Отведи меня домой.

Олеся на протяжении всей своей жизни никогда не испытывала желания получать от матери какие-либо материальные подарки. Единственное, что она могла бы принять в качестве искреннего жеста, это было бы если бы Ирина Петровна просто относилась к ней с уважением, не позволяя себе каждый день наносить ей моральные раны и не утрачивая самообладания. Но даже этого минимального уровня взаимоуважения и внимания Ирина Петровна не проявляла. Олеся наблюдала за своим окружением, и если быть честной, она не скрывала своей зависти к сверстникам, которым их родители с любовью дарили не только дорогие игрушки, но и что еще важнее, они могли поделиться с ними истинным чувством любви. Олеся не могла не завидовать своим одноклассникам и своей лучшей подруге Анюте, которые наслаждались теплом и заботой своих родителей. В то время как Соколова Олеся была вынуждена привыкать к тому, что её мать, Ирина Петровна, никогда не сможет подарить ей ни капли любви, ни каплю заботы, ничего, кроме как жесты несправедливого и беспощадного отношения. Ирина Петровна, по всей видимости, лишилась материнского инстинкта, и вместо того, чтобы проявлять любовь и заботу, она предпочитала наносить психологические раны своей дочери, считая, что это каким-то образом является выражением её материнской любви. Ирина Петровна, женщина с душой, которая казалась пронизанной нежностью и теплом, которое было бы достаточно, чтобы растопить лёд в самых холодных сердечных местах, неоднократно, не стесняясь и не боясь возражений, открыто декларировала свою позицию, что в её сердце нет ни малейшего уголка, где бы могла бы расцвести искра истинной материнской любви и где бы могло быть место для притяжения к своей дочери. Её слова были четки и беспощадны, она не искала утончённых формулировок, чтобы скрыть своё истинное чувство, и заявляла с полной откровенностью, что в её сердце нет ни щели для любви к Олесе, и что она не желает, чтобы это чувство к ней возникло. Олеся, в свою очередь, обладала невероятной интуицией, которая позволяла ей глубоко понимать и чувствовать, что этот исключительный случай отсутствия материнской любви связан с отцом, который, как она убедилась, бросил её мать, оставив её в одиночестве с тяжёлым грузом обиды и недопонимания. Этот факт был для Олеси как один из ключей к пониманию своего положения, и именно по этой причине она была уверена в том, что её мать испытывает к ней неприязнь, потому что она напоминала своего отца, человека, который, по всей видимости, был причиной такой огромной боли и разочарования в жизни Ирины Петровны. Олеся, к великому сожалению, не имела возможности увидеть лицо своего отца в фотографии, ведь таких фотографий у неё не было. Это было настоящим отсутствием в её жизни, ведь каждый человек стремится узнать свои корни, свои истории. Она не могла представить себе, как выглядел её отец, ведь мать не поделилась с ней ни одной фотографией, ни даже каким-то описанием его внешности. Олеся мечтала о том, чтобы узнать, кто он был, каким он выглядел, ведь мать относилась к ней так холодно. Это было не просто отсутствием тепла, это была почти невозможность почувствовать мать как родственную душу, как источник любви и поддержки. Олеся хотела понять, почему мать так холодна к ней, почему она не разделяет её страстное желание узнать о своем отце. Возможно, в глубине души Олеся всегда желала, чтобы её мать почувствовала к ней искреннюю любовь. Она не могла отказать себе в надежде на то, что мать однажды откроет перед ней свое сердце и поймет, как сильно Олеся желает её благосклонности. Олеся стремилась заслужить её любовь любыми способами, она была готова на всё, чтобы мать почувствовала себя счастливее в её присутствии, чтобы она почувствовала, что Олеся — это часть её, её кровь, её родня. Она рисовала для мамы прекрасные картинки, лепила из пластилина забавные фигурки, создавала удивительные оригами, помогала с уборкой в комнате, но, к большому её разочарованию, мама не ощущала никакой благодарности за эти усилия. Её мать казалась равнодушной к её попыткам завоевать её сердце. Только одна женщина, бабушка Олеси, была искренне привязана к внучке. Она любила её безгранично, с такой теплотой и нежностью, словно была её ангелом-хранителем. Бабушка была для Олеси настоящим сокровищем, она была истинным примером любви и заботы, и её внучка всегда чувствовала себя защищенной и любимой в её объятиях. Но когда Олеся переехала жить к матери, бабушка была вынуждена вернуться к себе домой, и с тех пор их встречи стали редкими. Время, проведенное вместе, уменьшилось до минимума, и даже телефонные разговоры происходили нечасто. Это было связано с тем, что мать Олеси не одобряла их общение и ограничивала контакты. Возможно, в глубине души мама Олеси испытывала невероятное беспокойство, когда вдруг осознавала, что её дочь может раскрыть тайну, которую они держали в тайне от всех: о том, что мама Олеси совершает с ней свои действия, которые могут быть не понимаемыми и даже отторгаемыми обществом. Мама Олеси боялась, что её собственная мать, Дарья Сергеевна, получив такую информацию, может вдруг появиться в их жизни снова, приехав из самого отдаленного конца города. Ирина Петровна, безусловно, не желала такого развития событий. Она стремилась жить своей жизнью, вести себя так, как ей удобно и наслаждаться каждым днем, следуя строгому расписанию, которое она сама разработала для себя. Ирина Петровна не хотела иметь дело с матерью, которая, возможно, попытается вмешаться в её жизнь, дать ей советы по поводу её жизненного пути или даже попытаться забрать её дочь. Ирина Петровна категорически не хотела видеть свою маму Дарью Сергеевну в своей квартире. Она была уверена, что если её мать узнает о том, что Ирина Петровна несправедливо обращается с Олесей, то она непременно приедет на первом же поезде, чтобы вразумить свою дочь и поучить её, что такое поведение недопустимо и что она не должна вести себя так, особенно когда дело доходит до таких серьезных и трагических последствий. Ирина Петровна не терпела, когда кто-то пытается ей дать советы о жизни, она воспринимала такие попытки как нечто особенно неприятное. Она была убеждена, что сама знает, как правильно поступить и что ей нужно делать, и поэтому, чтобы избежать такого инцидента, она категорически запретила Олесе общаться со своей бабушкой, не давая разрешения даже на телефонные разговоры. Олеся испытывала глубокую привязанность и любовь к своей бабушке, которая была для неё источником тепла и заботы. Однако, к сожалению, Олеся не могла позвонить ей и узнать, как она себя чувствует, поскольку её мать категорически запретила ей поддерживать связь с бабушкой. Мать Олеси не желала, чтобы её дочь общалась со своей любимой бабушкой, которая не только была ей очень дорога, но и воспитывала её, когда она была маленькой. Олеся была вынуждена подчиняться приказаниям своей матери, иначе рисковала оказаться в ситуации, когда мать могла бы наказать её, нанеся удары ремнём с наконечником, которые были крайне болезненными и могли оставить глубокие раны. В глубине души Олеся считывала свою мать сумасшедшей и склонной к психопатическим проявлениям, ведь, как она думала, только человек с серьёзными психическими отклонениями способен так жестоко обращаться с собственным ребёнком, оставляя на его теле синяки, ссадины и шрамы, которые были так глубоки, что кровоточили. Олеся ощущала некоторое облегчение, когда её мать просто предавалась пьянству, без устали выпивая, и в эти моменты она не направляла свои кулаки, не использовала ремни или провода от удлинителей для нападения на свою дочь. В тот вечер, когда мир уже окутывался темными сумерками, в одном из тихих и спокойных подъездов жилого дома начались события, которые перевернули обыденную жизнь соседей наизнанку. В самом начале вечера, когда люди еще не успели уснуть, из квартиры, расположенной на втором этаже, раздался ужасающий и невероятно сильный крик. Этот крик был настолько страшным и полной боли, что он пробил напряженную тишину, царившую в подъезде. Это были страшные крики и стоны Олеси, которые, словно волшебная песнь, наполнили все пространство подъезда и приковали к себе внимание каждого из соседей. Но, несмотря на то, что они слышали эти крики и слышали в них страдание и боль, ни один из соседей не нашел в себе смелости или хоть какого-то решимости зайти в их квартиру и узнать, что там происходит. Никто не решился выйти из своей комфортной зоны и попытаться помочь. Даже в ситуациях, когда было очевидно, что происходит что-то неладное, когда крики становились все более отчаянными и требовали немедленного вмешательства, ни один из соседей не позвонил в полицию. Можно лишь предположить, что для этих людей это было не актуально, что они не видели в этом необходимости или что они просто не хотели вмешиваться в чужие дела. Возможно, они боялись, что их действия могут быть неправильными или что они не смогут справиться с последствиями такого вмешательства. Но в любом случае, их бездействие оставило след в их сознании и в последующие дни, когда они встречались в подъезде, в их глазах можно было прочитать недовольство и сожаление, что они не сделали ничего, чтобы помочь Олесе, когда она так сильно нуждалась в этом. Каждый житель, который разделял с Соколовыми пространство на одном этаже — будь то те, кто обитал в непосредственной близости, наверху или внизу, — не могли не заметить странные звуки и неразборчивый стон, которые раздавались из их квартиры. И конечно же, они не могли не обратиться к Олесе с вопросами, пытаясь разобраться в происшедшем. Они с интересом и несколько любопытством спрашивали девочку, что же произошло, что привело к таким страшным крикам. Но Олеся, отвечая на их запросы, смотрела на них с таким неприкрытым насмешливым взглядом, словно они были не в силах понимать, что же действительно происходило в её доме, и почему она вынуждена была отчаянно кричать. Либо они, казалось, играли на невежестве, изображая себя полными невежествами и неспособными понять происходящее, либо же, возможно, они просто стремились заставить Олесю вновь пережить все муки и страдания, которые она испытала в тот печальный вечер, когда её мать, будучи в состоянии бешенства, издевалась над ней. Олеся, в свою очередь, предпочитала не отвечать на подобные вопросы, а просто игнорировала их, что неизбежно приводило к тому, что её отношения со сверстниками и соседями продолжали портиться и ухудшаться с каждым днем. Однако, с другой стороны, многие из них понимали девочку, ведь они были осведомлены о травмах, которые стали не просто физическими, но и психологическими. Олеся сама по себе была добрым и отзывчивым ребенком, но в какой-то момент её характер преобразился, и она стала замкнутой, отказываясь от общения с любыми окружающими её людьми и не желая вступать в контакт с ними. Вероятно, такое изменение в её поведении было вызвано матерью, которая не могла без физического насилия и постоянных криков, которые сопровождались унижением и уничтожением самоуважения девочки. Мать, казалось, стремилась разрушить в ней каждый остаток уверенности в себе и чувства своей ценности, и, видимо, этот процесс постепенно приводил к тому, что личность Олеси, её психика, словно ломалась на глазах, приобретая черты болезненной зависимости и уязвимости. Олеся, в глубине души, мечтала о том, чтобы её мать, хоть на один прекрасный момент, проявила к ней нежную заботу, выразила нежные чувства, дала полезные советы или, по крайней мере, проявила к ней какое-то признание и уважение. Она стремилась избежать бесчеловечного обращения, когда её мать, используя ремень, наносила ей такие сильные удары, что девочка теряла сознание, и оставляла на её теле такие глубокие синяки и ссадины, которые со временем трансформировались в почти не заживающие шрамы. Это было не просто физическое страдание, но и глубокое психологическое оскорбление, когда собственная мать не проявляла к ребенку милосердия и любви, когда она унижала её, наносила удары, а затем, не останавливаясь на своих поступках, уходила из дома, чтобы утолить свою жажду в алкоголе. Соколова иногда испытывала желание бежать от этого ужасного образа жизни, чтобы укрыться в объятиях своей бабушки. Олеся знала, где она живет, и мечтала о том, чтобы уехать к ней навсегда, чтобы жить рядом с человеком, который будет заботиться о ней и защищать от жестокости матери. Она была истощена этой безнадежной борьбой, и в её сердце не было места, кроме желания быть рядом с кем-то, кто искренне её любит, кто всегда в состоянии понять её, кто никогда не прибегает к физическому насилию, кто не стремится разрушить её психику и не наносит ей обид с помощью обидных слов. Она хотела быть рядом с человеком, который будет любить её такой, какая она есть, не требуя от нее никаких заслуг или почестей, просто любить её безусловно и бескорыстно. Однажды, возвращаясь из школы, Олеся неожиданно стала свидетельницей диалога своей матери, которая, находясь на другом конце телефонной линии, вела разговор со своей подругой. В ходе этого разговора мать высказала мысль, что, по её мнению, идеальным решением было бы с самого начала — с момента рождения Олеси — отдать её в детский дом. Так, по её словам, можно было бы избежать всех хлопот и забот, связанных с воспитанием ребенка. Эти слова, несомненно, оказались для Олесь не просто словами, но и источником невероятно глубокой и неподдающейся лечению боли. Она, впервые в своей жизни, столкнулась с тяжелым и очень болезненным осознанием того, что её родная мать, которая должна была быть источником бесконечной материнской любви и тепла, на самом деле никогда не испытывала к ней искренних чувств. Это было настоящим потрясением для юной души, ведь до этого момента Олеся всегда находила утешение в иллюзорных мыслях о том, что её мама, безусловно, любит её. Однако, это было не просто случайным замечанием или субъективным предположением, а глубоко укорененным убеждением, которое словно корень, проникал в самое сердце её существования. Она была убеждена в том, что её мать, несмотря на все принятые в обществе нормы и правила, была готова отказаться от родительских обязательств и предложить свою дочку воспитательным учреждениям, в том числе и детский дом, если бы не вмешательство судьбы, которое приняло форму отказа бабушки, которая решила взять на себя родительские функции и предотвратила такой печальный исход событий. В прошлом Олеся позволяла себе надеяться, что в детские годы, когда она была еще маленькой, мать испытывала к ней хоть какие-то чувства, хоть очень маленькие, но теперь она понимала, что всё это были лишь жалкие иллюзии. Всё, что она до сих пор считала любовью матери, оказалось пустой ложью, абсолютно не имеющей под собой никаких оснований. И Олеся пришла к решению больше не испытывать к матери любовных чувств. По её мнению, нет смысла любить человека, который не испытывает к тебе ни малейшего отклика. Это, пожалуй, самое разумное и здравомыслящее решение. Олеся поняла, что не может любить свою мать больше, ведь та, уничтожая её личность, убивала всякую возможность для проявления любви. Любовь, которая не может быть взаимной, не имеет смысла и не может существовать в таких условиях. В тот момент, когда мать вновь позволила себе нанести удар, девочка вдруг почувствовала себя так же уязвимой и беспомощной, как в самые ранние годы своего детства, когда мать не щадила её и регулярно наносила телесные повреждения. Это чувство было по-прежнему невыносимым и отвратительным, и Олеся не могла примириться с тем, что ей приходится вновь и вновь переживать эту боль и страдание. Она не могла найти ответы на вопросы, почему мать наносит ей удары за то, что Олеся не испытывает к ней любви, ведь сама мать не проявляет к ней заботы и любви. Олеся, несмотря на всё, чувствовала в себе глубокую уверенность, что если она вернётся в свой дом, то мать непременно возобновит свои жестокие и бесчеловечные действия, и девочке не хотелось вновь сталкиваться с такими испытаниями. Она просто мечтала о спокойной и безмятежной жизни, где бы ей ни приходилось бояться за своё благополучие, она просто хотела прожить свой двенадцатилетний возраст без внезапных ударов и неприятностей. Но, с такой матерью, надежды на мирное и уютное существование были весьма туманными. И у Олеси всегда всплывали мысли о том, сможет ли она дожить до возраста, когда она сможет покинуть этот дом и начать новую жизнь без страха и боли, ведь мать не упускает случая нанести ей удар. И, кроме того, у Олеси уже начали проявляться серьёзные проблемы со здоровьем, которые, вероятно, были прямым следствием постоянных избиений, нанесенных ей матерью. У неё часто возникали боли в руках, в почках, в рёбрах, а иногда просто боли в ногах. Это, по всей видимости, были последствиями того, что мать не жалела её и не останавливалась перед ничем, чтобы отомстить за неподчинение. И это, конечно, вызывало у Олеси чувство тревоги и страха перед возвращением домой, ведь в доме её ждала мать, полностью поглощенная гневом и ненавистью к своей дочери. Олеся, молодая и наполненная жизненной силой девочка, находится в сложном душевном положении. Она осознает, что внутри неё происходит борьба, и она не желает уступать. Она не хочет позволить своей матери, которая стремится к своим собственным целям, сломать её характер, разрушить её внутреннюю гармонию, уничтожить в ней те искренние чувства и радость, которые она испытывает как счастливый ребенок. Олеся решила, что ни в коем случае не позволит своей матери добиться своего через физическое или психологическое насилие. Она готова на всё, чтобы сохранить в себе те самые качества, которые делают её уникальной, и которые она планирует развивать дальше. Несмотря на все трудности и испытания, которые ей придется преодолевать, Олеся полна решимости оставаться сильной и непоколебимой. Она понимает, что впереди ей предстоит пережить множество испытаний, но она готова к ним. Даже если мать будет продолжать наносить ей удары, не останавливаясь до тех пор, пока не увидит, что девочка не в силах больше держаться, Олеся не даст себе упасть духом. Она не позволит себе быть сломленной, как кукла, чьи руки и ноги легко сломаются под давлением. Олеся намерена стать сильной и уверенной в себе девушкой, способной противостоять любым препятствиям, которые могут возникнуть на её жизненном пути. Олеся, обладающая глубоким пониманием сложности и трудоемкости предстоящего испытания, осознает, что перед ней стоит задача не из легких. Она уже прошла двенадцать лет жизни на этой земле, и в это время она успела всесторонне познакомиться со своей матерью, изучить ее характер и осознать, на какие действия она способна в критические моменты. Олеся понимает, что ей придется проявить невообразимую стойкость и терпение, чтобы выдержать все испытания, которые ей предстоит пережить. Ей нужно найти в себе силы не позволить себе разбиться под тяжестью проблем, окружающих ее на каждом шагу. Она осознает свою ответственность и обязанность справиться с каждым из этих препятствий, каждым из этих сложных моментов, которые встречаются на ее пути. Олеся дает себе страшное обещание — она обязана преодолеть все избиения матери и не уступить перед ними. *** Во время непродолжительного, но ощутимого периода времени, нога Олеси испытывала нестерпимые муки, которые не давали ей покоя. Она осознала, что мать нанесла удар такой мощный и жестокий, что, казалось, нога даже начала атрофироваться, причем это было невероятно болезненно даже в том случае, когда нога была защищена хоть каким-то слоем одежды. Очевидно, Ирина Петровна не смогла точно рассчитать необходимые силы и, поддавшись гневу, нанесла такой мощный удар, что даже выделила мочу. Этот трагический инцидент, который мать повторила спустя несколько лет, заставил Олесю вновь переживать те же самые невыносимые чувства и эмоции, которые она испытывала в тот момент, когда мать наносила ей удары. Неважно, сколько ей было в тот момент, она все равно подвергалась избиению, которое было беспощадным и бессмысленным. Мать наносила удары руками, ремнём, проводами от удлинителей или зарядных устройств, или же просто брала в руки кусок тряпки и начинала бить ею. Ирина Петровна не останавливалась перед ничем, не обращала внимания на то, что говорит её дочь, и в этом её стремление было особенно жестоким — она хотела сломать дух Олеси, разрушить её детскую личность, детскую психику, но не всегда ей это удавалось, потому что Олеся всегда находила в себе силы надеяться на лучшее. Она верила в чудо, даже когда мама грозилась её убить собственными руками. Ирина Петровна угрожала задушить дочь в момент, когда та будет спать, переломать ей всю гортань и все кости, расположенные в шее. Но Олеся не верила в эти угрозы, она продолжала надеяться на лучшее, несмотря на все испытания, которые ей приходилось переживать. Мама всегда с нескрываемой страстью и любовью стремилась к тому, чтобы находиться на открытом воздухе, она ценила и обожала то чувство полнейшей свободы, которое она испытывала, когда не было на неё никаких ограничений и запретов. Она обладала особым вкусом к различным алкогольным напиткам, которые она с удовольствием употребляла, и была заядлой посетительницей различных светских мероприятий и вечеринок, где она могла наслаждаться общением с подругами. Она ценила возможность чувствовать себя полностью свободной от любых ограничений, и именно поэтому она не могла себе представить, чтобы на себя взяла такое тяжелое и непоправимое наказание, как убийство собственного ребенка, что неизбежно привело бы к тому, что она была бы вынуждена провести несколько лет в тюремной камере. Однако, если говорить откровенно и честно, в глубине души Олеся иногда не могла полностью подавить внутреннее беспокойство и страх, что, возможно, её мать действительно сможет совершить это ужасающее деяние, чтобы убить её. Очевидно, что уже нет необходимости подчеркивать, что Олеся, возможно, искренне желает ощутить тепло и заботу материнской любви, но, к сожалению, она не в состоянии найти её у Ирины Петровны, что, к сожалению, было наглядно продемонстрировано в течение долгого времени, которое уже давно прошло. Несмотря на то, что, возможно, в глубине своей души Олеся испытывает большую тоску и одиночество, она скрывает эти чувства от окружающих, не позволяя им увидеть свою слабость. Она научилась быть самостоятельной и сильной, не доверяя свою душу никому, кроме себя самой. Этот образ сильной и независимой девочки, который она создала, стал её защитной скорлупой, помогающей скрывать от посторонних глаз личные переживания и страдания, которые, возможно, иногда бывают очень тяжелыми для неё. Игорь, аккуратно держа ключ в руке, с легкостью и уверенностью открыл дверь, которая, словно пылающая от нетерпения, полностью распахнулась. С первых же шагов в квартиру вступила Олеся, а Игорь, не отстающий от нее, последовал за ней. Олеся, не теряя ни минуты, с легкостью и естественностью, словно это было её обычное дело, шмыгала носом, чтобы рассёгнуть замок своей куртки, затем, с легким движением рук, сняла её и, словно это было простым жестом дружбы, передала её Игорю. Игорь, приняв куртку от Олеси, с опытностью и уверенностью в своих движениях, аккуратно повесил её на крючок, который был предназначен для этой цели на вешалке. В то время как Игорь вешал свою и её куртки, Олеся, как будто она была священным хранителем атмосферы, начала внимательно и любознательно осматривать квартиру, в которой Игорь проживал. Она ощутила, что здесь царит особая атмосфера, которая дарит ощущение уюта и тепла. Судя по всему, Игорь жил здесь вместе с одним из родителей, что добавляло ещё больше ощущения семейного уюта. Всё в квартире выглядело очень приятно и уютно, несмотря на некоторый беспорядок, который, однако, не вызывал отторжения. Напротив, он придавал жилью особенную привлекательность и дух жизни, ведь у Олеси дома беспорядок был намного хуже, а здесь можно было смело говорить о творческом беспорядке, который создавал ощущение живости и творческой энергии. Олеся, словно она была частью этой атмосферы, начала продвигаться в зал, медленно продвигаясь, она аккуратно просунула руки в карманы своих штанов, словно она искала в них какую-то поддержку или же просто хотела сохранить непринужденность и спокойствие в своих движениях. Она дотрагивалась до стен, внимательно рассматривая их, и заметила, что некоторые из них были чуть-чуть разрисованы. Это позволило ей предположить, что Игорь, когда был ребенком, любил выражать свою фантазию и творчество, оставляя на стенах свои первые творческие следы. Когда Соколова решила полностью осмотреть помещение квартиры, которую она только недавно посетила, она начала внимательно рассматривать окружающее пространство, пытаясь понять, что здесь может быть устроено. В процессе этой детальной экспедиции по квартире, она пришла к выводу, что Игорь, по всей видимости, проживает вместе со своим отцом. Это предположение было подтверждено множеством мелких деталей: вещи были рассредоточены по комнатам, не было никаких признаков присутствия женщины, например, отсутствовали женские аксессуары, парфюмерия или другие предметы, которые могли бы указывать на то, что в доме проживала иной человек, кроме Игоря и его папы. Соколова, находясь в этом убежище, могла с уверенностью предположить, что Игорь разделяет это пространство только со своим отцом. В то время, когда Соколова продолжала своё путешествие по уютным уголкам квартиры, пытаясь узнать больше о жизни Игоря и его укладе, не заметив, как уже прошло несколько минут, неожиданно она почувствовала присутствие человека позади себя. Игорь, который, судя по его широкой улыбке, был в отличном настроении, появился у неё на виду. В его руках она заметила небольшую аптечку, которую он, по-видимому, приготовил для того, чтобы оказать ей первую помощь. Он намеревался аккуратно нанести компресс на её ногу и руку, а также применить лечебную мазь на щеку, чтобы облегчить её страдания и ускорить процесс восстановления. Улыбка Игоря была настолько широкой и искренней, что Олеся, несмотря на свои переживания, не могла проигнорировать такую радушную демонстрацию чувств. Она, словно под воздействием этой улыбки, тоже невольно открыла свои губы в ответ на улыбку мальчика, и её голубые глаза, словно два зеркала, отразили свет и чуть-чуть сверкали в ответ на его улыбку. Олеся, которая хромала из-за недавней травмы, аккуратно уселась на диван, который она выбрала для отдыха, и на который она уже давно смотрела, надеясь найти там комфорт и уединение. Её мать, судя по всему, неправильно оценила силу своего удара, и, как следствие, Олеся испытала настоящую боль. По всей вероятности, она будет хромать ещё несколько дней, пока травма не заживётся. Игорь, проявляя заботу, подошёл к ней и аккуратно сел рядом, чуть приблизившись к ней, чтобы лучше наблюдать за её состоянием. Олеся, не стесняясь, показала ему свою ногу, которая была обмотана до коленки, и на её икре был заметный синяк, который казался ещё ярче в свете дневной люминесценции. Олеся лишь тяжело вздохнула, вспоминая о том, как сильно была больна от удара матери. — Не волнуйся, я помогу тебе, и всё это скоро пройдет, — Игорь, не теряя оптимизма, улыбается ей и начинает применять мазь к её больной ноге. Он аккуратно выдавливает мазь на повреждённую часть и начинает её тщательно потирать, стараясь не причинять дополнительной боли. После этого он аккуратно кладет кубики льда на тряпку и несильно заматывает бинт вокруг её ноги, чтобы обеспечить ей комфорт и поддержку. — Все в порядке? Бинт не слишком туго? — спрашивает он заботливо. — Нет, всё отлично, спасибо тебе, — отвечает Олеся, проводя рукой по шее и неловко улыбаясь. — Огромное спасибо, Игорь, без твоей помощи я бы так и хромала дальше. — Не за что, это для меня не проблема, — Игорь, продолжая заботиться о ней, начинает мазать её щёку в том месте, где было красное пятно, и затем переходит к плечу. — Так, думаю, всё готово. Больше не болит ничего? — Нет, кроме головы, больше ничего не болит, — улыбается Олеся иронично. — Ну, я думаю, голова скоро пройдёт, она у меня часто болит, поэтому это ничего страшного. Игорь, с особым вниманием и заботой, аккуратно возвращал аптечку на её законное место, после чего, не теряя ни секунды, снова присоединялся к Олесе. Она, несмотря на все его попытки уговорить её отвлечься, неустанно продолжала осматривать каждый уголок его квартиры, словно пыталась найти в ней какую-то загадочную тайну. Гром, который находился рядом, с нежной улыбкой и немного смущенно, прикусил свою губу, не снимая с Олесь своего внимательного взгляда. — Слушай, а почему твоя мама так с тобой? Это вообще неправильно, это не педагогично, — с недовольством в голосе и с легким нахмурением бровей Игорь обратился к Олесе, словно пытаясь найти логику в таком поведении взрослого человека. — Для нее не существует такого понятия, как «педагогично», — начала Олеся, и её слова звучали так, словно она уже давно знала этот факт и приняла его как нечто само собой разумеющееся. — Она просто бьет, и она не стесняется этого делать, не заботясь о мнении других, — продолжила она, и словно осознав, что он ей всего лишь несколько минут, добавила: — Ой, наверное, мне не стоит так много говорить… — Почему не стоит? Если тебе нужно выплеснуть все свои чувства и переживания, то ты можешь это сделать, — Игорь, словно тот, кто понимает её внутренний мир, сказал: — Я судить тебя за это не буду. Олеся, казалось, задумалась на мгновение, и её губа вновь оказалась между её зубами, так сильно, что кровь начала капать. Она почувствовала во рту металлический привкус крови и, несмотря на боль, продолжала размышлять. Может быть, Игорь был прав, и ей действительно нужно было выплеснуть все свои переживания наружу. Она слишком долго держала всё это в себе, ни с кем не делясь своими переживаниями, за исключением Анюты, которая была её единственной поддержкой. — Если честно сказать, я сама не в состоянии полностью разобраться в причинах, по которым она обращается со мной именно таким образом. Я начинаю подозревать, что на это может быть не одна, а две основные причины. Первая из них заключается в том, что, кажется, она просто не испытывает к мне никаких чувств, да и в прошлом она их никогда не питала. Вторая причина, которую она сама выдвигает, заключается в том, что я, по её мнению, чрезвычайно напоминаю её бывшего мужа — моего отца. Он, как я узнала, бросил её, когда я была еще совсем маленькой, и с тех пор ни разу не потрудился помочь или даже просто связаться. Вследствие этого она, кажется, не может простить и ненавидит меня, — эти слова, словно непрерывный поток воды, вырывались из нее, не останавливаясь ни на секунду. Она осознала, что сейчас, в этот момент, она обязана выразить свои мысли и чувства, ведь она переживает особенно тяжелые времена. Хотя их знакомство было очень непродолжительным, едва ли можно сказать, что они знакомы, но он, казалось, обладал такими качествами, как доброта и сочувствие, и она была уверена, что он сможет понять её. — Как часто ты сталкиваешься с подобными ситуациями? — Игорь спросил осторожно, стараясь избежать каких-либо неудобных вопросов или ударов по самолюбию. — В принципе, подобных случаев я не встречала уже несколько лет. Последний раз, когда это произошло, я была еще совсем маленькой — всего лишь девять лет. После этого она больше не прибегала к насилию, — Соколова заметила, сжимая слюну и продолжая свой рассказ, — в последние годы она просто не замечала меня. Она уходила из дома, была пьяна, возвращалась домой, ложилась спать и всё. Я вынуждена была заботиться о себе, но сегодня я вновь почувствовала те же страдания, которые были у меня в детстве, когда она меня так жестоко била. Это ощущение, когда тебя бьёт ремень с пряжкой, очень болезненное, — она вспомнила о том, как она испытывала эти муки. — А кто твой отец? Ты его знаешь? — Игорь был так поглощен её историей, что был готов слушать её рассказы до самого утра. — Я не имею ни малейшего представления о том, кто мой отец. Единственное, что я об этом знаю, это то, что его звали Юрий, и ничего больше. Мне никто ничего не рассказывал о нем, ни мать, ни бабушка. Я старалась выведать у матери хотя бы фотографию, но каждый раз она отвечала мне с откровенной агрессией, а бабушка просто уклонялась от ответа. Поэтому я решила больше не задавать подобных вопросов. Гром, который казалось, что приблизился к ней на минимальное расстояние, с опухшим и напряженным лицом, поставил ладонь на её плечо. Он ласково поглаживал её, стараясь передать через этот несложный жест свою поддержку и утешение, ведь она действительно заслуживала этого. Это казалось крайне несправедливым, что её собственная мать, которая, казалось бы, должна была быть источником тепла и любви, вместо этого причинила ей такие большие страдания, что теперь каждый шаг для неё стал настоящей больной проблемой. Мать нанесла ей такие глубокие раны, от которых могли быть серьезные последствия для её физического и психического благополучия. — Олесь, я с уверенностью говорю тебе, что в будущем твоя жизнь наполнится радостями и успехами. Ты очаровательная и добрая, и я верю, что твоё будущее должно быть полно счастья и радости, независимо от того, какие трудности ты преодолела с матерью, — Игорь произнес эти слова с такой глубокой искренностью и добротой, что Олеся просто не могла устоять перед этим, и улыбка невольно отогрела её усталые черты лица. — Спасибо, Игорь. Ты тоже один из самых добрых и внимательных мальчиков, с которыми мне пришлось сталкиваться. — Олеся, не скрывая своих эмоций, решила выразить свою благодарность теплым и неожиданным объятием. Игорь, который сначала был немного удивлен этим поступком, через несколько мгновений понял, что он тоже не может не ответить взаимностью, и обнял её в ответ. — Кстати, ты живёшь с отцом, так ведь? — Олеся, как будто случайно, уточняет, с интересом взглянув вокруг. — Да, я живу с отцом, — Игорь ответил, немного удивленный вопросом. — Как ты догадалась? — Это было довольно легко понять. Во-первых, здесь нет никаких признаков женского присутствия, никаких аксессуаров или предметов, которые могли бы напомнить о женщине. Во-вторых, всё в этой квартире говорит о мужской жизни, очень аккуратно и с уходом за каждым деталями. Поэтому я сразу поняла, что ты живёшь здесь со своим отцом, и это вызывает у меня исключительно положительные впечатления. — Олеся улыбается, отступая немного от Игоря. — А как это жить с отцом? Игоря, когда он услышал этот вопрос, на мгновение замер в недоумении, однако, несмотря на кратковременный момент замешательства, он решил ответить с полной открытостью и искренностью. — Ну, это действительно прекрасно, я бы сказал, что для меня это идеально, хотя бы и для меня лично. Папа нечасто присутствует дома, но когда он здесь, мы с ним находим общий язык и всё между нами идет на ура, — Игорь с широкой улыбкой, полным радости и удовлетворения, рассказывает о своем отце. И Олеся, с её светлыми и щедрыми волосами, тоже не может скрыть улыбку, подхватывая его положительные эмоции. Конечно, если бы Игорь не обладал знаниями о сложной семейной ситуации, в которой оказалась Олеся, он, несомненно, с интересом и беззаботностью задал бы вопрос о том, как это — жить с мамой. Но после того, как он ознакомился с информацией о её жизни, он пришел к пониманию, что для Олеси жить с матерью — это не просто слово, а целая история, наполненная непростыми эмоциями. Игорь осознает, что любое напоминание о её матери может вызвать у Олеси только больные воспоминания, и он старается избегать этого. — А где же твоя мама? — Олеся, с нотками любопытства в голосе, опять обратилась к Игорю, смотря на него с удивлением. Лицо мальчика немного изменилось, стало выражать некоторую грусть. — Она умерла во время родов, — с грустью в голосе ответил Игорь. Его лицо выражало некоторую печаль. — Мы с папой стараемся не вспоминать о ней слишком часто, но я знаю, что она была очень добрая и хорошая женщина. Папа рассказывал, что она с нетерпением ожидала моего появления, но, к сожалению, не дожила до этого момента, — мальчик, сжимая в кулаке свою нежность и сдержанность, опустил голову. Олеся, осознавая, что её вопросы могут быть причиной неловкости и даже боли, прикрывает Игоря своими руками, обнимая его за плечи. — Прости, пожалуйста, я не хотела причинять тебе боль, — прошептала она ему на ухо, лаская его по плечам. — Нет, все в порядке, — Игорь, поднимая голову и снова обращаясь к Олесе, пытается успокоить её, демонстрируя, что он не чувствует обиды и не хочет, чтобы она воспринимала свои вопросы как проступок. Несмотря на то, что Игорь, с большой долей уверенности, заверил её в том, что он не возмущен и не обижен её вопросом о его матери, Олеся все же не могла избавиться от чувства вины, которое продолжало огорчать её после этого инцидента. Ведь, несмотря на то, что она действительно не была осведомлена о том, что происходило, и не могла предположить, что этот вопрос может вызвать такую бурную реакцию, внутри её все равно не давало покоя мысль о том, что она, возможно, причинила боль. — Как ты думаешь, есть шансы, что твоя мама уже смогла успокоиться? — с некоторым беспокойством в голосе спросил Игорь, и в его словах было заметно ожидание ответа. — Не думаю, что это произойдет в ближайшее время, — ответила Олеся, с некоторым отчаянием в голосе, — если основываться на том, насколько она была агрессивной и злой, то, скорее всего, она все еще не смогла успокоиться и может в любой момент отправиться в магазин за любимым алкоголем, или же, что не менее вероятно, собирается встретиться со своими подругами, чтобы поделиться с ними своими обидами и рассказать о том, как плохо я себя вела. Она вздыхает, и её голубоглазые глаза полны усталости, — Ну и мне все равно. Я уже давно привыкла к тому, что она рассказывает всем о наших неприятностях. В этот момент, когда Олеся осторожно наклонилась и положила свою голову на плечо Игоря, он не смог удержаться и начал нежно поглаживать ее волосы, которые были настолько густыми и кудрявыми, что каждый раз, когда он касался их, они вызывали у него волнение и тепло. — А почему бы тебе не остаться у меня на ночь? Ведь завтра выходной, и тебе не придется идти в школу, — предложил Игорь, и его голос звучал мягко и утешительно. Олеся, которая еще не успела полностью оправиться от шока, что он сделал такой неожиданный шаг, с легкостью и неловкостью, которую не могли скрыть ее широкие глаза, подняла голову с его плеча и посмотрела на него с удивлением и некоторой степенью напряженности.