, а натурально, мед для ушей, для слуха, для мозга. Ах, как он играет со словами! Ах, как ему походит эта графика!... Короче, Хосок желает жить в игре.  Да, и не против, если вдруг увидит этого рэпера вживую.  На переданной флешке не так много информации: данные по игре, саундтрек, но не весь, а композиции этого самого RealMe, такой у исполнителя ник. Нью-нью-Сеул растет в пустыне. Когда-то здесь был цветущий город, много зелени и времена года менялись постепенно. Но климат разрушен, экобаланс — тоже, а последняя мировая война опустошила многие плодородные земли, и там, где был город-сад — теперь выжженная, местами все еще ядовитая, проклятая пустошь.  Люди привыкают ко всему, как привыкли к защитным костюмам, маскам на все лицо и виртуальной реальности, в которую можно сбежать, если у тебя накоплено денег. Хосок копил это целый год, отказывая себе во всем — пробный период Рая.  Рай Братьев Ким! Мечта каждого босяка, влажный сон офисных работников, разменная монета богачей, строящих мир за миром. Правда, есть одно но: Ким не работают с любым. *Incoming massage* Хосок аж дернулся от ожидаемой неожиданности — пожалуйста, да, пожалуйста, пусть это тот самый, нужный link!...  "Рай Братьев Ким приветствует вас! Просто переходите по ссылке. Не забудьте, что для выхода вам нужно стоп-слово: "мартышлюшка". (Хосок фыркает). Слово было выбрано, как наименее возможное к случайному произнесению. Давай, Алиса. Я покажу тебе, насколько глубока эта кроличья нора!" — Ну что ты, никогда не читал Алису в Стране Чудес? — Хосок оглядывается.  Мир вокруг мало изменился, честно. Комнатенка в восемь квадратов, чтобы на остальных четырех разместился санузел с ванной: кровать, уходящая в стену, такой же стол, кухонька, оконце (отличная графика, вид на океан), шкаф. У него мало вещей. На второй стене терминал, почти во всю стену. Роскошь. Почему-то не работает, а еще на стуле сидит... Намджун? Енджун?.. У этого типа волосы длиннее, они отливают то ли синим, то ли зеленым, шляпа круглая такая. Кружевной воротник-стойка, под ним камушек и что-то такое... Платок такой... — Галстук, дорогой мой, это галстук. Смотри, у меня не только ворот кружевной, это блузка такая. — Чувак встает, демонстрируя рост, разворот плеч, стройную талию, которая подчеркнута ремнями. — Портупея, дорогой. Этот кожаный аксессуар называется "портупея". Слушай! — он перебивает сам себя. — Мне не нравится такое обращение. Оно... безликое?  — Кто... — Хосок хрипит, кашляет и возвращает голос: — Кто ты, блять, такой?! И что здесь делаешь? Вы всегда провожаете своих покупателей в вирт? — Ну нет, — чувак демонстрирует внезапно очешуительные кружевные кольца на пальцах. Такие тонкие, красивые пальцы, Хосок еще в офисе заметил. — Мы никого не провожаем. Просто ты, Элис, принес на флешке кое-что... Что удивляет. Нет, правда. Такого еще не было.  Хосок делает шаг и комната плывет. Она растет вширь и в длину, меняет цвет и фактуру, превращаясь в лесную аллею, коридор сквозь клены и ивы, и яркое солнце слепит взгляд. — Давай, Элис! — подбадривает Ким, — тебе как больше нравится, снизу или сверху?  — Что?.. — Хосок делает пару шагов, и поскальзывается, дорожка превращается в наклонную ленту, разноцветный тоннель, в конце которого виден свет, но держаться совершенно не за что, кроме ладони Кима; все, что он успевает сделать, это подумать об оставленном на столе кофе и заорать. В процессе полета становится не страшно, но странно, а еще приятно. Ладонь, как он уже отмечал, у Кима сухая и теплая, а еще пальцы очень приятно поглаживают его руку, успокаивают. — А ты Енджун или Намджун? — А ты угадай!.. — он улыбается, и ямочки на его щеках заставляют забыть вообще все, что было спрошено. — Сверху или снизу? — Хосок не успевает подумать, прежде чем слова срываются с языка, и он прикусывает губу, а добрый смех окружает его со всех сторон, укутывая, и превращаясь в музыку, в которой смех переваривается в слова: — А он крутой наездник (who-ho-ho-ho), настоящий гонщик, прям отличник, знает своё дело, пялясь в свой грёбаный КакаоТолк. Когда дело касается денег он будет бороться до конца, лучший газлайтер, ни одна женщина с ним не управится! Вдруг флоу сменился, стал колким, хрупким, как шаги по первому снегу: — Я мог бы сделать это место лично твоим, я мог бы сделать его идеальным для тебя, я мог бы сделать это место под тебя, я мог бы всё исправить!.. — Хосок оглядывается, потому что тоннель исчез, они благополучно стоят прямо посреди белой снежной пустыни, и перед ним все тот же Ким, а голос откуда-то сзади: — Now, lay back. You never been so high Know you 'fraid of heights I will close your eyes Тот же голос! Обернуться, чтобы увидеть двойника, Ким напротив Кима, Хосок попал в переплет, потому что в этом мире он окружен.  Я мог бы сделать это место лично твоим. Хосок шагает навстречу, и позади его ловит ладонь:  Я мог бы сделать его идеальным для тебя. Повернуться обратно, пропасть в глазах, запутаться в текстурах — это что, гриб у них под ногами?.. Я мог бы переделать это место под тебя. За спиной второй, как остаться с ним? Я мог бы сделать его идеальным для тебя. Вихрь цветных искр, сноп огоньков, рвущих темноту, как фейерверки, дикие огненные цветы, медленно роняющие искры. Я мог бы сыграть верный аккорд для тебя. Вокруг успокаивается и устаканивается вечерний город. Тот самый, как будто настоящий — тот самый Сеул. Канал, фигурки людей... Я мог бы вознести тебя к луне. Намджун тянет руки к Хосоку — и Хосок тянет. Сзади такие же ладони, не удерживают —- поддерживают, подталкивают, помогают. Я мог бы сделать это место под тебя. Я мог бы исправить тебя. две ладони на спине две такие же — на груди спокойные глаза, смотрит прямо в лицо: — Я узнал тебя. Ты Енджун. — Хосок разворачивается в этом теплом вертикальном бутерброде: — А ты — Намджун. RealMe это вы? У него нет вопроса о том, почему они здесь. Нет вопроса, почему они обнимаются. Это же вирт? Вирт. Здесь все подчиняется его желаниям, даже если они мимолетные.  А он ловит себя на мыслях, что Ким ему нравится, и непонятно, какой больше. В реальности нужно выбирать, а в вирте можно позволить себе просто быть так.  В комфорте. Без вопросов. Сделать шаг, чтобы под ногами — голограммы ступеней, чтобы до луны и обратно. Не отпускать рук, чтобы тепло ваших тел.  Положить голову на плечо, почувствовать дыхание на шее, запутаться, где кто, и что реально, а что нет.  Ему комфортно, и он старается не думать о том, что через время нужно будет возвращаться в пустыню, к унылой работе. Чтобы заработать еще и снова оказаться тут, над Сеулом, слышать то, что это место можно сделать только для него, исправить его самого и поверить в то, что можно быть только здесь. Он зажмуривается и загадывает желание; Кимы смеются вокруг него, щекоча уши дыханием, и согревая кожа к коже. — А вы всегда в вирте ваших клиентов? — А ты всегда точно знаешь, что ты в вирте? Хосок осматривается — высоко, высоко над старым Сеулом, шпили и башни, и он ужасно боится высоты, до колик, до трясущихся пальцев, до боли в ушах. Он крепко держится за черную портупею Намджуна. Он ощущает на боках ладони Енджуна.  — Now, lay back — you never been so high; Know you 'fraid of heights, don't say a goodbye / А теперь откинься назад, тебя ещё никогда так не накрывало. Знаю, ты боишься высоты, не говори "прощай"! Ким отпускает руки. Ким целует в висок. Разжимает пальцы.  Хосок летит вниз, быстрее, быстрее, он пытается остановить это, он так высоко, что дыхание вот-вот оборвется, и он просто умрет, в этом идеальном мире, краешком сознания он вспоминает стоп-слово, но намеренно не говорит его. Смыкает губы крепче, чтобы упасть прямо на мостовую, в которой отражаются неоновые изображения Намджуна и лозунги "Не говори прощай!" Темнота перечеркивает все странные красивые блики, фейерверки, идеальную картинку, графику и Хосока.  Я мог бы сделать это место под тебя. Я мог бы исправить тебя. — Эй, ну вот ты даешь... Стоп-слово забыл? — светлый мягкий ежик волос, ямочки на щеках, драконий взгляд и уютный нитяной свитер. — Мартышлюшка... — Хосок хрипит. Кажется, его зубы еще существуют. Как это возможно при таком ударе...  — Смотри-ка, братец, он помнит. Кажется, у нас получилось. — теплая ладонь, сухие длинные пальцы, скользко по боку: проверяют, понял Хосок. Проверяют, цел ли он.  — Кости в порядке. Удивительное дело! — Енджун, кажется, доволен. — Крови нет. Показатели стабильны. Это то, что нужно. Идеально! — Намджун светится.  — Так это мой вирт?.. — Хосок пытается поднять голову. — Ты уверен в этом? — братья говорят хором.  И Хосок не уверен.  — И как проверить? — становится страшно. Все эти датчики, прицепленные к нему, вдруг обретают силу, становясь отчетливыми: он явно в больнице, и, вероятно, давно. Сколько прошло времени? Он сильно упал? Почему только он? — Сказать стоп-слово, Хосок. Хочешь, я покажу тебе, насколько глубока эта кроличья нора? — Енджун улыбается, — Я мог бы сделать это место идеальным для тебя. Намджун улыбается. — Ты уже говорил стоп-слово. Повторим?