Хирург ²

— Опять некому оперировать? — спрашивает Диана, обращаясь к только что вошедшей в предоперационную Светлане. — Мне нужно отвлечься от бумажной волокиты, вот и решила взять пациента, — поясняет Света. — Каков план операции? — уточняет травматолог. На операционном столе лежит девочка с перелом позвоночника после падения. Обсудив план, врачи приступают к работе. — Тупфер. Я предлагаю зашивать и рассматривать альтернативный вариант. Мы просто не сможем подобраться к этой части, — второй раз высказывает своё мнение Арбенина по поводу хода операции. — Я считаю, что это возможно. У девочки врождённый порок сердца и второй операции она может не выдержать, — настаивает Сурганова. — Я поддерживаю Светлану Яковлевну, — отзывается мужчина. — А я настаиваю, — давая волю эмоциям, сквозь зубы цедит Диана, — мы можем задеть второй осколок. — Диана Сергеевна, мы учитываем ваше мнение, но двое против одного, тем более, это моя операция, — Света считает себя правой и отступать не намерена. — Как знаете, — отвечает Диана и поворачивается к медсестре, чтобы та промокнула лоб, на котором выступили капельки пота. — Зажим. — Тупфер. — Я вынимаю осколок, — сообщает о готовности Светлана и приступает к следующему этапу операции. — Ну вот, я же говорила, — Арбенина выдает фразу, которая, по сути, показывает неуважение к коллегам. — Давление падает, что у вас там? — кричит анестезиолог. — Задет второй осколок, — отвечает Светлана и слышит долгий писк аппарата. — Асистолия! Переворачиваем, — командует женщина, — кубик адреналина, дефибриллятор, все от стола. — На 100. Разряд. — 150. Разряд. — Увеличиваем. Разряд. — Ещё. «Время смерти 11:42» — звучит эхом у Дианы в голове. Да, конечно, она хирург с многолетним стажем и это не первая смерть пациента на столе, но это первая смерть ребенка, которого она оперировала. Всю дорогу домой Диана прокручивала в голове случившееся. Она понимала, что не может винить Светлану Яковлевну, ведь та действовала по заранее продуманному плану, учитывая все возможные риски. Никто не мог предугадать, как отреагирует организм девочки на их действия. В итоге домой Диана пришла с чувством вины. Она упрекала себя в том, что поддалась эмоциям и повела себя как ребёнок, вместо того, чтобы спокойно обосновать возможные риски, свои опасения и предложить уже готовый выход из ситуации.  — Артём, разбери свои коробки, я уже который раз о них спотыкаюсь, — обратилась Марта к брату, который, кажется, её не слышал. — Артём, — вытащив наушник из его уха, сестра повторила просьбу. — Потом, я занят. — Чем? Пересматриваешь своё награждение? — спросила девочка и услышала, как открылась входная дверь и, спустя мгновение, раздался звук падения. — АРТЁМ! — Ой! — А я говорила. — Мам, прости, — выбежав в коридор, извинился сын, поднимая мать на ноги. — А если бы я себе что-нибудь сломала? — Я сейчас всё уберу, — подняв самую большую коробку, Тёма отправился в детскую. — Вы завтра сами доберётесь до школы или вас проводить? — озвучила интересующий вопрос Арбенина, когда сын вернулся за второй коробкой. — Не маленькие, сами дойдём. — Хорошо, — облегченно выдохнула Диана, она так устала за последние дни, что была очень рада, что дети справятся самостоятельно. Дни в больнице шли размеренным чередом. Только вот завотделением старалась не брать пациентов и безвылазно разбиралась с бумагами в кабинете. Никто даже не мог ответить, уходила ли она домой. Но через несколько таких дней Арбениной всё же удалось в буквальном смысле столкнуться с ней. — Ой, извините, — промямлила хирург, когда случайно влетела в начальницу, направляясь в ординаторскую. Чтобы не упасть, Светлана схватилась за руки Арбениной. — Ничего страшного, но в следующий раз смотрите, куда идëте, — поймав равновесие, Светлана отпустила руки. — Вам, кстати, не холодно? Уже зима, а вы продолжаете так легко одевается, — рассматривая Диану, произнесла завотделением. — Нет, я родом из Магадана, устойчива к холоду, — пожала плечами подчинённая и смущенно улыбнулась. Тоже оценивающе пробежалась по своей одежде. Демисезонная куртка, высокие кроссовки и недавно позаимствованная у Артёма старая цветастая шапка с помпоном. — Я просто волнуюсь, чтобы вы не заболели, — произнесла Сурганова и быстро добавила, — а то кто ж работать будет. — Ну да, — соглашаясь произнесла хирург. — Вы, кстати, переехали? — Да-да, все хорошо. Спасибо за беспокойство, Светлана Яковлевна! — Ну тогда работайте, — кивнув своим же словам, начальница пыталась вспомнить, куда же она шла. — Ребята, знакомьтесь, это Марта и Артём Арбенины, — стоя в кабинете у доски, учитель представила новеньких. — Его сестра что, под пацана косит? — услышал Арбенин с задней парты, когда садился на свободное место за первой и обернулся, пытаясь найти того, кто это сказал. И сразу столкнулся с оценивающим взглядом пацана с шестой парты. — Чё вылупился? — Так, тихо! — крикнула учитель, — Артём, давайте посмотрим, на чём вы остановились. Выходи к доске. Алгебра была не его конёк, но с помощью подсказок сестры он всё же решил задание и вернулся за парту. Открыв тетрадь, хотел достать ручку, но понял, что пенал сейчас покоится дома в последней, так и не разобранной коробке. Он обратил внимание на свою соседку по парте — очаровательную девочку с длинными каштановыми волосами и милой улыбкой. Она обернулась, почувствовав его изучающий взгляд и он смог разглядеть цвет её глаз. Они были голубые. Девочка захихикала и Артём понял, что засмотрелся. И, кажется, покраснел. — Я — Майя, — представилась девочка. — Я … я Артём. Одноклассница снова рассмеялась. — Я знаю. — Ой, прости. — Ты чего не записываешь? — Я ручку дома забыл, — Арбенин опустил глаза, нервно потирая руки. — Держи, — девочка хотела протянуть свою розовую ручку, но потом быстро опомнилась и поменяла её на обычную. — Спасибо. День в целом прошёл удачно, если не считать нелестного высказывания одноклассника в сторону его сестры. Пока Марта отправилась с дополнительным материалом пытать учителя по физике, Артём за воротами школы ожидал её возвращения, печатая матери смс, что они закончили и всё у них норм. Вдалеке послышался голос того самого одноклассника. Артём точно не помнил, но кажется, его имя было Никита. — Эй, я с тобой разговариваю, ты глухая? Артём обернулся и застал такую картину: этот пацан догнал Майю и, схватив за рукав, процедил: — Зубрилка, дай списать дз по химии. — Отстань, — попыталась вырваться одноклассница, но парень ухватился сильнее, так, что девочка пискнула от боли. — Не ори, дура! — Эй, отпусти её, — решил вступится Арбенин. — Артём, не надо! — Ой, заступничка себе нашла, — с издёвкой протянул Никита. — А чё будет, если не отпущу? — схватив и вторую руку Майи, уверенно протянул парень. Арбенин подошёл к нему и грубо сжал запястья, от чего пальцы хулигана разжались сами собой. — Ах ты урод, — парень замахнулся и хотел было ударить в лицо однокласснику, но Артём привычно увернулся и удар пришёл мимо. Замахнувшись, одноклассник хотел ударить ещё, но не успел. Артём апперкотом пробил в челюсть. Под крики Майи они продолжали драться. — Диана Сергеевна, там перелом руки и подозрение на сотрясение мозга, — сообщила медсестра с поста. — Иду, — Арбенина вышла из ординаторской и заметила сына с рассечёнными виском и губой. — Что произошло? — Артём подрался, — сказала Марта и хирург заметила дочь, которая стояла позади сына. — Принимайте, — на каталке вкатили парня, стонущего от боли. — В смотровую, а с вами я потом разберусь, сидите тут и не отсвечивайте, — скомандовала Диана двойняшкам. Слухи о том, что тут дети Арбениной, разлетелись быстро и имели неприятную окраску. Об этом узнала и Сурганова, проходя мимо поста медсестёр. Спустившись к регистратуре, она застала двух подростков, сидящих на лавке. Кудрявого высокого мальчика крепкого телосложения, которому почему-то никто не спешил оказывать помощь в обработке ран. И девочку с короткой стрижкой, в очках, которая внимательно изучала отделение и попутно отчитывала брата за драку. — Почему никто не обрабатывает раны мальчика? Я вас спрашиваю! Только и можете языками молоть. За работу! — крикнула она медсестрам, которые стояли у стойки и подошла к детям, убедившись, что работники зашевелились. — Вы дети Дианы Сергеевны? — ребята послушно кивнули. — Пойдёмте в мой кабинет, я тебе всё обработаю. Те переглянулись. — Забыла представиться, я Светлана Яковлевна, заведующая этим отделением и по совместительству начальница вашей мамы, идёмте, — повернувшись, начала свой путь Сурганова, не принимая никаких «но». — Как вас зовут? — спросила уже в кабинете завотделением, доставая всё необходимое для обработки. — Марта. — Артём. — Приятно познакомится, — пропитав чем-то ватку, Светлана села на против Артёма, — сейчас будет щипать. Светлана Яковлевна видела, что мальчику больно, он морщится, но мужественно терпит и она решила отвлечь детей разговором. — За что прилетело-то хоть? — сын хирурга молчал и она повернулась к Марте. — За девочку заступался. — То, что заступился, это правильно. Но, судя по всему, обидчику прилетело знатно, это ведь его привезли со сломанной рукой? — и опять ответила девочка, кивнув. — Где ты научился так драться? — ожидая, что вновь за него ответит сестра, Сурганова удивилась, когда заговорил Артём. — Я боксом занимаюсь. — Неужели нельзя было решить конфликт словами? — Он ударил первый, — твердо заявил парень. — Тогда ладно, но это добавит проблем вашей маме. Думаю, что с такими травмами его родители напишут заявления в полицию, — дети заметно погрустнели. — Кстати, будет лучше, если мама наложит тебе швы. Спустя час, в течение которого Сурганова беседовала с детьми на самые разные темы, в дверь кабинета постучали. — Войдите. Дверь распахнулась и появилась злая Арбенина. Она даже не пытаться скрыть свою злость. — Это был ваш первый день в школе, почему нельзя было обойтись без происшествий? У вашего одноклассника сломана рука и сотрясение мозга. Я только что разговаривала с его папой, он собирается накатать заявление в полицию. Ты понимаешь, что тебя вышвырнут из школы и поставят на учёт? И что вы вообще тут делаете, я где вам сказала сидеть? — Диана Сергеевна, это я привела их сюда. — На выход! — зло процедила Диана детям, указывая рукой на дверь. — Спасибо, — добавила она, обратившись к начальнице. Но поняла, что забыла смягчить тон, и благодарность прозвучала грубо. Дети опустили глаза, понимая, что разговор продолжится дома и будет куда серьезнее. Это была только демо версия, ведь в помещение были посторонние. Младшие Арбенины скрылись за дверью. — Диана, останьтесь, — хирург нервно вздохнула, её смутило, что начальница опустила отчество и ожидала выговора за детей или за то, что кричала в кабинете. — Не ругайте его сильно, — Арбенина смутилась, а внутри поднималось раздражение, потому что не считала нужным выслушивать, как она должна воспитывать детей. — Ваш сын всё-таки заступился за девочку. — Но он… — не выдержала подчиненная и хотела вставить свои пять копеек, как её перебили. — Да, он должен был избежать драки, вы правы, но я знаю того мальчика, он не первый раз к нам попадает и давно стоит на учёте, вряд ли мог быть другой исход событий. Вы бы разве не заступились за слабого? — Заступилась. Но его точно поставят на учёт, — вздохнула хирург. — Думаю, пришло время помочь уже вам. Я улажу этот конфликт, не волнуйтесь, — Светлана взяла женщину за локоть, пытаясь успокоить, — но компенсацию и расходы за лечение придётся заплатить. Диана встала как вкопанная, не зная, что ответить. Ответить привычное «я сама», не имея при этом связей, было бы глупо. Опустив взгляд на руку Светланы, а затем заглянув её в глаза, тихо произнесла, — Спасибо. За последние десять лет её начальница была единственным человеком, который бескорыстно помогал ей. Сначала с работой и вот сейчас в этой ситуации, думала она, всё еще не отрывая взгляд от глаз Сургановой. Они были серые, как небо этого далёкого богом забытого города, в них отражалась вся нежность и трепет, даря поддержку. А эта сдержанная искренняя улыбка… — Светлана Яковлевна уладила ситуацию. Тебя не исключат из школы и не поставят на учёт. Но, если это повторится, это сделают без разбирательств. Что касаемо бокса, мы пока отложим твой переход в новый клуб. Считай это моим наказанием. — Спасибо, мам. — Это не мне спасибо надо говорить. А Светлане Яковлевне и, надеюсь, ты это сделаешь сам. — Да, — прозвучало приглашение за дверью. Светлана оторвалась от бумаг и подняла взгляд на стоящую в проходе девочку. — Здравствуй, Марта, проходи, — встав из-за стола, завотделением пригласила девочку присесть на диван и сама заняла место напротив. — Что-то случилось? — обеспокоенно спросила женщина. — Нет. Я… — девочка пыталась собраться с мыслями, понимая это, Сурганова не торопила Марту. — Я пришла сказать спасибо за брата, он просто сам ещё не созрел. Но он обязательно скажет. Потом. — Хорошо, — улыбнулась Светлана, — пожалуйста. Рада помочь. — А у мамы из-за него не будет проблем на работе? — видимо, это был тот самый вопрос, который привел её сюда. — Нет, не переживай. Лучше расскажи, как брат? Диана сняла ему швы? — Да, конечно. — Ну и хорошо, с тем мальчиком тоже всё в порядке, его завтра выпишут. И, надеюсь, с гипсом на руке он не захочет больше драться и лезть к той девочке. — Думаю, нет, тем более, что Артём теперь не отходит от Майи, — ответила Марта с читаемой грустью в голосе, — они теперь встречаются, — выдавила из себя улыбку дочь Арбениной. — Почему это тебя так печалит, разве ты не рада за брата? Любовь — это прекрасно, особенно первая, — вот уж не думала Сурганова, что будет говорить о любви с ребенком человека, который ей не безразличен. — Может быть. — Прости за вопрос, а ты когда-нибудь любила? — Нет… но мне нравится один мальчик, хотя я, кажется, ему безразлична. — А, может, стоит признаться? — Вам легко говорить. Вы когда-нибудь признавались в любви человеку, который по ощущениям холоден к вам? Девочка, сама того не осознавая, попала в самую точку. Она даже не догадывалась, что объектом любви Светланы является её мама. Сурганова выдавила из себя улыбку, врать не хотелось, тем более, дети всегда чувствуют ложь. — Нет, — вдохнула завотделением. Отчего-то Марте показалось, что в этот момент, казалось бы, такая взрослая женщина, которая многого добилась в своей жизни, очень несчастна. И тут в её голове всплыли картинки, как строго и требовательно она ведёт себя по отношению к работникам этой больницы. Ко всем, кроме одного. С какой нежностью в глазах и трепетом она относится к её матери. Они слышали с братом весь их разговор, когда стояли под дверью и видели, как, едва касаясь, она в знак поддержки положила руку на плечо, когда они уходили. И мама, которая при упоминании начальницы сразу поджимала губы в смущённой улыбке и прятала глаза. А, возможно, ей это лишь показалось. — А, знаете, вы правы, пожалуй, я попробую. И вы попробуйте, — после затянувшегося молчания ответила Марта. В тот вечер Диане предстояла повторная операция пациента Светланы Яковлевны, которая, отлучившись в министерство, не смогла его прооперировать. Операция прошла не без осложнений, но принесла должный результат, положительная динамика была заметна сразу. Выйдя из палаты, Арбенина посчитала нужным сообщить об этом начальнице. Убедившись в регистратуре, что завотделением пришла, сразу отправилась к ней в кабинет. Постучавшись и не услышав ответа, решила, что Сурганова решила сразу отправится домой и уже собралась уходить, как за дверью послышался еле различимый шорох. Любопытство взяло вверх и Диана толкнула дверь, та, на удивление, оказалась не заперта. — Светлана Яковлевна, у вашего пациента положительная динамика, он… — остановилась на полуслове, заметив, что начальница сидит на диване, держа в руке стакан, а на столе стоит початая бутылка коньяка, предположительно подаренная каким-то благодарным родителем пациента. — Что-то случилось? — на заданный вопрос Светлана не то, что не откликнулась, она даже не обернулась. — Светлана Яковлевна? Ответом Диане послужило молчание. Но, сложив два плюс два, до неё дошло: скорее всего плохие новости в министерстве и Светлану, возможно, сняли с должности. Но Арбенина всё равно не считала это таким уж уважительным поводом убиваться и запивать горе алкоголем, тем более на рабочем месте. — Вы сами говорили, что это скоро произойдёт, — отсутствие поддержки в словах она осознала только после того, как выдала эту фразу, — простите. Светлана молча сделала ещё глоток. На её красивой шее виднелась выступившая венка, выдавая напряжение, а рука, державшая стакан, мелко подрагивала. Кажется, для неё это действительно было важно. Подойдя вплотную, Арбенина отобрала у не особо сопротивляющейся начальницы стакан с алкоголем и поставила на стол, замирая на месте. «Признаться» — отозвался голос подсознания Светланы. Она резким движением притянула подчинённую к себе и, поднимаясь на ноги, обняла Арбенину за шею, грубо целуя. Но поцелуй остался без ответа. Какая наивность, подняв голову и посмотрев на белоснежный потолок, Светлана усмехается и отпускает руки Дианы. Тело начинает трясти, как в лихорадке. Она опускается обратно на диван и закрывает глаза. В ушах звенит. Света слышит шаги в направлении двери и закусив губу, зажмуривает глаза сильнее. «Она ушла. Она ушла. Какая же ты дура, Сурганова! Разве можно было вот так? Это было ошибкой». Щелчок замка. Но дверь осталась без движения. Мгновение, Диана оказывается рядом, садится на колени и обнимает за плечи, заставляя Свету удивлённо распахнуть глаза. Губы, такие желанные. Они совсем рядом. Страстный и дерзкий поцелуй. Сурганова быстро приходит в себя и отвечает. Сознание отпускает контроль. Руки начинают расстёгивать медицинский халат Арбениной, стараясь побыстрей от него избавиться и пробраться под футболку. Руки Дианы оказываются на Светином затылке. Путаясь в волосах, пытаются притянуть к себе сильнее. Ещё мгновение и подчинённая оказывается на спине. Сурганова же, жадно целуя её тело, прикусывая кожу, спускается вниз.