За пределами боли

Нил Джостен затянулся последней затяжкой, сигарета дотлела до фильтра, оставляя на пальцах едкий запах, который напоминал о свободе. В этом дыме он искал не только никотин, но и ощущение жизни, которое ускользало от него, словно песок сквозь пальцы. Каждый вдох приносил с собой воспоминания — о пыли, гари и разрушениях, о том аду, который они пережили. Запахи разрывающихся предметов и металлических осколков становились для него чем-то вроде наркотика, вызывая одновременно отвращение и садисткое удовольствие. Он чувствовал, как по позвоночнику пробегает дрожь, но подавлял её, как и все остальные эмоции.  Пепел упал к его ногам, уносимый ветром, как и его былые надежды. Мысли крутились в голове, словно мячик, ударяющийся о стену — одна порождала другую, создавая бесконечный поток. Нил понимал, что это состояние — особо извращенный способ пытать самого себя. Он хотел бы избавиться от этого дерьма, но альтернативы казались ещё более ужасными. Химия, которая состояла из какого-то более сильного дерьма? Нет, это не для него. Он всегда стремился к контролю, к тому, чтобы быть хозяином собственной судьбы, но судьба не на его стороне, всегда ускользала в руки кого угодно.  Подняв взгляд к небу, он не морщился от яркого света. В этом свете была какая-то магия, которая отвлекала его от внутренней борьбы. С момента их побега он стал замечать красоту окружающего мира — в комнате не было окон, и он никогда не видел ничего подобного. Теперь же у него была возможность любоваться тем, что прежде казалось недоступным.  В голове снова возник вопрос: в чем смысл его существования? Этот вопрос терзал его, как старый знакомый, но ответа так и не находилось. Он пришёл к выводу: смысла нет. Тогда зачем продолжать скитаться по городам и штатам в ожидании поимки? Ответ был прост — он сам не знал. Изначальная цель — спасти Аду — раньше казалась далёкой и неясной. Но сейчас он потерял даже цель своего существования. Ха-ха... Поломанные игрушки никому не нужны. Он сам натворил столько зла, что ощущение могли бы гложить его изнутри, но он стал бесчувственной куклой, которая ничего не чувствует. Так зачем продолжать эту пытку?  Он не знал. Но точно предчувствовал, что в этот раз его насадят не только на мерзкие члены каких-то левых людей, но и спокойно накол посадят. Брр... Этого он точно не ждал и не хотел.  Так зачем ждать, если знаешь конец своего существования? Ожидать смерть? Она явно будет мучительной, так что нет, вариант сразу отпадает.  Шум шагов в коридоре прервал его размышления. Судя по звукам, приближались двое — тренер Эрнандес и какой-то левый хуй. Если бы он был трезвым, возможно, начал бы волноваться и искать Аду. Но сейчас это казалось бессмысленным. Его существование имело одну конечную точку — смерть. Мучительную смерть. Он уже смирился с этой мыслью, но одновременно с этим отчаянно искал способ ее отсрочить. Хотелось немного побольше ощущать чувство свободы... Скрип двери снова вывел его из задумчивости. Нил подтянул спортивную сумку ближе и обернулся. Тренер Эрнандес сел рядом, оставив дверь чуть приоткрытой; второй человек явно остался за её пределами.  «Вы кого наебать хотите, тренер?» — пронеслось у него в голове.  Нил смотрел на тренера мертвенно-спокойным взглядом, ожидая объяснений или хотя бы намека на то, что его ждет дальше. —Не заметил на игре твоих родителей, – сказал он. Нил мысленно закатил глаза, но для тренера показательно тяжело вздохнул. Вопрос о родителях всегда был один и тот же, да и ответ не менялся. Чего Эрнандес добивался, играя в попугая, Нил не знал, да и желания узнавать не было.  — Они в отъезде, — повторил он, в какой уже раз? Он перестал считать после раза так 25-го, потому что не видел смысла. Он уже как мантру повторял одни и те же слова, настолько, что уже язык мог отсохнуть. А он реально может отсохнуть или это такая метафора?  — Все еще или снова? — спросил тренер, и в его голосе звучала нотка искреннего интереса. Это серьёзно все еще кого-то ебёт? На что надеялся тренер? Нил знал, что для многих людей надежда — это единственное, что остается. Но он сам давно перестал верить в чудеса.  Милпорт вымирал на глазах, и это было не просто словосочетание — это была реальность, с которой он вместе с Адой столкнулись лицом к лицу.  Прошлым летом он и Ада нашли заброшенный домик. Это было как найти потерянный кусочек себя — место, где можно было скрыться от всего мира. Они провели там множество вечеров, сидя на старом диване, выдумывая какие-то нереалистичные истории или представляли свое будущее, которому не суждено сбыться. Но с каждым днем эти мечты становились все более призрачными, как привидения, которые появляются лишь на мгновение, чтобы напомнить о том, что у них могло было. Бля... Соседи не интересовались их жизнью; они были поглощены собственными заботами и мыльными операми. Нил, да и Ада, знали, что они могли бы быть свидетелями их падения, но им было все равно. В этом была своя ирония: каждый из них был пленником своих собственных иллюзий. Вечерами Нил часто думал о том, почему тренер не стучит в администрацию школы.  Он понимал: в этом мире не было места для слабости, поэтому никто, кроме Ады, не знал о его таблетках. За этот год ни один человек не заподозрил что-то неладное, слепые, привыкшие не видеть за горизонтом своего носа больше ничего. До чего скучная реальность. Эрнандес протянул руку, и Нил вопросительно приподнял бровь. Тренер указал на сигарету, Нил, не долго думая, показательно затянулся и, в качестве озорства, немного помахал хвостом — длинным, сука, длинней своего обладателя, и то он годился лишь для того, чтобы подметать полы. Эта мысль вызвала у Нила лишь хмыканье, которое переросло в закатывание глаз, мысленно.  — Думал, сегодня они сделают исключение, — произнес Эрнандес с ноткой иронии, глядя на поле, где все еще ощущался дух игры. Поражение в домашнем матче выбило команду Милпорта из чемпионата штата всего за две игры до финала. Как же это было обидно: подойти так близко к мечте и в одно мгновение откатиться назад. Рабочие уже начали снимать прозрачные щиты из оргстекла, расстилая искусственное травяное покрытие. Когда они закончат, глазам вновь предстанет обычное футбольное поле, и ничто не будет напоминать об экси до самой осени. Вспоминались кислые мины его бывших сокомандников, их недовольство и разочарование.  Экси — игра-гибрид, странная смесь лакросса и хоккея, но с полем размером с футбольное. Нил изначально был безразличен к этому спорту. Но когда его добавили в расписание в "Оук-Ридж", он стал слегка... Ладно, ебейшая наёбка, не слегка ненавидеть его с каждым днем все больше. Это была непростительная форма насилия над самим собой. Он презирал всех, кто играл в экси добровольно. Но отрицать, что он в этой игре хорош, было невозможно. Он научился играть на трех позициях, хотя каждый раз это вызывало у него внутренний конфликт. Если бы у него была воля, он бы на начальном этапе оторвал себе руки или повредил их так, чтобы они стали недееспособными. О-о-о, он мог бы рассмеяться, как Ада, но вместо этого лишь хмыкнул и вернулся к тренеру.  — Где мой обещанный приз? — спросил Нил, пристально смотря в глаза уже бывшего тренера. Тренер хмыкнул и подошел к шкафчику, откуда достал бутылочку крепкого коньяка. О, нет, вы не подумайте, что он какой-то пьяница или что-то в этом роде. Нет. Просто алкоголь позволял оттянуть прием таблеток — ненадолго, но это уже что-то. К тому же он знал из личного опыта: алкоголь не сильно влиял на его организм. Опьянения не было, похмелья тоже, зато это продлевало ощущение контроля над реальностью. Но проблема заключалась в том, какой именно алкоголь он пил: от пива толку было ноль, а вот коньяк работал на ура. — Приятно иметь с вами дело, мистер Эрнандес, — произнес Нил и ловко забрал бутылочку своего будущего развлечения, стараясь избежать соприкосновения с кожей другого человека. —Позвоню им позже, сообщу счет, – добавил он под пристальным взглядом тренера. – Скажу, что ничего интересного они не пропустили. – Пока, может, и не пропустили, – туманно произнес Эрнандес. Не надо, дядя. – Тут к тебе кое-кто пришел. Сука. Для того, кто уже как 2 года вроде как в бегах, эти слова могли бы прозвучать как фраза из ночного кошмара. Но, во-первых, знакомого запаха он не учуял, во-вторых, его, если честно, уже мало что ебало, в переносном смысле, в этой жизни. Нил лишь лениво закинул сумку за спину и на звук шагов сзади повернулся к неизвестному лицом. К неизвестному лучше стоять лицом, одно из правил, которое он быстро освоил, жалко, на личном опыте, хотя кого это волнует?  В дверном проеме он увидел высокого крупного мужчину. Он не знал, кто это, но его присутствие вызывало в нем смешанные чувства: от легкого любопытства до глубокого отторжения. Нил всегда умел читать людей, но сейчас его интуиция подводила. Что нехило напрягало. Это был не тот тип людей, которых он встречал в своей жизни. Он чувствовал, что этот мужчина – из другого мира. Инопланетянин, как его окрестил Нил в своих мыслях, в дверях казался не просто высоким и крупным — он был словно воплощение силы и уверенности, с каждым движением демонстрируя, что не боится ничего и никого. Татуировки на его руках выглядели эффектно. Нил вдруг ощутил себя уязвимым, как будто вся его жизнь за последние два года свелась к одной лишь борьбе за выживание. Но он просто смотрел в карие глаза незнакомца, пытаясь разглядеть в них подтекст, который мог бы объяснить его намерения. Поза его была расслабленной, тогда как взгляд карих глаз — пристальным.  Могу фак показать, сможешь разглядеть в нём подтекст?  Нил его не узнал, а значит, мужчина был не местным. Милпорт не мог похвастаться и девятью сотнями жителей. Тут все обо всех всё знали. Нилу и Аде с их секретами такое докучливое любопытство, ставшее второй натурой обитателей городка, заметно усложняло жизнь, однако они рассчитывали, что местный менталитет послужит еще и защитой: по идее, слухи о чужаке должны были добраться до них раньше, чем сам чужак. Но Милпорт, видимо, их подвел. Ладно, не впервые.  — Я вас не знаю, — констатировал Нил. — Он из университета, — пояснил Эрнандес. — Приехал посмотреть, как ты играешь. — Чушь, — фыркнул Нил. — Никто не набирает игроков в Милпорте. Люди вообще не знают, где это. — Есть такая вещь, называется «карта», — подал голос незнакомец. — Может, слышал? Нил только успел фыркнуть, как тренер сразу бросил на Нила предостерегающий взгляд и поднялся. Нил не ожидал, что его тренер решит устроить подобный спектакль, хотя по тому, как он постоянно кидал на него странный взгляд, можно было догадаться.  Незнакомец скрестил руки на груди и смотрел на Нила с любопытством, словно изучая редкую книгу. В его взгляде не было осуждения — только холодная оценка. Это раздражало Нила еще больше. Он чувствовал себя выставленным на всеобщее обозрение, словно он был подопытным кроликом в каком-то эксперименте. Опять. — Этот человек приехал сюда, потому что я написал ему о тебе. В его команде проблема с нападающими, вот я и решил, что стоит тебя показать. Тебе говорить не стал, чтобы не обнадеживать раньше времени. Я же прям дома лежал и дрочил на эту мечту.  – Чего-чего? – с наигранным удивлением протянул Нил.  – Когда мы договорились о встрече, я пытался связаться с твоими родителями, но они так и не ответили на мои сообщения. Ты вроде говорил, они постараются приехать на игру? Мы все еще мусолим эту тему?  – Они хотели, – буркнул Нил. – Не получилось. —Я больше не могу ждать. – Незнакомец подошел и встал рядом с Эрнандесом. Прикинь, мужик, я тоже не могу, там обед по расписанию, да и витаминки скоро пить.  – Разумеется, глупо набирать игроков под конец сезона, но у нас возникли технические трудности с последним новобранцем. Тренер Эрнандес сказал, ты еще не определился с выбором учебного заведения на следующий год, так что все складывается как нельзя лучше, а? Мне нужен нападающий, тебе – команда. Подписываешь бумаги, и на ближайшие пять лет ты в моем распоряжении. Потратив минуту на осмысление, Нил сказал: — Не интересно.  Эрнандес тяжело вздохнул и прикрыл лицо руками, а незнакомец вытаращил глаза, но, видимо, быстро взял себя в руки и произнес: — Ты сейчас серьёзно?  Он бросил папку рядом с Нилом, и он почувствовал, как внутри него что-то сжалось. На обложке было написано его имя — такое знакомое и в то же время чуждое.  — О, вы не представляете насколько, — устало произнес он, переводя взгляд на папку. Как легко было бы подписать эти бумаги и стать частью чего-то большего, но какова была цена?   Он вспомнил последние два года — бегство с Адой, постоянные переезды, фальшивые документы. Каждый новый город был лишь временным пристанищем, каждый новый день — очередной попыткой скрыться от прошлого. Но теперь, когда их жизнь зависела от одного решения, он вдруг осознал: свобода — это не просто отсутствие оков; это осознание того, что ты сам хозяин своей судьбы. Он больше не хотел быть игрушкой в чужих руках.   Нил ощутил гнетущее давление на грудь. Он не был готов к тому, чтобы стать центром внимания.   Через пять недель Нил окончит школу, а через шесть они будут далеко отсюда, он не видел смысла оставаться здесь, пока есть возможность посмотреть и другие города. И Ада поддерживала эту позицию. Благо есть добрые люди, которые поверили его пиздежу и сделали документы. Оказывается, люди такие наивные, особенно когда подходит подросток в крови и говорит, что у него отобрали документы и ему позарез нужны новые, чтобы поехать к выдуманной бабушке. Ха-ха...вспоминая этот момент, он не испытывал ничего, хотя, возможно, должен, кто его осудит? Но стать членом университетской команды — значит не просто застрять на одном месте, а оказаться в центре внимания. Вряд ли им дадут столько времени на свободу, не попытавшись отобрать всё то малое, что они имели.  Арифметика проста, но она не облегчает выбор. Контракт, который должен был стать путеводной звездой, на самом деле оказался верным билетом в темное будущее, полное неопределенности и разочарования. Его не интересовал экзи. Он не хотел держать палку с сеткой дольше необходимого.  Он ненавидел себя за то, что заключил сделку с Эрнандесом. Он почувствовал себя загнанным в угол, словно крыса в клетке, не видя выхода из созданного им самим лабиринта. Пошли на хуй. —Не тратьте ни мое, ни свое время, – сказал он, его голос звучал холодно, как ледяной ветер, пронизывающий пустынные улицы.  – Понимаю, все это немного неожиданно, но имей в виду, ответ мне нужен сегодня. После того как Джейни упекли в психушку, комитет с меня не слезает.  О, вот оно как. Он оторвал взгляд от папки и посмотрел на чужака. – «Лисы». Университет Пальметто, – произнес Нил.  Мужчина – Нил уже догадался, что это тренер «Лисов» Дэвид Ваймак, – заметно удивился его сообразительности. — Значит, ты видел сюжет в новостях, — произнес он, а в его голосе звучала нотка иронии.  Нет, не видел, но те придурки, верней, его товарищи по команде, трындели об этом недели две точно. Словно это было нечто обыденное, как разговор о погоде.  Технические трудности, сказал Ваймак по телику. Под этим завуалированным выражением подразумевалась попытка самоубийства, которую совершила Джейни Смоллз, новый игрок команды.  Но теперь её жизнь висела на волоске. Ее обнаружили со вскрытыми венами в ванной и, к счастью, успели доставить в больницу. Последнее, что слышал Нил, – Джейни поместили под надзор психиатров. «Типично для “Лисов”», – бестактно ляпнул ведущий новостей, хотя, надо признать, не преувеличил. «Лисы» из университета Пальметто представляли собой сборище талантливых отбросов и беспризорников: Ваймак комплектовал свою команду исключительно выходцами из неблагополучных семей. Его намерение сделать из «Лисьей норы» некое подобие реабилитационного центра в теории выглядело замечательно, однако на деле подопечные Ваймака представляли собой группку изломанных жизнью одиночек, не способных сплотиться даже на время игры. В Национальной студенческой спортивной ассоциации (НССА) «Лисы» значились как самая малочисленная команда и безнадежный аутсайдер, на протяжении трех лет плетущийся в хвосте рейтинга. За прошлый год они здорово прибавили – всё благодаря упорству капитана и усилению линии защиты, – однако критики по-прежнему не воспринимали их всерьез. Постоянные плохие результаты начали раздражать даже КРЭ – Комитет по регламенту экси. А потом к команде присоединился Кевин Дэй, некогда завоевавший титул чемпиона страны. Для «Лисов» это стало лучшим, что могло с ними произойти. — Не надо было вам приезжать, — сказал Нил спокойным голосом.  — И все же я здесь, — парировал Ваймак, его голос звучал уверенно. — Ручку дать? — Нет, — ответил Нил, глядя в сторону. — Я не собираюсь играть за «Лисов». — Я ослышался? — невпечатленно спросил Ваймак.  — У вас проблемы со слухом? — Нил склонил голову вбок. Его голос был тихим, но в нем слышалась явная насмешка.  — Нет, но… — начал Ваймак, но не закончил.  — Нил, постой здесь, — прервал их разговор Эрнандес, подходя к тренеру. Он отвел Ваймака в сторону, их фигуры стояли спиной к Нилу.  Вы думаете, я не догадываюсь, что вы обсуждаете то, чем можно меня подкупить?  Нил не стал дожидаться продолжения. Он навострил уши и услышал звук, будто что-то острое шкрябало пол. Бррр… Ада вернулась с прогулки. Нил развернулся и ушел подальше от этих фанатиков. Он старался не привлекать к себе внимания, стараясь сделать свои шаги максимально тихими. Это была привычка, которая всегда помогала ему оставаться незамеченным.  Бросились ли тренеры за ним вдогонку? Нил не оглядывался. Он и так слышал их шепот, обсуждающий возможные предложения. К черту окончание школы. К черту университет. Ему не хотелось играть. Да, он любил бегать, любил врезаться в других игроков, испытывая острые ощущения от столкновений. Но ради минутного кайфа страдать и плясать под чужую дудку? Увольте! Он найдет другую альтернативу, где будет больше жести и до чего еще не дотянулись основатели «Оук-Ридж».  Шагая по коридору, он услышал рычание Ады. Играет и без него? Предательница. На полдороге к выходу из раздевалки Нил вдруг ощутил запах еще двух людей. Зачем тратить время и силы, чтобы приехать в другой город и вернуться с пустыми руками? В его голове закралась мысль о том, что некоторые люди просто не умеют ценить собственное время. Стараясь не шуметь, он аккуратно приоткрыл дверь и проскользнул внутрь, закрыв за собой. Внутри его встретила странная сцена: двое парней, один из которых низкорослый блондин, стоял напротив Ады, угрожая ей ножом. О, наиболее смешной картины Нил еще не видел. Второй, значительно выше, прятался за спиной своего брата меньшего. Если этот гигант еще и слюнявчиком лицо вытирает, то он окончательно потеряется в этой абсурдной реальности. Облокотившись на стену, Нил наблюдал за происходящим. Он поймал взгляд Ады и, слегка наклонив голову, подняв бровь в вопросе. Она постучала дважды лапой по полу — это был их секретный шифр, который они разработали для общения в присутствии посторонних, которым необязательно знать, что Ада умеет готовить. На данный момент она сообщила ему, что это всего лишь фальш, как минимум с её стороны. — Откуда эта тварь здесь взялась?! — вскрикнул темноволосый, его голос дрожал от страха.  — Не знаю, но пусть сделает хоть шаг — и пойдет на фарш! — ответил блондин, явно обращаясь к Аде. Нил шагнул вперед, сохраняя спокойствие: — Ты либо возьми свою точилку правильно и нападай на неё, — произнес он с холодным спокойствием, — либо уйди и не преграждай проход. Удивление на лицах этих двоих было просто неописуемым. Они явно не ожидали его появления. Нил заметил, как блондин напрягся, когда он подошел ближе. Закатив глаза, он направился к Аде, ощущая нарастающее напряжение. — Дебил, отойди от этого животного! — вскрикнул темноволосый, прижавшись к стене, словно пытаясь слиться с ней. Пошел на хуй, ублюдок. — Она почеловечнее некоторых будет, — раздраженно бросил Нил, подойдя к Аде. Как только он оказался рядом, она мгновенно прыгнула ему на руки и лизнула щеку. — Фу, от тебя рыбой несет! — скривился Нил. Ада, явно в душе являлась подстрекателем, начала тереться об него: — Сучка, я сейчас брошу тебя. Темноволосый сделал шаг вперед, и Нил почувствовал, как его тело напряглось. Он знал, что должен защитить Аду любой ценой. Напряжение между ними можно было бы резать ножом. —Ты жив... — сказал темноволосый как-то неуверенно и удивленно.  Нил предпочел думать, что это было брошено кому-то другому, поэтому покрепче обхватил Аду, направляясь к выходу. Темноволосый, казалось, был на грани потери рассудка.  — Стой, Натаниэль! — снова крикнул... мудак, да, именно к этой категории его сейчас занёс Нил.  Ада наклонилась к Нилу: — Он тебе это говорит, — прошептала она.  Вздохнув, он отбросил от себя мысли о счастье, которое всего лишь миг назад казалось таким близким.  Он обернулся к придурку с недоверием и раздражением на лице.  — Натаниэль, ты... — начал он, но слова застряли в горле. Извилин не хватает? И, если быть честным, Нил не понимал, почему этот человек к нему пристал и почему так его называет. Он его вообще впервые видел, но он уже так надоел, что хочется закрыть уши и уйти в астрал.  — Не тяни кота за яйца! Что тебе надо и какой, на хуй, Натаниэль? — раздраженно произнёс Нил, опуская Аду на пол. Она села рядом с ним, её взгляд полон ожидания.  — Что? — удивлённо переспросил зелёноглазка. О, у него ещё тату имеется, но почему от него блевать тянет?  — Я тебя в первый раз вижу и никакого Натаниэля я не знаю! Чтобы ты себе не напридумывал, я тебе не помощник! — Нил устало потёр лицо руками.  Мудак вновь попытался что-то сказать, но его прервал блондин, который подошёл ближе. Он внимательно смотрел на Нила, словно пытался разгадать загадку.  — Да ладно, Кевин, забей. Возможно, ты обознался, — произнёс блондин с легкой насмешкой в голосе. И от него сильно несло химикатами, которые вызывали желание почесать нос или же вырвать, чтобы больше не чувствовать этот запах. Его прищуренные глаза изучали Нила, словно искали слабое место.  — Контракт подписан? — спросил он с явно наигранным интересом.  — Нет, — пожал плечами Нил.  — Как это «нет»? — Кевин выглядел так, будто его только что ударили по лицу. В его голосе слышалась растерянность и раздражение.  — Легко и просто — как для дебила, — пояснил Нил с сарказмом. Ада обняла его хвост, прячась. Блондин наблюдал за этим с любопытством. И вот схуяли он так вылупился?  Нил поставил ногу, преграждая обзор на Аду. Блондин на это растянул губы в широкой ухмылке. Гад. Двери распахнулись с грохотом, и в проеме возник Ваймак, словно воплощение угрозы. За ним, как темная тень, шагал Эрнандес, излучая ауру ярости и подавленного гнева. Воздух в комнате загудел от напряжения, словно перед грозой. Нил с интересом смотрел на них. Что за чудесный день, не правда ли? — Ты маленький кусок дерьма, — прорычал Эрнандес, тыкая пальцем в Нила, но не подошел, на личном опыте понял, что небезопасно находится в пределах досягаемости рук Нила и лап Ады. Его голос был хриплым, грубым, словно скрип ржавых ворот, и в нем звучала угроза, обещавшая неминуемую расправу. — Я же сказал стоять на месте! Не интересно.  Нил фыркнул, поднимая бровь, словно играя с опасностью.  — Вы обсуждали, как под-ку-пить меня, заставив под-пи-сать ваш контракт, — он издевательски насмешливо протягивал слова, — но ог-ро-мное «но», — у кого уже глаз задергался, значит, он двигается в правильном направлении, — я за-ко-но-пос-лушный гражданин и взятки не бе-ру. Он уже хотел развернуться, но Ваймак остановил его заманчивым предложением: — Даже поторговаться нельзя? Нил замер, его взгляд скользнул по комнате. Попытайся. Но для вида он поднял руку с коньяком, слегка потряс его, как ценный трофей. — Мм, я уже получил свое, — произнес он. Удиви меня, зацепи, и я подпишу.  Кевин, стоявший в стороне, словно отделенный от этой сцены невидимой стеной, вдруг спросил неловко, его голос звучал так неуверенно, что Нил почувствовал что-то похожее на жалость: — А как твои... родители относятся к тому, что ты находишься здесь? Портишь весь настрой, Мексика кажется привлекательнее, чем вы.  Ваймак и Эрнандес обменялись взглядами, в них кипела злость и недовольство. Нил знал: они не оставят его в покое. Мек-си-кааа... Нил с легкой иронией в голосе обратился к Ваймаку: — Итак, что вы хотели предложить? Ваймак, сложив руки на груди, задумчиво посмотрел на него: — Твои варианты? — произнес он, — а я подумаю, смогу ли их реализовать. Кевин, стоявший неподалеку, встрепенулся, его глаза расширились от удивления и раздражения: — Что? — воскликнул он, не веря своим ушам. — Вы сама доброта, тренер! — бросил блондин, покачиваясь на ногах, словно это было самым увлекательное занятие в мире. — Миньярд, заткнись, — устало произнес Ваймак, его голос звучал так, словно он уже устал от постоянного балагана. Хотя, почему словно? Нил, подражая действиям "Миньярда", тоже начал раскачиваться на ногах, делая вид, что находится в глубоком размышлении. На самом деле его мысли были далеки от философских раздумий. Подписывая контракт, он понимал, что ничего не изменится — их все равно поймают. Ближе к лету это будет неизбежно. Даже если они сейчас уйдут, это не даст им никаких преимуществ. Они будут продолжать существовать в ожидании своей казни. Но если он подпишет контракт, то они получат возможность жить полноценной жизнью. Он сможет посещать занятия, подтянуть свои знания или даже приобрести новые. Ада сможет заниматься тем, чем захочет, не беспокоясь о том, что с Нилом может случиться что-то плохое. У них будет крыша над головой и уютная кровать. Но блятский экзи... портил всю картину. Нил тяжело вздохнул и решил, что будет решать проблемы по мере их поступления. Повернув голову, он взглянул на Аду. Она кивнула ему с легким выражением поддержки на лице. Ты на чьей стороне, сударыня? —Я подпишу контракт, только если вы сможете обеспечить мне личное пространство. Никто не лезет ко мне с вопросами, с какими-то предложениями и всё в этом духе. Я еду играть и учиться, но никак не заводить друзей, и вся эта хуйня мне на хер не сдалась. Сможете это устроить, я ваш, — сказал Нил, смотря на Ваймака холодным взглядом. Стараясь игнорировать, как мерзко прозвучало последнее предложение. Нил стоял, скрестив руки на груди, его холодный взгляд не оставлял шансов на компромисс. Он не искал друзей, не хотел никого впускать в свою жизнь. Каждый раз, когда кто-то пытался приблизиться, в конце он всегда ощущал лишь боль и отвращение.  Ваймак, переглянувшись с Кевином и Эндрю, почувствовал, как напряжение в воздухе нарастает. Он понимал, что Нил — это не просто игрок, а человек с тяжелым прошлым, и его холодность была лишь защитной реакцией. «Это будет трудно, мне явно слишком мало платят за это», — подумал Ваймак, но внутри него уже зарождалась решимость. Он знал, что должен сделать всё возможное, чтобы помочь этому ребенку. Поэтому сказал: — Это будет трудно, но я постараюсь.  Нил не впечатлено приподнял бровь.  — Раз мы поняли друг друга, контракт и ручку, — сказал Нил, подходя к уже своему тренеру. А ведь Мексика так хорошо его зазывала.  Нил подписал бумаги с легким сомнением, понимая, что это решение может обернуться для него проклятием. —Эрнандес сказал, выпускной у вас назначен на одиннадцатое мая, — прервал молчание Ваймак. Его голос звучал уверенно. —В пятницу, двенадцатого, я пришлю кого-нибудь встретить тебя в аэропорту.  С хуяли, инопланетянин? Я плясать под твою дудку не собираюсь. Ваймак продолжал говорить о том, как Эндрю с братьями остаются в городе и какой у него есть диван, на котором можно переночевать до открытия общежития. Но каждое его слово вызывало у Нила лишь раздражение. «Спать в одном помещении с незнакомым мужчиной? Нет уж, спасибо», — думал он. У него был опыт, который он не хотел повторять. Между ними возникло молчание, которое напоминало натянутую струну — готовую лопнуть в любой момент. Нил чувствовал, как тошнота стала долбить в его душевный колокол. Таблетки перестали действовать, значит, пора сваливать. — Добро пожаловать в команду! — произнёс Ваймак, протягивая папку. Нил не смог вымолвить ни слова, казалось, открой он рот, и всё, что он съел за сегодня, выйдет из него. Ваймак, не дожидаясь ответа, удалился вместе со своими приспешниками. Скатертью дорожку. Нил дёрнул молнию на спортивной сумке, сунул туда контракт и направился к выходу. Ада молча последовала за ним. Выйдя на улицу, Нил откупорил бутылку и почти залпом выпил половину, чтобы ослабить ломку. Ада раздражённо фыркнула и укусила его за ногу. Когда они проходили мимо парковки, из задней двери внедорожника Эрнандеса высунулся блондин с издевательской улыбкой. — Слишком крут для таких, как мы? Даже в одну машину с нами не сядешь? — произнёс он. — Боюсь не заметить тебя и задавить ненароком, — бросил Нил, не оборачиваясь. Дойдя до конца парковки, Нил допил коньяк, выбросил бутылку и повернулся к Аде. — Ну что, кто последний, тот ест траву? — спросил он. — Уже вижу, как буду курочку есть и наслаждаться видом, как ты давишься овощами, — с усмешкой произнесла Ада, приготовившись. — Мечтай, на счёт три бежим до дома, — сказал Нил и встал в позу. — Один, — начал Нил, но тут же побежал, не досчитав до конца. О, он явно слышал рычание Ады и какие-то лесные слова, которые она мысленно адресовала ему.

Овощи ел Нил.