Secrets of the night

Пятьдесят лет назад. Семейство Хюнин как обычно собрались вечером за одним большим столом, пока вокруг бегали горничные, расставляя блюда для каждого члена семьи. Вокруг стола царила счастливая семейная атмосфера — каждый разговаривал друг с другом, расспрашивая о прошедшем дне и рассказывая о новых событиях. Как только все блюда стояли на столах, Хюнин старший постучал по бокалу ножом, призывая к тишине. — Давайте же помолимся за благополучие нашей семьи и за вкусную еду на нашем столе, — все, кто сидел за столом, сложили руки в молитве и закрыли глаза. — Спасибо, Господи, на эту вкусную еду, что оказалась на нашем столе благодаря нашим работницам. Подари нам, Господи ещё один прекрасный день, когда мы будем также счастливы, как и сегодня. Приятного аппетита, мои дорогие. После того, как глава семейства расцепил руки, все тут же последовали его примеру, хватая вилки и ножи и принимаясь за еду. Разговоров стало меньше, их заменил стук столовых приборов по тарелкам, пока одна из горничных не принесла почту отцу семейства. Он отложил нож, заметив на одном из конвертов имя своего единственного сына. Открыв конверт и прочитав его содержимое, он отложил и вилку с обеспокоенным лицом. Мать, заметив это, взяла листок бумаги в руки и пробежалась по тексту глазами, после чего она прикрыла рот рукой и на глаза выступили слезы. — Я не думал, что эта война коснется нас, — мужчина потер лицо руками и посмотрел на Кая, своего сына, — тебя призывают к службе. — Как же так, сынок, ты же только вернулся из армии, — женщина поднялась со своего стула и бросилась в объятия сына под ошеломленные вздохи сестер, — что же будет, если с тобой что-то там случится. Кай, услышав печальную новость, отложил приборы и не смог вымолвить ни слова, обнимая плачущую мать. В это же время сестры, так же со слезами на глазах бросились к нему, обнимая. В этот день семейство Хюнин, включая прислугу, молча закончили ужин и разошлись по своим комнатам. В этот день их дом наполнился горькими слезами и криком обеспокоенных женщин. Ведь Кай в скором времени должен был перенять дело отца и стать главой компании. Но судьба распорядилась иначе. Собирая вещи в чемодан, Кай то и дело поглядывал на семейные фотографии на прикроватной тумбе, как в дверь постучали. После короткого и тихого «войдите», в проеме показалась макушка младшей из сестер — Байхии. — Братик, — она встала в дверях, сцепив руки в замок за спиной. По ней было видно, что она уже проплакалась, хотя до сих пор в уголках глаз собиралась влага, — ты ведь вернешься с фронта, так ведь? — Ох, Бахи, — Кай отложил вещь, которую собирался положить в чемодан и подошел к сестре, обнимая её дрожащее тельце и прижима голову к плечу, — конечно я вернусь. Твой братик сильный и справится со всеми невзгодами. И с вражеской стороной тоже! — Бахи обняла его и затряслась сильнее, наверняка оставляя следы от слез на рубашке. Вслед за этими словами, в комнату ворвалась и Лиа — старшая сестра, тоже вся в слезах, падая в объятия брата. — Ну что вы мои дорогие, не плачьте так, братик обязательно вернется. Я вам обещаю. — Правда-правда? — Бахи оторвалась от груди Кая, вытягивая кулачек с торчащим мизинчиком перед его лицом. Так же сделала и Лиа, вытирая лицо рукавом ночнушки, — Пообещай на мизинцах! Кай ободряюще улыбнулся и сцепил свои мизинцы с мизинцами сестер, а после притянул их обратно в объятия, поглаживая по волосам. *** Первый день на фронте и как же должно не везти Каю, что именно сегодня надо идти с батальоном в наступление. Страх превыше всего, ведь дома его ждут две лучшие сестренки и родители. Кай не хочет умирать. Он обещал, что ни за что не умрет, что со всем сможет справиться. Он хочет жить полной жизнью, ни от чего не отказываясь, веселиться на полную и проводить время с семьей. И создать своё семейное гнездышко, когда придет время и он найдет того самого человека, что будет дополнять его. Но на этом его невезение не закончилось. В ходе наступления началась перестрелка с врагом. Война страшная штука и погибнуть на ней может кто угодно и когда угодно. Каю страшно, он хочет убежать, скрыться где-нибудь, где его не будут трогать и не достанут пули. Но такого места на фронте нет. И все же, собравшись с силами, Кай вылезает из окопа на половину, собираясь атаковать врага, ведь лозунги только об этом и кричат — «Отдайте долг Родине! Защитите свою семью!» И тут вновь встревает госпожа Фортуна, уходя от Кая окончательно — пуля прилетает в грудь, пробивая легкое насквозь. Этого никто не видит, все медики заняты, однокашники обеспокоены своими ранами, стрельбой во врага и побегом из окопов. Многие из них молодые, такие же как Кай. Они все хотят жить и только сейчас понимают, что их использовали, как пушечное мясо, выпустив их неопытных вперед. Сейчас все эти парни либо уже мертвы, либо пытаются сбежать под пулями, надеясь на лучший исход. Но Кай уже оказался среди мертвых, даже если до сих пор пытается дышать. Ему не удастся сбежать и остается надеяться лишь на то, что кто-то в этой суматохе услышит его и поможет добраться до лагеря с медиками. Дышать становится всё тяжелее. Легкие отказывают. От кашля кровь вытекает изо рта и из раны всё больше. Везде кровь. Мимо него пробегают и свои, и враги, не замечая, что он все еще жив. -Помогите…… Я…… Я хочу…. Жить, — тихий хрип сквозь кашель и бульканье крови издается из горла Кая. Он хочет кричать, но не может. Воздуха в легких нет. Все вокруг бегут. Никто не видит. Никто не слышит. Выстрелы из автоматов перекрывают все попытки Кая закричать. Но никто не слышит. Голова кружится. Больно ужасно. Никто не слышит. Он скоро потеряет сознание. Но он обещал сестрам и родителям, что вернется. «Помогите кто-нибудь» — последнее что проносится в голове у Кая перед тем, как потерять сознание и лишь на секунду почувствовать холодное прикосновение к груди. *** — И за…. ты его при….щил? — О…. хот…. жит…. Разв… не слыш….? — Мы не спасатели, чтобы……. каждого…. Это не кот…… можешь прит…. Что нам теперь делать с ним? — Я уже обратил его. — Ты сделал что?.. хен… зумел…. Ново…ные опасны! Кай сквозь сон слышал обрывки разговора двух мужчин. И больше ничего. Никаких выстрелов, никакого топота ног. Только два голоса. Один низкий, а второй более высокий, хриплый. — Субин, я не мог его там бросить. Он мог бы выжить если бы его забрали с собой! — Тэхен, мы не должны вмешиваться в жизнь обычных людей, ты это понимаешь? Как мы будем его сейчас выхаживать? Ты хоть представляешь, что может случиться, окажись он снаружи? Да тут везде и всюду воняет кровью!.. Тэ? Ты чего? — Мне кажется он нас слышит… Неужели получилось… Я уж подумал, что опоздал. Кай все еще лежал неподвижно, пытаясь открыть глаза или хотя бы пошевелить пальцем. Но боль была такая сильная, что даже думать не хотелось. Похоже он все-таки умер. Но разве в загробной жизни можно почувствовать боль? Кай не уверен. Он ведь никогда до этого не умирал. — Боже, Тэ, дай ему еще время. После обращения его мучает невероятная боль, сам помнишь какого это. Поэтому давай лучше оставим его в темноте и тишине. — Согласен, пойдем. Тихий хлопок двери и Кай остался наедине сам с собой в полной тишине и темноте. Даже сейчас он мог понять, что малейший лучик света мог причинить его глазам неистовую боль. Незнакомцы дверь не заперли — не было щелчка замка. Значит не держат в заложниках. Это хорошо. Теперь можно отдохнуть и поспать, надеясь, что во сне боль прекратиться. *** Субин сидел за столом, раскачивая в руках чашку с водой и наблюдая за тем, как та стекает по стенкам металла, в то время пока Тэ ходил кругами, обняв себя за талию, по комнате и не мог успокоиться. — Может все же присядешь, а то у меня скоро голова закружится? Если я правильно понимаю, он не скоро сможет открыть глаза или заговорить, не говоря уже о том, чтобы встать с кровати, — высокий брюнет изредка наблюдал за парнем из-под бровей. — Да как я могу? — Тэхен взмахнул руками и с громким шлепком уронив из по бедрам. От переживаний он не знал куда деть руки, то и дело поднося пальцы к губам, — это же мой первый обращенный! Я же никогда раньше этого не делал, несмотря на то что мне почти 90 лет! — Я тоже над своим первым ворковал как мамочка, — Субин отпил из чашки и усмехнулся, ностальгируя по давним временам, — а ведь это был ты, на секундочку. Ты ещё тогда умолял меня обратить тебя, чтобы навсегда остаться со мной. Даже песню сочинил! — Не напоминай, — Тэ покраснел и закрыл лицо руками, — тем более, ты тогда перегибал с опекой порой, — он наконец успокоился и сел рядом с Субином, взяв его за руку, — но это было чудесное перерождение. Я ни о чем не жалею. Эту идиллию прервал грохот из соседней комнаты, где как раз находился новообращенный Кай, и Тэ побежал к двери, медленно открывая её. Там на полу, свернувшись и обняв себя за живот, Кай скрипел зубами от боли, закрыв глаза. Он ничего не говорил и даже не пытался посмотреть на того, кто зашел. Только Тэхен прошел внутрь и, осмотрев парня, поднял его, как младенца, уложил обратно на кровать, укрывая одеялом. — Боже мой зачем ты так! Тебе лежать и лежать еще, процесс еще не завершился, — Субин зашел следом, закрыв за собой дверь и оставляя их в кромешной темноте. Лишь сейчас Кай смог открыть глаза и наконец взглянуть на тех, кто пришел к нему на помощь. Двое мужчин, один высокий, второй, кажется, ниже, чем Кай, оба брюнеты с красными глазами, что кажется становились ярче в темноте. Каким-то образом он смог понять, что у них не бьются сердца и они не дышат. Обратив внимания на себя, он понял, что тоже не дышит и у него не бьется сердце. Кай уже принял сам факт своей смерти и теперь лишь ждал что произойдет дальше, но слова высокого незнакомца подвергли его предположение сомнению. — Какой процесс? Я же умер, что еще должно произойти? — Хюнин смотрел в красные глаза парню, что стоял рядом с ним. — Ну как человек ты точно умер. Но я спас тебя от окончательной, так сказать, смерти, — парень пожал плечами, — сейчас внутри тебя происходит процесс обращения, когда он завершится ты станешь полноценном вампиром. Как мы. — Вам….пиром? Это щас шутка такая? Вампиров же не существует! — Кай рассмеялся и почти сразу же скорчился от боли во всем теле, — как такое возможно, мне же прострелили… — Кай осмотрел свою грудь и не увидел там ни дырки от пули, ни шрама. И кожа как будто стала более гладкая. Он попытался почувствовать что-то помимо боли во всем теле и обнаружил, что его обуздала безумная жажда, -А есть что попить? — Ахренеть… Тэ, дай взгляну на него, — высокий парень подошел к Каю, поднимая его голову за подбородок и осматривая зачем-то рот, — вот это да… сколько прошло времени с укуса? — Дай подумать…– Тэхен ненадолго задумался, пересчитывая на пальцах время, — где-то пять часов? А что? — Видимо его воля к жизни настолько сильная, что обращение проходит в пять раз быстрее, чем обычно, — высокий парень погладил Кая по голове и присел рядом с кроватью, — я задам тебе несколько вопросов, отвечай как чувствуешь. Хорошо? — после короткого кивка, парень продолжил, — когда смотришь на свет больно? — кивок, — что слышишь вокруг? Кай впервые прислушался, чтобы дать ответ. К своему удивлению, сквозь кромешную тишину он услышал топот ног, выстрелы, крики отдельных людей, даже вой домашнего скота и треск дерева от костра или пожара. Рассказав об этом высокому парню, Кай с усилием привстал на локти. — Десна болят? — новый вопрос и вновь кивок в ответ. — Хочешь есть? — Кай снова кивнул, почувствовав тяжесть в желудке от голода, — а пить? — и снова кивок. — Сможешь дойти до соседней комнаты? Кай был не уверен, ведь он буквально только что упал с кровати, пытаясь встать, чем напугал обитателей этого места. Но попытка не пытка и, еще раз поднявшись на ноги превозмогая боль, он за долю секунды оказался около стола в комнате, где до этого сидели его спасители. — Что это…- от шока Кай покачивался на месте, размахивая руками, — тут же явно шагов десять надо сделать? — В том то и дело. Тебе надо будет научиться ходить, как люди. Сейчас твоя скорость примерно в десять раз больше, чем человеческая. Так же, как и сила, поэтому пока что постарайся ничего не делать и ничего не трогать Кай аккуратно, но всё так же быстро, сел на стул и уставился в одну точку. Он теперь не человек. Прошлая жизнь закончена.