Абсолютная гармония

Наконец-то я добрался до самого нижнего этажа. Сижу у костра, за которым клубится туман, окрашенный в зловещий красный свет. Воздух тяжёлый, словно давит на грудь. Тишина вокруг настолько плотная, что кажется, будто сам мир пытается задавить ею. Я бросаю взгляд на костёр. Над пламенем жарится мясо — если это вообще можно назвать мясом. Существо, из которого оно появилось, осталось загадкой. Алик, наш местный гигант, случайно свалился на беднягу. От него осталась только лепёшка да пара странных рогов. Запах, как ни странно, не вызывает отвращения, но и аппетита тоже. Меня не пугает ни вид мяса, ни его происхождение. Почему? Да потому что я… ничего не чувствую. Ни голода, ни желания попробовать. Даже любопытства. И я задаюсь вопросом: «А может, дело в том, что я неживой? Может, моё новое титановое тело не просто защищает, но и лишает меня всех человеческих слабостей?» Как бы там ни было, я не чувствую ни страха, ни сожаления. Или… я просто пытаюсь себя в этом убедить? — Алик, — перебиваю молчание, пытаясь отвлечься. — Откуда у тебя такое имя? Он резко замолкает. Лицо становится серьёзным, взгляд уходит в костёр. Минута, другая. Кажется, я задел что-то важное. Ладно, молчу, не буду спрашивать. Поворачиваюсь обратно к огню. Пламя медленно пляшет, а я ловлю себя на мысли, что снова думаю о себе. Спасибо моему новому телу за то, что оно выдержало падение. Но правое крыло теперь скрипит, как старая дверь, и покрыто царапинами. Полёт в таком состоянии? Забудьте. Я оглядываю себя, медленно перевожу взгляд на крыло. — Чёрт… — бормочу я. — Я же не умею это чинить. Пустая мысль превращается в нарастающую тревогу. Что я вообще могу? Моя мощь и броня кажутся такими надёжными, но в первый же сложной ситуации я беспомощен. А что будет, если поломка окажется серьёзнее? Скрип крыла отдаётся в ушах всё сильнее. Я закрываю глаза и успокаиваюсь. Спокойствие, только спокойствие. Тревога меня не починит. Пожалуй, мне остаётся только молиться, чтобы Алик хотя бы немного разбирался в технике. Ну, знаете, хотя бы на уровне: «Дёрни за рычаг, и всё заработает». Хотя, глядя на него, я в этом сомневаюсь. Мои мысли кружили где-то далеко, размышляя о мире, о том, каким он стал и каким был раньше. Но тишину вдруг нарушил голос Алика. — Алик — это от мамы, — произнёс он неожиданно спокойно, переворачивая мясо над огнём. — Которую я, наверное, больше никогда не увижу. Я повернул голову в его сторону, слегка удивлённый его откровенностью. — Умер подростком в 14 лет. Даже не помню, как оказался в этом теле, — добавил он, сосредоточив взгляд на жарящемся мясе. — Из прошлой жизни у меня в голове остались только обрывки. Какие-то важные моменты… но их слишком мало. И лицо мамы я тоже не помню. Слова Алика звучали тихо, почти равнодушно, но в них чувствовалась глубина потери. Я замер, пытаясь осознать услышанное. — То есть… ты… исекайец? — вырвалось у меня. Он бросил на меня взгляд, слегка усмехнулся. — Да, можно и так сказать. Моя первая реакция — удивление. Я не ожидал услышать что-то столь личное от этого огромного беззаботного существа. Но затем накатила другая эмоция — горечь. Осознание того, что рядом со мной есть кто-то, кто пережил подобное: смерть, потеря, новая жизнь, полная вопросов и неопределённости. — Жаль, — сказал я, чувствуя, как слова прорываются сквозь моё обычно спокойное равнодушие. Алик ничего не ответил, но его взгляд говорил больше, чем слова. Мы оба замолчали, каждый погрузился в свои мысли. Лишь треск костра заполнял ночную тишину. — Кстати, почему ты так открываешься мне, какой-то птице? — спросил я, поигрывая хвостом. Вопрос был скорее из праздного любопытства, но взгляд всё же впился в его лицо. Алик остановился на мгновение, как будто его застали врасплох. Он посмотрел на костёр, потом снова на меня. — Потому что ты первый, кто заговорил со мной после… ну, этого «исекая». — Он сделал паузу, перевернув мясо над огнём. — После этого всего я выживал в пустыне. Долго. Сошёл с ума, наверное. Разговаривал с собой, будто друзей придумал. Я замолчал, не зная, что сказать. Его голос звучал спокойно, но в нём была какая-то глухая боль. — А потом, — продолжил он, не глядя на меня, — нашёл пирамиду. Там был портал. До этого я отбивался от всяких монстров, как будто в RPG попал. Ну, ты понимаешь, всякие скелеты, змеи. Он усмехнулся, а я заметил, как его пальцы чуть дрогнули, когда он потянулся к мясу, чтобы проверить его готовность. — Мясо, кстати, хуже, чем в пустыне, — пробормотал он, откусывая кусок. Прожевал, проглотил и продолжил: — Но зато есть. — Так что дальше? — спросил я, поддаваясь его рассказу. Он задумался, подняв голову к туманному небу. Потом, словно вспомнив, ударил себя по колену. — Ах да! В пирамиде нашёл кубик. Странный такой. Сначала думал — бесполезная штуковина. А потом он завибрировал, и БАБАХ! — Алик резко развёл руками, будто изображая взрыв. Я непроизвольно вздрогнул, но продолжил слушать, слегка наклонившись к нему. — Открылся портал. Я сначала боялся туда лезть. Кто знает, что там? Но пустыня… она глушит. Пустота. Никого вокруг. Ни души. — Он на миг замолчал, перевёл взгляд на костёр, в котором искры взлетали кверху, словно танцующие огоньки. — Я прыгнул. Просто, чтобы найти кого-то. Он показал рукой наверх, к месту, откуда мы упали. — Выскочил там. А кубик со мной. — Алик полез в карман и достал его. Это был серебряный куб, покрытый светящимися узорами. Его мерцающий свет отражался в его глазах, когда он протянул его мне. — А потом появился тот монстр. Тот, от которого мы убегали. Думаю, портал привлёк его. Я понял, что не смогу с ним справиться, и решил отступить. Он положил кубик обратно в карман, как будто это была его единственная ценность. — Прости, что насмехался над тобой, — сказал он вдруг, опустив голову. — Просто ты первый, кто не напал на меня. Ты даже слушаешь и не важно что ты робот. И… мне не хватало радости. Вот я и… дурачился. Его взгляд был тёплым, но с ноткой вины. Он слегка пожал плечами, словно оправдываясь. Я посмотрел на него и почувствовал, как мой клюв дрогнул от едва заметной улыбки. — Да нет, всё в порядке. Ты прощён, — ответил я спокойно, глядя в его глаза. Костёр потрескивал между нами, а где-то вдалеке раздавался завывающий ветер. Мы сидели в тишине, глядя на пляшущие языки пламени костра. Алик спокойно жевал мясо какого-то странного существа, и я, наблюдая за этим, не смог удержаться от вопроса. — Не боишься, что оно может быть отравлено? — спросил я, стараясь скрыть свою тревогу. Алик посмотрел на меня, слегка усмехнулся и, поднимая обглоданную кость, сказал: — Это мясо? — он немного покрутил её в руке. — В пустыне и не такое ел. Вот благодаря этому телу и выжил. — Он развёл руками, словно показывая всё своё массивное, крепкое тело. Я кивнул, словно приняв его ответ, хотя остатки сомнений все же оставались. Но менять тему казалось уместным. — Понятно… Кстати, меня зовут Алекс, — сказал я, уставившись в костёр. Алик прищурился, внимательно посмотрел на меня, его взгляд был слегка подозрительным. Чуть приподняв бровь, он спросил: — Американец и… исекаец? Его вопрос прозвучал так неожиданно, что я сначала не понял, о чем он говорит. Потом, осознав, только усмехнулся: — Можно и так сказать. Почему бы и нет? — ответил я с лёгкой улыбкой, замечая, как он продолжает изучающе смотреть на меня. Я чуть шире улыбнулся его реакции. — Родители американцы, но переехали в Россию, — добавил я спокойно, слегка пожав плечами. Алик задумчиво кивнул, словно размышляя. — Забавно. Американец с русским мышлением. Это что-то новое, — с лёгкой усмешкой произнёс он, затем снова занялся едой. Некоторое время мы сидели молча, пока он вдруг не спросил: — Кем ты был в прошлой жизни? — спросил Алик, оторвавшись от еды и посмотрев на меня с неподдельным интересом. — Я? Да обычным студентом. Скучная жизнь, — ответил я, глядя в костёр. — Скучная? — переспросил он, нахмурившись. — Что, вообще ничего интересного? — Ну почему же… интересного не особо, — усмехнулся я. — Учёба, пары, сессии. Дом — универ, универ — дом. Всё одно и то же. Алик задумался, наклонив голову набок, словно пытаясь представить такую жизнь. — А друзья? Весёлые компании? Какие-нибудь планы? Я вздохнул: — Были какие-то знакомые, но… не то. Всё вокруг — давление, ожидания, будто все знают, как мне жить. А я — нет. Он внимательно посмотрел на меня, в его глазах мелькнула непонятная тоска. — Понятно… грустно как-то, — тихо сказал он, будто самому себе. Потом, чуть оживившись, добавил: — Но теперь-то всё по-другому! Ты же здесь, а это уже что-то. Его слова заставили меня задуматься. Я коротко кивнул, глядя, как пламя костра пляшет на ветру. — Наверное, — сказал я, не отрывая взгляда от огня. — А ты… скучаешь по родителям? — вдруг спросил Алик, смотря на меня внимательно. Я чуть вздрогнул от неожиданности, не сразу найдя, что ответить. — Иногда, — наконец сказал я, глядя в огонь. — Но, если честно… не так сильно, как ожидал бы. Алик нахмурился, наклонив голову: — Почему? — Мы не были особо близки, — признался я после короткой паузы. — Они были хорошими людьми, но… занятыми. Я всегда чувствовал, что для них важнее работа, чем я. Он на мгновение задумался, потом пробормотал: — Наверное, это больно. Я тихо усмехнулся: — Уже не так. Со временем привыкаешь. Алик опустил взгляд, задумчиво проводя пальцами по земле: — А всё равно, кажется, что должно быть по-другому. Семья — это ведь важно. — Важно, — согласился я, глядя, как угли костра медленно затухают. — Но не у всех так бывает. Мы оба ненадолго замолчали, но теперь тишина была совсем иной — какой-то спокойной и чуть менее натянутой. — На, хочешь? Мясо, — неожиданно сказал Алик, протягивая мне кусок оставшегося мяса. Я замер, взглянув на протянутый кусок, а потом, слегка отворачиваясь, ответил с лёгкой горечью: — Нет, я не могу… Я же почти не живой. Мои слова прозвучали тише, чем я ожидал, но достаточно ясно. Внутри появилось ощущение вины — как будто я отказался не просто от еды, а от жеста доброты, который Алик, похоже, редко кому предлагал. Алик посмотрел на меня, будто на мгновение задумавшись, и, чуть кивнув, убрал мясо обратно к себе. — А, ладно. Это понятно, — произнёс он спокойно, а затем, заметив моё смущение, добавил с лёгкой улыбкой: — Я не в обиде, честно. Просто… не подумал об этом. Его слова прозвучали искренне, без следа упрёка. И это почему-то стало легче. Алик зевнул, протирая глаза, и я заметил, как он изо всех сил пытается не поддаться усталости. Его тяжёлые веки и чуть замедленные движения говорили сами за себя. Где-то внутри у меня внезапно проснулась забота, которую я сам от себя не ожидал. — Тебе не обязательно мучиться, — мягко сказал я, стараясь не спугнуть момент. — Можешь спать. Мне сон не нужен, так что можешь отдыхать спокойно. Если что-то случится, я тебя разбужу. Алик остановился, словно сомневаясь, можно ли довериться моим словам. В его взгляде промелькнуло что-то вроде настороженности, но усталость взяла верх. После короткой паузы он осторожно лёг, устроившись на земле поближе к теплу костра. — Спасибо, — пробормотал он едва слышно, но мне хватило, чтобы уловить это слово. Я не ответил, лишь кивнул, глядя на огонь. Не отрывая взгляда от его теплых языков пламени. Рядом лежал Алик, наконец уснувший, а я кивнул в ответ на его тихое «спасибо». Удивительно, как простое слово может так греть изнутри. Огонь потрескивал, его свет играл на окружающих камнях, а мои мысли вдруг унеслись вдаль. «Мне вроде 19 лет, да? Да, точно… а ему 14,» — неожиданная мысль заставила меня задуматься. Он всего лишь подросток, почти ребенок, а я… Ну, не сказать, что я взрослый, но всё-таки прожил больше. Как странно: два настолько разных пути пересеклись в этом месте. Наши судьбы такие непохожие, но теперь они связаны общей дорогой.

***

— Алло, алло? — Кто-то тронул меня за плечо, и я резко очнулся, понимая, что меня разбудили. — Что произошло? — пробормотал я, встретившись с обеспокоенным взглядом Алика. — Ты уснул… но с открытыми глазами, — проговорил он, голос дрожал от удивления. — Я перепугался, думал, что с тобой что-то случилось! На его лице смешались тревога и облегчение, и это заставило меня слегка улыбнуться. — Ладно, ничего страшного не случилось, — сказал я, стараясь его успокоить. — Ладно… доброе утро, — сказал Алик, улыбнувшись. Я хмыкнул и, оглядевшись, заметил тот же давящий красный свет, заливающий всё вокруг. — Да уж, доброе утро, — проговорил я с сарказмом. — Или, может, правильнее сказать, «Адское утро»? Алик посмотрел на меня, смущённо моргнув, а потом тихо засмеялся: — Ну, звучит даже мило. Так что будем делать? — спросил он спокойно, но в его голосе чувствовалась лёгкая настороженность. Я не ответил сразу, погрузившись в раздумья. Огонь продолжал трещать, и его свет отбрасывал длинные тени на землю. Этот мир, это странное красное утро… — Нуу, давайте выйдем на улицу и пойдём, куда глаза глядят, — наконец сказал я, задумчиво глядя на его лицо. — Мы понятие не имеем и узнаем что это за мир. Алик слегка наклонил голову, его взгляд стал ещё более любопытным. — Просто гулять, без плана? — спросил он с лёгкой усмешкой. Я усмехнулся, пожав плечами: — Цитата " нет цели, есть только путь» актуален здесь. А может, нам просто повезёт, и мы найдём хоть что-то. — Понял. Значит, идём в никуда, но с умным видом, — отозвался он, поднимаясь на ноги. — Ладно, я за. Путь в никуда? Мы молча направились к выходу, лишь изредка переглядываясь. В помещении, где мы ночевали, царил запустение. Стол с покосившимися ножками, покрытый толстым слоем пыли, сломанный компьютер с разбитым экраном — всё выглядело как часть давно забытой истории. Проходя мимо, я бросил взгляд на обшарпанные стены, на которых едва угадывались остатки надписей. Каждый шаг отдавался тихим скрипом под нашими ногами. Алик шёл чуть впереди, поглядывая на потолок, с которого свисали провода. В этом месте было что-то странное — словно оно хранило в себе остатки чужих воспоминаний. Когда мы наконец вышли на улицу, нас встретил хаос. Пожарища, разбитые окна, искорёженные обломки машин, словно город пережил какой-то страшный апокалипсис. Всё вокруг было покрыто пеплом, а воздух был тяжёлым и туманным, будто сама атмосфера этого места сопротивлялась нормальной жизни. Ад? — Ад? — сказал я, осматривая разрушенный город. — Мда, на ад похоже. Но почему-то эта мысль не наводит на меня мурашки. Я оглянулся, чтобы посмотреть на Алика, но его не было рядом. Он, похоже, был занят чем-то. Я увидел его, когда он стоял возле одной из машин, явно что-то разглядывая. В следующую секунду я услышал громкий треск — и, не успев понять, что происходит, увидел, как Алик просто разломал дверь машины, словно она была сделана из бумаги. — Упс, — сказал он, глянув на меня с невинным выражением лица, словно ничего страшного не случилось. — Эмм… Не хотел. Я невольно улыбнулся от его наивности, и мы продолжили идти дальше, осматривая разрушенное окружение. Чем дальше мы шли, тем сильнее становилось чувство тревоги. Пустота и разрушения вокруг словно давили на сознание. Я посмотрел на Алика, надеясь уловить хоть намёк на его мысли, но он шёл спокойно, будто всё происходящее его совершенно не волновало. Впереди дорога была искорёжена: асфальт местами вздут и расколот, словно его рвали гигантскими когтями. Машины, разбитые и перевёрнутые, стояли как немые свидетели хаоса. На некоторых до сих пор оставались следы гарей, а из одной всё ещё валил дым. — Весело тут у вас, — пробормотал я, пытаясь разрядить обстановку, но тишина была такой густой, что моя ирония тут же растворилась в ней. Мы замедлили шаг, подходя к развалинам дороги. На обочине виднелись глубокие следы — будто нечто массивное и невероятно тяжёлое прошло здесь совсем недавно. — Кто-то, похоже, крупнее тебя тут прогулялся, — заметил я, указывая на отпечатки. Алик, бросив взгляд на следы, самодовольно усмехнулся и, размахнув руками, с напускной гордостью произнёс: — О, крупнее? Да я его просто разломаю! Я только покачал головой, усмехнувшись его уверенности, и двинулся дальше. Мы продолжали двигаться вперёд, окружённые гнетущей тишиной. Следы разрушений были повсюду: искорёженные автомобили валялись в кюветах, уличные фонари, согнутые как проволока или разбитые и бесполезные, лежали на земле, мёртвые и забытые. Асфальт был местами взорван, обнажая металлические конструкции и землю, покрытую слоем пепла, как будто сама земля пыталась скрыть свои раны. На каждом шагу встречались потёки засохшей крови, красно-коричневые пятна растекались на тротуарах и дороге. Было ощущение, что здесь произошла настоящая бойня: среди руин и обломков виднелись разорванные куски ткани, странные фрагменты металла, которые, казалось, оставались от того, что когда-то было живым. Вихрь разрушений и насилия, захвативший этот мир, оставил свой след в каждой трещине. Я заметил свежие пятна крови на дороге. Они выделялись своей яркостью — следы, едва успевшие засохнуть, тянулись узкими потёками, словно нить, ведущая к чему-то неизведанному и опасному. Воздух был плотным, переполненным запахами железа и гари. Он пронизывал всё вокруг, заполняя лёгкие тяжёлым, почти вонючим натиском. Но для меня запах был уже привычным. Моё тело, уже лишённое человеческих слабостей, не реагировало на эти раздражители. Алик, шедший рядом, двигался спокойно, его взгляд пролетал по разрушенному пейзажу, но его лицо оставалось бесстрашным, почти безразличным. В этом мире, где я чувствовал вес каждого разрушенного здания, каждый звук, каждое движение, он казался абсолютно не затронутым. Для него это была обычная прогулка. Следы крови и чёрные следы когтей тянулись вдоль трещин в асфальте. Я остановился и присмотрелся — клочья шерсти, впившиеся в землю, и тёмные следы когтей, будто гигантское существо оставило этот след. В одном месте даже оставался глубокий отпечаток, как если бы нечто или кто-то буквально вонзился в землю своими лапами. Мы подошли к остаткам разрушенного здания. Одна из стен уцелела наполовину, но её устойчивость была сомнительной, как будто она могла рухнуть в любой момент. В углу здания валялись обломки мебели, и среди них я заметил старый манекен. Его пластиковая рука, потрескавшаяся и искривлённая, напоминала человеческую, что в этом освещении, с красным оттенком, смотрелось жутко. — Тихо тут… слишком тихо, — пробормотал я, ощущая, как нарастающая пустота охватывает всё вокруг. Алик замедлил шаг и остановился. — Не всё так тихо, как кажется. Слышишь? — спросил он, указывая в сторону, где дорога скрывалась за завалами. Я напрягся, прислушиваясь. Сквозь тишину доносился слабый, но чёткий звук. Металлический скрежет, похожий на то, как если бы что-то тяжёлое двигалось, соскользнув по земле. Это был не ветер. — Думаешь, стоит проверить? — спросил я, почувствовав, как напряжение нарастает, как напряжённая струна перед грозой. Алик, не теряя своей уверенности, немного подался вперёд и с лёгким энтузиазмом сказал: — Конечно. Если это что-то большое, тем лучше. Я давно хотел размяться. Его бесстрашие, иногда даже на грани беспечности, давали мне уверенность. Пусть я сам не знал, что нас ждёт, но если Алик был уверен, что всё будет в порядке, это как минимум позволяло расслабиться. Мы двинулись в сторону звука, осторожно, стараясь не шуметь, хотя каждый шаг, особенно его тяжёлые шаги, выдавал нас с головой. Но как бы мы ни старались, тот звук всё приближался. Алик остановился, его тяжёлая фигура застывала в напряжении. Он медленно поднял голову, разглядывая демона, вырастающего из мрака перед ним. Тот был настолько огромен, что его силуэт заслонял тусклый свет разрушенного горизонта. От каждой его детали веяло первобытным ужасом. — Что это за чёрт из глубины… — пробормотал я, не в силах оторвать взгляд от монстра. Демон сделал ещё один шаг, и земля содрогнулась под его весом. Его когтистая лапа с лёгкостью раздавила массивный кусок бетона, словно это был песок. Вокруг него воздух казался раскалённым, а обломки зданий, которые ещё недавно лежали неподвижно, начали подниматься и кружиться в хаотическом вихре. — Из глубины жопы, — закончил фразу Алик, тихо, но с явной ноткой недовольства, глядя на демона с вызовом. Его слова прозвучали почти буднично, будто он смотрел не на ужасающего монстра, а на очередную проблему, которую нужно решить. Но даже его спокойствие не могло скрыть напряжения. Демон наклонил голову, его пустые глаза, похожие на горящие угли, уставились на нас. Из глубины его глотки вырвался рык — не просто звук, а целый поток низких, гулких вибраций, от которых внутри всё сжималось. — Ну что, попробуем разобраться с этой тварью? — Алик бросил на меня быстрый взгляд, словно предлагая выбор. Но выбора у нас не было. Демон уже поднял свою лапу, готовясь к первому удару, и от его движения в воздухе запахло горелым. Демон ада Вдруг, как если бы сама тишина нарушилась, демон заговорил. Его голос был ужасным и хриплым, словно тысячи жертв, сгоревших в муках, кричали в унисон. Он не произносил слова, скорее это были отвратительные, жуткие звуки, которые пронизывали пространство. Звуки его речи звучали так, как если бы сама материя трескалась под давлением древних проклятий. Его рот открывался с необыкновенной шириной, издавая звуки, которые вряд ли можно было бы назвать человеческими. Они были похожи на скрежет зубов, на хруст костей, на исподтишка смех безумца, запертого в темнице вечного страха. Эти звуки не имели смысла, но в них ощущалась угроза. Они разрывали тишину, молнии. Он поднял один из пальцев, его длинные, изогнутые когти блеснули на фоне угрожающего света, а воздух вокруг нас, словно сжался. Я почувствовал, как ледяной холод пробежал по позвоночнику, и напряжение стало невыносимым. Его взгляд, полный бездушной ярости, зафиксировался на мне. Моя голова была полна хаоса, мысли сменялись одна за другой, не давая сосредоточиться. Я смотрел, как Алик приближался к этому чудовищу, его громоздкая фигура казалась такой уверенной. А я? Я стоял позади, как будто вцепившись в землю, парализованный страхом. — Может, мне бросить всё и убежать? — вырвалось у меня, хотя слова звучали скорее как жалкое шёпот. Сердце колотилось так, будто вот-вот вырвется наружу. Всё внутри меня кричало: «Ты не справишься! Беги!» Но куда бежать? Демон, словно сама тьма, заполонил собой всё пространство, и я понимал, что спасения нет. — Как мне сражаться с этим? — произнёс я, не ожидая ответа. Глубоко внутри бурлила ярость. Не на Алика, не на демона — на самого себя. На мою слабость. Алик не обернулся. Он просто шёл, как будто слышал мои мысли и знал, что я всё равно пойду за ним. Его спина — эта массивная, крепкая, как скала, спина — вдруг стала для меня якорем. — Ты можешь, — вдруг услышал я в своей голове его голос. Но он ничего не говорил. Это был мой разум, который пытался заткнуть панику. Демон рыкнул, и звук будто пробил мои лёгкие, оставив там пустоту. Его выпады стали быстрыми, нехарактерными для такого огромного существа. Каждый его шаг, каждая атака наполняли меня ужасом, но Алик продолжал двигаться. Я сделал шаг вперёд. Потом ещё один. Всё внутри меня тянулось назад, но я знал, что не могу оставить его одного. — Если он не боится, то почему я должен? — прошептал я, и мои слова стали маленьким огоньком в ледяной пустоте страха. Алик продолжал идти вперёд, его шаги гремели, как удары молота по наковальне, с каждым приближением наполняя воздух вокруг тяжёлым гулом. Он двигался так уверенно, будто не замечал надвигающейся опасности. Его тело, напряжённое, как пружина, казалось готовым разорвать врага в клочья, но в его взгляде читалось что-то большее — не только жёсткость, но и странное спокойствие. А я стоял позади, чувствуя, как меня разрывают на части собственные страх и бессилие. Мне хотелось крикнуть ему, остановить, предупредить, но голос застрял в горле, словно меня душила невидимая рука. — Алик… будь ты проклят… почему ты идёшь один? — пронеслось у меня в голове, и я почувствовал, как злость на него и на себя закипает в груди. Демон поднял свои обугленные когти, его рёв, хриплый и низкий, заполнил пространство, словно грозовая туча обрушилась на нас. Каждая мышца моего тела кричала: «Беги! Спасай себя!» Но я не мог двинуться, мои ноги словно приросли к земле. И тут я увидел его. Моего друга. Его массивная спина, широкая и надёжная, словно говорила мне без слов Страх и ярость смешались внутри меня в такой сильный коктейль, что я сжал до боли, чувствуя, как когти в кожу. Мои ноги дрожали, но я сделал шаг вперёд. Затем ещё один. — Я не трус, — выдавил я из себя сквозь стиснутые зубы, хотя это звучало скорее как молитва, чем утверждение. Я не позволю жить жалкой жизни с виной Я тоже начал прорываться вперёд, несмотря на опасность. В моей груди бешено билось сердце, и, казалось, вся энергия из моего механического тела наполнила каждую атома. Я почувствовал, как мои перья, сотрясаемые мощными импульсами, встали дыбом, светясь ярким, почти ослепительным светом. Эта энергия, теперь вырывалась наружу, придавая мне невероятную скорость и силу. Мои когти буквально срывались с земли, ускоряясь с каждым шагом. Я несся вперёд с невероятной скоростью, и всё вокруг меня было размыто в потоке света и воздуха. Тело начало перегреваться, но я не мог остановиться. А перья, светясь ярким огненным светом, буквально вырывались из тела, как если бы я был самой молнией. Моя скорость оказалась быстрее, чем я ожидал. Я пронёсся вперёд, оставляя за собой лишь вихрь пыли и обломков. Оглянувшись, я увидел, как Алик резко остановился, явно поражённый тем, что я обогнал его. Алик замер, его огромная фигура, словно вырубленная из камня, осталась позади. В его глазах мелькнула искра удивления, которая быстро сменилась раздражением, будто он не ожидал от меня такого рывка. — Что, теперь ты решил меня затмить? — буркнул он, но в его голосе была скрытая нотка одобрения. Я не ответил. В этот момент все мои мысли сосредоточились на демоне, который продолжал надвигаться, как живой ураган. Моё тело было перегрето, каждый сустав протестовал, каждый механизм внутри кричал о перегрузке, но я не останавливался. Свет, вырывающийся из моих перьев, освещал путь сквозь тьму. Демон повернулся ко мне, его взгляд горел ненавистью, а в глубине этих глаз клубилось что-то первобытное, ужасающее. Его рёв наполнил воздух, разрывая барабанные перепонки, но я уже не слышал его. Адреналин и энергия, кипящая внутри, затмили всё. Когда я приблизился к правой ноге демона, моя энергия достигла апогея. Мощный импульс вырвался наружу, и воздух вокруг меня задрожал, издавая оглушительный хлопок. Не сбавляя скорости, я пронзил его ногу. Всё вокруг растворилось во вспышке света. Кости и мясо демона разлетелись в стороны, словно рваный лоскут, а его остатки упали на землю, обугленные и безжизненные. Демон пошатнулся, его массивная рука впилась в землю, чтобы не рухнуть. Он пытался стабилизироваться, но движения стали неуклюжими. Его разрушенная нога уже не могла удерживать огромный вес, и каждый шаг был для него мукой. Глаза, полные ярости и боли, встретились с моими. Демон был сломлен, но не сдавался. Его тело с трудом выдерживало давление, которое я оказывал. После удара я не смог сразу остановиться. Вся моя энергия, накопленная в момент атаки, продолжала толкать меня вперёд. Мои когти резали воздух, а я, не замечая ничего вокруг, пробивал здание насквозь. Стены рушились, как бумажные преграды, разбрасывая каменные обломки и осколки стекла. Позади раздался оглушительный свист — коготь демона пронёсся, сшибая воздух с грохотом. Удар предназначался Алику, но демон промахнулся. Вместо того чтобы попасть в грудь, его коготь задел плечо Алика, оставив глубокую царапину. Кожа поддался лишь на мгновение, а звук удара отдался эхом. На месте раны показалась кровь, пропитав порванную одежду. Алик вздрогнул, но не остановился. Его тело пошатнулось, но взгляд остался твёрдым. Он стиснул зубы, поднял руку и приготовился нанести ответный удар. Демон взревел, ярость переполнила его. Сжав массивный кулак, он нанес мощнейший удар прямо в живот Алика. Воздух взорвался гулом, когда кулак достиг цели. Удар прошёлся волной по всему телу Алика, сдавив его нутро, словно в стальных тисках. От силы удара Алика отбросило назад. Его тело, словно снаряд, пронеслось через десятки метров, ломая всё на своём пути. Он пробил стену здания, оставив за собой разрушенный след из камней и обломков металла. Земля содрогалась от звуков падения. Когда пыль осела, стало видно, что Алик оказался под завалами. Из груды обломков разрушенного здания, сквозь облака пыли и разлетающиеся куски бетона, вырвался ослепительный свет. Это был я, выплеснувшаяся наружу, словно разряд молнии. Я мчался вперёд, не сбавляя темпа, оставляя за собой искрящийся след. Мои крылья, раскрытые в полный размах, вспыхнули огненным сиянием. Каждое перо светилось, отражая малейшее движение, превращая меня в пылающий сгусток силы. Мир вокруг стал размытым и бесформенным; всё, что я видел, — это цель. Я не мог остановиться. Поток силы переполнял меня, каждое мгновение наращивая мощь. На этот раз я стремился к массивной ноге демона, той самой, что уже пошатнулась после предыдущего удара. Демон, с трудом удерживавший равновесие, ещё не успел восстановиться. Его громадная конечность была уязвима — это был шанс, которым я должен был воспользоваться. Скорость была настолько велика, что воздух вокруг меня словно раскалывался, создавая громовый удар, который следовал за мной. В каждом шаге ощущалась неимоверная мощь — земля под ногтями сотрясалась, как если бы сама природа отступала перед моей яростной силой. Мой дух был поглощён этой бурей скорости, и я, как молния, несся вперёд. Когда я почти приблизился к ноге демона, вся энергия внутри меня, сжатая до предела, стремилась вырваться наружу. Мой прыжок был столь мощным, что казалось, время замедлилось. Весь мой вес и сила слились в одно — в удар, который мог разорвать его конечность. Мой удар стал катастрофой для его ноги. Я прорвался сквозь её плоть, как снаряд, не в силах замедлиться. Мои когти вонзились в его мясо, разрывая его ткани и кости, но я не мог остановиться. Я вновь был поглощён своей невероятной скоростью — воздух словно не успевал за моим движением. Перья на спине снова вспыхнули, и мир вокруг стал размытым, как мгновенное искажение пространства. Я понял, что теперь не могу остановиться, слишком быстрый для этого. Я пронёсся через него, не замедляя темп, не имея возможности повернуть. Вдалеке передо мной уже мелькали обломки разрушенных зданий, и я мог лишь надеяться, что смогу сдержать своё тело до последнего момента, не разрушив всё на своём пути. Моё тело перегрузилось энергией, мое тело требовала отдыха, но до столкновения с чем-то твёрдым мне оставалось всего несколько мгновений. Мои глаза начинали слипаться от перегрузки, но я знал, что не могу терять контроль. — НЕТ НЕТ НЕТ, я не могу отключиться, давай держись ты железяка — Прокричал внутри себя, чтобы выдержать но этому не суждено случиться. Я пытался удержаться, но внутренний перегруз оказался слишком сильным. Внезапно мои глаза закрылись, и сознание поглотила темнота. Мое тело больше не мог справляться с такой нагрузкой, и я потерял контроль. Все, что осталось — это неуправляемая энергия, продолжающая двигаться. Моё тело пронеслось, как вихрь, через обломки зданий, оставляя за собой разрушения и огненный след. Камни и бетон взлетали в воздух, искры разлетались, когда я проходил сквозь стены, не чувствуя ни боли, ни сопротивления. Я был как машина, лишённая всякой воли, лишь следующее мгновение, когда всё вокруг становилось туманным. В конце концов, я прошёл через разрушенные конструкции и, не замедляя хода, рухнул. Внутри меня всё было перегружено, и я не мог даже понять, что происходит. Единственное, что я ощущал — это пустота, и полное исчезновение сознания, словно я погружался в бесконечную бездну.

***

Из-под обломков другого здания, выбившихся в воздух, вырвался Алик. Он был весь в пыли и разрушениях, но его мощь и ярость были очевидны. Каждый его шаг был словно удар грома, сопровождаемый громким грохотом, и земля под его ногами не могла устоять. Отпечатки его массивных ступней оставались на обрушенной поверхности, как следы разрушения, которые свидетельствовали о его неимоверной силе. В его глазах горела ярость, и он не обращал внимания на разрушение вокруг. В этом моменте он был как сама стихия — несущая разрушение и мощь, стремящаяся не только победить, но и уничтожить всё на своём пути. Его тело было готово к решающему удару, и в каждом его движении чувствовалась решимость. Он продолжал двигаться вперёд, не останавливаясь, словно весь мир под его ногами был ничем не более чем песчинкой. Демон, лишившийся обеих ног, не смог удержать равновесия. Его массивное тело начало подниматься вверх, а затем с огромным усилием стремительно падать вперёд, сотрясая землю. Массивные когти уже не могли удерживать его, и демону не хватало силы для контроля. В момент падения его огромные руки беспомощно попытались схватить что-то, но так и не нашли опоры. Огромное тело рухнуло на землю с мощным грохотом, обрушив обломки и разрушая асфальт. Каждое его движение было медленным и неуклюжим, а из-за потери равновесия он продолжал падать, громко ударяясь о землю. Падение было неминуемым. Шанс Алик, не замедляя шагов, продолжал приближаться к голове демона, который, потеряв всякую опору, отчаянно махал руками в попытке защититься. Его движения были неуклюжими и слабыми, как у того, кто осознаёт свою неизбежную судьбу, но уже слишком поздно. Каждый раз, когда демон пытался смахнуть его, Алик ловко уклонялся, двигаясь с такой грацией и точностью, что казалось, будто он мог предсказать каждый его жест. Громкие удары его рук о землю и сотрясения лишь подтверждали, что он лишился контроля над ситуацией. Алик, прыгнув с невероятной скоростью и силой, поднял свою ногу и с размаху ударил по голове демона. Удар был настолько мощным, что его нога пробила череп демона, и тот разорвался, как спелый арбуз. Мощный удар оставил в воздухе лишь облако тёмной энергии, а тело демона, лишённое головы, рухнуло на землю с громким грохотом. От удара отлетели куски костей и мяса, а в воздухе осталась лишь тишина, нарушаемая тяжёлым дыханием Алика. Алик стоял, покрытый от головы до ног кровью и остатками мозга демона. Весь его облик, словно олицетворение разрушения, был залит тёмной жидкостью, которая стекала с его тело и капала на землю. Его дыхание было тяжёлым, но глаза не теряли сосредоточенности. Вокруг лежали обломки и разрушенные части тела демона, а воздух всё ещё сохранял запах сожжённой плоти и крови. Алик, несмотря на свою победу, стоял как живое воплощение силы и разрушения, готовый действовать дальше, несмотря на жестокость происходящего. Вдруг из кармана Алика вырвался куб, ярко сияющий в темноте. Он стремительно взлетел в воздух, будто сжившись с окружающим пространством. Свет, исходящий от него, был ярким и интенсивным, как вспышка молнии. Куб замер в воздухе, а его поверхность начала пульсировать, словно принимая сигналы окружающего мира. Как только куб оказался в воздухе, он стремительно рванулся вниз и неожиданно поглотил что-то из демона — тёмную, неестественную энергетику, которая оставалась в его теле, несмотря на разрушение. Куб продолжал светиться, поглощая остатки демонической силы и, возможно, саму сущность, которая имела связь с этим ужасным существом. Как только процесс завершился, куб сразу же погас, его свечение стало тусклым и едва заметным, а сам он вернулся в карман Алика, как будто ничего не произошло. Тишина повисла в воздухе, и только остатки разрушенного тела демона напоминали о том, что только что произошло. Алик тяжело дышал, его тело было покрыто кровью и остатками мозга демона. Он направился в сторону обломков, где потерял из виду Алекс. Его шаги стали медленными, уставшими, но он не мог оставить друга без внимания. Вскоре он заметил фигуру, лежащую среди разрушений. Подойдя ближе, Алик увидел перед собой Алекса — того, кто стал для него чем-то большим, чем просто спутник за короткое время. Его тело всё ещё источало слабое свечение, отражавшее остатки той огромной энергии, что бушевала внутри. Перья Алекса пылали красным светом, словно пламя, постепенно угасающее. Его правый глаз был полностью обнажён, обнажая металлический череп и горящий красный глаз, холодный и неумолимый, но всё же полный жизни. Алик медленно наклонился, прислушиваясь, стараясь понять, был ли Алекс в сознании. Его тяжёлое дыхание на мгновение замерло, когда он понял, что не слышит ни звука. Внезапная паника пронзила его сердце. Он замер, почти боясь двигаться, но глухой, ритмичный гул, исходящий из тела Алекса, похожий на звук работающего двигателя, заставил его выдохнуть с облегчением. Этот звук означал, что Алекс всё ещё жив, и надежда не потеряна. «Эй, Алекс… ты в порядке?» — спросил он, осторожно подходя и пытаясь понять, что с ним. Алик, всё ещё тяжело дыша, медленно наклонился к Алексу. Его огромные руки осторожно обхватили неподвижное тело, вытащив его из груды обломков. Тело Алекса была раскалённой и обжигала ладони Алика, но он не обратил на это внимания. Его лицо оставалось сосредоточенным, а решимость в глазах говорила о том, что он не собирался отступать, несмотря на боль. Вес Алекса ощущался в каждой мышце, но Алик не позволил усталости взять верх. Он стиснул зубы, напрягая тело, но продолжал двигаться вперёд. Из разрушенных зданий поднималась пыль, обрамляя их фигуры в свете угасающего дня. Каждая его медленная, тяжёлая поступь отзывалась глухим грохотом на фоне зловещей тишины. Казалось, даже ветер затаил дыхание, словно природа скорбила вместе с ними. Кровь демона всё ещё стекала с его рук, оставляя за ним тёмный след. Алик не обращал на это внимания — его взгляд был сосредоточен впереди, где их ждало место, ставшее временным убежищем. Его сердце ныло от осознания, что друг оказался в таком состоянии, и это чувство постепенно вытесняло боль в собственном теле. «Держись, Алекс… я защищу тебя. Не умирай, ты был единственным, кто разговаривал со мной,» — тихо произнёс Алик. Его голос звучал хрипло, но твёрдо, словно обещание самому себе, что он никогда не сдастся. Сгущающиеся сумерки обнимали его фигуру, превращая в едва различимый силуэт. Он шёл вперёд, оставляя за спиной руины, запах крови и эхо жестокой битвы. Каждая его медленная поступь гремела, как напоминание о цене, которую им пришлось заплатить, и о том, что впереди ещё есть надежда.

***

Вдалеке толпы демонов внезапно начали приходить в хаотичное движение. Их ярость, будто цепная реакция, распространилась по всему полю, заставляя их атаковать друг друга с неистовой силой. Казалось, что поражение демона-уничтожителя разрушило их единство, превратив организованное войско в море анархии. Они рычали, рвали друг друга когтями и клыками, земля под ними тряслась, а воздух наполнился зловонным запахом серы и горящих тел. Среди этого хаоса пространство в самом центре вдруг искривилось, начав светиться зловещим зеленоватым сиянием. Появился мерцающий круглый портал, его края пульсировали энергией, словно сама реальность трещала по швам. Из портала вышел силуэт — высокий, человекоподобный, облачённый в массивные зелёные доспехи, которые блестели в свете разрядов, исходящих из разлома. Появилось само воплощение ужаса. Его шлем был угловатым, со стеклом цвета янтаря, скрывающим лицо, но излучающим холодное, устрашающее спокойствие. На массивных плечах покоилась прочная броня, а руки сжимали тяжёлое оружие, которое выглядело как гибрид плазменной пушки и традиционного ружья. Его шаги были медленными, но каждый из них отзывался эхом в разрушенном поле битвы. Толпы демонов, заметив его, сначала бросились в стороны, будто страх перед этим воином был глубже их бешенства. Но затем, под влиянием своей дикой природы, они начали собираться, готовясь атаковать. Воин из портала не выказывал никакого страха. Его движения были размеренными, уверенными, словно он уже знал исход этой встречи. Он повернул голову, обводя взглядом поле битвы, будто искал что-то или кого-то. Его молчание было более грозным, чем крики демонов. Леденящий страх расползался по телам демонов, словно яд, лишая их воли и разжигая безумие. Человек в зелёных доспехах, не теряя ни секунды, вытянул массивный дробовик. Его ствол был покрыт тёмными следами времени и битв. Он не колебался, ни на мгновение, и, с ловкостью, которая не соответствовала его величественному виду, рванул вперёд, прорезая толпы демонов. Его движения были быстрыми и резкими, как вспышки молнии в ночи. Каждый шаг отзывался грохотом, каждый выстрел был смертельным. Дробовик издал оглушительный выстрел, и как только снаряд пробил плоть одного из демонов, он взорвался, разрывая его тело на части. Крики демонов заполнили воздух, их яростные вопли переплетались с их же отчаянием, когда они падали, поглощённые мощью оружия. Демоны, кто пытался атаковать его, внезапно теряли силы, их тела разлетались в разные стороны под тяжестью дробовых снарядов. Паника охватила их, они были беспомощны перед тем, кто, казалось, был несокрушимым. Тот, кто вырвался из портала, не нуждался в чём-то дополнительном для победы — его присутствие само по себе было смертоносным. Когда он пронёсся через ряды демонов, звуки их криков становились всё тише, а пространство вокруг него будто очищалось от хаоса. Что ждет Алекса и Алика когда появился сам страх демонов?