Clipped Wings|Подрезанные крылья

Понедельник, 23 августа, 17:00

Наступает рассвет, освещая ее беспокойную ночь; ни минуты сна не было в уставшем теле. Она этого не заслуживает, не после того, что собирается сделать, чему она эгоистично предалась — запретному удовольствию, предложенному человеком, запятнанным самыми темными деяниями человечества. Он был весь в ней, и она наслаждалась каждой секундой этого. Прокручивая это в голове каждый раз, когда чувствует пустоту, девушка никогда не бывает одна, он преследует ее. Эти губы были такими нежными и успокаивающими; трудно представить, что они впивались в плоть другого живого существа, наслаждаясь сочным вкусом выворачивающего наизнанку ужаса. Она не может поверить, что целовала этот рот, ее собственный теперь такой же грязный, как и его. Потенциально, она даже хуже, чем он, по крайней мере, он признает свои преступления. Он осознает свою испорченность, а она далека от этого, в ней всё еще есть те чувства, которые предупреждают о том, насколько всё это неправильно. Чувство вины становится только тяжелее, разум знает, что это неприемлемо, но сердце, ее сердце уже давно потеряло себя. Подъем с постели был похож на потусторонний опыт; как будто она наблюдает за своими действиями со стороны, оторванная от реальности. Всё это было настолько сюрреалистично. После этого дня ее жизнь, возможно, уже никогда не будет прежней. Она будто в раковине, душа уже покинула ее, пока не стало слишком поздно. Возможно, она больше никогда не увидит эту квартиру, или своих друзей, или соседей, которые раньше угощали вкусностями, когда они сталкивались в коридоре. Несмотря на любовь и одобрение окружающих, она не может избавиться от мучительного вопроса, который не дает покоя: почему она подвергает этому себя и их? Распахнув дверь ванной, девушка встречается взглядом с отражением в зеркале и обнаруживает, что на ее смотрит незнакомка. Она больше не узнает человека, стоящего перед собой. Она обхватывает лицо руками, та маленькая девочка, которой она была, всё еще здесь, но она едва держится. Не было никакого смысла пытаться снова заснуть, всё, что она будет делать, - это мечтать о нем наяву. Желудок сжимается при мысли о том, что ее отец смотрит на нее сверху вниз, и девушка чувствует, как в желудке начинает скапливаться кислота. Внутри бурлит сожаление, и оно неизбежно выплескивается наружу, когда ее начинает тошнить. Она опускается на колени перед унитазом и выпускает желчь; желудок уже не может быть таким пустым, как сейчас. Она подтягивает колени к груди и смотрит в потолок, молясь своему отцу простить ее за всё это. Возможно, если бы он всё еще был здесь, он смог бы спасти ее. Это не его вина, он не хотел умирать. Без него она умерла бы в тот же день, она никогда не смогла бы принимать собственные решения без его руководства.Теперь посмотри, к чему это привело.Он бы возненавидел ее за то, какой она стала, но, даже говоря это, она знает, что отец никогда не был способен испытывать такие чувства к другому человеку. Слезы текут по щекам, когда ее охватывает горе, вызывая необходимость извиниться не только перед ним, но и перед всеми теми, кто стал жертвой злодеяний Сукуны. У нее был потенциал стать великой, превзойти всех своих конкурентов, стать той, на кого будут равняться молодые поколения. Теперь она стала лишь тенью самой себя в прошлом. Она скатилась с высот величия в самую глубокую яму на дне. В голове постоянно крутятся мысли о том, как покончить с собой и спасти то, что у нее осталось. В пустой квартире так шумно, что она закрывает лицо руками и проводит по нему ладонями. Почему это всё не может просто исчезнуть?Каждое действие, каждая мысль и каждое чувство становятся результатом ее внутреннего диалога. Девушка достает из кармана телефон и подключает наушники, врубая музыку на максимально возможную громкость в надежде заглушить всё. Если она останется сидеть здесь, то доведет себя до безумия. Вся ее косметика выставлена на туалетном столике, так что начинает с нее. Она делает уход за кожей вполсилы, а затем наносит привычный макияж на свои истощенные черты лица.

13:00

Тысячи разных голосов и звуков звучат в ушах, мучая ее за то, что она была такой беспечной и жалкой. Все эти невинные жизни были потеряны, и вот она здесь, будто оскорбляя эту утрату. Как она смеет дискредитировать их смерть, проявляя чувства к человеку, который разрушил для них всё? Они были не просто статистикой; они были сыновьями и дочерьми, сестрами и братьями, матерями и отцами. Теперь от них осталось только имя, которое они оставили после себя для тех, кто их помнит, у них никогда не будет шанса осуществить свои мечты и цели, и у них никогда не будет достаточно времени из-за него. Почему она жертвует всем ради него? Охрана останавливает ее перед тем, как она проходит через сканер, и один из мужчин отводит ее в сторону. Он начинает бормотать несколько неразборчивых слов, а затем щелкает пальцами перед ее лицом. - Док, я спрашиваю, вы хорошо себя чувствуете? Вы плохо выглядите, вы уверены, что сможете сегодня работать? - Он теребит свою фуражку, ее припухлости под глазами застают его врасплох, когда она поднимает голову. - Я немного приболела сегодня утром, но со мной всё будет в порядке. Это займет всего час. На его лице появляется вымученная улыбка, и он пропускает ее через сканер, прежде чем закончить разговор. - Вы крепкий орешек, хорошего дня, - он приподнимает перед ней фуражку и возвращается в комнату охраны. Это оно. Ее каблуки стучат по полу, когда она приближается к своему кабинету. Место, где всё это началось и где закончится. Принятие этого предложения о работе было ошибкой, решением, о котором она сожалеет всеми фибрами души. Кажется, что все камеры в коридоре следят за каждым ее шагом. Они знают, что она виновна, но никто больше; как кто-то мог заподозрить ее в подобном? В ней нет ни враждебности, ни угрозы. Она иррациональна. Девушка позволяет своему сердцу диктовать свой выбор, пока разум подводит ее. Кажется, что только сердце дарит эти всплески радости и возбуждения, а не все эти мрачные мысли, которые годами навязывал ей разум. Она чувствует себя хуже, но в то же время лучше, чем когда-либо прежде. В гипоталамусе вырабатываются запрещенные окситоцин и дофамин, и это заставляет ее думать, что это правильно, что это то, чего она хочет. Но что, если это так? Сукуна способен выражать любые эмоции, как обычный человек, так что это не сильно отличает его от любого другого мужчины, верно? Как он сказал, нет такой вещи, как “правильно” и “неправильно”, он такой же человек, как и она. Она вставляет свой ключ в замок двери кабинета и мгновенно протягивает руку к камере, отключая связь. Когда световой индикатор гаснет, она занимает свое место и ждет там. Нет смысла проводить обычную подготовку к этому сеансу, ему не понадобится стакан воды; он знает, для чего он здесь. Всегда ли у него было такое намерение? Было ли это причиной его уступчивости? Всё это начинает укладываться у нее в голове, шестеренки начинают вращаться, и всё обретает смысл. Все предыдущие психологи ничего не добились от Сукуны, ни единого слова, кроме этих “вспышек враждебности”. Возможно, это был его способ проверить, насколько слабоумным был человек, стоящий перед ним. Только отчаявшийся человек будет цепляться за свое дело, надеясь на прорыв, а она, несомненно, в отчаянии. Она ловила каждое его слово, заботясь о нем, несмотря на совершенные им злодеяния. Жалость закралась в ее сердце, стирая границы между профессиональной отстраненностью и личной озабоченностью. Для нее в тот момент, когда она вошла в эту комнату, всё уже было кончено. За дверью слышится лязг цепей, и девушка поднимает взгляд, предвкушая, как Сукуна шаркающей походкой входит в комнату. Охранники, как всегда, уходят, а он смотрит на нее с противоположного конца стола, и это злобное выражение отражается на его идеально очерченных чертах лица. Он божественен; божественный сосуд, благословленный и изготовленный вручную высшей силой, которая послала его, чтобы испытать ее веру. Поддастся ли она жадности и одержимости, взяв его за руку, чтобы отправиться с ним по пути безумного разрушения? Или будет подчиняться тому, что от нее ожидают, и жить так, как ей было предназначено? И то, и другое находится на противоположных сторонах, ожидая, когда она склонится к тому, чего желает больше всего. Само Искушение начинает говорить, он двигает губами, пытаясь что-то сказать, но в ее голове всё это звучит гипнотически. Его запястья вытянуты вперед над столом, и он кивает головой. - Давай, у нас осталось не так много времени, - он пристально смотрит на часы, снова встряхивая руками, чтобы донести свою мысль. - Ты всегда планировал использовать меня? - Ее глаза наполняются слезами, когда она крепко сжимает ключи в руке, насмехаясь над Сукуной, сама того не желая. - Что? Зачем мне вообще тебя использовать? - Осознание оседает в его голове, и она, наконец, приходит в себя в самый неподходящий момент. - Ты ничего не чувствуешь ко мне, не так ли? Ты просто хочешь, чтобы меня поймали вместо тебя, пока ты будешь бежать на свободу. - Нет-нет-нет, - Сукуна поворачивает руку ладонью вверх, жадно заглядывая ей в глаза, чтобы она установила контакт с ним. - Это то, чего ты хотела, помнишь? Ты что-то чувствуешь ко мне, ты делаешь это ради нас. - Ты думаешь, я слабая? - Она всхлипывает, и он стонет, на мгновение опуская руку на стол, прежде чем поднять ее обратно. Он наклоняется и хватает ее за руку, поскольку она отказывается подчиниться. - Нет, я думаю, что ты очень умная. В своей области ты превосходишь всех остальных, и ты намного храбрее, чем кто-либо из них когда-либо был, - шепчет он тихим голосом, крепче сжимая ее руку. Выражение его лица кажется таким нежным. - Ты через многое прошла, я понимаю, ты не очень хорошо это скрываешь. Ты можешь чувствовать себя слабой, но ты достаточно сильна, чтобы пережить всё, что пошло не так. Многие люди теряют волю к жизни при первых же серьезных неприятностях в жизни. Ты всё еще здесь, и ты по-прежнему полна решимости. Я знаю, что это так, потому что это то, чего ты хочешь, и нужно быть очень смелой, чтобы признать это. Тебе ведь нравится это, не так ли? Не произнося ни слова, она берет ключ и вставляет его в замок, наблюдая, как его зрачки расширяются в ожидании щелчка. Он снимает наручники со своих запястий и смотрит, как она обходит вокруг, опускается на колени рядом с ним, чтобы освободить его от кандалов, удерживающих его лодыжки. Его рука в ее волосах, он ласкает ее, пока девушка расстегивает цепи. Когда она заканчивает, он хватает ее за лицо и приподнимает подбородок, чтобы она посмотрела на него. Он одновременно напорист и соблазнителен. Это убийственная смесь. - Я так горжусь тобой, но я изменил свои планы. Мне нужно, чтобы ты выслушала меня очень внимательно, хорошо? - Он похлопывает ее по лицу, и девушка кивает головой в знак согласия. - Хорошо. Через несколько минут многое произойдет, и я обещаю, что тебе будет небезопасно находиться за пределами этой комнаты, когда это начнется. Я хочу, чтобы ты оставалась здесь и ждала, пока я не вернусь за тобой, хорошо? - Не поранься и будь осторожен, все охранники вооружены, - девушка еще на мгновение сжимает его свободную руку, прежде чем выпустить ее из своей хватки. Он единственный человек, который у нее остался. - Я знаю, всё будет хорошо. Когда он заканчивает свой приговор, по тюрьме разносится оглушительный взрыв, вызывая цепную реакцию хаоса среди заключенных. Он продолжает удерживать ее лицо, его глаза проникают в ее собственные, анализируя расширение ее зрачков с пугающей интенсивностью. Слышны шаги охранников, спешащих оценить ситуацию, что заставляет его подняться на ноги. В этот момент ее тело будто отключается, она не может встать, даже если приложит к этому все свои силы. Тело тяжелое, как свинец, который будто вот-вот утянет ее под землю. Сукуна берет ключи, которые она оставила на столе, и покидает кабинет, не оглядываясь. Теперь всё, что остается делать, это ждать. Ждать его возвращения. До нее доходит, что это всё, это конец ее жизни, какой она ее знает на данный момент. Она отбросила всё это, добровольно пожертвовала ради кусочка страсти, частички удовлетворения. Стоило ли это того? Ее тело реагирует на его слова так, как она не может себе представить, а его внешность запечатлелась в сознании. Сквозь оглушительные вопли и стоны взрослых мужчин раздается эхо нескольких выстрелов, и что-то внутри тревожится, не попали ли эти пули в Сукуну. Они продолжают бушевать, звучит так, как будто стреляют вхолостую, и крики только усиливаются. Такое ощущение, что она попала в ловушку фильма-слэшера, ей даже не хочется представлять себе ужасные сцены, которые ждут ее на этих этажах, или что ждет именно ее, если уж на то пошло.

***

Вскоре после выхода Сукуна оказался в кафетерии, где вместе с четырьмя другими заключенными разыгрывалась спланированная им сцена. Громкий шум, который был слышен в кабинете, исходил от аэрозолей, которые они украли с кухни и умудрились поджечь, разбросав их по разным камерам, чтобы вызвать переполох. Это был хаос во всей красе, лилась кровь, и все делали всё возможное, чтобы выжить в рукопашной схватке друг с другом. Выживает сильнейший. Хотя он и любит сражаться, это не его главная цель. Он пробирается по коридорам в поисках кабинета начальника тюрьмы, у него есть личные обязанности, которые он должен выполнить. Когда он подходит к двери, то обнаруживает, что она уже распахнута настежь, а за ней не осталось ни души. Он входит и начинает рыться в столе в поисках оружия, которое могло бы облегчить и ускорить его работу; у него остается мало времени, чтобы справиться с этим. Вместо того, чтобы найти оружие, он успешно обнаруживает трудовую книжку девушки и справочную информацию. Хотя он и заинтригован, у него нет на это времени. У него нет времени на нее. Она была всего лишь незначительным преимуществом на его пути к свободе. Смирившись с поражением, он идет обратно по коридорам и останавливается как вкопанный. Перед ним стоит худощавый мужчина в очках с тонкой оправой и держит что-то похожее на металлическую трубу, как будто он шестилетний ребенок на своей первой тренировке по бейсболу. По его лицу струится пот, а выражение лица недовольное, и Сукуна думает: "Неужели этот парень настоящий?". Он замахивается трубой на Сукуну, но, к несчастью для него, у того нет шансов. Сукуна хватает самодельное оружие и вырывает его у него из рук, прищурившись, когда человек съеживается под ним. Он постукивает металлом по полу и говорит снисходительно. - Только не говори мне, что ты думал, что представляешь угрозу. Ты же не думал, не так ли? - Сукуна задумывается, и у него вырывается смешок, когда мужчина съеживается не только от страха, но и от полного унижения. - Это было смелое решение - бросить мне вызов, но в будущем не затевай драк с теми, кто сильнее тебя, - с этими словами он взмахивает трубой и попадает мужчине в лицо, наблюдая, как тот в считанные секунды падает на землю. Изо рта у него сочится кровь, на полу валяются выбитые зубы. Это его не смущает. Всегда были люди, которые, несмотря на четкие предупреждения, всё равно пытались встать у него на пути, они думали, что могут претендовать на его титул. Он хвалит их за мужество, но ругает за наглость. Он возвращается в столовую, охрана разошлась, заключенные продолжают громить здание. Они вызывают подкрепление, но это бесполезно. Он продолжает идти и натыкается на охранника, который разбирался с человеком, прижатым к полу. Это прекрасная возможность, и он пользуется ею. Несмотря на то, что Сукуна огромен как по телосложению, так и по росту, никто бы никогда не услышал, как он приближается. Особенно учитывая тот шум, который сейчас поднялся в тюрьме. Одним быстрым движением он сворачивает охраннику шею, временно лишая его подвижности. Он выхватывает пистолет из кобуры и, не задумываясь, стреляет прямо ему в череп. Кровь забрызгивает его одежду и лежащего на полу заключенного, а что касается охранника, то его тело истекает кровью прямо у них на глазах. Потрясенный до глубины души, другой заключенный карабкается обратно в камеру. Сукуна решает, что лучше не тратить патроны на такого, как он, и позволяет ему разгуливать на свободе. Ужас, витающий в атмосфере, становится только громче, чем более агрессивными становятся все вокруг. Повсюду разбросаны тела, жертвами которых стали другие заключенные, а некоторые - охранники, которым пришлось защищаться. Затем он видит его. Надзиратель. Он совсем рядом, на втором этаже, занимается тем, чтобы пропустить подкрепление. Этот ублюдок разрушил его жизнь, ну, или попытался это сделать. Единственная причина, по которой его поймали, заключалась в том, что он преследовал Сукуну в течение многих лет и считал его поимку своим самым большим достижением. Как будто он был какой-то мифической рыбой, которую он выловил из океана, в его кабинете до сих пор висят фотографии его ареста. Его явное незнание того, что к нему относятся не более чем как к объекту, подтолкнуло его к этому безумному стремлению отомстить. Его прицел был зафиксирован, и теперь цель не менялась. Это был акт мести.

14:10

По мере того, как шло время, всё стихало. Девушка смотрит на часы и протирает глаза, уже два часа дня, а Сукуны всё еще нет. Это тошнотворное чувство снова начинает накатывать, на этот раз от страха. Он сказал, что с ним всё будет в порядке, но, судя по всем тем выстрелам, которые она слышала, он мог быть одним из тех, в кого попали; он мог умирать там, борясь за свою жизнь. Он предупреждал ее не выходить, но что-то внутри говорит ей сваливать. Ей нужно уходить, сейчас же. Ноги дрожат, когда она направляется к двери, а желудок сжимается еще сильнее, когда она выходит в жуткую тишину. Поскольку здесь так тихо, естественно, она предполагает, что и безопасно. Она знает, что не стоит доверять этому обманчивому спокойствию; тихие воды глубоки, и под их спокойной поверхностью таятся невидимые опасности. Возможно, она плывет вслепую, но потенциальный риск того стоит. Она крадется по коридорам и попадает в главный холл. Там пустынно, все двери кабинетов, кроме ее собственного, были распахнуты настежь. Когда девушка входит в кафетерий, вся тяжесть ситуации обрушивается на нее подобно приливной волне. Сцена, представшая перед ней, - это кошмар, воплотившийся в реальность: тела, распростертые на столах, мужчины, корчащиеся в агонии на полу, их крики боли врезаются в память. Каждый стон, каждый вздох эхом отдается в глубинах сознания, словно навязчивый саундтрек к хаосу, разворачивающемуся вокруг. Видеть все эти открытые раны и людей, пытающихся спастись, мучительно. Она присаживается на корточки рядом с человеком, который держится за нижнюю часть живота справа, и он смотрит на нее глазами, полными печали. Он напуган, не хочет умирать. После того, как она убеждает его пошевелить рукой, он слушается, и у нее получается оценить его рану. Ее обучали оказанию первой помощи, и, к счастью, прокол не слишком глубокий. Он уже потерял много крови, но выживет. Девушка берет со стола салфетку и говорит ему, чтобы он держал ее с силой, что он и делает, при этом стискивая зубы. Когда он осваивается с такой позой, она идет на кухню и ищет что-нибудь из еды, подойдет всё, что угодно. Она находит в открытом шкафу сушеные банановые чипсы и берет для него бутылку воды, а затем возвращается. Вид безжизненных тел, окружающих ее, тяжелым грузом ложится на душу, молчаливо напоминая о тех, кого она не смогла спасти. Она возвращается к человеку и дает ему чипсы, затем открывает бутылку с водой и вливает немного ему в рот. К нему возвращается цвет лица, и его дыхание, кажется, становится ровным. - Я не думал, что кто-нибудь придет, - он слабо улыбается и кашляет из-за крайней нехватки энергии в своем теле. - С вами всё будет в порядке, продолжайте крепко держать эту тряпку. Продолжайте есть, если почувствуете слабость, в этом пакете еще много, - она передает ему банановые чипсы, и он кивает. Пока девушка занята тем, что составляет ему компанию, по всему залу разносится циничное, сочащееся злобой хихиканье. Оно вселяет страх в душу и вызывает мурашки по спине. Мужчина, лежащий на полу перед ней, поднимает голову и смотрит в ту сторону, откуда донесся звук. Она оборачивается и, хотя никого не видит, знает, кому принадлежит этот голос. Без единого слова объяснения или прощания, инстинктивный порыв поднимает ее на ноги, и она бросается к нему, пока не стало слишком поздно. У нее перехватывает дыхание, когда она поднимается по лестнице, шаги эхом отдаются в пустых коридорах. И тут она видит его — Сукуну, нависающий над миром призрак тьмы и насилия. Она не знает, почему он так смеялся, возможно, он действительно такой злобный, какими призраков и изображают. Он схватил надзирателя за горло и прижал его к стене. Бедняга уже весь в синяках и кровоподтеках, он цепляется за жизнь, и тут девушка видит пистолет, приставленный к его виску. Она не может смотреть, как кто-то умирает у нее на глазах, только не так. - Сукуна, - раздается в тишине ее тихий, прерывистый голос. Он всё еще смотрит на начальника тюрьмы, но в раздражении трясет пистолетом и смотрит в ее сторону. Его усмешка превращается в жестокую ухмылку, когда он наносит жестокий удар пистолетом по голове надзирателя. Не в силах больше выносить страдания, слезы градом катятся по ее щекам. Он бросает надзирателя на пол и поворачивается к девушке, небрежно засовывая пистолет за пояс своих штанов, в то время как его окровавленные руки обхватывают ее лицо. В его глазах маниакальный блеск, восторг от чего-то невообразимого, выкованного из кровавой бойни. Это его владения, сфера его власти и контроля. Он дико ухмыляется; он невредим, как и заявлял, но это говорит о том, что эта кровь не его собственная. Это кровь множества других погибших людей. Она чувствует жидкость на своем лице и сдерживает желчь, поднимающуюся в пищеводе. - Я же просил тебя не выходить из той комнаты, не так ли? Почему ты здесь? - Он воркует, убирая с ее лица распущенные волосы, чтобы лучше видеть эмоции. - Я беспокоилась о тебе, было тихо, а потом я услышала выстрелы. - Ты не должна сомневаться в моих словах, мои суждения всегда верны, - он убирает руки с ее лица и кладет их на поясницу, заключая девушку в свои объятия. Ее белоснежное платье, когда-то бывшее символом невинности и чистоты, теперь покрыто алыми пятнами, свидетельствующими о мрачной реальности. Красные брызги служат ярким напоминанием о необратимой трансформации, которой она подверглась. Больше не защищенная от суровой правды этого мира, она была брошена прямиком в бездну без дальнейших указаний, теперь она навсегда останется его частью. Он рисует ее новое начало, невольно обагряя ее кровью павших, зловещим крещением в жизнь, полную опасностей. - Ты же не убьешь его, правда? - Бормочет она в ткань его рубашки, а он, услышав слова, только крепче прижимает ее к себе. - Почему тебя это волнует? В нем нет ничего особенного для тебя, не так ли? - То, как он говорит, звучит почти по-собственнически, как будто надзиратель вообще не имел права общаться с ней. - Пожалуйста, не надо, Сукуна. - Я буду делать с этим куском дерьма всё, что захочу, - он высвобождает ее из объятий и достает пистолет из-за пояса, направляя его на надзирателя, который свернулся калачиком на полу. Вы бы когда-нибудь подставились под пулю из-за незнакомца? Многие люди задают этот риторический вопрос, однако она оказывается перед дулом пистолета как раз в тот момент, когда он собирается нажать на спусковой крючок. Он ругается и отталкивает ее назад, разочарованный тем, что она так опрометчиво перешла на другую сторону. Девушка падает на колени рядом с надзирателем, и Сукуна смотрит на нее сверху вниз. Она кладет голову начальника тюрьмы себе на колени и плачет, видя его в таком состоянии. Это был единственный человек, который проявил к ней истинную доброту за всё время ее работы психологом. И вот он здесь, на волосок от смерти, в ее руках из-за ее собственных действий. Все эти трупы, все это ее вина. Она бормочет сотни извинений, но ни одно из них не сравнится с тем ущербом, который она причинила. Он должен был бы ненавидеть ее, но вместо того, чтобы затаить обиду, он делает мягкое выражение лица и берет ее за руку. Этот жест напоминает об отце, и она теряет себя. Эти рыдания превратились в нечто более экстремальное, что-то, близкое к гипервентиляции. Сукуна всё еще держит пистолет нацеленным между ними, но хмурится и отворачивается. Он уходит, оставляя ее лежать на полу, нарушая свое обещание. Он никогда не собирался его выполнять, он планировал это с самого начала, и она никогда не должна была в этом участвовать. Что-то внутри нее хотело верить в обратное, и она действительно верила. Чернота застилает глаза, и мир неконтролируемо вращается. Лишение сна и эмоциональная травма в совокупности наносят удар в самый слабый момент. Когда Сукуна добирается до лестницы, слышится глухой удар, и он оборачивается, чтобы оценить обстановку. Девушка лежит на полу, а белое платье, которое он велел ей надеть, полностью испачкано. Еще большее разочарование охватывает его, когда он ставит ногу на ступеньку, но оказывается обездвиженным какой-то необъяснимой силой. Со стоном разочарования он набрасывается на перила и с силой ударяет по ним. Он не может поверить, что сам оказался в таком положении. Ее никогда не должно было быть здесь, он никогда не собирался брать ее с собой. Он дал ей слово, и, несмотря на то, что он такой, какой есть, он никогда не мог нарушить клятву. Это его самая большая слабость. Единственное, чего она хотела от него, - это он сам, и теперь он в долгу перед ней, как и клялся. Он возвращается к тому месту, где лежите девушка с надзирателем, и перекидывает ее через плечо. Надзиратель одними губами произносит в его адрес слово “ублюдок”, и вместо того, чтобы тратить впустую и без того малое количество пуль, он решает отыграться, со всей силы ударив его ногой по лицу. Достаточно потраченного впустую времени, ему нужно немедленно убираться отсюда, так как подкрепление уже в пути. На самом деле, они, возможно, уже здесь. Он забирает у надзирателя карточку-ключ и выскальзывает через черный ход. У него есть ключи от ее машины и брелок, прикрепленный к связке ключей, но он не знает, какой автомобиль принадлежит ей. Если бы она не была такой занозой в заднице и не была без сознания, то принесла бы гораздо большую пользу. Жаркая летняя погода поражает его; яркие лучи солнца почти ослепляют, когда он неловко стоит посреди парковки. Он нажимает на ее брелок и слышит звуковой сигнал, теперь остается только найти его. Проходит две минуты, а он всё еще ходит вокруг и нажимает на сигнальную кнопку, и, в конце концов, он находит источник звука. Он открывает дверь заднего сиденья и бросает ее обмякшее тело внутрь. Затем он садится на водительское и завершает свой путь к свободе. У ворот никого нет, поэтому он смог отсканировать карточку-ключ и открыть их самостоятельно.