Ветры из прошлого

      Плющенко задумчиво крутит в руках меню небольшого ресторанчика в ожидании важной встречи, совсем не боясь, что его могут заметить, или заподозрить что-то неладное. Всё-таки, от жены, работающей в шоу-бизнесе тоже бывают плюсы, например, он знает множество подобных мест, куда можно идти не боясь неудобных вопросов и просьб, где можно встретиться с кем угодно и не нарваться на журналистов.       Он немного волнуется, ведь не считая небольшого разговора на арене во второй день кубка первого канала, они практически не разговаривали с Этери. И для него стало шоком её согласие на встречу.       К этой встрече он готовился основательно. Для начала в очередной раз купил себе новую сим-карту и понадеявшись на удачу набрал уже заученный номер Этери. И сильно удивился, когда женщина снова ответила ему.       — Привет, — осторожно начал он, уже ожидая, что Этери сейчас пошлёт его на три всем известных буквы и сбросит вызов.       — Ну здравствуй, — вопреки всем его ожиданиям, спокойно ответила женщина. — Чем обязана?       — Этери, может, всё-таки в этот раз встретимся за чашечкой кофе? — не откладывая в долгий ящик, тут же выдал всё Плющенко. — Кажется, нам есть о чём поговорить.       — Когда кажется — креститься надо, — хмыкнула женщина в ответ. — Но, допустим, я согласна, только без лишнего пафоса и привлечения внимания. Мне по-прежнему слухи не нужны.       И вот, в очередной раз удивляясь тому, как быстро в этот раз удалось заполучить её согласие на встречу, Женя ждал в назначенном месте, иногда поглядывая на часы. Этери опаздывала уже на десять минут, но это его даже не раздражало. Лишь пугала вероятность того, что она передумает и не придёт вовсе.       Дома у Плющенко становилось всё невыносимее. Яна ежедневно стала проверять все социальные сети мужа, доступ к которым у неё был. Всё пыталась уличить мужа в измене. А он сам был в шаге от того, чтобы честно ей всё выложить, лишь бы отстала уже. Да и угнетала эта тайна неслабо.       От совсем невесёлых мыслей его отвлекла появившаяся за окном Этери, элегантно вышедшая из машины и поправившая своё пальто, прежде чем заходить внутрь. И сразу же на душе Евгения стало спокойнее и приятнее: она всё-таки пришла.       — Привет, — радостно подскочил он с места, чтобы помочь ей снять пальто.       — Ну здравствуй, — сдержано и даже сухо поздоровалась с ним Этери, отступив на шаг назад и не позволяя мужчине помочь. — Ты присаживайся, я в помощи не нуждаюсь.       И Евгению не осталось ничего кроме как подчиниться её приказу.       — Ну, о чём ты собирался поговорить? — деловым тоном, будто бы пришла на собеседование, поинтересовалась Этери, повесив пальто и присев за столик.       — Может закажешь что-то себе? Я оплачу, если что, — предложил ей Евгений, кивнув в сторону лежащего на столе меню.       — Я в состоянии оплатить заказ сама, но, кажется, ты хотел не пообедать вместе, а поговорить.       Женя в очередной раз поразился её абсолютному спокойствию и даже слегка позавидовал женщине. У него так усмирять свой вспыльчивый характер не выходило.       — Ну так о чём поговорить хотел? Опять напомнить мне, что у тебя жена и дети? Ну ради бога, не претендую.       — На мою жену не претендуешь? — внезапно хмыкнул Плющенко. — И правильно делаешь. Чем больше с ней общаешься, тем сложнее её выносить. Но нет, это тут совершенно не при чём, — посерьёзнев, добавил он.       — Решил поинтересоваться, не мучает ли меня совесть после той ночи? Как мило. Но знаешь, нет, не мучает. Мне не впервой спать с женатыми мужчинами, — как-то слегка легкомысленно продолжила диалог Этери.       — Погоди… то есть, слухи об отце Дианы — это не слухи? — аж опешил от таких заявлений Евгений.       — Смотря что за слухи ты знаешь, — уже более серьёзно ответила женщина, — Дише, знаешь ли, кого только в отцы не приписывали.       Ненадолго повисла тишина. Этери с какой-то грустью во взгляде смотрела в окно, Плющенко сосредоточено рассматривал завитки её кудрей, от чего-то не решаясь перевести взгляд на лицо и уж тем более посмотреть в глаза.       — А я задумываюсь о разводе, — наконец тихо вымолвил Евгений.       — Я от тебя ничего такого не требую, — так же тихо ответила ему Этери. — Если тебе интересно, я не собираюсь ничего отрицать и ни о чём не жалею, в конце концов, я сама к тебе тогда пришла. И тот один наш общий нервный срыв вовсе не принуждает тебя к разводу. Если хочется выбрать жену — выбирай. Мне не привыкать, — как-то грустно усмехнулась она, все так же рассматривая парковку за окном.       — Да нет же, дело не в этом. Точнее, та ночь в Саранске лишь кусочек всего большого пазла, благодаря которому я понял чего мне хочется больше: попытаться собрать семью по осколкам, или окончательно её развалить. Господи, как всё сложно… Но я просто хотел, чтоб ты узнала об этом из первых уст, а не откуда-то там.       — И ты серьёзно позвал меня в ресторан, чтобы сказать, что собираешься разводиться? — чуть нахмурилась Этери. — Вот об этом нам нужно было поговорить? Интересный у тебя выбор собеседника, однако. Нет чтобы с другом каким-то пообщаться, посоветоваться…       — Ты тоже важная часть этого процесса, — уверенно ответил ей Евгений, затем вдруг загадочно улыбнувшись. — Или ты предпочла бы, чтоб я излил душу Максу Транькову?       — Боже упаси, — вполне искренне отреагировала на последнее предложение Тутберидзе. — А менее болтливых друзей у тебя нет?       — Мне было важно сказать это именно тебе. И да, я тоже не жалею ни о чём случившемся.       Этери удивлённо подняла брови, но комментировать сказанное не стала. Сожаления у них обоих не было, а вот небольшая неловкость всё-таки присутствовала.       — Вне зависимости от твоего бракоразводного процесса… — наконец подала голос Этери, — я же могу надеяться на то, что произошедшее в Саранске так там и останется и никуда и не в какие интервью выноситься не будет?       — Конечно, — кивнул мужчина, — я надеюсь, что и бракоразводный процесс останется в тайне.       — С твоей женой это невозможно, — справедливо отметила Тутберидзе.       — Один мой друг песню поёт о том, что невозможное возможно, — пожал плечами Плющенко, мысленно с Этери согласившись, — значит, стоит попробовать воплотить это в жизнь.       Этери неопределённо хмыкает и всё-таки принимается изучать меню, чувствуя себя слегка неловко. Она шла сюда с чёткой позицией: ничего не отрицать и принять случившееся как данность, рассказать, что она ни о чём не жалеет и никого ни к чему не обязывает. Но внезапно вляпалась в планы Плющенко о разводе. Обсуждать эту тему ей не очень хотелось. Возвращаться к произошедшему в Саранске — уже тоже. Проще это повторить в деле, чем обсудить здраво вдвоём. Уйти, пробыв на этой встрече всего несколько минут — как-то невежливо, да и ей самой не очень хотелось. Поэтому и оставалось только воспользоваться заведением по его прямому назначению — выбрать что-то себе на обед.       — А у вас как дела? — прерывает молчание Плющенко, решая, что лучшей тактикой будет разговор на отвлечённую тему, — как девочки после олимпиады себя чувствуют?       — А ты себя как после олимпиады чувствовал? — напрямую задаёт вопрос Этери, вроде понимая его желание говорить, но не разделяя его.       — Это смотря после какой, — справедливо замечает Плющенко.       И Этери очень хочется сказать «после Сочинской», но она молчит, потому что уж лучше девочек обсудить, чем снова лезть в события восьмилетней давности. Тем более, когда отношения с Плющенко снова приобрели какой-то непонятный статус.       — Нормально себя девочки чувствуют. Камила, слава богу, не сдалась, хоть форму и подрастеряла. Акселя у неё уже нет и с сальховом проблемы, остался один тулуп, но, думаю, к сезону это можно будет подправить. Аня пока тренируется, но на лето запланировала операцию на колено, а Саша витает в облаках и слишком часто бегает в ЦСКА. То ли перейти хочет, то ли действительно крепко в Кондратюка влюбилась.       — Есть там что-то такое, да, — пожимает плечами мужчина.       — А сейчас не поняла, — настаёт черёд Этери удивляться. — А с какой стати ты что-то знаешь об отношениях Трусовой, а я, её тренер, нет.       — Ну я не то чтобы знаю… — улыбается загадочно Евгений. — Просто когда раздумывал над составом шоу, побеседовал с некоторыми участниками, которые могут войти в состав моего шоу, а могут и не войти. Так Саша у меня спросила кого я ещё планирую пригласить, а услышав фамилию Марка расплылась в улыбке.       — Ладно, вопрос уже в другом. Почему мои ученицы катаются в твоём шоу? — полушуточно, но на другую половину вполне серьёзно поинтересовалась Этери.       — Может, потому что она и моя ученица тоже?       — Ага, которую ты у меня переманил.       — Да блять, не переманивал я никого, — чуть повысил тон Плющенко. — Сама же знаешь прекрасно, даже в интервью на первом рассказывала, что Саша просто хотела попробовать что-то другое и сменить обстановку. И в качестве новой обстановки выбрала мою академию. В следующий раз, если захочется перемен, выберет что-то другое.       — А зачем ты мои интервью смотрел? — как-то даже игриво поинтересовалась Этери.       — А зачем ты в мой номер в Саранске пришла? Никакой свитер ведь ты не теряла, и не нужен он был тебе, — постарался нанести ответный удар Евгений.       — Я уже сказала: захотела и пришла, нет там никаких секретных смыслов.       — Вот и я: захотел и посмотрел.       Оба снова замолчали, опустив глаза. И вроде бы оба взрослые люди, действовавшие в здравом уме и на основе своих желаний, но всё же, посредством одной ночи, проведённой вместе, стену недоверия, выстроенную годами, было не преодолеть, а потому и сохранялась эта недосказанность и неловкость.       — Жень, — вдруг тихо позвала Этери, — а если совсем серьёзно, то зачем мы тут? Чтобы обсудить произошедшее и понять в каких мы теперь отношениях? Да, кажется, всё в тех же, только с общей тайной на двоих. Или же ты реально позвал меня сюда, чтобы рассказать о планах на развод, о которых пока не в курсе даже твоя жена?       — Мне нужно было убедиться в правильности своего решения, — так же тихо отозвался Евгений.       — И как, убедился?       — Вполне.       Оставшееся время они почти не разговаривали. Лишь пообедали, перекинулись парой дежурных фраз и разошлись. Этери, кажется, не понимая что происходит с ней самой, Евгений — с мрачной решительностью. Но напоследок они всё же соизволили сказать друг другу слова прощания.       Приехав домой, Плющенко чуть растерял свою решимость и вновь засомневался в принятом решении. Посмотрев по сторонам, усмехнулся, вспомнив всем известную поговорку о том, что дома и стены помогают. На деле не помогали, а напротив, только мешали. Да и Яны, как назло, не было дома. Евгений даже не помнил: был ли у неё на сегодня запланирован светский выход, планировала ли она уехать куда-то по работе, или же просто решила наведаться в гости к своим друзьям или подругам. Он пришёл сюда с невероятной решимостью и был готов с порога закричать: «Яна, мы разводимся». Но с каждой минутой дома его снова начинали терзать сомнения. Ещё больше масла в огонь его размышлений подкинули вернувшиеся с прогулки с няней сыновья. Он понимал, что скорее всего Яна приложит все усилия для того, чтобы и сыновья, и академия остались у неё. И тогда смысла в его жизни не будет совсем. Разве что Этери станет проблеском света, если им всё же удастся восстановить свои отношения.       Яна вернулась домой поздно. И, кажется, была чем-то возмущена.       — Нет, ну ты слышал, нет? Шанель запрещает продажи своей продукции гражданам России. Это же просто ошалеть! — громко высказывала недовольство она.       — И тебе добрый вечер, — отозвался на её возмущения Плющенко.       — О, ты сегодня что-то рано, — саркастично хмыкнула Рудковская, посмотрев на мужа. — Что, неужели все дела на катке наконец переделал и не будешь теперь приходить домой в полночь и ложиться в гостевой, чтоб якобы не разбудить меня.       — Дела подождут, — выдохнул Плющенко, провожая взглядом Яну, отправившуюся в гардеробную и последовав за ней. — Я поговорить хотел.       Яна напряглась, недоверчиво посмотрев на Евгения, будто предчувствуя что он сейчас скажет, и крепче сжала ручку сумки.       — Ян, я замечательно к тебе отношусь, ты знаешь, я полюбил тебя едва ли не с первого взгляда, но всему приходит конец. И этой любви тоже, — осторожно начал он. — Я люблю тебя как мать своих детей, как человека, с которым прожил более десяти лет, но уже не как женщину. И это тяготит меня. Я устал. Я хочу… взять паузу в наших отношениях.       Сначала он хотел напрямую сказать о разводе, но так и не смог. Придумал, как отложить эту тему на неопределённый срок. Может быть, чтобы поискать юристов, которые смогут совладать с юристами Яны, с которыми она выигрывала даже самые сложные дела. Может, всё ещё сомневаясь в решении. Ведь 2014 научил его не рубить с плеча, думая, что так будет лучше всем.       — Что? — только и смогла выдохнуть Яна, тут же сложив два плюс два и добавив, — это из-за неё, да?       — Из-за какой-такой «неё», Ян? Ты наверное и сама видишь, что в наших отношениях наступил кризис. Мы постоянно ссоримся, даже из-за мелочей. Устаём друг от друга. Цепляемся за возможности подольше не возвращаться домой, не доверяем друг другу. Так быть не должно. То ли мы просто устали от постоянного нахождения вместе, то ли дело в чём-то другом. И чтобы это понять, нам нужно сделать паузу.       Рудковская слушала мужа внимательно, впитывая каждое слово. И всё больше хмурила брови, а её ладонь непроизвольно сжималась на ручке брендовой сумочки, которую блондинка не успела положить на место. Обстановка накалялась и в один момент Евгению показалось, что сейчас эта сумка станет орудием убийства, или, как минимум, причиной очередной его операции на позвоночник, но Яна вдруг ослабила хватку, нежно и с невероятной любовью погладила пальцами логотип «Chanel», после поставив сумку на её законное место и наконец тихо ответила:       — Ладно, ты прав. Нам давно пора разобраться в себе и твоё решение однозначно пойдёт семье на пользу.