Моя любовь - Моё проклятье

Тэхён просматривал объявления о вакансиях. Несмотря на то, что Юнги ему обещал собеседование в цветочном магазине, омега всё же решил подстраховаться. Да и привык он работать на нескольких работах сразу. А сейчас он свободен от учёбы. И зря терять время Ким не собирался. Жаль, конечно, что пришлось бросить университет. Но Тэ потом наверстает упущенное. Тэ отложил телефон в сторону, решив попить чая. Его взгляд наткнулся на маленький кактус в ярком горшочке, который всучил ему Юнги, когда он уходил. В отличие от любимца Мина, этот был довольно симпатичный. Серо-голубой, с нежно-розовыми колючками он был похож на шарик.       — И как мне тебя назвать? — спросил Тэ у нового жителя своего дома, трогая указательным пальцем колючки. — На ум вообще ничего не приходит. Будешь пока просто кактусом. Передумав пить чай, Тэхён вышел во двор. На улице сгущались сумерки. Омега сел на кованую скамейку рядом с крыльцом и глубоко вдохнул воздух.       — Хорошо, — пробормотал он. — Здесь просто великолепно. Тэхён и на самом деле чувствовал себя умиротворённо. Вечерний влажный воздух с морскими нотками успокаивал. После задымлённого Сеула это казалось блаженством. Вокруг стрекотали цикады. Вдалеке раздалось уханье совы или филина. Мимо дома Тэ по улице изредка проезжали автомобили. Иногда был слышен приглушённый смех кого-то из соседей Тэхёна.       — Так тихо, — прошептал омега, вспоминая постоянно гудящий Сеул. — Непривычно. Он посмотрел на дом Юнги. В нём горел свет на втором этаже. Тэхён подумал, что ему очень повезло встретить Мина. В новом месте просто необходим друг. Обводя глазами округу, Тэхён снова увидел тёмную крышу необычного дома. Почему-то этот дом напомнил ему о Чонгуке.       — Как ты? — тихо вздохнул Тэ. — Наверное, даже и не думаешь обо мне. Я уже скучаю. Сильно. Но я никто в твоей жизни. Просто периодическое явление два раза в месяц. Тэхён вспомнил сильные руки, обнимавшие его ещё позавчера. Губы со сладко-горьким привкусом от спиртного. Совершенное тело. И безразличный взгляд. Омега обхватил свои плечи руками, вдруг почувствовав озноб. Ему стало так холодно, несмотря на тёплый вечер. Холодно и одиноко. Он согнулся пополам, утыкаясь лбом в колени, и тихонько заскулил. Так плачет щенок, брошенный злым хозяином под проливным дождём. Тоска по альфе заполнила Тэхёна с ног до головы. Он не знал, что ему делать. Как избавиться от этой боли.       — Я справлюсь, — шептал он сквозь слёзы. — Я смогу. Смогу. Но это мало помогало. Вдруг перед глазами омеги всё померкло. Тэхён начал жадно ловить воздух ртом. Боль стальным обручем сковала грудь омеги, не давая вдохнуть хотя бы глоток воздуха. Казалось, ещё чуть-чуть, и он задохнётся. Слёзы текли потоком по бледным щекам, а из горла вырывались сиплые хрипы. Он упал на колени, скорчившись от дикой боли. «Вот и всё, — промелькнуло в мозгу Кима. — Я задохнусь, даже не успев начать новую жизнь. Может, оно и к лучшему».       — Тэ? — раздался голос Юнги, входящего во двор. — Тэхён! Увидев сгорбленного Тэхёна около лавки, Мин в мгновение ока подлетел к омеге.       — Тэхён, что с тобой?! — кричал Юнги, пытаясь поднять Тэ. — Посмотри на меня! Тэ! Ты слышишь?! Смотри на меня! Юнги удалось посадить Тэхёна. Он с тревогой всматривался в лицо Кима, отмечая неестественную бледность. Губы омеги приобрели синюшный оттенок. Из глаз градом лились слёзы. Рот открывался в безмолвном крике.       — Похоже на паническую атаку, — пробормотал Юнги, вытирая слёзы с лица Тэхёна. — Тэ, слушай мой голос. Медленно вдыхай и выдыхай. Всё хорошо. Я рядом. С тобой ничего не случится. Дыши. Мин судорожно вспоминал, как можно быстро снять приступ. Он уже сталкивался с подобным. Кое-что ему пришло на ум. Резким движением Мин сорвал со своей шеи блестящий круглый медальон.       — Тэхён, смотри на кулон, — он поднял медальон так, чтобы Тэ его видел. — Сфокусируй на нём своё зрение. Про себя начинай его описывать. Какой он? Ким послушал Юнги. И начал мысленно описывать кулон, заостряя внимание на мелких деталях.       — Дыши. Я буду считать. А ты дыши. Сделай глубокий медленный вдох через нос. Вдыхай на счет четыре. Раз, два, три, четыре. Вот так. Умница, — подбодрил Мин, видя как Тэ глубоко вдохнул.       — Почувствуй, как воздух наполняет твою грудь и живот. Задержи на секунду дыхание, — продолжал Юнги спокойным ровным тоном. — И медленно выдыхай через рот на счет шесть. Пять. Шесть. Хорошо. Давай повторим. Они повторяли раз за разом, пока у Тэхёна не восстановилось дыхание. Лицо омеги стало нормального цвета, а глаза совсем высохли.       — Спасибо, Юнги, — пошептал Тэхён, поднимаясь с травы. — Большое спасибо.       — Не за что, — ответил Мин. — Ты себя как чувствуешь? У тебя раньше такое случалось? Может, поедем в больницу?       — Нет, — покачал головой Тэхён. — Не надо.        Он сел на скамейку и закрыл лицо руками. Юнги присел рядом.       — Тэ, это приступ панической атаки. Ты это знаешь?       — Нет, — глухо ответил Тэхён. — Со мной такое впервые.       — То есть до этого ты подобного не испытывал? — недоверчиво переспросил Юнги. — Это так новое место на тебя повлияло?       — Не знаю, — Ким убрал руки от лица и посмотрел Юнги. — Перед приступом я подумал об одном человеке. До этого всё было хорошо.       — Конечно, не моё дело, но, может быть, расскажешь? — предложил Мин. — Станет легче. То, что ты в себе всё держишь, вот во что вылилось. И дай бог, чтобы это был единственный случай.       — Возможно, ты прав, — пробормотал Тэхён.       — Пойдём, — сказал Юнги, поднимаясь. — Я заварю чай с лавандой. Она помогает с тревожностью. Да и на сон благотворно влияет. Ты сегодня переночуешь у меня. Я не хочу, чтобы с тобой ночью случилось подобное.       — Это неудобно, Юн, — попробовал отказаться Тэ. — Я не хочу тебе доставлять хлопот.       — Неудобно спать на потолке, — хмыкнул Мин. — Одеяло, знаешь ли, падает постоянно. И не доставляешь ты мне никаких хлопот. Поднимай задницу и пойдём.       — Ладно, — вздохнул Тэхён. — Я только телефон возьму и дом запру.       — Если спишь в пижаме, то захвати с собой. Я лично предпочитаю спать в одних труселях. А то и вообще без них, — заявил Мин.       — О, какие подробности, — слабо улыбнулся Ким.       — Это я тебя предупредил, — усмехнулся Юнги. — Чтобы ночью шока не было. Мало ли мы одновременно в туалет захотим? Выйдешь ты на ночной променад до толчка, а тут я сверкаю своим идеальным попцом. Такое может вызвать новый приступ паники. Улыбка Тэхёна стала шире. Его потихоньку начало отпускать. Рядом с новым другом он почувствовал себя спокойно. Этот парень смог его рассмешить в такой ситуации. За что Тэхён Юнги был безмерно благодарен.       — Иди за телефоном и пижамой, — приказал Мин.       — У меня нет пижамы, — проговорил Тэхён.       — Ой! И ты любишь голышом спать?! — воскликнул Юнги.       — Бывает, — признался Ким.       — Ты точно моя родственная душа, — констатировал Юнги. — Даю руку на отсечение. У нас с тобой ещё много чего окажется общего. Пойдём, Тэ. Попьём чая и поговорим. Тебе это сейчас просто необходимо.       — Пойдём.

***

      — Я не буду сегодня ужинать, господин Пэк, — сказал Чонгук дворецкому, войдя в свой дом.       — Хорошо, господин Чон, — поклонился Джисон. — Вам что-нибудь нужно?       — Нет, — бросил Гук и начал подниматься на второй этаж. — Не беспокойте меня.       — Слушаюсь, господин Чон. Дворецкий бесшумно исчез из поля зрения альфы. Чон вздохнул и продолжил свой путь. Все его мысли занимал Тэхён. Где он? Что с ним? Прошло всего несколько дней, а тоска по омеге становилась всё сильнее. Осознание того, что он больше не увидит Тэхёна, причиняло боль. Но так будет лучше. Лучше для Тэ. Чонгук и так влез в жизнь Кима, подставив его под удар. Войдя в свою спальню, альфа бросил кожаный портфель в кресло. На комоде стояла шкатулка Тэ рядом с бутылками со спиртным. Гук ослабил галстук и направился к напиткам. Хотелось напиться до невменяемого состояния, чтобы хоть как-то унять это щемящее чувство в груди. Но, как показала практика, спиртное не выход. Становится только хуже. Всё это он прошёл после смерти мужа и ребёнка, пытаясь залить своё горе. С тех пор Чонгук позволял себе только пару бокалов, не больше. Плеснув в стакан виски, альфа снова обратил внимание на шкатулку. Всё, что у него осталось от Тэхёна. Длинные пальцы провели по крышке. Изумительная вещь. Наверняка дорогая. И Тэ отдал её Чонгуку. Не имея ничего, омега отдал единственное ценное, что у него было. Деньги, которые вернул Тэхён, всё так же лежали в шкатулке. Они были не нужны Чонгуку. Это деньги Тэ. Усилием воли альфа заставил себя пойти в душ. Стоя под горячими струями воды, Чонгук предался размышлениям. Завтра ему предстоял тяжёлый день. Как и вся неделя, которую он проведёт в Кёнджу. Он окунётся в тяжёлые воспоминания в родительском доме. Ну почему его везде преследуют только плохие воспоминания? За что ему это? Что он сделал? Ведь он никогда не совершал ничего плохого. Так почему злой рок преследует его? Эти вопросы остаются без ответа. Ему некому их задать. Так называемый Бог молчит, оставляя Чонгука в неведении. Наедине со своими мыслями и терзаниями. Альфа обречён быть один. Он принял свою судьбу. Смирился. Только бы Тэхён не пострадал из-за его слабости. А всё остальное он выдержит. Натянув на себя пижамные штаны, Чонгук отправился в комнату, где проходили свидания с Тэ. Тихо открыв дверь, альфа включил свет. Всё здесь было так же как и в прошлый раз. Чонгук приказал комнату не трогать и не убираться в ней. Глаза смотрели на большую, незаправленную постель. Перед ним всплыла картинка, как они занимались любовью. В ушах зазвучали громкие стоны Тэхёна. Они занимались сексом везде в этой комнате. На кровати, столе, в кресле, на ковре, у окна, в душе. Тэхён всегда всё безропотно исполнял. Всё, чего хотел Чонгук. Смотрел на него своими бездонными глазами и соглашался. Чонгук рухнул на постель, вдыхая едва ощутимый запах Тэхёна. Ещё совсем немного, и он окончательно исчезнет. Воображение нарисовало перед глазами Гука лицо омеги с влажными приоткрытыми губами. Как он мог не замечать, что Тэ смотрит на него с любовью? Альфа глухо застонал. Он просто не хотел этого видеть. Боялся, как последний трус, отгораживаясь от реальности. Следом возник образ обнаженного Тэхёна. Его стройное и гибкое тело. Идеальное тело. Впрочем, как и сам омега. Рука Гука заползла в штаны, сжимая возбуждённый член. Касаясь ствола, Чон представил, как Тэ обхватывает его губами и начинает ласкать головку языком. Альфа освободил своё достоинство от плена штанов, медленно лаская себя. Он нащупал баночку со смазкой под подушкой. Обильно смазав член, он продолжил ласки. Тэхён ни на секунду не покидал голову Чонгука. В воображении альфы он был рядом. Обнимал его, целовал, раскрывался навстречу, отдаваясь Гуку целиком. Теперь, когда Чонгук знал, что Тэхён его любит это было совсем по-другому. Жаль, что в реальности он с Тэхёном этого не познает. Движения Чона начали ускоряться. Живот свело в преддверии оргазма. «Гукиии!» — зазвучал голос Тэ в голове Чонгука.       — Тээ! — выкрикнул Гук, кончая. Сперма брызнула на рельефный живот альфы, принося физическое облегчение. А вот с душой дела обстояли иначе.       — Я люблю тебя, Звездочка, — прошептал Чонгук. — Прости меня. Слёзы невольно покатились из мужественных глаз альфы. Он не пытался их вытереть. Он просто тихо плакал.

***

      — Гуук! — простонал парень, сжимая член в руке. Белёсая жидкость вырвалась из члена толчками. Он, не отрываясь, смотрел на ублажающего себя альфу на мониторе. Он представлял себя рядом с Чонгуком. На этой постели с бордовыми шёлковыми простынями. Он не раз смотрел, как Чон занимается сексом с Тэхёном. Его это возбуждало, заводило. Было ощущение какой-то пикантности ситуации. Он неоднократно мастурбировал, глядя на секс альфы с омегой. Это забавным было до тех пор, пока Чонгук не сказал о своей любви к этой шлюхе. А этот проклятый Ким посмел полюбить его Гука. Этого никому не позволено делать, кроме него. Чонгук только его и больше ничей.       — Тээ! — раздался голос Чонгука в наушнике.       — Сука! — процедил сквозь зубы парень. — Надеюсь, ты исчез навсегда, Ким Тэхён. Иначе… Неприятный истерический смех заполнил собой маленькое помещение комнаты наблюдения.

***

Хосок вошёл в свою квартиру в отвратительном расположении духа. Целый день Джин избегал его. И домой уехал пораньше, отпросившись у Чонгука. Сразу же в коридоре он наткнулся на два больших чемодана.       — Не понял, — нахмурился альфа. — Он что, действительно собрался от меня уйти? Джин!       — Бля, не успел, — пробормотал Сокджин, выходя в коридор. — Чего ты орёшь?       — Что это такое? — потребовал ответа Хосок.       — Ты слепой? — фыркнул Джин. — Мои вещи.       — Куда ты собрался? — в голосе альфы зазвучали угрожающие нотки.       — Не рычи на меня! — повысил голос Сокджин. — На меня даже отец не рычал. И тебе не позволено!       — Джин! Куда ты собрался?! — не выдержал Хосок, переходя на крик.       — Я ухожу от тебя! — гордо заявил омега. — Я уезжаю к родителям. Счастливо оставаться. Джин уцепился за ручки чемоданов. Но альфа преградил путь, не давая пройти к входной двери.       — Свали! — рявкнул Сокджин.       — Нет! Ты никуда не пойдёшь!       — Хватит мне приказывать! — зашипел омега.       — Давай поговорим, — сбавил тон Хосок. — Ведь всё можно решить, просто поговорив.       — Мы уже разговаривали, — сузил красивые глаза Джин. — И толку ноль. Тебе нужны дети, а я их не хочу. Так что вперед, искать того, кто тебе их подарит. Я не буду стоять у тебя на пути к твоей мечте.       — Джини, — устало проговорил альфа. — Поставь чемоданы. Пожалуйста, давай спокойно поговорим.       — Съёби! — гаркнул Сокджин. — Не свалишь, я тебе пиздану в глаз! Вот все будут ржать на работе. Первый зам Чон Чонгука сверкает бланшем!       — Давай! — заорал Хосок, выходя из себя. — Бей! Я тебя всё равно не отпущу! Только любимый до беспамятства муж мог его довести до такого состояния. Только Джин мог вывести Хосока из равновесия.       — Отпустишь, — процедил Джин. — Сам напросился! Омега поставил чемоданы. Несколько минут он молча рассматривал альфу. И затем резко набросился на него. Но не для того, чтобы ударить. Сокджин впился в губы супруга жадным поцелуем. Хосок с неменьшей страстью ответил ему. Одежда полетела в разные стороны. Разорванные рубашки, ремни, брюки. Альфа с омегой, слившись в страстном поцелуе, натыкались на стены по пути в свою спальню. По дороге они сшибли со стены большую картину и разбили напольный торшер. Но на это им было абсолютно наплевать. Кроме друг друга их больше ничего не интересовало.       — Джини, — глухо прошептал Хосок на ухо омеге. — Надо...       — Не надо, — Джин закатил глаза, чувствуя как альфа трётся своим членом между его ягодиц. — Я готовился.       — Понял. Хосок вошёл в мужа, вызвав у того вздох облегчения. Он начал двигаться, наслаждаясь узостью омеги. Альфа, закусив губу смотрел, как член исчезает в омеге. Его самое любимое зрелище. Он брал его сзади. Их любимая поза. Джин, выгнув спину в пояснице, насаживался на член мужа и издавал гортанные стоны. На точёной спине выступили капельки пота. Хосок наклонился, не прекращая движений, и слизал языком несколько капель. Божественный вкус. Вкус его самого любимого человека на свете.       — Хо, — простонал Джин.       — Да, малыш? Как ты хочешь?       — Сильнее! Хосок перешёл на бешеный темп, вбиваясь в омегу. Крики наслаждения Сокджина стали ещё громче. Оргазм мощной волной накрыл обоих, унося в другое измерение. Они обессиленно рухнули на постель, пытаясь восстановить дыхание.       — Я люблю тебя, — тихо сказал Хосок, гладя плоский живот Джина. — Ты просто не представляешь, как я тебя люблю.       — И я тебя люблю, — омега посмотрел на мужа. — Обними меня.       — Иди сюда, — Чон раскрыл объятья.        Джин уютно устроился на груди у альфы.       — Хо.       — Ммм.       — Почему мы постоянно в последнее время ссоримся? Мы же любим друг друга. Так что происходит?       — Просто я уже созрел для детей. А ты ещё нет. Это камень преткновения, — серьёзно произнёс Хосок, вдыхая запах волос омеги.       — И что нам делать? — спросил Джин, слушая самый важный для него звук. Стук сердца Хосока.       — Я буду ждать, — пообещал Чон. — Столько, сколько потребуется. Я не могу тебя потерять из-за этого. Я хочу малыша только от тебя. От других мне не нужно.       — Серьёзно? — Джин приподнял голову, заглядывая в глаза мужа.       — Джини, мы семья. И вполне естественно, что я хочу детей от своего мужа. А не от какого-то левого омеги.       — Я думал, ты просто хочешь ребёнка.       — Это не так, глупыш. Кстати, ты что, серьёзно собирался уйти? — Хосок нежно погладил голову Джина. — Уйти от меня?       — Вообще-то, да, — усмехнулся Сокджин.       — А готовился тогда зачем? — прищурился альфа.       — На всякий случай, — признался Джин. — Зная нас с тобой, случай может настигнуть в любой момент.       — Но ты собирался уйти, — нахмурил брови Хосок. — Бросить меня.       — Да не собирался я тебя бросать, — отмахнулся Джин. — Потусил бы пару дней у родителей для вида и вернулся бы назад.       — Ты неисправим, — вздохнул Хосок. — Тебе Гук уже сказал, что уезжает?       — Да. И ты будешь моим начальником целую неделю.       — Всегда хотел завести роман со своим секретарём, — поиграл бровями альфа. — Особенно, если этого секретаря зовут Чон Сокджин.       — Хо, мы не будем трахаться на работе, — строго произнёс Джин.       — Ты уверен? — альфа потянулся к соблазнительным губам. — Точно не будем?       — Не уверен, — промурлыкал Джин, отвечая на поцелуй супруга. — Но только не в кабинете Гука. Я потом ему в глаза смотреть не смогу.       — Как карта ляжет, — усмехнулся альфа. — А сейчас предлагаю переместиться в душ.        Продолжение следует…