Ветры из прошлого

      Этой весной все были заняты участием в фигурнокатательных шоу. Да и сами условия для их проведения были просто замечательными: общество, ещё не совсем остывшее от споров касающихся олимпийского золота, было максимально заинтересовано в данном виде спорта и однозначно хотело увидеть спортсменов, побывавших в Пекине, в своём городе и увидеть программы, покорившие олимпийский лёд своими глазами, в реальной жизни а не на экране телевизора. Потому и работы у всех сейчас было максимально много. Больше всех, конечно, у Этери Тутберидзе, но, и у того же Плющенко не сильно меньше. Чем он и пользовался, создавая видимость постоянной бурной деятельности, чтобы в случае чего отмахиваться от Яны, мол, подожди, не до наших отношений сейчас, работы и без тебя по горло. Но, к слову, Рудковская в этой истории явно преследовала свои интересы и давить на мужа, склоняя к определённому решению не спешила, спокойно позволяя ему приходить домой и проводить время с детьми и в то же время ночевать за пределами семейного гнезда.       Рабочий день подходил к концу, академия фигурного катания «Ангелы Плющенко» постепенно пустела, вот только сам Евгений уходить не спешил. Да и, ради справедливости, стоит сказать, что идти ему было совсем недалеко, ведь он пока разместился в ближайшем к академии гостевом домике. А потому пока решил навести небольшой порядок в кабинете.       Однако от наведения чистоты его отвлёк стук в дверь и застенчивый, почти робкий голос новенькой девочки-администратора.       — Евгений Викторович, извините пожалуйста, но там к вам женщина пришла.       — Алиса, — Плющенко не был уверен, что девушку зовут именно так и обратился наугад, кажется, попав, — ну какие женщины? У нас рабочий день уже пять минут как закончился.       — Такая светленькая, кудрявая, высокая. Говорит, к вам лично, по какому вопросу не ответила, сказала, вы знаете.       — Блять… — только и успел вымолвить Плющенко, моментально узнав по этому описанию посетительницу и даже не зная: радоваться ему тому, что Яна набрала персонал, вообще никого в сфере фигурного катания не знающего, или наоборот, злиться. Но сегодня это незнание играло ему на руку. — Да, я вспомнил, это по очень важному и неотложному вопросу, — на всякий случай пояснил он девушке, чтобы избежать лишних вопросов, и едва ли не бегом отправился к ресепшену, где вполне уверенно рассевшись на диванчике его ждала Этери.       — Ты с ума сошла? — без приветствия выпалил он, только увидев женщину.       — Фу, как некультурно, — насмешливо ответила ему женщина, — а где приветствие? Или уже не рад меня видеть.       — Рад, но ты бы могла хотя бы предупредить.       — Сюрприз, — развела руки в стороны Этери, чуть улыбаясь. — Решила, что ты у меня в Хрустальном уже был, и если поднапрячь память, был неоднократно. А я у тебя ещё не была.       — Ты дура, — констатировал Плющенко. — Здесь же буквально везде камеры, которые периодически контролирует сама Яна лично.       — Ты же, кажется, разводиться хотел, — приподняла брови Этери, не сдвинувшись с места.       — Я не хотел в этот развод впутывать тебя, — честно признался мужчина.       — Как благородно… — скептически хмыкнула Тутберидзе, — ну давай я уеду и это будет выглядеть так, будто мы поговорили пару минут в коридоре, а потом я ушла ни с чем.       — Ну уж нет, раз приехала, пути назад уже нет, — покачал головой Плющенко, приглашая Этери следовать за ним и по пути доверительно шепнув, — в моём кабинете камер нет.       — О-о, — многозначительно протянула Этери. — Так твоя жёнушка может много чего нехорошего подумать.       — Главное чтоб она про Саранск не думала, — подмигнув, выдал Евгений, безошибочно заставив Этери замолчать, потому как к этому городу чувства у неё по-прежнему были смешанные.       До кабинеты главного тренера они дошли почти молча, лишь перебросившись парой фраз.       — Неплохо ты тут устроился, — наконец вынесла вердикт Этери, когда за её спиной захлопнулась дверь. — И кабинет какой просторный, и диванчик тут есть, — она деловито подошла к упомянутому предмету мебели, тут же вольготно располагаясь в нём. — Слушай, а он раскладывается?       — Меня пугает направление твоих мыслей, — честно признался Евгений. — Нет, не раскладывается.       — Очень жаль, — с наигранной грустью ответила Тутберидзе. — А то можно было бы воспользоваться отсутствием камер в твоём кабинете…       — Что с тобой сегодня такое? — не выдержал Плющенко её такого настроения.       — Глейх со мной сегодня, — легкомысленно отозвалась Этери. — Ты не представляешь каково работать с хореографом, постоянно шутящим шутки о сексе и порно. Вот и понабралась всякого, пока идеями программ делились.       — А, ну теперь понятно почему они с Максом спелись, — многозначительно выдал Плющенко.       — Это ядерный дуэт, — честно призналась Этери, чуть поморщившись. — Они, конечно, профессионалы в своём деле, но им работать следует строго поодиночке. Как только они оказываются рядом вместе, я начинаю жалеть о том, что приняла обоих на работу. А если серьёзно, про диван я спрашивала по другому вопросу. Сплоховал ты, что он не раскладывается. Так мог бы жить на работе, принести сюда пару пледов и подушек, сложить в шкаф, а по окончании рабочего дня раскладывать всё это и ночевать тут. Я, пожалуй, на новом катке так и сделаю, по метражам там вполне получается.       — Ну во-первых, я предпочитаю разграничивать работу и отдых, а во-вторых, ты пришла в очередной раз со мной новым катком померяться: у кого лучше?       — А неплохая идея, кстати, не только спортсменками соревноваться, но и катками. Но у меня преимущество: я сейчас все твои недостатки увижу, и у себя в ледовом дворце их исправлю.       — Пойдём тогда хоть проведу тебя по основным местам, чтоб ты знала где у нас на катке недостатки и преимущества.       — А как же камеры и сотрудники? — удивилась Этери.       — Начнём с того, что в столь поздним вечером тут мы вряд ли встретим кого-то из спортсменов и тренеров, а на камерах ты уже засветилась, там терять нечего, — пожал плечами Плющенко.       И Этери, сочтя эти слова разумными, кивнула, то ли из любопытства, то ли по каким-то иным причинам соглашаясь на импровизированную экскурсию по логову недавнего соперника. Хотя почему недавнего? Соперником он остаётся и по сей день, ведь в следующем сезоне некоторое его спортсмены выходят на взрослый уровень, а значит, сталкиваться на соревнованиях они будут всё чаще.       С пониманием дела Этери осмотрела тренажёрные залы и раздевалки, а после вышла на лёд. Лёд как лёд, как везде, не более. Вот только на катке не было никого кроме них двоих, а Плющенко то ли в целях экономии, то ли не желая привлекать внимание гипотетически возможных задержавшихся на работе сотрудников, включил лишь подсветку по периметру, тем самым порождая у Этери не самые хорошие воспоминания.       2014, Сочи, последний их день в олимпийской деревне.       Тот самый, из-за которого и началась их вражда, продлившаяся восемь лет и, возможно, не закончившаяся и по сей день.       — Пойдём отсюда, — чуть тряхнув кудрями, обронила она, возвращаясь в коридор.       — Устала ото льда? — видимо не понял её ассоциаций Евгений.       — Лёд как лёд. Он везде одинаковый, — пожала плечами Тутберидзе. — И отличается от любого другого лишь рекламой на бортиках. Смотреть там нечего.       — Всё в порядке? — участливо поинтересовался Женя, заметив перемены в её настроении. — Я что-то не то сказал или сделал?       — Сегодня нет, — многозначительно хмыкнула Этери, — просто поздно уже, пора бы разойтись по домам. Это тебе тут идти пару минут, а мне всё-таки ехать.       — Может, тебя подвезти? — неожиданно предложил Плющенко.       — Нет, не нужно, доберусь сама. А вот о раскладном диване ты подумай. Полезная штука.