take me pulse

— Можно я сделаю один звонок и пойдем? — Спросил мужчина, получая положительный кивок.       Туфли похожие по фасону больше на классические кеды, мазолили глаза, но цена была настолько высокой, что Антон бы их не купил даже со своих собственно заработанных денег. Не то, чтобы «жаба душила», а скорее, был другой выбор — дешевле, может даже по виду интереснее, да, менее качественные, но все равно. Если костюм еще мог стоить сорок тысяч в его понимании, то Шастун совсем не привык тратить пятьдесят восемь тысяч за одну пару классических кед. Это какой-то бред. — Понял, спасибо, извините за беспокойство, Арсений Сергеевич. — Сказал телохранитель, тут же привлекая внимание парня.       У Антона все сжалось внутри после этого имени. Небольшой страх, усиливающий пульс. Зачем он звонил Попову? — Ты зачем?! — Подскочил к охраннику Шастун, почти взяв того за грудки. — Арсений Сергеевич разрешил купить вам туфли, ни в чем себе не отказываете. — Мирно ответил мужчина, прикрывая глаза от столь близкого контакта с парнем.       Антон осторожно отошел на шаг от телохранителя и опустил поднятые руки. Вздохнул и повернулся сначала на витрину, а затем на сопровождающего. Минута размышлений и парень вновь посмотрел на мужчину. — Ну, скажи, это ведь бред – такие деньги за обувь. — Сказал Шастун, ожидая поддержки.       Охранник подошел к витрине ближе, посмотрел на кеды и сказал: — Кожа натуральная, ручная прошивка и подошва из термопластичной резины. Я думаю они должны стоить гораздо больше. — Верно, сейчас распродажа, — послышался голос позади.       Мужчины повернулись на него. Напротив них стояла женщина средних лет на высоких красных туфлях в таком же плаще. В одной руке она держала тонкие элегантные перчатки, а в другой небольшую сумку. — Я закрываю магазин, поэтому распродаю товар, почти в минус себе. — Пояснила она. — Ольга, — протягивая тонкую ладонь Шастуну, представилась она. — Антон, — поклонился он и аккуратно преподнес ее тыльную сторону ладони к губам, сухо чмокнув.       Она залилась небольшим румянцем и скрыла улыбку рукой с перчатками, потряхивая ими возле лица. — Алексей, — представился охранник, кивнув головой ей, получая в ответ такой же кивок. — Очень приятно, молодые люди. Войдем? — Спросила она и мужчины зашли вслед за управляющей.       Кеды были точно в размер, сидели, как литые, еще комфортнее, чем в тех, что носил Арсений. Сравнил Антон, конечно, небо с горами, но факт оставался фактом — ничего более удобного в своей жизни он не носил. Купив еще пару кроссовок, чтобы не ходить на баскетбол босым, парень, в сопровождении телохранителя, вышел из торгового центра. Время пролетело настолько быстро, что на улице уже было темно. Огни фонарей, стоящих вдоль всего огромного здания, яркими лампочками освещали тротуарную плитку под ногами. — Пожалуйста, — сказал Алексей, открывая заднюю дверь автомобиля Антону. — О нет, прошу, давай без этого, я сам. — Сказал Шастун, едва скорчив лицо. — Нет, нет. Вы должны понимать, что это этикет. Если у вас есть личный водитель, то он обязан открывать двери. Это просто хороший тон для меня, не для вас. — Объяснил ему охранник, усаживая Антона в салон из светлой кожи. — Тогда на «ты» давай, — смерив Алексея тяжелым взглядом, попросил парень и телохранитель сдался. — Хорошо. — Приподняв уголки губ, ответил он.       В апартаментах было тихо, темно и даже скорее одиноко. Кота что ли завести? Ладно, потом Антон точно пожалеет об этом импульсивном поступке. Он сам еще, как кот — срет, жрет и спит днями, какое ему домашнее животное? Кинув покупки в пакетах прямо на диван, парень разулся и скинув с себя новую куртку, сел рядом. День был очень насыщенным, особенно утреннее месиво.       Кстати, в коридоре он не заметил кровавых луж и трупа. Очевидно, люди Попова постарались. Антон даже не мог представить себе лицо бедной уборщицы, которой пришлось это все оттирать. Хотя, наверное, люди работающие на Арсения, уже многое повидали, и убийство Григория — то, чем не удивишь никого в этом здании. По коридорам никто не шептался, даже почти не смотрели на Антона, наверное, боялись — все-таки Попов вернулся.       Хотелось спокойной размеренной жизни, но кажется, больше ее Шастуну было не видать. В дверь позвонили. Наконец-то, без стуков лучше жить. Звук дерева, по которому бьют, у Антона уже ассоциировался с чем-то негативным, страшным и точно грозящим его жизни. Парень нехотя встал с дивана, в одних носках прошелся до входа и посмотрел в глазок. На пороге стояла девушка, которая рассказывала ему о здании и всей группировке. Шастун аккуратно открыл дверь и оглянулся по сторонам. — Добрый вечер, Антон Андреевич, — заглянув в список, держащий в руках, поприветствовала его она. — Арсений Сергеевич вас ждет сегодня. — Девушка протянула Шастуну пригласительное и мило улыбнувшись, пошла дальше по коридору.       Недолго простояв на пороге своих апартаментов, Антон зашел внутрь, рассматривая билет в руках. Плотный картон с золотым тиснением по краям в виде завитушек и тонко выведенные цифры: «21:00». Было волнительно. Идти туда, видеться с кампанией Попова и с ним лично. Мало того, боязнь людных мест после всего того, что Антон видел, захватывала каждую нервную клетку организма.       Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, Шастун подошел к пакетам с новой одеждой. Выудив оттуда джинсы и лонгслив с красивым драконом на спине, Антон оторвал от новых вещей бирки и удовлетворенно кивнул. На нем одежда смотрелась, как сшитая на заказ, что было вполне удивительно, потому что найти вещи на такую шпалу — задача не из простых.       С самого детства Шастун одевался во взрослых отделах, посещая ателье, чтобы ему ушили одежду: джинсы с брюками в талии, кофты носились так — оверсайз все-таки модно. Поэтому гардероб был скуден. После того, как парень пошел расти в ширь, заниматься спортом и плотно есть в каждый прием пищи — наконец-то, одежда в магазинах стала размер в размер; конечно, пришлось заново перешивать уже имеющийся гардероб.       Нацепив на ноги новые кеды черного цвета, Антон остановился у зеркала и поправил свои отросшие волосы, которые постепенно начинали виться. Он оглянул себя и резко подскочил на месте, подбежав к пакетам с обновками. Шастун поднял с дивана небольшую коробку с чем-то гремящим внутри и открыл крышку. Прямо на бархатной подложке были аккуратно разложены серебрянные кольца и браслет в виде цепи. Парень вытащил украшения из упаковки и зацепил на себе застежку, оглядывая свой внешний вид в зеркале. Как же он скучал по этому: чистая новая одежда без дырок и потертостей, ювелирные украшения, которые блестели на его длинных пальцах; мытые чистые волосы, и наконец-то, бритое лицо. Надо было пройти несколько кругов ада, чтобы заслужить все это.       Хотя, это абсолютно не его заслуга. Ему все это предоставил Арсений, некогда сумевший организовать свой бизнес и собрать возле себя нужных людей. Все то, чем сейчас пользуется половина живущих в этом отеле — добился Попов. Это очень гложило, обжигало горло, будто парень прямо сейчас глотал раскаленные угли.       Шастун сделал вдох и громко проглотил слюну, накопившуюся за долгое время размышлений во рту. Еще раз глянув на себя в зеркало, Антон вышел из комнаты, пряча ключ-карту в карман. Быстрый лифт донес его вниз и шагая по чистой плитке, которая отблескивала свет ламп, он достал пригласительное. Адрес был знакомым, даже очень. Зачем им собираться в одном из пабов города? Шастун часто туда забегал с Выграновским, с целью выпить и развести девушек на секс. Странно в такое место звать людей, чтобы отпраздновать свое появление. Ничего делать не оставалось — Антон вышел из здания, а следом за ним тут же вышел телохранитель. Парень от навязчивых шагов позади остановился, оборачиваясь. — Долго ты за мной будешь ходить? — Сколько Арсений Сергеевич скажет. — Пояснил Алексей, засунув руки в карманы от холода.       Шастун осмотрел мужчину с головы до ног и вздохнув, пошел к машине телохранителя, понимая, что вызывать такси бессмысленно. Черный Мерседес быстро довез двоих мужчин к пабу и припарковавшись неподалеку, они неспешно вылезли. Предвкушение зараждало в груди волнение. Вот он, наконец-то, выбрался из апартаментов, в которых зависал неделями, и теперь сможет увидеть хотя бы частичку своего прежнего мира. — Он со мной. — Кивнул Антон на Алексея охраннику паба, и они вдвоем зашли по одному пригласительному.       Не сильно громкая джазовая музыка разливалась по помещению. Паб было не узнать, по крайней мере, от того, каким он был в прошлый приход Шастуна сюда. Темный приломленный свет окутал небольшие столы и стулья посреди зала. На сцене уже танцевали несколько девушек в красивых коротких платьях, медленно кружась под мелодию в воздухе. Это не было пошло, наоборот, элегантно и эстетично. Самого виновника торжества видно не было.       Антон присел за столик поодаль от всех, разглядывая присутствующих. В гостях он тут же узнал Нурлана со своей неизменной компанией друзей, каждому из которых пришлось пожать руку. Позов, сидевший через три стола ближе к сцене, тоже приветственно кивнул головой. Из приятных знакомых больше никого видно не было. Почему именно приятных? Потому что рядом с баром вечно мельтешил парень, с которым они поругались в столовой и Добровольский. Казалось, будто они сын с отцом, одного поля ягоды — душные, придирчивые и плюются в Антона ядом даже при встрече взглядами.       Мурашки снова пробежали по спине, когда парень вспомнил взгляд Павла и встряхнув плечами, повернулся на Алексея. Телохранитель сидел молча, оборачиваясь вокруг, будто анализируя ситуацию, а не людей в ней. Антону, и правда, было спокойнее, когда рядом сидел мужчина с пистолетом. Наверное, последние события сильно подорвали нервную систему, делая мысли навязчивыми.       На сцене вдруг закрутился свет и направился в одну точку, на которую вышел Матвиенко. Все радостно загудели. Его лицо, освещенное белыми лучами, выглядело немного уставшим, повидавшим жизнь. Будто он отсутствовал лет десять и успел за это время постареть. Болезнь никого краше не делала. — Всем добрый вечер! — Громко сказал он в микрофон.       Толпа загудела с новой силой. Мужчина успокоил друзей и с улыбкой на лице сказал: — Спасибо, спасибо. Я тоже рад вас видеть здесь!       Антон осмотрелся, кажется, не многие были рады видеть Сергея живым и здоровым, что настораживало. Именно тот парень, с которым Шастун повздорил, сидел с ехидной ухмылкой, больше похожей на мерзкую пакостную эмоцию лицемерия. Хлопая ладонями, Антон встретился взглядами с Алексеем и наклонился ближе. — Ты не знаешь, кто это? — Кивая в сторону того парня у бара, спросил он. — Знаю. — Подтвердил телохранитель, даже не взглянув. — Ты его мониторишь уже пол часа.       Антон на этих словах подскочил, ошарашено посмотрев на Алексея. Казалось, он делал это скрытно, ни для кого не заметно. Черт. — Кто он? — Наклонившись еще ниже, чем в прошлый раз, заглянул он в лицо охранника. — Потом поговорим. Расслабься. — Заверил его Алексей, откидываясь на спинку стула.       Шастун посмотрел на парня, а потом снова на телохранителя и уселся ровнее, поглядывая на сцену. Сергей что-то бурно рассказывал все это время, благодаря каждого, кто был с ним и приходил к нему в больницу, благодарил друзей, желал всем крепкого здоровья. После того, как Матвиенко спустился со сцены, на него тут же накинулись приятели и коллеги, обнимая. Мужчина настолько сильно улыбался, что мешки под глазами, которые возникли из-за болезни, расплывались, закрывая глаза.       Весь шум и гам прекратился, когда на сцену вышел Попов. Он был более спокойным и уверенным, в отличие от Сергея. Темно-коричневый костюм подчеркивал каждую мышцу на руке и ноге, а расстегнутая рубашка у шеи в неформальном тоне, сразу отражала настрой мужчины. На запястье массивно смотрелись золотые часы, перекрывая рукава рубашки своим циферблатом. — Рад всем пришедшим. — Он тут же поднял руки в знак успокоения толпы. — Этот месяц был тяжелым для всех нас, поэтому я решил устроить эту небольшую светскую встречу для того, чтобы вы забыли о проблемах и заботах. Хорошенько отдохните, а на утро отоспитесь, никуда не торопясь. А затем снова возьмем за общее дело!       Мотивационная речь Арсения прозвучала настолько уверенно, что попала в каждого. Это можно было разглядеть по глазам окружающих: кто-то кивал ему в ответ, кто-то завороженно слушал и улыбался. Хоть Антон и не был практически задействован в каких-то черных делах после той недели выращивания травы, он и сам проникся. Захотелось крикнуть: «Да, давайте сделаем это!». Как в каких-нибудь сериалах с маленьким бюджетом, где сценарист и режиссер играет главную роль сам.       После окончания речи, Арсений показал пальцами какой-то жест и свет тут же рассеялся по залу, заиграла джазовая музыка и люди расслабились, начиная вливать в себя алкоголь. Из вида Антона Попов сразу же растворился в толпе, будто его и не было. Стало одиноко. Он знал здесь многих, но был чужим среди своих, сидя за отдаленным столиком в стороне. — Пойдем. — Сказал ему кто-то прямо на ухо, потянув за рукав лонгслива.       Шастун не видел человека, но голос показался знакомым. Телохранитель никак не отреагировал, а значит, это был кто-то свой. Антон даже не успел подумать, кто бы это мог, только встал со стула и тут же впечатался в чьи-то спины, протискиваясь через людей. Его держала только одна рука, немного меньше, чем у него, с пухлыми пальцами и с кольцом на безымянном. Кажется, такое же он видел на...       Его резко пропихнули в дверной проем и он оказался на пороге комнаты. Прямо посреди стоял бильярдный стол, над которым светили три висящие лампы. Больше света в помещении не было. С длинным кием в руках стоял Матвиенко, который казалось, вот только обнимался со своими приятелями, а прямо напротив стоял Попов собственной персоной. Он снял пиджак, кинув его на кресло рядом и остался в одной костюмной жилетке, натирая носик кия мелком. — Всем привет. — Сказал Шастун и вошел в помещение чуть глубже, облокачиваясь на бетонную колонну. — Привет. — Ответил ему один Арсений из всей толпы и только после его приветствия, все остальные подошли пожать руку.       Это было странно, будто никто не принимал его, но из-за Попова им приходилось уважать того, кого им уважать не хотелось. Было мерзко видеть такое лицемерие. Возможно, это в некотором роде почтение ближнего в мафиозных кругах, но Антон был далек от всего этого. Садиться никуда не хотелось, поэтому Шастун занял позицию наблюдателя, откуда было видно и мужчин, которые играли в бильярд, и их приятелей.       В комнату вошел Позов, закрывая за собой дверь и с облегчением уселся на одно из кресел, закидывая ногу на ногу и отпил кофе из кружки, ожидавший его на столе. Через минуту в комнату заглянула незнакомая макушка и только парень пересекся взглядами с Арсением, тот подозвал его к себе. Парень что-то прошептал на ухо Попову, пока Матвиенко ждал свой ход. Попов кивнул и принял бумаги из рук, кидая их на журнальный столик перед Добровольским и Позовым. — Что это? — Кинув взгляд на распечатки, а затем и на мафиозника, спросил Дмитрий. — Паша знает. — Сухо ответил он, наклоняясь перед столом, четко целясь в шар с цифрой тридцать четыре.       Очкарик сщурил глаза и посмотрел на бумаги еще раз. Добровольский взял документы со стола, разворачивая обложку папки. Лицо мужчины сразу же покрылось морщинами, то ли от недовольства, то ли от злости. — Блять. Руки бы им всем поотрывать. — Сказал Павел и кинул бумаги с грохотом обратно.       Дима смерил его непонимающим взглядом и приспустил очки, складывая руки на груди. — Опять делить землю с армянами. — Пояснил Добровольский, закуривая толстую сигарету.       Антон посмотрел на Попова. Тот спокойно продолжал играть в бильярд, рассматривая большой зеленый стол. Матвиенко тоже был занят партией. Казалось, мужчины совсем не здесь и не слышат всего этого разговора. Дмитрий потянулся к папке и открыв ее, начал внимательно изучать документы. Иногда он хмыкал, хмурился, и все дочитав, поправил очки. — Что думаешь? — Спросил Позов, поднимая голову на Добровольского. — А что думать? — Нервно выпуская дым изо рта, спросил Павел. — Надо копать на них информацию и идти на переговоры, пока эти черти в суд нас не вызвали. — Я был уверен, что Рустам отстал от нас. — Задумчиво произнес очкарик.       Добровольский угрюмо кинул взгляд на документы и нервно затушил окурок в пепельнице. — Я тоже.       Арсений все это время занятый игрой, распрямил спину и поставил кий на пол возле ног. — Решим. Выбора у нас нет. — Заявил Попов, оглядев всех в комнате, цепляясь взглядом за Антона.       Кофе был допит, табачный запах дыма окоптил пространство, и уставшие мужчины поднялись со своих кресел для того, чтобы подойти к бильярдному столу. — Ну что, Димон, партию? — Спросил, ехидно улыбаясь Матвиенко. — Ага, с таким уровнем везения, если я буду стоять рядом с тобой и на нас будет падать рояль, он упадет на меня. — Ответил Позов.       Все в помещении засмеялись. Даже у Антона возникла улыбка на лице. Расслабление тут же овладело телом, заставляя прикрыть веки. Напряжение больше не ощущалось. Хотелось сесть и развалиться в мягком кресле, закуривая вишневую сигарету, но все, что мог себе позволить Шастун — это опереться на бетонную колонну сильнее, перенося вес с одной ноги на другую. Они пересеклись взглядами с Арсением и тот поднял стакан коньяка со льдом, будто пил за Антона.       Вечер закончился идеально: парень выпил пару шотов Егермейстера, поиграл в бильярд против Макарова, сыграв в ничью, и со спокойной головой без надоедливых мыслей, поехал в апартаменты. Кажется, наконец-то, он смог уснуть, не думая о завтрашнем дне. Его не тревожила рутина, безвыходность ситуации и угроза собственной жизни.

°°°

      Арсений лежал в большой постели один, битый час смотря в потолок. Бессонница мучала его постоянно. Особенно сейчас, когда на него в очередной раз наваривались проблемы. Но помимо них в груди что-то сильно сжимало, не давая даже поесть. Уже две недели подряд в горло не лезет кусок, а глаза не могли сомкнуться даже после выкуренного косяка травы. В голове крутилось множество воспоминаний, связанных с родителями: радость, бодрость, первые провалы отца, смерть мамы, подавленность.       Поставив в голове галочку, что нужно навестить отца, он закрыл глаза и попытался снова провалиться в сон. Это удалось ближе к утру. Проспав около часа, Арсения разбудил навязчивый будильник, дико трезвоня под ухом. Вставать никуда не хотелось.