Больше я тебя не оставлю

– Триста шестьдесят две тысячи четыреста девяносто шестой день с появления у тебя и меня Искр, – Эграссель усмехается, искренне стараясь не обращать внимание на то, как Лололошка застывает после его слов. – Я до сих пор веду наш с тобой альтернативный календарь. – И я, Эграсса. Я тоже его веду... Эльф улыбается шире, но улыбка его дрожит, а уголки губ так и норовят опуститься вниз. Я ведь знаю тебя как облупленного, Ло, — думает он и идёт обнимать мироходца, чтобы тот не увидел печали и сомнения на дне его глаз. — Почему ты врёшь мне? Лололошка неуверенно отвечает на объятья, но руки его остаются напряжёнными ещё какое-то время, а потом... потом он расслабляет мышцы, и Эграссель понимает, что его друг вернулся. Первый точно знал, что Ло, его Ло, ненадолго пропадал из этого тела... Эта странная почти осязаемая уверенность не может подвергаться сомнению. Но куда он пропадал? Эльф так и не понял, что тогда стряслось с Лололошкой, однако, когда странности подошли к концу, и друг пришёл в норму, всё это перестало иметь значение. Парень снова стал той самой липучкой, какой Эграссель его и запомнил. Широко улыбнувшись, Ло потёрся щекой о его плечо, словно большой доверчивый пёс. Эльф был уверен, будь у него хвост, тот бы уже давно с огромной скоростью метелил за спиной. – Лололошка? – осторожно позвал Первый. – Да, Эграсса? Ответ прозвучал моментально, и парень поднял на него выжидательный взгляд. Эграссель с облегчением выдохнул. – Ничего-ничего. Просто я очень рад, что ты мой друг. Мироходец польщённо потупился. – Я тоже! – на этот раз прозвучало очень искренне, не в пример тому, что было пять минут назад. – Ближе тебя у меня никого нет! Расчувствовавшись, эльф снова обнял его, и Лололошка положил подбородок на чужое плечо, приподнимаясь на носочки и чуть не мурлыча от счастья. Парень всегда был очень тактильным, особенно с ним, и Эграссель в тайне гордился той связью, что разделяли лишь они двое, не включая других Первых. Но тот иной Лололошка исчез не сразу. Стоило эльфу назвать заветную дату, ради которой он и отправился в прошлое, как его сознание буквально отрезало от тела, оставив болтаться внутри невидимым и не осязаемым призраком. Законный владелец вернул себе полный контроль, ничего не понимая и сам удивляясь своему недавнему странному поведению. Лололошка замер в растерянности. Видеть будто со стороны, как твои руки подозрительно свободно ложатся на чужое лицо, отчего эльф лишь сильнее улыбается, подаваясь навстречу прикосновениям, было как минимум неловко. Разве он не должен был вернуться в будущее, обратно к Джону и остальным? Он что... застрял здесь? И что ему теперь делать? Рядом не было Харриса, чтобы попросить у него совета, а ещё лучше, чёткой пошаговой инструкции! – В твоих глазах слишком много усталости, – неожиданно прокомментировал Лололошка-междумирец, чем заставил вздрогнуть своего двойника. – Ты хорошо спишь в последнее время? Эграссель мягко отстранился, его улыбка приняла виноватый изгиб. – Тебе не нужно тревожиться за меня, Ло. Сам-то лишь недавно вернулся из очередного путешествия и конечно же сразу пошёл гулять по рынку, вместо того, чтобы отдыхать! Можно подумать, ты боишься что лавочники куда-то денутся за время твоего отсутствия... – Не денутся, – поправил тот, назидательно поднимая палец. – Я всего лишь навещал знакомых и проверял, не поднялись ли цены на яблоки из Умгата. – А, ну это всё меняет. – Не пытайся отвлечь меня, Эграсса, – прищурился Ло, после чего положил руку на спину эльфа и настойчиво повёл в сторону выхода, не прерывая контакт. – Тебе нужно отдыхать. И раз уж я снова дома, то просто обязан проследить за тем, чтобы ты поспал хотя бы восемь часов. – Ох, Лололошка, – жалобно простонал Первый, не слишком убедительно упираясь. – Я почти забыл, каким гиперопекающим ты порой можешь быть. Парень усмехнулся, поиграв бровями. А его старшая версия в это время хваталась за голову и чуть ли не в голос возмущалась: «Куда сползает твоя рука, Лололошка?! Что ты творишь, Эграссель ведь может неправильно тебя понять!» Рука мироходца в это время и впрямь переместилась с лопаток на поясницу. Но если это будущий Ло ещё мог объяснить тем, что с их разницей в росте держать ладонь так высоко было просто-напросто неудобно, то вот когда его тело всё-таки убрало конечность, вместо этого осторожно зацепив мизинец эльфа своим, он просто и незатейливо выпал в осадок. Неужели Лололошка что-то неправильно понял в их отношениях? Но они оба называли друг друга всего лишь товарищами, даже наедине... Это что, какая-то совершенно особая форма дружбы, с которой он не знаком? Однако дальнейшие события породили ещё больше вопросов. Создавалось впечатление, что Лололошка-междумирец только и искал повода прикоснуться к эльфу. Да и сам Эграссель не то чтобы возражал! Когда его рука против воли в очередной раз потянулась к чужому острому уху, что так забавно дрогнуло, двойник был готов завыть от смущения, а этот сумасшедший парень только и делал, что умилялся, не слушая возмущённого писка Первого. – Ло! – вздрогнул Эграссель, отбиваясь от его пальцев. – Я же уже миллион раз говорил тебе! Я не собака и мне щекотно! – Прости, они слишком мне нравятся! Такие милые! Их невольный наблюдатель чуть не плача закрывал лицо руками. Неужели он когда-то действительно говорил нечто подобное?.. Стыд-то какой! Лололошка боялся услышать реакцию эльфа на выходки его прошлого «я», но тот лишь посмеялся, в отместку отвесив мироходцу щелбан. – А если я начну дёргать за уши, как тебе это понравится? – Мои уши совершенно непримечательные, – заваливаясь с Эграсселем на кровать, насупился он. – В отличии от твоих. «Куда?! Куда руки?! Лололошка, твои объятья переходят грань дозволенного!» Однако, Первый, судя по всему, так не считал, и позволил человеку прилипнуть к нему, переплетаясь всеми конечностями. Конечно, на них всё ещё было достаточно одежды, они избавились лишь от обуви и выходной мантии эльфа, но это едва ли смягчало ситуацию! Да, друзья могут лежать рядышком, почему бы и нет, но это уже..! И тут в голову Лололошки из будущего закралось понимание. Если много лет назад они были настолько близки, и Эграссель ожидал от него подобного поведения, тогда понятно, почему его осторожный формальный тон вызывал столько вопросов! Нос мироходца ткнулся в нежную кожу щеки эльфа, и Лололошка затаил дыхание, чувствуя, что краснеет до корней волос. Стоп. Вот это уже опасно. – Эграсса?.. – почему-то шёпотом позвал Ло. – М-м-м? – Могу я кое-что сказать тебе? «Нет-нет-нет-нет! Я не хочу знать, к чему это идёт!» Первый повернул голову, светлые пряди волос красиво упали на подушку. – Конечно. Его тело в нервозности закусило губу. Неужели, он хотел признаться эльфу в симпатии? Эта мысль послала волну тоскливой боли прямиком в сердце. Лололошка не хотел, чтобы они становились чем-то большим, чем просто лучшими друзьями. Он не хотел обращать внимание на собственные пока ещё неоформленные чувства к Эграсселю. Он очень не хотел давать им шанс, давать надежду лишь для того, чтобы потом своими же руками забрать его жизнь в отчаянной попытке спасти Вселенную. – Мы с тобой знакомы с самого детства, – неуверенно начал мироходец, явно заходя издалека. «Нет, Лололошка, пожалуйста, остановись... Этим признанием ты сделаешь больно не только самому себе, но и Эграсселю!» Эльф кивнул. – Да... Кажется, что я знаю тебя всю свою жизнь. – Мы многое пережили и совершили множество открытий вместе. Эграсса, я... Скажи, мы с тобой... у нас та же самая дружба, что и с остальными? Брови Первого напряжённо приподнялись. Двойник в это время уже хотел начать биться головой о стену. Он никак не мог повлиять на ход их разговора и теперь, вынужденный смотреть на развитие обречённых на трагедию отношений, чувствовал себя распоследней сволочью. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что симпатия его прошлого «я» скорее всего взаимна. Но от этого становилось только больнее. Лололошка всё ещё не знал, что такого случилось в прошлом, что он решил забыть и свою жизнь, и родной дом, и друзей, и Эграсселя, но уже ненавидел себя за этот сделанный давным-давно выбор. А каково было ему, спустя столько лет заключения во имя спасения миров, вновь увидеть человека, однажды признавшегося в чувствах? Человека, что обещал никогда не забывать и забыл! Каково было Эграсселю видеть Ло и молчать до последнего, буквально унося тайну об их отношения с собой в могилу только для того, чтобы облегчить ему задачу? Даже сейчас, зная лишь малую часть их истории, Лололошка бы не смог сделать то, что сделал, и Эграсса наверняка прекрасно это понимал. Каково ему было притворяться равнодушным мало знакомым существом, каково было принимать смерть от рук того глупого Лололошки, думающего, что уже познал себя, хотя на деле лишь едва-едва научился больше не терять память? Двойник не мог пошевелиться, но мысленно он уже свернулся в калачик, обхватив голову руками, и кусал губы, сдерживая подступающие всхлипы. Неправильно. Несправедливо. Больно. – Нет, – осторожно, словно боясь спугнуть любопытного зверька, ответил эльф. – У нас всё немножко по-другому. Лололошка-междумирец с облегчением кивнул. – Уже какое-то время я думал... Эграсса, ты мне... кажется, я тебя... «ХВАТИТ!!!» Его отчаянный крик, наконец-то, достиг ушей неведомого божества. Лололошка больше не мог, не хотел это слушать! Каждое слово, как тяжёлый камень вины, падало и оседало в животе, подготавливая его к неизбежному, и двойнику попросту не хватало сил вытерпеть эту пытку. Если всё уже случилось, зачем показывать ему такое прошлое? Зачем вскрывать забытые раны? Это наказание от Вселенной за то, что он не поборолся за жизнь Эграсселя, да?.. Мир съёжился, пошёл рябью, словно потревоженная вода, и Лололошка почувствовал, как его связь с телом медленно восстанавливается. Всё вокруг потемнело. – ...уже гуляет по солнечному Архею. – донёсся до его ушей подозрительно знакомый тембр. – Джон?.. – тихим хриплым голосом удивился мироходец. – Это ты?.. Альтер эго снял очки, окинув его изучающим взглядом, а потом широко улыбнулся. – Кажется, операция прошла успешно! Ну что могу сказать, ты молодец, Лололошка! Тебе удалось что-нибудь узн-... Ло? Из-под тёмных очков по щекам парня одна за другой скатывались слёзы. Подняв свои бледные руки, он несколько секунд тупо смотрел на них, словно увидел нечто чужое, а потом медленно закрыл лицо, громко, со свистом втягивая воздух. – Джон... – повторил Лололошка, и его голос дрожал прямо как после смерти Невера. – Джон, я... что я наделал... Харрис тут же оказался рядом, его руки нерешительно зависли над чужими плечами. – Что ты наделал? Что случилось в прошлом, Ло? – Я... – он подался вперёд и, не отнимая рук, прижался к Джону, громко всхлипывая. JDH неловко, но крепко обнял его. – Я... как я мог... как... почему всё так, Джон?.. Ну почему мы не могли быть просто друзьями... почему нужно было... Гений на мгновение стал неподвижен, как скала, его мозг с поразительной скоростью обрабатывал информацию. – Что ты увидел? – Эграссель... он и я... мы были очень близки. Ближе, чем обычные друзья, Джон! – парень с трудом убрал руки и с силой вцепился в костюм учёного, стискивая ткань в пальцах. – ...и он ничего не сказал. Он знал, что, услышь я правду, и уже не смог бы исполнить его просьбу... – Вот чёрт, – ругнулся Харрис, принявшись спешно растирать его спину. – Этого я и боялся... Ло, ты должен сосредоточиться на настоящем, слышишь? Я понимаю... ладно, я не понимаю, но я могу представить, каково тебе, однако это все давно в прошлом! – В прошлом?! – горько воскликнул мироходец, уже не заботясь о том, что их могут услышать. – Если это давно в прошлом, то почему так сильно болит сейчас... Я предал его, Джон, я... – Эй! Не надо! Он сам сделал этот выбор, помнишь? – А я и не был против! Нет, конечно, я не хотел этого, но я даже и не попытался найти другой выход! – Другого выхода не было! Лололошка, я знаю, о чём говорю, я много думал на эту тему! Ни ты, ни я, ни даже сам Эграссель не смог бы придумать ничего, пусть мы и провели бы за печатью весь последующий год! Не было смысла оттягивать неизбежное! Лололошка ответил не сразу, однако его молчание могло означать всё что угодно, только не согласие со словами собеседника. JDH ощутил нехорошее предчувствие, которое Ло поспешил оправдать. – Триста шестьдесят две тысячи четыреста девяносто шесть дней с появления у меня Искры и раньше. – Что это? – Дата, когда над Археем была установлена завеса. Джон медленно кивнул. – Отлично. Ты справился. Теперь мы знаем, куда, а вернее «когда» нам нужно попасть. Но Лололошка вдруг упёрся раскрытой ладонью в его грудь и твёрдо отстранил. Снял очки, вытер свои покрасневшие глаза и глубоко вздохнул. – Я не пойду с тобой, Джон. Я останусь здесь и буду бороться. Это мой дом. – ЧТО?!

***

Эграссель соврал бы, если б сказал, что ему не было больно. То есть, поначалу он действительно не почувствовал ничего, клинки были достаточно острыми, чтобы легко войти в его тело, разрывая грудную клетку, и выскользнуть обратно, оставляя обожжённые края раны. Больно стало потом, когда его тело уже коснулось холодного каменного пола под треск осыпающегося скинта. Ощущение горячей крови, что пропитывает его мантию спереди, на уровне сердца, и сзади, меж лопаток, оказалось весьма неприятным. Эграссель поморщился бы, но у него действительно почти не осталось сил, чтобы держаться в сознании, а чувство подступающей смерти сделало его равнодушным и таким ленивым, каким он никогда раньше не был. Но всё же, где-то в глубине его памяти ещё теплилось слабое облегчение от выполненного долга и надежда на лучшее будущее для его родного Мира. А потом сонную пелену буквально разорвал в клочья недовольный голос Первой Матери. «Нет, нет, нет! Всё должно было быть не так!» Эграссель был почти счастлив услышать её вновь спустя века и тысячелетия, даже если та и ругалась на него. Знакомое чувство окружило эльфа, словно колючий, но тёплый плед, Первая явно не старалась быть нежной, применяя к нему свои силы. Эграсселя дёрнуло в пространстве, и этот рывок отдался новой болью в груди, заставив выкашлять довольно много поступившей к горлу крови. Неприятное, должно быть, было зрелище... А потом он ненадолго, как ему казалось, потерял сознание. Пришёл себя Эграссель уже в просторной поросшей кристаллами скинта пещере. Очень знакомой пещере. Эльф полусидел на влажном от конденсата булыжнике, рука касалась мягкого, словно подушка, мха, а за его спиной что-то огромное шумно вздохнуло. Эграссель сразу понял, что он прислоняется к огромному боку Междумирки и удивлённо приподнял голову, пытаясь рассмотреть хоть что-то. Она привела его к себе, чтобы тело эльфа не оказалось навеки похоронено под завалами старого дома? Мило, но есть ли в этом смысл?.. «Ты очень громко думаешь,» – послышался недовольный голос прямо в голове. – «Всё, что я делаю, имеет смысл.» Эграссель слабо улыбнулся, стирая рукавом кровь с губ. – Ты так давно не приглашала меня в гости, Первая... я соскучился по тебе. «Гости,» – со всем возможным презрением повторила она. – «Какое глупое бесполезное занятие. Мне не нужны гости, мне нужен ты.» – Я тоже рад тебя видеть, – с трудом ответил эльф. Ему всё ещё было больно, но эта боль притупилась, да и компания Матери дарила какое-никакое успокоение. Осознание того, что он не один, чуть-чуть улучшило его настрой. Хотя... хороши они, конечно. Два древних существа, одно могущественнее другого, и оба на грани смерти, растеряв все силы, тянут друг друга на диалог. Смех да и только. Междумирка не ответила на его признание, вместо это слабо шевельнув тяжёлым подобием хвоста в сторону Эграсселя, словно пытаясь скрутиться вокруг него, защитить от грядущей опасности. «Мне не нравятся твои последние действия.» – с укоризной поведала она. – «Почему ты решил умереть? Спустя столько лет тебе надоело быть моим Первым?» Эльф тихонько усмехнулся, чувствуя, как немеют и покалываю кончики его пальцев. – Я должен был как-то исправить ошибку, допущенную очень давно... Прости, что разочаровал тебя. Начало долго ничего не говорила, и Эграссель кожей чувствовал, как слабо мерцает её жизнь внутри огромного тела, словно огонёк свечи, который в любой момент может погасить неосторожный порыв ветра. В своём положении они сейчас были очень похожи... «Мне не нравится то, как ты решил всё закончить.» – подвела итог она. – «Ты уже потерял моё Благо, Искра в тебе угасла, когда ты принял осознанное решение до конца противостоять своему Отцу.» Эграссель удивился. Неужто за физической болью он и впрямь мог не почувствовать то, как гаснет его Свет? Вполне мог, на самом деле. – Прости, – печально опустил он уши. Эграссель столько лет был носителем Её крови, что теперь не представлял, как ему быть дальше... Хотя какое «дальше» в его-то положении? «Придётся начинать представлять.» – О чём ты? «За два дня ты ещё не умер.» Два дня?.. Он уже два дня находится в этой пещере? А эльф ещё думал, что отключался он совсем ненадолго! – Ты... спасла меня? «Я! Но ты слаб, а раны глубоки. Моих сил не хватит, чтобы исцелить тебя полностью и уж точно не хватит на то, чтобы вернуть тебе Свет. Поэтому довольствуйся хотя бы обычной жизнью.» Эграссель с удивлением перевёл взгляд на свою грудь. Ткань манти была чёрной от свернувшейся крови, и даже лёгкое прикосновение вызвало такую вспышку нестерпимой боли, что у него потемнело в глазах. Однако эльф был жив и умирать, похоже, больше не собирался! – Невероятно... спасибо тебе. Хвост Междумирки подполз ещё чуть ближе, сгребая каменную крошку, но он всё равно был слишком далеко, чтобы Эграссель мог до него дотянуться, так что вместо этого эльф легонько похлопал её по шершавому вздымающемуся боку. Начало не умела урчать или что-то в этом роде, а даже если бы и умела, она бы точно не стала опускаться до подобного животного поведения. Но прикосновения Сына ей были приняты, Первая не могла этого отрицать. «Ты должен быть готовым,» – внезапно сменила тон Начало. – «Он идёт сюда, и я не смогу спрятать тебя от Него.» – «Он»? Отец?.. – тихо переспросил Эграссель, искренне надеясь, что это не так... «Да!» Ох... Но что значит, быть готовым? Как он вообще сможет подготовиться, если едва способен поднять руку? – Он знает, что я здесь или идёт к тебе? «Он не знает, что ты здесь, но Он и не идёт ко мне. Он бежит.» – Бежит? От чего? «Не от чего. От кого.» В сердце эльфа вновь поселилась надежда. Он знал всего одно... хорошо, он знал два существа, которые могли быть достаточно настырны, чтобы не просто бросить вызов Тадмавриэлю, но и своим напором вынудить его обратиться в бегство. – Лололошка... Неужели?.. «Да!» Эграссель искренне улыбнулся, и ему показалось, что Междумирка улыбается тоже.