Ветры из прошлого

      «Вылетаю. Уже вечером буду в Москве».       Недолго думая Этери отправила эти несколько незамысловатых слов Плющенко, как он и просил. А после, подумав ещё немного, быстро, чтобы не успеть передумать, отправила следующее:       «Ты случайно не сможешь меня забрать, чтобы мне такси не вызывать?».       А после вышла из мессенджера, включая на телефоне режим полёта и пристёгивая ремни безопасности.       Отправляя эти сообщения она ни на что не рассчитывала, только лишь подумала о том, что будет гораздо удобнее если из аэропорта её заберёт кто-то знакомый. Ехать на такси у неё не было желания. Хотя, конечно, если Плющенко будет занят, другого варианта у нее не останется.       По прилёте в Москву она почти забывает о данной просьбе, а сообщения не просматривает. Получение багажа, таможенный контроль - всё это вытесняет необходимость проверить мессенджеры.       И всё-таки, когда на выходе из аэропорта Этери замечает стоящую поотдаль от всех знакомую фигуру, она чувствует радость. Наверное, потому что осознаёт, что она дома, ей не нужно заморачиваться с поиском такси, да и даже не придётся самой таскать чемоданы. По крайней мере, так Тутберидзе объясняет эту радость самой себе. И очень хочет в это верить.       - Ну привет, - первой здоровается она, подходя к Плющенко.       - Привет, - улыбается он, сразу забирая у неё чемоданы и оставляя в руках женщины лишь её маленькую сумочку и переноску с Мишель. - Как долетела?       - Долетела хорошо, вот только встречают меня как-то прохладно, - тут же отшучивается Тутберидзе. - А где жаркие объятия и поцелуи?       - А, вот ты, значит, чего ожидала, - хмыкает в ответ Плющенко.       - Конечно. Тем более я вернулась из Америки, откуда, по твоему мнению возвращаться не должна была. И где радость? Или наоборот, прошлый раз был таким бурным, потому что предполагался как прощальный?       - Тебя там, в Америке, подменили что ли, - только отшутился Плющенко на её слова.       - Да нет, просто, знаешь, устала. Почти сутки в перелёте, с пересадкой и совсем одна. Думала люблю одиночество и тишину, но оказалось, что слишком длительное оно угнетает. У тебя что нового, как дела с разводом? Всё выжидаешь, когда у твоей благоверной настроение получше будет?       - Да нет, - пожал Плечами мужчина. - у нас скоро продолжение тура, 3 июля Сочи… Вот после Сочи и подадим завление на развод, - поведал Плющенко, после открывая машину и загружая чемоданы Этери в багажник.       - Символично, - хмыкнула женщина, и, не дожидаясь пока он закончит, села на переднее сидение. - Слушай, - когда Плющенко занял водительское место, продолжила она, - а с каких пор Макс Траньков в курсе твоего развода?       Плющенко на несколько секунд задумался, кажется, не совсем понимая вопроса, а потом страдальческим тоном протянул:       - Блять, Макс, ну просил же никому и ничего не говорить!       - Нашёл кого о таком просить, - фыркнула Этери, - как будто первый день с Траньковым общаешься. Но фиг бы с твоей ненаглядной. О том, что мы снова общаемся, ты не рассказывал?       - Не рассказывал, - покачал головой Женя. - Но всё время пытался вывести меня на эту тему, иногда прям надавливал будто, а иногда делал вид, будто уже в курсе всего происходящего.       - Ну, знаешь ли, у меня там целый «Хрустальный» не очень юных следопытов, - спокойно, почти равнодушно принялась объяснять Этери. - Взрослые мужики, но всем надо знать: где я, с кем, куда могу уезжать посреди дня. Я даже думаю, что тебе волноваться не стоит, и про твой развод Макс сказал только мне, чтоб реакцию проверить: удивлюсь я, не удивлюсь. А по реакции уже вывод сделать - в курсе я происходящего, или нет.       - А ты удивилась? - на секунду переведя взгляд с дороги на Тутберидзе, спросил Плющенко.       - Отчитала его за общение с тобой, - неопределённо хмыкнула Этери.       - Очень в твоём стиле, - подвёл черту этому разговору Плющенко.       Оставшуюся часть дороги они говорили о какой-то ерунде. Этери рассказывала о своём путешествии в Америку, заранее предупреждая, что после сборов съездит к дочери ещё раз. Плющенко делился своими историями о репетициях шоу и рабочем процессе в целом. Поэтому дорога показалась им довольно быстрой, несмотря на Московские пробки. Но когда Женя остановил свою машину у дома Этери, она вдруг неожиданно для него предложила:       - Не зайдёшь?       - Снова на чай? - со смешком поинтересовался мужчина.       - Нет, в этот раз на кофе, - чуть закатив глаза, ответила ему Этери. - Или ты предлагаешь мне самой тащить до квартиры все свои чемоданы?       - А как же ты с ними в Америке-то управлялась? - хмыкнул Плющенко, всё ещё не выходя из машины.       - Там мне помог Глеб.       - А как элементарно получала багаж, тем более, у тебя был рейс с пересадками.       - С божьей помощью, - возмущённо ответила Этери. - А тебе жизнь без Яны явно не идёт на пользу, совсем разучился общаться с противоположным полом.       - Вредная ты женщина… - вздохнул Евгений, окончательно сдаваясь и выходя из машины, чтобы достать чемоданы из багажника и последовать за Этери.       - Об этом я тебя ещё на чемпионате России 2014 предупреждала, - напомнила ему Этери. - Тогда это тебя не остановило. И, кажется, тебе такое даже нравится.       На секунду она задумалась, вдруг вспомнив одну брошенную вскользь фразу, а после, недолго думая, задала вопрос:       - Слушай, а это правда, что тебе нравятся женщины постарше?       Плющенко настолько удивился её вопросу, что даже остановился и замер, как вкопанный.       - Почему ты так решила?       - Макс сказал, - легкомысленно пожала плечами Этери.       - Я даже не хочу знать, что вы с ним обсуждали… - пробормотал мужчина.       - Твой развод обсуждали. Максим всё допытывался не в курсе ли я что у тебя случилось, я предположила, что ты нашёл себе кого-то помоложе Яны, на что Макс ответил, что ты наоборот любишь постарше.       - Макс, блять, - снова выругался Плющенко. - Язык как помело. Зря ты его у себя приютила, он же все тайны ваши разболтает.       - Это я и без тебя поняла, - отмахнулась Этери, - ты мне скажи, про женщин-то правда, или его фантазии.       - Тебе-то какая разница? - улыбнувшись, поинтересовался Плющенко, посмотрев Этери прямо в глаза.       - Проверяю достоверность информации из уст Транькова. Сам понимаешь, товарищ не самый надёжный, мог и наврать, - легко отозвалась Этери.       - Ну а ты сама не догадалась? - поинтересовался Евгений. - Ситуация его явно забавляла.       - О чем я должна была догадаться? - нахмурилась Этери.       - О том, что Макс прав, - просто ответил мужчина, больше не улыбаясь. - Мне казалось, это всем понятно.       - Только тем, кого интересует твоя личная жизнь, видимо, - пробурчала Этери, открывая дверь в квартиру. - Проходи, чемоданы поставь у входа, я потом их разберу сама.       Как и было велено, Плющенко поставил чемоданы в прихожей, сам явно не собираясь больше оставаться в этой квартире и уже собравшись было прощаться.       - Ну чего встал-то? Проходи, кафе напою, как и обещала, - легонько ткнула его локтем в бок Этери, прошедшая мимо него. - Только не думай, что ночевать ты будешь здесь. В этот раз это просто кофе.       - Хорошо, - легко согласился Плющенко. - Так и запишем: кофе это кофе, а чай это не чай.       Он первым прошёл на кухню, дожидаясь пока Этери выпустит Мишель из переноски и присоединится к нему.       - О, а ты, как я посмотрю, уже неплохо ориентируешься в моей квартире и теперь без труда находишь дорогу на кухню, - фыркнула женщина, заметив, что мужчина времени зря не терял, а уже успел поставить чайник. - Есть у меня дома абсолютно нечего. Я перекусила в аэропорте, а где будешь ужинать ты - я не знаю.       - Я не голоден, - отозвался мужчина.       Этери со вздохом присела на стул, покрутила головой. Затем наклонила голову к одному плечу, к другому и, наконец, помассировала шею со спины руками.       - Чем старше становлюсь, тем тяжелее переношу перелёты на дальние расстояния, - пояснила она свои действия.       - Массаж сделать? - тут же предложил Плющенко, вдруг вспоминая, что ему не впервой помогать женщине избавляться от болей в шее. - Кстати, а тогда, на Чемпионате России помогло?       Этери нахмурилась, не сразу понимая о чём он говорит.       - Ну когда ты сидела в раздевалке, потом пришёл я, попросил ответить на мой вопрос в обмен на твою здоровую шею…       - А, это, - наконец вспомнила Тутберидзе. - Да, помогло, спасибо       Они ненадолго замолчали, задумавшись. Со стороны могло бы показаться, что каждый думает о чём-то своём, но на самом деле их мысли были практически идентичны. Каждый из них вдруг подумал, что то время, декабрь 2021 года, ощущается иначе. Будто бы это была другая жизнь и была она давным-давно, хотя фактически прошло лишь полгода. Но за эти полгода изменилось столь многое, что всё то, что осталось в декабре, казалось абсолютно нереальным. Как в плане ситуации в мире, так и в отношении российских спортивных перспектив. Ну и конечно, касательно отношений между Плющенко и Тутберидзе всё тоже изменилось кардинально. Представить, что однажды он будет сидеть на кухне в квартире Этери и пить кофе, Женя не мог даже в самых смелых своих мечтах. Этери и вовсе до последнего сопротивлялась идее даже малейшего примирения, свято веря, что теперь ей придётся враждовать с Плющенко до конца своей жизни.       Она вздрогнула и выбралась из этих мыслей лишь когда почувствовала, как очнувшийся от этого оцепенения чуть раньше Плющенко переложил её волосы на одно плечо и лёгкими массирующими движениями прикоснулся к её шее и плечам сквозь ткань кофточки.       - У меня дежавю… - пробормотала Этери, снова вспоминая чемпионат России и их разговор в раздевалке во время заливки льда.       - У тебя остеохондроз, - не разделил её настроения мужчина, уже распрощавшийся с ностальгическими чувствами. - По-хорошему бы надо показаться специалисту, походить на массажи. С позвоночником не шутят, даже если это его шейный отдел.       - Зачем мне куда-то ходить, когда есть ты? - пробормотала Этери, вдруг тряхнув плечами так, чтобы убрать руки Плющенко. - Всё, хватит, а то я так засыпаю.       Резким движением встав с места, она подошла к чайнику, достав из шкафа две чашки.       - Кофе только растворимый. Извини, возиться с нормальным у меня нет ни сил, ни желания.       - Мне всё равно, я могу совсем без кофе. Я не провёл почти сутки в самолёте, не устал так как ты, в конце концов, по пути домой заскачу куда-нибудь на заправку, если захочется.       - Ну уж нет. Я пригласила на кофе, значит обязана тебя им напоить.       - И давно ты такая принципиальная? - рассмеялся Плющенко. - Не, ты из Америки точно другой какой-то приехала.       - Другой воздух, климат, атмосфера. Иные порядки и законы. Может, и правда слегка изменилась, - согласилась с ним Этери, наконец ставя перед Женей и перед собой по чашке кофе.       Не притронувшись к напитку, Плющенко не сводил взгляд с Тутберидзе, в очередной раз рассматривая каждый завиток её волос, изменившееся почти до неузнаваемости со времён 2014 года лицо и по-прежнему, несмотря на груз прожитых лет и элементарную усталость за сегодня, живые и озорные глаза.       - Что? - не поняла его пристального взгляда Этери. - Пытаешься найти что во мне ещё не так, чтобы развить теорию о подмене?       - Я скучал по тебе, - честно признался Женя, этими словами умудрившись выбить Этери из колеи.       Сначала она удивилась его простому, лаконичному и, кажется, честному ответу, а потом, опустив глаза, схватила чашку, сделав большой глоток бодрящего напитка, стараясь этим действием скрыть непроизвольно расползающуюся по лицу улыбку.       Её настораживала собственная реакция на его слова. Она понимала, что скучать по кому-то - это вполне человеческий удел. Но вся эта чушь однозначно была не про них. Более того, пусть даже Плющенко и правда мог скучать, найдя в ней альтернативу опостылевшей жене, это нормально в его случае, но откуда в ней самой это смущение от его слов. Откуда это рвущееся изнутри «я тоже», которое она с таким трудом подавила? Ерунда. Не могла она скучать по Плющенко, она же не какая-то сентиментальная дура в возрасте двадцати лет. Скорее всего, это просто отголоски банальной вежливости. Как ответ: «и вас с праздником» в ответ на поздравление с новым годом. Не более того. Точно. Не более.       Вот только её резкие и рваные движения в попытках вернуть себе контроль над эмоциями принесли лишь новую боль в шее.       - Не помогло, да? - с сочувствием поинтересовался Плющенко, от глаз которого не укрылась её боль в шее. - Тебе бы надо подольше её поразминать, а потом лечь и отдохнуть после этой поездки.       - Нет, надо разобрать чемоданы, собрать вещи в Новогорск, чтобы завтра уже уехать, - попыталась возразить ему женщина.       - Трудоголизм ещё никому здоровья не прибавлял, - покачал головой Плющенко. - Никто не умрёт, если завтра ты в Новогорск приедешь не утром, а вечером. А будешь сопротивляться - уложу тебя спать насильно.       - Зачем? - только и смогла выдать Этери ему в ответ.       - В смысле зачем? Чтоб ты отдохнула и выспалась, чтоб шея твоя прошла, - начал объяснять ей очевидные вещи Плющенко.       - Нет, ты не понял. Зачем тебе это всё? - наконец правильно сформулировала мысль Тутберидзе. - Я просила тебя только довезти меня до дома и помочь с чемоданами. Какая тебе разница: буду я спать, не буду, болит ли у меня шея, или нет?       - Просто хочу помочь. По своей инициативе, - пожал плечами Евгений. - В этот раз мне от тебя ничего не нужно: ни разговора, ни ответа на вопросы. Просто отдохни, ты этого заслужила.       - Я отдыхала почти месяц в Америке… - слабо возразила Этери, не желая спорить и бунтовать.       На самом деле она и впрямь чувствовала себя довольно уставшей. Но согласиться с Плющенко не могла хотя бы чисто из принципа.       - Так, всё, пойдём, - решительно сказал ей Плющенко, встав со стула и протянув ей руку.       - Куда? - нахмурилась Тутберидзе, но всё же последовала за ним. - Вау, ты и до спальни дорогу запомнил, - почти невпопад хмыкнула она, присаживаясь на краешек кровати.       Плющенко снова как-то невероятно аккуратно переложил её волосы на одно плечо, ненадолго останавливаясь и задумчиво поглаживая причудливые завитки, а после снова принялся массировать её шею и плечи. На этот раз интенсивнее.       - Извини за возможно странную просьбу, - прошептал он, наклонившись почти к уху Этери, - но не могла бы ты снять кофту, так будет удобнее и эффективнее.       - А, вот для чего это всё было задумано, - улыбнулась Этери, всё же послушно выполняя его указания. - Значит, тебе лишь бы меня раздеть. Но ты даже не думай, что между нами что-то может быть и не рассчитывай, что сегодня сможешь переночевать со мной.       - Я ни на что не рассчитываю, - спокойно ответил ей Плющенко. - И, если вспомнить всю историю нашего общения, я тебя чаще одевал, чем раздевал.       Этери ничего не ответила, лишь прикрывая глаза и концентрируясь на сильных мужских руках, массирующих её шею и плечи. Это и правда имело действие: боль уступала место спокойствию, умиротворению и чему-то ещё, пока женщине не совсем понятному.       Плющенко тоже погрузился в процесс, самозабвенно вырисовывая пальцами на плечах женщины какие-то узоры, иногда лишь поглаживая её бархатную кожу.       - Если твоя благоверная отберёт у тебя каток и учеников, ты всегда можешь пойти в массажисты, - вдруг подала голос Этери. - У тебя неплохо получается. А уж если возьмёшь пару уроков у профессионалов, без работы не останешься. Услуга в нашем спорте довольно востребованная.       - Ага, - согласился Плющенко, - улечу в Питер и стану массажистом у Алексея Николаевича. А со временем глядишь и до тренера дорасту.       - Думаю, Алексей Николаевич тебя и тренером к себе взять готов прямо сейчас. Ты же как ни крути, его любимый ученик, - сказала Этери, ощущая какую-то смутную тревогу и совсем не желая такого развития событий, в которых Плющенко живёт и работает в Санкт-Петербурге, а не в Москве. - Но в Питер ехать совсем не обязательно. Если совсем плохо будет, так уж и быть, может возьму одного неопытного массажиста под своё крыло.       Плющенко неопределённо хмыкает, ничего не отвечая, лишь продолжает своё дело, периодически интересуясь у Этери: стало ли легче, с какой стороны сильнее болит, не слишком ли он надавил или ущипнул. И всё это продолжается ровно до того времени, пока Тутберидзе не остановила его, пошевелив плечами и сказав, что всё действительно прошло.       - Ты же до сих пор не думаешь, что можешь остаться ночевать здесь? - наконец каким-то очень странным тоном спрашивает она у Плющенко, когда тот протягивает ей её кофточку, чтобы женщина вновь её надела.       - Конечно не думаю, сейчас поеду домой, - отвечает ей Евгений, хотя этот незамысловатый и беспристрастный ответ даётся ему уже с трудом.       - Ну и зря не думаешь, - отбрасывая кофточку на стоящий поблизости стул, вдруг выдаёт Этери, с коварной улыбкой поворачиваясь к мужчине лицом и, взяв его за руку, утягивая его к себе на кровать. - Потому что я передумала.       - Ого, ты умеешь менять решения и не держать непонятные обиды, - в шуточном удивлении приподнимает брови Женя, чрезвычайно довольный таким исходом.       - Я могу снова передумать, - напоминает ему Этери всё с той же коварной улыбкой, а после наконец подводит черту этого вечера, целуя его и не встречая при этом никакого сопротивления, лишь полную взаимность.       Весь вечер ей казалось, что что-то не так. Чего-то явно не хватало, что-то она смогла упустить из виду. И только сейчас, самозабвенно отвечая на каждый поцелуй она понимает - вот он, тот самый недостающий пазл.