Sooner or later, but i will kill myself.

Где он проснулся, он не мог и представить. Тело скручивало невыносимой болью, из-за которой хотелось убиться на месте, но как назло ножи которые он брал с собой куда то испарились. Боль отдавалась в каждом сантиметре его тела и любое движение сопровождалось болью которая присущая когда тебя расчленяют заживо. Рвоту, что странно, он чувствует отдаленно, поэтому поверил в себя и решил подняться, но сильно себя переоценил, ведь свалился обратно. Что удивило его самого, это что он засмеялся. Структуру этого смеха описать нельзя , ведь он был то истерический, то обычный, и это состояние менялось очень быстро. До него быстро дошло, несмотря на состояние в котором он находится, кто-то следил за расписанием приёма препарата пока он был в отключке. – Твою мать! – Крикнул кто-то, от чего у Нила зазвенело в ушах. Если раньше он пытался встать медленно, то от неожиданности, он тут же вскочил на месте в поисках ножей или чего-то похожего. Но не тут то было. Как оказалось тошноту он не чувствовал из-за лежачего положения и медленных движений, но сейчас она захлестнула его с головой. Чья-то рука развернула его голову в сторону мусорного ведра возле кровати, куда потом как показалось, он хотел избавиться от внутренних органов. Тело онемело от боли с которой его рвало. Хотелось разорвать себе глотку, и с его ногтями это бы получить, но все той же неизвестный человек, держал его руки. Приступ отпустил только через минут десять. Но тело продолжает содрогаться как и восприятие окружающего мира. В глазах темнеет и сразу светлеет, всё-таки его мозг пытается вернуть контроль над реальностью, что смутно похоже на успех. Именно его мозг, но не он сам. Его мозг под действием препарата пытается вернуть черты реальности и осознать происходящие, что в таком полу мертвом состоянии было не под силу обычному человеку у которого нет зависимости. Но с Нилом все по-другому. Его мозг единственная причина по которой он жив. С одной стороны это звучит абсурдно, но с другой стороны, если на это посмотреть более тщательно, то мы сможем заметить главную причину аномального состояния даже с учётом таблеток. Чтобы хоть как-то поддерживать жизнь мозг который находится под эффектом препарата, ищет любые способы предотвратить самоубийство , вне зависимости от голоса подсознания говорящего покончить с этой болью и просто умереть. Если он под кайфом, это не означает что он не чувствует боль и страх, эти эмоции просто автоматически блокируются и скрываются за безумной улыбкой. Никто не знает кто он такой на самом деле. Эмоции которые появляются на его лице далеко не те которые он испытывает на деле. Последние отголоски его до наркотического сознания говорят убить себя, что говорит о том что вряд-ли от него прежнего осталось что-то кроме воспоминаний. Но сейчас ему не до этих раздумий и бесконечных монологов. Нил отцепил от себя руки, ставя ноги на пол - не без посторонней помощи - принимая сидячее положение. Этим кем-то оказался Аарон, ведь Эндрю не стал бы сразу осматривать его состояние и рыться в аптечке. Нил встал на ноги несмотря на все возмущение Аарона, и это ему далось мягко говоря сложно. Он встал только благодаря стене, ведь та послужила опорой. Он навалился на неё всем весом в попытках удержаться в стоячем положении, ибо боль отдавалась неимоверным ритмом в ушах, что сводит с ума, ведь с каждым новым, даже самым маленьким движением, кажется что боль умножается десятикратно и невидимый нож становится ещё более тупее и не режет плоть а просто рвёт. Но вместо того чтобы кричать от боли, он смеётся. Это не уже не безумный смех и не чувство удовольствия и удовлетворения от боли. Это смех который медленно переходит в отчаянный и неконтролируемый. Но эта грань отчаяния не будет пересечена. По крайней мере сейчас. В этом месте. В этой комнате и в присутствии в ней посторонних людей. Препарат не даст этому произойти, что делает его хоть чуть-чуть полезным. Джостен не знает как и на что именно действуют таблетки. Ему не говорили, а он не спрашивал. И про это он жалеет как никогда. Он попросту не знает что с ним происходит и как это остановить. Но задумывался ли он поэтому поводу серьезно и на достаточное количество времени? Конечно же нет. Все мысли на эту тему были мимолётные и не удостоенные даже грама внимания. – Та успокойся! Я просто помогу тебе. – Аарон убрал свои руки и поначалу Джостен почти свалился, но быстро спохватился и под хихиканье, которое пришло после смеха, встал почти на ровные ноги. – Пошли, я отведу тебя в ванную. После этих слов он пошел вперёд, но медленно и не отходя от Джостена, чтобы если что поймать или помочь. С помощью неимоверных сил и большого промежутка времени они добрались до ванной. Конечно боль не отступала а только прибывала ещё большими волнами, но в конечном итоге просто переходило, вместо эмоции боли, в радость. В обычное время он бы остался лежать и не двигаться, но осознание что люди которые хотели его убить ( он ведь не знает настоящую причину по которой его по случайности чуть не убили ) рядом, и к тому же он не знает в каком месте находится, заставило его мозг забить тревогу. Поэтому, по мотивам самым "гениальным" решениям он решил сбежать, что до этого времени выходило довольно хорошо и он поверил в себя, в столь плачевном состоянии, настолько, что решил осуществить эту гениальную мысль. Как только он зашёл в ванную, то сразу запер дверь и проверил несколько раз. Нил привык к ощущению ножей настолько, что не чувствовать их на коже казалось странным, и наводило мимолётный страх беззащитности и неспособность кому-то противостоять. Поэтому его голову посетила ещё одна гениальная мысль. Он уже заприметил окно которое ведёт на улицу, но в таком состоянии выходить он не собирается хотя бы без чего-то напоминающего нож. В этом и заключается его новая гениальная идея. Перед побегом разбить зеркало и собрать большие и острые осколки, чтобы взять с собой. Он уверен что его ножи забрал именно Эндрю, ведь кроме него никто не знал где они находятся, и соответственно увидеть их тоже вряд-ли кто-то бы смог, не говоря чтобы рискнуть их забрать. На это способен лишь Эндрю, и за это процент ненависти Нила к нему вырос. Он мог сбежать бесшумно, но без наличия предмета самообороны он не пойдет, что говорит о том что Эндрю это знал, и по этой причине забрал лезвия. Но Миньярд не мог подумать что, он способен разбить зеркало и сбежать через окно в ванной. Он полностью открыл окно и подошёл к зеркалу. На нем не было линз, что вызвало новый порыв рвоты когда он это увидел. Его опять вырвало, но он не стал сидеть на месте и ждать пока его отпустит. Джостен включить душ создавая эффект что он моется и чтобы частично заглушить звук разбивающегося зеркала. Зеркало не снималось. Блять. Придётся разбивать на стене. Удар. Треск. Разбитое стекло, кровь, поднятые осколки и открытое окно. Он не знает сколько бежит. Босиком по грязи и камням. С кровоточащей рукой и осколками в ней. Он не оглядывается а просто бежит. Он знает одино движение головой в любую сторону и его тут же захлестнёт тошнота. Он не может позволить этому произойти ведь боль и так разрывает на части и не останавливаясь становится все невыносимей. Он просто бежал вперёд. В конце концов, Нил выбежал на главный проспект и всего через пару кварталов поймал такси, на котором добрался до ближайшей заправки, и похвалил себя за привычку носить несколько сотен. Для него до сих пор оставалось загадкой почему такси вообще остановилось возле него и почему он доехал в целости и сохранности. Может потому что за рулём была какая-то добродушная женщина? Он обязательно подумает об этом потом когда прийдёт в лисью нору. Ибо сейчас он заметил что в дальнем углу парковки находился древний телефон-автомат. Нил почти что падал на каждом шагу и благодаря появившейся стенке смог удержать равновесие и не получить новую волну боли от столкновения лица с асфальтом. Конечно он знал номер Ваймака, Эбби или Бетси, но никому из выше перечисленных он звонить не собирается. Он набрал номер, который на память знает наверное только он, и нажал на кнопку вызова. Сет взял с шестого гудка. – Нил-твою-мать-Джостен, какого хуя ты звонишь настолько рано! – Гордон явно не обрадовался такому раннему звонку. Он бы не был Джостеном если бы не засмеялся, только теперь этот смех был слишком натянутый и с нотками скрытой боли. И несмотря на сонное состояние это заметил даже Сет – Где ты? Его голос был явно обеспокоенный, хотя вполне логично бо старший ещё ни разу не слышал это смеха. По ту сторону послышался голос Мэтта который как и Сет хотел узнать что случилось. Вместо ответа они услышали смех и какой-то глухой удар. – Джостен? – Позвал Сет. – Нил. Придурок ответь! – Ответа не последовало. Но пугало то что смех за секунду прекратился и послышался звук падающего и разбивающегося стекла. Этот звук был из-за упавших осколков которые Нил не выпускал с рук с момента побега. Но Сет и Мэтт не знали и половины произошедшего, не говоря про то, что происходит сейчас. Этим двум остаётся только с надеется на лучший исход, который не закончиться смертью Джостена. - Когда ты вернёшься я изображу Кевина и буду читать тебе лекции и орать на тебя, за твою безответственность! Чтобы не кричал Сет, Джостен его уже не слышал. Он был в нескольких метрах от этого злосчастного телефона, не в силах противостоять каким-то уродам. В его нынешнем состоянии он и школьнику начальной школы не сможет противостоять, не говоря про мужиков которые в раз пять больше него. Он пытался вырваться но в полу сознательном состоянии, на грани сил и своих возможностей, которые покидали и так истощенное тело и разум от нескончаемой боль, как и физической так и эмоциональной, он мог только тщетно брыкаться что не приводило и малейшей реакции его похитителей. Спустя несколько мгновений, которые тянулись вечность для Нила, его кинули в большую черную машину. Если до этого было просто больно от силы с которой его руки скрутили за спиной, так плюс ещё и синяки которые остались от вчерашнего были более похожи на гематомы, то сила с которой его бросили в машину, так причем не на сидения, а на голый метал, была раз в сто сильнее прежней. Это оказалось слишком больно даже для него, ибо глухой крик боли разнёсся по машине и за её приделами. До него не сразу дошло что это был его собственный крик. Осознание этого было спонтанное. В последний раз когда он крича от боли был лет семь тому назад. Но вспомнив в каких обстоятельствах это было, его пробрал очередной смех. Но его похитителей это не смутило от слова совсем. И от несбывшихся раздумий его оторвали руки которые схватили его бедра. – Наш друг, а для тебя психиатр, сказал что ты очень тихий. Так давай это проверим? – Нил их не знает, но они его да. Только через минут к его мозгу дошло что этот мужик говорил про Пруста. Его глаза расширились а сердце бешено билось в груди и казалось вот-вот взорвется. Это страх? Он боится? Нет не он. Он не боится. Таблетки заставляют думать и действовать в таком ключе. Таблетки заставляют делать хоть что-то что делают люди которые чувствуют эмоции. Натаниэль же ничего не чувствует. Ему на все наплевать. Плевать на этих людей и что они с ним делают или будут делать. Плевать на боль, ибо он её не чувствует, после стольких лет пыток и насилия. Абсолютно на все. Препарат управляет его разумом и действиями, создавая иллюзию. Поэтому сейчас он хотя бы пытается вырваться а не просто лежит с пустым лицом без какого либо желания существовать дальше. Все его попытки вырваться сводятся к нулевому эффекту, и через некоторое время вообще прекращаются. У него нет сил брыкаться. Он просто лежит в ожидании окончания его очередных и не последних мук...