VAMP-A3

«Вирус вампиризма распространяется по всему СССР с пугающей скоростью. В стране нарастает паника» «Значительно вырос спрос на солнцезащитный крем с высоким SPF» «Как не стать жертвой вируса? Правила безопасности в сети Коллектив 2.0» Выходные пролетели незаметно, и Михаэль, как самый настоящий трудоголик, был рад вернуться на работу. Он встал, размялся, потянулся, улыбнулся и взглянул на часы. 8 часов 15 минут. А на работе он должен быть к 9! «Scheiße! Я опаздываю!». Время еще в молодости было для Михаэля злейшим врагом. Как бы он ни планировал свой день, свою жизнь на годы вперед, это Великое Начало всегда вставляло ему палки в колеса: то текло неуловимо быстро, то растягивалось на невесть сколько, то заставляло не успевать что-либо сделать или опаздывать, вот как сейчас. Сеченов всегда хвалил Штокхаузена за пунктуальность и вовремя сделанную работу, но он даже не представлял, какой ценой доставался тому этот успех. Очередная победа над временем и зачастую неожиданный реванш от проигравшего. Например, в виде несработавшего будильника. «Что я сделал такого в молодости, что время повернулось ко мне пятой точкой? За что мне оно мстит?». Но времени на размышления не было. Надо собираться на работу. Михаэль помчался в ванную, чтобы привести себя в порядок. Потом принял таблетки так, натощак. Что с ним станет, если он вампир?! Затем надел на себя первое, что попалось под руку в обновленном гардеробе, пальто, собрал все необходимые вещи и документы в дипломат, схватил трость и покинул квартиру, забыв закрыть ее на ключ. Погода была пасмурной, поэтому солнцезащитный крем был не нужен. Все окружение будто замедлило ход. Люди шли медленно, птицы летали таже. Осенние листья и вовсе застыли в воздухе, по крайней мере, так казалось со стороны. Брызги воды от наступавших на лужи людей разлетались неестественно медленно во все стороны. Но немец не обращал на все это внимание, ведь его главная цель — прийти на работу вовремя. «О нет, только не это! Я не хочу болеть прямо сейчас! — мысленно ужаснулся Михаэль, когда почувствовал жар и ломоту в теле. — Или я проголодался?». И вот они — входные двери в «Челомей». Он распахнул их и из последних сил рванул к лифту, чья кабина должна вот-вот закрыться, но успел проскользнуть в нее и нажать на кнопку нужного ему этажа. «Я успел», — заместитель выдохнул, расслабился и прикрыл глаза. Жар и ломота накатили с новой силой — и он вцепился в трость. — Здравствуй, Михаэль, — рядом послышался знакомый мягкий баритон. — Здравствуйте, Дмитрий Сергеевич, — встрепенулся Михаэль. Он не ожидал, что в лифте будет кто-то еще. — Ты сегодня рано. — Будильник не прозвенел. Боялся опоздать. Который час? — 08:20 только. Штокхаузен в ахуе удивился: как он успел привести себя в порядок и прийти на работу за 5 минут? — Я впервые вижу человека, который развил скорость своего бега примерно до уровня сверкающей молнии, — отметил Сеченов. — Нет, правда, ты влетел в кабину, как молния. Любопытный феномен. Найдем время — изучим его. Лифт остановился, двери открылись — и мужчины вышли на этаж. — Проводить тебя до кабинета? — спросил Дмитрий. — Ты, честно говоря, неважно выглядишь. — Нет, спасибо, Дмитрий Сергеевич. — Тогда жди меня у себя в кабинете. Я тебе кое-что принесу. Кабинет встретил своего хозяина идеальной чистотой, запахом хлорки… и духотой. Михаэль, сняв с себя верхнюю одежду, поспешил открыть окно, чтобы впустить немного свежего воздуха. Затем принялся искать жаропонижающие, рыская по ящикам стола и шкафчикам. Вот он — блистер со спасительными таблетками, но… — Это тебе не поможет, — снова где-то рядом раздался голос начальника. — Проверяли уже. Академик поставил на стол странную коробку, в которой лежали не менее странные капсулы, и сказал: — Это нейрохладаген. С помощью его я привел тебя в чувства после того сбоя в театре. — Сколько я был без сознания? — 5 дней. В то время, как остальные пострадавшие пробыли без сознания от 10 до 30 минут. — Почему я… так долго? — Причин много, одна из них — сильный иммунитет. Ты в прошлом работал с различными опасными патогенами и мог стать более устойчивым к их воздействию. Встретив VAMP-A3, иммунитет начал с ним бороться, и борьба затянулась, — Дмитрий достал из коробки капсулу с нейрохладагеном. — Острая кровопотеря тоже могла стать причиной твоего состояния. Предположительно, вирус не мог продолжить заражение из-за недостаточного уровня железа или объема крови в твоем организме. Тем не менее, нам еще много чего предстоит изучить. Вот, держи. Михаэль принял нейрохладаген через «Мысль» — и спасительная прохлада окутала сначала голову, потом все тело. Жар немного отступил. Хоть тело все еще ломало, самочувствие стало чуточку лучше. — Спасибо вам, Дмитрий Сергеевич, — выдохнул он. — Всегда пожалуйста. Забирай всю коробку, но учти: это экспериментальные образцы, единственные в своем роде. Так что расходуй их с умом, — Дмитрий посмотрел на часы. — В 10 часов у меня в кабинете будет собрание. Не опаздывай. С этими словами он развернулся в сторону выхода. Собрался уйти, но его позвали: — Дмитрий Сергеевич, — обратился Штокхаузен, — у меня есть вопросы по поводу… нашей природы. — Я так и знал, что этот день настанет, — тихо пробурчал Сеченов, но потом вернул себе дружелюбный тон. — Спрашивай. Мужчины присели на диван. Собравшись с мыслями, Михаэль спросил: — Почему мы чувствуем голод не так, как обычные люди? — Такова была задумка создателя вируса. Неизвестно, с какой целью он сделал так, чтобы наш голод был похож на болезнь. Я стал вампиром 3 года назад, а Харитон еще раньше. За все это время мы пытались понять, почему создатель сделал именно так, и пришли к кое-какому выводу, — академик сел поближе к немцу и проговорил, как тайну: — Голод — это болезнь, которую необходимо вылечить. Если с лечением затянуть, то она рано или поздно сведет больного с ума или загонит в могилу. Думаю, такого же мнения придерживался и сам создатель. — Неужели вы не пытались ничего с этим сделать? — Пытались, но ничего не вышло. Мы все по-прежнему «болеем». — Жаль. Надеюсь, эта проблема будет решена в скором будущем. — Это вряд ли, — Дмитрий отстранился от Михаэля, тяжело вздохнул и перевел взгляд в никуда. «Голод = болезнь. Интересное сравнение. Создатель наверняка был гением и все предусмотрел, чтобы никто не смог внести изменения в формулу и не отклонился от первоначальной задумки. Или он просто сумасшедший, раз зачем-то создал этот вирус». Михаэль потер виски. Жар окончательно отступил, но общее недомогание никуда не делось. «Если Захаров предоставит мне доступ к документам, которые на немецком языке, то, возможно, мне удастся найти что-то новое». Немец выдохнул и задал следующий вопрос: — Ладно. Тогда другой вопрос: есть ли у вампиров особенные сверхспособности помимо общих для всех? — Конечно, есть, — улыбнулся академик. — Только для их проявления потребуется триггер. Возьмем, например, Захарова. Когда-то он случайно упал в чан с кровью, но смог выбраться, раздвинув жидкость силой мысли. Он тогда перепугался, так и появилась его сверхспособность. С тех пор Харитон владеет тем, что в простонародии называют магией крови. Михаэль невольно представил сверхспособность Харитона в действии: вот он от скуки вертит капельки крови в воздухе, а Муся играет с ними; вот он силой мысли останавливает кровотечение у пациента во время очередной операции; вот он лишает кровоснабжения руку провинившегося в чем-то лаборанта; вот он управляет кровью подопытных и двигает ими, как марионетками… Это ведь далеко не полный список того, на что может быть способен человек, владеющий магией крови. От таких жутких мыслей по телу прошелся неприятный холодок и пробежали мурашки. Немец выдавил: — Это… жутко. Дмитрий Сергеевич, а вы чем владеете? — Доминирование. Манипулирование. О своей способности я узнал лишь недавно, этим летом. Когда над Петровым был суд, ему назначили высшую меру наказания. Я побоялся, что Предприятие потеряет такого молодого и перспективного инженера, но в то же время не отрицал его вины и не оправдывал, говорил все как было. Тогда я будто бы силой мысли заставил судью передумать и вынести оправдательный приговор. Я так же воздействовал на присутствовавших в зале суда, когда они начали возмущаться. Так Виктор и вернулся на свободу и теперь продолжает работать на Предприятии, хоть и под моим чутким контролем. «Теперь все стало на свои места». — А вы рассказали Захарову о своей способности? — Рассказал. Он предложил мне тренировать свои способности на других вампирах, но также предупредил, что некоторые из них могут быть невосприимчивы к моим манипуляциям. Да и как мне выделить время на тренировки, когда каждый мой день расписан поминутно? Вопрос так и повис в воздухе. На него никогда не найдется ответ. Дмитрий вздохнул: — Если это все, то я, пожалуй, пойду. Встретимся на собрании. Он встал с дивана и покинул кабинет, оставив его хозяина наедине с собственными мыслями. «Голод — это болезнь. Для проявления сверхспособности нужен триггер, а триггер — это… страх? Захаров боялся умереть, Сеченов боялся потерять близких ему людей или просто ценных сотрудников, впрочем, как и всегда. А я? Просто боялся опоздать на работу! Вот умора! Мой страх кажется таким мелочным, по сравнению со страхами ученых мужей». Михаэлю очень хотелось лечь на диван и свернуться калачиком. Недомогание усилилось. Тогда он вызвал П-3 к себе в кабинет. Тот заявился сразу же. «Мимо проходил, что ли?». — Миш, что случилось? Тебе… плохо? — забеспокоился Сергей. — Вы не представляете как, — заместитель схватил майора за грудки, грубо толкнул на диван и уселся на него сверху. Перед ним был не П-3, а его полупрозрачный силуэт, внутри которого просвечивались все кровеносные сосуды, облачавшие органы, и бешено бившееся сердце. А зов крови все манил и манил… Призывал уподобиться зверю и выпустить клыки… Вырви сердце, выпей всю кровь! Без остатка! «Вот что ощущал Сеченов, когда мы с ним в лифте застряли. Он умел держать лицо даже когда плохо себя чувствовал. Держался до последнего. Похвально». Сначала Михаэль прошелся носом по шее Сергея, вдыхая запах сигарет. «Отвратительно!», — подумал он, скривившись. Потом оставил легкий поцелуй на губах своей жертвы, взглянул в полные то ли недоумения, то ли страха голубые глаза и на сердце, которое вот-вот выпрыгнет из массивной груди. «Вот бы добраться до вашего сердца, товарищ майор, и попробовать его на вкус!». Но чертовы слои одежды мешали подойти к желанному органу. Тогда Штокхаузен, применив силу вампира, порвал комбинезон Нечаева и оголил его грудь. «Ну, здравствуй, друг!». И впился острыми клыками в место, где должно быть сердце. Сергею очень хотелось кричать и барахтаться на диване от невыносимой боли, но боялся сделать себе хуже. Поэтому он прижал к себе возлюбленного и болезненно простонал в кулак. Невольно полились слезы. Сергей чувствовал, как с каждым глотком силы медленно покидали его, но не смел сопротивляться. «Я люблю его. Ему нужнее». Наконец, Михаэль оторвался от груди, слез со своей жертвы, отстранился… «Mein Gott! Что я наделал?». Вместе с чувством удовлетворения и сытости к нему пришло еще и осознание произошедшего. Он словно протрезвел. — П-простите меня, майор! Я все исправлю! — и достал аптечку. Немец умело сделал перевязку, хоть и дрожащими руками. П-3 было больно, но он терпел, мужественно терпел. — Простите… за это… — Михаэль осторожно коснулся повязки. Поверх его руки легла рука Сергея. — Все в порядке. Я не в обиде. — … — Я все понимаю. Это твоя природа, а против природы не попрешь. — Скажите честно: я монстр? — Для меня — нет. И никогда им не станешь. — Но если я все же стану монстром, вы… убьете меня? — Нет. — Даже если я попрошу или вам отдадут приказ? — Нет. — Даже если я буду представлять для вас и окружения серьезную угрозу? — Нет! — Сергей испуганно отскочил от Михаэля. — Что бы ни произошло, я никогда, слышишь, никогда не подниму на тебя ни руку, ни дуло пистолета, ни что-либо еще! Я… я просто не смогу… — он закрыл лицо руками. — Когда я потеряю над собой контроль, убейте меня, — немец перешел на более серьезный, холодный тон. — Не думайте, просто убейте. Я не шучу. — Я… я не могу… — голос П-3 дрогнул. — Не могу п-поверить, что ты просишь м-меня об этом. — Товарищ майор, вам же ничего не стоит просто направить на меня пистолет и нажать на спусковой крючок или разрубить меня топором, — Михаэль убрал руки с лица Сергея и посмотрел в его залитые слезами глаза. — Последний раз прошу. Ненадолго повисло напряженное молчание. — Н-нет… — шепотом выдавил из себя Нечаев. — Тогда это сделает кто-нибудь другой, — Штокхаузен тяжело вздохнул, отстранился и подошел к окну, чтобы его закрыть, и перевел тему. — Я отдам распоряжение, чтобы вам выдали новую униформу. И не забудьте про собрание в кабинете Сеченова. Вы можете быть свободны, товарищ майор. Но П-3 не сдвинулся с места. — Мне выпроводить вас силой? — Прости, — тихо отозвался Сергей и с грустной моськой покинул кабинет.

***

В кабинете Сеченова по-немногу собирались люди, чтобы обсудить кое-какие важные дела. Михаэль пришел раньше, потому и не встретил там Сергея. «Переодевается долго или боится пересекаться со мной после недавнего разговора?». Он коротко поприветствовал бойцов «Аргентума», несколько приглашенных ученых, оставил документы на столе и занял свое место за столом. Стал ждать прихода ученых мужей. Присутствовавшие в кабинете разбились по небольшим группкам и принялись обсуждать что-то отвлеченное. А Михаэль задумался о своем. «Что за сверхспособность у меня, что я за 5 минут собрался и пришел на работу? Манипулирование временем? Хех, было бы здорово вернуться в прошлое и исправить все свои косяки. А хотя…». В кабинет вошел Сергей в новой униформе и присел рядом с возлюбленным. — Миш, ты, это… прости меня, пожалуйста, — он взял руку немца в свои и виновато посмотрел ему в глаза. — Я просто морально не готов к такой потере… К потере человека, который мне очень дорог. — Все в порядке, П-3, — Штокхаузен аккуратно вырвался из рук Нечаева. — Голод надо уметь контролировать, но есть ли гарантия того, что даже самый опытный и сдержанный вампир не озвереет от него? — … — Я тоже думаю, что нет. Поэтому надо быть готовым к такому исходу событий, товарищ майор. Даже пустить пулю в лоб человеку, который вам очень сильно дорог. Сергей нервно проглотил слюну и обратил внимание на двери: в кабинет вошли Сеченов и Захаров, коротко поприветствовали всех собравшихся и заняли свои места. — Подумайте над всем, что я сказал вам ранее, товарищ майор, пока не стало слишком поздно, — прошептал заместитель и стал слушать ученых мужей. «Интересно, если я вернусь в прошлое, то смогу предотвратить чью-либо смерть? Будет тяжело, на это уйдет немало сил, но можно попробовать. Но для начала нужно понять, на что я способен, а потом уже экспериментировать». На собрании обсуждали ситуацию с вирусом VAMP-A3: патоген распространялся с пугающей скоростью, брандмауэр Коллектива 2.0 не выдерживал нагрузок и периодически падал, принятые ранее меры безопасности не помогали в полной мере сдерживать натиск вредоносного ПО. Поэтому ученым-программистам было поручено создать антивирус, способный справиться с подобной напастью, встроить в Коллектив 2.0 и выпустить его как обязательное обновление СБ сети. Но возник вопрос: сколько времени займет создание антивируса? Ведь когда он будет готов, весь земной шар может быть поглощен вечной тьмой. Ответ: сделайте как можно быстрее, работайте денно и нощно, но чтобы антивирус был создан и выполнял свою функцию должным образом! Получив более подробные распоряжения, ученые покинули кабинет, чтобы приступить к делу. — А теперь, дорогие товарищи, приступим к поиску того, кто оцифровал и распространил VAMP-A3, — объявил Харитон. — Есть предположения, кто это мог сделать? — Да это стопудняк Петров, что тут гадать! — громко высказал свое предположение один боец из «Аргентума». — Или его сообщники. Если тех убили, то он мог новых набрать. — Исключено! — возразил Дмитрий. — Виктор Петров находится под моим чутким контролем. За это время он ни разу не совершил ничего противозаконного. Контактировал только с доверенными мной людьми и бесприкословно выполнял мои приказы. — Если не Петров, то кто тогда? — задал вопрос уже другой боец «Аргентума». — Его сообщники или люди, преданные его идеям, — неожиданно подключился к разговору Сергей. — Или люди, которым это выгодно: хотят подставить, просрамить чье-то имя… По-любому, вирус был запущен в сеть не просто так, верно ведь? И разгорелся спор: бойцы все пытались доказать причастность Петрова и его сообщников, ученые мужи, наоборот, — отрицали это. Их голоса превратились в один неприятный монотонный гул, из-за чего у Михаэля разболелась голова. «Я хочу высказаться по этому поводу, только надо прекратить этот балаган». — Товарищи, прошу минуточку внимания! — прикрикнул он, встав со стола, и несколько раз постучал ложечкой по чашке. Балаган прекратился, все затихли и обратили внимание на заместителя. Тот, откашлявшись, продолжил: — У меня есть свое мнение на этот счет. Я считаю, что ни Виктор Петров, ни его сообщники в этом не виноваты! Нам давно было пора отстать от них, — он отпил немного содержимого чашки — синтетики. — Я знаю его как свои пять пальцев. Он не способен на такое, потому что… ему не хватает банальных знаний в определенных научных областях. Да, Виктор — талантливый инженер, программист, не спорю, но он явно не медик. Для оцифровки вируса знания лишь одного программирования будет недостаточно. А медицинские знания Петрова ограничиваются лишь умением оказывать первую помощь и иными базовыми вещами, которыми владеет каждый из нас. Так что Виктора отметаем. Его собщников и последователей тоже, поскольку среди них не было ни одного медика или человека, который мог разбираться во всем этом. — Но опять же, док, если не Петров, то кто? — спросил все тот же боец. — Тот, кто каким-то образом получил доступ к секретным исследованиям VAMP-A3 и теперь ведет свою игру. Один человек вряд ли совершит этот поступок, а группа лиц не станет делать такое на чистом энтузиазме. Им заплатили, они сделали. А заказчик теперь творит с результатом что хочет и может снова обратиться к группе с какой-либо просьбой и снова заплатить. А такие услуги стоят немало, — немец вздохнул и положил руку на плечо рядом сидящего Сергея. — Таким образом, у нас есть заказчик и исполнители. Исполнители обязательно должны включать в себя программистов и медиков. А вот заказчиком может быть кто угодно с большими деньгами, например, политик. Я отчасти соглашусь с П-3: вирус могли выпустить с целью подставить, оклеветать, сместить кого-то с должности. Не похоже на политика? Дмитрий Сергеевич, как у вас складываются отношения с политбюро? — Михаэль, ты сам знаешь, — улыбнулся Сеченов. — Когда место Молотова занял Хрущев, у нас сложилось благотворное сотрудничество без всяких распрей и недопониманий. Или ты подозреваешь кого-то из политбюро? — Я просто предположил, — Штокхаузен поднял руки в примирительном жесте. — К нам могли заслать шпиона, чтобы тот выкрал секретные данные и передал Кремлю… Чтобы в дальнейшем жестко подставить и устранить вас и ваших приближенных. — Это не просто предположение, Михаэль. Это серьезное заявление. Мы подумаем над твоими словами, но, прошу, следи за своим языком. — Я разве сказал что-то оскорбительное? — Скорее, слишком грубое, но не лишенное смысла. Ученые мужи переглянулись и согласно кивнули друг другу. Дмитрий объявил: — Мы выслушали все ваши предположения. Планы дальнейших действий мы разошлем вам позже. Наше собрание закончено, товарищи. Все свободны. Почти все покинули кабинет. — А вот тебя, Михаэль, — обратился академик к своему помощнику, — мы попросим остаться.