Memories of a Protector [The Protector AU]

Знания Core!Фриска о Мультивселенной и ее таймлайнах не были линейными. Несмотря на то, что его разметало во времени и пространстве, он не стал всезнающим. Когда-то он считал себя таковым. Но по мере обнаружения все большего количества "белых пятен" ему становилось ясно, что он работает с неполной картиной. Но он все равно старался работать с теми фрагментами, что у него были и добиваться лучших результатов. На этот раз Core!Фриск, несомненно, потерпел неудачу. – Позволь мне убедиться, что я правильно понимаю, дорогуша… – Голос Ликвидатора Меттатона Neo не повысился. В нем не было ни ярости, ни горечи, ни даже печали. Он говорил ровно, почти мягко, глядя на Core!Фриска пустым взглядом. – Ты не заметил, что коллеги Доктора Фелл Гастера планировали бросить его в Ядро. Ты. Не заметил. Они собирались бросить кого-то в Ядро. – Core!Фриск сделал все, что мог, – спокойно защищала его Goner!Альфис. – Он утверждает, что всеведущ. Однако падение Фармтейла и Фелл Гастера застало его врасплох. – Гастер откинулся в кресле и прижал руку ко рту. На мгновение его форма замерцала, и он нервно протер место возле своей (пока еще) неповрежденной правой глазницы. – Это чудо, что мы еще помним Доктора Фелл Гастера. Ученым Грею и Кусту удалось бы отвертеться, если бы Ядро Андерфелла действовало, как многие другие, и стерло наши воспоминания о нем. – Сай и его команда тоже сканируют Пустоту, – доложил Король Азгор. – Возможно, они смогут найти его. – У Сайенстейла есть связи с Найтмером, – сухо сказал Ликвидатор Меттатон. – Это не так, – запротестовал Core!Фриск. – Это то, что ты видишь, – спокойно заметил Джи, бросив на Кора серьезный взгляд. – Твое зрение… не самое надежное. Раздался треск ломающегося металла, заставив нескольких членов Совета вздрогнуть. Underfell!Андайн сгорбилась в своем кресле, с такой силой стиснув его подлокотники, что пальцы впились в металл. – Ты говорил, что опасность миновала. Ты говорил, что нам ничего не угрожает. Если Доктора Фелл Гастера можно запихнуть в Ядро после прибытия последнего человека, то ничто не гарантировано. – Только ее холодный пронзительный желтый глаз двинулся, уставившись на Core!Фриска. – У Андерфелла есть шанс остаться на Поверхности? «Ни в одном из виденных мною вариантов будущего». Core!Фриск не мог этого сказать. Андерфелл Андайн встала: – Я ухожу. Смотрительница Ториэль тоже поднялась и попыталась положить руку на плечо Фелл Андайн: – Андайн, не нужно горячиться… Фелл Андайн отмахнулась от нее: – Я вступила в этот Совет, чтобы обеспечить безопасность Андерфелла. Что мне нужно, так это подготовиться к защите собственного дома, потому что вы, черт возьми, этого точно не сделаете. Перед глазами Core!Фриска зарябило, и он увидел, как Фелл Андайн повернулась и пнула свое кресло советника, сбив его на пол с такой силой, что даже самые прочные опоры разлетелись в щепки от ее удара. Этого будущего не произошло, потому что Фелл Андайн просто окинула их гневным взглядом, выражая свою боль и отвращение, а затем бросилась вон. В другом возможном будущем она бы приняла их и полюбила Мультивселенную. Она бы готовила вместе с другими Папирусами, тренировалась с другими Азгорами и с энтузиазмом бросала бы валуны вместе с другими Андайн. Она взяла бы себе прозвище "Рейн", что означает "советчик, отзывчивый друг". В теперь уже постоянном настоящем здание Совета содрогнулось от силы удара, когда Фелл Андайн захлопнула за собой дверь. Core!Фриск видел, как с ее уходом исчезают самые мирные перспективы, подобно тому, как отмирают и обламываются ветви на дереве. Это была не единственная исчезнувшая часть его восприятия. Большая часть того, что было в поле его зрения в рамках Омега-таймлайна, рассеялась, оставляя его в еще большем неведении.

***

В пустоте Азертейла царила тишина. Теперь она была настолько близка к "мертвой тишине", насколько это вообще возможно в темной бездне. Калор, Шейд и Киллер находились на одном краю платформы Зала Суда. Даст был ближе к центру, твердо держась на ногах и напрягаясь всем телом в отчаянной попытке увеличить дистанцию между собой и остальными. Не ради себя. Никогда ради себя самого. Нот лежал без сознания на руках у Даста. Из уголка его рта стекала тонкая черная струйка, и Даст чувствовал, как еще больше крови пропитывает черную майку. Даст не мог определить, где были раны. Ему не хотелось опускать Нота на землю. Когда он сказал, что спокоен только потому, что Нот рядом, он даже не подозревал, насколько это было правдой. Киллер, Калор и Shade!Гастер не двинулись к нему и Ноту, но это не означало, что они в безопасности. Киллер съежился на полу, прижав ладони к глазницам, и непрерывно тряс головой. Калор подошел к Киллеру, тихо и быстро заговорив с ним, но Даст знал, что что-то обязательно случится. Трудно было не винить себя хоть немного. Даст должен был знать, что так будет. Самооценка Нота была нулевой, он воспринимал себя как инструмент, а его готовность принять ущерб на себя была пугающе очевидной. Почему бы ему не выйти за рамки своих возможностей, чтобы попытаться защитить Киллера? – Ты не один. Я не дам тебе упасть, – прошептал Калор Киллеру так тихо, что Дасту едва удалось расслышать. Он положил руку на плечо Киллера, слегка сжав его, и поднял глаза на Даста: – Позволь мне помочь Ноту. Пожалуйста. Даст не понимал этого Санса. Вероятно, Калора целую вечность изводили люди-геноцидники, прежде чем он забрал души других людей и оказался в этой пустоте. Он должен был ненавидеть и не доверять Дасту и Киллеру всеми своими душами, но вместо этого он решил помочь им. Так же, как Нот. «И посмотрите, к чему это привело, – с горечью подумал Даст. Он тут же отбросил эти мысли. – Если бы больше других помогало, как Нот… и больше других принимало помощь… возможно, мы бы вообще не оказались в этой переделке. К тому же здесь больше некому помочь». Даст подумал о своем телефоне с отсутствующим сигналом и, возможно, впервые пожалел, что Скетча нет рядом. Он медленно положил Нота на пол и осторожно вытер пятно черной крови с его щеки. Наклейка в форме звезды осталась на месте. – У тебя есть какие-нибудь исцеляющие способности? – Я могу попробовать. – Глаз и пламя Калора вспыхнули. Он потянулся к повязке Нота. – Сначала проверим… Даст схватил его за руку: – Не надо. Киллер дернулся, но каким-то чудом не вызвал нож. Даст не был уверен, что бы он сделал, если бы тот его вызвал. – Хорошо, – согласился Калор, оставаясь спокойным. – Я не буду его трогать. Можно я сдвину футболку Нота, чтобы осмотреть его раны? Даст коротко кивнул и заставил себя отпустить Калора. Калор сделал вид, что этой короткой стычки не было, отложил в сторону кобуру с посохом Нота, приподнял его майку и сочувственно поморщился. На ребрах и грудине Нота образовались глубокие порезы. Не треснули ли кости? Калор поднял руки, и цвет его глаза и пламени стал преимущественно зеленого оттенка. – Эта защитная способность обычно причиняет ему такой вред? Даст открыл было рот, чтобы опровергнуть это, но заколебался: – Не знаю. Он уже был ранен, когда защищал меня. – Да уж, ты его изрядно потрепал, – подхватил Киллер. Дасту ничего так не хотелось, как наброситься на него с костяной атакой. Он напомнил себе, что Киллеру нравилось провоцировать и дразнить его, хотя теперь, вероятно, по другим причинам. В Замке Киллер воспользовался бы любым предлогом, чтобы превратить жизнь Даста в ад. Здесь же, возможно, он хотел, чтобы Даст отомстил ему. «Найтмер хотел бы, чтобы мы сражались. Он поощрял нашу вражду с тех пор, как связал наши души». Эта мысль укрепила решимость Даста. Он мог сохранять спокойствие ради Нота… и назло Найтмеру. – Я все еще пытаюсь загладить свою вину, – сдержанно сказал Даст. Киллер отвернулся и уставился в темноту Пустоты. На кончиках пальцев Калора неуверенно замерцало мягкое зеленое свечение. Он поморщился, и на его лице отразилась сосредоточенность. – Нот сказал, что простил тебя. У Даста перехватило горло. Он с трудом выдавил из себя ответ: – Я не знаю, почему. Но я не собираюсь причинять ему боль… причинять еще больше боли нам обоим, погрязая в самобичевании и отвергая это прощение. Калор ничего не ответил. Похоже, он сосредоточился на ранах Нота. Шейд расположился на приличном расстоянии, которое все равно было ближе к Киллеру, чем Даст, Калор и Нот. Киллер по-прежнему сидел спиной к ним. Он подтянул колени к груди и положил на них подбородок, продолжая смотреть в Пустоту. – Нот умрет? – ровным тоном спросил Киллер. «Мы пытаемся не затевать драку», – напомнил себе Даст, выравнивая дыхание. – Ты должен знать, что его это не убьет. Он увидел, как пальцы Киллера стиснули его ноги. – Ага. Ты видел, что я с ним сделал. Я никогда не встречал никого настолько живучего. Ты был далеко на втором месте. Может быть, даже на третьем. Удивительно, что я не убил тебя. Даст спрятал лицо под капюшоном. – Ты убивал меня. Несколько раз. Найтмер вернул меня, используя контракт души. Киллер пожал плечами. Движение было слишком дерганым, чтобы показаться враждебным. – Я не собираюсь оправдываться. – Отлично. Тогда перестань провоцировать меня воткнуть нож тебе в лицо. От этого никому из нас не станет легче, – сухо сказал Даст. Молчание длилось достаточно долго, чтобы Даст проверил выражение лица Киллера. Его глазницы были пусты, но не было никаких черных полос. – Мне правда жаль. Я-я… Черт, я до сих пор слышу, как вы оба кричали. Когда-то это замечание прозвучало бы с долей садистского восторга. На этот раз в голосе Киллера не было ничего, кроме отвращения и чувства вины, и он прижимал ладони к бокам головы, словно это могло заглушить воспоминания о тех криках. Даст понимал это. Он ненавидел, что понимал, но все же понимал. Его гнев (и УР) улегся. Он не столько угас, сколько превратился во что-то вроде усталого горького принятия. Не в отношении Киллера, его изменений и его присутствия. Он ненавидел, что Киллер здесь. Он ненавидел его за то, что тот сделал с ним и Нотом. Но Даст не сказал бы, что желает Киллеру смерти, возвращения в лапы Найтмера или даже ареста и вечного заточения где-нибудь вроде Омега-таймлайна. По правде говоря, Даст не знал, чего он желал бы Киллеру. Он даже не знал, чего хотел для себя. Он сосредоточился на неподвижном искаженном лице Нота, ища хоть какие-то признаки сознания. Его раны не заживали. – Проклятье, – вздохнул Калор. Его пламя гневно взметнулось, и он опустил руки, погасив зеленое свечение. – Не знаю, связано ли это с источником повреждений, но я не могу это вылечить. Даст вспомнил, как медленно заживали раны Нота в АВ убийцы Ториэль. – У меня нет никакой лечебной еды. – У меня определенно нет, – добавил Киллер. – Извини. И снова Даст поразился тому, насколько искренним было это сожаление. И насколько это отличалось от прежней насмешливости Киллера. Он все еще не знал, как к этому относиться, сосредоточившись на том, чтобы разорвать свой одолженный лабораторный халат на бинты для ран Нота. Было так странно разговаривать с Киллером без всяких намеков на угрозы или проявлений насилия. Если бы он не знал, что это версия Киллера из Банды Найтмера, он мог бы подумать, что это один из альтернативных Киллеров, не связанных с Бандой. – Думаешь, Найтмер позаботился о том, чтобы мы конфликтовали и поощрял нашу изоляцию, чтобы мы не поддерживали друг друга? – вырвалось у Даста. – Можешь поставить свою жалкую задницу на то, что так и было. – Киллер невесело рассмеялся. – Ты был козлом отпущения, которого мучили и обвиняли. На Хоррора давили, пока он не сорвался, а затем оставили самостоятельно генерировать негатив. Я был любимчиком, которому все сходило с рук… – Извращенная тревожная гордость в голосе Киллера сменилась горечью. – …Кроме того, что не нравилось Найтмеру. – Как насчет того, чтобы сделать "что-то, что ему не понравится" и помочь мне, вместо того чтобы мучить меня в следующий раз, когда мы будем в Замке? – с сарказмом пробормотал Даст. – О да. Обещаю, – усмехнулся Киллер с не меньшей долей ехидства в голосе. Он теребил пушистый воротник своей куртки. Движения были короткими и сердитыми. – Если мы вернемся в Замок, то не вспомним об этом. Даст предпочел бы умереть, чем вернуться. У него было ощущение, что Киллер чувствует то же самое. Найтмер не оставит им выбора, если найдет их. Даже если они умрут, выбора не будет вообще. Нот пошевелился. Калор отошел и встал рядом с Киллером и Шейдом, а Даст склонился над Нотом, чтобы тот заметил его первым, когда откроет глазницы. Это заняло больше времени, чем он надеялся. Если не считать первого легкого движения, Нот был неподвижен. Он все еще без сознания? Или притворялся, пытаясь сориентироваться в обстановке? Даст не хотел еще больше тревожить его, сдвигая повязку с глаз. Он просто держал Нота за руки и ждал знака, что тот очнулся. Наконец его покрытые шрамами пальцы сжали пальцы Даста. Хватка Нота была не иначе как отчаянной. – Мы в безопасности, – шепнул Даст. – Калор, Shade!Гастер и Киллер здесь, но они не причинят нам вреда. Киллер на Первой Стадии. Мы не в плену. Дыхание Нота сбилось. Он отвернулся от Киллера, слегка вздрогнув. Он заметил кобуру с посохом и потянулся, чтобы схватить ее. Вместо того чтобы держать его в оборонительном положении, готовясь к бою, он словно обнимал свой костяной посох. – Где мы? – прошептал Нот. – В пустоте Азертейла. Голос Нота понизился еще больше. Настолько, что стал почти неслышным от волнения. – Что случилось? – Ты поранился, когда пытался защитить Киллера от Найтмера. – Ой. – Нот вытянул шею и без особых эмоций осмотрел повреждения. – Ты зря потратил бинты. Он был слишком не в себе, чтобы заметить, что "бинты" были наспех сделаны из одолженного Дастом лабораторного халата. – Не зря. Нот никак не отреагировал. Он просто лежал, почти не двигаясь. – Извини за неудобство. – Это не неудобство, – твердо возразил Даст. Нот не ответил. Он сел, даже не поморщившись, продолжая смотреть на забинтованные раны на ребрах и грудине. Их было семь. Даст задумался, значит ли это что-нибудь. Он отвлекся от размышлений, увидев, как Нот порылся в карманах кобуры своего посоха и достал блокнот, ручку и несколько маленьких стеклянных флаконов, наполненных разноцветными жидкостями. Прежде чем Даст успел отреагировать, Нот откупорил несколько пробок в форме сердечек и отпил из них. – Что это? – озадаченно спросил Даст. Нот подпрыгнул. Он вскинул голову и уставился на него, резко дыша. Даст уже собирался взять свой вопрос назад, когда Нот ответил: – Это мои краски… – Нот задумался на секунду, пытаясь подобрать слова. – Это мои… флаконы. Они не дают мне Пасть. Обычно. Даст беззвучно открыл рот, пытаясь осмыслить то, о чем только что вскользь обмолвился Нот. Было чертовски хорошо, что его эмоции были защищены, потому что он был уверен, что его паника вызвала бы Найтмера. (Не то чтобы Найтмер уже не появился бы, если бы мог… верно?) – Тебе нужно их принимать? Почему ты мне не сказал? – Я боялся, что ты навредишь мне, поэтому спрятал их и пил, когда тебя не было рядом, – сообщил Нот. Его тон был ровным, почти пренебрежительным, но Даст понимал, что он находится в каком-то апатичном, безопасном режиме. – У меня еще много осталось. Обещаю, я не стану обузой. Нот не обратил внимания на виноватое выражение лица Даста, принявшись записывать что-то в блокнот. Даст готов был поспорить, что это напоминание о том, что он отпил из своих "флаконов". Что в них было? Многие из них совпадали по цвету с человеческими душами… – Так вот что произошло в темнице, – выдохнул Киллер. – У тебя случился приступ, и ты Пал, когда они закончились… Даст не смог сдержать угрожающего свечения огоньков глаз, гневно уставившись на Киллера. Он почувствовал, как Нот сжал его руку и поборол инстинкт вонзить костяную атаку в шею Киллера. – Все в порядке. Я принял урон, как всегда, – отстраненно сказал Нот. Он опустил взгляд в свой блокнот, продолжая что-то записывать, и нахмурился. – Я настроил некоторые щиты, но не все. Найтмер, вероятно, все еще может отслеживать твои эмоции, если они достаточно сильны. Киллера, казалось, сбили с толку приоритеты Нота. Дасту не понравилось, что он разделял это чувство. Калор переводил взгляд с них на Шейда и обратно: – И что теперь? Нот был полностью погружен в свои записи. – Я не хочу застрять здесь навсегда, – ответил Даст. – Не знаю, смогу ли я взять кого-то с собой, – сказал Нот, не переставая писать. – А Скетч может? – нехотя нажал Даст. Плечи Нота напряглись. Он перестал писать в блокноте и приподнял подбородок. Какие бы эмоции ни выражали его глаза, они были скрыты повязкой. – …Вероятно. – Кто такой Скетч? – спросил Калор. – Мой старший брат. Он любит зависать в Пустоте с большой буквы для развлечения. – Нот проигнорировал изумленный взгляд Калора и достал свой телефон. – Мой телефон здесь не работает. Мне придется уйти, чтобы позвонить ему, и я беспокоюсь… э-э, я беспокоюсь, что Создатель… – Нот вздрогнул. – Эм… я беспокоюсь, что у меня не будет возможности. Я уже… опаздываю на работу. Я буду очень занят. Дасту потребовалось сознательное усилие, чтобы не заострять внимание на оговорке Нота. Упоминал ли Нот раньше о Создателе? Он напряг память, но вспомнил лишь краткое, облегченное "Слава Создателю" в Суверентейле, после того, как Нот испугался его объятий. Это было "Создателю"? Или "Создателям" во множественном числе? Даст не мог вспомнить. Нот не ответил бы, если бы он спросил. Несмотря на растущее беспокойство, Даст почувствовал некоторое облегчение от того, что Нот беспокоился о возможном "Создателе", а не о Скетче. – Скетч поможет нам? – с надеждой спросил Шейд. – Он поможет тебе и Калору. Возможно, он попытается убить Киллера за то, что тот сделал со мной, – без обиняков ответил Нот. – Меня это устраивает, – сухо сказал Киллер. – А меня нет, – отрезал Нот. – Я пытаюсь научить Скетча милосердию. – Его плечи поникли, и он с сожалением уставился на наполовину заполненную чистую страницу. – У меня не было возможности проводить с ним достаточно времени, чтобы многого добиться. Улыбка Киллера застыла на его лице. Даст отбросил свой гнев и недоверие, чтобы попытаться поддержать: – Эй, ты помог мне. Нот посмотрел на него. Он медленно поднял руку и стянул повязку с глаз на шею. Небеса были темными от усталости, но по-прежнему красочными. Оттенки синего были такими же печальными. – Я не смог помочь всем этим версиям Андерфелла. Киллер мельком взглянул на несчастные огоньки глаз Нота и заставил себя отвести взгляд. Калор тоже заметил глаза Нота и замер, слегка приоткрыв рот, словно загипнотизированный цветами. Шейд был так же заинтригован. Даст придвинулся ближе к Ноту. Нот воспользовался возможностью прислониться к нему. Он поддержал его. – Хотите, чтобы я попытался выйти и позвать на помощь? – Голос Нота был тревожно усталым. Это напомнило Дасту стольких Сансов, которые едва могли заставить себя не заснуть. Нот по-прежнему держал на коленях блокнот. Страницы были заполнены записями об Удаленных мирах пустыми. – Нет. Время здесь течет странно. Ты можешь отдохнуть, – настаивал Калор. – Я не могу, – возразил Нот. Он не поднимался с пола Зала Суда, а его карандаш скользил по странице, заполняя ее словами. Карандаш, должно быть, не касался бумаги, потому что ничего не писал. – Дай себе передышку, – твердо приказал Калор. Строгое выражение его лица смягчилось, как и грани его пламени. – Кто знает, может, твой брат уже ищет тебя. – Может, и ищет, – пробормотал Нот. – Он всегда старается присматривать за мной. Я просто надеюсь, что он сможет обойтись без насилия. Разве… Разве это так сложно? Не причинять вреда, не убивать и не стирать из существования? – Его голос сорвался, и он сжал зубы, прикрыв глазницы, звезды в одной из которых наполнились синевой. Даст все еще не был уверен, как относиться к Киллеру, но в этот момент он понял, что сопротивляться своим порывам к насилию было правильным решением. – Для кого-то это может быть трудно, но это возможно. Я смог. И Киллер тоже. Нот поднял на него глаза. Его зрачки были тусклыми. Даже яркое золотое небо казалось серым. – Ты действительно в это веришь? – Да, – честно ответил Даст. Нот посмотрел на Киллера: – Я рад, что у тебя появился этот шанс. Правда. Киллер неловко поерзал: – …Спасибо. Нот на секунду замер, уставившись на Киллера, и резко вдохнул, а звезды в его левом глазу заволокло фиолетовой туманностью. Даст почувствовал, как он напрягся, прижавшись к его боку. Он запоздало осознал, что Нот расположился так, чтобы оказаться между двумя (бывшими?) членами Банды Найтмера. Испуганный взгляд Нота остановился на душе Киллера в форме сердца: – Первая Стадия, – вырвалось у него. – Ты на Первой Стадии. Это хорошо. – Звучало так, будто он пытался успокоить самого себя. Киллер пробормотал что-то похожее на извинение и отступил. Нот проводил его взглядом и безуспешно попытался улыбнуться: – Прости. Я все время думаю, что он сейчас нападет на нас. Как грубо с моей стороны. Он добился такого прогресса. – Это не стирает воспоминания, – пробормотал Даст. – Или шрамы. Многие Сансы могут тебе это сказать. Нот ничего не ответил. Он поднял руку, коснувшись своей майки прямо над бинтами. Затем он продолжил заполнять страницы набрасывать призраки слов в своем блокноте.

***

Как и было обещано, Дрим получил возможность погоревать в годовщину смерти Найтмера. Скетч сидел с ним в основном в молчании, позволяя ему говорить, если он хотел, и молчать, если не хотел. Он не часто высказывал свое мнение или давал комментарии, но, как он полагал, Дрим в этом и не нуждался. Порой Скетч задавался вопросом, помнил ли Дрим вообще о его присутствии, пока тот говорил о своем умершем близнеце. А иной раз Скетчу казалось, что какая-то заблокированная, забытая часть Дрима все еще смутно припоминает, как он честно и свободно разговаривал с Инком. – Там наверху, в ветвях есть старое гнездо, – сказал Дрим Скетчу или, может быть, самому себе, глядя на яблоню. – Найтмер очень любил животных. И цветы. Однажды я сплел ему венок из разных полевых цветов. Птица попыталась свить в нем гнездо. Найтмер был слишком добр, чтобы прогнать ее. – Найтмер всегда скрывал от меня свои травмы. У него были синяки. И порезы. А его одежда была испачкана, как будто его сбивали с ног. Я никогда не мог сопоставить все это. Я никогда не думал, что селяне способны на такое. – Однажды ночью в ветвях Древа приземлился раненый филин. Он повредил крыло. Меня… тревожит то, как движутся головы сов, поэтому я не решался подойти. А Найтмер не боялся. Он забрался на Древо и спустил совенка вниз. Мы назвали его Лужик, потому что он любил плескаться в лужах каждый раз, когда шел дождь. Мы с Найтмером выхаживали его. Он снова стал летать. Я спросил Най… Я спросил Короля Негатива о Лужике. Он не понял, о чем я говорю. Я просто подумал, что он потерял часть воспоминаний. Я ошибался. – Найтмер любил читать. В Мультивселенной так много миров с разнообразными библиотеками. Ему бы они понравились. Но я… я не могу вспомнить, какие книги ему нравились. И некому подсказать мне. – Я никогда не замечал, как сильно жители деревни ненавидели Найтмера. Только задним числом я понял, что они всегда терпели его в моем присутствии. Терпели, а не приветствовали. Я хочу верить, что злой дух в Древе манипулировал жителями, но не могу. Они сами воспринимали негатив Найтмера как злую силу. – В конце концов Найтмер решил, что они правы. Когда он прикоснулся к яблокам на моей стороне Древа Чувств, то обратил их. Он не понимал, что эмоции не имеют ничего общего с его собственной добротой. Он не мог понять, что его силы не были злыми и не делали его злым. Он верил в то, что говорили ему жители деревни и тот дух. Он верил, что я бросил его, чтобы на него напали селяне, хотя они вывели меня из строя, напоив дурманящим чаем. Найтмер умер, ненавидя себя и думая, что я ненавижу его. Негатив был настолько велик, что превратил меня в камень. – Я ненавижу, что того, кто убил моего брата, зовут Найтмер. Он не просто манипулировал моим братом и лишил его жизни, он присвоил себе его имя. Я… я так отчаянно хотел снова увидеть своего брата, что поверил, что его убийца – это он. Я так долго настаивал на том, что он мой брат, что невольно внушил себе, что мы родственники. Он убил моего близнеца. Он убил моего близнеца, а потом с превеликим удовольствием притворялся Найтмером, чтобы сделать мне еще больнее. Мне тошно. Дрим наклонился вперед и зажмурился, а в уголках его глазниц собрались слезы. Скетч молча наблюдал за ним, не зная, что делать, но в конце концов просто положил руку на плечо Дрима. Дрим позволил ему это сделать, слегка наклонившись к нему, а его плечи продолжали трястись. Это было странное чувство. Скетч не знал брата Дрима Найтмера. И никогда не узнает. Но он искренне жалел, что у него не было возможности встретиться с ним. Он не скорбел о том, кого не знал, но чувствовал потерю Дрима. Солнце садилось. Ярко-голубое небо постепенно приобрело оранжевый оттенок, а затем полностью потемнело, открыв взору полную луну и ночное небо, усыпанное звездами. Скетч быстро проверил свой телефон и сообщения, которые он отправил, чтобы сообщить Инку, что он все еще с Дримом. Инк не отвечал на сообщения Скетча. Это было неудивительно, учитывая, что его, скорее всего, использовали Они. Скетч не мог не волноваться. Дрим посмотрел на луну и, опершись рукой о ствол яблони, поднялся на ноги. Скетч тоже встал, наблюдая за Дримом, чтобы убедиться, что тот не шатается. Дрим слабо улыбнулся ему: – Спасибо, что ты здесь. Обычно я не могу позволить себе роскошь спокойного общения. Раньше он мог. Пока Они не отняли эту дружбу у Дрима и Инка. Скетч держал свою досаду при себе. Он оставался рядом с Дримом, пока тот готовился открыть портал, чтобы отправиться в Омега-таймлайн. Дрим едва успел вызвать маленький золотой портал, как тот захлопнулся. – Я могу уйти, если ты не хочешь, чтобы я отправлялся в Омега-таймлайн, – предложил Скетч, хотя ему претила мысль оставлять там Дрима. Он и сам мог бы найти Омега-таймлайн, но не имел ни малейшего желания отправляться в такое место. Он знал, что это просто разозлит его. – Дело не в этом, – заверил его Дрим. – Я не уверен, что мне будут рады. Для Скетча это было новостью. – Почему? Неуверенное выражение лица Дрима сменилось решительным: – Я говорю тебе это не просто так, а потому, что чувствую… чувствую необходимость предупредить. Ситуация в Омега-таймлайне сейчас не самая стабильная. Не исключено, что некоторые члены Совета планируют захват власти. Скетч хотел бы удивиться. Он действительно хотел бы быть удивленным, а не раздраженным (и возможно, немного злым). – Кто-то хочет развязать войну в Омега-таймлайне? Они же понимают, что это может привлечь Найтмера прямо к ним, верно? – Есть несколько влиятельных деятелей, которые недовольны руководством Core!Фриска, – уклончиво ответил Дрим. Скетч вспомнил имя Советника, который пытался убить Даста: – Один из них – Король-воин Азгор? – Да, – признал Дрим. – Он хочет как лучше, но он… очень резко высказывается о том, как мы с Core!Фриском справляемся с угрозами для Омега-таймлайна. Этот комментарий подтвердил подозрения Скетча. Поскольку Инк больше не принимал на себя основной удар критики, похоже, некоторые члены Совета сделали мишенью Дрима и Core!Фриска. Неужели они действительно так отчаянно искали виноватого, вместо того чтобы помочь в борьбе с Бандой Найтмера и Эррором? И снова Скетч не был удивлен. Core!Фриск появился прежде, чем Скетч успел напрямую высказать свое мнение об этих членах Совета. Он перевел взгляд со Скетча на Дрима, сосредоточив свое внимание на последнем: – Ты в порядке? – Лучше, чем было, – признался Дрим. – Пожалуйста, просто скажи мне, что не так. Выражение лица Кора (и несомненно, его аура) исказилось от чувства вины. – Мне очень жаль, но мы получили экстренный вызов из Нейтральной временной линии Андертейла. Они сказали, что их предупредили о том, что на них собирается напасть Эррор. Блу уже там, как и Судья, Паладин, Элек Альфис и Арктик Напстатон. Дрим решительно кивнул и скривился, вытаскивая левую руку из перевязи. Он поморщился, но сумел поднять правую руку перед собой. Левая так и осталась опущенной, ее пальцы подергивались. – Я иду с тобой, – мгновенно сказал Скетч. Дрим вздрогнул и резко обернулся, озабоченно нахмурившись: – Я не могу просить тебя… – Ты не просишь. Я предлагаю, – решительно перебил Скетч. Дрим не пытался с ним спорить. Он немного поколебался, затем добавил: – По словам Блу, Рас тебе не доверяет. В результате Альфис тоже может тебе не доверять. Прости. Почему он извинялся? – Их недоверие не повлияет на мою работу. Мы не столкнемся с Найтмером, так что это не должно повлиять и на их эффективность тоже. Однако я должен предупредить: в бою я жесток. Я не буду убивать, но и сдерживаться не стану. Мои оппоненты находили мою интенсивность… пугающей. – Я доверяю тебе, – вырвалось у Дрима. – Не знаю почему, но доверяю. Скетч заставил свой глаз оставаться зеленым, чтобы он не стал печально-синим. Он бегло проверил пустоту Азертейла, чтобы убедиться, что Найтмер не вмешался, и с облегчением убедился, что все в порядке. Киллер, Калор и Гастер, который был с ними, все еще были на месте и предоставлены сами себе. Разобравшись с этим, Скетч был более чем счастлив присоединиться к Дриму в этой миссии. – Пойдем? – предложил он. Дрим открыл портал. Он, Скетч и Core!Фриск прошли через него и оказались в большом зале для собраний в Замке Азгора… Скетч проверил коды и увидел, что теперь это Замок Королевы Ториэль. Оглядев ожидающих их монстров, Скетч подумал, не было ли это единое появление способом Core!Фриска выразить свою поддержку. Он начал незаметно устанавливать несколько оповещений, которые сообщили бы ему о появлении Эррора. Он также добавил несколько защит. Всего несколько, потому что он подозревал, что местный Создатель сам уничтожит их, чтобы впустить своего любимого Разрушителя. – Привет, Дрим… – "Элек" Альфис из Андерсвапа заметила Скетча и нахмурилась. – Почему он здесь? – Это Скетч. Он снова помогает нам, – твердо сказал Дрим. Альфис не пыталась с ним спорить. Доверяла ли она суждениям Дрима или просто не хотела демонстрировать разногласия перед местными жителями, которых они прибыли защищать? Дрим, без каких-либо признаков боли или дискомфорта, подошел к столу и окинул взглядом собравшихся. Здесь были местные Королева Ториэль, Андайн, Санс, Папирус и несколько Королевских Стражей. К удивлению (и тайной радости) Скетча, Судья и Паладин тоже присутствовали. Дрим не стал касаться отсутствия Underswap!Азгора. Скетч предположил, что он был с Underswap!Чарой. Местный Папирус заметил лицо Скетча под капюшоном и ахнул в тихом восторге: – Санс, смотри. Еще один я! Разве он не крут?! – Очень крут, бро, – согласился Санс, хотя его улыбка была натянутой. Паладин Папирус был гораздо более расслаблен, вежливо кивнув Скетчу. – Core!Фриск сказал мне, что было какое-то предупреждение? – спросил Дрим. – Да. – Андайн указала на двух Стражей, монстра-кролика и монстра-кота. – Табби, Бак, докладывайте. Королевский Страж-кролик Бак вытянулся по стойке "смирно": – Капитан Андайн отрядила нас в качестве дополнительной охраны на фестиваль в столице. Одна из моих сестер столкнулась на улице с двумя монстрами-скелетами и забеспокоилась. Вообще-то, забеспокоились несколько монстров, потому что один из них явно был в бедственном положении. После этого моя сестра побежала сообщить о них мне и Табби. Одним из них был Dust!Санс, который замаскировался под Ученого, но сестра видела его глаза. Другой был… – …заложником, – вставил Королевский Страж-кот Табби. – На которого напал Бак. Скетч сохранял невозмутимое выражение лица. Он не был уверен, то ли ему досадовать на то, что Инк действовал, не предупредив его, то ли просто признать, что Инк имел на это полное право. Скетч не скрывал своей неприязни к Дасту. Бак вздрогнул: – Меня испугали его движения. – Это не оправдание, – строго сказала Андайн. – Ты на испытательном сроке до дальнейшего уведомления. Лицо Бака было скрыто шлемом, но ему явно было неловко. – У меня нет оправданий, Капитан. – Продолжайте, пожалуйста, – попросил Дрим. Его лицо было спокойным, но огоньки глаз потускнели. – Как выглядел другой Санс? – Он казался слишком маленьким для обычного Санса. Мне кажется, он больше походил на тебя, Хранитель Дрим. Только пониже ростом, – ответил Табби. Он прижал руку ко лбу. – Признаюсь, мне трудно вспомнить его точные черты лица и одежду. – Камеры Альфис даже не смогли зафиксировать никого из них, – добавила Андайн. Надежда (и опасение) Скетча, что Стражи опишут Нота-Инка (и заставят Дрима и Блу признать его присутствие), быстро угасла. Стражам было трудно описать Нота из-за Них или из-за туманности его существования? Эти Стражи никогда не сталкивались с Нотом до Удаления, поэтому у них не было никаких воспоминаний о нем. Неужели Инк действительно был обречен на то, чтобы его так легко забывали даже как Нота? – Что произошло во время вашей встречи с Dust!Сансом? – спросил Блу. Он не подавал никаких признаков беспокойства, хотя Скетч знал, что он расстроен. Он ведь должен помнить, как Даст им помог, верно? Конечно, должен. – Мы последовали за Dust!Сансом, когда он затащил другого Санса в переулок. Он приставил нож к его горлу, когда мы попытались его арестовать. Скетч подавил свой гнев. Какого черта Даст делал?! Голос Бака понизился: – Заложник выкрикнул предупреждение, что Эррор собирается напасть на наш мир и что нам нужно связаться со Звездными Сансами. Это меня и испугало. Я действовал необдуманно и Dust!Санс воспользовался транспортным кулоном, сбежав с ним. – Эррор снова работает с Найтмером? – забеспокоилась Королева Ториэль. Андайн нахмурилась и скрестила руки на груди, звякнув доспехами: – Даст мог разведывать местность перед нападением. – Тогда зачем он взял с собой Санса? – спросила Судья. – Может, чтобы помучить его тем, что случится с его миром в следующий раз. – Андайн сердито посмотрела на Бака. – И заставить Стражей колебаться. У Бака хватило порядочности пробормотать извинение. Скетч не смог промолчать: – Даст обернулся против Найтмера. Местные монстры выглядели удивленными, хотя Санс, Ториэль и Андайн также проявили сомнения. Дрим, Блу и те, кто когда-то вторгся в Замок Найтмера, скрыли свое облегчение, оставив Скетча гадать, что они помнят и чего не помнят об изменении души Даста. Как бы то ни было, Скетч обнаружил, что чувствует обиду за Даста. Инк приложил столько усилий, чтобы помочь ему, а Даст приложил столько усилий, чтобы помочь Инку в ответ только для того, чтобы их усилия были забыты, проигнорированы или им не поверили. Как это раздражало. – Откуда этот Санс знал, что Эррор собирается напасть, если только Найтмер не намекал на это? – спросила Ториэль. – Никто не может предсказать, где Эррор собирается атаковать, даже Core!Фриск. Одно из только что созданных Скетчем оповещений подало сигнал тревоги. Он вытащил Скорча из-за спины: – Слишком поздно строить догадки. Он здесь. По Подземелью прокатилась дрожь. Свет мигнул, погружая Замок и все Подземелье во тьму, и по всей столице раздались крики. Сканирование кодов сообщило Скетчу всю необходимую информацию. Эррор нацелился на Ядро. Core!Фриск распахнул дверь: – Я начинаю эвакуацию. Эррор рядом с Ядром. Быстрее! Местность была слишком негативной, чтобы Дрим мог открыть портал. Он, Скетч, Блу, Альфис, Напстатон, Судья и Паладин бросились в открытую Кором дверь, появляясь ближе к Ядру. Когда она уже закрывалась, Скетч услышал слова местного Папируса: – Я остаюсь с тобой, брат. Ты же знаешь, что Разрушитель любит забирать души Сансов. Скетч оглянулся. Местный Санс не выглядел испуганным. Он выглядел смирившимся. Дверь закрылась, прежде чем Скетч услышал его ответ. Область уже была нестабильна. Свод пещеры и сам воздух растрескались, проливая еще больше неестественного света – сквозь разломы в мире проглядывало белое пустое пространство Анти-пустоты. Даже лава под Ядром покрылась трещинами, став похожей на картину с прорехами. Эррор мог уничтожить этот мир одним взмахом своих нитей, но это не принесло бы ему того страха и внимания, которого он требовал. Он радостно хватал души монстров своими нитями, давая им достаточно времени, чтобы осознать, что они умрут, прежде чем садистски прекратить их существование. Скетч ненавидел его еще больше, потому что знал, что Им нравится это "шоу" (точно так же, как Им нравилось, когда Удаленный Эррор пытал Инка). Он сосредоточился на кодах, перехватив несколько команд, чтобы замедлить вредоносное разрушение Ядра Эррором. При виде Эррора выражение лица Блу ожесточилось, а голубые зрачки сфокусировались. Дрим на мгновение замешкался, сжимая в руках свои двойные кинжалы. Левая поднималась не так высоко, как правая. – Судья, Паладин, вы могли бы помочь с эвакуацией… – Нет, – отказалась Судья, прежде чем Скетч успел заговорить. – Вы двое слишком долго были вынуждены сражаться в одиночку. Альфис свирепо ухмыльнулась, поднимая топор. Улыбка Напстатона была более эффектной, но столь же решительной. Паладин сдержанно обнажил меч. Дрим вздохнул: – Не дайте этим нитям схватить вашу душу. И не падайте. – Понятно, – прорычала Альфис. Ее топор рассек несколько нитей, освободив испуганного Вимсалота. Взрыв динамиков Напстатона EX разорвал еще больше паутины Эррора и захваченные монстры упали. Блу поймал их магией души и аккуратно опустил на землю. – Бегите к ближайшей двери! – скомандовал он, вызывая Бластер. Эррор уставился на двух Звездных Сансов и их союзников, мгновенно отвлекшись от бегущих монстров. Его острозубая ухмылка дрогнула, а затем стала шире. – Смотрите, кто пришел! Команда Свап-неудачников. Как прошла Перезагрузка? Готовы снова проиграть, аномалии? – насмехался Эррор. Скетч сжал Скорча и сдержал свой УР. «Не убивай Эррора и не Удаляй его. Его снова заменят, если ты это сделаешь. И… Инк огорчится, что ты набрал еще больше УР». Воздух завибрировал и раскололся, когда острые как бритва нити пронзили Ядро, оставив после себя белые трещины. Фрагменты машины застыли на месте, глюча и разрушаясь, и медленно осыпались в лаву внизу. Лава мерцала, переливаясь между естественным оранжевым и жутковатым глючным красным цветом. Дрим был бледен. Несколько перепуганных монстров все еще находились поблизости. Скетч принудительно переместил их к дверям, ведущим в Омега-таймлайн, чтобы они не мешали. Когда монстры исчезли, Блу и Альфис бесстрашно взмыли вверх на его Бластере, стреляя по Эррору. Паладин сиял, паря в воздухе под действием собственной силы. Каждый взмах его меча разрывал нити и даже разрубил на части глючащий Бластер, когда Эррор попытался его призвать. Звуковые залпы Напстатона и красные копья Судьи преследовали Эррора, вынуждая его обороняться. Скетч чувствовал пылающую в копьях Карму. Радостное выражение лица Эррора сменилось раздраженным: – Вы заставляете ничтожеств объединяться против меня? Читеры! Скетч представил, как Инк в одиночку раз за разом впечатывает Эррора в землю, и пожалел, что не может рассказать об этом Эррору. – Что не так? – с вызовом спросила Альфис. – Ты злишься, что "аномалии" дают отпор? Эррор зарычал на нее. Альфис и Блу прикрывали друг друга, рассекая его нити. Дрим под ними стиснул зубы, но вызвал свой лук, медленно и с усилием поднимая его. Он выстрелил и попал бы Эррору прямо в лоб, если бы тот не отскочил в сторону. Альфис рассчитала, где он появится, и метнула два топора. Эррор увернулся от одного и поймал второй. По топору пробежала рябь глюков, и он запустил его обратно. Альфис и Блу спрыгнули с Бластера и пролетели несколько метров, прежде чем Блу вызвал еще один. Дрим пошатнулся, скривившись от боли. Скетчу пришлось вмешаться. «Помни о присутствии союзников». Он отследил позицию каждого члена своей команды, фиксируя их коды, чтобы идентифицировать их, и взмахнул Скорчем. Образовавшийся инферно поглотил Эррора. Тот телепортировался из пламени, заглючил и выругался. Скетч скорректировал воздух вокруг Эррора, намереваясь замедлить его движения, и удивился, когда Эррор отразил коды. Короткая схватка стала похожа на физический поединок: два противника разошлись так же быстро, как и столкнулись, настороженно рассматривая друг друга. Паника на лице Эррора сменилась чем-то более расчетливым. Он увернулся от копий Судьи, скривившись, когда одно из них, пролетая мимо, задело его щеку. Его яростный взгляд устремился на Скетча, и он улыбнулся: – Я знаю, кто ты! – радостно заявил Эррор. – Ты – Модератор. Это ты разрушил старый Замок Найтмера и заставил его заменить своих питомцев-аномалий. – Он сделал небольшую паузу, после чего его улыбка растянулась еще шире, становясь настолько безумной, что казалось, будто его лицо вот-вот расколется. – Сколько шрамов у Нота от тебя? Пламя Скорча погасло. Его острие упало, бесполезно уткнувшись в землю возле неподвижных ног Скетча. Блу, Дрим, Судья и Паладин застыли на месте, их взгляды расфокусировались. На Альфис и Напстатона это произвело меньшее впечатление, но они все равно выглядели ошеломленными. Эррор воспользовался моментом и исчез во вспышке глюков. Скетч почувствовал, что его глаза покраснели. Будь прокляты эти Голоса. Будь прокляты все Они. Он быстро ухватился за коды мира, пытаясь стабилизировать их, а его взгляд метнулся к Звездным Сансам. Он практически видел, как ложные воспоминания проникают в их сознание, хотя и не смел отвлечься, чтобы понаблюдать за ними. Блу замер, и его поначалу испуганное лицо, некогда выражавшее доверие к Скетчу, инстинктивно омрачилось тревогой и подозрительностью. Полные ужаса огоньки глаз Дрима медленно переместились с последней позиции Эррора на лицо Скетча. – Черт возьми! – прорычала Альфис. – Я должна была помешать ему сбежать… Она заметила перемену в поведении Звездных Сансов и потихоньку приблизилась к Блу. Напстатон последовал ее примеру. – Что происходит, братцы? – неуверенно спросил он. – Что там насчет Нота? И что за Мод… – Где Нот? – выдохнул Блу, прервав Напстатона. Как и Даст, он резко развернулся и закричал на Скетча с горящими печалью и страхом глазами, когда его воспоминания были воссозданы наихудшим из возможных образом: – Где Нот?! Что ты с ним сделал?! Замелькали сбои, и Скетч уловил в одной из трещин в воздухе желтый глаз Эррора. Он не ушел. Скетч поднял Скорча, не обращая внимания на укол боли, когда Дрим выкрикнул предупреждение, и едва успел отправить группу Дрима в Андерсвап, как временная линия рухнула. Скетча окутала ослепительная белизна, и он застыл. Его ноги задрожали, слабея, и он упал на колени. Разрушение мира было равносильно мгновенному взрыву Ядра. Скетчу оставалось лишь безучастно наблюдать, как все жители, которым не повезло остаться в этой временной линии Андертейла, погибают в одно мгновение. Было бы так легко сидеть там, оцепенев от осознания глубины своей неудачи. Но он заставил себя двигаться дальше. Скетч быстро спрятался и примчался в Андерсвап как раз вовремя, чтобы увидеть, как в гостиной братьев-скелетов появляется паникующий Core!Фриск. Остальные были разбросаны по комнате: Блу сидел возле дивана, а Напстатон поднимался, опираясь на стену. Дрим лежал на спине на полу, прикрыв глазницы здоровой рукой. – Его больше нет, – придушенно выпалил Core!Фриск. «Инк это почувствовал». Скетч сжал телефон в кармане плаща, но сосредоточился на окружающих. Все, кого он перенес, пребывали в разной степени шока, оставаясь лежать там, где их разбросало по гостиной. Андайн проверяла Альфис и Напстатона. Азгор и Чара опустились на колени возле Дрима, и ребенок с тревогой спросил, не ударился ли Дрим головой. Судья осмотрела Паладина, а Рас присел перед Блу, который сидел на полу с отрешенным взглядом. – Это было похоже на наш внезапный отход из Замка, – проговорил Паладин, с трудом переводя дыхание. – Разрушение произошло из-за Эррора или Скетча? – прохрипел Core!Фриск. – …Что? – неслышно выпалил Скетч. – Что?! – воскликнул Рас более яростным тоном, чем слабый недоверчивый шепот Скетча. – Скетч – Модератор. Он убил Премьера Папируса, лишив красок его тело и душу, – прошептал Дрим. Он опустил руку, открыв полные слез глазницы. – Он не мог мне лгать. Не мог. Но я не мог… Я не могу чувствовать его эмоции. Неужели я настолько отчаянно хотел снова кому-то довериться? Блу резко выпрямился с выражением ужаса на лице: – Я не говорил тебе о его УР. Он выше девяноста девяти. Дрим снова закрыл лицо рукой: – Я даже не заметил… – Это ненормально. Не каждый может так скрывать свой УР. Подавление возможно, но полная маскировка требует навыков программирования. – Core!Фриск быстро замотал головой, расхаживая взад-вперед по гостиной. Его форма не переставала мерцать. – Скетч использовал коды мира для борьбы с Эррором. Должно быть, он использовал их, чтобы изгнать Найтмера из его старого Замка. Помещения в карантин начались только после появления Скетча. С тех пор у меня появилось больше слепых зон. И… И коды в Андерсвапе начали деградировать только после того, как Скетч ворвался туда, чтобы поговорить с Расом… «Они начали деградировать, потому что Инк был ранен и не мог использовать Бруми. И я не "врывался". Меня пригласили». Скетч не появился, чтобы сказать это. Да это и не имело бы значения. Слова Эррора уже сделали свое дело. Ложные воспоминания его бывших союзников превращались в их новую реальность. Голос Кора дрожал от сдерживаемого ужаса: – Я не думаю, что Скетч Модератор. – Нет. – Я думаю, он нечто худшее. – Нет-нет-нет. – Я думаю… – Нет. – …Скетч может быть другим видом Разрушителя. В гостиной повисла тишина. Дрим все так же прикрывал глазницы, а его плечи тряслись. Скетч не чувствовал гнева. Он не чувствовал грусти. Он не чувствовал себя преданным. Он чувствовал оцепенение. – Разве не должен быть только один Разрушитель, как и по одному Хранителю Эмоций? – слабым голосом спросила Андайн. Core!Фриск покачал головой: – Эррор – это не Хранитель. Разрушение – не часть Баланса. Роль не ограничивается одним существом. Эррор разрушает просто потому, что хочет. – Скетч сдерживал Эррора и сражался вместе с нами, – возразил Напстатон. – Зачем ему тусоваться с Дримом и останавливать Разрушителя, если он сам один из них? – Он действительно ненавидит Эррора, – вставила Судья Фелл Андайн. – Он пытался скрыть это, но я заметила. – Она колебалась лишь мгновение, прежде чем продолжить: – Я думаю, он также искренне заботится о Дриме. Хотя в этом определенно была какая-то горечь. Дрим был встревожен. Рас не казался убежденным. Блу выглядел испуганным. Скетч увидел, как замерцали коды, и с завороженным ужасом наблюдал, как несколько воспоминаний были запрограммированы и внедрены в память Блу… Нот потрясенно разинул рот, наблюдая, как куча одежды на кровати Блу становится все больше и больше. В порыве энтузиазма подобрать наряд для нового гостя Блу даже вышвырнул в окно лампу. Он не хотел, чтобы лампа стала жертвой, но Рас не возражал. Он и в худший день не возражал бы, но Блу заметил, что его брат нацепил на себя дополнительный слой "беззаботности и лени", чтобы не тревожить маленького Swap!Санса, что остановился в их доме. Для них стало неожиданностью, когда появился Core!Фриск и попросил Раса и Блу тайно поселить в Андерсвапе еще один вариант Swap!Санса на некоторое время. Хотя Блу был более чем готов открыть свой дом для другого Ауткода, Рас был настороже. По крайней мере, он сомневался до тех пор, пока Core!Фриск не поговорил с ним о чем-то. Блу не знал, о чем они говорили, но Рас быстро сменил тон, перейдя от отчужденности и подозрительности к укреплению фасада "лентяя", чтобы казаться безобидным и гостеприимным. Это заставило Блу с некоторым подозрением отнестись к мотивам Раса и к тому, что Core!Фриск скрывал от него (ведь Рас не был так любезен даже с Дримом). Тем не менее, он ценил поддержку брата. – Откуда столько всего? – пораженно спросил Нот. Было очевидно, что он никогда раньше не видел столько одежды, хотя Core!Фриск сказал, что, по крайней мере, до этого он был знаком с Мультивселенной. Блу был бы рад, что "Добро пожаловать в Мультивселенную, где есть тысячи миров, подобных твоему. Вот, живи со своей альтернативой и альтернативой своего брата как их «кузен»!" не было первым знакомством Нота с Мультивселенной, если бы он не подозревал, что родная Альтернативная Вселенная Нота была уничтожена Эррором или Найтмером. Честно говоря, вероятность того, какая из угроз Мультивселенной виновна, была пятьдесят на пятьдесят. Блу гадал, выжил ли брат Нота, что бы ни случилось с их миром. Он знал, что лучше не спрашивать. – О, большинство из них еще с первого похода за покупками на Поверхность с Чарой! – жизнерадостно пояснил Блу. – Золото здесь стоит дороже, так что у нас было много человеческих денег на покупки. Но это не значит, что Расу позволено быть лентяем, мье-хе-хе. Нот с удивительной серьезностью рассматривал гору одежды. Повязка на глазах (которая, как подозревал Блу, была для Нота чем-то вроде толстовки Санса или шарфа Папируса, поскольку тот отказывался ее снимать) была на месте, но остальная часть его наряда странным образом изгладилась из памяти. Блу мог сказать только, что его одежда была не в лучшем состоянии. Нот, казалось, был обеспокоен вниманием Блу. – Э-э, ты часто все это носишь? – Не особо. Звездные Сансы часто бывают на заданиях. Обычно я ношу свое боевое тело, – пытаясь успокоить Нота, Блу надулся и с усмешкой размял свои костлявые руки. Нот неловко улыбнулся в ответ. – Выбирай, что приглянется, – подбодрил Блу. Нот снова внимательно осмотрел гору одежды перед собой. Он предпочитал пастельные, а не яркие цвета и, казалось, был готов их примерить. Зрачки Блу потрясенно сузились, когда Нот тут же небрежно скинул одежду, обнажив свой скелет. Он не смог сдержаться и ахнул от увиденного, заставив Нота подпрыгнуть, но не заметил его дискомфорта, глядя на Нота белыми, как снег зрачками. – Это шрамы? – выпалил Блу. Плечи Нота ссутулились, и он прикрыл футболкой грудную клетку в тщетной попытке скрыть часть бесчисленных черных шрамов на своих костях. Он не пытался ответить. Блу очень быстро уловил перемену в настроении Нота. Его душу скрутило чувство вины, и он проклял свою ужасную непроизвольную реакцию. – Прости. Вот, примерь футболку. Мы можем подобрать к ней куртку. Нот смущенно улыбнулся и быстро прикрыл шрамы футболкой с длинным рукавом, перчатками и штанами. ... После насыщенного событиями визита в кафе Маффет Азгор и Чара загнали братьев-скелетов в угол. Ребенок со слезами на глазах потребовал рассказать, кто обижает Нота. ... Блу довольно быстро понял, что у Нота есть привычка исчезать. Неважно, ночь или день, дождь или солнце, снег или вьюга; если Ноту хотелось прогуляться, он, не сказав никому ни слова, уходил из дома. Или резко выскакивал за дверь, бормоча извинения, и спешил прочь, прижимая руку к повязке на глазах. Вернувшись в первый раз, Нот пробормотал еще больше извинений и напрягся, когда Блу потянулся к нему, чтобы смахнуть листья с его шапки. Во второй раз Нот вошел в дом, сгорбившись и пошатываясь, и сразу же направился в свою комнату, даже не поговорив с братьями. В третий раз Блу заметил, что Нот расслабился, когда он осматривал его, и подумал, не проверяет ли Нот братьев, чтобы узнать, не рассердятся ли они (или не проявят ли агрессию), когда он вернется домой. Блу не стал давить. Он просто попросил Нота постараться предупредить их в следующий раз. Нот этого не сделал. Блу снова постучал в дверь Нота, но комната для гостей была пуста. Нот вернулся через несколько часов. Он натянуто улыбался, робко стоя перед Расом и Блу. Блу не мог видеть сквозь повязку, но был уверен, что Нот избегает их взглядов. – Простите, что так внезапно исчез. Появился мой старший брат. Он хочет навестить Андерсвап, чтобы убедиться, что все… в порядке. Это оставило у Блу больше вопросов, чем ответов. Он заставил себя не задавать их, тепло приветствуя предстоящий визит Скетча. Рас был далеко не так приветлив, когда сопоставил то, как "появился" Скетч, с тем, что брат Нота – тот самый Ауткод, который ранее проник в Андерсвап, чтобы спросить о Суждении и УР. ... В океанариуме на Поверхности Андерсвапа было гораздо оживленнее, чем Блу привык. Настолько, что он обнаружил, что отстал от Нота. Он старался не думать об этом, но его (официальная и неофициальная) подготовка в качестве Стража не давала ему покоя, пока он искал в океанариуме своего заблудшего подопечного. Core!Фриск попросил его присмотреть за Нотом, и он был полон решимости сдержать это обещание. В конце концов он заметил Нота перед аквариумом с морскими коньками. С приближением Блу толпа расступилась, позволяя ему разглядеть высокую фигуру в плаще рядом с Нотом. Он замедлил шаг и увидел, как Скетч наклонился, чтобы рассмотреть морских коньков, похоже, не замечая неловкого взгляда, который бросил на него Нот. – Что ты думаешь? – тихо и встревоженно выпалил Нот. Он нервно рассмеялся. – Разве это не замечательное место? – Здесь достаточно оживленно, – отметил Скетч. – Эта Поверхность… детализирована. В ее развитие было вложено немало усилий. Его формулировка была расплывчатой и формальной, но Блу понял, что на самом деле он говорит об Андерсвапе в целом. Было тревожно слышать такое пренебрежение в голосе Скетча, как будто ему на самом деле не было дела до этого мира или жизней в нем, и он просто рассматривал это как развлечение. Нот дружелюбно кивнул, но Блу уловил в его движениях намек на отчаяние. – Знаешь, эти рыбы со всего мира. Некоторые из них могут показаться похожими, но все они такие разные и по-своему уникальные. Это чудесно. В отличие от безразличия Скетча, голос Нота был полон неподдельного удивления и радости, когда он так ясно намекнул на существование вариантов различных АВ, восторгаясь самим их существованием. Скетч не был так очарован. – Ты надеешься, что я проникнусь этим миром и спасу его жителей? Нот слегка вздрогнул, но высоко держал голову: – Да. – Я не стану это делать, – холодно заявил Скетч. Нот напрягся. – Я и не жду от тебя этого. Я просто не хочу, чтобы ты… Я не хочу, чтобы случилось что-то плохое. – Хм… – Скетч не смотрел на брата, следя красным глазом за одним из морских коньков, плававших в своем маленьком аквариуме. – Я уверен, что этого не случится, пока все ведут себя хорошо. ... – Слушай, может мы и приютили его, но Нот взрослый, – говорил Рас, наблюдая, как Блу беспокойно мечется по гостиной. – Ему не нужно наше разрешение, чтобы выйти из дома. Я уверен, что он скоро вернется, как всегда… Блу услышал, как с грохотом открылась входная дверь. Не успел он направиться к выходу, как Нот с глухим стуком рухнул на площадку у подножия лестницы, привлекая внимание Раса, единственного скелета в гостиной, кроме Блу. Нот был весь в черной крови. Его футболка, куртка и штаны были усеяны следами от проколов и порезов, сквозь которые виднелись участки костей под слоями ткани. Его лицо и ребра были покрыты темными синяками, а перекошенная повязка на глазах не скрывала большой кровоподтек возле глазницы. Блу с одного взгляда понял, что у него сломано несколько костей. Нот прижал одну из своих раненых рук к груди, тяжело опираясь на перила внизу лестницы, и хрипло, болезненно вздохнул, пытаясь отдышаться. – Я пропустил встречу с Дримом? Блу поднялся с дивана, но Рас добрался до Нота первым. Он присел перед Нотом, держа руки на весу, словно не знал, что с ними делать. Рас все равно был выше Нота, даже стоя на коленях. Каким-то образом (только после краткого испуганного вздрагивания) Нот оказался в осторожных объятиях. Осторожных. Странное определение для объятий. Но оно подходило, потому что как еще Блу мог описать то, как осторожно его брат обнимал Нота? Он с тревогой наблюдал, как учащенное дыхание Нота замедляется, подобно тому, как колибри успокаивают свои неистовые движения, когда понимают, что гигантские руки, держащие их, не причинят им вреда. Нот вздохнул и прислонился черепом к толстовке Раса: – Бывало и хуже. Рас не стал с ним спорить. Он посмотрел поверх его головы на Блу и беззвучно попросил позвать Дрима. Блу попытался. Несмотря на то, что Дрим в это время находился в Омега-таймлайне, он не ответил. – Где ты был? Кто это сделал? – тихо спросил Рас, и его глаз вспыхнул оранжевым. – О, это был никто. Я упал с лестницы на острый предмет внизу. Потом я повторил это еще около шестидесяти раз, – солгал Нот, защищаясь. – Я очень неуклюжий. – На его лице промелькнуло сожаление, и он отвел взгляд от Раса. – Прошу вас, просто оставьте это. Пожалуйста. Не желая слишком сильно давить на Нота, Блу и Рас с сожалением согласились. Зря. Очень зря. Нот снова исчез той же ночью и появился на пороге дома Азгора растерянный и считающий, что опаздывает на сеанс просмотра аниме… Было внедрено еще несколько новых воспоминаний, в основном у Дрима, Core!Фриска, Блу, Раса и Азгора (последний, скорее всего, "вспоминал" визит Нота к нему домой с некоторыми целенаправленными изменениями), но Скетч был не в силах смотреть на них. Это не было правдой. Это совсем не было правдой. Инк был в Андерсвапе на время отпуска. Скетча пригласили в Андерсвап до того, как он встретился с Расом в их доме, а не после этой встречи (и их разговор не касался УР). Разговор Инка и Скетча в океанариуме не содержал никаких косвенных угроз, и Скетч действительно был заинтересован в Андерсвапе. Инк пострадал от рук Даста, Скетч присутствовал в гостиной после этого, а раны Инка уже были перевязаны и частично залечены Дримом к тому времени, как он, пошатываясь, спустился вниз… Столь многое было не так. Но воспоминания Блу и остальных о реальных событиях были Удалены вместе с воспоминаниями об Инке. Их путаные и фрагментарные воспоминания о Ноте не смогли заполнить эти пробелы. Поэтому они поверили, что то, что они помнят сейчас – правда. Они верили в это с той же уверенностью, что и в другие свои неизмененные воспоминания. – Может быть, он винит нас в потере Нота, – слабым голосом предположил Блу. – Не все воспоминания на месте, но я думаю, что Нот и Скетч – братья. Растерянное выражение лица Альфис прояснилось: – Это объясняет, почему он помог нам… – Нет, – тихо и слабо запротестовал Дрим. – Они не могут быть братьями. Скетч был… Он сказал, что подвел своего брата. Что… он… – Проявились измененные воспоминания, и огоньки его глаз погасли. – Я помню. Я видел признаки. Я не доверял Скетчу, потому что боялся, что он такой же, как Найтмер. – Он прижал руку ко рту, слегка дрожа, а его левая рука безжизненно лежала на груди. – Почему Эррор сказал, что Скетч ранил Нота? Зрачки Блу исчезли. Его голос был тихим: – Думаю, потому что так и было. Скетч больше не мог этого выносить. Он сбежал. Скетч хотел отправиться в Пустоту, но вместо этого влетел в захваченный им Дасттейл. Он оказался в лаборатории, а не в доме братьев-скелетов. Беглый осмотр показал, что Даста и Инка там не было. Скетч не почувствовал облегчения, наблюдая, как его отчаяние постепенно лишает окружающую обстановку красок. Он убивал тех, кто угрожал Инку, только для того, чтобы Киллер был заменен, а УР Скетча вырос настолько, что ему перестали доверять те, кого он хотел защитить. Он судил Мультивселенную, но его суждения оказались ошибочными и предвзятыми. Он Удалил Эррора, но на его место пришел другой, более коварный Эррор. Он думал, что дружит с Расом, но очередное Удаление все испортило. Он пытался защитить Инка, но вместо этого только навредил ему. Он едва успел завоевать доверие Дрима, как в один миг лишился его, когда Эррор раскрыл, что он Модератор. «Голоса сказали Эррору, что я Модератор. Они подтасовали события и специально внедрили новые воспоминания, чтобы те усилили недоверие остальных ко мне. Они позволили Дриму и Блу вспомнить Нота и думать, что это я причинил ему вред, а не Даст или Они. Если я опровергну эту версию, Они сделают все возможное, чтобы навредить Инку и "наказать" нас обоих. А если это не принесет желаемых результатов, Они Удалят его друзей». Эта боль была сильнее, чем все, что могло бы причинить осуждение Раса. Скетч был так счастлив, что Дрим так легко открылся ему, как будто инстинктивно доверял Скетчу, не помня почему. Теперь эти надежды рухнули. Новый шанс Скетча помочь защитить Дрима и Блу, как он и обещал, был полностью уничтожен. Их ложные воспоминания заставят их видеть ложный образ Скетча. Даже если бы он защитил сам Омега-таймлайн, они бы никогда ему не доверились. Хуже того, Они с превеликим удовольствием сделали из Скетча козла отпущения за свои действия. Если Скетч попытается поговорить с остальными о Ноте и рассказать им правду, он знал, что Они как-нибудь вмешаются, будь то использование Эррора для распространения своей лжи, саботаж окружения или прямое Удаление некоторых воспоминаний во время разговора. А если Скетч будет слишком упорствовать, Они могут отомстить, применив Удаление к тому, с кем он разговаривает, или снова выместив свой гнев на Инке… что, вероятно, затем послужит укреплению веры других в то, что это Скетч причиняет ему вред. Скетч не был самым сведущим в Их махинациях и привычках, но он видел достаточно Мультивселенной, чтобы понимать не только Их намерения, но и знать характеры и нравы некоторых Папирусов, из которых Они черпали вдохновение для него. Все шло не совсем по Их плану. Он не был уверен, что милосердие полезно. Он видел слишком много страданий, чтобы безоглядно давать второй шанс. Но он защищал своего младшего брата. Он был готов прибегнуть к насилию и даже убить. Он охотно осуждал других за их поступки. Он хотел преподать обидчикам урок. Возможно, пришло время преподать "урок" Им. План, который зрел в глубине сознания Скетча, наконец-то оформился в цель, ради достижения которой он готов был пойти на все. «Вы отняли у меня друзей. Вы пытались отнять у меня брата. Вы так много сделали для того, чтобы все мои добрые начинания были запятнаны. Вы действительно полны решимости подтолкнуть меня к насилию, да? Вы хотите, чтобы я был злодеем. Вы хотите, чтобы я был "Разрушителем". Отлично. Я сыграю в вашу "игру". Я буду вашим Разрушителем. Я встану на пути тех, кто когда-то видел во мне союзника, и заставлю их поверить, что я угроза для них всех… …Пока я не найду способ разорвать вашу связь и убрать вас из этой Мультивселенной». Уничтожение и использование Удаления на мирах вредило Инку. А вот карантин – нет. Но это позволяло оградить их от посторонних вроде Эррора, Найтмера и Core!Фриска. Более того, это вынуждало Их использовать Инка, чтобы восстановить доступ к своим Альтернативным Вселенным. Если бы Скетч мог понаблюдать за этим взаимодействием, если бы он мог увидеть, что происходит, когда Инка используют в качестве Их Сосуда… Разобравшись в этих кодах, он мог бы понять, как разорвать Их связь навсегда. Не только с Альтернативными Вселенными, которые Они создали. Не только с этой Мультивселенной. Но возможно, ему удастся просто устранить Их навязанную и паразитическую связь с Инком. Возможно, это единственный способ положить конец этому проклятому циклу. Возможно, это единственный способ освободить их всех. До тех пор Скетч будет злодеем. Но он не будет бездумно разрушать и убивать. Он отказывался это делать, потому что Они явно хотели именно этого. Вместо этого он полностью изолирует Их Альтернативные Вселенные от Мультивселенной. Никто не войдет. Никто не выйдет. Кроме "Нота" Инка. И Скетча. Создателям даже не на что будет жаловаться, потому что без вмешательства извне их маленькие истории и сценарии могли бы идти точно по плану, верно? Хотя насколько "раздражающим" было бы то, что их любимцы Эррор и Найтмер больше не смогут вторгаться в эти Альтернативные Вселенные… Ну и ладно. «Если мне придется стать злодеем в этой истории, чтобы "Нота" Инка помнили, заботились о нем и спасли, пусть будет так».