VAMP-A3

«Вампиризм неизлечим? Нам все это время врали? Самый крупный обман за весь период эпидемии вампиризма» «Американские вампиры организовывают кланы. Известны самые крупные из них» «Она лишь оттягивает неизбежное: синтетическую кровь, разработку доктора М. Штокхаузена, признали неэффективной и непригодной для переливания. Но зато пользуется большим спросом у вампиров» «Что произошло? Надеюсь, я ничего себе не сломал? А где Тоша?». Все тело болело, голова страшно гудела в абсолютной тишине — Дмитрий так очнулся посреди неизвестно где. Он обнаружил себя лежащим на жутко неудобной кровати. Размял затекшие ото сна немолодые суставы и, кряхтя, встал. Осмотрелся. Это была бедно обставленная комантушка: кровать, стул, стол, отхожее место и маленькое оконце, сквозь которое едва пробивался свет белого дня. «Ромашка» сразу обратила внимание на нового заключенного — и они посмотрели друг на друга. «Здесь все не так, как в карантине общего режима. По крайней мере, там за мной так пристально не следили. А теперь что? Отсюда мне будет не так-то просто выбраться». Дмитрий дернул ручку входной двери — она заперта на ключ. Нигде ключа не было. Зато перед носом появилось расписание на день: 7:00 — Подъем 7:05 — Утренний туалет 7:10 — Утренняя зарядка 7:20 — Завтрак: 1 пакет синт. крови 7:30 — Опыты/общ. полезные работы 12:00 — Обед: 1 пакет синт. крови 12:10 — Опыты/общ. полезные работы 14:00 — Тихий час 16:00 — Опыты/общ. полезные работы 21:00 — Ужин: 1 пакет синт. крови 21:10 — Опыты, общ. полезные работы 22:55 — Подготовка ко сну 23:00 — Сон За нарушение распорядка дня без уважительной причины, попытки обмана инквизиторов и побега из карантина, нападение на сотрудников, порчу имущества (случайно или специально), мелкое хулиганство — физическое наказание. При систематическом нарушении — публичная казнь. «Нас кормят кровью 3 раза в день? Нам хватает и одного. Вампирам ночью сон не нужен. Хорошо, что днем дали поспать. Что за опыты будут ставить над нами? А что за общественные полезные работы? Будем убирать территорию? Что-то строить? Доносить друг на друга? Как много вопросов». Академик посмотрел в окно. Обычная улица, заставленная столбами с кучей «Ромашек», туда-сюда сновали инквизиторы то по одиночке, то мелкими группами. Свежепостроенные бараки, обставленные изнутри, скорее всего, так же бедно. А главная достопримечательность улицы — деревянный эшафот с виселицей и гильотиной. Инквизиторы уже снимали с петли одного провинившегося в чем-то вампира. Дмитрию стало от этого не по себе. «Если я не хочу висеть в петле или лежать где-то с отрубленной головой, то мне нужно соблюдать режим дня. А как мне его соблюдать, если я не знаю время?». Вдруг раздался щелчок в двери — и в комнату зашел инквизитор. — Товарищ Сеченов, почему не спим? — строгим голосом спросил он. — Не сплю? — удивился Сеченов. — А который час? — 2 часа дня уже. Тихий час. Не соблюдаем режим? — Я только очнулся от действия транквилизатора, дезориентирован. Не понимаю, что происходит, — академик подошел ближе к инквизитору. — И где товарищ Захаров? Я вместе с ним прибыл. Мне нужно с ним увидится. — Увидитесь. Как-нибудь, — инквизитор отвлекся на рацию — с ним вышли на связь. После разговоров по рации он снова обратил внимание на академика. — На этот раз мы вас прощаем, поскольку вы новое поступление. В вашем жилье установят часы. Соблюдайте распорядок дня, иначе… — указал пальцем на пункт с предупреждением о наказании, — …останетесь без головы. Сеченов хотел было что-то сказать, но инквизитор строгим голосом перебил его: — Не надейтесь, что вам сделают какие-либо поблажки лишь потому, что вы видный человек в СССР… в прошлом. С вами здесь никто сюсюкаться не будет, и на компромиссы тоже не пойдут, как ни пытайтесь. Вы либо подчиняетесь, либо поднимаетесь на эшафот. Понятно? Дмитрий нервно сглотнул слюну и согласно кивнул. — То-то же. После тихого часа комнаты откроем, а вас отведут на общественные работы. Там вы и встретитесь с Захаровым. Если, конечно же, вас обоих определят в одну группу. Инквизитор усмехнулся, вышел из комнаты и запер дверь на ключ. «Если нас с Харитоном распределят в разные группы, то мы никогда не сможем пересечься. Придется надеяться на лучшее». Дмитрию ничего не оставалось сделать, кроме как скоротать время за сном на неудобной кровати.

***

— Родинки у меня на загривке? И ты правда думаешь, что во мне есть частица разума того самого Михаэля? Ну ты загнул, конечно же! Сергея не стали долго держать в больнице — и его сразу выписали. Машина не сильно пострадала в аварии, поэтому эвакуатор любезно привез ее на стоянку, но ремонт все равно требовался. Перетерев пару незначительных вопросов со следователями, наши герои отправились в автомастерскую. И по пути Михаэль рассказал Сергею обо всем, что происходило дома в его отсутствие. — Вы мне не верите, товарищ майор? — Что ты? Верю, конечно же. Просто… неожиданно. Мы теперь еще и так повязаны. Это Михаэль нас типа благословил? — Типа… да? — Так это же здорово! Мы будто родственные души. Вселенная знаки посылает — вместе нам быть суждено. Ты не представляешь, как я рад, что мы… вместе. «Может, Михаэль был прав и я зря отвергаю Сергея? Да, тот немного глуп и наивен, верит в чудеса, как маленький ребенок, иногда грубит и матерится, как сапожник, но… Тем не менее, мне с ним хорошо. Я уже так привык, что не представляю жизнь без него». П-3 собрался переключить передачу, и немец положил руку поверх его. Коротко поцеловавшись, они продолжили путь в тишине, лишь глупые влюбленные улыбки не сходили с их лиц. — Все, приехали, — объявил Нечаев, заехал в гараж автомастерской и заглушил двигатель. Мужчины покинули машину и объяснили механикам, что надо привести в порядок. А когда они вышли на улицу, Михаэль сразу же бросился к автомату с пивом, как только увидел. Он пошарился в карманах в поисках нужной суммы, а когда нашел, засунул деньги в монетоприемник и получил заветную бутылочку пива. Сделал сначала пару глотков, а потом и вовсе осушил до половины. — Миш, осторожно: в пиво могли что-то подмешать, — предупредил П-3. — Я новости в газете читал. Какие-то придурки в автоматы с напитками подмешивают всякую наркоту. Их до сих пор не поймали. Штокхаузен не услышал его и выпил всю бутылку. А потом обратил внимание на Нечаева: — Вы что-то сказали? — Я говорю, наркоту в пиво подмешали. Будь… осторожен. Услышав это, Михаэль быстро помчался в туалет и вызвал у себя рвоту, чтобы избавиться от гипотетических наркотиков. Потом, приведя себя в порядок, вернулся к Сергею. Мужчины присели на скамью. Майор достал сигарету и закурил. Вдруг немец почувствовал, что его окутал жар, но не такой, как во время голода. Этот был более приятный, будто завернули в мягкий плед и напоили горячим чаем. А потом чьи-то невидимые нежные руки погладили голову, шею, плечи и плавно перешли на грудь, живот, спустились ниже, обхватили и налили кровью член. В брюках стало тесно. Михаэль еле сдержася, чтобы громко не простонать, рвано выдохнул и посмотрел на Сергея. И это было его фатальной ошибкой. В его глазах он казался гораздо сексуальнее. Задумчивые голубые глаза, прямой нос, пухловатые губы, которые так хотелось поцеловать, гладкая темная борода. Крепкая шея, сильные плечи, жилистые руки, большая грудь, которая вот-вот порвет кофту, кубики пресса, просвечивающиеся сквозь ткань. Рука немца будто сама по себе потянулась к груди П-3. «Mein Gott, у меня такая маленькая рука, а грудь П-3 такая огромная! Это ведь все нереально, верно?». Его пальцы коснулись чужого соска сквозь ткань — и Нечаев дрогнул и с недоумением посмотрел на любимого: — Миш, ты чего? Все в порядке? Штокхаузен быстро одернул руку, смущенно отвел взгляд и сложил ногу на ногу. — Да… все нормально… Сергей закатил глаза, схватил Михаэля за подбородок и притянул его к себе. Перед ним предстало багровое от возбуждения лицо, затуманенные глаза и зрачки, почти полностью поглотившие янтарную радужку. — Я так и думал, что в пиво что-то подмешали. — Погладьте меня, товарищ майор, — прошептал тот и приластился к большой ладони. — Поглажу. Тащи утюг. Теперь недоумевал уже немец. — Ладно, я пошутил. Идем в уборную. Майор потушил сигарету и встал со скамьи, зам последовал за ним. Но не сдержался и толкнул его в подсобку и сам зашел. — Миш, это не уборная! — Знаю, П-3. Но я больше не могу терпеть. Мне срочно нужна разрядка. Прошу, помогите мне. — Ладно, помогу. Снимай штаны… Не мои, свои. Михаэль почувствовал некоторое облегчение, когда избавился от всего, что ему мешало. Но ненадолго — и возбуждение накрыло с головой. Он прижал Сергея к стене, задрал к верху его кофту и впился губами в его грудь. А сам Сергей взял его член и задал умеренный темп. — Миш, можешь стонать потише? — спросил он, когда услышал похабный стон любимого. — Нас же услышат. — Пусть слышат… А-ах!.. И завидуют… М-м-м-м-мгх… Быстрее… И П-3 стал надрачивать так, чтобы немец кончил поскорее. Периодически оглядывался, чтобы никто случайно не заглянул к ним на огонек. Через несколько секунд наступила долгожданная разрядка — и Михаэль обмяк в руках Сергея. Тот быстренько привел его в порядок (и себя заодно), взял на руки и вышел на улицу. — Ну как, отпустило? — спросил Нечаев, когда они присели на скамью. Штокхаузен ничего не ответил, лишь попытался выровнять дыхание и осознать произошедшее. Тело расслабилось и постепенно избавилось от жара. А ноги все еще не слушались, и потому попытка встать оказалась провальной. В голове была приятная пустота. Вдруг из-за угла вышел механик и сообщил, что все готово. Сергей расплатился за ремонт и посадил Михаэля в машину, несмотря на его вялые попытки вырваться, чтобы взять еще пару бутылок пенного из автомата. — Нет, Миш, с тебя хватит, — сказал он, застегивая ремень на любимом. — Одной бутылки было достаточно.

***

— Подъем, товарищи вампиры! Тихий час окончен! — раздался громогласный крик из коридора. Дмитрий проснулся, размял затекшую спину и посмотрел на часы… которых нигде не было. «Я думал, их установили, пока спал». Щелчок в замке — и в комнату зашел инквизитор. — Товарищ Сеченов, — обратился он, — на допрос! Минута на сборы, — и вышел. «Допрос? Что инквизиторы хотят у меня узнать? Будут выпытывать все тайны вампиров? Если они применят силу, я долго не протяну — мое здоровье далеко не богатырское». Академик кое-как привел себя в порядок и последовал за инквизитором. В коридоре он увидел толпу вампиров, которых другие работники карантина распределяли по группам. Пытался выцепить взглядом своего драгоценного мужа, но инквизитор потребовал поторопиться на выход. Выйдя на улицу, Сеченов смог полноценно осмотреться. Небо все еще было в тучах, постепенно темнело — осенью дни становились короче. А все остальное он уже видел из окна: барраки, столбы с «Ромашками», эшафот. В голове все еще был тот образ вампира, которого снимали с петли. «Наша регенерация днем не работает, и мы в это время становимся очень уязвимыми. А следовательно, мы можем умереть и более не воскреснуть. Инквизиторы как-то узнали об этом и решили проводить казни днем, ведь ночью делать это практически бессмысленно. Хотя…». Пока он размышлял, его уже привели к штабу, открыли дверь и впустили внутрь. Там туда-сюда сновали инквизиторы, в основном, молодые люди. Встретить кого-то средних лет — большая редкость. «Интересно, выживу ли я, если мне отрубят голову ночью? Есть только один способ узнать об этом. Но, пожалуй, воздержусь от экспериментов». Дмитрия завели в комнату для допросов. За столом сидела девушка-инквизитор в звании капитана и перебирала бумаги. Наконец, она отвлеклась от бумажных дели и обратила внимание на академика: — Здравствуйте, товарищ Сеченов. Присаживайтесь. Сейчас мы подключим к вам полиграф и начнем допрос. — Полиграф? То есть, будете проверять мою честность? — Да. И вообще, здесь МЫ задаем вопросы, Дмитрий Сергеевич. Дмитрий тяжело вздохнул и присел туда, куда ему велели. Его сразу облепили датчиками по всему телу. — Все готово. Можете начинать, товарищ капитан, — сказал инквизитор-полиграфолог и запустил оборудование. — Итак-с, начнем, — девушка заглянула в список вопросов. — Вы стали вампиром задолго до того, как вирус попал в сеть? — Да, это так, — недолго подумав, ответил академик. — Он говорит правду, — подтвердил полиграфолог. — Хорошо, продолжим, — она отметила что-то в списке вопросов и продолжила: — Как давно вы стали вампиром? — 3 года назад. Инквизитор согласно кивнул — еще один правдивый ответ. — Как вы стали вампиром? «Харитон передал мне вампиризм… половым путем. Но такое вам лучше не знать». — Мне обратил другой вампир, более древний. — И где он сейчас? — Не знаю. Он исчез с радаров с тех пор, как я стал бессмертным. «Сохраняй спокойствие, Дима, ты спасаешь любимого! Эх, как же я по нему скучаю! Хочу снова очутиться в его теплых объятиях и услышать, что все будет хорошо… Так, соберись! Сейчас не время об этом думать». — Это правда, — подтвердил инквизитор. — Вы причастны к созданию вируса? «И да, и нет. С одной стороны я и правда создал вирус, но с другой… Это лишь воплощение в реальности чужих наработок. Это не мой проект, я просто тот, кто его воссоздал. Что же ответить: да или нет? Я тогда в обе стороны совру, получается. Ну, допустим…». — Нет, не причастен, — не очень уверенно ответил Дмитрий, от волнения вцепившись в стул. — Это был не мой проект. — Если не ваш, то чей? — К сожалению, я не знаю. Личность настоящего автора проекта до сих пор неизвестна. В комнате повисло напряженная тишина. Казалось, она продлится вечность, пока… — Это правда, — сказал полиграфолог. Академик облегченно выдохнул. Дальше ему задали еще несколько вопросов о вампирах, на которые он с легкостью ответил одинаково правдиво. К счастью, не было ни одного, который бы заставил пошевелить мозгами, чтобы выкрутиться. Через несколько минут с него уже сняли все датчики. — Благодарим вас за честность, товарищ Сеченов, — капитан сложила ответы в аккуратную стопку. Хотела было отпустить, но в комнату ворвался еще один инквизитор: — Товарищ капитан, генерал Рождественский прибыл! Потребовал срочно отвести Сеченова и Захарова в кабинет начальника карантина. — Уже? Хорошо, мы как раз закончили. Можете забирать. «Тот самый генерал, который нас с Тошей задержал? Высокий, крепкий мужчина средних лет, возможно, чуть постарше Михаэля и покрупнее П-3. Это он или кто-то другой? И зачем мы ему понадобились?». Сеченова повели в кабинет начальства. А там начальник карантина и сам генерал о чем-то мило беседовали. На все это смотрел напряженный… «Харитон?». Ученые мужи встретились взглядами. В каждом из них выражались непонимание и страх перед грядущим. — Товарищ генерал, товарищи Сеченов и Захаров по вашему приказу прибыли, — отрапортовал инквизитор. — Вольно. Благодарю. Оставьте нас. Все лишние вышли из кабинета. Остались только наши ученые мужи, генерал и начальник тюрьмы карантина. — Итак, наши дражайшие товарищи вампиры, — начал генерал, — вы были главными людьми Предприятия 3826, правили вместе целой научной империей. И наверняка знали всех своих сотрудников и особенно тех, кто долгое время работал рядом с вами, — он недобро покосился на ученых мужей. «Скорее всего, он имеет в виду Михаэля, ведь за ним сейчас охотятся инквизиторы. Ну, может, они и Виктором заинтересовались тоже. Хотя кто их знает». — Из них нас особенно интересует Михаэль Штокхаузен. Он вашим заместителем был. Я хоть и не так долго служу в Инквизиции, но успел словить много вампиров, и он стал самым неуловимым на моем опыте. И вы определенно знаете, где он сейчас находится. Генерал достал из ящика стола материалы дел по поимке самых опасных вампиров, в которых затесалась инквизиторская копия досье Михаэля. — Я предлагаю вам сделку. Вы сдаете нам Михаэля, а мы выпускаем вас из карантина, возвращаем все, что у вас отняли, и больше не трогаем. Проще говоря, свобода в обмен на информацию. — Даже если мы и согласимся, то есть ли гарантия того, что вы выполните свою часть сделки? — спросил Харитон и недоверчиво покосился на генерала. — Вы нас не обманите? — Мы, инквизиторы, всегда держим слово. Раз обещали свободу, значит, дадим ее. Нас самих наказывают за нарушения клятв и обещаний. — И сколько вы нарушили, если не секрет? — Ни одного. Но сейчас речь не обо мне. Либо вы сдадите нам своего заместителя и получите обещанную свободу, либо же останетесь в карантине до скончания веков. А Михаэля, если и сами найдем, точно не оставим в живых. — Нам… надо подумать, — наконец-таки, подал голос Дмитрий. — Отойти ненадолго и взвесить все за и против. — Пожалуйста. Только времени на раздумье у вас очень мало. 5 минут, не более. Сеченов и Захаров с дозволения начальства вышли из кабинета и спрятались в слепой зоне «Ромашек», которыми был увешан чуть ли не весь коридор. Они перешли на шепот. — Ну, что скажешь? — шепнул Харитон, засунув руки в карманы брюк. — Скажу, что Михаэля надо срочно спасать. Если мы согласимся на сделку и скажем правду, то с большей вероятностью его убьют. Даже Сергей не сможет противостоять инквизиторам и защитить как следует своего… возлюбленного. — А если соврем? — Инквизиторы сразу поймут, что мы их обманули. Не стоит играть с огнем. — Досадно. Но отказаться от сделки и гнить здесь до конца своих дней — тоже не вариант. — Согласен. Но что делать? Как одновременно выйти на свободу и спасти Михаэля от преследования Инквизиции? — Никак. В данном случае мы не сможем усидеть сразу на двух стульях. Придется кем-то пожертвовать. Нам нужно выбрать: либо Михаэль, либо мы. Харитон нежно взял руки Дмитрия в свои и заглянул в родные темные глаза, полные печали и тревоги, прошептал чуть ли не в лицо: — Дима, понимаю, это сложный выбор, но его надо сделать. Мы, конечно, можем заключить сделку и подвергнуть серьезной опасности Михаэля. Или отказаться — и тогда пострадаем сами. Кто важнее? Чья жизнь важнее? Из кабинета начальства выглянул генерал и крикнул ученым мужьям: — Товарищи, время вышло. Возвращайтесь в кабинет, — и скрылся за дверью. — Надеюсь, мы сделаем правильный выбор. — Надеюсь, мы сделаем хоть что-то правильно.

***

Наши герои вернулись домой без приключений. Михаэль уснул в дороге, а потому Сергею пришлось аккуратно вытащить его из машины, занести в дом, снять всю верхнюю одежду и уложить под тяжелым одеялом. — Ебучие пироги, теперь понятно, как ты выбрался из дома, — тихо пробурчал он и принялся возиться с замком. А когда закончил, закинул дрова в печь и разжег огонь. В доме стало тепло. П-3 нашел на столе дохлого голубя. Сжалившись, он похоронил его в огороде со всеми почестями: выделил камушками могилку, смастерил крестик из веток, положил цветочки, которые еще не успели завянуть к середине осени. — Дорогой пернатый друг, твоя жертва была ненапрасной, — полушепотом произнес П-3 и отдал честь. — Покойся с миром. И вернулся в дом. Михаэль все еще спал, свернувшись калачиком, — он чуть ли не с головой закутался в одеяло. Нечаев включил радиатор и поставил его ближе к кровати. А затем ушел на кухню и вернулся с бутылочкой очередной настойки. — Просыпайся, соня, — он потряс немца за плечо. — Пора пить настойку. В ответ услышал лишь недовольное мычание. Немец скривился в лице и залез под одеяло с головой. — Это настойка вкуснее будет. Тебе полегчает. Из-под одеяла медленно высунулась рука и схватила бутылочку. — «От похмелья»? — сонно пробурчал Михаэль. — Да, «От похмелья». Я обычно пью ее перед пьянкой, чтоб голова потом не болела. — А поможет в моем случае? — Поможет. Давай, пей. Немец неохотно выпил содержимое бутылочки. На удивление, эта настойка и правда оказалась вкуснее. На вкус чем-то была похожа на сироп от кашля с подорожником. «Поприятнее, чем другие настойки Сергея». — Все, выпил. Отстаньте от меня, П-3. Я спать хочу, — он вернул бутылочку и снова спрятался под одеялом. П-3 тяжело вздохнул, встал с кровати и подошел к телефону. Набрал домашний номер ученых мужей. Один гудок, другой… Казалось, это продлится вечно. Но неожиданно по ту сторону линии подняли трубку. — Алло? Кто это? — раздался знакомый женский голос. — Лариса? Ты, что-ли? А где Дмитрий Сергеевич и Харитон Радеонович? — Похоже, они попали в беду. Их самих дома нет, следы борьбы повсюду. И Муся… Кто-то покалечил Мусю. Я просто зашла проведать профессора и… увидела все это. — Ебучие пироги! — Не то слово. Я не знаю, что делать, — Лариса начала захлебываться в слезах. — Приезжай к нам в Лунный. И Витю тоже возьми. Сообразим на четверых, что делать дальше. — Хорошо. Сначала я отвезу Мусю к ветеринару, потом с Витей к вам приеду. Диктуй адрес.

***

Их обоих пробрала дрожь от предстоявшего принятия решения, ведь от этого зависела жизнь Михаэля. Ученые мужи глубоко вздохнули и зашли в кабинет начальства. — Ну, что решили? Согласны на сделку или нет? — спросил генерал, развалившись в кресле, словно царь. — Мы… — Дмитрий и Харитон переглянулись и согласно кивнули. — …Отказываемся. В кабинете повисла напряженная пауза. — Своих не сдаете, значит? — он задумчиво почесал подбородок и встал с кресла. — Ну, в таком случае вас ждут общественные работы. — Товарищ генерал, можно как-то иначе заслужить свободу? — Нет. У вас был шанс, и вы его успешно профукали. Мы к этому вопросу больше не вернемся, как ни пытайтесь меня уговорить. В двери неожиданно постучали — и, получив разрешение, в кабинет зашел инквизитор. — Товарищ генерал, у нас есть новая информация по делу убитых инквизиторов в Лунном, — заявил он. — Что нового? — С помощью новых портативных детекторов аномалий мы обнаружили следы деятельности вампира на месте происшествия, правда, слабые. Там искажалось восприятие времени, часы шли очень медленно. Вампир был там недавно. И мы полагаем, что он все еще может быть в Лунном. «Такими способностями на нашей памяти обладает только Михаэль. Да и сам он сейчас в Лунном живет. Он попал. Мы попали». — А это уже интересно! Возможно, это тот самый неуловимый вампир, которого мы так долго ищем. Берите ордер, соберите отряд и наведайтесь в местное отделение милиции, а потом опросите жителей. — Слушаюсь, товарищ генерал! — инквизитор отдал честь и удалился из кабинета. — Наконец-то, Михаэль скоро попадет в наши руки, — усмехнулся генерал и посмотрел на встревоженных ученых мужей. — Чего уставились? Барак сам себя не построит! Ведь с каждым днем кровопийц становится все больше, а особенно тех, кто представляет опасность для советского общества. Так что ноги в руки — и вперед!