take me pulse

      Этой ночью Антон не могу уснуть. Перед глазами снова был Попов. Опять. Он встал, выпил таблетки, которые ему назначал врач от бессонницы и попытался уснуть. Все было тщетно. Спустившись в одних шортах в комнату, где висела груша, он натянул на ладони перчатки и несколько раз ударил по ней. Шастун надеялся, что весь гнев выйдет и он спокойно сможет сомкнуть глаза, но ненависть вырвалась сполна. Удар за ударом приходились по искусственной коже, которую Антон беспощадно бил, замахиваясь сильными руками. Через двадцать минут он пришел в себя, чувствуя боль на костяшках ладоней. Разбитая кожа с запекшейся кровью отдавала жжением. Выдохнув, он подошел к раковине, смывая ее с тела и наклонился ниже, делая несколько глотков прохладной воды. Стало заметно легче.       Антон только выкинул из головы этого мерзавца, и вот он снова появляется в его жизни. Хотелось придушить Арсения, пристрелить, чтобы он больше никогда о себе не напоминал. Ненависть сидела поперек горла, не давая вдохнуть. Шастун сел на пол, облокачиваясь спиной на холодную стену и закинул голову вверх, выдыхая. Непонятно чего хотелось ему больше – испариться самому или сделать так, чтобы в его жизни больше не было Попова. До самого утра он так и не уснул. Встречая утро раньше своей мамы, Шастун успел приготовить завтрак и заварил чай. — Доброе утро, сынок. – Сказала Майя, целуя его в щеку. — Ты чего так рано встал? — Не знаю, решил сегодня пораньше проснуться. – Соврал он.       Она улыбнулась и погладила его по голове, надкусывая жареный блинчик, который был уже почти остывшим. — Антош, у тебя же день рождения через два дня! – Вдруг воскликнула женщина. — А ты не напомнил, и я с дрявой памятью. — Мам, успокойся. – Улыбнулся он устало. — Я не буду отмечать и подарки мне не нужны. — Нет, так не пойдет! – Возмутилась она. — У тебя столько коллег, друзей, заказчиков, нужно устроить праздник, снять помещение, пригласить всех. – Начала говорить она.       Все слова вылетающие из ее рта, Шастун не воспринимал совсем. Сонный мозг воспроизводил звук, как назойливое жужжание пчел, вылетевших из улья. — Я займусь этим! – Решительно заявила Майя, погладив сына по руке.       Она была уверена, что Антона вымотала работа и прочие заботы, которых у нее в силу возраста не было. Чем могла заниматься женщина на пенсии? Вязать, смотреть сериалы или болтать по телефону с подружками, обсуждая новый рецепт пирога. Конечно, ей хотелось разнообразия, заняться чем-то новым и интересным. — Хорошо, мам. – Сквозь выдох, проговорил Шастун. — Я займусь организацией дня рождения, ты можешь выслать пригласительные, идет? – Спросил Антон, подумав о том, что у женщины, наверняка, не современные вкусы на интерьер и фуршет. — Буду рада помочь! – Радостно сообщила она и подпевая старому радио, включенному на кухне, быстрым шагом направилась за блокнотом.

°°°

      Солнечный Сан-Франциско провожал Арсения также тепло, как и встречал два года назад. Чемодан мужчины, кстати, тоже мало чем отличался – все тот же небольшой с потайным карманом, в котором ровно были уложены стопки купюр. Сев в самолет, ему оставалось надеяться, что ради него не устроят террористический акт, и все эти люди не пострадают из-за одного человека. Это, как правило, было самым обидным в таких ситуациях.       Полет на удивление прошел отлично. Встречать Попова приехало сразу два кортежа – в одном сидел Матвиенко, в другом Макаров, и в каждой из машин было минимум по три человека. Они хотели обезопасить его любыми способами. За три дня до прилета Арсения была организована поддельная посадка пассажира: ровно три раза подряд на три разных рейса были куплены билеты на его имя. И каждый раз к табличке «Арсений Попов», подходил новый человек, за которым велась слежка от сторонних людей. Таким образом, они устранили минимум двадцать пять человек, у которых было лишь задание – устранить цель; но понимания кто это и зачем не было. Соответственно, лишние игроки выбыли из игры. И сегодня им предстоило играть по-крупному, не отвлекаясь на «мишуру». — Оформили все нужные документы. – Сказал Матвиенко, вводя Попова в курс дела. — Торговый центр принадлежит твоему отцу, который готов переписать его на тебя. Он уже подписал бумаги, нужна твоя подпись. – Протягивая ручку, оповестил его Сергей. — Так, у них не будет вопросов по сотрудничеству с прошлым мэром. — Едем к Тюляеву. – Подписав документ, попросил Арсений и откинулся на мягкую спинку автомобильного кресла.       Он был в России. В своем городе, который знал, как пять пальцев. Каждую улицу, дом, человека. Это погружало его в спокойствие, в рассудительность и решительность в поступках. Чувствуете? Наконец-то. Попов снова в игре. — Здравствуйте, как вас зовут и к кому вы записаны? – Спросила девушка за стойкой, не поднимая голову от ноутбука. — Арсений Попов. – Представился мужчина, не сводя взгляда с нее.       Девушка медленно подняла глаза, расширяя их от шока и встав из-за стойки, провела его в лифт, поднявшись вместе с ним и проводив до кабинета губернатора. Каждый в Москве знал или хотя бы слышал, кто такой Арсений Попов. Это легенда мафиозного современного мира, кумир девушек, которые выпрыгивают из штанов, бегая за ним, пытаясь соблазнить мужчину, мечтая рядом с ним, хотя бы просто постоять. — Спасибо. – Улыбнувшись своей коронной очаровывающей улыбкой, он поблагодарил девушку и та раскрасневшись, вышла из кабинета. — Добрый день, Иван Петрович. — Здравствуйте, Арсений Сергеевич. – Сказал Тюляев, пожимая руку в добром жесте и указал гостю на кресло.       Попов сел, закидывая ногу на ногу и положил документы на стол перед губернатором. — Слышал, что поднялся бунт по поводу торгового центра моего отца и его тесных связях с господином Ивлыгиным. – Начал Арсений. — Хотел прояснить ситуацию. — Я был уверен, что торговый центр принадлежит вам. – Удивился Тюляев. — Нет, он был под владением моего отца. После всех проверок от комитета его признали психологически нездоровым. – Подчеркивая это, сказал Попов. — Мы оба знаем, что торговый центр, Иван Петрович, нужен вам для развития коммерческих целей, которые я также поддерживаю. – Намекнул он. — Вы предлагаете мне отмывать краденные деньги? – На прямую спросил губернатор, удивленно поднимая брови вверх.       У Арсения сердце пропустило один удар. Матвиенко не мог ошибиться. Тюляев явно крал деньги с ремонтов дорог, с реставрации памятников, пока был на посту мэра, и точно воровал по сей день. Осталось понять откуда. Попов улыбнулся, делая паузу и неловко оглянулся вокруг. — Вы, наверное, меня не правильно поняли. Я хочу вернуть собственность своего отца, чтобы не допустить экономических провалов города. – Пояснил Арсений. — Если торговый центр перейдет во владения другого человека, который незнаком с внутренними порядками такого бизнеса, то большие магазины быстро закроются и уйдут с аренд, и в первую очередь, это невыгодно вам. – Парировал он и оглянулся. — Не угостите чашечкой кофе? — Конечно. – Ответил губернатор и радостно нажав на кнопку рабочего факса, попросил секретаря принести две чашки кофе. — О чем мы там общались?       Арсений сделал задумчивый вид, будто вспоминал, но на самом деле, он всячески пытался продумать свой следующий ход. Его взгляд упал на фотографию, стоявшую в рамке на столе. Дети. — У вас двое? – Улыбаясь и кивая головой на фото, спросил Попов. — Да, мальчик и девочка, в школе учатся еще. – С радостью ответил Тюляев. — Угощайтесь. – Протягивая принесенный секретарем кофе, сказал губернатор. — Благодарю. – Отпивая горячий напиток, сказал мафиозник. — Наверное, не просто им со всеми нынешними экзаменами, аттестациями и поступлением в университет. – Начал Попов. — Да, время тяжелое. – Согласился Иван Петрович. — Хочется для них светлого будущего. – Кивнул головой Арсений. — И мы его можем обеспечить, вы это знаете. – Делая еще один глоток, сказал он.       Не имея ничего – проще крутиться в преступном мире. Если у тебя есть жена или дети, ты слишком видимая цель для всех, кому перешел дорогу или перейдешь в будущем. Как пешка, гуляющая по шахматной доске. Тюляев понимал, что Попов найдет причины добраться и до него, если это сделал уже сейчас. Так быстро провести анализ личных вещей, кабинета и подстроиться под настроение собеседника, было дано не каждому. Он знал, что Арсений нароет на него кучу справок и его упекут за решетку, если Тюляев сейчас не поможет в очередном деле. — Я понял к чему вы клоните, Арсений Сергеевич. – Признался губернатор. — Мне интересно ваше предложение, но его должны подтвердить через суд. Выиграете – торговый центр ваш. – Сказал Тюляев и тут же перед собой увидел протянутую ладонь, ответно пожимая ее. — Благодарю за кофе, Иван Петрович. – Сказал Попов, чуть поклонившись. — Господину Евстифееву можете передать от меня огромный привет. – Ехидно улыбнулся он и вышел из кабинета, закрывая дверь.       Арсений был уверен, что по всему офису рассованы прослушки, поэтому шел с целью официального заключения контракта. Конечно, сквозь него пробивалась натура мафиозника, которая решила пригрозить Тюляеву его детьми, но это лишь собственные выдумки губернатора, прямым текстом Попов ему об этом не говорил. Договор был подписан, оставалось добраться до суда. Он снова в игре. Олл-ин.       Следом за Арсением шли телохранители, привлекая внимание обычных людей, попавших в приемную по рядовым вопросам. Из-за угла показалась лысая макушка, а когда Попов прошел мимо, тот сразу же двинулся следом, направляя пистолет. Через пару секунд прозвучал тихий выстрел, подавленный глушителем. Мужчина был мертв. Телохранители сработали отлаженно, тихо и чисто, оставляя мертвое тело сидеть в зале ожидания на лавке. — На лестнице чисто. – Прозвучал голос в наушнике телохранителя. — Сюда. – Приоткрыл он дверь, и Попов, вторым после него, шагнул на лестничный пролет.       Быстро спустившись вниз через лежащие трупы людей, которых смерть застигла на разных этажах, Арсений вышел из здания, тут же залезая в автомобиль. Их не было жалко, абсолютно, а все потому что они знали на что идут – Попов не наймет в охрану дураков, предателей или людей, которые попытаются его обмануть. Он бы и сам устранил каждого, но Матвиенко настоял уйти из здания мэрии тихо и не привлекать лишнего внимания, поэтому пришлось взять с собой двоих телохранителей. — Через час открывается заседание. – Оповестил Матвиенко, сверяясь с наручными часами.       Машина двинулась прямо, разворачиваясь на кольце. За ними уже двигались минимум три автомобиля. Из одного открывалась стрельба. Кортеж Попова, состоящий в основном из телохранителей, – давал отпор, несмотря на меньшее количество. Матвиенко дал своим людям задание разместиться на крышах, в перекрестках, по улицам, смешиваясь с толпой. На одной из крыш Арсений видел снайпера; возле въезда на парковку стоял еще один человек в форме, держащий на груди оружие; любой, кто был с оружием или без, сейчас представлял для него опасность. Давно Попов в таком не участвовал. Игра была с крупными ставками, и Евстифеев сидел прямо напротив него, развернув карточные рубашки веером. — Заседание будет закрыто через тридцать минут, если господин Попов не явится в зал суда. – Сказал судья с густыми усами, стукнув молотком по столу.       До здания суда оставалось несколько поворотов. Машина резко повернула влево, натыкаясь на перегороженную дорогу и водитель сразу же начал сдавать назад, выезжая из переулка. Сзади тоже показался кортеж, из которого уже выходили люди с автоматами на перевес. Выстрелы громкими оглушающими звуками раздались по всей машине, не пробивая корпус насквозь. Арсений даже не дрогнул. Он будто был готов к этому, знал, что Сереже в таких вопросах можно было доверять. — Я слева, ты справа. – Все, что услышал Попов до того, как в руку опустилось холодное металлическое оружие.       Он приоткрыл окно, впуская во внутрь салона свежий воздух, смешанный с запахом пороха от недавних выстрелов. Только что подошедший человек, попытался приглядеться, разглядывая кресла из кожи. Прозвучал выстрел. По багажнику снова обрушилась автоматная очередь. Пули отскакивали от металла, падая на асфальт с характерными звуками. Водитель нажал на педаль газа и свернул на другую улицу, пересекая дороги прямо по газонам. Собирая днищем машины мелкие ступеньки и кусты, они выехали на главную улицу, прямо к огромному зданию, огороженному людьми в форме и бетонными блоками. — Остановитесь! – Скомандовал мужчина в шлеме и нагрудном бронежилете. — Выйдите из машины с поднятыми руками.       До конца рассмотрения дела оставалось пять минут. Первым вышел Матвиенко, медленно поднимая руки вверх. Его визуально осмотрели, не спуская дуло автомата. Следующим из машины, от которой остался только помятый каркас, похожий на сито и колеса, вышел Попов. Их завели в здание суда через металлоискатели. — Господин судья, до конца заседания остается две минуты, зачем нам ждать, и так понятно, что господин Попов не явится. – Сказал Евстифеев, ехидно облизнув губы.       Судья посмотрел на часы, висевшие прямо над дверью, задумчиво хмурясь. — Ждем до конца заседания.       Арсений прошел сквозь рамки и механизм ужасно громко запищал, привлекая окружающих людей. Охранник подошел к нему, перегораживая путь. Он закатил глаза и нехотя засунул руку за пазуху, вытаскивая два пистолета, торчащих под ремнем, еще два из карманов и один из кабуры. Скинув все оружие в специальные контейнеры, Попов пошел следом за Сережей, собирая на себе заинтересованные взгляды. Высокие бетонные колонны подпирали потолки, расписанные вензелями. Золотисто-белые узоры украшали стены и мебель, стоящую в коридоре. Их проводили до самого зала суда, открывая большие дубовые двери во внутрь.       За трибуной уже сидел судья, а напротив чуть ниже было видно едва лысый затылок. На звук повернулся Евстифеев, встречаясь с уверенным взглядом Арсения. — На допрос приглашается господин Попов, можете присаживаться. – Сказал судья, показывая рукой на стул напротив него.

°°°

      Договор с компанией по производству машинного масла был подписан. Мужчины стоявшие рядом с Антоном, пожимали ему по очереди руку, держа в другой контракт. Это второй большой успех в карьерной лестнице Шастуна. Выпив один бокал шампанского вместе с партнерами, он попрощался и поехал на такси в офис. Дороги были перегорожены, стояли толпы машин, создавая невыносимые пробки. Антон нервно постучал пальцами по колену. — А вы не знаете, почему стоим? – Заглянув к водителю, спросил он больше тревожно, чем вопросительно.       Он никуда не опаздывал, но до офиса было рукой подать и сидеть в такси, ждать непонятно чего ему не хотелось. — Так, Попов же в город приехал. – Пояснил водитель, растягивая улыбку.       Да, не зря говорят, что обычным людям свойственно верить в новости по телевизору. На экране Арсений крутился, как честный и справедливый человек, и один раз его даже чуть не выбрали мэром города, конечно, к счастью местных жителей. Все, кто знал Попова заочно – был о нем хорошего мнения, почему-то. Возможно, слухи, а может и влияние телевизора, который смотрели все от старого до младенца. — Понятно. – Выдохнул Шастун, зависая на пару секунд в своих мыслях.       Стараясь игнорировать последующий диалог про восхваление Попова, Антон смотрел в окно, разглядывая местные улицы, уложенные плиткой. Впервые за несколько дней светило солнце, бегали дети, а хозяева вместе со своими лохматыми питомцами, наконец-то, во время прогулки могли насладиться яркими лучами. От размышлений Шастуна отвлекли назойливые уведомления телефона, которые раздавались каждую секунду, перебивая друг друга. Антон возмущенно разблокировал экран, заходя в диалог. Дарья секретарь Антон Андреевич, как вам такой вариант? *ссылка* Вот, еще один *ссылка* *ссылка* На нужную дату еще есть помещение возле офиса *ссылка* *ссылка* *вложение*       Секретарь назойливо отправляла все разными сообщениями, видимо, испытывая прочность нервов Шастуна. Глаз уже дергался. Пока он открывал первые сообщения, изучая внешний вид заведения и условия, Дарья успела отправить еще несколько вариантов. Он психанул. Ну честно, какой здравый человек, занятый важными делами, будет спокойно к такому относиться? Антон выключил уведомление и отправил одно сообщение.

Вы

Выбери на свой вкус любое большое помещение, закажи фуршет и спишись с моей матерью по поводу пригласительных. Спасибо

      В конце даже решил точку не ставить, а то это молодое поколение, зашуганное знаками препинания, начинало потихоньку его тоже сводить с ума. До дня рождения оставалось два дня. Все, как всегда – в последний момент.

°°°

      Попов прошел по длинной дорожке мимо свидетелей и тем, кому интересен суд, и отодвинув стул, присел, смыкая руки в замок. — Клянетесь ли вы, говорить в суде правду и только правду? – Спросил судья, глядя через очки на Арсения. — Клянусь. – Ответил он, кивнув головой.       Мужчина подтянул оправу ближе к переносице и посмотрел на лист бумаги. — Ваше полное имя Попов Арсений Сергеевич? – Спросил судья. — Да. — Знаком ли вам человек по имени Ивлыгин Алексей Николаевич?       Попов еще раз утвердительно ответил на заданный вопрос и обернулся в сторону бывшего мэра, сидевшего за соседним столом. — Договаривались ли вы с Алексеем Николаевичем о сокрытии денежных средств? – Спросил мужчина, изучающий дело, открытое прямо перед ним. — Нет. – Ответил Арсений. — С ним общался мой отец, я не имею к этому человеку никакого отношения. — Господин судья, давайте вызовем Сергея Попова в суд. – Заявил довольный Евстифеев, привставая со своего места.       Мужчина посмотрел на юриста исподлобья, глазами выглядывая из линз очков, чтобы лучше было видно лицо. — Он признан психически нездоровым. Мы не можем вызвать его в суд. – Сказал судья и отвел взгляд.       Олег растерянно посмотрел на Попова, тут же меняясь в лице. Он был зол. Очень зол. Его обскакал какой-то сопляк, который считает, что ему все должны и обязаны. Который думает, что он стал пупом земли и все должно крутиться вокруг него. Нет! Такого не будет. — Единственный свидетель, которого мы можем вызвать это телохранитель Сергея Попова – Алексея Леонова. – Сказал судья и Арсений обернулся, находя глазами человека, который неспешно встал и прихрамывая, дошел до места допроса.       Алексей сел на стул, стоящий рядом и смерил Попова успокаивающим взглядом. — Все аудиоматериалы, доказывающие их непосредственную связь, переданы суду. – Сказал Леонов, и судья кивнул головой, включая запись на ноутбуке, настраивая звук шипящей колонки.       Прослушав несколько телефонных звонков, можно было сделать вывод, что все махинации проводил Сергей Попов, которого теперь наказать просто не получится из-за болезни. Судья прочитал с листа приговор и стукнул молотком. На запястьях Ивлыгина появились железные наручники, а за спиной два мужчины, которые вывели его из зала. Бывший мэр встретился взглядом с Поповым, а потом перевел глаза на Евстифеева, кивая ему головой. Охранники тут же отвернули его от общей массы людей, толкая в спину, чтобы он поторапливался. Арсений вышел из-за стола допроса, оглядываясь по сторонам. — Думаете, Арсений Сергеевич, что упекли за решетку еще одного свидетеля и ваше дело никто не рассмотрит? – Спросил Евстифеев, подошедший и возникший, практически из ниоткуда.       Попов смерил его вопросительным взглядом, чуть приподнимая бровь, как обычно ищут по звуку муху, жужжащую в серванте. — Вы, Олег Александрович, не переживайте. – Сказал Арсений. – Если я виновен, то вы обязательно это докажете.       Евстифеев почти потерял дар речи, опешив. — Да, докажу. – Крича в догонку, предупредил его юрист, хватая под подмышку документы.       Попов неспешно вышел из зала суда, залезая в тонированную новую машину, которую Матвиенко уже успел подогнать ко входу. В салоне пахло какой-то странной елью, от которой во рту тут же возник рвотный рефлекс. Попов сощурился, приоткрывая окно. — Тебя снова вызывают в суд послезавтра. – Оповестил Макаров, сидящий спереди вместо водителя. — Вызвали судью из другого конца страны, потому что дело связано и с Шастуном, и с Ивлыгиным. — Натворили вы тут без меня. – Поджигая сигарету зажигалкой, ответил он, раздумывая над сказанным.       Дым растекся по салону, почти мешая водителю вести автомобиль. В воздухе была тишина. Неразрешенные проблемы наседали над каждым, заставляя молчать и думать. Улицы мелькали одна за одной, разделяясь лишь светофорами и перекрестками. Солнце пробивалось через тучи, отражаясь в лужах, которые еще неуспели высохнуть. Воспоминания мелькали в голове, заставляя вытягивать из сигареты последнее. Арсений любил Москву, но теперь она нагоняла на него какие-то грустные мысли. Сейчас хотелось спрятаться, убежать ото всех, закрыться в комнате и пролежать на кровати, смотря в потолок, часов так пятнадцать. Он давно не ощущал чувства смерти, которое теперь преследовало его, наступая на пятки. Докурив, Арсений выбросил окурок в окно, закрывая его. — Лучше скажите, кто записан в свидетелях? – Спросил он, разворачивая голову прямо на Сергея.       Матвиенко покосился на Макарова через стекло заднего вида, тот поднял глаза и сразу отвернулся. Армянин немного помолчал и прочистив горло, сказал: — Антон Шастун.

°°°

      Утро было сумбурным, потому что Антон проспал абсолютно все на свете. Нужно отдать должное своему организму – зато выспался. Получив поздравления ото всех звонящих и от мамы, которая ходила за ним по дому хвостом, напоминая о сегодняшних планах, он неспешно собирался на сегодняшнее мероприятие. — Ой, Антоша! – Восклицала Майя. — Мы с Дашенькой подготовили такое восхитительное шоу! Шампанское, закуски, танцы, а самое главное – маскарад. – Заявила она, ожидая от сына хоть какой-то бурной реакции.       Антон лишь кивал головой. Ему было все равно на собственный праздник. Хоть анимационная вечеринка с батутами и пиццей, только его не трогайте. Попрощавшись, он вышел из дома, залезая в машину, и наконец, ощущая тишину. Сегодня будет активный день, а значит голова, которая и так трещала по швам, теперь точно расколется напополам.       Телефон разрывался от уведомлений, звонков и поздравлений ото всех, кто только мог вспомнить про Шастуна. Он не ожидал, что его день рождения, про который Антон сам забыл, если бы мама и календарь на телефоне не напомнили, помнит кто-то еще. В офисе его уже ждал сюрприз в виде букетов цветов, подаренных от партнеров и несколько бутылок алкоголя, которые его секретарь уже успела поставить на стеллаж, чтобы случайно не разбить. Все рабочие дела были перенесены, ему нужно лишь доехать до арендованного помещения. Веселиться и получать поздравления абсолютно не хотелось. Он встал перед зеркалом и улыбнулся. Как-то недостаточно радостно. Улыбнулся еще сильнее, растягивая уголки губ шире. Наигранно. Разминая артикуляцию, Антон снова повернулся к зеркалу и оголил зубы. Выглядит, как дурак. — Антон Андреевич, – позвала его секретарь. — Через пол часа начинается мероприятие, вам вызвать такси? — Да, пожалуйста. – Отозвался он, тут же меняясь в лице и отворачиваясь от своего отражения.       Дорога казалась слишком свободной, особенно для рабочего дня; небо слишком ярким, благодаря жгучему солнцу, которое решило, что уже на календаре не весна, а лето; люди вокруг через чур радостные. Добравшись до нужного адреса, Шастун вышел из автомобиля, оглядываясь по сторонам. Вокруг уже стояла куча машин, которые забили всю парковку у здания; нарядные люди вылезали из такси, здороваясь и радуясь встречи. Он не знал даже половины. Так бывает.       Зайдя внутрь, Антон познакомился с персоналом и поблагодарив за выданную маску, вошел в общий зал. Большой фуршетный стол в три яруса, официанты, снующие с подносами, уставленными бокалами шампанского; высокие потолки, украшенные лепнинами из чисто белого гипса с узорами и красивые шелковые шторы пурпурного цвета. Мама постаралась на славу, и почему он решил, что она может организовать праздник в стиле девяностых годов, с кружевной скатертью и шпротами?       Под маской его практически никто не узнавал, только самые близкие подходили к Антону, здороваясь и поздравляя с юбилеем. Он знал, что выйти на сцену все равно было нужно – поблагодарить гостей, поднять бокальчик шампанского за свое же здоровье и дальше уйти скитаться между незнакомцами. Шастун выдохнул, снял маску и поднялся за трибуну. Тут же послышались аплодисменты, свист и музыка. — Спасибо, что пришли на вечеринку в честь моего двадцатипятилетия! – Сказал он в микрофон, улыбаясь и чуть смеясь от накатившего приступа паники, зажимающего горло.       Во рту все пересохло, а сердце стучало так, будто было готово выпрыгнуть наружу. — Я рад поднять этот бокал за вас – людей, благодаря которым каждый из присутствующих, знает, кто я. Спасибо за поддержку моих проектов и идей, – обращаясь к мужчине, стоящему в углу, сказал Антон, качая бокалом в его сторону и тот поклонился. — За мое и ваше здоровье, господа и дамы!       Все захлопали, радуясь тосту и опустошили бокалы. Антон сошел со сцены, натягивая маску на лицо и путаясь в толпе, чтобы меньше привлекать внимание. Девушки в красивых платьях кружили под неспешную музыку, держась за мужчин. Официант торопливо подошел к Шастуну, осторожно окликая его, чтобы не выдать личность среди других людей. — Вам просили передать подарок. – Сказал он и вручил небольшую коробочку красного цвета с белой атласной лентой, которая была завязана в простой бант.       Антон недоверчиво посмотрел на официанта. Он знал, что за его жизнью гонится много людей и открывать незнакомые коробочки, все равно, что открыть дверь незнакомым дядям, пока родителей нет дома. Мысли о предстоящем суде волоком тащились за ним, все больше наседая на мускулинные плечи. Шастун осторожно развязал бант и кинул ленту на поднос официанта, благодарно ему мотнув головой. Парень понятливо удалился за новыми бокалами шампанского, оставляя Антона наедине с подарком. Поддев пальцами крышку коробки, он раскрыл ее. На бархатной подушечке лежало серебрянное кольцо в виде тернового венца.       Шастун неспешно оглянулся по сторонам, закрывая подарок. Отойдя чуть дальше от общей массы, он окликнул официанта, принесшего коробку. — Не подскажешь, от кого этот подарок? – Спросил Антон.       Парень не раздумывая повернулся, указывая на отдаленный стол в углу помещения. За ним сидел кто-то крупный, с широкими плечами, в черном классическом костюме с бабочкой, в красной маскарадной маске, которая была украшена черным тонким кружевом. У Шастуна по спине прошел холодный пот. Нет, нет, нет... Уши заложило, все звуки в зале стали тише в несколько сотен раз. Во рту снова пересохло, а рука с подаренной коробкой едва не затряслась. Он узнает этот силуэт из тысячи, из двух тысяч, из десяти. Ни с кем никогда не перепутает этот кадык, выпирающий прямо над горловиной рубашки; этот жест при заказе у бармена повторить напиток. Мужчина развернулся, видимо, чувствуя, как его прожигают взглядом, и Антон испугался, предвкушая знакомые глаза, но из-за маски их видно не оказалось.       Набравшись сил, Шастун двинулся с места, огибая зал по периметру, иногда здороваясь с гостями, которые его узнавали. Ладони потели, пульс учащался. Человек будто не видел его, не замечал, что Антон направлялся именно к нему. Когда расстояние между ними стало меньше трех метров, наконец-то голова с красной маской на лице оторвалась от изучения столешницы, и ярко голубые глаза пронзили Шастуна насквозь. Все перевернулось с ног на голову, дыхание сперло, а ноги отказывались идти. Он никогда не перепутает, не обознается, не пройдет мимо, даже если захочет. — Привет. – Сказал Арсений своим низким басистым голосом, не вставая с барного стула.