Ma Meilleure Ennemie

      Сонхва ложится на подушку, вдыхая такой незнакомый, но приятный запах постельного белья. Он уже забыл, когда мог так спокойно остаться в чужом доме, настолько, чтобы чувствовать сонливость в чужой постели.       Он смотрит сквозь полуприкрытые веки на открытую дверь ванной, где Чон Юнхо готовится ко сну. В приглушенном свете его темный силуэт плывет и почти исчезает. Он сушит волосы феном, а Сонхва почти засыпает под этот мерный шум.       Но он просыпается, когда Юнхо ложится рядом. От него пахнет водой и гелем для душа. Он лежит рядом, но достаточно далеко, рассматривая Сонхва воспаленными глазами. Покрасневшими, словно он мог плакать там, в одиночестве, думая, что Сонхва спит. А может это всего лишь мыло.       — Тебе стоит поспать, — говорит Сонхва тихо, — я не исчезну утром.       Это обещание.       Юнхо продолжает смотреть на него болезненно, его рука дергается вперед, но он вовремя ее останавливает.       — Могу я?       Сонхва смотрит на его руку и едва улыбается.       — Можешь, — говорит легко, но словно причиняет Юнхо невыносимую боль тем, как быстро и не задумываясь отвечает. Словно доверие может ранить. Он тянет теплые руки к Сонхва, придвигает сам, так чтобы обнять его. Сильно, но бережно. Сонхва прижимается щекой к его груди и едва прикрывает глаза, вдыхая глубоко и спокойно. Он обнимает спину Юнхо, сжимая пальцами край его майки.       Юнхо дрожит. Обнимает его, зарываясь лицом в немного влажные после душа волосы и тихо, едва слышно всхлипывает.       — Тшш, — Сонхва легко прижимается губами к его сердцу, слегка поглаживая по спине, — все хорошо, Юнхо. Я обещаю.       Юнхо смеется, сквозь ком в горле, обнимая его сильнее.       — Это моё обещание.       Сонхва закрывает глаза, обнимая в ответ так же крепко.       — Данное мне, — кивает он сонно.       — Завтра я пообещаю снова, — говорит Юнхо глухо, его губы мягко прижимаются к макушке Сонхва, — и тебе нужно будет тоже.       Он ждет ответа, но слышит только, как выравнивается дыхание Сонхва. Он бы хотел увидеть его лицо, безмятежное и спокойное, но не рискует расцепить рук. Сонхва в его объятиях спит спокойно и это стоит всего.       Он смотрит в темный потолок, задыхаясь от эмоций, задыхаясь от вины — только бы это не было спокойствием уже все решившего человека. Он не хочет просыпаться, если это так. Он не хочет найти утром только пустоту.       На шее Сонхва шрамы от ожогов. На его спине шрамы. Он сам одна открытая рана, которую Юнхо пытается вылечить, но ничего не выходит.       — Останься завтра ещё на один день, пожалуйста.