Redemption | Искупление

      Гарри и Рон бежали по ступенькам прямо за Гермионой, сердце вырывалось у неё из груди. Сверху послышался сдавленный стон, и она, ускорившись, повернула на лестничной площадке и ворвалась в комнату Тео и Драко.       Сначала она заметила, что Тео очевидно больно — намного больнее, чем полчаса назад, когда Гермиона его оставила, но затем она увидела причину, по которой он позвал её.       — Драко… — прохрипел он, показывая в направлении своего друга.       Драко стонал и извивался на кровати. Видимо, он до сих пор оставался под действием зелья — без сознания, но точно испытывал боль. Гермиона впервые видела такое, не считая пары раз, когда она в самом начале дотронулась до левой руки Тео.       Грейнджер молниеносно повернулась к Гарри и Рону, которые наблюдали за развернувшейся сценой, обеспокоенно смотря то на Драко, то на Тео. Нужно действовать.       — Рон, немедленно свяжись по камину с Падмой. Сообщи ей, это срочно.       Рон кивнул и побежал на первый этаж, как ему сказали.       — Гарри, мне нужно, чтобы ты присмотрел за Тео минуточку. — Гермиона уже залезала на кровать Драко. Перевернув его на спину, она перекинула через него ногу, чтобы оседлать. Он издал протяжный болезненный стон. — Тео, уровень, — сипло спросила Грейнджер, пытаясь ладонями удержать лицо Драко. Он горел.       — Восемь, — процедил Тео сквозь стиснутые зубы.       — Гарри, диагностические чары, — проинструктировала она, пытаясь глубоко вдохнуть, чтобы успокоиться и сообразить, что делать дальше. Последнее, что сейчас требовалось, — это поддаваться панике.       Гарри некоторое время поражённо стоял на месте, пока наконец не приступил к действиям: он подошёл к постели Тео и наложил диагностические заклинания. Гермионе оставалось принять на веру то, что он помнил их достаточно хорошо с тех пор, как ребята находились в бегах, потому что всё внимание Грейнджер сосредоточила на Драко.       У воротника его футболки она заметила чёрную паутину пульсирующего проклятия.       — Осмотри левую руку Тео, — приказала она. — Не трогай, только осмотри. Исходящие из метки чёрные линии двигаются, пульсируют или ползут выше?       Гермиона задрала футболку Драко и увидела, что усики, похожие на виноградную лозу, подползают всё ближе к сердцу. Она рвано выдохнула и прижала голову Драко к своей груди, обняв его обеими руками, словно её близость могла защитить Малфоя от тёмной магии, взывающей к нему, наказывающей за неподчинение воле Хозяина.       — Они пульсируют, — ответил Гарри с кровати Тео.       Когда на лестнице послышались топающие шаги Рона, Гермиона ещё сильнее сжала руки вокруг дрожащего тела Драко.       — Кто-нибудь из вас знает способ быстро связаться с Невиллом? — спросила она.       Гарри и Рона тут же озарило, и они переглянулись.       — Хогвартс, — одновременно произнесли они.       Спустя секунду прибыла Падма, и её присутствие словно заставило Гарри действовать.       — Я позвоню Макгонагалл по каминной сети, — сказал он. — Мы с Роном выясним, что происходит в Хогвартсе, и вернёмся.       Он оглянулся на Гермиону, которая всё ещё крепко сжимала Драко в объятиях, а по её лицу текли слезы. На мгновение между ними возникло неловкое взаимопонимание.       — Мы вернёмся. Ты справишься?       Гермиона прерывисто вздохнула. Справится ли она? Она дёргано кивнула. Гарри должен исследовать Тёмную энергию, а им с Падмой нужно стабилизировать состояние Драко и Тео. Как бы ей ни хотелось, чтобы Гарри и Рон остались — чтобы придать ей сил, — у каждого своя задача, и они бы с большей пользой провели время в Хогвартсе.       Падма моментально оказалась сбоку.       — Гермиона, отойди, — строго приказала она. Гермиона быстро опустила голову Драко обратно на подушку.       Она слезла с его кровати и подошла к Тео, позволив Падме беспрепятственно разобраться с Малфоем. У Грейнджер дрожали руки.       Мне нужно что-то сделать.       — Просто дай мне зелье, — с мольбой во взгляде попросил Тео. — Пожалуйста.       Гермиона молча кивнула.       — Падз, можно дать Тео усыпляющее зелье? Драко я давала его же за полчаса до того, как это началось.       — Можно, — быстро ответила Падма. — Зелье никак не связано с их состоянием.       Гермиона снова кивнула и подготовила пузырёк.       — Мне жаль, Тео, — всхлипнула она перед тем, как напоить его, наблюдая, как он проваливается в сон — намного более спокойный, чем у Драко. — Ты знаешь, что происходит? — спросила Гермиона Падму, подойдя поближе к кровати Малфоя.       — Я сейчас определяю локализацию болевых ощущений, — сосредоточенно ответила Падма, нахмурив брови, и продолжила выводить волшебной палочкой замысловатые символы и бормотать заклинания, которые Гермиона едва могла разобрать.       Палочка Падмы указала немного ниже левого плеча Драко.       — Здесь. Думаю, проклятие поднимается. Что бы ни поместили в него через метку, это ползёт вверх по руке.       — Мы можем что-нибудь сделать? — промямлила Гермиона — её голос оказался слабее, чем ей бы того хотелось. Проклятие перемещается. Что произойдёт, если оно достигнет сердца или мозга?       — От проклятия у меня ничего нет. Это не в моей компетенции, Гермиона, — грустно произнесла Падма. — Но я могу попробовать местное обезболивающее заклинание и проверить, поможет ли оно снять боль.       — Пожалуйста, — прошептала Гермиона, сжав руки в кулаки, и стала, затаив дыхание, ждать, пока Падма не избавит Драко от страданий.       Подруга пристально на неё посмотрела, а потом, кивнув, приступила к заклинанию, которое нужно было наложить над левым предплечьем, на плечо и чуть ниже лопатки.       Ушло несколько минут, но в конце концов бессознательное тело Драко, кажется, успокоилось, из его рта вырвался вздох, и он провалился в мирный сон.       — Сработало! — ахнула Гермиона. — О, слава Мерлину, сработало. Почему мы не сделали это с самого начала?       Падма легко усмехнулась.       — На самом деле это довольно сложное заклинание. Если ты хочешь пользоваться им вместо обезболивающих или усыпляющих зелий, то я научу тебя и диагностическим чарам, и заклинанию. Его обычно используют во время операций, так что обучают ему на более высоких уровнях подготовки целителей.       Гермиона кивнула.       — Да, научи меня.       Падма снова смолкла, но продолжила пристально смотреть на Гермиону, словно подбирая следующие слова. В итоге она, должно быть, передумала, так как вздохнула и упала в кресло у письменного стола.       — Не возражаешь, если я останусь ненадолго? Просто хочу убедиться, что они стабильны. Около часа? — предложила Падма.       — Совершенно не возражаю, — сразу же ответила Гермиона. — Хочешь чаю? Содовой?       — У тебя нет ничего крепче, да? — смеясь, спросила Падма. — Шучу. Мне нельзя пить, пока я на работе.       — У меня дома всё равно нет ничего, кроме каннабиса и вина, — сказала Гермиона. — Я была так сосредоточена на деле, что ещё даже не отважилась заглянуть в старую коллекцию родителей.       Гермиона пыталась снова взять себя в руки, но это давалось тяжело. Помимо неестественного влечения, которое она испытывала в данный момент к Драко, желая поухаживать за ним, но зная, что ей не следует так поступать, было ещё и то, с чем Рон и Гарри столкнулись в Хогвартсе. Это всё, что она могла сделать, чтобы не кинуться к директрисе и не потребовать новостей.       Азкабан.       Практически в ту же секунду её осенило, что необходимо написать надзирателю.       — Я сейчас вернусь, Падз. Мне нужно отправить срочное сообщение.       Гермиона быстро ушла в свою комнату, написала Хоганису письмо с пометкой «Срочно» и бегом вернулась в спальню Тео и Драко.       — Хочу убедиться, что целитель, который сегодня на дежурстве в Азкабане, узнает, что возможны проблемы.       — Конечно, — Падма кивнула в знак согласия. — Итак, что происходит между вами с Малфоем?       Гермиона фыркнула.       — Ничего, — она посмотрела на Падму так, словно совершенно не понимала, о чём идёт речь. Падма только ухмыльнулась.       — Ладно, — ответила Патил, но её это не убедило.       Гермиона поджала губы.       — Конечно, я забочусь о них обоих, — призналась Грейнджер. — Никто из них не заслуживает оказаться в Азкабане.       Падма продолжала слушать не перебивая.       — Когда живёшь с кем-то, ты сближаешься с ним, — сказала Гермиона. — Я…       Она не знала, как объяснить то, что чувствует, или как это началось, или почему она так сильно переживала именно за Драко.       — Гермиона, — вздохнула Падма, — если ты доверяешь им обоим, то это всё, что мне нужно знать. У тебя самое острое чутьё на людей из всех, кого я когда-либо встречала. Ты не глупа и тебя не так легко обдурить. Твоя широкая душа не делает тебя наивной. Но пойми, это разобьёт тебе сердце, — она показала пальцем на мирно спящего Драко.       Гермиона с трудом сглотнула, в уголках глаз стало пощипывать от слёз. С плеч упал тяжёлый груз.       Кто-то знал.       Тео, конечно, не в счёт. Он был другом Драко и всё время находился здесь, наблюдая за ними. Но Падма, узнав лишь малую часть тех чувств, что Гермиона начала испытывать к Драко Малфою, сделала их более осязаемыми, и от этого захватывало дух.       — Я понимаю, что это недопустимо и не должно происходить, — произнесла Гермиона голосом чуть громче шёпота. — Он — пленник, — выдохнула она. — Я бы никогда не переступила эту черту.       — Он не твой пленник, Гермиона, — возразила Падма.       Гермиона отмахнулась от её слов.       — Семантика. Он не может уйти, чтобы не оказаться в ещё худшем положении. Он знает, что обязан выполнять всё, о чём я его прошу. Это уязвимая позиция.       Падма поджала губы.       — Согласна, — кивнула она. — Это всё не идеально, и я этого не понимаю. Но если Драко Малфой заполучил твоё сердце, значит, на то есть веские причины. Вряд ли ты склонна влюбляться в мужчин направо и налево.       — Он… — Гермиона просто не могла описать словами то, что именно чувствовала к Драко или каким видела его. В нём скрывалось ещё много всего, остающегося для неё настоящей энигмой, и ситуация, в которой они оказались, была напряжённой. Но не прошло и двух недель с тех пор, как она вообще стала задумываться об этом человеке, который раньше просто гнил в Азкабане. Сейчас же… — Его моральный кодекс незыблем, — наконец сказала она. — Драко не злой. Он не плохой человек. Но он совершал очень плохие поступки, чтобы защитить людей, о которых заботился. Это меня пугает…       — Но если ты находишься среди тех людей, о которых он заботится, то, возможно…       — Не буду отрицать, это почётное место. Такое доверие одновременно успокаивает и ранит меня, — перебила её Грейнджер.       — Не знаю, что тебе сказать, Гермиона, — после короткой паузы призналась Падма. — Но я уверена, что ты бы никогда не воспользовалась позицией власти, чтобы заставить кого-либо из этих мужчин делать что-то, чего бы они делать не хотели. Позволь себе быть достаточно неидеальной, чтобы поддаться чувствам.       — Из всего, с чем мне приходится иметь дело, это последнее, что мне нужно, — грустно вздохнула Гермиона.       Спустя некоторое время взревел камин, и Гермиона с Падмой переглянулись.       — Сиди здесь, — попросила Гермиона. — Я посмотрю, кто там.       Это был Рон.       — Всё оказалось так, как ты и предполагала. — Он тяжело дышал. — Пока мы разговариваем, Тёмная энергия пытается прорваться сквозь барьер.       — О Мерлин. Мне нужно туда, — произнесла Гермиона, уже мысленно составляя список вещей, которые необходимо взять с собой.       — На данный момент это вопрос стойкости защитных чар, — сказал Рон. — Гарри занимается этим — удваивает барьеры, объединив свою магию с магией замка. Но есть ещё кое-что.       Гермиону охватил ужас.       — Что? — спросила она, не вполне уверенная, что сможет сегодня вынести что-то большее.       — Братьям Раковым удалось достать на чёрном рынке портключ в Румынию, — Рон раздражённо вздохнул. — Аврорат выяснил это только сегодня вечером. А у нас с Румынией…       Блядь.       Гермиона издала разочарованный стон.       — Нет договора об экстрадиции, я знаю. — Румыния выдала Пожирателей с метками, которые сбежали туда после падения Волдеморта, взамен на то, что её больше не станут втягивать в «британские проблемы». Ни для кого не было секретом, что тёмные волшебники стекались в Румынию со всего света из-за мягких законов в отношении тёмной магии. — Блядь, — выругалась Гермиона вслух, но наконец спросила: — Ну, как там Хогвартс? Энергия никому не навредила?       — Нет, — покачал головой Рон. — Макгонагалл завтра утром отправит учеников домой на весенние каникулы пораньше. Она предельно ясно дала понять, что хочет, чтобы проблему решили вовремя, а студенты вернулись через три недели.       — Конечно. Не переживай.       Теперь, помимо того, что ей требовалось выяснить, как снять проклятие с меток, уничтожить Тёмную энергию, не дать трём сбежавшим Пожирателям совершить то, что бы они ни замышляли, ко всему прочему у неё появился замечательный, скромный, миленький дедлайн.       — Я только попрошу Падму присмотреть за Драко и Тео и пойду с тобой, — сказала Гермиона.       Падма, конечно же, согласилась позаботиться о парнях, и Гермиона, схватив полную сумку книг, шагнула вместе с Роном в камин.       Было уже поздно, из-за чего, вероятно, профессор Макгонагалл намеревалась отправить детей домой на следующий день. Когда Энергия начала пульсировать, большинство из них уже лежали по своим постелям. Гермиона подняла взгляд на огромные часы на стене кабинета директрисы и увидела, что время уже перевалило за полночь.       В кабинете находились Макгонагалл и пара ассистентов из ОМП, которые разговаривали с аврорами и делали записи.       — Мисс Грейнджер, — поприветствовала её Макгонагалл чуть ли не со вздохом облегчения. Гермиона проследила за Роном, который тоже подошёл к аврорам, и направилась к столу директрисы вместе с ней. — Не желаете чаю? — спросила Минерва, уже налив чашку и поставив её на блюдце. На самом деле Гермиона была не совсем в настроении для чая, но послушно сделала крохотный глоток, после чего вернула чашку обратно на письменный стол.       Взгляд Грейнджер метнулся к портретам за спиной её любимого профессора, и от внезапной мысли у неё округлились глаза.       Как я могла быть такой невнимательной?       — Директриса, — начала она. — Вы не возражаете… могу я поговорить с портретом профессора Снейпа наедине?       Профессор Макгонагалл на мгновение растерялась от удивления, но в конце концов сказала:       — Конечно. — Она оглянулась на портреты Дамблдора и Снейпа за своей спиной, и в то время, как глаза Альбуса, будь он проклят, сверкали так, что у Гермионы внутри всё перевернулось, Снейп коротко кивнул. — Просто пошлите патронус, когда закончите, — попросила Минерва, после чего вывела двух сотрудников ОМП и авроров из кабинета, оставляя Гермиону одну.       Грейнджер сделала глубокий вдох.       Она пристально посмотрела на Снейпа. Данный портрет заказали летом, перед тем как он стал директором. Он был «новым» — или настолько новым, насколько возможно. Что означало — это изображение Снейпа, который знал всё.       Гермионе было известно, что портреты обладали разным уровнем «осведомлённости» и что, чем больше времени ведьма или волшебник проводили со своим портретом, тем больше в последнем сохранялось от них самих. Вот почему портреты Дамблдора и Финеаса Найджелуса Блэка в кабинете директора казались такими реалистичными и могли вести долгие живые беседы, в то время как карточки из шоколадных лягушек только молча появлялись и исчезали из рамок.       Снейп провёл с этим портретом всего год. Этого должно хватить.       Она подняла глаза на Северуса, который смотрел на неё в ответ ничего не выражающим взглядом, сжав губы в тонкую линию.       — Профессор, — начала Гермиона. — Не уверена, насколько вы осведомлены о работе, которую мы проводим.       — Мне известно, что здесь замешан волшебный отпечаток Тёмного Лорда, обнаруженный на территории Хогвартса, — сказал он. — Подробностей я почти не знаю.       Гермиона оглядела комнату. Дюжина директоров или около того, до сих находящихся в своих портретах, явно заинтересовались разговором.       — Могу ли я предположить, что то же доверие, которое вы оказываете директрисе, можно применить и к этой беседе? — спросила она их.       В комнате раздалось несколько оскорбленных «конечно».       Это должно сработать.       Ей не хотелось так разглашать конфиденциальную информацию, но она была уверена, что профессору Снейпу могла прийти на ум какая-нибудь догадка, способная помочь. Он являлся одним из самых доверенных лиц Волдеморта и провёл в рядах Пожирателей смерти почти два десятилетия.       — Тёмная энергия находится на опушке Запретного леса и имеет магический отпечаток Волдеморта. Мы наблюдаем за ней уже какое-то время. Недавно мне удалось связать с ней другое дело, над которым я работаю как невыразимец. Все Пожиратели, носящие метку, страдают от разного рода болезней, вызванных ею. Боль, которую они испытывают, похоже, напрямую связана с Энергией здесь, в Хогвартсе.       Она заметила, как взгляд Снейпа метнулся к своей, не изображённой на портрете левой руке и обратно к Гермионе. В остальном выражение его лица осталось бесстрастным.       — Новым Пожирателям, которых призвали после возвышения Волдеморта весной 1994, хуже всего. Братья Раковы сбежали из Салемской тюрьмы МАКУСА и в данный момент находятся в Румынии, есть все основания полагать, что они направляются сюда.       В комнате кто-то ахнул, но Гермиона сосредоточилась на реакции Снейпа. Так как он был шпионом, на его лице промелькнуло лишь лёгкое удивление, прежде чем он взял себя в руки и спросил:       — И чем я могу помочь, мисс Грейнджер?       — В первую очередь я стараюсь удалить из метки проклятие, — ответила Гермиона. — Я просмотрела воспоминания Драко Малфоя, Тео Нотта-младшего и Люциуса Малфоя. У меня есть теория.       — Конечно есть, — фыркнул Снейп, но это прозвучало не так грубо, как он много лет назад обращался со своей ученицей-всезнайкой. Казалось, его больше позабавила и, возможно, даже заинтересовала выдвинутая ею гипотеза.       Она сделала глубокий вдох и продолжила:       — На самом деле об этой возможности упомянул Рон, но я думаю, что в ней имеется определённый смысл. Поскольку у вас есть метка, вы, вероятно, знаете, что…       — Давайте ближе к делу, мисс Грейнджер, — поторопил Снейп.       — Я считаю, что метку закрепили клятвой на крови, но такой клятвой, проклятье которой можно разрушить, только пролив кровь, — продолжила Гермиона.       Глаза Снейпа на секунду округлились. Казалось, он удивился тому, что она так быстро пришла к данному выводу.       — Да, — наконец выдавил он.       — Вы знаете, как он создал проклятие? — Гермиона почувствовала, как её пульс ускорился и к ушам прилила кровь. Всё это время ключом мог быть профессор Снейп.       — Это Уизли собрал всё воедино? — скептически уточнил он.       — Северус, — раздражённо кашлянув, впервые подал голос Дамблдор.       — Это правда, — произнёс он, его протяжный голос приобрёл профессорский тон. — Тёмный Лорд хотел сохранить силу клятвы на крови, не проливая собственную. Он годами искал способ, прежде чем даровать метку первому Пожирателю смерти. Наконец, проработав год с проходимцем из болгарских невыразимцев, он создал заклинание. Связывающее заклинание. Единственным способом избавиться от метки — и проклятия, соединяющего нас с Тёмным Лордом, — были магглорождённые ведьма или волшебник, которые по собственной воле пожертвовали бы свою кровь, чтобы стереть клеймо.       Бинго.       — Вы знаете контрзаклятие? — тут же спросила Гермиона. От волнения у неё перехватило дыхание.       — Разумеется, — ответил Снейп. — Прежде чем прийти к Дамблдору, чтобы спасти Лили, я сам пытался убрать метку. В те времена Тёмный Лорд гораздо свободнее делился с нами информацией. Нам всем была известна цена и то, что кому-то из нас крайне маловероятно удалось бы убедить магглорождённого избавить нас от метки. Мне известно, что Люциус Малфой пытался заплатить одному после первого поражения Тёмного Лорда, но это не сработало, потому что трактовалось как принуждение, а не проявление собственной воли.       — Мисс Грейнджер, вы же не думаете… — влез Дамблдор.       — Почему нет? — резко огрызнулась она. — Я магглорождённая, и это моя воля.       — Насколько я понимаю, эти контрзаклятия довольно сложны и часто приводят к обескровливанию магглорождённого, — объяснил Дамблдор.       — Я найду решение, — уверенно заявила Гермиона.       — Если возьмёте лист пергамента, — сказал Снейп, — я опишу вам ритуал и контрзаклятие.       Дамблдор снова попытался возразить, но Гермиона не обратила на него внимания, полностью сосредоточившись на Снейпе.       — Спасибо, — прошептала она, и на глаза навернулись слёзы, когда на неё обрушилась вся серьёзность этого разговора. Она их освободит.

***

      Гермионе безумно хотелось вернуться в родительский дом как можно скорее. Она оставила Энергию на ночь в умелых руках Рона и Гарри и ринулась домой, чтобы провести необходимые для контрзаклинания исследования. Ей также хотелось поговорить с Падмой о волшебном переливании крови и возможностях её восполнения, если для ритуала потребуется больше, чем она смогла бы отдать без вреда для себя.       — Всё ещё спят, — заверила её Патил. — Но я осмотрела их метки, и движение продолжается. Теперь они начнут ощущать боль в области предплечий более остро.       Гермиона поджала губы, но кивнула. Ей требовалось выяснить, как быстро избавиться от проклятия в метках. Ей не хотелось, чтобы оно распространялось и дальше.       — Не могла бы ты остаться на ночь, а ещё лучше до полудня? — попросила Гермиона. — Мне нужно провести некоторые исследования, и хорошо, если бы кто-то находился с ними.       — Конечно, — сказала Падма. — Но тебе необходимо поспать. Уже почти рассвет.       Гермиона отмахнулась от неё.       — Я в порядке. Выпью бодроперцовую настойку.       Падма поджала губы, явно недовольная подобным решением.       — Одно зелье. И если ты заснёшь, ты будешь спать. Больше ничего.       — Да, мам, — ответила Гермиона, закатив глаза. Падма ухмыльнулась и вышла из комнаты.       Оказавшись в своей спальне, Грейнджер тяжело опустилась за стол и достала блокнот, в котором записала инструкции Снейпа.       Сепарациум Сангуиниус       Разделённый кровью       Ритуал состоял из двух этапов. На первом магглорождённые ведьма или волшебник должны принести клятву в том, что их жертва добровольная. Затем он или она должны произнести контропроклятие, для которого надо пролить кровь. Она вздохнула. Ритуал будет невероятно болезненным для Драко и Тео. Она боялась лишний раз пошевелиться рядом с их левыми руками — ритуал же требовал сделать разрез вдоль всей метки.       Что ей действительно хотелось выяснить — что Снейп мог упустить, потому что не знал, — это только то, сколько крови понадобится. Гермионе были знакомы ритуалы на крови со времён учёбы и нескольких дел, над которыми она работала в самом начале своей карьеры, но все они отличались друг от друга, и, к сожалению, для большинства из них требовалось много.       Грейнджер достала из книжного шкафа один из самых внушительных томов по данной теме и опустила его на стол. Открыв оглавление, она нашла раздел «Ритуалы на крови». Гермиона никогда раньше не имела с ними дела и поэтому знала раздражающе мало.       Не надолго.

***

      Когда Гермиона резко проснулась, у неё заныла рука, с нижней губы на книгу, в которой она делала заметки перед тем, как, должно быть, задремала, стекала слюна. Грейнджер потрясла кистью, пытаясь вернуть ей чувствительность.       — Темпус, — прошептала она. Было уже девять часов утра.       Гермиона выпрямилась и хрустнула шеей. Она уже целую вечность не засыпала за столом — слишком стара была для этого.       Услышав приглушённые голоса дальше по коридору, она поняла, что это, вероятно, проснулись Драко и Тео.       Хвала Мерлину.       Ощущая необходимость увидеть их собственными глазами, она прошла дальше по коридору, где за дверью смогла расслышать голос Драко.       — Нет, не глаза жука. Это просто пустышка.       — Что ты предлагаешь? — спросила Падма, похоже, очень заинтересованная.       Гермиона вошла в комнату, и на неё уставились три пары глаз.       — Хорошо вздремнула? — Падма ухмыльнулась. — Малфой помогает мне с разработкой структуры зелья с каннабисом, которую ты очень хотела начать сама, но у тебя сейчас порядка четырёхсот горящих дедлайнов.       Гермиона фыркнула, но послала подруге улыбку. Это была правда. Она действительно откусила слишком большой кусок, и некоторые заботы ускользали сквозь пальцы.       — Ну, продолжайте, — сказала она и подошла к Тео, чтобы провести диагностику и осмотреть его руку. Та выглядела не намного лучше, чем прошлой ночью. — От одного до десяти? — тихо спросила она.       — Четыре, — мягко улыбаясь, ответил он.       Снова хвала Мерлину.       — От одного до десяти, Драко? — теперь Гермиона водила палочкой над ним.       — Четыре, — ответил он.       — Если не глаза жука, то что бы ты использовал в качестве основы? — уточнила Падма, попутно делая заметки.       — Я бы смешал слизь из жала веретеницы и драконью печень, — ответил Драко. Он лежал на правом боку, опершись на локоть, с выражением сосредоточенности на лице. Пока Малфой обсуждал ингредиенты для зелья, Гермиона наблюдала за тем, каким он казался живым. Это напомнило о хогвартских деньках.       — Умно было предложить использовать сок мурлокомля, но я бы сократил его количество вдвое. Иначе придётся настаивать зелье в два раза дольше, — предложил он.       Падма кивнула и записала всё, что он сказал.       — Итак, — прояснила она. — Думаю, я смогу достать всё это сегодня, но раньше завтрашнего дня приступить к варке не получится. У меня сегодня пять приёмов.       — О, не переживай, — успокоила её Гермиона. — Я могу его сварить сама. Думаю, с указаниями Драко я справлюсь.       — Хорошо, — Падма перевела взгляд с Гермионы на Драко. — Я отправлю ингредиенты совой.       — Спасибо огромное, Падз, — поблагодарила Гермиона, подошла к подруге и крепко её обняла. — Позволь проводить тебя.       Покинув пределы слышимости двоих парней в её старой детской, Гермиона повернулась к Падме и произнесла:       — Я узнала, как можно удалить тёмную магию из меток.       Глаза Падмы округлились, и она широко улыбнулась.       — Правда? Отлично. Когда?       — Ну, мне ещё нужно подготовиться. Не хочу, чтобы что-то пошло наперекосяк. Понадобится кровавая жертва, — призналась Гермиона.       — Ох, — голос Падмы упал. — Полагаю, ты уже собираешься выступить добровольцем?       Гермиона сглотнула.       — Да.       — Гриффиндорцы, — вздохнула она. — Итак, тогда нам нужно точно всё спланировать. Я хочу быть наготове, чтобы оказать медицинскую помощь.       — Ты не попытаешься меня отговорить? — удивилась Гермиона, зная, что Рон и Гарри точно попробовали бы, расскажи она им, что собирается сделать.       — А это как-то поможет? — уточнила Падма.       Гермиона покачала головой.       — Тогда не буду в пустую тратить время, рассказывая, что, по моему мнению, с твоей стороны глупо в очередной раз жертвовать собой таким самоотверженным и потенциально безрассудным образом. Если ты решишься, я сделаю всё, что в моих силах, чтобы не дать тебе себя убить, — ответила Падма.       Гермиона снова прижала её к себе в объятиях.       — Спасибо, — прошептала она, радуясь тому, что хотя бы раз в жизни ей не нужно было отстаивать свою позицию.       — Я приду завтра утром, чтобы обсудить план, — пообещала Падма.       Когда она ушла через камин, Гермиона поднялась по лестнице в комнату Драко и Тео.       — Не хочешь поделиться с классом? — протянул Драко со своей кровати, листая старый выпуск «Ежедневного Пророка».       — Что? О, — запнулась Гермиона. — Ну…       Теперь, когда у неё были хорошие новости, которые можно рассказать, она не знала, как именно стоит их преподнести.       — Мерлин, кто умер? — спросил Драко и сжал простыни в кулаках, готовясь к худшему.       — Никто! — нервно хихикнула Гермиона. — Нет, это хорошие новости.       Тео и Драко выпрямились.       — Мы с Гарри вместе просмотрели ваши воспоминания и воспоминания Люциуса, — начала она. — Гарри удалось перевести проклятие с парселтанга. А Рон предположил, что это был обряд на крови.       Драко округлил глаза, а Тео выглядел озадаченно.       — Но он никогда не использовал кровь… — произнёс он.       — Сепарациум Сангуиниус, — сказал Драко. — Проклятие было разработано таким образом, чтобы его могла разрушить только добровольная жертва собственной крови. — Он побледнел, осознав правду.       Гермиона кивнула.       — Верно, — подтвердила она. — И после того, как у вас двоих случился приступ острой боли и проклятие поползло вверх, я отправилась в Хогвартс, чтобы присмотреть там за Тёмной энергией.       — И она усилилась? — спросил Тео.       — Да, но у меня не было возможности выйти на территорию, потому что вместо этого я осталась в кабинете директрисы, чтобы поговорить с портретом профессора Снейпа, — объяснила Гермиона.       Не было смысла нагнетать обстановку, и она продолжила:       — Профессор Снейп, по всей видимости, знал о кровавом обряде, как и большинство старших Пожирателей. А твой отец, Драко, даже пытался свести метку самостоятельно, подкупив кого-то. Но жертву не сочли добровольной, поэтому ничего не получилось.       — Откуда он знал, кто способен его разрушить? — недоумевал Драко. — Это не может быть просто кто угодно.       Гермиона сглотнула и подняла на секунду глаза к потолку, прежде чем снова встретиться с серым взглядом.       — Это должна быть магглорождённая ведьма или волшебник, кто отдаёт свою кровь полностью по собственной воле. Но Снейп также знает контрзаклятие. Он рассказал мне о нём. Как только я разберусь с организационным вопросом и обсужу с Падмой возможные риски, я смогу избавить ваши тела от тёмной магии и обратить проклятие вспять.       — Магглорождённый, — медленно проговорил Тео.       — Да, — подтвердила Гермиона.       — Ты, — уточнил Тео.       — В этом действительно есть смысл, — отметила она.       — Нет. — Глаза Драко потемнели от напряжения. — Абсолютно точно нет.