Эскорт

Нил И десяти минут не прошло после утреннего душа, как в мою комнату с предварительным стуком ворвалась девушка. Недовольно морщусь, поймав себя на мысли, что так сильно устал, что даже не запер дверь номера. — Привет, меня зовут Элисон, — она застает меня с кистью для макияжа в руке, шелковой пижаме с перьями на рукавах и полотенцем на голове. — Я получила твое сообщение. Первый вопрос: для чего тебе такой огромный список необходимого? Бисер, перья, ткани, маникен, швейная машинка…, — она бесцеремонно подходит к туалетному столику с листом бумаги в руках. Вид у нее при этом максимально деловой, а строгий серый брючный костюм не вызывает во мне никаких приятных эмоций. Не нравится мне этот дресс-код, он выглядит максимально лицемерный. Хотя, должен признать, что блондинистые волосы девушки, хоть и собранные в идеальный хвостик, разбавляют эту серую гавань ненавязчивой яркостью. — Нил, — представляюсь я, продолжая накладывать макияж. — Я — дизайнер, хочу с пользой проводить время в шумном и многолюдном Нью-Йорке. — Дизайнер, — едва ли не пренебрежительно фыркнув, выдает девушка. Жеманно закусив губы, она бросает на меня долгий оценивающий взор, что хорошо мне знаком. — Все мы тут, в Нью-Йорке, дизайнеры, модели и писатели, — натянуто улыбнувшись, выдает девушка. — Не думаю, что у тебя будет свободное время. Так, не понял. — Будет. Пахать без выходных я не собираюсь, — огрызаюсь я. — Не боишься потерять свое место с такими запросами? Ладно, это не мое дело. Просто мы молимся на эту работу, дышим над своим местом под солнцем. Вчера, когда я получила твое письмо, я была, мягко говоря, удивлена подобному поведению. Впервые получаю какие-либо требования от нового сотрудника, еще и в столь поздний час. — Привыкай, требований у меня много, Элисон. Босс велел писать тебе, я и написал. Чем же вы тут все занимаетесь? — Это крыло отеля заполнено сотрудниками компании. Все мы из разных отделов и департаментов, у каждого своя специализация. Большинство из нас — омеги. Так что, добро пожаловать в гарем, — стервозно-шутливым тоном приветствует меня девушка. — Это же шутка, да? — Конечно, — ее взгляд цепляется за красную помаду, к которой тянется моя рука. — Никаких красных губ. Ты не внимательно читал правила? Собирайся, у тебя двадцать минут. Босс сказал, что тебе нужно сменить стиль и выделил на это баснословный бюджет. Еще раз оглядев наряд Элисон, я тяжело вздыхаю. Обожаю шоппинг, но если мои покупки будут состоять из подобного дерьма, то поход по магазинам станет настоящим испытанием.

* * *

Эрл был прав, в определенные часы дорога до города занимает не более получаса. Не стоит даже говорить о том, каким взглядом меня окинула Элисон, когда я заявил ей, что не собираюсь ехать до города на предоставляемым компанией и отелем шаттле. — Я так понимаю, автомобиль с личным водителем — привилегия не для всех, — комментирую ее кислую мину я. Впервые в жизни вижу, женщину в Rolls Royce настолько несчастной. — Все зависит от департамента, мне заказывают его не каждый раз. И не такого высокого класса, — я чувствую, как девушку разрывает от зависти и злости, но мне не привыкать к подобным флюидам эмоций со стороны. — А ты из какого? — Я не обязана тебе рассказывать. Мое дело — подготовить тебя. А тебе не стоит задавать лишних вопросов, Нил. Судя по всему, ты пока симпатичен боссу. Частое явление, новеньких всегда видно. И в нашей работе у них миллион преимуществ, поэтому Эндрю всегда нужны «новые лица». А это значит, что нужно просто принимать дары Миньярда и радоваться молча. Здесь тебя ждут большие карьерные возможности и финансовая независимость. Больше, чем в этой компании, омеги зарабатывают только в эскорте. Но на мой взгляд, нет ничего постыднее, чем продавать свое тело за деньги, — ее лицо отражает пренебрежение и отвращение, обращенное в аккурат на меня. Да уж, эта женщина не кусается и скалится, а сразу бросает в тебя камнем. — Как категорично, — не принимаю на свой счет. — Не все эскортницы продают свое тело. Ты, наверное, знаешь, что настоящий эскорт — это в первую очередь сопровождение с возможным продолжением. — Ты так осведомлен в этом вопросе. Личный опыт? — еще одна попытка с ее стороны пассивно обесценить меня. — Нет. Я работал в недвижимости, продавал квартиры, — сцепив зубы, небрежно бросаю я. — Но я считаю, что в сексе по взаимному согласию нет места стыду и предубеждениям. Кто-то спит с мужчиной за сто тысяч долларов, а кто-то за салат с кофе. Одни согласны на скромный комфортный мотель, а другие сразу задают для мужчины такую планку, что начинает относится как к королеве. Чувствует, что на меньшее они не согласны, с ними невозможно иначе. Каждый сам назначает себе цену. Реальность лишь отражает твою внутреннюю ценность. — Наверное, в твоих словах что-то есть, — удивительно, но обиженная Элисон не вступает со мной в спор. В ее медовых глазах разливаются темные тона боли, и я сразу понимаю, что она прошла через распространенную для женщин, историю: она любила и дорожила отношениями, в то время как партнер не ценил ее и вытирал об нее ноги. Отсюда и такая злость к тем самым «сучкам», которые получают все. — Что ж, тогда не так уж обидно быть стилистом «королевы», — она вдруг одаривает меня милой и располагающей улыбкой. Кажется, на ближайшие часы, напряжение между нами будет разряженным. В коллективе, где одни омеги как в серпентарии. Никакой это не гарем, а настоящее логово змей, пресмыкающихся перед Эндрю. В пути до города, я вновь рассматриваю фото Эндрю и Оливера, что успел заснять на свой телефон. Я столько раз копировал его в гугл-поиск, но строки интернета не выдавали никакой информации о его происхождении. И это странно. Поскольку обычно хоть что-то удается найти. А тут ноль информации, словно кто-то специально ее почистил и убрал из доступа. Обычно шоппинг меня сильно выматывает, но сейчас он меня убивает. Я люблю выбирать то, что мне нравится и не зависеть от чужого мнения, а сейчас — мы занимаемся какой-то пустой тратой денег. Заходим в брендовые, но настолько скучные и лаконичные бренды, что я начинаю зевать даже после двух чашек кофе, выпитых залпом в одном из посредственных бутиков. Конечно, одежда, что подбирает для меня Элисон красива, утончена, изыскана. Но стиль «типичной Кейт Мидлтон» — совершенно не мой стиль. Пусть она и принцесса, но мне куда ближе наряды в стиле дерзкий гламур, а не образы в духе «пай мальчика». В общем, эти шмотки, какими бы дорогими они ни были, не отражают меня, моей сути. Я уговариваю Элисон отложить все отобранные ею вещи и зайти в Dior. Всегда беспроигрышный вариант, к тому же, для меня там частенько открывают тайную комнату с новыми коллекциями, еще не развешанными в зале, и предоставляют VIP примерочную. К тому же, я уверен, что смогу найти там пару деловых костюмов и угодить в этом Эндрю. Спустя два часа, мы наконец, приходим к компромиссу и собираемся совершить первые покупки. Я уже чертовски устал раздеваться и одеваться, и хочу скорее покончить с этой экзекуцией. — Нил, у меня есть кое-что специально для вас. Этого еще никто не видел. Новая коллекция, и как раз под ваш строгий запрос, но с дерзкой изюминкой, — обращается ко мне консультант бутика, имени которой я не помню. Про себя всегда называю ее Фея. Она действительно колдует надо мной каждый раз, когда я прихожу за покупкой, словно добрая фея-крестная из знакомой сказки. Брендовая одежда дарит мне волшебное состояние, мы всегда платим за ощущения, а не куски ткани или фурнитуры. Мы платим за вековую энергию модного дома, историю, вдохновение. Как тайный дизайнер, я хорошо это понимаю, но правда в том, что это состояние невозможно купить, его можно лишь подчеркнуть одеждой, вызвать и проявить наружу, если оно уже есть внутри. Иначе, после полуночи, оно рассеется и превратиться в «тыкву». Эндрю — Айк, ты подготовил отчеты? — в моей компании работает много женщин и мужчин омег, но в отделе секретной лаборатории на тринадцатом этаже трудятся только мужчины альфы или беты с наивысшим инженерным образованием. Лучшие выпускники Оксфорда и Гарварда собраны под моим крылом, и я намерен нехило вложиться в развитие того счастливчика, который сможет повторить свойство оригинального меандра. Мне не хочется продавать пустышку или прибор с дефектами, а к конференции, приуроченной к музею будущего, нужно быть максимально готовыми. — Да, сэр, в этой папке собраны все проведенные опыты за эту неделю. Возраст испытуемых от сорока до пятидесяти лет. Ваши гончие омеги хорошо постарались, и смогли подключить подопытных к аппарату в самое уязвимое для организма время — в моменты глубокого сна. Хорошая новость заключается в том, что меандр ни навредил здоровью ни одного из них, — Айк раскладывает на столе толстые папки, едва поспевая поправлять очки, что съезжают с его переносицы каждый раз, когда он наклоняется над документами. — Пока не навредил, — под нос бурчу я, раскрывая папки. На первой странице замечаю знакомого мне мужчину, одного из представителей конгресса. Он сфотографирован в постели отеля, его лицо накрывает меандр-маска. Если не вдаваться в подробности, можно подумать, что это маска для сексуальных игр. От карнавальной ее отличает лишь то, что из нее исходят несколько проводков, ведущих к источнику питания. Меандр всегда вызывает много эмоций у тех, кто на него смотрит. Люди интуитивно считывают его мощь и силу, даже если это подделка, которая никогда не заменит полноценный оригинал. Этот необычный прибор окутан тайнами, и едва ли его можно найти на амазоне. Как и все старые реликвии, он хранит в себе много тайн. Четыре года назад мой отец унес все тайны нашей семьи в бессознательное плавание своей комы. А секретов в нашем роду достаточно, но не все мне хочется разгадать. Все, чего мне хочется — быть не похожим на него. — Никто из них не потерял память? Вы уверены? — уточняю я, прекрасно осознавая, что это глупый вопрос. Узнать на него ответ невозможно без плотного и близкого контакта с объектами. — Сэр, вы же знаете, каким именно образом проявляется данный побочный эффект от меандра. Из-за специфики эффекта мы не можем знать наверняка, потерял или нет. — Знаю. Мне ли не знать. Я лучше всех осведомлен, как действует меандр. Только в моей голове начинаются сложные, вычислительные процессы, как в кармане пиджака начинает вибрировать телефон. Это Элисон, черт. Наверное, что-то срочное. — Что случилось? — Эндрю, у нас проблемы. Я уже все перепробовала. Рабочая карта заблокирована, я стою на кассе с кучей вещей, после трех часов шопинга. Я не знаю, что мне делать. Мы с Нилом в бутике на Пятой авеню. На меня смотрят, как на дуру, оплата не прошла уже три раза. Что случилось? Такого никогда не было. В компании проблемы? Хотел бы и я знать ответ на этот вопрос. Внутри зарождается нехорошее предчувствие, желудок скручивает от не самых приятных предположений. — Я сейчас буду, — до торгового центра мне даже не нужно брать машину, достаточно просто перейти дорогу. — Заплачу со своих. Через десять минут, расплачиваясь на кассе двумя разными картами, принадлежащими банку моей семьи, чувствую себя полным идиотом. Убедившись, что ни одна транзакция не проходит, я перегоняю деньги через криптовалюту на сторонний банк и спокойно оплачиваю все расходы. Все это время, Элисон кидает на меня опасливые взгляды. Она прекрасно чувствует, в какие моменты я нахожусь на грани взрыва. Когда я в реальной жизни сталкиваюсь с этой чертовой зависимостью от семьи, даже моя способность держать под контролем эмоции летит к чертям. Очевидно, кто-то из моих братьев начал свою игру. Очень надеюсь, что это не связано с тем, что кто-то из них узнал о положительной динамике в здоровье отца. Ладно, с этим я разберусь позже. — Удалось что-то узнать о нём? — Пока ничего, — разводит руками в сторону Элисон, кивая в сторону примерочной. — Кроме того, что он очень капризный, — девушка возводит глаза к потолку, всем своим видом демонстрируя, что ей не нравится возиться с новым подопечным. Сложив брови домиком, она смотрит на меня, как собачка, выпрашивающая похвалы или внимания, но мое уже охвачено совершенно иным любопытством. До конца не осознавая, зачем я это делаю, я направляюсь в закрытую комнату. Я пару раз бывал здесь с разными омегами, чьих имен я не помню. Кажется, кого-то из них я здесь трахнул, так ничего и не купив. Пришлось силой затыкать омеге рот, чтобы она молчала, пока я вхожу в нее. У меня, конечно, есть связи в полиции, но если бы нас рассекретили, пришлось бы трудно. Секретная комната представляет собой огромную гардеробную, с большими зеркалами в полный рост, мягкими диванами и туалетным столиком, украшенным белыми розами. Повсюду — символика бренда и цвета модного дома. Каждая вещь, представленная здесь подсвечена дополнительным светом. Но больше всех здесь сияет Нил, примеряющий короткий топ, больше напоминающей рыцарскую кольчугу в миниатюрном варианте. Он ослепляет своей вычурностью и блеском, пока парень крутится вокруг своей оси перед зеркалом. На нём почти ничего нет. Только топ и кружевные стринги телесного цвета. Проклятье. Я нервно сглатываю скопившиеся во рту слюни, чувствуя себя подростком, подглядывающим за беззащитной омегой. Бесстыдно залипаю на вид его упругих ягодиц, длинных ног с красивым рельефом и на то, как изящно он встает на носочки, словно утонченная балерина. Блядь, мне плохо. Животная часть меня с удовольствием бы нагнула сейчас его над диваном, сцепила запястья на пояснице. Я бы наслаждался его сопротивлением, и неизбежностью того, что и его придется грубо заткнуть какой-нибудь дорогой тряпкой, чтобы он не кричал, когда я раздвину красивые полушария его ягодиц и войду в это потрясающее тело. Слегка встряхиваю головой, возвращая себя к делу. Но мое внимание вновь отнимает еще один яркий фактор, который я заметил не сразу. Лишь подходя ближе к Нилу, я замечаю то, что заставляет меня отпрянуть. В момент, когда парень перекидывает свои слегка длинноватые волосы вперед, он открывает мне больше вида на свою спину. Часть его великолепной кожи покрыта далеко не эстетичными буграми, какие бывают от ожогов высокой степени. Очевидно, из-за них, паренёк набил себе несколько татуировок, и самая яркая из них — это раскрытые крылья на его лопатках. Черные крылья и рыжие волосы — он похож на падшего ангела, сгоревшего в огне и восставшего из пепла. Или на жар-птицу. Внезапно виски мои пронзает такая дикая боль, что мне приходиться опереться ладонью на ближайший диван. «Их тела невозможно опознать, сэр. Огонь не оставляет следствию шансов. Тем не менее, мы нашли то, что подтверждает их гибель»,— в голове раздается голос прокурора, переносящий меня на годы назад. Нет. Только не это. Я не хочу туда. Это в прошлом. — Откуда они? — просто подхожу к Нилу я, выдыхая в его затылок. Он вскрикивает от испуга, подпрыгнув на месте, замечая мое отражение в зеркале. — Что ты здесь делаешь, совсем спятил? — искренне негодует парень, подрагивая в моих руках. Его кожа мгновенно превращается в поле для мурашек, демонстрирующих его уязвимость. Я накрываю рот Нила ладонью, когда он вновь пытается вскрикнуть. Нам ни к чему свидетели. — Дыши, — почти убаюкивающим тоном прошу его я, утыкаясь носом в висок Джостена. Волосы Парня щекочут ноздри, запах карамели вновь кружит голову, не отдавая при этом приторностью. Наоборот, обволакивает уже знакомой мне дымкой. — Прости, я не хотел тебя напугать. Дыши. Просто дыши. К моему удивлению, Нил не вырывается, а присушивается к моему голосу. В какой-то момент, мне кажется, что мы всецело синхронизируемся, наши грудные клетки двигаются в едином ритме, а сердца бьются в такт друг другу. Энергия сумасшедшего внеземного притяжения примагнитила нас настолько, что отлипнуть сложно. Я держу его в объятиях дольше, чем следует. Дольше, чем кого-либо другого за последнее время, а я даже не глубоко в нём и держать мне его не имеет смысла. Но я держу, и словно тысячи невидимых уз, откуда — то взявшихся между нами сплетают наши тела в дьявольские силки. Почему дьявольские? Потому что я не могу найти им объяснения, и игнорировать не могу. Ничего сделать с ними…тоже не могу. Тщательно разглядываю область обожжённой кожи. Он действительно хотел скрыть этот «дефект» татуировками, и я даже представить не могу насколько это больно — обугливать лазером и без того обугленную огнем кожу. Нил олицетворяет собой открытую рану, и я не понимаю, зачем он причинил себе столько боли. Любой тату-мастер мог бы заранее объяснить ему, что скрыть такие ожоги полностью все равно невозможно. В какой-то степени, так, они даже больше бросаются в глаза. Нил не вырывается. Не кричит. Его широко распахнутые глаза обращены на меня, и я на мгновение ныряю в их глубины. Ненадолго, всего на секунду, потому что в следующую, взбалмошный сучонок ударяет меня локтем в область солнечного сплетения. Этого достаточно, чтобы я ослабил хватку, ощутив потеряю контроля над своей силой. Только мышечный корсет спасает меня от дикой боли, но у парня теперь есть фора и шанс показать свою профессиональную подготовку. Демонстрируя пару приемов из восточных единоборств, он перехватывает меня ловким образом, скручивая мои запястья за спиной. Видно, что не прикладывает силы, лишь демонстрирует то, что в сложной ситуации может за себя постоять. — Я мог бы уложить тебя на лопатки, не сомневайся, — закончив оборонное шоу, он резко отпускает меня, оскалившись, как дикий лис. Взмахнув волосами, быстро накидывает на себя халат, завязывая пояс. — Что ты тут делаешь, решил подработать стилистом? Мало мне белобрысой колючки? — Здорово ты меня, — проводя по запястью, ощущаю легкую боль в суставе. Кайфовый мальчик, ничего не скажешь. — Может все-таки скажешь, где и когда ты такие зубки отрастил? Это приемы из спец служб, — пытаюсь прочитать ответ в его глазах, но они остаются светлыми и прозрачными, упорно хранящими свои секреты. — У нас уже тысяча первая встреча, а ты задаешь один и тот же вопрос. — Готов задать и тысяча второй. — Валяй, а я тысяча третий раз покажу тебе, что у меня есть личные границы — как физические, так и ментальные, переходить которые не стоит. Босс, — с вызовом выплевывает последнее слово. — Хорошо, что ты не забыл, о том, кто я. Если я благосклонен к тебе, Нил, это не значит, что так будет всегда. Не испытывай мое терпение и сбавь тон. — А жаль. К хорошему я привыкаю быстро. Но в примерочную можно было и постучать. Тоже мне, VIP сервис от Dior, — в его голосе звенит откровенный сарказм. — Я пришел проверить, как идет твоя подготовка. Считай, что мое внезапное появление было тестовым заданием на скорость твоей реакции. И проверка на стрессоустойчивость. — И много проверок будет? Еще не убедился в том, что я совершенен? — делает шаг на встречу ко мне, не сбавляя прыть лиса. — Не до конца, — бросаю мимолетный взгляд на его поврежденную кожу, от чего он двусмысленно считывает мою фразу. — Об этом стоило сказать при приеме на работу. — Прости, что не заявился в офис голый. Да и зачем об этом говорить, если ты хочешь, чтобы я одевался, как монашка? Их все равно никто не удивит. — Скажи мне, — поддеваю пальцем его подбородок, обращая на себя упрямый взор парня. — Что с тобой случилось, Нил? Только предупреждаю сразу: я очень хорошо понимаю, когда мне лгут. — Если ты про шрамы, то это химический ожог, — поджав губы, выдает Нил. — Неприятно вспоминать об этом, — он морщится, словно вспоминает тот день во всех красках. — Бывший приревновал меня к одному из новых ухажеров. Это был мой день рождения, и мой парень подарил мне день в одном из самых роскошных Spa центров города. Тот гад, бывший, нашел меня. Подкупил одну из сотрудниц и вместо масла она вылила на меня кислоту. Классная история, правда? Мой друг писатель, говорит, что по моей жизни можно книгу написать. — Почему ты не обратился в суд, в полицию? Он был наказан? Это было здесь, в Нью-Йорке? — если судить по мимике Нила, то он не лжет. Или хорошо умеет скрывать правду. Или, настолько сильно верит в выдуманную историю, что даже его тело уже верит в это. — Слишком много вопросов, босс. Нет, не здесь. Это было давно, семь лет назад. У меня много таких бывших ревнивцев, как и их жён-завистниц. Карма у красивых омег такая, что поделать. Кстати, ухажера моего, бывший потом убил. Он в Белграде главой мафии был, я когда встречалась с ним, об этом не знал. Как узнал — расстался, и началось. У него крыша поехала, когда я его бросил. Так что будь осторожен, Эндрю, — я все еще держу его за подбородок, и теперь он с откровенным вызовом смотрит в мои глаза. — Не влюбись в меня. Это смертельно опасно. Как горячо звучит, крошка. Возбуждает и будоражит так, что если еще шаг ко мне сделаешь, почувствуешь, как у меня член стоит. — Обожаю игры со смертью, — бросая долгий взгляд на губы Нила, на одном выдохе шепчу я. И вновь возвращаюсь к деловому тону: — И как его звали? — Неважно. — В какой больнице ты лечился? В какую больницу тебя забрали, когда это произошло? — Я не знаю, не помню…, — теряется парень, опуская взор. — Как его все-таки звали? — Лукас, — его глаза бегают из стороны в сторону, а вена на шее хаотично пульсирует. Только что имя придумал? — Как быстро приехала скорая? Как звали массажистку? Что за кислота это была? Что написали в заключении? — Я не помню! Хватит, перестань! — Или ты лжешь? — цокая языком, ловлю его на растерянности я. — Можешь проверить! — он вдруг всхлипывает, норовя закрыть руками лицо, но я обхватываю его своими ладонями. Глаза Нила блестят от накопившихся за их гладью, слез. По венам течет адреналин, когда я осознаю, что только что подергал мотылька за крылышки. Его броня дала трещину, и это а*уеть, как красиво. Чистый кайф, для такого безумца, как я. — Белград, семь лет назад. Больница номер пять, второе февраля. Позвони им, они с удовольствием расскажут тебе подробности! — он едва сдерживает слезы, и я знаю, что он не хочет предстать передо мной слабым. Когда омега предстает слабой перед альфой, она начинает испытывать к нему чувства. И Нил об этом знает. Это правило с точностью работает и в обратную сторону. Но меня он едва ли когда-то увидит в таком положении. — Я просто не хотел о этом вспоминать, — его голос срывается. Нил закрывает глаза, беззвучные слезы мощными струйками стекают по его побелевшим щекам. — Хорошо, мальчишка. Тише. Ты очень сильный, — хвалю его с нежностью, вытирая соленые ручьи боли. Теперь он пахнет карамелью с двойной порцией соли. — Ты в безопасности. С тобой ничего подобного не случится, пока ты работаешь на меня. Я обещаю. Это очень важно НИл: ты должен доверять мне. Целиком и полностью. Верить, чтобы ни случилось. И слушать только меня. Делать, как я скажу. Тогда с тобой все будет хорошо. Я помогу тебе, когда придет время. Я не дам в обиду своего мальчика. Я буду оберегать тебя. — Своего мальчика? Что ты такое говоришь? — Вы все мои, Нил, — усмехаюсь я. — Кто ты такой, Эндрю? Что ты задумал? Какая такая опасность может меня ждать в работе с клиентами или на конференции? — всем телом напрягается Нил. — Никакой опасности, Нил. До тех пор, пока ты верен мне. Пока ты работаешь на меня. На моей стороне поле тебе ничего не угрожает. Просто делай все так, как я тебе скажу, — наши губы разделяют атомы, бесконечные миллиметры. Я знаю, что не могу позволить себе поцеловать его, но впервые за долгое время, я искренне хочу съесть такого сладкого омегу. Подобное чувство вызывала только жена, и это чертовски странно. Я борюсь между желанием заблокировать ощущение и поддаться искушению. Но сегодня между нами останется бесконечность длинной в три миллиметра. Но я не могу перейти черту, даже просто для того, чтобы трахнуть его, удовлетворить себя и потешить эго. Он для Рико. Он не сможет очаровать его, если станет зависим от меня.