Сбежать

— Здорово здесь, — Мару облокотилась на древесный ствол за спиной. — Скажи? Урушихара покосился на нее и ничего не ответил. Отвернувшись, он закатил глаза. Мару проследила за ним и растерянно откашлялась. Место, куда они пришли, и впрямь оказалось живописным. Мару долго бродила по лесу и нашла этот скалистый бережок неподалеку от дома Кио. Шустрый ручеек еле слышно журчал, а неподалеку приютились певчие птички. — Тебе нравится? — На кой ты меня сюда притащила? — прыснул Урушихара, — И нет, не нравится. Мару вгляделась в его угрюмое лицо в попытках различить, по-настоящему он злится или только делает вид. В это время суток в лесу особенно приятно и легко дышится. Солнцу далеко до зенита, а птички еще не утихли от удушающей жары. Мару подсела чуть ближе к Урушихаре и поняла, что если бы он на миг превратился в ежа, то прямо сейчас выставил бы против нее все свои иголки. — Вкусно было? — Цубаса уплетала за обе щеки. Это все, что я видел, — сухо ответил Урушихара. Он перебирал в руках древесный листочек, явно нервничая. Мару решила, что он ждет, когда она успокоит его и извинится за пропущенный ужин, над которым он так старался. Изначально идея что-нибудь приготовить пришла самой Мару, что только усугубляло ее положение. Они с Урушихарой обсуждали на досуге, что готовка — не по их части; Мару рассказала свою лучшую историю из цикла кулинарных — про сожженую карамель и кексы, таинственным образом взорвавшиеся в духовке. Урушихара смеялся до боли в животе, но только потому, что Мару рассказывала нарочито гротексно. «Я бы хотел посмотреть на это», — сказал он, когда наконец угомонил хохот. Так и появилась идея заняться готовкой вместе. Да, изначально Мару должна была провести этот вечер вместе с Урушихарой. Готовить тоже должна была она. На Урушихаре была только чистка овощей. Однако рано утром Мару предупредила, что сможет приехать только к вечеру, и попросила Урушихару заняться маринадом. Тогда он немного поворчал — в основном из-за того, что его разбудили раньше обычного — потом сказал, что на этот раз сделает все сам и что ждет Мару к ужину. Все, что отныне требовалось от нее — просто приехать. Несмотря на то, что непредвиденные обстоятельства существуют и все о них знают, ее отсутствие стало провалом. От нее ждали так мало. И она не справилась даже с такой простой задачей. — Прости, Руши, это моя вина… — она хотела взять его ладонь, но не успела. — Немыслимо! — сорвался Урушихара, — Ты серьезно? Я впервые в жизни что-то для кого-то сделал, а ты просто… — он остановился, чтобы подобрать слова. — Просто плюешь на меня! Мару поморщилась. Урушихаре не шло ругаться. Ей не нравилось, как во время ссор у него менялся голос, становился каким-то пресным, сухим и неинтересным. Но прервать его она не могла. Он рассказывал о том, как она разочаровала и расстроила его, и единственный способ, как она могла загладить вину — выслушать до конца. Ты когда-нибудь готовила кому-то ужин? Бьюсь об заклад, что ничерта подобного! — У меня была конференция, — виновато пробубнила Мару. — Конференция важнее моего ужина? Урушихара немного поубавил пыл, заметив, что Мару молчит с таким лицом, какое у нее было в тот вечер, когда они с Мао обсуждали былое. Лицо, изображающее терпеливую ненависть. Она ждала, пока раздражающие и безосновательные — Урушихара вдруг понял, что медицинская конференция была приоритетнее ужина по всем критериям — крики прекратятся и перестанут напрягать слух. Этот ее взгляд был еще терпимым, но в скупе с медленным, тихим и почти что взбешеным вздохом отбил всякое желание продолжать разборки. — Чтобы ты знала, было очень вкусно, — сказал он менее уверенно, чем до этого. Губы Мару сморщились гармошкой, удерживая внутри злость и недовольство. Урушихара уселся поудобнее, поглядывая на Мару. Она пялилась промеж деревьев, не отрываясь, надеясь разглядеть там, что-то, что прекратило бы этот ужасный диалог. Может дикое животное или заплутавшего туриста. Взгляд наткнулся на яркий свет, пробивавшийся сквозь деревья. На этот раз Сефирот объявился как по заказу. Мару приподнялась с земли. Древо находилось прилично далеко от опушки, где проветривались Мару и Урушихара, но каждая его ветвь была отчетливо видна. Когда Мару сорвалась с места и ринулась через кусты, Урушихара уже на все сто процентов осознавал, что перегнул палку. На секунду ему это даже показалось смешным — как он мог на полном серьезе обвинить Мару в пропущенном ужине, когда она была занята работой? Будто бы она по собственному желанию поехала выступать на конференции. А теперь она убегает. Убегает от него стремглав. Он прикусил губу, довольно больно. «Ну что ты сделал? Быстрее догони ее, иначе она убежит навсегда» — подсказало сознание. Полянка закончилась быстро. Урушихара перебежал ее как ошпаренный, будто земля обещала уйти из-под ног, а на ее место должна была налиться со всех сторон раскаленная тягучая лава. Кусты можжевельника, сразу же вцепились ему в голые ноги. Мару повезло, она прыгнула в джинсах. А вот Урушихаре в коротких шортах и сланцах не повезло совсем. мало того, что мелкие Сухие ветки оцарапали ему голень и часть бедра, так еще и противный влажный корень, торчащий из земли, воткнулся прямо в лодыжку. Урушихаре это показалось пустяком, хотя при следующем же шаге он ощутил яркую щиплющую боль. — Мару! — крикнул он, потеряв ее из виду. Вскоре она нашлась. Переломив ветвь, что преграждала путь, она поднырнула под склоненную древесную крону. Затем столкнулась с поваленным серым стволом. Оперевшись в него руками, она с легкостью его перепрыгнула и двинулась дальше. Вот кто действительно умел отключить разум и слепо гнаться за добычей. Адрамелех ее научил. Так же, как научил игнорировать любую боль, что она и делала сейчас. Урушихара был уверен, что она подвернула ногу не раз за этот забег, но все равно продолжала бежать. Сам он подустал уже на третьей сотне метров, но остановиться не позволяли мысли, возникавшие с регулярной постоянностью как спазмирующая боль и неприятные опасения. Он даже не знал, чего именно боялся. Того, что Мару убегает? Она разозлилась? Расстроилась? Взбесилась из-за его дотошных упреков и не хочет больше иметь с ним дела? Если она сейчас убежит, схватит мотоцикл и укатит в Токио, плюясь от их разговора, вряд ли они еще встретятся. Конечно, такими психами любой человек низведет себя до отвратительного и чудика. Так Мару теперь к нему относилась? Если да, то он определенно лишился многого. Симпатия Мару давала кучу привилегий. Быть ее любимцем значило получать внимание и подарки. Иногда Урушихаре и вовсе казалось, что она могла подарить ему второй дорогуший ноутбук просто так, пофлиртуй он с ней еще немного. Но сегодня для него это имело минимальное значение. Главным образом на него влияло то, что он в каком-то смысле привык к ней. Цубаса называла это влюбленностью. Урушихара не знал как можно обозвать происходящее, поэтому непроизвольно звал это так же, как и она. На деле же это скорее была своего рода потребность. Довольно эгоистичная если так посмотреть. Потребность быть на пьедестале, возведенном Мару. Быть единственным кто удостоен ее внимания. Возможно, им обоим рано или поздно навредит это стремление. Но в этот конкретный момент Урушихара не мог все потерять. Мару перепрыгнула неглубокую канавку, даже не заметив того — настолько она вошла в кураж. Она слышала, как Урушихара звал ее, и когда услышала свое имя в третий раз, опомнилась. Она остановилась, зная, что нужно все ему объяснить. Возможно, он не видел Древо, и думал, что Мару сорвалась в чащу по велению голосов в голове. Она и без того слыла чудачкой, Урушихара примирился с этим. Но она не хотела, чтобы он решил, что она совсем сумасшедшая. Радовало, что он побежал за ней, и не сразу бросился вызывать санитаров. Мару остановилась, обернулась. Урушихара пробирался за ней, рассудительно обходя все препятствия и еле заметно прихрамывая. Он добрел до канавки и не стал перелезать через нее, решив, что Мару остановилась и не побежит дальше. — Вернись, — попросил он, не зная, что еще сказать. Мару была прекрасно осведомлена о том, что произойдет, если заставить Сефирот ждать слишком долго. Древо исчезло и на этот раз. Больше нигде в ветвях не проглядывался свет. Мару чертыхнулась, не желая мириться с сорванной охотой. Сефирот был так близко. Он манил ее, звал, будто ему и самому хотелось оказаться пойманным. Быть может, он исчез из-за того, что Урушихара подошел слишком близко? Или Мару помедлила и опоздала? Шансом найти ответ на все эти вопросы ее одарила случайность, которая повторно подсунула Мару Сефирот. Он замерцал вдали, на этот раз еще ярче. «Даю тебе последнюю попытку, — так и шептал он, — Время пошло». И Мару рванула так, как раньше никогда не бегала, теперь не обращая никакого внимания на Урушихару и его призывы остановиться. Урушихара прикусил губу и поплелся за ней, полагая, что таким жестом Мару выражает свою глубочайшую неприязнь к нему. «Ты не можешь, — вертелось в голове, — ты не можешь возненавидеть меня так просто». Сердце колотилось, и Урушихара сам не понимал свое тело. Оно отдельно от разума боялось чего-то, дрожало и вело себя из ряда вон. На этот раз Сефирот выбрал себе опушку попросторней. Мару выскочила из кустов, запнулась за белые корни и грохнулась под самым стволом. Ее ослепил яркий свет, и она зажмурилась так, что в глазах замельтешили мушки. Сефирот был прямо перед лицом. В его присутствии было прохладно, от коры исходил леденящий холодок, и дыхание Мару превращалось в клубы пара. — Зачем ты здесь? — спросила Мару шепотом, и затем ей показалось, что Сефирот ответил. Не словами, привычными людям, демонам и ангелам, а какой-то внеземной вибрацией. Мару отчасти разочаровалась тем, на что походили звуки Сефирот, ведь проще всего было уловить в них слово «Даат». — Что я могу сделать? — Мару задумалась: не так давно ей уже напоминали про Даат, но от очередного упоминания ясней ни на секунду не стало. — Как мне его разбудить? Ты можешь подсказать? Она была уверенна, что Сефирот — не просто дерево, а звуки, что он издает — не ее воображение. У Сефирот есть разум — к этому она склонялась. И ей хотелось верить, что они понимают друг друга. Последующие слова Сефирот Мару расшифровать не смогла. Краем уха она услышала, как запыхавшийся Урушихара подоспел к опушке. Она смирилась с тем, что способ взаимодействия с Даат придется найти ей самой. Никто, даже сам Сефирот ей не поможет. Она обернулась, лицезрея Урушихару, измотанного и потерянного. Он перелез через кусты и заглянул Мару в глаза. — Тебе не стоит меня ненавидеть. Ты не можешь винить меня за мои чувства, — высказался он, вдруг насупившись. Извинения оказались ему не по зубам, и он виновато покосился в пол, понимая, что инициатором скандала все же являлся он. — О чем ты? — спросила Мару. — Я не ненавижу тебя. Здесь был Сефирот, я за ним погналась. Она шмыгнула носом, разбавляя тишину. — Я знаю, что он уже исчез, — оговорилась она, — Прости, ты наверное подумал, что я от тебя удираю. За спиной у Мару Урушихара не нашел ни одного следа Древа. Он утер грязь на щеке и почесал шею. — Я не знаю, как загладить вину, но знаешь, думаю, у нас еще будет возможность вместе перепачкать кухню, — Мару улыбнулась, немного устало, с надеждой, что Урушихара не разобидится пуще прежнего. Урушихара же, в свою очередь, и не думал обижаться. На сегодня с него довольно. Если обижаться на Мару значило бегать по лесу как огалделому — ему это не нужно. Пусть отчасти ему и хотелось побыть в центре внимания, но впредь он будет отвоевывать свое место под солнцем каким-нибудь другим способом. Мару приобняла натерпевшегося Урушихару за плечи и повела в сторону ручья, от которого они отошли на приличное расстояние. Его журчание стихло, и было не до конца ясно, куда идти. — А что Сефирот? — опомнился Урушихара. — Забудь. Представим что мне за ним никогда не угнаться, — Мару подмигнула Урушихаре, явив ему ряд зубов со смешной щербинкой. Затем она с силой выдохнула. — А лучше представим, что всего этого не было. Да, точно, лучше смотреть кино, чем так носиться. Урушихара молча согласился с ней. Они прошлись немного. Ноги болели, и они еле тащились, как вдруг Мару схватила Урушихару и прижала к себе, нависнув над ним. — Мару… — Тише. Щекой Урушихара прислонился к ее горячей шее, и мгновенно согрелся. «Ну наконец-то», — подумал Урушихара. Наконец-то Мару созрела для того, чтобы сфокусироваться на том, что ей важно. Ведь он ей важен, не так ли? О Урушихара решил простить ее окончательно прямо сейчас. «Рад, что ты одумалась», — он легонько улыбнулся. — Я… — Тихо, замолчи! — шикнула Мару, и на это раз Урушихара увидел ее лицо. Она настороженно прислушивалась, вглядываясь в деревья. Что-то ее напугало, подозрительный звук, которого Урушихара даже не заметил. Как так? Хотя, если так подумать, не мудрено, что у слабой Мару слух и бдительность развиты лучше, чем у могучего генерала. Ему никогда не приходилось выживать. Хорошо, что Мару оказалась рядом, иначе Карабахаль, показавшийся из кустов, застал бы Урушихару в расплох. — Вниз! — Мару накинулась на Урушихару и повалилась вместе с ним на землю, избежав выпада демона, обратившегося в черный дым. После отрезвляющего падения Урушихара опомнился, собрал остатки магии в кулак и образовал магический щит. Он переливался фиолетовым и был совсем тонким. Один удар — и он разлетится в дребезги. — Надо бежать, — успела проговорить Мару, после чего демонюга взял разгон и нацелился на хлипкое укрытие. У Урушихары и Мару оставалась секунда на то, чтобы исчезнуть из леса и приблизиться к защищенному барьером дому Кио — единственному безопасному месту в округе. За это время они успели только приготовиться в безжалостному удару. Карабахаль подался вперед и с разбегу пробил щит. Его удар оказался куда слабее, чем ожидалось, будто на середине пути он ни с того ни с сего передумал и сбавил ход. Он приземлился рядом с Мару — точнее одна только его голова. — Фу! — брякнула Мару, — Ну и гадость! Она растеряла всю свою хладнокровность, переползая через Урушихару подальше от останков нападавшего. — Что это было? Что произошло? — растерялся Урушихара, — Ты убила его? — Вот еще. Я к этой твари в жизни не притронусь… Мару поспешила встать, пока Урушихара перевернул голову убитого демона. Во лбу у него дымилась круглая лунка. — Кто-то стрелял, — подметил он, — Странный след, слишком ровный. — Бежим! — громыхнула Мару и потащила Урушихару за шиворот, — Черт! Худшая свиданка на свете! За деревьями скрывался кто-то, кто продолжал следить за Мару и Урушихарой даже после того, как они убежали. Он поглаживал рукоять пистолета, все еще горячего после выстрела. Сквозь затемненное стекло шлема он видел, как двое скрылись в зелене деревьев. Их шаги заглушило пение птиц.

Хатагая, Сибуя, Токио

— Вижу ты продолжаешь тренироваться, — улыбнулась Лайла, прерывая пение Чихо. Чихо тут же отпрыгнула от женщины, взволновав горячую воду, которой был наполнен бассейн. До закрытия бани оставался час, и они с Лайлой остались наедине. Не было шанса лучше, чем этот, чтобы расспросить бывшего пациента о его состоянии. — Я просто напевала, никакой магии, — испуганно ответила Чихо. — Тогда тебе лучше не напевать, а то тебя в соседней комнате слышно. — Правда? — Чихо нахмурилась, не ожидая, что ее тихий голос слышен кому-то, кроме ее самой, не говоря уже о соседних помещениях. — Дать тебе фрагмент Йесод возможно и было ошибкой, — Лайла опустилась глубже под воду, расслабляясь. — И может стоило стереть тебе воспоминания об Энте Исла и обо всем, что с ним связано, но твое тело все равно будет мощнейшим катализатором для магии. — Катализатором? — Чихо резко посмелела, осознав, к чему клонит Лайла. — Значит, когда я пела, вы слышали не голос, а мою мыслесвязь? — Конечно! Я периодически слышу тебя даже из больницы. — Но… как я делаю это без фрагмента Йесод? — Представления не имею. Возможно ты слишком долго пробыла рядом с ребятами с Энте Исла. — Лайла усмехнулась. — Бьюсь об заклад, доктор Кагаяки удивится сильнее твоего, когда узнает об этом… — Кагаяки… Это ее идея — лишить меня воспоминаний? Лайла промолчала, не желая сдавать своего непосредственного начальника. — Не отвечайте, — Чихо опечаленно опустила подбородок в воду. — Я понимаю, почему она хотела так поступить. От меня слишком много проблем… — Скоро ты ей пригодишься. Чихо дернула головой, ее хвостики подпрыгнули словно пружинки. — Что вы имеете ввиду? — спросила она с энтузиазмом и подозрением. — Ты сможешь помочь и ей, и Мао Садао. Их обоих ждут испытания. — Если это все ваши промыслы, то я не учавствую, и вы меня не заставите, — сказала Чихо строго, зная, на что способна женщина, сидящая рядом с ней, и что Мао с Мару не сдалась такая помощь. — На этот раз я не причем. И у меня больше нет фрагментов Йесод, так что не беспокойся. — Что же их ждет? Лайла смахнула мокрые волосы с колен и уставилась на круги на воде. На этот раз загадочная улыбка сошла с ее лица, что еще больше насторожило Чихо. — Они столкнутся с сутью мироздания, — проговорила Лайла четко и без лукавств, — И им определенно понадобятся верные товарищи. — О чем вы говорите? — У них есть цели. И цели эти напрямую противоречат целям тем, кто возомнил себя властителем. — Я знаю, что Мао хочет помешать ангелам. Но каков их план? Вы знаете? Чихо представляла, как наивно звучат ее распросы, но сейчас ей не смотря ни на что необходимо было узнать, о чем идет речь, чтобы потом предупредить друзей о возможной опасности. — Дело не в планах ангелов. Мы поставили на Даат Энте Исла, истинного Бога, но пока он не может проснуться, у нас нет шансов в противостоянии натиску Небес. — Даат не может пробудиться? Но как же… — Чихо разочарованно опустила руки. — Как же Сефирот освободится? Мы можем что-то сделать? — Скажем так, — начала Лайла, — если человеку трудно проснуться, его нужно «растолкать». Понимаешь? — Но как растолкать сефиру, запертую в Древе Жизни? — Я не знаю, — пожала плечами Лайла, — Но Мики Шиба уверенна, что им это под силу. — Эми и Мао? — И Мару. Чихо задумалась. Лайла упоминала и о целях Мару, но неизвестно, чего ей хочется на самом деле. — Вы уверенны, что цели Мао и доктора Кагаяки схожи? — в голове Чихо держала другой вопрос: «есть ли вообще у Мару какие-либо цели?». — Она ведет свое расследование. И ей обязательно будет интересно провзаимодействовать с Сефирот. Конечно, если в этом будет необходимость. Голова начинала болеть. Сефирот, Даат, Йесод, Мару, ангелы, Мики Шиба — все мешалось в одну кучу. Чихо вздохнула, погрузившись под воду по брови. Затем она вынырнула, разложив новую информацию по полочкам, и обнаружила, что Лайла исчезла. «Ушла в другой бассейн, наверное», — подумала Чихо.