Абсолютная гармония

Тьма. Сначала только она — густая, давящая, бескрайняя тьма, окутывающая всё вокруг. Затем — звук. Приглушённый, едва уловимый, как тихий шёпот, пробирающийся сквозь самые глубокие уголки сознания. Он не несёт слов, но передаёт смысл: вина, страх, боль. И вдруг… холод. Флаттершай открывает глаза. Перед ней открывается мир безграничного болота, где каждая капля — не просто вода, а густая, тёплая, липкая жижа, пульсирующая, словно живое сердце, и медленно колышущаяся в такт отдалённым, приглушённым голосам. Эти едва различимые звуки шепчут, плачут и умоляют, словно пытаясь донести боль и сожаление. Она пытается сдвинуться с места, но её ноги, будто прикованные, увязли в этом мёртвом море. Болото, живое и неумолимое, не отпускает её, как символ её неспособности избежать последствий своих поступков. — Ты убила нас… — донёсся тихий, мучительный шёпот, голос, который Флаттершай знала слишком хорошо. Это был голос её собственной совести, воплощение её провала. Медленно, словно в агонии, она подняла голову. Перед ней предстало её отражение — её копия, стоящая на твёрдой поверхности. Но это была не она: лицо было бледным, почти мертвенно-серым, а грива — вялая, спутанная, засохшая от крови. Глаза, безжизненные и чёрные, как две бездонные ямы, смотрели неподвижно, не моргая. Это было лицо её внутреннего демона, часть её, знающая правду о её поступках. — Почему ты бросила нас? — произнёс голос, исходящий от отражения, слова казались вырезанными прямо в её душе. — Я… не, не, не хотела… — Флаттершай произнесла еле слышно, словно пытаясь отогнать проклятье своих ошибок. В её голосе дрожала отчаянная боль и сожаление, и в тот момент время замедлилось, обволакивая её в тёмной пелене осознания. Во сне всё казалось настолько реальным, что она чувствовала, как невидимые руки прошлого сжимают её сердце. Отражение несло на себе груз всех её утрат, все грехи, что она пыталась забыть. Каждое слово, каждое движение её копии отзывалось эхом в глубинах её разума, напоминая о том, что даже во сне нельзя убежать от себя. — Я не хотела… — повторила она, голос её становился всё тише, пока слёзы, как тихие дождевые капли, не начали соскальзывать по её щекам. Она думала, что делает правильно, надеясь на мир, но теперь, видела истинную цену своих выборов. Флаттершай дрожала, пытаясь найти слова, но молчала — она понимала, что оправданий нет. Вдруг из глубин болота появились призрачные руки — лапки кроликов, искорёженные пальцы белок, клювы птиц, которых она когда-то оберегала. Они тянулись к ней, их прикосновения были холодными и липкими, их хватка — неумолимой. — Не уходи, пожалуйста… Не оставляй нас… — молил один из голосов, его тон был отчаянным и скорбным, как эхо потерянных надежд, разносившихся по тенистым углам её души. — Простите меня… — с трудом выдавала слова Флаттершай, её голос дрожал, словно тонкая нить, вот-вот оборвётся. Она пыталась вырваться, но невидимые руки тянули её вниз, влекущие её всё глубже в липкое, мерзкое болото. Это болото несло в себе вкус смерти и безысходности, заполняло её рот густой субстанцией, душившей каждый вдох, каждую надежду на спасение. Её отражение, стоящее неподвижно на твёрдой поверхности, смотрело равнодушно. Глаза отражения были пустыми, лишёнными даже отблеска сожаления, как будто оно уже давно отказалось от всякого сострадания. — Ты заслужила это, — безжизненно произнесло отражение, словно само проклятие, от которого не найти спасения. В этот момент Флаттершай почувствовала, как холодный клинок вины вонзился в её сердце. Ей предстояло нести бремя своих поступков — бремя, которое, казалось, с каждым мгновением росло и утяжеляло её душу. Внутри неё разразился шторм воспоминаний: лица тех, кого она потеряла, мимолётные моменты радости, которые навсегда исчезли в пламени ошибок, и пустота, в которую теперь неизбежно впадала каждая её мысль. С последним отчаянным вдохом, когда вся её воля казалась утраченной, она почувствовала, как болото поглощает её целиком. Каждая капля, каждая струя этой живой субстанции напоминала о том, что нет пути назад — нет возможности искупить свою вину. Грусть, страх и безысходность смешались в единую темную бездну, которую она не могла преодолеть. Но внезапно, раздался резкий, сокрушительный рывок. В один миг, словно вихрь, реальность изменилась: Флаттершай почувствовала, как её тело отрывается от липкого болота, как время замедляется и сжимается вокруг неё, оставляя лишь болезненное осознание собственного существования. В этот последний момент, когда её сознание боролось с тьмой, она ощутила нечто странное внутри себя — отблеск прошлого, крошечную искру надежды, которая, несмотря на всю свою хрупкость, всё ещё горела. Эта искра заставила её задуматься: возможно, её путь не окончился, возможно, даже в объятиях утраты и вины есть шанс на возрождение. Затем резкий, сокрушительный рывок вырвал её из этого мучительного сна.

***

Флаттершай резко вскочила с постели, судорожно хватая ртом воздух, словно вырываясь из цепких лап кошмара. Вокруг царила пустота — холодная, гнетущая тишина комнаты в бункере, — но липкое чувство густой крови всё ещё сдавливало её, будто призрачные руки прошлого тянули её назад. Она опустила взгляд на свои копыта: чистые, без единого пятнышка, они казались такими невинными. Но сердце колотилось в груди, выкрикивая правду — боль и утраты, выжженные в её душе, были ранами, которые не могли затянуться ни со временем, ни за обманчивой внешней чистотой. Это было её вечное наказание. Перешагнув порог шестидесяти лет, Флаттершай превратилась в тень той, кем была когда-то. Её нежная, почти детская красота увяла, сменившись глубокими морщинами, будто высеченными невидимым ножом скорби. Грива, некогда струившаяся ярким водопадом, теперь была седой и спутанной, устало свисая, словно каждый локон нёс на себе груз годов одиночества. Её глаза — всё ещё мягкие, всё ещё добрые — потеряли искру наивности, что светилась в юности. Теперь в них жили тяжёлая мудрость и бесконечная печаль, как у той, кто видел слишком многое и не мог этого забыть. Её комната в бункере — маленькое убежище — резко выделялась на фоне хаоса её мыслей. Здесь всё было чисто и аккуратно: скромный стол, мягкий свет лампы, льющийся на стены, увешанные старыми фотографиями — кусочками прошлого, которые она хранила, как сокровища. Этот уют был лишь маской, скрывающей бурю внутри. Поднявшись, она опёрлась дрожащими копытами о холодный стол, и её взгляд упал на снимки Анджела — маленького кролика, её верного друга. Его уход оставил в её сердце зияющую пустоту. Каждый снимок был как окно в потерянный рай: пушистая шерсть, блестящие глазки, лёгкая улыбка, что согревала её даже в самые тёмные дни. Анджел был не просто питомцем — он был её спутником, её опорой в мире, который рушился на глазах. Воспоминания хлынули, острые, как битое стекло. Она видела, как он весело скачет вокруг, тихо ворчит, даря ей ощущение, что она не одна. Его взгляд, полный тепла и понимания, будто шептал: «Ты не одинока». Но теперь, без него, эти картины стали и утешением, и мукой — сладким воспоминанием и открытой раной одновременно. Сжав копыта, она попыталась удержать ускользающий образ Анджела. Её голос дрогнул в тихом шёпоте: — Я так скучаю по тебе, мой дорогой друг… Закончив утренние дела, Флаттершай села за стол и принялась за скудную еду — сухие кусочки из запасов. В отличие от других обитателей бункера, что собирались в шумной столовой, она предпочитала одиночество. Но глубоко внутри, за стеной страха, она мечтала: сидеть среди них, делить еду и смех. Каждый раз, когда эта мысль всплывала, её сковывал ужас — выдуманный взгляд осуждения, который, как ей казалось, следил за ней. С каждым кусочком надежда угасала, уступая место одиночеству, что всё глубже вгрызалось в её душу. Она ела молча, пытаясь заглушить тревогу: а вдруг её уединение — это не выбор, а тюрьма, построенная из боли и потерь? Иногда она представляла себя среди других, но тёплые голоса тут же сменялись ледяным страхом — воображаемое осуждение обжигало её, как клеймо, заставляя прятаться в своей комнате, словно в укрытии от мира. Но правда была другой: никто в бункере не смотрел на неё с презрением. Все были поглощены своими бедами, своими страхами. Её одиночество было делом её собственных копыт. Однако, если бы они узнали её тайну, всё бы изменилось. В этом суровом мире милосердие было роскошью, недоступной никому. Глубоко внутри, как заноза, жил её грех — секрет, что медленно разъедал её, тяжёлым камнем давя на сердце. Она помнила ту ночь — тёмную, душную, полную отчаяния. Сомнения терзали её, душа дрожала, но она всё же открыла клетку зебры. Его острый взгляд сулил беду. Хитрый, как вор, он смотрел на неё с холодной насмешкой, и она знала: его свобода станет цепями для других. Отпустив его, она дала ему шанс, и он воспользовался им — украл чертежи, что привели к катастрофе, передав их врагам её мира. Эти чертежи разожгли огонь жадности и жестокости. Вскоре всё, что она любила, сгорело дотла. Вина стала её тенью, сжимая сердце каждый раз, когда она закрывала глаза. Образ зебры — дерзкий, презрительный — вставал перед ней, как призрак её ошибки, напоминая: это она распахнула дверь в хаос. Сидя в стерильной комнате бункера, она снова взглянула на старую фотографию. Её губы задрожали, и она прошептала: — Это я… Я погубила свой мир. Она не могла рассказать правду. Слишком многое держалось на её молчании. Но её секрет оставался немым — последним барьером, за которым пряталась её душа, запертая в сердце, что никогда не обретёт покоя. В тишине бункера Флаттершай задумалась об амулете подавления эмоций — подарке от Твайлайт Спаркл, созданном, чтобы сохранять ясность ума, когда чувства могли её ослепить. «А что, если бы я всегда его носила?» — думала она, глядя в тусклый свет лампы. Если бы она подавила бурю эмоций в своей душе, если бы её сердце не знало жалости и тепла, возможно, она бы смирилась с жестокостью мира и не дала слабостям всё разрушить. Может, тогда её холодная решимость спасла бы мир от гибели, от её собственных ошибок. Но за каждым заглушённым чувством была цена — потеря себя, той искренней доброты, что когда-то освещала жизни других. Эта доброта, этот неугасаемый огонёк, порой вспыхивал слишком ярко, толкая её на ошибки, на слабости. И эти слабости, как выяснилось, стали камнем, что раздавил её мир. С болью в сердце она понимала: если бы она носила амулет, если бы её чувства никогда не вырывались наружу, мир мог бы уцелеть. Но тогда исчезла бы та часть её души, что делала её живой — способность любить и сострадать. Эти качества были и даром, и проклятием. Так в её памяти жила горькая дилемма: спасти мир, убив свою доброту, или сохранить её, зная, что именно она привела к его концу. Эта мысль, как тяжёлый груз, преследовала её, заставляя снова и снова спрашивать себя: какова была цена её сердца? Закончив завтрак, Флаттершай медленно поднялась из-за стола, оставив за собой полупустую тарелку и чашку с остывшим чаем. Её движения были неспешными, словно каждый шаг требовал осознанного усилия. В глубине её глаз мерцала решимость, но она смешивалась с тенями усталости — отголосками долгих дней и утрат, которые невозможно забыть. Потеря друзей, бесконечная борьба за выживание в этом суровом мире оставили на её душе неизгладимый след. Она подошла к своему комбинезону, висящему у стены. Этот потёртый кусок ткани давно стал частью её жизни — не просто одеждой, а символом стойкости. Пропитанный пылью и воспоминаниями о минувших сражениях, он тихо зашуршал под её копытами, когда она его надевала. Материал мягко обнял её фигуру, принося странное утешение, будто старый друг. Следом она взяла в копыта амулет подавителя эмоций — холодный металлический артефакт, созданный, чтобы удерживать её чувства под контролем. В прошлом он часто подводил: трескался и искрил, не справляясь с жаром её души. Но теперь, спустя годы, он стал ломаться реже, словно её внутренний огонь начал угасать. Прижав амулет к шее, она ощутила, как магическая энергия медленно растекается по телу, охлаждая бурю внутри. Металл был ледяным, но в этом холоде была своя сила — попытка заглушить страх и боль, которые она носила в себе. Флаттершай бросила взгляд в мутное зеркало, висящее на стене. Отражение показало ей измождённое лицо, но где-то в глубине глаз всё ещё тлел слабый отблеск той решимости, что когда-то вела её вперёд. Она задержалась на мгновение, словно пытаясь убедить себя, что эта искра ещё жива. Собравшись, она направилась к своему кабинету по узкому коридору бункера. Тусклый свет ламп, мигающих от старости, отбрасывал длинные тени на бетонные стены. В воздухе висел едва уловимый гул проводов, смешиваясь с тяжёлой, почти осязаемой тишиной. Каждый шаг отдавался эхом, усиливая чувство одиночества и тревоги. Казалось, сам бункер затаил дыхание, ожидая чего-то неизбежного. Дверь кабинета скрипнула, открывая путь в её личное пространство. Здесь, среди хаоса прошлого и надежд на будущее, стены были увешаны потрёпанными картами, испещрёнными пометками диаграммами и пожелтевшими рукописями. Этот маленький уголок хранил её историю — и её мечты о том, что однажды всё может измениться. В центре комнаты стоял старый терминал, экран которого слабо мерцал зеленоватым светом. Флаттершай опустилась в изношенное кресло, чувствуя, как оно скрипит под её весом, и на мгновение замерла. Никто не знал, закончилась ли война на самом деле. Последний месяц прошёл без атак, и это молчание было непривычным, почти пугающим. Раньше враги не давали передышки: орды мертвецов хлынули через подземные туннели с ужасающей регулярностью. Теперь же подземелья затихли, словно что-то изменилось в самом сердце этого кошмара. Но что именно? Ответа не было. Последний удар врага обрушился на бункер, где находились её друзья — Твайлайт Спаркл, Рейнбоу Дэш и Эпплджек. С тех пор связь с ними оборвалась. Флаттершай перевела взгляд на экран терминала, где дрожащие строки данных молчали уже слишком долго. Сканеры упрямо показывали, что их убежище осталось целым, и эта крупица информации питала слабую надежду. Но вместе с ней рос и страх: если бункер уцелел, почему они не выходят на связь? Она глубоко вздохнула и закрыла глаза, пытаясь собрать разрозненные мысли. Пальцы копыта медленно легли на клавиатуру, словно этот жест мог вернуть ей контроль над ситуацией. Тишина вокруг стала почти оглушительной, но внутри Флаттершай что-то шевельнулось — желание действовать, найти ответы, вернуть тех, кого она потеряла. Экран перед ней мерцал, ожидая её следующего шага. — Я должна найти ответы, — тихо произнесла Флаттершай, её голос дрожал, словно тонкая нить, готовая вот-вот оборваться. Она закрыла глаза, пытаясь собрать воедино хаос мыслей, бурлящий в её голове. Пальцы копыт нерешительно легли на клавиатуру, холодный металл под подушечками ощущался чужеродно, почти враждебно. Но у неё всё ещё оставалась связь с Пинки Пай и Рарити — слабый, но драгоценный мостик к прошлому. Эта мысль зажгла в её груди тёплый огонёк, который на мгновение разогнал мрак безысходности. Мир вокруг рушился, превращаясь в пепел и руины, но хотя бы этот крошечный островок надежды ещё держался. С затаённым волнением она начала медленно нажимать клавиши, вводя адреса подруг. Сердце, давно отяжелённое болью утрат, вдруг дрогнуло от чего-то светлого. Я не одна, — шепнул внутренний голос, и Флаттершай невольно сжала копыта сильнее, словно боясь, что это чувство ускользнёт. На экране мигнуло подтверждение отправки запроса. Она задержала дыхание, её взгляд приковался к мерцающим пикселям. Перед глазами всплыли образы: озорная улыбка Пинки, изящный жест Рарити, их тёплые голоса, звучащие где-то в глубине памяти. Этот луч света пробился сквозь тьму, и она чуть не улыбнулась. Но тут резкий звуковой сигнал разорвал тишину. Флаттершай вздрогнула, её сердце пропустило удар, а копыта непроизвольно отдёрнулись от клавиатуры. Ответ? — мелькнула надежда. Она быстро скользнула взглядом по дисплею, но вместо долгожданного сообщения от подруг экран окрасился тревожным красным. — Внимание, — раздался ровный, но напряжённый голос ИИ. — Обнаружен падающий объект неподалёку. Анализ указывает на сходство с баллистической ракетой. Флаттершай замерла. Её глаза расширились, дыхание сбилось, а в груди закололо от внезапного страха. Она судорожно сглотнула, чувствуя, как паника сжимает горло. — Ракета…? — прошептала она, её голос сорвался в дрожащий полушёпот. ИИ продолжил, его тон оставался спокойным, но в нём сквозила тревожная нотка, от которой по спине Флаттершай пробежали мурашки: — Самое странное — траектория падения. Она указывает, что объект, похоже, прибыл из космоса. — Что?! — воскликнула она, резко вскочив со стула. Копыта задрожали, и она инстинктивно прижала их к груди, словно защищаясь от невидимой угрозы. Космос? Это не укладывалось в её голове. Все эти годы войны зебры атаковали из-под земли, посылая орды мертвецов в тёмные туннели. Взрывы, крики, запах крови и гари — всё это было знакомо, почти привычно. Но удар с орбиты? Это было что-то новое, пугающе неизвестное. Она зажмурилась, пытаясь отогнать воспоминания о прошлых атаках, но они нахлынули с новой силой: обугленные стены, отчаянные вопли, лица тех, кого она не смогла спасти. — Ваши приказы, госпожа? — голос ИИ вырвал её из оцепенения. Флаттершай глубоко вдохнула, но воздух казался густым, словно его было трудно проглотить. Её разум метался между страхом и необходимостью действовать. Она медленно опустилась обратно на стул, её копыта теребили край гривы, пока она пыталась собраться. — Отправьте ракету, — наконец сказала она, её голос прозвучал твёрже, чем она ожидала. Взгляд упёрся в экран, где мигающие линии обозначали траекторию угрозы. ИИ мгновенно принял команду, но, прежде чем выполнить её, добавил: — Рекомендую запустить дополнительную ракету для страховки. Вероятность успешного перехвата — 78%, но из-за неизвестного происхождения объекта второй залп повысит шансы на уничтожение. Флаттершай замерла, её брови нахмурились. Она не была стратегом, не привыкла принимать такие решения. Её место всегда было среди раненых, среди тех, кому нужна помощь, а не на командном пункте. Но сейчас выбора не было. Она кивнула, чуть помедлив: — Хорошо… Сделайте так, как считаете нужным. И сразу после запуска отправьте дроны-разведчики. Мне нужно знать, что это за объект. — Подтверждаю выполнение приказа, — отозвался ИИ. Экран ожил: тактические данные заплясали перед глазами, а за стенами бункера раздался низкий гул — двигатели ракет ожили, устремляясь в небо. Флаттершай невольно сжала копыта. Она представила, как огненные стрелы пронзают тьму, летят навстречу неведомой угрозе. Но тревога не отступала. Она встала и начала ходить по комнате, её шаги звучали глухо на бетонном полу. Копыта стучали в такт её мыслям, которые кружились, как рой встревоженных птиц. Что, если это не просто ракета? Что, если это новый вид оружия? Или сигнал о начале чего-то большего? Она остановилась у тактической карты на стене, её взгляд скользнул по линиям фронта, но она не видела их. Её копыта теребили амулет на шее — старый подарок от друзей, единственное, что напоминало о мирных днях. — Почему они отправили ракету? — пробормотала она, её голос дрожал от смеси страха и непонимания. — Зачем? Мы сражаемся под землёй уже годы. Они знали, что бункеры — наша защита. Это что… новый способ нас сломить? Слова эхом отразились в её голове, заставляя сердце биться быстрее. Она повернулась к окну, глядя на тусклые огни бункера. За стеклом мелькали тени — другие пони суетились, готовясь к возможной атаке. Их лица были напряжены, но они не останавливались. Я не могу их подвести, — подумала она, сжимая копыта в кулаки. Тишина в комнате стала невыносимой, прерываемая лишь тихим гудением терминалов. Флаттершай вернулась к экрану, её движения были резкими, почти механическими. Она должна была связаться с подругами, узнать, что происходит. Но эта новая угроза изменила всё. — Я не позволю им уничтожить то, что осталось, — прошептала она, и в её голосе зазвучала сталь. Она выпрямилась, её взгляд стал твёрже. — Мы выстояли раньше. Выстоим и сейчас. Она снова закрыла глаза, глубоко вдохнула и выдохнула, стараясь унять дрожь. Я справлюсь, — сказала она себе, открывая глаза. Копыта легли на клавиатуру с новой уверенностью. — Я должна.

***

Олег и Вулкан прорвались сквозь плотные облака, и Олег, наконец, выдохнул с облегчением, чувствуя, как напряжение в груди чуть отпустило. Капсула, обожжённая от входа в атмосферу, пылала, словно падающая звезда, оставляя за собой раскалённый след, который тянулся через небо, будто огненный шрам. Жар от обшивки ощущался даже внутри, но зрелище пылающего металла волновало его куда меньше, чем мысль о том, как бы не закончить этот полёт эффектным кратером на земле.Внезапно тишину разорвал резкий свист — высокий, пронзительный, пробивающийся даже сквозь оглушительный рёв огня и скрежет гнущегося металла. Олег нахмурился, инстинктивно напрягшись. Что-то было не так. Он бросил быстрый взгляд в узкое, покрытое копотью стекло иллюминатора. Вдалеке мелькнула яркая искра — сначала крохотная, почти незаметная, но с каждой секундой она росла, превращаясь в чёткий силуэт. Сердце сжалось от дурного предчувствия, а затем его осенило, как молния в ясный день. — Ракета?! — вырвалось у него, голос дрожал от смеси недоверия и ужаса. Он прищурился, пытаясь убедить себя, что это просто мираж, игра света в перегретом воздухе. Олег не был военным экспертом — да что там, он вообще предпочитал держаться подальше от всего, что связано с войной, — но даже его скудных знаний хватило, чтобы понять: если в тебя летит что-то с такой скоростью и таким зловещим гулом, пора прощаться с надеждами на счастливый финал. Но откуда, чёрт возьми, ракета? Кто в этом разрушенном, выжженном мире вообще держит ПВО в рабочем состоянии? Мысль мелькнула абсурдная, почти саркастичная: «Кто-то явно не в курсе, что цивилизация уже давно сыграла в ящик».Мозг лихорадочно заработал, выискивая хоть какой-то выход. Взять управление капсулой? Бесполезно — система сгорела ещё на входе в атмосферу. Маневрировать? Смешно даже думать — эта жестянка едва держалась в воздухе. Оставался один вариант, самый безумный и самый очевидный: выходить вон нахрен. Прямо сейчас. Он рванул ремни безопасности, но те, как назло, впились в тело мёртвой хваткой, будто сами решили его удержать. Пальцы скользили по застёжкам, потные ладони не слушались. — Ну давай же, сволочь! — прорычал он сквозь стиснутые зубы, дёргая сильнее. Наконец, с глухим щелчком крепления поддались, и он чуть не рухнул вперёд от резкого рывка. Ещё не успев толком выпрямиться, Олег краем глаза заметил движение. Вулкан — этот чёртов псих, молчаливый, как могильный камень, — уже стоял у люка. Не колеблясь, не оглядываясь, он просто щёлкнул рычагом и открыл его. Холодный ветер ворвался внутрь, мгновенно наполнив кабину воем и запахом горелого металла. — Ты чего, псих?! — крикнул Олег, но фраза оборвалась на полуслове: Вулкан шагнул в пустоту, будто это был обычный прыжок с крыльца, а не падение с высоты в несколько километров.Время словно замедлилось. Олег замер, уставившись в открытый люк, где только что исчез его напарник. В голове пронеслась мысль, нелепая и паническая: «Он, блин, даже парашют взял?» Но размышлять было некогда. Выбор был прост: либо прыгать следом за этим безумцем, либо остаться и проверить на собственной шкуре, насколько жарко внутри взорванной капсулы. «Прыгать — это безумие, но остаться — это верная смерть. Ладно, была не была», — мелькнуло в голове, и Олег почувствовал, как адреналин захлёстывает его с ног до головы. — К чёрту всё! — рявкнул он, срываясь с кресла. Оттолкнувшись от борта, он бросился в открытый люк, ощущая, как воздух ударил в лицо, словно ледяной кулак. Он успел сделать всего пару вдохов, когда ракета достигла цели. Ослепляющая вспышка озарила небо, и тут же взрывная волна настигла его, будто великан впечатал его в невидимую стену. Олег кувыркнулся в воздухе, теряя всякое чувство ориентации.— Мать твою…! — вырвалось у него, прежде чем ветер вышиб остатки воздуха из лёгких. Обломки капсулы, оплавленные и раскалённые, разлетались вокруг, словно метеоритный дождь. Один из них пронёсся в сантиметре от его лица, оставив запах горелого металла и жгучий след. Адреналин сжигал грудь изнутри. Земля внизу приближалась с ужасающей скоростью, и Олег понял, что времени на панику уже нет — надо что-то делать. Но тут его взгляд уловил новую искру вдалеке. Сначала он подумал, что это очередной обломок, но искра стремительно росла, оставляя за собой дымный хвост. — Да вы издеваетесь?! — взревел он, чувствуя, как страх снова сжимает сердце ледяной лапой. Новая ракета. Прямо на них.Тело ещё гудело от первого взрыва, в ушах стоял звон, а теперь к ним мчалась вторая «посылка» от этих неизвестных доброжелателей. Олег судорожно огляделся, пытаясь найти Вулкана в этом хаосе падающих обломков и ревущего ветра. Тот, похоже, уже стабилизировался в воздухе тёмный силуэт мелькнул где-то ниже, но явно тоже заметил новую угрозу. — Что за идиот палит ракетами по падающим людям?! — пронеслось в голове у Олега. Это было так абсурдно, что он даже хмыкнул сквозь панику. — Добро пожаловать в новый мир, где даже уцелеть в катастрофе — не повод расслабляться. Времени на раздумья не оставалось. Первая ракета устроила им бесплатный аттракцион «Бросок через всю атмосферу», а вторая, судя по всему, собиралась поставить жирную точку в их приключении. Олег попытался выровняться в воздухе, раскинув руки и ноги, как учили в каком-то забытом учебном видео. Получалось паршиво — его всё ещё крутило, но хотя бы теперь он мог видеть, что происходит. — Вулкан, план есть?! — крикнул он, напрягая голос до хрипоты, но ветер унёс слова в никуда. Ответа он не услышал — рёв приближающейся ракеты заглушил всё. Олег бросил взгляд через плечо: чёртова штука была уже совсем близко, её раскалённый нос отсвечивал красным, как глаз какого-то адского зверя. Если в первый раз им чудом повезло, то теперь шансов на ещё одно чудо оставалось всё меньше.Он всё ещё кувыркался, пытаясь стабилизироваться, когда заметил кое-что странное. Ракета, кажется, летела не прямо к ним, а к горящим обломкам капсулы, которые всё ещё падали где-то выше. Олег замер, напряжённо следя за её траекторией.— Фух… — выдохнул он, когда до него дошло. — Ну хоть не по нам… Ракета с оглушительным визгом врезалась в остатки капсулы. Олег зажмурился, ожидая яркой вспышки и новой ударной волны, но… ничего. Он открыл глаза и в недоумении уставился на то, что происходило. Ракета не взорвалась. Она прошла сквозь обломки, будто пробила консервную банку, и продолжила движение. — Чего? — пробормотал он, пытаясь осознать увиденное. Это было так нелепо, что он почти рассмеялся, но тут его мозг услужливо подкинул худший из возможных сценариев.— Вот же… — Олег не успел договорить, как тело само среагировало. Он дёрнулся в сторону, изо всех сил пытаясь изменить траекторию падения, моля гравитацию ускорить его спуск. В голове завертелись тысячи мыслей, сплетаясь в один хаотичный клубок: «Что за хрень? Почему она не взорвалась? Она что, теперь за нами гонится? У неё самонаведение?» Ракета явно была не простой. Либо кто-то на земле ею управлял, либо у неё была собственная система наведения — и в любом случае, если она переключилась на них как на цель, увернуться в свободном падении было почти нереально. Олег быстро прикинул: шансов мало, но сдаваться он не собирался.— Вулкан, у меня проблема! — заорал он, но голос утонул в гуле ветра и приближающегося двигателя ракеты.Она была уже совсем рядом. Олег чувствовал, как жар её выхлопа обжигает воздух вокруг, как рёв становится невыносимым. Он стиснул зубы, готовясь к худшему. — Ладно, тупая железяка, хочешь меня догнать? Тогда попробуй! — прорычал он, больше для себя, чем для кого-то ещё. Адреналин пульсировал в венах, заглушая страх.И тут произошло то, чего он не ожидал. Вулкан, уже стабилизировав падение, молча достал огнемёт. Без слов, без лишних движений, он направил ствол в сторону и выстрелил. Из огнемёта вырвалась не сплошная струя пламени, а короткие, резкие вспышки — почти как сигнальные огни, яркие и притягательные.Ракета тут же клюнула на приманку. Её траектория резко изменилась, и она устремилась к источнику тепла, прочь от Олега. Олег ошарашенно уставился на напарника, чувствуя, как челюсть отвисает. — Гениально! — вырвалось у него. Это было так просто и так чертовски умно, что он чуть не зааплодировал прямо в воздухе.Вулкан продолжал методично выпускать короткие огненные всплески, заманивая ракету всё дальше. Наконец, она врезалась в один из пылающих обломков капсулы, и небо озарила яркая вспышка. Взрывная волна снова встряхнула их, но на этот раз Олег был готов — он напряг тело, стараясь удержать равновесие в воздухе. Когда всё стихло, он выровнялся и бросил взгляд на Вулкана. Тот молча убрал огнемёт за спину и продолжил падение, будто только что не спас им обоим жизнь. Ни тени эмоций, ни намёка на самодовольство просто холодная, непрошибаемая сосредоточенность. — Вот это я понимаю… Ты хорош, молчаливый ты наш! — крикнул Олег, чувствуя, как лёгкая улыбка пробивается сквозь напряжение. Впервые за последние минуты он позволил себе выдохнуть с облегчением. Ракеты больше не было, он всё ещё был жив — это уже победа.Но радость длилась недолго. Мысль, холодная и тяжёлая, как падающий в пропасть камень, ударила его прямо в затылок. — А парашют есть?.. — пробормотал он, и улыбка медленно сползла с лица.Олег медленно перевёл взгляд вниз. Земля приближалась с ужасающей скоростью — разрушенные здания, ржавые остовы машин, выжженные пустоши мелькали внизу, как кадры из кошмара. Он резко повернулся к Вулкану, надеясь увидеть хоть какой-то намёк на спасение.Тот падал молча, как всегда, будто это было самым обычным делом в мире. Ни паники, ни движений к раскрытию парашюта — просто невозмутимое падение, как у чёртова терминатора. — Да ладно тебе… — Олега передёрнуло от смеси ужаса и раздражения. Он попытался нащупать что-то за спиной — лямки, застёжки, хоть что-нибудь, что могло бы быть парашютом. Пальцы скользили по броне, но ничего не находили. Абсолютно ничего.Он снова посмотрел на Вулкана, почти умоляюще. — У ТЕБЯ ЕСТЬ ПАРАШЮТ?! — заорал он, размахивая руками, чтобы привлечь внимание.Вулкан наконец медленно повернул голову. Их взгляды встретились, и на миг Олегу показалось, что он видит в его глазах лёгкую тень… чего? Сарказма? Безразличия? Напарник пожал плечами — коротко, небрежно, будто отвечал на вопрос о погоде. — Блять, — выдохнул Олег, чувствуя, как сердце проваливается куда-то в желудок.Ветер хлестал по лицу, земля неумолимо приближалась, а он всё ещё падал, отчаянно цепляясь за ускользающую надежду. Он инстинктивно поднял руку, прикрывая лицо, ожидая неминуемого удара, но вместо мгновенной смерти произошло нечто странное. Его тело вдруг начало ломать препятствия на своём пути. Сначала он врезался в крышу какого-то полуразрушенного здания. Треск прогнившего металла и глухой грохот сопровождали его падение, как будто он был пушечным ядром, пробивающим стены. Куски ржавой арматуры и обломки бетона разлетались в стороны, замедляя его, но не останавливая. Затем — балки, остатки плит, старые перекрытия — всё трещало и рушилось под его весом, словно мир вокруг решил устроить ему последнее испытание. — Да какого чёрта… — мелькнула мысль, но додумать её он не успел: адреналин и боль заглушили всё.В следующую секунду он вылетел в какое-то тёмное пространство — подземку, судя по запаху сырости и эху. С глухим ударом он рухнул на твёрдую поверхность, проскользив пару метров по пыльному бетону, прежде чем остановиться.Тишина накрыла его, как одеяло. Только звон в ушах и хриплое дыхание нарушали её. Олег закашлялся, чувствуя, как саднят рёбра и пульсирует боль в каждом суставе. Он медленно пошевелился, проверяя, цел ли. Руки дрожали, ноги ныли, но он был жив. Жив, чёрт возьми! — Ну и хрень… — прохрипел он, опираясь на локти и пытаясь подняться. Пыль оседала вокруг, лёгкие горели от каждого вдоха, но он всё ещё был в одном куске.Олег поднял голову, оглядываясь. Тусклый свет пробивался сверху через дыру, которую он сам же пробил своим падением. Обломки валялись вокруг, а где-то вдалеке эхом отдавался звук капающей воды. Он провёл рукой по лицу, стирая грязь и пот, и только теперь позволил себе короткий, почти истерический смешок. — Живой… Я живой, мать твою, — пробормотал он, всё ещё не веря. Но тут же нахмурился, вспоминая. — А Вулкан где? Но не успел Олег отдышаться, как сверху с оглушительным рёвом ветра и тяжёлым грохотом обрушился Вулкан. Земля под ногами вздрогнула, словно от удара гигантского молота, а от места падения во все стороны разлетелись куски расколотого камня и густые облака пыли, которые тут же забились в лёгкие. Олег закашлялся, прикрыв лицо рукой, и бросил быстрый, почти раздражённый взгляд на напарника. Вулкан, как ни в чём не бывало, поднялся на ноги, стряхнул с брони налипшую грязь и молча огляделся — его движения были такими спокойными и уверенными, будто он только что спрыгнул с табуретки, а не рухнул с высоты в пару десятков метров. — Ты издеваешься?! — простонал Олег, рухнув обратно на спину. Он раскинул руки, чувствуя, как каждая мышца протестует против малейшего движения. Грудь всё ещё ходила ходуном, сердце колотилось где-то в горле, а в голове пульсировала тупая боль. — Ты хоть немного это ощущаешь? Ну, падение с небес, ракеты, взрывы — ничего из этого тебя не цепляет? Вулкан медленно повернул голову в его сторону. Шлем, покрытый шрамами и следами копоти, слегка блеснул в тусклом свете подземки, но за забралом не было видно ни намёка на эмоции. Молчание повисло между ними, густое и почти осязаемое, как дым от сгоревшей капсулы. Затем он едва заметно кивнул — короткий, экономный жест, будто это было всё, что Олег заслуживал в ответ на свой вопрос. — Ну хотя бы так… — выдохнул Олег с усталой усмешкой, закатив глаза к тёмному потолку подземки. Сквозь трещины в бетоне пробивались тонкие лучи света, а где-то вдалеке монотонно капала вода, отмеряя время в этом забытом богом месте. Он лежал, пытаясь собрать мысли в кучу, но в голове крутился только один вопрос: как, чёрт возьми, им выбраться отсюда? Олег с трудом сел, морщась от боли в рёбрах и спине. Голова гудела, будто внутри кто-то бил в набат, тело ныло от бесконечных ударов, а в ушах всё ещё отдавался гул взрыва капсулы — далёкий, но настойчивый. Он поднял взгляд и увидел Вулкана, уже стоящего на ногах. Его массивная фигура почти два метра бронированного великолепия возвышалась над ним, как статуя из другого мира. Тяжёлая броня, покрытая шрамами былых сражений, громко скрипнула, когда он сделал шаг вперёд. Этот звук смесь металла и силы внушал уверенность одним и панику другим, в зависимости от того, на чьей ты стороне. Вулкан не тратил времени на раздумья. Не оглядываясь, не проверяя, идёт ли Олег за ним, он просто прыгнул вверх. Его бронированные ботинки с оглушительным лязгом врезались в стену, и по всей подземке прокатилась дрожь — от потолка посыпалась пыль, мелкие камешки застучали по полу, а воздух, казалось, сжался от силы удара. Вулкан начал карабкаться, цепляясь за трещины и выступы с ловкостью, которой сложно было ожидать от такой громадины. Металл его брони скрежетал о бетон, но он двигался быстро и уверенно, как чёртов человек-паук в тяжёлом весе. — Ага, значит, мы теперь паркуристы? — устало подумал Олег, с опаской глядя вверх. Он всё ещё пытался отдышаться, а Вулкан уже был на полпути к выходу, словно для него это была разминка перед завтраком. — …Допустим, — пробормотал он себе под нос, но сам не спешил двигаться. Во-первых, всё его нутро вопило: «Да ну его нафиг, может, тут безопаснее?» Во-вторых, спина ныла так, будто её переехал каток, и явно не горела желанием участвовать в новых акробатических трюках. В-третьих… Шорох. Олег замер, дыхание перехватило. Он медленно повернул голову в сторону тоннеля, чувствуя, как волосы на затылке встают дыбом. В темноте что-то шевельнулось. Сначала мелькнула одна пара глаз ярких, горящих, как угли в ночи. Потом ещё одна. А затем их стало много — десятки пар, светящихся в тенях, как звёзды в кошмарном небе. — Не-не-не-не-не… — Олег вжал голову в плечи, чувствуя, как холодный пот стекает по спине. Тело напряглось, готовое к чему угодно, но разум отказывался принимать реальность.Глаза приближались. Тени в глубине тоннеля задвигались сначала медленно, крадучись, а затем всё быстрее, с голодным нетерпением. Внезапно свет от искрящих проводов, болтающихся где-то наверху, мелькнул, осветив их. Олег сглотнул, подавив рвотный позыв. Это были… лошадки? Нет, не совсем. Перед ним стояли создания из худшего кошмара: рваная плоть свисала с костей, обнажённые рёбра торчали наружу, суставы выворачивались под неестественными углами. Их пасти раскрывались так широко, что челюсти казались сломанными, обнажая ряды острых, гнилых зубов. Некоторые твари ползли по стенам, цепляясь за кирпичи то копытами, то остатками клыков, издавая хриплый, зловещий скрежет, от которого кровь стыла в жилах. — БЛЯ—!!! — разум Олега даже не дал ему закончить мысль. Ноги среагировали быстрее головы.Он рванул с места с такой силой, что, будь это соревнование, он бы ушёл с золотом и мировым рекордом. В прыжке его голова пробила прогнившую балку, плечо врезалось в стену, он на миг завис в воздухе, но тут же начал карабкаться вверх, цепляясь за всё, что попадалось под руку. Снизу доносилось шипение, клацанье когтей по камню и низкий, утробный вой — хор смерти, который гнал его вперёд. — ВУЛКАН, ДЕЛАЙ ЧТО-НИБУДЬ! — заорал он, бросив взгляд вверх. Вулкан, уже почти выбравшийся, остановился и посмотрел вниз.Их взгляды пересеклись. В глазах Олега читалась смесь паники, ярости и отчаянной мольбы. Вулкан же смотрел спокойно, почти равнодушно, как будто зомби-лошадки были мелкой неприятностью, вроде мухи на стекле. — …Ты даже не удивишься, что там внизу, да?! — прорычал Олег, продолжая лезть, цепляясь за каждый выступ.Вулкан молча отвернулся и продолжил карабкаться, словно это была его обычная рутина. — ТЫ КОГДА-НИБУДЬ ВООБЩЕ ГОВОРИШЬ?! — крикнул Олег, срывая голос на визг. Снизу послышался треск — одна из тварей прыгнула, её когти клацнули в сантиметре от его ноги. Зомби поползли быстрее, их движения стали резче, голоднее. Олег бросил взгляд вниз ближайшая тварь была уже в паре метров, её вывернутая пасть раскрывалась, пытаясь дотянуться до его ног. Её глаза горели нездоровым жёлтым светом, а из глотки вырывался хрип, больше похожий на предсмертный стон. — ДА ЧЁРТ ТЕБЯ ДЕРИ, Я БОЛЬШЕ НЕ ЖДУ! — рявкнул он, проклиная всё на свете. Стиснув зубы, он вложил в руки и ноги последние силы и полез вверх с такой скоростью, будто за ним гнался сам дьявол с серпом в руках.Олег вывалился наружу, рухнув на колени и едва удержавшись от падения лицом в пыль. Его грудь ходила ходуном, лицо побледнело, а глаза были широко раскрыты от шока и ужаса. За спиной зловещая темнота подземки продолжала шипеть и скрежетать, издавая звуки, от которых по коже бежали мурашки. Этот хор из воя, клацанья и глухих ударов казался вечным, словно предупреждение: здесь нет безопасных мест. Через пару секунд из дыры появился Вулкан. Как всегда, молча и сосредоточенно. Он поднялся на поверхность, встал рядом и стряхнул с брони остатки земли, будто только что прошёлся по парку, а не выбрался из ада, кишащего зомби. Его взгляд был устремлён вперёд холодный, непроницаемый, словно ничего из случившегося не стоило даже тени беспокойства. Олег не сразу нашёл в себе силы заговорить. Он всё ещё пытался отдышаться, чувствуя, как дрожат руки и подгибаются ноги. Наконец, с хриплым усилием, он выдавил: — Ты… Ты вообще осознаёшь, ЧТО ТАМ БЫЛО?! Вулкан молча повернул голову, посмотрев на него. Ни капли эмоций ни удивления, ни страха, ни даже лёгкого раздражения. Олег выдохнул, смахнул с лица пыль, и устало махнул рукой в сторону дыры: — Можешь, наконец, испепелить их огнемётом? Хоть раз сделай что-то полезное без моих воплей! Вулкан замер на секунду, словно обдумывая просьбу — или просто игнорируя её. Олег поднял бровь, уже готовый сорваться на новый крик: — Ну?! Тишина тянулась мучительно долго, но затем раздался резкий металлический щелчок. Вулкан переключил огнемёт в боевой режим, и через мгновение из дула вырвался первый язык пламени. Глухой гул заполнил воздух, а затем весь вход в подземку превратился в пылающий ад. Огонь лизал стены, пожирая всё на своём пути, и из глубины донёсся дикий вой смесь боли, ярости и отчаяния. Некоторые зомби попытались выбраться, их силуэты мелькнули в проёме, но пламя тут же охватило их, превращая в живые факелы. Они метались, падали и с шипением рассыпались в кучки чёрного пепла.Олег смотрел на это зрелище, чувствуя, как напряжение в груди медленно отпускает. Огонь был завораживающим — очистительным, почти успокаивающим. Он тихо пробормотал: — …Я надеюсь, у тебя бесконечный запас топлива, потому что я больше туда не полезу. Вулкан, не отвлекаясь, продолжал поливать подземку огнём, словно это была его повседневная работа методично, без лишних движений, с холодной эффективностью машины. Олег тяжело вздохнул и отошёл на пару шагов назад, подальше от жара, который уже начинал обжигать лицо. По крайней мере, теперь эти твари не пытались отгрызть ему ноги — уже прогресс. Он осмотрелся, пытаясь понять, куда их занесло. Вокруг простирались руины: разрушенные здания с треснувшими стенами, остатки дороги, усеянные ржавыми обломками машин и кусками асфальта. Небо над головой было затянуто тяжёлыми, тёмными облаками, а где-то вдалеке раздавались глухие, настораживающие звуки то ли ветер, то ли что-то живое, движущееся в тенях.Олег опустил взгляд на свою броню и провёл рукой по её поверхности. Она была тонкой, лёгкой, почти невесомой по сравнению с громоздкими доспехами Вулкана, но, чёрт возьми, целой. Ни трещин, ни вмятин, ни даже серьёзных царапин — несмотря на падение, взрывы и бесконечные удары. Он только сейчас осознал, сколько всего на него обрушилось за последние часы, и всё же эта штука выдержала. — Ни хрена себе… — вырвалось у него, пока пальцы скользили по гладкому, но невероятно прочному материалу. Это была не та тяжёлая броня, как у Вулкана, но раз она спасла его шкуру в таком аду, значит, инженеры, создавшие её, знали своё дело. — Ладно, признаю, — усмехнулся он, мысленно подняв тост за безымянных учёных. — Хорошая работа, ребята. Хоть вы, наверное, и сволочи, но броню делать умеете. Он выпрямился, бросив взгляд на Вулкана, который всё ещё безмолвно поливал огнём дыру. Пламя отражалось в его шлеме, создавая иллюзию, что он сам — часть этого огненного хаоса. — Эй, ты там вообще в какой момент планируешь перестать устраивать барбекю? — крикнул Олег, сложив руки на груди. — Или ждёшь, когда зомби поднимут белый флаг и скажут «мы сдаёмся»? Вулкан не ответил. Лишь гул огнемёта и треск сгорающих тварей нарушали тишину. Олег покачал головой, наблюдая, как последние силуэты внизу превращаются в пепел. — Ну да, чего я ждал… Он нахмурился, прикидывая, сколько Вулкан уже выжег. Любой нормальный огнемёт давно бы заглох, исчерпав топливо, но этот… этот работал, как проклятый, без остановки. Олег прищурился, шагнул ближе и спросил, стараясь перекричать гул: — Слушай, а у тебя что, топливо бесконечное? Это как вообще работает? Вулкан не сразу отреагировал. Казалось, он даже не собирался отвечать, поглощённый своей задачей. Но затем, не отрываясь от уничтожения зомби, он произнёс — тихо, но чётко, с механической холодностью: — Это не топливо. Это энергия. Моя броня говорит, что здесь много энергии. Значит, я могу стрелять сколько угодно. Олег замер, уставившись на него. Слова повисли в воздухе, как что-то нереальное, требующее осмысления. — Чего?Он моргнул, пытаясь уложить услышанное в голове. — Подожди, ты хочешь сказать, что пока мы в этом месте, ты можешь жечь хоть до утра? Это что, батарейка какая-то? Вулкан кивнул — коротко, уверенно, будто это было очевидно с самого начала. Олег закрыл лицо рукой, чувствуя, как смех и отчаяние борются внутри него. — Охренеть… — пробормотал он, отводя ладонь и глядя на напарника с смесью восхищения и недоверия.Теперь всё стало ещё более странным. Он думал, что Вулкан таскает с собой безразмерные баки с горючим, но нет это была какая-то энергетическая система, питающаяся от окружающей среды. Олег покачал головой, разведя руками: — Ну конечно, почему бы и нет? Бесконечный огнемёт в постапокалипсисе — это же так логично. Что дальше? Может, ты ещё бессмертный? Или летаешь, просто нам не говорил? Вулкан молча продолжал жечь, не удостоив его даже взглядом. Огонь лизал стены подземки, превращая всё в чёрный пепел, а его фигура оставалась неподвижной, как статуя. Олег тяжело вздохнул, опустив плечи, и бросил взгляд на горящие развалины. — Знаешь, если бы я раньше не видел всего того дерьма, через которое мы прошли, я бы сейчас решил, что схожу с ума. Ракеты, зомби-лошадки, бесконечный огнемёт… Это слишком даже для меня. Он посмотрел на Вулкана, который не шелохнулся, полностью сосредоточенный на своей задаче. — Хотя, может, я уже схожу. Или давно сошёл, просто не заметил. Олег провёл рукой по лицу пыль, и устало хмыкнул. — Знаешь что, Вулкан? Если нас когда-нибудь окружат сотни врагов — я первым делом встану за твою спину. Ты, конечно, ненормальный, но с тобой хотя бы есть шанс выжить. Вулкан наконец выключил огнемёт. Гул стих, оставив после себя лишь треск догорающих обломков и слабое эхо воя, уходящего в глубину. Он повернулся к Олегу, посмотрел на него долгим, непроницаемым взглядом, а затем снова кивнул — медленно, едва заметно, как будто соглашаясь. Олег усмехнулся, покачав головой. — Вот и договорились. Только не молчи слишком долго, а то я начну думать, что ты вообще робот.Вулкан слегка наклонил голову, будто обдумывая слова, но ничего не сказал. Олег махнул рукой, отворачиваясь к горизонту. Вулкан резко отключил огнемёт и замер, уставившись в чёрную дыру, из которой ещё недавно вырывались жадные языки пламени. Его массивная фигура, облитая тусклым светом догорающих углей, казалась высеченной из камня — неподвижной, но напряжённой, словно он ждал, что из пепла сейчас выскочит что-то новое, готовое бросить вызов его огненной мощи. Олег, стоявший в нескольких шагах позади, уже было открыл рот, чтобы выдохнуть с облегчением, но тут же захлопнул его, заметив, как рука Вулкана медленно потянулась к спусковому механизму. Напарник молча, с какой-то зловещей сосредоточенностью, снова включил оружие.Вспышка пламени осветила руины, вырвав из темноты клубы дыма и раскалённые искры. Земля под ногами задрожала, превращаясь в серый пепел, а бетонные стены начали плавиться, стекая вниз вязкой, шипящей массой. Воздух наполнился невыносимым запахом гари — едким, густым, с тошнотворным привкусом горелого мяса и раскалённого металла. Олег закашлялся, прикрыв лицо рукавом, но не мог отвести глаз от этого зрелища: металл, попавший под струю огня, изгибался и дрожал, словно корчась в агонии. — Может, хватит? — крикнул Олег, перекрывая рёв пламени. — Ты уже превратил это место в филиал преисподней, скоро тут вообще ничего не останется! Его голос оборвался, когда из глубины дыры донёсся смех. Глухой, тяжёлый, почти нечеловеческий. Олег замер, чувствуя, как по спине пробежали мурашки. Он медленно повернулся к Вулкану и с ужасом понял, что источник звука его напарник. Вулкан стоял, чуть наклонив голову, и смеялся — низко, хрипло, с каким-то жутким, почти детским восторгом. — Да ты прикалываешься?.. — прошептал Олег, не веря своим глазам.Пламя пожирало последние останки зомби, разбрасывая искры и потрескивая, как костёр из сырых веток. Твари внизу корчились, издавая странные звуки — шипение, хрип и треск обугленной плоти сливались в кошмарную симфонию. А Вулкан… он просто стоял и смеялся, будто смотрел не на адское пекло, а на выступление любимого комика. — Эм… Вулкан? — Олег осторожно отступил назад, чувствуя, как сердце заколотилось быстрее. — Ты в порядке? — Хе-хе-хе… — смех эхом отдавался в развалинах, заглушая даже рёв огня. — Чувак, это уже не смешно, — пробормотал Олег, но его слова утонули в новом приступе хохота. — Хе-хе-хе-хе-хе… Олег судорожно сглотнул, ощущая, как холодный пот стекает по вискам. Он поднял руку, словно пытаясь защититься от этого безумия, и громко выдохнул:— Боже, я связался с психом… Он медленно провёл ладонью по лицу, пытаясь собрать мысли в кучу. Олег всегда считал Вулкана нормальным — ну, насколько это возможно в мире, где на каждом шагу поджидают ходячие трупы, обугленные руины и обломки странных технологий. Но теперь… теперь всё стало на свои места. — Он не зря Вулкан, — пробормотал Олег, бросив взгляд на напарника. Тот стоял среди пепла и расплавленного бетона, словно генерал, осматривающий поле боя после победы. В его позе не было ни тени сожаления — только холодное, почти механическое удовлетворение. — Он реально одержим огнём… Вулкан чуть повернул голову, и на миг Олегу показалось, что под шлемом мелькнула тень улыбки — кривой, безумной, но тут же исчезнувшей. Олег поправил броню, стараясь скрыть дрожь в руках, и отступил ещё на пару шагов от пепелища. Мало ли что ещё творится в голове у этого пироманьяка. Краем глаза он заметил ржавый остов заброшенной машины неподалёку. Судя по следам шин, её бросили в панике — возможно, спасаясь от тех же зомби, что только что сгорели в огненном аду. Олег подошёл, дёрнул покорёженную дверь и заглянул внутрь. Салон был завален хламом: оборванные провода, пустые банки, чья-то порванная куртка. Но что-то могло пригодиться. Его взгляд упал на переднее кресло, и он решил проверить, насколько усилилась его сила благодаря броне. Дёрнул раз — кресло даже не шелохнулось. Дёрнул два — и вдруг —ХРЯСЬ!— оно оторвалось с такой лёгкостью, будто было сделано из бумаги. Олег застыл, уставившись на кресло в своих руках, чувствуя, как по спине пробежал ток удивления. — Нифига себе… — вырвалось у него. Он всегда ворчал, что ему досталась только броня, а не какое-нибудь крутое оружие, вроде огнемёта Вулкана, но если она давала такую силу… — Ладно, беру свои слова обратно, — усмехнулся он, мысленно поблагодарив инженеров за этот неожиданный бонус. Олег оттащил кресло чуть дальше, поставил его на ровный участок земли и плюхнулся в него, как зритель в первом ряду на шоу. Скрестив руки, он принялся наблюдать за Вулканом, который всё ещё сжигал дыру, хохоча, как одержимый. Смех напарника эхом разносился по руинам, смешиваясь с треском огня и шипением догорающих останков. — Этот псих всё ещё там жжёт? — пробормотал Олег, качая головой. — Ага… Горит не только внизу, но и у него в башке… Он нахмурился, всматриваясь в горящие останки, и вдруг его осенило. — Погоди-ка… — Олег прищурился, пытаясь разглядеть детали сквозь дым. — А почему эти зомби… похожи на лошадок? Он наклонился вперёд, напрягая зрение. Нет, это точно не собаки и не люди. Маленькие тела, четыре копыта, обугленные остатки того, что когда-то могло быть гривой… — Что за чёрт… — он почесал затылок, пытаясь сложить этот абсурдный пазл в голове. И тут в памяти всплыл странный эпизод из прошлого. Олег вспомнил, как однажды зашёл в комнату младшего брата и застал его за просмотром мультсериала про разноцветных пони. Брат, заметив его, тут же выключил телевизор, покраснев до ушей. — Это случайно включилось! Я не смотрел! Мне неинтересно! — оправдывался он, чуть ли не заикаясь. Олег тогда лишь пожал плечами, не придав этому значения. — Да уж… — вздохнул он теперь, оглядывая догорающие останки. — Похоже, я попал в мир пони… только с зомби. Он присел на корточки, пытаясь осознать всю дикость ситуации. В голове завертелись мысли, сплетаясь в хаотичный клубок. — Подожди… Как это вообще работает?! — он сжал виски руками, словно это могло помочь мозгу переварить реальность. — Я думал, пони это просто выдумка, детская сказка. А тут… они настоящие? И ещё зомби к тому же?! Олег медленно поднялся, облокотился на ржавую машину и уставился в небо, затянутое тяжёлыми тёмными облаками. — Ладно… — пробормотал он, качая головой. — Может, этот… как его… создатель мультика случайно породил новую вселенную? Или это какая-то вселенная, где всё пошло наперекосяк? Он хмыкнул, чувствуя, как в груди борются смех и отчаяние. — Безумно… но, похоже, так оно и есть, — Олег бросил взгляд на Вулкана, который всё ещё палил в дыру, издавая глухие, истеричные смешки. И тут до него дошло: в мире, где милые пони стали кровожадными зомби, а его напарник — пироманьяк с огнемётом, это, возможно, ещё не самое странное, что его ждёт. Олег тяжело вздохнул, хлопнул себя по коленям, словно стряхивая с них груз усталости, и медленно поднялся на ноги. Его мышцы ныли, напоминая о недавних испытаниях, но он упрямо выпрямился, стиснув зубы. Потирая затылок, где пульсировала тупая боль, он бросил взгляд на Вулкана. Тот всё ещё стоял у края выжженной ямы, сжигая останки зомби с маниакальной улыбкой, от которой по спине Олега пробежал холодок. Пламя плясало в отблесках его глаз, превращая их в два пылающих очага, и в этот момент Вулкан казался не просто человеком, а каким-то демоном, вырвавшимся из преисподней. — Эй, Вулкан! — крикнул Олег, стараясь перекричать гудящий рёв огнемёта и хруст тлеющих костей. Напарник замер, будто кто-то резко выдернул его из безумного транса. Он медленно повернул голову, и их взгляды столкнулись. Глаза Вулкана пылали неестественным светом, почти таким же яростным, как огонь, что вырывался из его оружия. Олег невольно сглотнул, но всё же заставил себя продолжить: — А? — Слушай, а зачем мы здесь вообще? — Олег нахмурился, чувствуя, как в голове начинает клубиться хаос вопросов. — Я… эээ… как-то забыл спросить у них. Да и вообще, почему мне никто ничего толком не объяснил?! Вулкан моргнул, словно только сейчас осознал, что они не просто развлекаются в этом аду. С лёгким щелчком он выключил огнемёт, и пламя угасло, оставив за собой едкий запах горелой плоти и клубы серого дыма. Его лицо приняло чуть более осмысленное выражение, хотя в глубине глаз всё ещё тлели искры безумия. — Нас отправили на разведку. Проверить это место, — произнёс он низким, хриплым голосом, оглядываясь по сторонам. — Скоро нам пришлют инструкцию. Олег поджал губы, ощущая, как раздражение в груди разгорается в настоящую злость. Он задрал голову к небу, затянутому тяжёлыми, свинцовыми облаками, в надежде заметить хоть что-то — вспышку сигнала, силуэт корабля, любой намёк на спасение. Но небо оставалось немым и равнодушным, как и этот проклятый мир. — Ну класс… — пробормотал он, опуская взгляд. — То есть, нас зашвырнули в этот ад, не объяснили ни черта и ещё ждут, что мы тут будем "разведывать", как какие-то герои? Он устало махнул рукой, будто отгоняя собственные мысли, и снова посмотрел на Вулкана. Тот, казалось, уже потерял всякий интерес к разговору и задумчиво разглядывал своё оружие. — Ладно… — Олег с трудом сдержал порыв закатить глаза. — А ты хотя бы знаешь, кто нас сюда отправил? Штаб? Командование? Какие-нибудь чокнутые учёные? Вулкан лишь пожал плечами — лениво, небрежно, словно вопрос был не важнее пепла под ногами. Он снова включил огнемёт, и пламя с шипением вырвалось наружу, осветив его лицо зловещим оранжевым светом. С кривой ухмылкой, от которой у Олега свело скулы, он бросил: — А какая разница? Главное — я могу жечь сколько хочу. Олег закрыл лицо ладонью, чувствуя, как последние капли терпения испаряются под напором этой абсурдной логики. — Конечно, какая разница, — процедил Олег сквозь пальцы, голос сочился сарказмом. — Главное, чтобы тебе было весело, пока я тут пытаюсь понять, как нам выжить. Вулкан не ответил, лишь коротко хмыкнул, возвращаясь к своему любимому занятию поливать огнём уже давно мёртвые останки. Олег убрал руку от лица и тяжело вздохнул. В этом мире, где всё рухнуло и сгнило, ему придётся смириться с этим психом как с единственным союзником. И, чёрт возьми, может, это даже к лучшему — с Вулканом рядом ни один зомби не посмеет сунуться близко.