Преданных предали

Виктор Павлович Пчёлкин был просто создан для того, чтобы стать истинным бизнесменом. Это был обаятельный мужчина, пользующийся любовью женщин и публики, поддержкой влиятельных друзей. К несчастью для Пчёлкина, его либидо поставило крест на его политической карьере. Или, как говорили злые языки в правительстве: «Так трахался, что вылетел из депутатского кресла». 15 ноября 1999 год      Россия,Москва         Мужчина, чьи белокурые волосы развивались из-за лёгкого дуновения ветра, стоял на выходе из своего офиса, и прищурив глаза, смотрел вдаль, будто вспоминая о чём-то. Он стоял в идеально чёрном пальто,которое не удосужился застегнуть и подносил к своим губам сигарету фирмы «Camel», любимая фирма, — Никогда не изменял своему выбору, — пронеслось в мыслях мужчины, после чего последовала усмешка, скорее, над собственными словами, нежели над чем-то другим.  15 ноября 1999 год     Германия, Лейпциг  На часах 8:37 утра. Девушка с копной коричневых волос, словно шелковая завеса, опустившаяся на ее плечи, сидела перед туалетным столиком, она пыталась укротить непокорные пряди, словно дикие цветы, которые упорно тянулись к солнцу. Она напевала мелодию любимой песни, словно зачарованная птичка, создающая свой собственный мир звуков: «Я была в твоих руках, Думала, я принадлежу им, Представляла, что это имеет смысл...» — напевала она почти шепотом, посмотрев на время, она вскочила со стула и подошла к шкафу, открывая его, в спешке она извлекла из него черную блузку, струящуюся, как шелковая река, и брюки, мягко облегающие бедра, - тоже черного цвета. Ткань легла в ее руки, как живая, послушная ее прикосновениям. Она двигалась с грацией пантеры, быстро, но плавно. Легким движением руки, она взяла черную сумочку, мягко опустив ее на плечо.   В прихожей обула черные ботильоны на невысоком каблуке, которые подчеркивали изящество ее ног. Черное пальто, окутывая ее, завершало образ.  Пробежав глазами по гостиной, убедившись, что все на месте, она вышла из квартиры. Ее шаги были легки, а в сердце звучала тихая мелодия предвкушения, которая заставляла ее ускорить шаг навстречу рабочему дню. Войдя в здание не самой первой постройки, девушка направилась на своё рабочее место. Зайдя в кабинет она увидела кучу бумаг, которые лежали на столе и ждали её с самого раннего утра.  Сняв со своих плеч пальто она повесила его на вешалку, после чего уселась в кресло, приступая к работе.  Не прошло и 15 минут, как раздался стук в дверь, на пороге появилась длинноногая блондинка, на которой красовалась мини-юбка, волосы её были взлохмачены, а помада небрежно стерта с губ. Она даже не переступила через порог, просто кинула фразу: — Шеф ждёт тебя у себя в кабинете, — и закрыла за собой дверь. Девушка поднялась со своего места и вышла из кабинета в направлении лестницы. Поднялась на этаж выше и прошла до конца коридора, дойдя до нужного кабинета остановилась прямо перед дверью, будто рассуждая о том, открывать или нет? Долго думать она не стала, постучалась и вошла в кабинет. Войдя во внутрь она увидела мужчину, восседавшего во главе стола. Он выглядел лет на 50, на лице разрослись усы, второй подбородок и живот заметно увеличились, так как пуговицы на рубашке еле сдерживались, чтобы не отлететь в разные стороны,он заметно изменился с ее первого рабочего дня в этой компании. На столе стояли, судя по всему фотографии семьи шефа, разные награды, появившиеся из ниоткуда и бутылка довольно дорогой водки, которая была опустошена на половину. Мужчина пригласил её присесть рядом с ним, на что девушка не смела отказать. Присев рядом она ждала дальнейших действий от начальника, спустя минут пять, наверное, он отвлёкся от выпивки и удосужился заговорить с ней. — Я позвал тебя, чтобы поговорить о встрече с нашими поставщиками. Так как лететь некому, то полетишь ты. Сегодня в 19:30, рейс в Москву. Опоздаешь — уволю, к чертовой матери, — его слова прозвучали как приговор, а улыбка, что расцвела на лице, была холодной и безжалостной, словно ледяной ветер. Он протянул ей билет, не дав ни секунды на раздумье. Она молча взяла билет, словно он был проклятым артефактом. Она не могла найти слов, чтобы выразить протест, отказать, даже просто спросить. Травмы детства, нанесенные отцом, сидели глубоко внутри, парализуя ее волю, делая покорной и немногословной.   — Хорошо, поняла, — тихо прошептала она, покидая кабинет.   Она еще не догадывается, что этот рейс станет поворотным моментом в ее жизни. Но судьба, словно играющая с ней в кошки-мышки, уже готовила ей испытание, которое перевернет все с ног на голову.