Слабость плоти

      — Приветствую тебя, сын мой. Много лет прошло с нашей последней личной встречи, однако трудно не заметить, сколько многое ты изменил. Не поделишься о том, как продвигаются твои исследования?       Император расположился напротив единственного полноценного иллюминатора, что я только видел на пустотных кораблях. Через бронированное стекло был заметен среднего размера мир с редкими океанами и большой серо-коричневой горной поверхностью, не спрятанной за бесчисленным космическим мусором, что являлось проклятием многих других планет, а украшенных небольшим кольцом астероидов. В общем, довольно любопытное место, хотя для наблюдения которого не было и мгновения — мой разум был занят куда более важной задачей разговора с собственным отцом:       — Мной наконец-то были закончены первые чертежи проекта «Пси-титана», — аккуратно начал я. — Честно говоря, это всё было бы невозможно реализовать в столь короткий срок без бесчисленных книг по чародейству с Просперо, а также советов Магнуса насчёт деталей колдовства. Но результат полностью стоил усилий — сама технология уже имеет невероятный потенциал, так как она не только позволила стабилизировать силы подопытного сверхмощного чародея, связав его с машинным духом и Принцепсом-командиром, тем самым практически полностью нивелировав угрозы варпа. Она также показала фантастический боевой потенциал, показав возможность победить в практически любом наземном сражении благодаря первому введению самовосстановления брони с помощью нанитов и локальному изменению реальности силами Эмпиреи. Первая попытка ввести их в массовое производство, однако уже обещающая многое.       — Отличная работа, — спокойно ответил мой отец, при этом так и не повернув голову в мою сторону и продолжив ледяным взглядом смотреть в сторону. — Но меня пытает другой вопрос. Как там легион Магнуса? Вы завершили свой труд?       — Мы не стали трогать Астартес, у которых никогда не было способностей псайкеров, а соответственно и проклятия Изменения плоти. Все остальные же уже прошли процесс преобразования и теперь полностью здоровы. Пока что нам не удалось подобное внедрить «лекарство» в геносемя, чтобы полностью избежать проблемы, но на Просперо теперь достаточно подобных приборов, чтобы обращать любого до появления первых признаков мутаций. И пусть решение не самым лучшим образом сказалось на эмоционально-психическом состоянии легиона, однако Магнус хорошо разбирается в чувствах своих сынов, отчего уже начал постепенно переводить их печаль в огненную готовность помочь другим избежать подобного проклятия…       — Ты меня разочаровал, Феррус.       В отличие от моих братьев и в принципе большинства братьев, мой отец не был из тех личностей, что использовал бы свои способности ради наказания или показа превосходства над другими. Даже во время сражений он скрывал свои космические возможности, и вместо простейшего уничтожения врагов щелчком пальцев, использовал клинок, ведя войска вперёд. Так и сейчас, одной его харизмы хватало, чтобы сделать всё помещение более мрачным, а воздух будто бы даже тяжелее. Даже не поворачиваясь, он давил на меня куда сильнее, чем мог бы одним чародейством:       — Сперва меня обрадовали факты, что ты стал одним из немногим моих сынов, что посвятил себя не войне, а другим не менее важным вещам, необходимым для постройки государства. Я сам по своей натуре являюсь больше творцом, чем разрушителем или воином, а потому и видеть подобные качества в своих сынах так приятно. Твои действия на самом деле принесли куда больше пользы, чем можно было получить от прямолинейного воина, поклонявшегося силе. Однако у всего есть недостатки.       У меня было множество возможностей ответить, однако просто не было желания. Я нахмурился, но молчал, так как не хотел начинать бессмысленный конфликт, в котором нет шанса на победу. Ведь я хорошо знал характер своего отца — какие бы аргументы я бы не привёл, он просто отмахнётся от них без объяснения причин.       — В этом и проблема, — резко ответил он, прервав прямо посреди размышлений. — Ты явно считаешь Магнуса и прочих своих братьев гордецами, не способными видеть реальный мир, однако почему-то сам выделяешь себя из этого списка. Вот только с моей перспективы вы все одинаковы в своих примитивных мотивах. Положительных, но всё ещё обладавших возможностью утратить блеск в грязи самомнения, гордыни и неумения принимать себя. И ты не исключения, Феррус, как бы сильно не старался найти логические обоснования своим мыслям. Поэтому сейчас мы и проводим этот урок смирения. Я считал, что вы все окажетесь достаточно умны, чтобы подобное не требовалось, однако у всех бывают ошибки. Даже у меня, — сурово ответил Император, смотря в мою сторону.       Его аура, воплощавшая эмоции в реальный мир, действительно заставляла прочувствовать собственной кожей его гнев, отчего мне же оставалось лишь подавать последние реагенты в кровь, чтобы оставить себе хотя бы контроль над разумом. Или иллюзию контроля, так как вряд ли моего отца что-то остановит, если он действительно всерьёз займётся мной.       — Так как ты очень эффективен и приносишь немалую пользу Походу, то никаких более серьёзных наказаний пока не последует, — холодным голосом продолжил он. — Пока что. Однако хорошо запомни, что моё терпение имеет пределы, как и твоя полезность нашему делу. И углубление веры масс в богов является одной из тех редких вещей, на которые даже я не могу закрыть глаза. Как и нарушение моего плана насчёт сынов Магнуса, вместе с нарушением его испытания. Даже Лоргар столько проблем не доставит в столь короткий срок.       — Кто? — хмуро спросил я. С каждой секундой становилось всё труднее сдерживать раздражение, вызванный столь глупой и детской выволочкой, будто бы взрослый отец отчитывал глупое дитя. Вот только меня этот фарс нисколько не смешил.       Мне откровенно было плевать на то, что Повелитель человечества считал обо мне, так как я уже являлся состоявшейся личностью, которая просто никогда не примет подобные пустые слова без аргументов. Любая критика должна быть основана на чём-то большем, чем простые слова, чтобы чётко видеть места, требующие улучшения. Да и самых простых вопросов к отцу у меня было предостаточно.       Почему вера в богов находилась под запретом? Какой план у него был на псайкеров и сынов Магнуса? Сам Алый король явно ни о чём подобном не знал, так как в итоге согласился с моим методом лечения. Ради чего я должен бросать самые эффективные методы помощи человечества? Только из-за слов и авторитета человека, чьи действия и мотивы всё ещё остаются скрыты туманом даже для самых близких к нему? А что если он ошибается, и своими действия лишь ведёт всё человечество вместе с собой в самую пучины Бездны?       Телепат его уровня не может не знать, что именно является корнем проблемы, и почему существо, созданное им для раскрытия секретов, так выводит из себя его таинственное поведение. Можно было попросить хотя бы банально объяснить в чём проблемы и какие вопросы следует закрыть — вот только пробовал уже, и ответ вряд ли изменится…       — Это не важно, так как всё нужное ты уже знаешь. Твоя задача в том, чтобы выполнять приказы, большего не требуется, — качнув головой, ответил он. — Чтобы усвоить этот урок, у меня есть для тебя особое задание. Мир за моей спиной принадлежит одному из твоих братьев, за которым я хочу, чтобы ты присмотрел. Когда я создавал вас, то специально задумал, чтобы вы работали сообща, но в то же время конкурировали ради стремления стать лучше.* Вот только у него уже есть достойный соперник, а потому тебе достанется другая роль. Ты научишь его способам ведения войны методом Империума, и покажешь как устроены наши порядки. Хорус с Фулгримом сейчас занимаются другим твоим найденным братом — Львом. А из-за характера у найденного Олимпийца, только у тебя получится завести хоть какие-то положительные отношения. И тебе лучше это сделать, так как в противном случае мне придётся пересмотреть твою эффективность и то, как сильно отразиться потеря Десятого легиона на дело всего Похода.       Мне оставалось только мрачно кивнуть. Отец исчез прямо посреди воздуха, будто его никогда здесь и не было. Я продолжил смотреть в сторону далёкого мира и тяжело дышать, сдерживая гнев. И на грани сознания оставались лишь мысли о том, что требуются новые стимуляторы — эти уже не справляются с ликвидацией ярких эмоций.

. . .

      — Почему отец не сам повёл меня вместе с собой на войну по захвату звёзд? Зачем ты здесь нужен? У нас с ним была совершенно иная договорённость, — стальным голосом спросил ещё один мой брат, способный похвастаться высоким ростом, крепким телосложением и металлической бронёй с добротным молотом в руках. Сочетание серого с редкими вкрапления золота также показывали то, что он не был обделён навыками понимания эстетики, пусть и выраженными очень тонко.       Ту же гравировку на поверхности молота можно было заметить только с помощью особых имплантов или настоящего микроскопа. Однако тот, кто видел эту грацию, безусловно бы высоко оценил её — древняя формула лангранжиана действительно в своём изяществе походила скорее на набор рун, чем на математическое достижение наших предков. Хотя выбор в качестве орнамента казался странным, мне нравилось.       Также впечатляло и место, где оказался мой брат. В гигантском тронном зале, находившийся прямо на вершине самой большой скалы гористой планеты, кроме меня находилась только его сестра по приёмным родителям. По правую руку от него стояла приятная девушка лет двадцати, одетая в простое белое платье и с носившая несколько золотых украшений, в которых также прослеживалось мастерство Молота Олимпии.       Насколько знаю, в ближайшем городе также должен находиться его приёмный отец, который сейчас занят всем адинистративно-политическим адом по присоединению планеты в Империуму. Сам понимаю всю тяжесть такой задачи, а потому признавал его отсутствие полностью обоснованным.       Вообще, приятно знать, что у ещё одного из моих братьев была хорошая жизнь, лишённая угроз ксеносов, изуверских машин и трудностей восстановления цивилизации из пепла. Пусть эти условия и закалили мой дух, у меня также не было и малейшего желания, чтобы хоть кто-то другой проходил через все испытания мёртвых песков Схеналуса. Одного Примарха с таким бременем более чем достаточно, нам требовалось больше мудрых королей и опытных лидеров, близких к простым людям.       — Зови меня Феррус, и я прибыл, чтобы ввести тебя в курс дел Империума. Наш отец слишком занятая фигура, каждое действие которого влияет на жизни триллионов душ, а потому порой ему приходиться лично отправляться заниматься особо важными проектами. Насколько верны мои слухи, на западе галактики нашли каких-то новых опасных ксеносов, но, уверен, с этими Рангданцами быстро разберутся, учитывая личное участие нашего отца. Но в любом случае, некоторое время нам двоим придётся работать вместе, — спокойно произнёс я, сцепив руки за спиной и подходя поближе к трону моего брата. Тот резко сжал своё оружие и сильно нахмурился, смотря на меня, после чего начал свою краткую, но всё равно суровую речь.       — Моё имя Пертурабо, и твоя броня раздражает меня. В ней слишком много слабых мест — ты ведь знаешь, что одного достаточно сильного всплеска радиации хватит, чтобы сжечь всю электронику твоих нанитов и превратить их в кучу мусора? — жёстко и не стесняясь спросил Молот Олимпии. Девушка рядом с моим братом хмуро посмотрела на него, сжав руки, но ничего не сказала, заметив мою поднятую руку, выставленную ладонью вперёд.       — Обычным людям будет куда хуже, если они почувствуют на себе мощь ядерного взрыва нужной силы, чтобы снять мою защиту. И да, мне прекрасно известна эта слабость, которая решается заменой сплава машин и созданием второй системы предохранителей, вот только подобная модификация слишком сильно ограничит возможности по изменению структуры доспеха, а также сильно увеличит время изменения её формы, отчего подобные трюки станут занимать куда больше времени. Не каждая слабость является недостатком, — вытянув руку и отдав команду своим машинам, я за несколько секунд создал в своей руке молот, подобный творению моего брата, только более лёгкий и без украшений. — Но я всё равно рад, что мой новый брат оказался не обделён навыками инженера и изобретателя. Это приятная новость, так как означает, что не мне одному       теперь заниматься движением науки вперёд.       — Когда отец нарёк меня Железным владыкой, он сказал, что моя задача в том, чтобы сталью и кровью вырвать место человечество среди звёзд. Не уверен, что в вечной войне и захвате найдётся время, которое можно будет потратить на подобные игры в лабораториях и мастерских. Так что если хочешь свалить свою работу на меня, то сразу скажу, что ничего не получится, — с нескрываемым сомнением произнёс мой брат, словно бы продолжая подозревать меня в чём-то. Он продолжал держать молот, будто бы он помог в битве со мной, хотя я не дал и повода, чтобы об этом думать…       Хах. Кажется, мне теперь понятен урок, которому хотел научить меня отец, и почему он выбрал именно меня. Осознание заставило меня улыбнуться, и убрать тёмную маску, закрывавшую голову:       — Не волнуйся, никто не желает использовать тебя против твоей воли. Если желаешь стать великим завоевателем и победителем, то никто тебя не остановит и даже поддержит — Русс, Фулгрим, Сангвиний и Хорус всегда готовы вместе с братьями ворваться в пламя битвы и на лезвии клинка принести победу. Если желаешь стать великим стратегом, то Гиллиман с Дорном также поддержат тебя в этом деле. Вулкан с Соларом же просто будут рады твоей компании, и станут подспорьем в кузне. Но мы с Магнусом предлагаем тебя занять роль, что поможет всему человечеству, и тысячам поколений, что придут после нас — принести новое знание и дать вручить в руки самых обычных людей оружие для победы. И прежде чем ты дашь свой ответ, можешь хотя бы взглянуть на чертежи одного проекта, над которым мы с одним чародеем уже довольно давно работали? Титаны являются удивительными вещами, но столь сложными, что нам не помешает чуткий глаз, чтобы найти слабые места и ошибки в чертежах. Поможешь?       Пертурабо с ещё большим подозрением взглянул на меня, доставшего когитатор со всеми данными моего последнего проекта. Он ещё целую минуту прожигал меня взглядом мою протянутую руку, но взял небольшой металлический шар только после кашля своей сестры и её направленного взгляда.       Далее, практически мгновенно он разобрался в устройстве компьютера и нажал на кнопку вывода голограммы чертежей, отчего мигом замер на месте, поражённо рассматривая гигантскую человекоподобную машину с многометровыми орудиями. И я узнавал этот взгляд — так выглядел настоящий восторг, скрываемый за стальной маской. Утор часто любил подшучивать над такой моей привычкой сдерживать себя, и только сейчас я был готов признать это.