take me pulse

— Арс, люди Ленинградского тебя хотят видеть, — забежал запыханный Макаров в темное помещение, освещенное одной лишь лампой.       Попов сидел в своем излюбленном кресле, выкуривая вторую сигарету подряд. Он любил кубинские сигары, но исключительно на отдыхе, на самой Кубе, когда тебя окружает яркая затейливая архитектура, уютные летние улочки, освещенные солнцем, мелкий белесый песок и пальмы. Сейчас он курил обычные Мальборо, оправдывая это тем, что другими не накуривается.       Впервые на Кубе Арсений побывал в тринадцать лет. Товарищ отца по бизнесу — Евсей Ленинградский позвал их обоих в южную страну отмечать первую успешную сделку. Красивые женщины в купальниках, фрукты, жареные стейки, кубинская расслабляющая музыка и сигары: то, что нравилось всем мафиозникам.       Евсей и Сергей Попов быстро наладили партнерские отношения, опережая соперников и помогая другим — тем, кто хотел быть с ними. Ленинградский считал себя главным в их бизнесе, хотя бо́льшая часть доли денег, вложенных в дело, была занесена именно Поповым. Партнеров становилось больше, процент от выручки и доля в бизнесе уменьшалась. Тут то Сергей и понял, что Евсей его обманул, раскачав свой успех и благосостояние за счет Попова. Он вышел из партнерства тихо, чтобы не привлекать внимание прессы и других мафиози; Сергей знал, что Ленинградский не остановится ни перед чем, добьется своего и если ему будет кто-то мешать на пути — он его уберет. Оставшись с единственным еле живым пабом на окраине Брайтон-Бич, Попов старший уходит на три года в полное отрицание жизни, не доверяя абсолютно никому. Его статус, честь и достоинство были подорваны одним из самых близких людей в окружении.       Арсений посмотрел на Илью, тут же потушил сигарету и поправляя свою костюмную жилетку темно-серого цвета в тонкую белую линию, надел пиджак. Они вдвоем вышли в коридор, который наполнился звуками каблуков лакированных туфель. — Что им надо? — Спросил Попов, выправляя рукава рубашки из пиджака. — Хотят подписать договор, — ответил рыжий, улавливая взгляд голубых глаз и пожал плечами.       Мужчины поднялись на лифте на седьмой этаж и вышли в просторный светлый коридор с паркетом. Все здание было озарено солнечным светом, пробивающимся через панорамные окна. Прямо на встречу им шли люди с дипломатами в шляпах и увесистых пальто. Толстый мужчина средних лет снял шляпу и чуть поддался вперед, наклоняясь перед Арсением и протягивая руку. Попов сделал ответный жест и улыбнувшись, пригласил гостей в приемный зал. Помещение со светлой мебелью и огромными чистыми стеклами, выходящими на Москва-сити, новый длинный стеклянный стол, задекорированный небольшими вазами с сухоцветами — уже ждали гостей.       Новый он был, потому что на прошлой встрече с этими же ребятами, Матвиенко настолько был зол, что разнес стол, буквально, в щепки. Осколки и куски дерева летели, пугая мужчин, которые уже практически не держали пистолет в руке. В голове не умещалось: ты — позиционируешь себя мафиозником, но при этом боишься крови и никогда не убивал. Смех, да и только! После тех переговоров было принято решение, поставить новый стол с закаленным пуленепробиваемым стеклом, а вместо Сергея упросить явиться на встречу самого Арсения. Наверняка, они не знали, что Попов, тем более, не питает к ним любви. И не потому что мужчины не убивали, ни потому что строили из себя павлинов, и даже не потому, что хотели в третий раз предложить сделку, хотя Арсений дал ясно понять, что их она не интересует. Они связаны с Ленинградским, какие еще доводы нужны для ненависти? — Арсений Сергеевич, мы пришли с миром и не хотим нанести хаос в ваш... — мужчина очертил взглядом помещение и продолжил, — дом.       Попов настроенный негативно, сидел на стуле, облокачиваясь на спинку. Пуговицы его пиджака были расстегнуты, а глаза чуть прищуренны из-за яркого солнца, которое светило прямо в лицо. Он кивнул головой, продолжая слушать. — То, что мы хотим предложить, будет работать для нас в минус. Тем самым, господину Ленинградскому хочется показать, что вы – важный член в нашем бизнесе, та деталь, которой нам не хватает, шестеренка в целом механизме, и чтобы его запустить, не хватает только вас! — Бодро рассказывал собеседник, жестикулируя руками.       Попов не любил таких громких слов, особенно от аферистов и мошенников. Он скорчил лицо в неприятной гримасе и положив локти на стол, махнул двумя пальцами на себя. Мужчина напротив все понял, не сильно подталкивая документы к Арсению. Руки в черных перчатках осторожно перевернули лист бумаги, затем что-то подметили указательным пальцем и постучав пару раз ладонью по столу, Попов откинулся на стул. — Нет.       Он встал, застегивая на себе пиджак. Следом за ним поднялся и Макаров, покидая помещение. — Арсений... — не успевая договорить, мужчина уже видел их спины. — Вы не понимаете, что теряете! — Закричал несдержанно тот, взмахнув руками в воздухе.       Попов остановился, разворачиваясь и быстрым шагом подошел в плотную, нависая огромным торсом над собеседником. Его глаза прожигали насквозь, кажется, заставляя того скрючиться и уменьшиться в два раза. — Я не знаю? — Процедил Арсений сквозь зубы. — Я знаю лучше, чем вы, что Ленинградский за человек. Это животное, хуже свиньи и мне плевать, сколько миллионов долларов он предложит в следующий раз. Людей от него на своем пороге, чтобы я больше не видел.       Попов поддался резко вперед, пугая мужчину и развернувшись на пятках, вышел, широкими шагами пересекая коридор до лифта. Войдя в открытые двери вместе с Ильей, они молча спустились вниз. Венка на шее все еще пульсировала от накатившей его злобы, а лицо, окрашенное в красный, постепенно возвращалось к привычному цвету кожи.

°°°

— Андрей Владимирович, не парься, все хорошо будет. Я сделаю один звонок и Антон будет наш, обещаю. — Подмигивая телефону, игриво сказал мужчина на другом конце провода. — Гриша, твои эти звонки уже вон до чего довели! — Вскипел Шастун, вскидывая вверх свои толстые руки. — Пожалуйста, уладь ситуацию. — Твердо сказал он. — Будет. — Коротко ответил Григорий и скинул звонок.       Кабинет был залит солнечным закатным светом с розовым оттенком, который становился более красным, а затем и багряным, прямо, как моральное самочувствие Андрея. Ему было стыдно признать, что своего родного старшего сына, который подчинялся ему до восемнадцати лет беспрекословно — он совершенно не знал, да и не хотел знать. Мальчик закончил школу с красным аттестатом, учил три иностранных языка, имел разряды по плаванию, два кубка чемпионата России по теннису. Что ему еще надо от Антона? Юриспруденция, красный диплом, знание законов, и конечно, работа на своего отца. Стандартный набор богатой семьи с несчастным сыном, который не хотел идти по стопам своих родителей.       Мало того, Андрей никогда не интересовался Антоном, не спрашивал, чего тот по-настоящему хочет от жизни. У них не было душевных посиделок с чашечкой кофе возле камина, и уж тем более, личных разговоров о будущем, о желаниях и мечтах. Кажется, Шастун забыл, что растил не собаку возле себя, а собственное отродье, с душой, с разумом и интеллектом — индивидуальную личность. Это его самое большое упущение за всю жизнь, которое он осознал только сейчас.

°°°

— У нас сегодня отправка, ты помнишь? — Спросил Арсений, прикрывая глаза от дыма папиросы, которую он зажимал между зубами.       Комната, как и всегда, была освещена приглушенным светом одной лампы. В воздухе витал дым, из-за которого едва можно было различить лица сидящих. Матвиенко развалился на кресле рядом, закинув голову на спинку и устало смотрел в потолок. После вопроса Попова, он уселся и кивнул головой. — Да, я уже одной ногой там. — Сказал Сергей радостно, вставая с предмета мебели и поспешно натягивая на себя пиджак. — Документы готовы уже?       Арсений не поднимая глаз, молча кивнул. — Смотри осторожнее, ловелас. — Хмыкнул он и Матвиенко вышел из комнаты.       На входном вестибюле корпуса, в котором они вели свои дела, сидела милая девушка за стойкой. Она могла показаться самой обычной хостес: телефон на столе, бумаги, карты-ключи от номеров. Если бы Сергей не знал, что Вероника стреляла не хуже его самого, то так бы и думал, наверняка. Девушка подняла глаза на шаги рядом со стойкой и улыбнулась, протягивая распечатанные бумаги в файле. Матвиенко благодарно кивнул, подмигнув и вышел из здания на парковку.       Большая территория в пальмах и красиво подстриженном газоне, была украшена несколькими дорогущими спорткарами. Здесь нередко проходили выставки, а любой желающий, мог взять автомобиль в аренду, кроме того, что стоял неподалеку в самом углу — Jaguar F-Type Coupe. Двигатель V6 и пятьсот лошадиных сил, несущих тебя, пока ты вдавливаешь педаль в пол. Сергея она привлекла с первого взгляда на обтекающий дизайн корпуса, агрессивные фары и скорость, которая абсолютно не ощущалась в этой машине. Она была тихой, юркой, а пуленепробиваемые стекла — подарок от Попова на день рождения, самое то, для такого человека, как он.       Запрыгнув в любимый автомобиль, Матвиенко кинул папку с документами на переднее сиденье рядом, пристегнулся и с визгом резины, стирающейся об асфальт, выскочил с парковки.

°°°

      Арсений продолжал сидеть, раскуривая папиросу, откопанную в личных вещах. Наверняка, она затерялась со времен отца, но была сухой и курилась отменно. Размышляя битый час, мужчина встал с излюбленного места и быстро спускаясь по лестнице, зашел в подвал.       Как и всегда, Антон был на своем месте — ковырялся в рассаде, отрезал черенки и что-то химичил в своей лаборатории. Попов зашел довольно тихо, наблюдая за парнем. Студент его не замечал до тех пор, пока Попов не подошел к шторке лаборатории вплотную. — Ты чего так крадешься!? — Воскликнул Антон, хватаясь руками за стол, чтобы не полететь со стула на пол. — Прости, рабочая привычка. — Хмыкнул Арсений, облокачиваясь на стену и складывая руки на груди.       Шастун наиграно выдохнул, встал из-за рабочего места и чуть толкнув Попова, не специально, вышел к кустам. Парень взял в руки деревянную корзинку, стоящую на стеллаже, и принялся обходить ряды, в поиске чего-то нужного. Через пару минут, обнаружив жертву, Антон сорвал сначала один лист, а затем второй и третий, выискивая лучшие экземпляры, висевшие в зоне его видимости. — Уже собираешь? — Не громко с интересом узнал Арсений, подходя ближе. — Да, подкормки делают свое дело, да и кусты уже не молодые, пора разгружать их, а то совсем зачахнут. — Пояснил Шастун, нагинаясь и заглядывая между листами. — Мне нужна будет твоя помощь. — Сказал Попов, наблюдая за реакцией парня. — Слушаю, — почти не заинтересовано ответил Антон, — Если это снова поножовщина, то я пас, хоть убей.       Арсений улыбнулся, качая головой и подошел ближе, облокачиваясь бедрами на стеллаж с растениями. — Мы сегодня вечером все собираемся отдохнуть, нужны самокрутки. — И ты пришел сюда, чтобы мне это лично сказать? — Ожидая продолжения диалога, спросил Шастун, отвлекаясь от сбора.       Ярко-голубые глаза смотрели прямо в душу, а накаченные бицепсы, под натиском обтягивающей водолазки и сложенных рук, выглядели еще больше, чем обычно. Арсений внушал небольшую тревожность своим видом. — Нет.       В помещении возникла тишина. Мужчина завел руки за спину, переводя вес всего тела на них. — Хочу, чтобы ты пошел с нами.       Антон замер. Тусовка мафиозников, на которую зовут одного из главных заложников по делу краденного героина? Звучит, как смешной анекдот. — Зачем? — Хочу, чтобы ты увидел обратную сторону медали и немного развеялся. — Пояснил Арсений, медленно моргая. — Они не должны знать? — Спросил Шастун, рассматривая лицо Попова.       Тот лишь положительно кивнул и сказав, что позже уведомит о времени, вышел, оставляя Антона наедине со своими мыслями.

°°°

      Ягуар остановился у забора большого белого здания с табличкой «Больница №27. Хирургическое отделение». Сергей захлопнул дверь и быстрыми шагами зашел в помещение, улыбаясь и здороваясь со знакомыми людьми. Они с Поповым занялись торговлей органов тогда, когда отцу Арсения понадобилась пересадка, очередь на которую, даже при больших деньгах, заняла бы год. Городская больница таила в себе множество загадок, которые Матвиенко быстро разгадал, благодаря милой девушке хирургу — Валерии Астаповой. — Добрый день, Валерия Александровна, принимайте. — Хихикнул Сергей. — Здравствуйте, Сергей Борисович. — Улыбнулась она в ответ. — Жень, я проведу Сергея по документам в кабинете, если кому-то буду нужна, звони.       Регистратор удовлетворенно кивнула. Астапова положила на стол большую стопку документов, которые Матвиенко тут же подхватил и пошел следом за врачом. В кабинете было светло, бежевые шторы закрывали солнечный свет, создавая уют. Сергей кинул папки на стол и только дверь закрылась, набросился на Валерию, целуя в губы, нежно переходя на шею. Девушка вздохнула, поднимая подбородок выше. Заклепки халата тут же громко щелкнули, распахнув вид на голую грудь. Пухлыми губами мужчина обхватил сосок, слегка всасывая, а затем обвел ореол языком, вызывая новый тихий стон. — Я скучала, — не громко сказала Валерия, перехватывая губы Матвиенко.       Язык хозяйствовал во рту, вылизывая небо и зубной контур. Сергей легко усадил Астапову на стол и повалил назад, все сильнее раскрывая белый врачебный халат. Глаза обоих горели. Быстро стянув брюки с девушки и расстегнув свой ремень, он провел головкой члена по пухлым половым губам, чувствуя влажность, и аккуратно вошел. Валерия громко вздохнула, поддаваясь бедрами на встречу. Толчки стали быстрее, нежные пальцы гладили мужскую спину, плавно переходя на свое тело и массировали грудь. Кончив в руку, Сергей смыл остатки белесой жидкости в раковине и посмотрев на блаженную любовницу, улыбнулся. Она притянула мужчину к себе, целуя в губы. — Может у тебя есть знакомый врач? — Выпалил он, останавливаясь.       Астапова застыла на месте, тут же меняясь в лице. Мужской пол ей всегда пользовался: выписать справку, вылечить, вырезать, сделать пластическую операцию дешевле, чем могло обойтись в дорогущей частной клинике с таким же результатом. Сергей был другим. По крайней мере, Валерии так казалось. — Ясно, и ты тоже. — Выпалила она, быстро застегивая медицинский халат.       Девушка спрыгнула со столешницы, но сильные руки ее зажали. Она попыталась вырваться, получалось слабо. Боясь пошевелиться, зная, что за человек перед ней — Валерия замерла со слезами на глазах. — У меня ХОБЛ— Не громко, смотря прямо в глаза, сказал Матвиенко, разжимая свои руки. — Чт... что? — Не веря своим ушам, прошептала та в пол голоса.

°°°

      Нужно сказать, что Антону выделили небольшую комнату, в которой даже был душ, правда, ржавый, с едва теплой водой; плита и кастрюля. Зачем, если у них была кухня на верхнем этаже? Не ясно. Поломанная табуретка, пытающаяся стоять ровно на трех ножках и односпальная низкая кровать.       Ровно в шесть часов в пыльную комнату, в которой ошивался Антон, пришла девушка, похожая на тех, что сидели в холле. В ее руках был большой черный чехол, в которые обычно упаковывают одежду. На лице виднелась небольшая ухмылка, которая пропала сразу, как только Шастун на нее взглянул. — Добрый вечер, Антон Андреевич, Арсений Сергеевич просил передать вам ваш костюм и приглашение. — Аккуратные тонкие пальцы с маникюром, положили на стол бумажку, а чехол опустился на диван рядом с Шастуном.       Он толком ничего не успел сказать или спросить, растерянно оглядываясь, как девушка ушла. Осторожно расстегнув молнию чехла, Антон заглянул внутрь. На вешалке висел нейлоновый костюм в перемешку с хлопком, графитового цвета.       Шастун стянул с себя грязную одежду и ополоснувшись под холодным ржавым душем, быстро вытер капли воды полотенцем. Недельная щетина, которую нечем было брить, так и осталась на лице. Антон смерил ее недовольным взглядом, но ничего сделать не мог, задумываясь о том, что в следующий раз попросит Дмитрия заказать ему одноразовые бритвы.       Аккуратно влезая в костюм, который был слегка ему не по размеру, он встал напротив грязного зеркала, поправляя брюки и рубашку. Выглядело очень не плохо. Интересно, Попов угадал его размер на глаз или смотрел в интернете, как это сделать, во всяких глупых источниках? Взяв в руки чемоданчик с травой, Шастун покрутил его в разные стороны, проверяя прочность замка.       Пройдя коридор, он поднялся на лифте вместе с каким-то мужчиной и сел в автомобиль, захлопнув дверь. Было странно ехать одному в крутой тачке, наверняка, в дорогущем костюме на тусовку мафиозников. Но где-то в груди разливалась благодарность за доверие, за то, что в него хоть кто-то поверил и смог доверить что-то важное, ценное. За окном мелькали ночные, едва освещенные знакомые улицы Москвы.       Машина поехала вверх, по небольшой асфальтированной дороге, вокруг которой расстилался только густой высокий лес. Впереди уже можно было разглядеть красивых девушек, одетых в короткие коктейльные платья с пайетками, бассейны и двухэтажные виллы, смотрящие на вид ночного города. Автомобиль остановился и поблагодарив водителя, Антон вышел, тут же приковывая взгляды. Оглянувшись по сторонам, он сразу заметил знакомое лицо, неспешно двигаясь к мужчине. — Добрый вечер, — поприветствовал присутствующих парень, чуть поклонившись.       Шастун знал, что мафиозники не любят тактильность, особенно с незнакомцами. Явный пример этому — Попов, который вечно таскался в перчатках, то ли боясь оставить отпечатки, то ли перенять чужих бактерий, или что-то среднее между обоими причинами. В окружении мужчин было не комфортно, так еще и Арсений прожигал взглядом, будто на Антоне было надето такое же платье по бедра, как у здешних девушек.       Ему несомненно шли костюмы, подчеркивая скулы, вытянутое лицо и длинное тело. В обычной одежде парень выглядел невзрачно, как среднестатистический житель Москвы, но только стоило ему надеть на себя брюки и рубашку с пиджаком — начинал приковывать взгляды окружающих, ловить комплименты и сам себя чувствовать уверенно. — Отдыхайте, располагайтесь, чувствуйте себя, как дома, — добродушно протянул Попов, обращаясь к мужчинам и извинившись, подхватил Антона, уводя от лишних глаз в сторону.       Пройдя пару метров через толпу веселившихся людей, Арсений отпустил руку парня и крикнул возле самого уха, обжигая горячим дыханием, смешанным с алкоголем: — Заходи, я сейчас приду.       Шастун кивнул и протиснувшись в комнату, закрыл дверь, наконец, находясь в тишине. Попов дошел до бара, выхватывая оттуда бутылку виски и Матвиенко, который затирал что-то бармену о кривых ногах. — Пошли, пошли. — Осек его мафиозник, ухватив за локоть и расталкивая людей, зашел в ту же комнату, куда ранее юркнул Антон.       Все помещение было в красном цвете начиная от стен, заканчивая мебелью. Шастун положил чемодан на стол, нежно открывая защелки. На дне аккуратно друг на друге были уложены скрутки анаши. Сергей увидев это, тихо присвистнул. — Нихера, а парень не промах, Арс, — толкая плечом своего друга, сказал армянин. Попов лишь кивнул, со звоном поставив бутылку алкоголя на стеклянных стол. Поддев одну самокрутку, Арсений поджег ее, втягивая губами дым. — Как оно? — Спросил Матвиенко и принял предложенный Поповым скруток.       Голубоглазый присел рядом с Антоном, откидывая голову назад, и наконец, выдохнул. Сергей последовал его примеру, заваливаясь с другой стороны. Шастун забрал косяк и тоже сделал небольшую тяжку, прикрывая глаза. Расслабление пришло не сразу, но как только до мозга дошли токсины травы, руки и ноги упали на диван полностью отдаваясь под власть. — Хороша, хороша, — шептал сам себе под нос Матвиенко, откупоривая ви́ски.       Арсений сидел, молча поглядывая на Антона, который пытался привыкнуть к красному цвету в комнате. — Чего такие кислые? — Спросил слишком живо для такой сильной марихуаны армянин, разливая напиток на три стакана со льдом. — Даже тебя мелкий накурил? — Осматривая лицо Попова, спросил Сергей, усмехаясь. — Не то чтобы накурил, но я наконец-то, почувствовал то, что, видимо, должен был. — Выразил свое мнение мафиозник, прикрывая глаза.       Шастун повернулся сначала на Арсения, а потом на Матвиенко, взглядом пытаясь узнать больше информации о идущем диалоге. — Арса еще никто не накуривал за все время. Нам даже показалось, что его, вообще ничего не берет, кроме химии. — Пояснил Сергей, протягивая виски Антону.       Сделав глоток, парень поморщился, громко выдохнув и снова затянулся. — Давно? — Только и смог спросить Попов, обращаясь к Антону, показывая глазами на самокрутку. — С восьмого класса. — Признался он.       Арсений встал с дивана, поправил пиджак и сказав, что «пойдет проветрится», вышел из помещения. Армянин что-то набирал в телефоне, улыбаясь сам себе, а Шастуну ничего не оставалось делать, как молча рассматривать интерьер. Его никогда не привлекала вычурная мебель и атмосфера, которую пытались дополнить шестом по среди комнаты или фортепиано, на котором никто не умел играть. Зачем лезть из кожи вон, если можно стильно и без визуального шума, в приятных оттенках оформить квартиру, комнату, студию, и находиться там в удовольствие.       Не успел Попов присесть возле барной стойки, как дуло пистолета уперлось ему между лопаток.