Сбежать

Навязчивая идея коснуться светящегося дерева столкнулась с осознанием того, к чему это может привести. Мару отдернула руку. — Ну уж нет. — твердо решила она. — Я не буду тебя трогать. Она плюхнулась на землю рядом с витиеватыми корнями. Предостережения Мики вертелись в голове. «Если коснешься — мир исчезнет». Больше походило на бредни полоумного, но проверять, так оно или нет, Мару не хотелось. Она почесала затылок, дернула себя за волосы, затем ущипнула за локоть. — Ну давай же… — шептала она. — Просыпайся. А древо продолжало соблазнительно искриться, переливаться жемчугом и озарять чащу холодно-белым светом. Мару хотелось потрогать, ощутить, из чего оно сделано, окунуть руки в холод мерцающей коры. Она знала, что это лишь сон. Сон, который повторяется уже много лет. Несменный сон, но с каждой новой ночью дерево манило все сильнее. Мару опомнилась после непрерывного любования и шлепнула себя по щеке.

***

Она проснулась в своей постели ни свет ни заря. Мир не исчез. Какое облегчение. Но, вспомнив, что ждало ее сегодня, Мару на минутку пожелала, чтобы мир вокруг схлопнулся и дал ей небольшую передышку. Стартовал третий день ее руководства в Сейкай. Сон о Древе Сефирот на этот раз пошел не по сценарию. Он был предзнаменованием перемен. Сегодня должно было случиться что-то особенно грандиозное, вот только провал это будет или успех? Так размышляла бы Мару, если бы верила в предзнаменования. Она позвонила Рагуэлю, еще не свесив с кровати ноги. По ту сторону короткие гудки без ответа. Возможно ангел, временно служивший юридическим консультантом, еще не проснулся. Такой расклад Мару не порадовал. Времени на спасение Керо Накамуры оставалось совсем немного. Судебное заседание было назначено на сегодняшний вечер, а Мару до сих пор не знала, есть ли у Рагуэля хоть какие-то идеи. Она принялась собираться на работу, как вдруг зазвонил телефон. К пополнению списка контактов на новом телефоне Кагаяки еще не приступала, поэтому представления не имена, кто решил ворваться в ее утреннюю беготню. — Алло. — сказала она в телефон и стала застегивать пуговицы на рубашке. — Мару? Не отвлекаю? — Лия, ты? — Да. Прости, что рано звоню. Мы с тобой так и не обсудили, что произошло по ту сторону зеркала. Не хочешь сходить с нами в баню как в тот раз? Мы с Сузуно пойдем сегодня вечером. — Прости, вечером дела. Мару переключилась на видеозвонок и помахала в камеру. — Куда ты так наряжаешься? — рассмеялась Эми, увидев, как Мару натягивает красный вязаный жилет поверх белоснежной рубашки. — Да так… — Мару неловко улыбнулась. — Сегодня после работы иду в суд. — Снова осужденная на Энте Исла? — Нет… — она достала бумажку из кармана джинсов. — Верховный Суд Токио, Хаябусачо, Тиеда. — затем она откашлялась и потерянно уставилась куда-то в сторону. Эми перестала улыбаться. — Что произошло? — смутилась она. — Если коротко: Керо осудили за то, что он прикрывал меня эти три месяца. Он должен был уволить меня — так считает господин инспектор, чтоб он провалился. — И что ты будешь делать? — Я… — Мару задумалась. Собирая остатки здравых смысла воедино, она поняла, что совершенно не знает, что намеревается делать. Она лишь знала, что непременно будет действовать. — Я связалась с Рагуэлем и попросила его помочь. — Как тебе поможет Рагуэль? Мару не знала ответа. Ей казалось, что она вообще ничего не знала. — Вот сейчас и спрошу у него. Поднимусь на этаж и спрошу… — она поправила пряжку ремня, прищурилась и задумчиво постучала пальцем по подбородку. — И надо бы уточнить у Мики, прилагается ли к ее роялю скрипка. — Зачем тебе скрипка? — Это единственное, чем я смогу зарабатывать на хлеб, если Керо посадят. Ну и может еще стендапом… все, мне пора. До скорого! Она прервала разговор с Эми и отправилась в клинику.

Университетская больница Сейкай, Минато, Токио

— Значит идей у тебя нет… — сказала Лайла, пока наливала начальнице чай, за что Мару мгновенно захотелось ее прогнать. — Может возьмешь выходной, Лайла? — дружелюбно спросила Кагаяки. — С чего вдруг? — С того что напрягаешь… сильно. Давай-ка, иди отсюда, займись чем-нибудь полезным. В отсутствие Накамуры, в больнице почти не происходило никаких происшествий. Иногда главврачи теряли своих подчиненных, которые, в свою очередь, окончательно потеряли надежду на выйгрыш Накамуры в суде и, позабыв о всех своих обязанностях, чуть-ли не новую работу искали. Таких врачей, к счастью, было немного, в остальном же больничные механизмы были отлажены. Мару сидела за столом в кабинете Накамуры и нервно гладила кресельный подлокотник. Она с лекгостью могла протереть его до дыр, если бы не звонок, раздавшийся к обеду. Мару трясущимися руками подхватила телефон, пару раз неуклюже выронила его, и наконец ответила. — Алло? — Ну где ты там, докторишечка? — Рагуэль? — Он самый. Собирай монатки, трупа выезжает. — Какая еще трупа? Сообразив, что Рагуэль имел ввиду их самих, она без промедлений покинула больницу. События разворачивались невозможно быстро, время протекало незаметно. Последний раз такие чувства Мару испытывала на финальных экзаменах в Тошайо, когда время летело и за ним было не угнаться. Именно это время она вспомнила, напрочь игнорируя факт того, что совсем недавно сочла три месяца за пять дней. У входа Рагуэль уже ждал ее. Они сели в такси, там Рагуэль достал из рюкзака серый растянутый свитер, усыпанный катышками, и очки без стекол. — Надевай. — Но я думала… — Думала, пойдешь в парадном? — усмехнулся ангел. — Не забывай: тебя травмировали и психологически давили в течении нескольких месяцев, после чего ты была вынуждена уехать, никого не предупредив. А дальше ты сама знаешь. — Да… — Мару вдруг вспомнила, как до боли одинаково выглядели все невинные жертвы в фильмах. Именно такого персонажа ей и предстояло сыграть. Она натянула свитер и примерила очки. — Теперь собери волосы и сделай макияж. Мару четко следовала инструкции, но со вторым пунктом у нее возникли трудности. — Что? — Я не умею краситься… — призналась она, но Рагуэль никак не отреагировал. — И не надо. Просто нарисуй себе синяки под глазами и сделай губы побледней. Мару взяла из его рук маленькую палетку теней и стала неуверенно вырисовывать под глазами темно-серые пятна. Она также прошлась серым цветом по губам, превращая себя в измученную потерпевшую. — Ну вот! — просиял Рагуэль. — Теперь никто не скажет, что ты тиран. — Я — тиран? — удивилась Мару. — Сумасбродка. Так лучше? Мару отвернулась к окну. Ее одинаково не устраивали оба этих прозвища.

***

Они доехали до суда в Хаябусачо без происшествий и быстро выскочили из машины. Внутрь здания их пустили только после проверки документов, которые показал Рагуэль. «А что это?» — спрашивала Кагаяки каждый раз, когда Рагуэль вынимал из портфеля новые и новые бумаги. «А кто это?» — испуганно вопрошала она, когда мимо проходили люди в строгих костюмах. — Забей, какая разница… — отмахнулся Рагуэль, закидывая портфель через плечо и ведя Мару за собой. Они нашли укромный уголок, где Мару было задано несколько вопросов. В основном по делу, но Рагуэлю важно было подготовить ее к актерской игре. — Говори так, будто тебя в живот ударили. Итак, — он откашлялся. — «Доктор Кагаяки, вы подтверждаете все вышеперечисленные обвинения в адрес господина Тхирасака?» Мару собрала все свое притворство в кулак и начала изображать боль и мучения, но Рагуэль тут же остановил ее. — Представь, что ты реально переработала! — Да как?.. — негодовала Мару. — Я никогда не… — Давай! Рагуэль заглянул ей в глаза, и она сосредоточилась. — «Госпожа Кагаяки, вы обвиняете Господина Тхирасака в давлении на нас и ваших подчиненных?» Мару поглядела в пол, затем медленно кивнула. Сперва Рагуэль собирался вновь прервать репетицию, но, нащупав в игре Кагаяки что-то реалистичное, решил, что ей действительно лучше ответить так. — Хорошо… так и сделаешь. А теперь идем, мне нужно найти юристов. — Каких юристов? — Моих! Моих юристов… Еще задолго до этого Рагуэль связался с агентством, в которое обратился Накамура. Он не объяснял Мару, как сделал это, но ему удалось сойти за своего и даже взять под свое руководство дело Сейкай. Как он добился подобного за три дня, Мару догадывалась. Главное, чтобы он не спросил с нее доплату за растрачивание своих последних запасов святой силы. Они влились в общество мужчин, которые поприветствовали Рагуэля небольшим поклоном. Мару не переставала удивляться, как быстро ангелу удалось влиться в компанию простых людей. С одной стороны, буквально на прошлой неделе он терпеть людской род не мог и пытался сбежать восвояси. С другой стороны, происходящее в зале суда его непомерно радовало. Рагуэль наконец-то нашел, чем себя занять, и вряд ли на Небесах такое было. Появился шанс, что по окончании дела Рагуэль присмотрится к Японии и перестанет доставать Мики побегами и протестами. Увы, размышлять об этом долго не пришлось: Мару и Рагуэля пригласили пройти в зал, где уже в самом разгаре шло заседание. Зал суда оказался таким, каким Мару и представляла. Они с Рагуэлем прошлись по красному коврику, их усадили в первых рядах. По центру у стены сидела судья, которая вела заседание около часа, а прям перед ней во весь рост вытянулся Керо. Со стороны было видно, как неуютно он себя чувствовал. Мару показалось, что он уменьшился в размерах и из-за этого его пиджак весь сморщился. Сама Мару нервничала не меньше. Она пряталась за спиной у Рагуэля, и боялась попасться кому-либо на глаза. Попривыкнув немного, она принюхалась: запах акрилового ковролина пробивался сквозь какофонию мужского парфюма, сигарет и старых бумаг. Вскоре судья доложила всем о появлении в зале новых участников. — Господин… — Штерн, ваша честь. — подсказал Рагуэль. Женщина в обличии судьи откашлялась. — Господин Штерн, вы утверждаете, что исчезновение доктора Кагаяки как-то связано с деятельностью господина Тхирасака? — Именно так, ваша честь. Позвольте, я выскажусь... Пока Рагуэль знакомил судью со своими доводами, Мару заметила, как Керо медленно повернулся в их сторону. Его лицо мгновенно стало красным, словно раскаленное железо, он сжал губы и распахнул глаза так широко, как никогда до этого не распахивал. Мару уже приготовилась увидеть, как его брови, норовящие лезть все выше и выше на лоб, затеряются в волосах. Он вопросительно наклонил голову, и Мару тут же отвернулась. — Таким образом, вы приводите встречное обвинение в адрес господина Тхирасака, я правильно понимаю? — Правильно, ваша честь. Как я и сказал, давление, оказываемое представительством министерства на сотрудников Сейкай, в особенности моральное влияние господина Тхирасака на доктора Кагаяки, привело к тому, что последняя решилась на столь отчаянный шаг и совершила поездку в родную Осаку, не оповестив никого из коллег или близких. Это случай тяжелой моральной травмы и многочасовых переработок. Услышав слово «переработка» весь зал зашептался. Эта тема — больная для всей Японии, и Рагуэль знал, на что давить. — Я прошу внимания, господа, — сказала судья, — Так как в дело только что внеслись некоторые коррективы, мы берем пятнадцатиминутный перерыв. — Позвольте, ваша честь, — подал голос адвокат стороны Му Тхирасака, — Какое отношение это имеет к рассматриваемому делу? — Уклонение от исполнения должностных обязанностей доктором Кагаяки является основным доказательством злоупотребления полномочиями доктора Накамуры. Если существует такой риск, что доктор Кагаяки три месяца не выходила на работу из-за влияния господина Тхирасака, дело берет совершенно другой оборот. — Я понимаю, — не сдавался адвокат, имя которого Мару пыталась рассмотреть на бэйдже, но он был слишком далеко и часто дергался, — но ведь злоупотребление господина Накамуры проявляется и в другом. — В чем же? — спросила судья, — И, что более важно, есть ли доказательства? Адвокат растерялся и умолк. — В таком случае, как я и сказала, пятнадцатиминутный перерыв. Все произошло так быстро. Мару даже не успела войти в роль жертвы деспотичного инспектора. На выходе из зала Рагуэль подмигнул ей и сказал: — Нам одно очко. «Что? — подумала Мару, — Очко? Очко — это же хорошо, верно?» — Пойду кофейку возьму, там был автомат… — Я с тобой, — заявила Мару и крепко сжала руку ангела. Перспектива остаться наедине с толпой одинаково одетых мужчин с одинаково-серьезным выражением лица ее не вдохновляла. Они вышли на лестницу, ведущую на цокольный этаж, где и распологался местный кафетерий, но к ним тут же подошел Керо. Глупо было со стороны Мару — надеяться, что в перерыв ей удастся избежать встречи с ним. — Ты что здесь делаешь? — шикнул Керо. Мару замешкалась. Этим вопросом она задавалась и без посторонней помощи. — Это Рагуэль. — представила она, указав на кучерявого ангела в выглаженной рубашке. Керо оглядел его, затем взял Мару за локоть у увел в сторону. — Это тот, который искал Лайлу? — спросил он. — Да! Он юрист. — Юрист? Ты издеваешься? — Керо огляделся, надеясь не привлекать внимания. — Зачем вы пришли сюда? — Не парься, у него все схвачено. Он спасет тебя и твою больницу. — И как же? Кагаяки задумчиво почесала подбородок. — Там долго объяснять. — ответила она. — Но все будет хорошо, доверься мне. — Довериться? — не выдержал Керо. — Довериться тебе? Ты и трех дней не можешь последить за клиникой, и просишь доверить тебе ее спасение?! Мимо прошли слушатели заседания, покосились на шептавшихся и неуверенно отшатнулись от них. — Нам лучше не разговаривать. — угрюмо сказал Керо. Мару кивнула, и они показательно разошлись в разные стороны, будто в преддверии дуэли. — Ну как прошло? — спросил Рагуэль, попивая латте со льдом, когда Мару добралась до него в кафетерии. — Он на нас не очень-то рассчитывает… — В любом случае, переходим ко второй части. Мару помнила, что вторая часть включала в себя подставных свидетелей, и быстро вызвонила Хирай и Исикаву. Те без промедлений прибыли в назначенное место. Их Мару видела лишь несколько секунд, после их увели куда-то люди Рагуэля. — Эй, Рэгги. — Что? — он наклонился, но тут же передумал. — Что еще за «Рэгги»? — Думаешь, все выйдет? Мару опустила глаза, а Рагуэль с осуждением покачал головой. — Ну-ка не вешать нос! — скомандовал он. — Сам подумай, мы готовились всего три дня. Керо, наверное, прав… — Завались уже. — вспылил ангел. — Да, за три дня у кого угодно получится лабуда. Но в этом деле главное уметь с невозмутимым лицом защищать свою лабуду, понимаешь? На лице Мару черным по белому было написано, что она ничего не понимала. — Ладно, просто делай, как мы репетировали. После возобновления слушанья судья поприветствовала участников еле заметным кивком и села на место. — Продолжаем заседание. Мару косилась на Исикаву и Хираи. Если они подведут — пиши пропало. — Доктор Хираи, доктор Исикава, мы готовы выслушать ваши показания. Первым выступил Хираи. Он часто кашлял и слекга запинался, промакивая потевшую от волнения лысину. Его лицо то краснело, то бледнело. «Ему вот-вот самому понадобится кардиолог», — переживала Мару. Игра это была или нет, было не ясно. Но говорил Хираи ровно то, что и требовалось. — Постоянно задерживаюсь на работе сам… — сбивчиво говорил он. — И перед уходом в обязательном порядке увижу доктора Кагаяки в поту и в мыле! А как исхудала… как исхудала, бог ты мой… Здоровая девчонка была, сколько ее знал… вся побледнела, хоть здесь хорони! Старческие обороты звучали из уст вечно бодрого и полного жизни Хираи непривычно, но дополняли образ перепуганного доброго дедушки. По залу прошелся шепоток, Мару понимала, что судья смотрит на нее, оттого смутилась и чуть отвернулась. Следующим отвечал Исикава. Он решил не отыгрывать никаких ролей, отвечал в своей манере, хлестко и по существу. — Скажу одно: ни разу ни позавтракала, ни пообедала на работе. Все время чем-то была занята. А где-то за недельку до своего исчезновения уже и подумывать стала о поездке. Как раз Осаку и обсуждали. Ну это что касается доктора Кагаяки. До моего штаба тоже руки дошли. Все с ног на голову поставили. — Говорите по существу, доктор Исикава. — Прошу прощения, просто сил никаких нет!.. Бедную девушку так задрать, совсем молоденькую! Ей еще рожать, прости господи! Они с Хираи переглянулись, когда в зале снова поднялись обсуждения. Судья громыхнула молотком, и слушатели притихли. — Спасибо за показания, господа. Итак, возвращаемся к делу. Господин Кавагути, правда ли, что господин Тхирасак мог оказывать на сотрудников больницы давление? — Никак нет, ваша честь. Господин Тхирасак всегда действует строго по регламенту министерста здравоохранения. — Правильно ли я понимаю, что доказательств, опровергающих только что озвученные показания, у вас нет? — Прошу заметить, ваша честь, что у стороны обвинения так же нет никаких вещественных доказательств. — Возражаю, ваша честь, — вступился Рагуэль, — мы распологаем комплектом вещдоков, включающим в себя записи с камер наблюдения. Зал восторженно ахнул. Начались обсуждения и разговоры. — Сейчас они находятся на рассмотрении в прокуратуре. Камерами видеонаблюдения был зафиксирован факт притеснения доктора Кагаяки господином Тхирасаком. «Какого еще притеснения?» — недоумевала Кагаяки. — Как нам известно на сегодняшний день, господин Тхирасак вынудил господина Накамуру передать ему во временное пользование кабинет, числящийся за доктором Кагаяки, что существенно сказалось на качестве работы, а так же повлекло за собой множественные неудобства, включающие задруднение коммуникации с подчиненными врачами. Напоминаю также, что уничижительные действия господина Тхирасака по отношению к доктору Кагаяки и его неправомерные действия влияли непосредственно на качество обслуживания пациентов, а это, в свою очередь, основная фукнция учреждения. Так же имеется статистика: за последние полгода в отзывах о больнице Сейкай резко возросло количество замечаний, касающихся эмоциональной составляющей обслуживания. В комментариях люди отмечают вялое поведение и усталый вид врачей, утверждая, что такого не происходило ранее. — Благодарю, господин Штерн. Господин Накамура, это правда так? Господин Тхирасак вынуждал вас необоснованно лишать подчиненных рабочей площади? Накамура сам еще не успел осознать, какие обороты берет это дело. Он нерешительно кивнул, а затем добавил: «Да, ваша честь». — Господин Тхирасак, — продолжала судья, — можете ли вы опровергнуть слова господина Штерна? Зал затаил дыхание. Инспектор, сидевший рядом со своим адвокатом, истекал холодным потом. — Нет, ваша честь… — В таком случае это уже совершенно другое дело. Зал погрузился в хаос. Слушатели обсуждали между собой все, что выяснилось после выступления Хираи, Исикавы и Рагуэля, именуемого в этих стенах господином Штейном. «Замучал бедную девушку!» — довольно эмоционально ругался кто-то за спиной у Мару. — Что там в здравоохранении вообще творится?!» — Я вновь прошу тишины! — не сдержалась судья и несколько раз треснула по столу молотком. — Последней, к кому я хочу обратиться, будет доктор Кагаяки. Скажите, где вы находились в период с декабря по апрель? Мару сглотнула. Зал сгорал от любопытства, всем хотелось услышать версию потерпевшей. — Двадцатого декабря я закончила распределение дел, висящих на мне, между своими подчиненными… — Мару помедлила, прочищая горло. — Кажется, это было двадцатое число. После я взяла небольшой отпуск, чтобы съездить в Осаку и увидеться с дальними родственниками. Дело в том, что две недели тому назад скончалась моя матушка, но из-за завала на работе я… — ее глаза наполнились слезами, носик сморщился, а щеки покраснели. — Простите… Она закрылась руками он нежелательных взглядов и тихо всхлипнула. Слезы покатились из глаз, а в зале воцарилась гробовая тишина. Рагуэль мягко взял Мару за плечо, склонившись над ней и как бы защищая ее, столь уязвимую в этот миг. Вдруг кто-то в зале зааплодировал, а за ним поддержать девушку решились еще несколько персон. Глаза Раугэля вспыхнули азартом. — Я уехала к родственникам, — продолжила Мару, — И знать не знала, что поход на могилу матери так сильно ударит по мне. Я так и не нашла в себе сил вернуться в Токио, ведь знала, что вряд ли смогу справиться со всем, что навалилось после появления господина Тхирасака… да, я поступила некомпетентно и готова понести наказание за проступок. Но прошу вас, не вините в этом господина Накамуру. Он — лучший человек из всех, кого я знаю. С таким пониманием он относится не только ко мне, но и ко всему персоналу Сейкай. Благодаря нему все мы стали большой семьей. И если так будет лучше для него и для клиники — пусть он лишит меня должности... Мару всхлипнула в последний раз, и поток душераздирающего вранья прекратился. Зал снова зашептался. Керо прослушал экспронт Кагаяки ни разу не шолохнувшись. Он не мог поверить в то, что слышал эти слова наяву, а не где-то во сне. — Теперь, когда обе стороны выслушаны, господа присяжные заседатели, приглашаю вас к вынесению окончательного решения. Мужчины, словно по команде, поднялись со стульев и повалили наружу. Рагуэль взял Мару за руку и повел за ними, оставляя судью наедине с присяжными. — Как ты такое выдала? — спросил он как только они покинули зал заседаний. — Сама удивляюсь! — ответила Мару, — Твой ментол в порошке просто чудо какое-то! В ожидании решения, Мару и Рагуэль молча сидели на мягких диванчиках и наблюдали за Накамурой. Он сидел напротив и нервно дергал ногой. Му Тхирасак со своим адвокатом тоже находились в беспокойном ожидании. Один ходил из стороны в сторону, о чем-то рассуждая, а второй сидел на диване без движения. Он глядел в одну точку, а пухлое лицо его выражало непонятную эмоцию, смесь отчаяния с замешательством. По ощущениям он уже начал смиряться с тем, что суд примет решение в пользу Накамуры. Их завели обратно в зал лишь через полчаса. Эти полчаса длились дольше, чем месяцы любого другого ожидания, а у подсудимого и обвинителя на голове прибавилось с десяток седых волосков. Покончив с формальной частью, судья взяла в руку молоток, готовая озвучить решение.

Вилла-Роза, Сибуя, Токио

— Так чем все закончилось? — спросил Мао. — Ну, — брякнула Мару, — судья ударила молотком, и мы выиграли это дело. Потом Му Тхирасак пожал руку Керо, и мы ушли. Кстати, ты тогда руки помыл? — Нет. — спокойно ответил Накамура. — Что?! — Мару чуть было не подавилась чаем. — Ты же давал мне пять! Поверить не могу! Ты трогал такими грязными руками?! Она плевалась еще долго, пока в дверь не постучали. На пороге оказался Рагуэль. — Ты чего тут делаешь? — спросил Мао. — Не очень-то гостеприимно, — обиделся ангел, — Вообще-то я тут вроде как герой истории… Его прервала Мару. Она подлетела к нему и принялась трясти его ладонь. — Проходи, Рэгги! Тебе здесь всегда рады! — Эй! — возмутился Мао, — Вообще-то это мой дом! Рагуэль прошелся по комнате и достал бумаги из портфеля, который, по всей видимости, он нашел очень модным, и теперь везде таскал с собой. — Полюбуйтесь. — сказал он, довольный своим подвигом, и протянул Керо печатные итоги заседания. — Я, если честно, — смутился Керо, — вообще в этом не разбираюсь. — Да что тут разбирать, вот же! Рагуэль встряхнул документы, быстренько пробежался по тексту, бормоча кашу из слов, и торжественно огласил судебное решение: — Присуждаются расходы на оплату услуг адвоката в размере одного миллиона четырехсот сорока восьми тысяч и двадцати пяти йен. Плюс… — Рагуэль облизнул палец и перелистнул страницу. — Компенсация за причинение морального вреда и причинение вреда деловой репутации организации в размере пятидесяти тысяч трехсот йен суммарно. Комната притихла. Рагуэль поправил объемную прическу и оставил документы на столе. — Почему сумма такая… крупная? — удивился Керо. — Ну… помните, я подгреб то агентство, куда вы обращались? Так вышло, что я… убедил владельца конторы вписать туда всех юристов высшей категории, какие у него были. — Это же сколько человек? — Двадцать четыре. — Но зачем? В этом была необходимость? Керо нахмурился в раздумьях. Ему стало совестно перед господином Тхирасаком, чего нельзя было сказать о Кагаяки. Она с преисполненным счастья лицом слушала упоительный рассказ. — В целом, можно было и без этого обойтись. — признался Рагуэль. — Но мне почему-то подумалось, что вам очень захочется стрясти с него максимум. — Но ведь он по делу подал на меня заявление! - разразился Керо. — Да тише ты, тише… — успокаивала его Мару. — Смотри в светлое будущее, дружище! Твоя любимая больница освобождена от диктатуры, заживем как жили! Керо потерянно уставился в одну точку, закрыв рот рукой. Рагуэль взял портфель и вышел в коридор. — Короче, оплату по номеру телефона на Мидзухо*. Я пошел, мне еще пожитки паковать к переезду. Рагуэль ушел. Керо продолжал корить себя, сидя у окна, а Мару болтала с Цубасой, Ашией, Мао, Урушихарой и Сузуно, рассказывала им о различных судебных тонкостях, о которых упоминал Рагуэль, пока они ехали вмете в такси. К восьми вечера доктора тоже отправились по домам. — Кагаяки, — начал Керо, когда они с Мару шли в сторону метро, — выходит ты подговорила Хираи и Исикаву дать ложные показания? — Чего не сделаешь ради победы… — вздохнула Мару. — И ради премии… — Ты пообещала им премию? — Нет, просто сунула на лапу, а что? Ты знаешь этих двоих, они мать родную продадут! Исикава еще сомневался, а Хираи - вообще оторва… — Ты подкупила моих врачей и принудила их давать ложные показания в суде? — размеренно переспросил Керо. Мару чуть замялась, но затем выставила указательный палец и покачала им. — Моих врачей. — сказала она, — По нашему уговору, я — управляющая больницы до полуночи сегодняшнего дня, а это значит, что я — все еще управляю Сейкай, поэтому Исикава и Хираи — мои врачи. Она хитро улыбнулась, и Керо, пусть он и не был в восторге от самодурства Мару, не смог сдержаться и слегка улыбнулся.

***

Следующим утром Мару передала Рагуэлю обещанные деньги. — Замечательно. — сказал он, дважды пересчитав содержимое конверта. — Я как раз присмотрел квартирку недалеко отсюда. — И чем будешь заниматься? — спросила Мару, стоя в дверном проеме квартиры Мики Шибы. Она, к слову, уже была в курсе всего, что произошло, и намеревалась лично поздравить Керо с победой. — Как чем… у меня уже есть работа, если ты еще помнишь. Будет совсем странно, если я уволюсь оттуда так же быстро, как и устроюсь… хотя, по-своему эпатажно. — Точно, — согласилась Мару, — конечно. Рагуэль как-то подозрительно посмотрел на нее. — Ладно, иди уже, чумазая. — До встречи, господин Штерн. Мару спустилась на этаж ниже, собралась и отправилась на работу привычным маршрутом. Самым обычным.