Игра отчаяния

Прошло три дня с тех пор, как Ха На видела Таноса. Она твердила себе, что не хочет больше встречаться с ним, но что-то внутри не давало ей покоя. В нем было нечто такое, чего она никогда не находила в других. Конечно, она не считала его любовь к наркотикам и пьянкам частью этого “обаяния”. В ту ночь из подъезда доносились голоса, и среди них Ха На безошибочно узнала один — хрипловатый, с насмешливыми интонациями. Это был Танос, или, как его иногда называли, Су Бон. Она давно привыкла к тому, что друг Таноса — её сосед, и вместе с этим — к громкому смеху, музыке и разговорам, не умолкающим до утра. Голоса постепенно стихли, и, глянув в окно, Ха На увидела, как Танос вышел из подъезда. Он заметил её, стоящую у окна, и, улыбнувшись, направился к ней. Погода была тёплой, поэтому, когда он подошёл ближе, она без раздумий открыла окно. — Ну, привет, ночная караульщица, — сказал он, упираясь руками в подоконник и весело глядя на неё снизу вверх. — Заскучала по мне? — Ха! Ты переоцениваешь себя, Танос, — фыркнула она, сложив руки на груди. — Скорее, я просто надеялась, что ваши песни сегодня наконец-то затихнут. — А вот и неправда. Я знаю, ты скучала, — он хитро прищурился. — Ты даже окно открыла, чтобы насладиться моим присутствием. — Скажем так, мне стало интересно, кто снова собирается будить весь район. А это, оказывается, ты. — Ну, если я уже тут, давай поговорим. Кто знает, вдруг это судьба, — он слегка улыбнулся и добавил, — ты же не закроешь окно прямо передо мной? — Почему-то кажется, что ты решил это проверить, — сказала она, но окно не закрыла. Он внимательно посмотрел на неё. — Слушай, Ха На, ты всегда такая дерзкая? Или это только на меня распространяется? — Это моя суперсила. А ты что, ждёшь, что я буду вести себя как девочка из романтической драмы? — Нет, конечно. Это было бы слишком скучно, — он рассмеялся. — Но всё же… скажи честно: ты рада меня видеть? — М-м, возможно, — ответила она, чуть смягчив тон. Танос, прищурившись, кивнул. — Знаешь, с таким “возможно” жить становится гораздо легче. — Не стоит привыкать, — бросила она, но в уголках её губ мелькнула улыбка. Он чуть придвинулся ближе к подоконнику, так что теперь они были совсем рядом. — А если так? — спросил он тихо, глядя ей прямо в глаза. Ха На почувствовала, как сердце застучало быстрее. Её взгляд на мгновение задержался на его губах. — Ну… может быть, — едва слышно пробормотала она. Танос улыбнулся, и в следующую секунду их губы встретились. Ночь вокруг замерла, оставив только лёгкий ветерок и шорох листвы. Когда они отстранились, Танос всё ещё не убирал рук с подоконника, глядя на неё с тёплой улыбкой. — А теперь можешь закрыть окно, если хочешь. — Эх, слишком поздно, — с лёгким смехом ответила Ха На. — Ты всё испортил своей победной улыбкой. — Привыкай, — усмехнулся он. — Я ещё не раз её тебе покажу. Ха На закрыла окно, но не смогла удержаться от смешка. Танос остался снаружи, положив руки на подоконник, и продолжал смотреть на неё с видом человека, который явно не собирается уходить. — Ну что, будешь стоять там всю ночь? — спросила она, склонив голову на бок. — А у меня выбор есть? — с лёгкой насмешкой ответил он. — Конечно, есть. Можешь идти домой, — она сделала паузу и добавила, хитро прищурившись. — Или зайти ко мне через дверь, как нормальный человек. — Через дверь? — Танос сделал вид, что обдумывает её предложение. — Это скучно. А вот через окно… — Даже не думай! — воскликнула она, но было уже поздно. Танос ловко подтянулся, забросив одну ногу на подоконник, а потом грациозно перемахнул внутрь. — Ты вообще нормальный?! — воскликнула Ха На, стараясь выглядеть возмущённой, но её лицо выдавали смешинки в глазах. — А что? Очень даже удобно, — Танос выпрямился и огляделся вокруг. — К тому же, это быстрее. — Быстрее только в больницу попасть, если бы ты свалился. — О, ты переживаешь за меня? — с улыбкой спросил он. — Переживаю за свой подоконник, — парировала она. — Да ладно, — он махнул рукой. — Всё в порядке. Я прирождённый акробат. — Ага, циркач, — пробормотала она и жестом указала на кухню. — Идём, циркач, покажу тебе, где можно сесть, пока я не выгнала тебя обратно. Они прошли на кухню, и Танос сел за стол, раскинувшись так, будто был дома. Ха На, закатив глаза, поставила на стол чашки и чайник. — Чай или… вода? — спросила она. — У тебя нет чего-то покрепче? — У меня есть только моё терпение, но оно на исходе. Танос рассмеялся и поднял руки в знак сдачи: — Ладно, ладно. Чай так чай. Она налила ему чашку и села напротив. Некоторое время они молчали, наслаждаясь теплом кухни и странным ощущением близости. — А у тебя уютно, — сказал он, оглядываясь. — Спасибо, — коротко ответила она, потом прищурилась. — Это что, комплимент? — Почему бы и нет? Я, знаешь ли, могу быть галантным. — Правда? — Ха На усмехнулась. — Это звучит как вызов. — Вызов принят, — с вызовом ответил он. — Ты самая… терпеливая хозяйка, которую я когда-либо встречал. — Отлично. А ты самый назойливый гость, которого я когда-либо пускала в дом. — Значит, мы идеально подходим друг другу, — Танос сделал серьёзное лицо, но глаза его смеялись. Ха На фыркнула и, не удержавшись, рассмеялась: — Знаешь, ты самый странный человек, которого я встречала. — А ты — самая красивая девушка, которая говорит, что я странный. Она замолчала на секунду, удивлённая его словами, но затем покачала головой. — Ты неисправим. — Это правда, — признал он, наклоняясь чуть ближе. — Но тебе это нравится. — Может быть, — ответила она, глядя ему в глаза. В комнате снова повисла тишина, но на этот раз она была тёплой и уютной. Ха На почувствовала, что впервые за долгое время ей действительно комфортно в чьём-то присутствии. — Ну что, хозяйка, оставишь меня на чай до утра? — спросил Танос с невинной улыбкой. — Только если ты не будешь лазить по моим окнам. — Обещаю. Только через дверь. — Вот и договорились, — улыбнулась она. На кухне становилось всё тише, и Ха На начала чувствовать лёгкую усталость. Она зевнула, прикрывая рот рукой, а Танос тут же подхватил её настроение. — Похоже, кто-то совсем вымотался, — с улыбкой сказал он, вытягивая ноги под столом. — Ещё бы. Я привыкла ложиться пораньше, а не сидеть ночами с подозрительными личностями, которые врываются ко мне через окно. — Эй, я не подозрительный, — притворно возмутился Танос. — Я всего лишь… необычный. — Ну, это точно, — она усмехнулась и поднялась, собирая со стола пустые чашки. — Ладно, циркач, время разойтись по спальням. — А где я буду спать? — спросил Танос, подняв бровь. — На диване, конечно, — уверенно ответила Ха На, указывая на гостиную. — На диване? — с притворным ужасом в голосе переспросил он. — А разве нельзя… ну, ты знаешь, как-то по-другому? — Нет, нельзя, — она бросила на него строгий взгляд. — Ну, подумай! — Танос поднялся и встал рядом с ней. — Ты правда хочешь, чтобы я страдал всю ночь? Этот диван выглядит таким жёстким, будто его делали специально для пыток. — Отлично, значит, он идеально тебе подойдёт, — подколола она, пряча улыбку. — Ха На, — протянул он жалобно, заглядывая ей в глаза. — Ты не можешь быть настолько бессердечной! — Слушай, если ты начал жить по принципу “захожу к девушке через окно”, это не значит, что я сразу пущу тебя в свою кровать, — сказала она, качая головой. — Но мы же уже целовались, — он сделал вид, что это железный аргумент. — Да, но это не билет на вход в спальню, — она хитро прищурилась. — Диван ждёт тебя с распростёртыми объятиями. — Ты такая суровая, — притворно вздохнул Танос, но улыбка играла на его губах. — Ладно, пусть будет по-твоему. — Вот и умница, — сказала она, наклоняясь, чтобы поставить молоко в холодильник. Танос вдруг заметил что-то в глубине холодильника. — Эй, эй, а это что? — он указал на бутылку вина, стоявшую на полке. — Это? — она обернулась. — Просто вино. — “Просто вино”? — он изобразил возмущение. — Ты скрывала его от меня всё это время? — Я даже не думала, что оно тебя заинтересует, — пожала плечами Ха На. — Интересует. И даже очень, — он уже тянулся за бутылкой. — Мы не можем упустить возможность отметить это замечательное событие — нашу первую ночь, проведённую вместе. — Чхве Су Бон, ты неисправим, — сказала она, закатывая глаза, но в итоге взяла два бокала. Они пошли в спальню. Танос сел на кровать, а Ха На устроилась рядом, осторожно держа свой бокал. — Ты слишком хитрый, — сказала она, делая глоток. — Это моя лучшая черта, — ответил он с улыбкой. Некоторое время они молчали, наслаждаясь спокойствием. Затем Танос поставил бокал на тумбочку и, наклонившись, мягко поцеловал её. — Эй, ты снова начинаешь свои трюки, — сказала она, слегка отстранившись, но её голос был мягким. — Просто проверяю, действительно ли ты такая суровая, как хочешь казаться, — он улыбнулся и снова притянул её ближе. Она вздохнула, чувствуя, как её сопротивление тает. — Ты ведь всё равно не отстанешь, да? — Ни за что, — прошептал он, склонившись ближе. Ха На улыбнулась, чуть отодвигаясь, чтобы поставить свой бокал на тумбочку, и, наконец, сказала: — Ладно, оставайся. Но только потому, что я слишком устала спорить. — Конечно, — ответил Танос, довольно улыбаясь. — Ты просто заботишься обо мне. — Спи тихо, иначе выгоню обратно на диван, — пробормотала она, укладываясь рядом. Танос мягко обнял её, и Ха На почувствовала, как её сердце, несмотря на все её попытки быть сдержанной, наполняется теплом. Танос, лежа на кровати, взглянул на фотографию в рамке,на которой были лица двух девушек. — Это ты с сестрой? — тихо спросил он. Ха На, уже укладывавшаяся рядом, замерла на секунду. Её взгляд стал серьёзным, но она ответила спокойно: — Да, это Ха Юн. Танос приподнялся на локте и посмотрел на неё. — Она очень на тебя похожа. Тот же взгляд… тёплый, но немного упрямый. Ха На улыбнулась, но её глаза немного помрачнели. — Она была всем, что у меня оставалось. Танос почувствовал, что задел что-то важное. — Прости. Я не хотел… — начал он, но она перебила. — Всё нормально. — Ха На опустила глаза, будто собираясь с мыслями. — Просто… иногда, когда я смотрю на эту фотографию, я не могу избавиться от мысли, что подвела её. — Почему ты так думаешь? — спросил он, удивлённый её словами. Она глубоко вздохнула, отвела взгляд и наконец сказала: — Ты ведь знаешь, почему я пошла в эту игру. Танос кивнул, и его лицо стало серьёзным. — Ты хотела спасти её. — Да, — ответила Ха На, и её голос дрогнул. — Она была больна. Лечение стоило огромных денег. И я… я думала, что смогу помочь. Но пока я была там, сражалась за эти деньги, она… Она замолчала, стараясь не разрыдаться. — Она умерла, — продолжила Ха На. — В одиночестве. А я… я даже не была рядом. Танос молчал. Он знал, что эти слова были обращены не только к нему, но и к самой Ха Не. — Я была так зла на тебя, Танос, — вдруг сказала она, повернувшись к нему. — Зла за то, что ты голосовал за продолжение игр, за то, что из-за этих игр я потеряла самое дорогое. Он опустил голову, будто эти слова ударили его. — Я знаю, — тихо сказал он. — Но теперь, — продолжила Ха На, её голос стал мягче, — я понимаю, что винить тебя было проще, чем винить себя. Танос посмотрел на неё, и в его глазах было столько искреннего сожаления, что Ха На почувствовала, как её сердце сжалось. — Ты не виновата, — твёрдо сказал он. — Ты сделала всё, что могла. Больше, чем кто-либо. — Может быть, — прошептала она, опустив глаза. Он протянул руку и аккуратно убрал прядь волос с её лица. — Ты сильная, Ха На. И несмотря ни на что, я рад, что мы оба прошли через это и остались живы. И что сейчас я здесь, с тобой. Она подняла на него взгляд, полный благодарности и тоски. — Спасибо, — сказала она тихо. Танос улыбнулся и, не отрывая глаз от её лица, медленно наклонился, чтобы поцеловать её. Этот поцелуй был другим — тёплым, наполненным нежностью и чем-то ещё, что нельзя было выразить словами. Когда они отстранились, Ха На почувствовала, как её сердце стало легче, будто часть груза, что она носила всё это время, исчезла. — Ты должен спать, — сказала она, улыбаясь сквозь слёзы. — Только если ты будешь рядом, — ответил он, возвращаясь к своей привычной манере. — Ладно, циркач, — вздохнула она, укладываясь на подушку. — Но если ты храпишь, то вылетаешь обратно на диван. Танос рассмеялся, притянул её ближе и прошептал: — Слушаюсь, командир. Через несколько минут они уснули рядом, а фотография на тумбочке, казалось, смотрела на них с тихим одобрением.                        *** Утро настигло их мягко: через занавески пробивался солнечный свет, а комната наполнилась тихим щебетом птиц. Ха На открыла глаза и обнаружила, что Танос лежит рядом, обняв её одной рукой, а его лицо выглядело удивительно мирным и расслабленным. Она попыталась выскользнуть из его объятий, но Танос тут же притянул её ближе, не открывая глаз. — И куда это ты собралась? — пробормотал он сонным голосом. — На свободу, — шутливо ответила она, улыбнувшись. — Без шансов. Ты теперь моя пленница, — он зевнул, открывая один глаз. — Ха На, я понял, ты самая удобная подушка в мире. — Танос, ты невыносим. Я не подушка. — Моя подушка, — упрямо повторил он, снова закрывая глаза. — Идеальная. Тёплая, мягкая, пахнет чем-то вкусным… Может, это ты вчера укрылась печеньем? — Это просто шампунь с ароматом ванили, — сказала она, смеясь. — Но если ты продолжишь нести этот бред, я больше не буду делиться своей кроватью. — Ну и ладно, — ответил Танос, лениво растягивая слова. — Если что, твой диван тоже… подойдёт. — Ты даже не представляешь, как быстро туда отправишься, если не перестанешь. Танос наконец раскрыл оба глаза и усмехнулся. — Ладно-ладно, я сдаюсь. Но только если ты приготовишь завтрак. — Почему сразу я? — возмутилась Ха На, покидая кровать. — Ты ворвался ко мне ночью, опустошил мой холодильник, а теперь ещё и ждёшь завтрака? — Потому что я твой гость. Гостеприимство, Ха На, — ответил он, потянувшись. — Хорошо. Но если тебе не понравится мой завтрак, следующая остановка — дешевая столовая на твоей улице. Танос поднялся с кровати, натянул футболку и, поправляя растрёпанные волосы, пошёл следом за ней. Ха На открыла холодильник и начала вытаскивать яйца, хлеб и сыр. — Что будем готовить? — спросила она, поворачиваясь к Таносу. — Нечто, что насытит меня на весь день, — серьёзно сказал он. — Так, сразу предупреждаю: ресторанного завтрака не жди. Я сделаю яичницу. — Яичница? — Танос изобразил разочарование. — А я думал, у тебя тут шеф-поварские навыки. — Ты можешь сам себе приготовить, если тебе что-то не нравится, — парировала она, ставя сковородку на плиту. — Нет-нет, яичница звучит идеально, — быстро ответил он, садясь за стол. Пока Ха На готовила, Танос не мог оторвать взгляда от её сосредоточенного лица. — Ты знаешь, что выглядишь очень мило, когда готовишь? — сказал он, опираясь подбородком на ладонь. — А ты знаешь, что мешаешь мне своими комментариями? — ответила она, но не смогла сдержать улыбку. — Не мешаю, а вдохновляю, — поправил он, ухмыляясь. Через несколько минут Ха На поставила перед ним тарелку с яичницей и поджаренным хлебом. — Та-да! — сказала она, с гордостью указывая на завтрак. — Теперь ты обязан сказать, что это лучшая яичница в твоей жизни. Танос взял вилку, попробовал и нарочито задумчиво кивнул. — Ну, скажу так. Она… удивительно съедобная. — Су Бон! — воскликнула Ха На, замахиваясь на него полотенцем. — Ладно-ладно! — он рассмеялся. — Это правда вкусно. Спасибо, Ха На. Она только покачала головой, садясь напротив него. — Ты просто невозможный. — А ты всё равно меня терпишь, — подмигнул он. — Вот и не знаю, зачем, — сказала она, поднося чашку кофе к губам. — Потому что я делаю твою жизнь интереснее, — ответил Танос, подмигивая. — Ещё бы ты иногда молчал, — с улыбкой ответила она. Танос рассмеялся, и их утро наполнилось тёплым, домашним уютом. Танос доел свою порцию и откинулся на стуле. — Всё, Ха На, я больше не могу. Я официально объелся. — Да ладно, — ответила она, вставая, чтобы убрать тарелки. — Ты съел всего две яичницы и пару тостов. Ты же больше шумихи поднял, чем еды съел. — Это не моя вина! Ты готовишь как мастер-шеф, — сказал он, драматично прижимая руку к груди. — Я не мог остановиться. — Хорошо, хоть комплимент на этот раз нормальный, — усмехнулась она. Танос хитро улыбнулся: — Нормальный? Да я тебя почти сделал звездой кулинарного шоу. — Вот и иди кулинарные шоу смотри, — отрезала она, — а я пойду себе кофе сделаю. — Ой, смотри, а то я передумаю и в следующий раз позову тебя в ресторан вместо твоей кухни. Ха На скрестила руки на груди и посмотрела на него с прищуром: — Это угроза или предложение? — Это был комплимент, — ответил Танос, поднимая руки в знак капитуляции. — Ты такая грозная, Ха На. Она рассмеялась и направилась в сторону гостиной. Танос уже развалился на диване, лениво потягиваясь. Ха На шла к нему, как вдруг заметила, что он расстегнул крест, висевший у него на шее, и достал из него что-то. — Что это у тебя там? — спросила она, останавливаясь и хмурясь. — Эм… это? — Танос сделал невинное лицо, держа между пальцами таблетку. Ха На узнала, что это, и её лицо тут же изменилось. — Ты что, серьёзно? Опять это? — она выхватила крест у него из рук, вместе с содержимым. — Эй! — Танос вскочил. — Отдай! Это моё! — Ага, конечно! Как будто мне отдать, чтобы ты опять принимал это? Не дождёшься! Ха На развернулась и рванула в сторону своей комнаты. — Хван Ха На! — крикнул он, устремляясь за ней. — Не отдам, — крикнула она, спрятав крест за спину и побежав дальше. Танос попытался её догнать, но она резко свернула в другую сторону. — Ты же говорила, что устала после завтрака! — он попытался её остановить словами. — Для таких случаев у меня всегда есть энергия! Она рванула через всю комнату, прыгая через диван, а Танос едва не споткнулся об табурет. — Это же вообще небезопасно! — крикнул он. — Ты про наркотики или про погоню? — отозвалась она, смеясь. — Про тебя! Ты сейчас меня с инфарктом оставишь! — Будет тебе уроком, чтобы бросить эту гадость, — парировала она, петляя по квартире. Наконец он всё-таки догнал её у двери спальни, обхватил за талию и поднял, будто она ничего не весила. — Попалась, — прошептал он с торжеством. — Пусти, варвар! — крикнула она, извиваясь. Танос аккуратно опустил её на пол, вытянул руку и забрал крест. — Вот и всё. Можешь считать, что проиграла, — сказал он, с довольным видом. Она встала, скрестила руки и сердито посмотрела на него. — Танос, это вредно. Ты же понимаешь, что это тебя убивает? Он посмотрел на неё, а потом, словно игнорируя её слова, сел на диван и медленно положил таблетку в рот. — Ты совсем с ума сошёл?! — возмутилась Ха На, подбегая к нему. Танос молча сидел, наклонив голову назад, словно пытался избежать её взгляда. — Я знаю, — сказал он тихо, наконец глядя на неё. — Но иногда мне просто легче так… Её сердце сжалось, но гнев не ушёл. — Легче? — её голос стал мягче, но полон боли. — А мне, Танос, легче наблюдать за тем, как ты сам себя уничтожаешь? Он посмотрел на неё, словно что-то внутри него дрогнуло. Но вместо ответа он отвернулся, сложив руки на груди, будто пряча свои эмоции. Ха На молча стояла перед ним, чувствуя, что слова сейчас уже ничего не изменят. Танос откинулся на диван, закрыв глаза, и усмехнулся, словно его мысли витали где-то далеко. Ха На стояла рядом, раздражённая, но её взгляд всё равно был полон беспокойства. — И что теперь? — наконец спросила она, скрестив руки на груди. — Что “что”? — протянул он, улыбаясь и прищуриваясь, словно увидел что-то невероятно забавное. — Ты даже не понимаешь, насколько ты сейчас раздражаешь. — Раздражаю? — Танос выпрямился, подперев подбородок рукой. — Да я самый очаровательный человек в этой комнате. Ха На фыркнула. — Очаровательный? Ты даже на диване сидишь, как ленивый кот. Танос сделал задумчивый вид. — Кот, говоришь? А ты тогда кто? Хозяйка, которая не может меня выгнать? — Очень смешно, — пробормотала она, но уголки её губ невольно дрогнули. Танос подался вперёд, хитро улыбаясь. — Признай, ты не можешь на меня долго злиться. — Я? — удивлённо подняла брови Ха На. — Я могу на тебя злиться вечно, если понадобится. Он наклонился ещё ближе, их лица теперь разделяло всего несколько сантиметров. — А зачем? Когда можно просто… — он поднял брови, будто подсказывая её следующую мысль, — расслабиться. — Тебе легко говорить, — ответила она, чувствуя, как её голос теряет строгость. — Ты под этим своим… “успокоительным”. — А тебе не нужно ничего, кроме меня, чтобы расслабиться, — он снова улыбнулся, совершенно беззаботно. — Ты сейчас невыносим, — сказала она, пытаясь сохранить серьёзный вид. — Но всё равно стоишь тут, рядом со мной, — ответил Танос. — Может, ты просто хочешь, чтобы я… — Замолчал? — перебила она, скрестив руки. Он наклонился ещё ближе, его взгляд стал мягче, но в нём всё ещё было что-то игривое. — Нет, — шепнул он. — Чтобы я тебя поцеловал. Ха На закатила глаза. — Танос… Но он не дал ей договорить. Его рука мягко легла на её запястье, а другой он осторожно провёл по её щеке. — Ты же знаешь, что хочешь этого, — сказал он тихо, но с тем же тёплым, шутливым оттенком. Она вздохнула, понимая, что, как бы она ни сопротивлялась, его заразительная лёгкость снова взяла верх. — Только потому, что ты выглядишь слишком глупо, когда пытаешься быть серьёзным, — сказала она, прежде чем он наклонился и коснулся её губ своими. Поцелуй был нежным, но в нём чувствовалась беззаботная лёгкость, которая была типичной для Таноса. Он отстранился, улыбаясь. — Видишь? Всё стало проще. — Замолчи уже, — сказала она, смеясь, и села рядом с ним на диван, чувствуя, что злость окончательно испарилась. Танос вытянулся на диване, а Ха На сидела рядом, поглядывая на него с лёгким подозрением. Он, казалось, был слишком расслабленным, его взгляд блуждал по комнате, а улыбка не сходила с лица. — Ты всегда так… спокойно проводишь время? — спросила она, решив нарушить молчание. Танос посмотрел на неё и, приподняв бровь, ответил: — А ты всегда так нервничаешь, когда рядом я? — Я не нервничаю, — быстро возразила она, скрестив руки на груди. — О, конечно, не нервничаешь, — он наклонился ближе, его лицо озарила хитрая улыбка. — Тогда почему ты так часто закусываешь губу, когда смотришь на меня? — Это… привычка, — смутилась она, отворачивая взгляд. — Хм, интересно, — протянул он, поигрывая крестиком на шее. — А ещё я заметил, что ты каждый раз вздыхаешь, когда я начинаю говорить. Это тоже привычка? — Нет, это просто потому, что ты несёшь чушь, — она снова посмотрела на него, с трудом сдерживая улыбку. — Ха На, ты такая… удивительная, — сказал он, откидывая голову на спинку дивана. — Ты злишься, ворчишь, а всё равно сидишь тут рядом. Значит, я тебе нравлюсь. — Ты сам себе льстишь, — фыркнула она. Танос вдруг резко подался вперёд, опираясь локтем на подлокотник дивана, и оказался совсем близко к ней. — А ты докажи, что это не так, — прошептал он, глядя ей прямо в глаза. Она почувствовала, как её сердце пропустило удар. —Су Бон… — её голос стал тише. — Что? — его голос был низким и мягким. — Скажи, что я не прав. Она замерла, не находя слов. В следующую секунду Танос осторожно взял её за руку, пальцы слегка коснулись её кожи, заставляя её затаить дыхание. — Видишь? — он усмехнулся. — Ты не можешь ничего сказать. — Это… не значит, что ты прав, — слабо возразила она. Он медленно провёл рукой по её плечу, приближаясь ещё ближе, так что она могла чувствовать его дыхание. — Знаешь, что самое смешное? — прошептал он, его губы почти касались её. — Что? — спросила она, почти забыв, как дышать. — Ты выглядишь так, будто готова кричать на меня, но на самом деле хочешь поцеловать, — он улыбнулся и медленно наклонился к ней. Его губы встретились с её, сначала мягко, потом всё более настойчиво. Ха На почувствовала, как её разум отключается, оставляя только ощущения. Его руки скользнули вдоль её спины, прижимая её ближе. Он навис над ней, его пальцы мягко касались её шеи, а их поцелуи становились всё более страстными. Она невольно провела рукой по его груди, чувствуя тепло его тела сквозь ткань футболки. Танос прервал поцелуй, чтобы посмотреть на неё, его глаза были тёплыми, но озорными. — Ты даже не представляешь, насколько ты красивая, когда смущаешься, — сказал он, проводя пальцами по её волосам. Но прежде чем она успела что-то ответить, по комнате раздался звук уведомления который пришел на телефон. — Да ты издеваешься! — простонал Танос, откидывая голову назад. Ха На, всё ещё пытаясь прийти в себя, потянулась за телефоном. — Это важно, — сказала она, избегая его взгляда. — Если это не конец света, я официально обижен, — проворчал он, садясь на диване. Она посмотрела на экран и нахмурилась. — Реклама… — Реклама?! — воскликнул Танос, указывая пальцем на телефон. — Бля, они испортили всю страсть ради скидки на пылесос? Ха На рассмеялась, пряча лицо в ладонях. — Ну что? — он подался к ней, улыбаясь. — Ты им уже сказала, что они разрушили лучший момент в твоей жизни? — Лучше сказать, что ты слишком драматизируешь, — ответила она, всё ещё смеясь. — Ладно, — он сел ближе, обвивая её плечи рукой. — Но если ещё одно уведомление, я лично найду этот колл-центр. Она улыбнулась, положив голову ему на плечо, и, несмотря на всю нелепость момента, почувствовала, что рядом с Таносом ей всё-таки хорошо. Танос, наконец, расслабленно развалился на диване, а Ха На, сидя рядом, пролистывала что-то на своём телефоне. Он наклонился к ней, бросив взгляд на экран. — Ты что там читаешь? Рецепты, как отравить соседа чтобы он больше не приводил своих друзей? — Нет, — ответила она с явной фальшивой невинностью. — Читаю, как перевоспитать вредных людей. — Ну, это точно не про меня, — Танос потянулся, зевая. — Я вообще подарок судьбы. — Подарок с дефектом, — поправила его она, отложив телефон. — Дефект? — он притворно возмутился, упирая руку в грудь. — Это ты сейчас про мою идеальную внешность или про моё безупречное чувство юмора? — Скорее про твою склонность к самовлюблённости, — парировала Ха На, встав с дивана. — Ага, значит, нравлюсь, раз обратила внимание на мою самовлюблённость, — он ухмыльнулся, глядя на неё снизу вверх. — Если бы ты ещё нравился чуть меньше, у нас с тобой было бы меньше проблем, — встала она,и пошла к входной двери. — Куда это ты собралась? — он поднялся следом. — Гулять. Ты слишком громкий для маленькой квартиры. — Так и скажи, что хочешь провести со мной больше времени. — Знаешь, — она накинула кофту, бросив на него оценивающий взгляд, — мне правда иногда интересно, чем ты мог бы быть полезен, кроме как шуметь. — Ну, пойдём, — Танос накинул кофту на плечи. — На улице я хотя бы громко шагаю. Она рассмеялась, толкнув его в плечо, и они направились к двери.                        *** Они шли по тихой улице, на которой только что закончился утренний час пик. Танос запихнул руки в карманы, внимательно наблюдая за прохожими. — Ха На, ты замечала, что у людей бывает странная походка? — вдруг спросил он. — Что? — она удивлённо посмотрела на него. — Вон тот парень, — он кивнул в сторону мужчины, шагающего мелкими быстрыми шагами. — Он идёт, как будто опаздывает, но боится, что его заметят. Ха На рассмеялась, прикрывая рот рукой. — А вон та женщина, — продолжил он, указывая на пожилую даму, которая держала голову гордо поднятой. — Она будто уверена, что идёт прямиком на подиум. — С тобой опасно гулять, ты превращаешь это в цирк, — Ха На покачала головой. — А ты как идёшь? — он прищурился. — Я? Обычная походка. — Обычная? Нет, у тебя походка “я справлюсь, даже если мир рухнет”. — И чем это хуже твоей? — Моя? — он шутливо расправил плечи. — Это “я справлюсь, даже если мир рухнет, и сделаю это стильно”. Она засмеялась, и он усмехнулся, довольный своей шуткой. Они зашли в маленькое уютное кафе с деревянными столиками и запахом свежевыпеченного хлеба. Официантка проводила их к столу у окна. — И что ты будешь заказывать? — спросила Ха На, листая меню. — Что-нибудь простое. Наверное, пиццу, — ответил Танос, заглядывая в меню. — Ты всегда выбираешь пиццу.Даже на нашей первой встрече в клубе ты ел пиццу,и все последующие дни тоже.Может, попробуешь что-то другое? — А зачем рисковать, если можно быть уверенным в своём выборе? — он пожал плечами. — Уверен в выборе пиццы, но не в жизни, — усмехнулась она. — Эй, пицца — это важно, — парировал он. — Её хотя бы не нужно разбирать на запчасти, чтобы понять, как она работает. Ха На рассмеялась. Когда официант подошёл, Танос сделал заказ с таким видом, будто это важное государственное дело: — Большую пиццу с сыром. Максимально много сыра. Это мой заказ на сегодня и, возможно, на всю жизнь. Официант едва сдержал смех, кивая. — А для вас, мисс? — Лапшу удон, — ответила Ха На, бросив на Таноса взгляд. — Знаешь, можно было бы попробовать что-то полезное, вместо того чтобы жить на сыре. — Полезное? — Танос сложил руки на груди. — А ты пробовала жить на эмоциях? — Ты про свои шутки? Если бы я жила на них, давно бы умерла с голоду. Он рассмеялся, откинувшись на спинку стула. Когда их заказ принесли, Танос поднял кусок пиццы, посмотрел на неё и произнёс: — В жизни важно уметь ценить маленькие радости. — Ты про пиццу или себя? — усмехнулась она. — Себя, держащего пиццу, — ответил он с важным видом. Они ели, весело переговариваясь, пока за окном начинал идти мелкий дождь, добавляя моменту ещё больше уюта. Танос откинулся на стуле, потирая живот. — Ну, это было… божественно, — сказал он с мечтательной улыбкой. — Если бы жизнь была пиццей, я бы стал её самым счастливым фанатом. — Ты и так фанат, — усмехнулась Ха На, доедая остатки лапши. — Нет, Ха На, это не просто фанатизм. Это глубокая, духовная связь. — Хорошо, если так, — она отодвинула тарелку и улыбнулась. — Но скажи честно, ты бы ради пиццы отказался от наркотиков? Он изобразил глубокую задумчивость, подперев голову рукой. — Хм… ну, пицца не даёт эффект расслабления, но зато даёт счастье. Думаю, да, выбрал бы пиццу. — Отличный выбор, — подытожила она, смеясь. — Значит, ты можешь спасти свою жизнь за 7 000 вон. Они рассчитались за обед, и Танос, выходя из кафе, помахал официанту: — Спасибо за то, что подарили мне минуту счастья. Я вернусь, как только соскучусь по вам… и пицце. — Ты слишком драматичен, — покачала головой Ха На, выходя следом. — А ты слишком практична, — парировал он. Они шли по сырой улице. Людей становилось меньше, и город наполнялся тишиной. Танос шёл рядом с Ха Ной, периодически наступая на лужи. — Знаешь, — начал он, глядя на неё, — ты могла бы быть ведущей ток-шоу. — Что? Почему? — удивилась она. — У тебя талант ставить людей на место. Ты просто смотришь, говоришь пару слов — и всё, у меня ощущение, будто меня засудили за преступление, которое я даже не успел совершить. — Это потому, что ты всегда ведёшь себя подозрительно, — она усмехнулась. — Подозрительно? Я? — он сделал вид, что возмущён. — Я самый безобидный парень на этой планете. — С крестом, полным таблеток? — Это… аксессуар, — он хитро улыбнулся. — Я просто стильный. Она рассмеялась, слегка толкнув его в бок. — Если бы ты был стильным, я бы не позволяла себе смеяться над тобой так часто. — О, значит, ты думаешь, что смеяться над мной — это привилегия? — Безусловно, — кивнула она, будто это само собой разумеющееся. Они остановились у парка, где скамейки были немного влажными от дождя. Танос присел на одну из них и посмотрел на Ха Ну. — Знаешь, я не понимаю, как ты всё ещё находишь силы терпеть меня, — признался он, потирая руки, чтобы согреться. — Иногда я и сама не понимаю, — сказала она, садясь рядом. — Наверное, мне просто нравится, что ты не похож на других. — Это комплимент? — Не льсти себе. Он засмеялся, слегка наклонив голову. — Ну что, провожу тебя домой? Она кивнула, и они направились обратно. Они остановились у подъезда, где свет едва пробивался через тусклую лампу. Танос сунул руки в карманы и посмотрел на Ха Ну. — Ну, спасибо за компанию, — сказал он, чуть наклонив голову. — Спасибо за пиццу, — ответила она с улыбкой. — Это был долг моего сердца… и желудка, — он ухмыльнулся. — Ты иногда умеешь быть милым, знаешь? — Иногда? — он шагнул ближе, его лицо стало серьёзнее. — А что нужно, чтобы это было всегда? — Ну, может, для начала перестать… Она не успела закончить, потому что Танос наклонился и поцеловал её. Поцелуй был тёплым и мягким, а дождь вокруг них будто перестал существовать. Когда он отстранился, то посмотрел на неё с лёгкой улыбкой. — Хорошего вечера, Ха На. — Тебе тоже, — она стояла неподвижно, пока он медленно отходил. Повернувшись, Танос крикнул: — Эй, не забудь — следующий обед за тобой! — Как будто я согласилась! — крикнула она в ответ, но на её лице всё ещё была улыбка. Она стояла ещё несколько секунд, глядя, как его фигура исчезает в темноте, а затем зашла в дом, чувствуя, как её сердце продолжает стучать быстрее обычного.