Шестёрка

Желтые розы всегда были самыми сложными цветами для расшифровки посланий. Эта девушка поразительно была похожа на жёлтые розы. Николь молча смотрела на высокий потолок своей комнаты. Она все ещё не могла привыкнуть, что живёт в целом поместье, которое ей выделила Царица. И пусть ее поместье было не таким уж огромным или пафосным, ей все равно было немного непривычно. Сан Предвестника обязывал к многим сложным заданиям, но он давал и многие привилегии. Например, собственное поместье. Солнце только-только вставало за макушками больших зеленых сосен, а Николь уже не спала. Говоря честно, она и не пыталась заснуть этой ночью; все лежала и размышляла о прошедшем вечере и случайном поцелуе с Дотторе. Может, ей не хотелось признавать этого, но где-то в глубине души она очень хотела, чтобы это повторилось - случайно или намеренно, но повторилось. После мыслей об Иль Дотторе на ум пришел и тот язвительный Предвестник, который назвал ее слабой в Заполярном дворце. Кажется... Панталоне, так его зовут. Кажется, сама Николь тоже задела его своими словами о «бесполезной девятке». Но он сам напросился! Как бы то ни было, Насмешница, пусть и называлась так, но уже совсем не держала зла на те его слова. К тому же, ей совсем не хотелось быть врагами с кем-то из остальных Предвестников. Может, стоит извиниться? В другой раз Николь бы отвергла с презрением такую мысль, ибо она ненавидела извиняться, но этим утром она чувствовала, что это извинение не нанесет никакого ущерба ее гордости. А если этот Панталон снова начнет обзываться, то... Кто обзывается, тот сам так и называется. Если он не слышал этого всемирного закона, то Николь незамедлительно расскажет ему о нем. Она вздохнула и поднялась с кровати, думая, как принести свои извинения банкиру. Она не сомневалась, что обычного «Прости меня, пожалуйста» не хватит. Ее взгляд упал на букетик засушенных ромашек, и на ум пришла одна милая девушка, с которой Николь познакомилась в Ли Юэ, и которая на досуге рассказала Николь о существовании языка цветов. Как звали ту девушку?.. Кажется... Гань Юн или что-то похожее. Впрочем, неважно. Николь до сих пор помнила язык цветов и втайне надеялась, что когда-нибудь сможет использовать его в «разговорах» с кем-то. Идея подарить Панталоне букет цветов в качестве извинения нравилась девушке все больше. Одна из ее наставниц говорила, что дарить людям нужно то, что ты бы хотела, чтобы подарили тебе. И пусть это не очень-то применимо в этом случае, Николь уже твёрдо определилась с подарком, когда одевала серую шубу, что на днях увидела и купила в одном из магазинов Снежной. Эта страна нравилась Николь во всем, кроме одного - здесь совсем не росло цветов. И цветочных магазинов здесь тоже почти не было. Но у Николь было одно поистине поразительное умение - находить то, что ей нужно, даже если его нет. Она обнаружила один-единственный цветочный магазинчик, где продавались цветы. Их самостоятельно растила хозяйка магазина - взрослая женщина лет сорока с теплыми и мягкими чертами лица. — У вас есть белые лилии? - спросила Николь с ходу, как только зашла в этот магазинчик. Женщина обернулась на покупательницу и доброжелательно улыбнулась. — Белые лилии означают хрупкость и благородство. Сколько цветов вам нужно приобрести? Николь выдохнула и расслабилась. — Среднего размера букет. Сколько с меня? — Полторы тысячи моры. Кому вы хотите подарить их, если не секрет? - спросила женщина, бережно заворачивая тонкие стебельки в белую бумагу. — Одному другу, - неопределённо ответила Николь. Она не снимала с лица серого капюшона, так как не хотела, чтобы ее кто-то узнал - Предвестники, конечно же, были известными персонами в Снежной. Николь не нужны были слухи о том, что она кому-то покупала цветы. Женщина тихонько хмыкнула и отдала ей невероятной красоты букет. Нежные лепестки лилий красиво сочетались со светло-серой обёрточной бумагой. От них пахло утренней росой, свежей весенней травой и солнцем. Николетта, счастливо улыбаясь при взгляде на букет, протянула продавщице деньги. И тут... Серая ткань капюшона сползла с ее головы, обнажая ее лицо. Зрачки женщины за прилавком расширились. — Так это вы... - прошептала она с неподдельным удивлением. - Шестая предвестница Фатуи, верно? Николь шагнула в тень, чтобы снова скрыть свое лицо, но было поздно. — Не бойтесь, я не собираюсь кому-то рассказывать об этом, - успокаивающе проговорила женщина, и удивление на ее лице снова сменилось мягкой улыбкой. — Я не из таких людей, что разносят слухи о защитниках своей страны. Николь только вздохнула, накидывая свой капюшон обратно. Она не очень-то верила словам флористки. — Надеюсь на это, - только и сказала она, быстро ретируясь из магазинчика. Оставалось полагаться на честность продавщицы цветов. Капельки воды на кончиках лепестков лилий красиво переливались в лучах света, своим блеском словно успокаивая Николь. Она смотрела на белые цветы, думая о том, что сказать, когда она увидит Панталоне. Она увидела его немного раньше, чем планировала. Это... Это была странная встреча. Он шел по улице навстречу ей. Как знала Николь, Панталоне почти никогда не ходил по улицам в одиночку, без охраны или чего-то еще, но в этот раз он действительно был один. А еще... У него в руках был букет желтых роз. Желтая роза на языке цветов была самым спорным и неоднозначным цветком. Интересно, кому Панталоне хотел подарить этот букет? — Здравствуйте, - сказала Николь, подойдя к банкиру, что с лёгким удивлением смотрел на нее. Он наклонил голову в знак приветствия. Так странно. Два Предвестника с букетами цветов в руках стоят друг напротив друга на пустынной улице рано утром. — Доброе утро, - насмешливо и одновременно учтиво поздоровался он. Насмешница даже и не знала, что сказать ему дальше. «Извините меня, примите эти цветы в знак извинения»? «Простите за тот случай, вот цветы»? Николь нервно сжала букет в руках, стараясь придумать, как лучше начать разговор. Ей всегда было проще действовать, чем говорить. Особенно с теми, кто воспринимал любые слова как оружие, как Панталоне. — Я... — начала она, но Панталоне уже уловил её замешательство и приподнял одну бровь, а его губы слегка изогнулись в снисходительной улыбке. — Если ты хочешь извиниться, то, кажется, мы оба пришли с одной целью, — его взгляд скользнул к букету в её руках. Николь удивилась — он действительно решил принести извинения? Она с трудом могла представить себе такого человека, как Панталоне, делающего что-то подобное. — Извиниться? — недоверчиво повторила она. — О, да, — усмехнулся он. — Пожалуй, моё замечание в Заполярном дворце было... несколько резким. Однако мы оба знаем, что в наших кругах извинения — это нечто вроде слабости. А ты не та, кто приемлет слабость, верно? Он шагнул к ней ближе, почти вплотную. Его букет желтых роз оказался между ними, и запах его цветов неожиданно смешался с ароматом её лилий. Это странное сочетание усиливало напряжение между ними, как будто их цветочные символы начали вести собственную битву на языке, понятном только им двоим. — Считай это символическим жестом, — добавил он. Николь не смогла сдержать улыбку, глядя на это странное взаимодействие. Было что-то даже забавное в этой встрече двух Предвестников с цветами в руках. — Что ж, раз уж мы оба здесь... — сказала она, выпрямившись и стараясь придать голосу уверенности. — Прими эти лилии как знак того, что я тоже готова оставить свою обиду в прошлом. Она протянула ему букет, и Панталоне, слегка удивленный, посмотрел на него, прежде чем принять. — Благородство и хрупкость, — заметил он, чуть склонив голову. — Забавный выбор. Не думал, что ты считаешь меня настолько... ранимым. — С первого взгляда ты и правда кажешься таким. Хрупкий, слабый, - она не удержалась от насмешливого замечания. Панталоне слегка покраснел; или от злости, или от смущения. — Ты не лучше, - заверил ее Делец. - Такая миниатюрная и нежная... Совсем не похожа на бойца. — Сочту за комплимент, - с прохладцей откликнулась Николь. - Людей судят не по внешности. Я раскаиваюсь в том, что сначала поступила так. А ты... Панталоне примирительно улыбнулся. — И я тоже, — сказал он, принимая букет и опуская взгляд на белые лилии в своих руках. — Пожалуй, мы оба не привыкли к таким извинениям. Но... как бы это ни казалось странным, в этом есть нечто особенное, не находишь? Николь почувствовала, как напряжение между ними начинает спадать, хотя её чувства всё ещё оставались смешанными. Она смотрела на Панталоне — одного из самых холодных и расчётливых Предвестников, — и ощущала, что этот момент был чем-то большим, чем просто обмен цветами и словами. — Вполне возможно, — медленно произнесла она, глядя на него. — Думаю, время покажет. — Время... и обстоятельства, — добавил Панталоне с лёгкой усмешкой. Он аккуратно поправил лилии в своих руках, будто бы эта простая мелочь теперь что-то значила для него. Николь молча кивнула, но в глубине души почувствовала облегчение. Всё не было так уж плохо. Она сделала шаг навстречу, и он тоже. В их мире это уже можно было считать примирением. Да, возможно, их "бой" только начался, но теперь он был совсем другого рода — тонкий, играющий на грани доверия и острых слов. — Ну что ж, предвестник Панталоне, — проговорила Николь, делая небольшой шаг назад. — Думаю, на сегодня мы уладили наши дела. — Пожалуй, да, — спокойно ответил он, и в его глазах мелькнуло что-то едва заметное, но, возможно, даже искреннее. — Но учти, я не забуду, что ты обязана мне этим маленьким примирением. Кто знает, когда оно может мне пригодиться. — Знаю, — усмехнулась Николь. — Только учти, что и я это не забуду. Они оба обменялись короткими, понимающими взглядами, прежде чем каждый из них пошёл своей дорогой. В воздухе всё ещё витал запах лилий и роз, а утренний свет начинал освещать пустынную улицу Снежной.

***

— Тебе подарили цветы. Вау. Поздравляю. — Ты злишься? — Да нет, почему же. Дотторе не просто злился. Он ревновал. Он ревновал очень сильно, испытывая это чувство впервые в жизни; ему казалось странной злость при виде Николь с цветами, но мысль о том, что кто-то взял и подарил ей эти цветы, не давала ему покоя. Еще вчера вечером Николь целовала его на пустынной улице, а сегодня кто-то подарил ей букет. — Я же вижу, - сказала девушка с лёгким беспокойством в голосе. — Ты выглядишь напряжённым... — Кто подарил тебе эти розы? - спросил Предвестник, поднимая на Николь беспомощный взгляд. — Панталоне, - тихо ответила она, вызывающе смотря ему в глаза. Вернее, прямо на железную маску. Николь знала, что сейчас Дотторе важно знать, в каких она отношениях с банкиром, но... Ей показалось бы неправильным говорить такое ему; ведь они просто друзья. Просто друзья, так ведь?.. В ней шла внутренняя борьба - сказать или не сказать, признать или не признать, что всего лишь за несколько встреч между ними возникла эта необъяснимая близость. Железная маска Дотторе словно сверлила ее взглядом, хотя глаз на ней не наблюдалось. — Это был просто знак извинения, - сдалась Николь, опуская глаза. - Я и сама извинилась... За те слова в Заполярном дворце; мы же должны быть союзниками, мы же оба Предвестники и преследуем одну цель, мы не должны враждовать, и это правда, правда просто жест извинения! Она хотела сказать это уверенно, но получилось жалобно, как у маленькой девочки. Дотторе отвернул голову, чувствуя, что перегнул палку; нельзя было так допытываться об этом. Повисло слегка неловкое молчание, которое не решались прервать ни он, ни она. — Извини, что так накинулся, - с виной в голосе сказал Иль Дотторе. — Просто... Панталоне, он же... Он мой друг, и если вдруг ты и он... — Я поняла, - мягко сказала Насмешница. Они продолжали упорно притворяться, что между ними ничего не было, только вот факт оставался фактом - Дотторе бы не дал Панталоне прикоснуться к Николь.