новобрачный поневоле

      04.11       Обычно утро у Антона начиналось с назойливого звонка будильника, бешеного стука дождя по окнам, холода из-за скинутого в процессе сна одеяла, ну или, в лучшем случае, с голоса или поцелуев Игоря. Но ещё ни разу причиной пробуждения не становились рвотные позывы и дикая головная боль.       Неясно, почему желудок решил устроить срочное избавление от всего содержимого, ведь на пол со рта вылилась разве что только слюна вперемешку с желчью. Сам же Антон чуть не свалился с кровати, слишком сильно свесившись с края, но в последний момент сумел поймать равновесие.       «Ну, началось», — Игорь в соседней комнате вздохнул, заслышав скрип кровати, кашель и другие не самые приятные звуки из спальни Антона. Впервые он ловил себя на мысли, что достаточно уважительная причина не ехать в офис лучше бы и не появлялась вовсе. Ну хотя, почему же впервые? Вероника ведь тоже порой устраивала себе дни такого безудержного веселья.       Пришлось вставать с кровати и идти оценивать масштабы объявившейся ситуации. В следующий раз в целях профилактики он точно надерет Антону зад широким ремнём, и плевать, что там говорят психологи о применении насилия в сторону детей.       — Доброе утро, — безэмоционально улыбнулся альфа, наблюдая юношу, что кое-как смог заползти обратно на середину кровати и сейчас тяжело дышал, будто его внутренности посчитали лишними не только только что вылившиеся массы, но и воздух в легких.       — Почему ты не на работе? — вместо «доброе утро» поинтересовался он, точно так же безынтересно глядя на него в ответ.       — Ну, о тебе же надо заботиться, — пожал плечами Игорь, заново окидывая взглядом парня и лужу около кровати и вновь тяжело вздыхая.       — Охереть, а о людях с похмелья надо заботиться? — Антон улыбнулся в пустоту и отвернул лицо обратно в потолок. Перед глазами все ещё летали какие-то искорки. — Хе-хе. А я думал вы как-то сами…       Голос Антона не напоминал трезвый. Ну или только отчасти трезвый. Складывалось впечатление, что он все ещё не до конца отошёл, и ему нужно ещё пару часов, чтобы алкоголь окончательно выветрился из крови.       — Если у тебя выживал дед, то это не значит, что выживешь и ты.       Через минуту безобразие на полу было убрано, с кухни принесен стакан воды, а в аптечке найден аспирин.       Бульк. В стакане с водой что-то начало неистово шипеть. Антон, если честно, даже и не заметил, когда альфа успел сходить на кухню и вернуться с водой и аспирином. Он кое-как сел на кровати, и то, тоже только с помощью мужа.       — Ты меня так к нашим будущим детям готовишь? — ухмыльнулся Игорь, смотря как Антон опустошает стакан. И, хотя он всё ещё самостоятельно держался относительно земли и даже мог крепко сомкнуть пальцы на стекле, Игорь все равно счёл более безопасным на всякий случай держать руку под дном стакана.       Омега чуть не захлебнулся в воде после таких слов и ожидаемо выпустил воду из рук, благо что Игорь к такому исходу был готов.       — Каким ещё детям?! — прокашлявшись, вскрикнул Антон и отскочил от мужа в угол кровати. Вот теперь точно протрезвел. — Не будет у нас никаких детей! Не выдумывай!       — Тогда чего ты так боишься?       Антон неуютно поерзал на месте. Действительно, чего ему бояться? Осталось всего четыре месяца, и больше они не увидятся… об общих детях не может быть и речи.       Но это совсем не исключает того факта, что порой перед сном Антон думает, как бы они назвали своих дочь или сына. «Это просто помогает уснуть», — он часто так оправдывается, но потом долго не может выбросить из головы образ Игоря в роли заботливого отца. Наверное, в садике их малышу все бы непременно завидовали… Или малышке.       Юноша все же придвинулся к нему обратно. Самостоятельно прильнул к недопитой кружке губами, сжимая пальцы на локтевой части руки Александрова, и моментально окрасил его лицо умиленно-довольной улыбкой.       — Какой ты у меня умничка, — Игорь чмокнул омегу в уголок губ, сцеловывая с них лишнюю влагу. Перегар прямо-таки бил в нос, перекрывая весь естественный запах Антона.       — Не разговаривай со мной как с ребенком, — парень насупил брови, испепеляющим взглядом смотря на мужа исподлобья, но через пару секунд, немного подумав, смущённо потянулся за вторым поцелуем.       Игорь увернулся и поставил стакан на стол, сделав вид, что ничего не заметил. Не то чтобы он был против, просто хотелось подразнить этого начинающего алкаша. Пусть потерпит. В наказание за то, что наклевался. И судя по виду Антона, ему удалось как минимум заставить его почувствовать себя неловко.       — Я буянил вчера? — внезапно спросил он, подняв глаза на Игоря.       — Нет, — он сдержанно вздохнул, обвел сухие губы языком, словно вчерашнее его сильно задело, — но зато домогался.       Перед глазами всплыли соответствующие картинки: Антон насилует языком его рот, целует шею, не пропуская ни единого миллиметра, опускается на колени и смотрит совершенно невинно своими небесными глазками, хотя в них так и пылает желание… Разочарование Игорь попытался перекрыть страшной гордостью — он не сорвался, не воспользовался подобным состоянием своего мальчика, уложил его в постель без единой грязной мысли. Ну прямо-таки герой.       — Не уходи, пожалуйста… — почти шепотом попросил Антон. Голос стал таким мягким, что его вибрации почти не тревожили хрупкий воздух. — У меня ещё ни с кем не было… так… — предложение окончилось на низкой ноте. Пьяная пелена в голове явно мешала подбирать нужные романтичные слова.        — Как? — заинтригованно переспросил Игорь. Он действительно остался на месте, упираясь рукой рядом с плечом Антона и слегка нависая над ним из-за этого.        — Тепло.       В груди что-то встрепенулось, невыносимым, но приятным чувством обжигая всю грудную клетку изнутри. Одно только слово приняло за него окончательное решение, и Игорь всё же приместился рядом с парнем у самой стенки. Антону с ним тепло. Уютно, комфортно, приятно, хорошо — достраивай более конкретную формулировку как хочешь, Тоша ведь сам не найдет в себе сил окончить.       Омега, как и всегда, лег на левый бок, прижимаясь к мужу спиной, мурча и доверяя всего себя целиком. И такая гордость от этого взяла, что Александров чуть сам счастливо не замурлыкал от нахлынувших чувств.       — Прости, — Антон буквально упал лицом в плечо супругу, виновато прижимаясь к нему в объятиях. — Этого больше не повторится. Правда. Раньше я никогда так не напивался…       Возразить не дала совесть. Его котенок ведь тут чувствует вину за свое поведение и искренне просит прощения. А Игорь что? Полезет со своими пошлостями вроде «лучше бы повторилось»? Ну уж нет. Лучше просто молча обнять его в ответ и погладить по волосам, прощая все немногочисленные грехи.       Иногда переигрывать с эмоциями бывает приятно.       — Может, ты хотел бы ливнуть с моей комнаты? — зевнул Антон, но совершенно противоположно своему негативному настрою улёгся головой на колени мужу. — Я спать хочу.       — Ты не выспался что ли? — тон и мимика Александрова казались слишком обеспокоенными для такого простого вопроса. Ответом послужил неуверенный кивок. — Ты проспал больше десяти часов, ты в курсе?       — А меня ебёт? — огрызнулся парень, одарив мужа поистине злобным взглядом. — Если я хочу спать, я буду спать. И вот это твое «ты слишком много спишь» мне что в лоб, что на хуй.       Несмотря на его агрессивный тон, мужчина продолжал смотреть на подростка чересчур спокойным взглядом, хотя при этом тревожно кусал губы.       — Ты уверен, что за время течки ничего не случилось? — уже осторожнее поинтересовался он.       Антон замер; Он и так-то почти не двигался, но сейчас, казалось, застыло даже дыхание. Они ведь были достаточно осторожны, правильно? Омега сам старался по мере возможности контролировать процесс… Или ему так только кажется?       — Я доверяю тебе. Ты единственный из нас двоих был в здравом рассудке, — юноша снова вскочил и сел, обнимая одно колено, словно бы застыдился после этого вопроса дальше хоть как-то его касаться. — Не думаю, что тебе бы хватило ума забыть о контрацепции… Ты не такой.       — А… Да, хорошо, конечно, ладно, — сердце застучало быстрее от того лишь факта, что Антон ему доверяет, пусть даже и в настолько элементарных делах.       Игорь вдохнул и уже намного спокойнее взял его за руку.        — Только… Пожалуйста, давай ты все равно сделаешь тест. Честно, я не хочу, чтоб ты мне в мае неожиданно притащил Тельца, — он светло, но вымученно улыбнулся, так, словно у них уже как минимум трое детей, на что Антон только толкнул его в плечо.       — Что ты имеешь против Тельцов?       — У меня нет ни одного нормального знакомого-Тельца!       — Нормальные они! — парень нахмурил брови, строя поистине суровое выражение лица, но скоро снова предпочёл прильнуть к тёплому телу альфы. — И вообще, с чего ты взял что именно Телец? Может, Близнецы?       — О-о, это ещё хуже!       — Да что опять не так?!       — Да ты вообще знаешь какие они все серьёзные?! — взвыл Игорь. — С ними не пошутишь, и сарказма они не понимают… Ой, Господи упаси…       Антон рассмеялся, утыкаясь лицом в грудь мужу.       — Блять, какой же ты дурак.

* * *

      Несмотря на то, что очень хотелось спать, Антон всё равно больше не решился ложиться. В тишине и одиночестве голову вновь забивали не самые хорошие мысли. «А вдруг..?», «А что, если..?», «Может быть..?» и прочие, не менее тяготящие душу слова мешали воспринимать реальность со всеми ее настоящими составляющими. Все с Антоном нормально. И никакая блядская чужая жизнь ещё не успела поселиться в нем. Не должна была.       «С чего он вообще взял, что я собираюсь от него рожать? — омега нахмурил брови при одной лишь мысли об этом. — Сложно мне что ли снова пару таблеток проглотить?» — наверное, и впрямь будет сложно. Он все ещё помнит, как трясутся руки при таких, вроде бы уже на все сто процентов принятых решениях, каким градом слезы текут по щекам и как ком в горле не даёт сглатывать; Как больно в ребра колотится сердце и вся его сущность, предназначенная только для продолжения рода, противостоит «убийству».       Антон обвел комнату взглядом, стараясь отвлечься от тяжёлых воспоминаний. Здесь ничего не изменилось со дня свадьбы, разве что полки стеллажей и над рабочим столом действительно теперь были завалены всяческим хламом: учебники, канцелярия, посторонние тетрадки, вероятно, с какими-то сценариями, фигурки из глины, которые они с Фади лепили в начальных классах на уроках труда, пока араба не перевели в другую школу, круглые вязаные коты (да, у Рони их было очень много!), несколько старых полароидных фотографий, сделанных ещё при жизни тёти; в её комнате висит множество таких же, вот только на каких-то розовых веревочках, а у Антона они на обычной бечёвке. Стеллаж заполонило множество разных памятных вещиц, которые поначалу просто задавали в новой обстановке родную атмосферу, а теперь сделали из стеллажа в дальнем углу своеобразный алтарь, посвященный той, ранешней жизни, без такого восхитительного альфы.       За окном царила кромешная тьма. Дождь стучал по подоконнику и стеклу. Из-за ветра с ливнем стоял сильный шум, и в голову омеги часто закрадывались мысли о том, что в этом шуме под окном блуждает нечисть. Крадётся по мокрой траве, цепляясь за неё длинными закрученными когтями, прислушивается к происходящему в доме. Может быть, ждёт, когда Игорь снова выйдет на перекур на крыльцо, схватит и утащит подальше от цивилизации… Интересно, какие у этого существа мотивы? Простой животный голод? Может, оно делает это из забавы? Или заботится о своем жутком потомстве, либо о какой-нибудь королеве, вроде тех, что имеют пчелиные ульи? Значит, оно не одно, и где-то есть их гнездо, пристанище кошмарных тварей…       Антон повел плечами, предпочитая не погружаться в размышления о даже не существующей сволочи. Тем более, он ведь не ребенок, бояться каких-то там монстров, правда? И неважно, какую внешность и способности ему приписывает фантазия, это же просто глупости…       Раскат грома где-то вблизи снова заставил покинуть собственную комнату. Никакой он не герой и ничем не отличается от других омежек, раз предает гордое одиночество и своего тигра, вместе с которым сейчас и погружался в воспоминания, ради того чтобы вновь беспомощно прийти к своему альфе и, не произнося ни слова, вновь просить его о защите от всех бед.       Гостиная утопала во мраке, который растворял разве только свет из кухни и со стороны лестницы. Игорь стоял у окна, пялясь в черноту двора и явно не боясь никаких монстров; Казалось, ему будет похуй даже если какая-нибудь опасная туша прямо сейчас припадет к стеклу, пялясь на него в упор, как пялятся маленькие дети на рыб в аквариуме. Наверное, Игорь бы просто задернул штору, на всякий случай проверил, заперт ли замок на входной двери, и пошел пить чай.       Вопреки ожиданиям, когда Антон положил ему руку на плечо, Александров дернулся и обернулся чересчур спешно. Лицо озарила усталая улыбка — судя по отчитывающему тону слов, лившихся из динамика телефона у его уха, альфа выслушивал длинную гневную тираду от отца. Юноша не думал, что так с Игорем может разговаривать кто-то ещё, разве что только сестра, но мало того, что голос был очевидно мужской, так ведь и сама Света для чтения настолько агрессивных нотаций была явно слишком мягкого и солнечного характера.       Антон поначалу и не решился к нему прикасаться и отбросил идею снова вешаться ему на шею — может быть, он случайно нажмёт на спусковой крючок и Игорь сорвётся? Наверное, в таком состоянии он голыми руками задушит кого угодно. С таким Цербером можно ничего не бояться. Только бы самому под удар не попасть, а так…       Игорь поднес руку к его талии, однако не прикасаясь к самому телу; Антон не понял, что это был за жест и почему в самый последний момент мужчина передумал его трогать. На вопросительный кивок парень отозвался отрицательным, слабо, скорее только для приличия улыбнулся и так же молча обнял его, сминая пальцами ткань черной майки на спине.       — …Твоя мать действительно будет рада встретиться ещё раз, — ему и вправду читал какие-то нотации Виктор, и, видимо, наконец решил подвести итоги всего сказанного. Видимо, Антон явился очень вовремя — как раз к концу разговора. — И познакомиться с Антоном тоже...        Парень продолжал через плечо мужа, теперь стоящего к окну спиной, смотреть в стену непроглядной темноты, высматривая выдуманный собой образ неизвестного существа. Казалось, что оно ползет, преклонясь к земле подобно крадущейся за жертвой кошке, и вот сейчас оно выпрыгнет из-за подоконника и приникнет к стеклу, таращась на супругов огромными выпученными глазами и вылизывая стекло с бусинами осевших на нем дождевых капель длинным черным языком, больше смахивающим на щупальце.       — И… Если ты ещё хоть раз допустишь подобное, — голос старика вдруг снова стал до жути злым. Казалось, ещё минута или две, и он начнет натурально лаять, не находя осмысленных слов. — Клянусь, паразит Александров-младший, zakopaæu te živog pored Veronike! — да, действительно начал лаять, от гнева забыв, как это звучит по-русски. — Ты таких пиздюлей у меня огребешь, что ни в жизнь не оправишься, блять, i ako me do tog trenutka ne brineš za decu, to me neæe brinuti. Razumeš li me?!       Игорь на секунду растерялся, на каком именно языке ему стоит ответить.       — Разумею.       — «Разумею»! — передразнил Виктор, явно состроив лицо, полное отвращения и сарказма. — Разумеет он, блять! А может, лучше об омеге своем заботиться будешь?! Тоже мне, муженёк… Как тебя Пчеларичи вообще воспитали, распиздяя такого…       Игорь крепче сцепил зубы и сжал руки. Антон вздрогнул и невольно шикнул, ощутив, как больно в тело впились пальцы Александрова и тут же ослабили хватку.       Омега отстранился от его плеча и прильнул к губам, надеясь убрать весь накопившийся за время разговора с отцом стресс. Раньше ведь работало?.. У Игоря действительно из головы повылетали все оскорбления старшего Александрова, все крики и более нейтральные слова, вроде тех, что он говорил по поводу встречи с матерью. Мысли снова заполонил Антон, так приятно отдавая учащенным пульсом по венам.       — Я замёрз, — шёпотом оповестил парень, стараясь окончательно отвести внимание мужа куда-нибудь подальше от злых выкриков отца, чем-то походящих на фашистские.       — Могу согреть, — Игорь отозвался таким же тоном, оскалив клыки и отстраняя телефон от уха.        Антон ответил ему точно такой же улыбкой, перемещая руки со спины мужа на его шею. Он натурально повис на Александрове, искреннее веселясь от этого и от того, что перенял всё его внимание на себя. До отца не было никакого дела, особенно учитывая, что он повторял одно и то же словно по кругу: злится, успокаивается, ругается, снова остывает, опять злится, успокаивается и так циклично на протяжении получаса...       — Ты меня услышал? — так строго пробасил отец из динамика, что, наверное, даже мнимое потустороннее нечто за окном бы поджало хвост и убежало. — Если ещё раз…       — Я понял, пап, — прервал его Игорь, устало потирая переносицу. После конфликта на даче Сенки и её жены старику уже через полторы недели надоело, что сын обращается к нему на «вы» и «Виктор».       Антон потерся щекой о грудь мужа. Никакой он не Цербер. Питбуль, амстафф и ротвейлер из него тоже хероватый, даже французским бульдогом он вряд ли мог бы стать. Скорее алабай, сенбернар или шарпей какой-нибудь. Большой, добрый, послушный пёс. Может быть, даже кем-то тщательно выдрессированный перед передачей следующему владельцу…       Парень взял альфу за запястье и выудил из пальцев телефон, явно намекая забыть о прежнем разговоре. Даже если на том конце провода все ещё висит ругающийся Виктор. Игорь послушно позволил ему это сделать, но даже не понял, зачем; Он действительно сам хотел этого или лишь снова потакает желаниям подростка?       Антон отключил микрофон, чтобы к Виктору наверняка не просочились вообще никакие посторонние звуки, и небрежно кинул телефон на ближайший диван.       — И чтоб я больше не видел в новостях, что… — отец продолжал читать нотации, чересчур резко меняя тон: то угрожая повесить сына на берёзке, то говоря устало и часто вздыхая. — Ты вообще меня слушаешь? — конечно, вопрос остался без ответа. Игорю некогда. У него есть дела важнее повторяющихся по сто десять раз слов и пустых обещаний прихлопнуть за какую-то оплошность.       Антон улыбнулся и, будто поощряя, принялся целовать мужа: в уголок губ, за ухом, вдоль линии челюсти, пару раз коснулся шеи и ключиц… Александрову уже давно пора признать, что он ебаный подкаблучник и все делает только ради того, чтобы получить такое вот своеобразное вознаграждение от Тоши.       — Аргх, дрянной ребенок, — выругался Виктор и наконец повешал трубку. Наступила тишина, прерываемая лишь беспрерывным стуком дождя по стеклу. Александровы остались одни наедине с собой, со своими демонами и желаниями.       Игорь чувствовал себя так, словно ему вручили какое-то задание и выпустили в обстановку, в которой все шло вовсе не по выданному плану, едва ли имея что-то общее с ним. В голове возникла просто ебаная куча непонимания. Почему Антон проявляет такую настойчивость? Так напирает, прижимает к стене и целует с каким-то особенным фанатизмом, с каким это не делает ни один омега, откровенно лапает от запястий и до самых плечей…       — У тебя такие красивые руки, — Антон усмехнулся, и его шёпот словно прожёг кожу шеи насквозь. Наверное, подобное замечание после того, как эти самые руки долго изучались тактильно, можно было получить только от слепого. Однако в вязкой темноте это и правда был один из единственных способов исследовать партнёра, насладиться им…       — Я думал, омегам принципиальны только кисти, — улыбчиво, в тон парню ответил Игорь. Но именно к пальцам и ладоням Антон даже не думал прикасаться, будто с самого начала опровергал этот стереотип.       — А я их что, от остальных частей отделял что ли? — фыркнул юноша, отстранился и наигранно сурово взглянул в глаза мужу. — Мне в тебе принципиально все… Ты мне весь нравишься. Без остатка, — он снова поднял уголки губ вверх и, ни одним жестом не спрашивая разрешения, прильнул к шее мужа.       Колени мужчины неминуемо задрожали и пришлось доверить свое равновесие стеклу, лишь бы ненароком не соскользнуть по нему на пол.       — Блять, Тош, прекрати, — Игорь нервно засмеялся, но, вопреки своим словам, податливо запрокинул голову. — Это смущает.       Антон хитро улыбнулся в ответ, продолжая целовать его:       — А у тебя что, какие-то комплексы?       — Нет… Просто, это же не так должно быть? — Александров сглотнул, не стирая с лица слегка истерической улыбки, и упер затылок в стену. — Я не привык, что целуют меня, а не… я…       Антон на секунду умиленно зажмурил глаза, но тут же вновь, словно назло, приник губами к брачной железе.       — Значит, привыкай. Ты со мной надолго.       Игорь кое-как сжимал зубы, запрокинув голову, лишь бы не завыть натурально по-волчьи от нетерпения. Если бы казни все ещё были разрешены, то этот омега стал бы самым искусным и талантливым палачом.       — Не скули, — усмехнулся Антон, очевидно подъебывая Игоря, — натрахаешься со мной на двадцать лет вперёд за все выходные… Или заставить тебя ещё немного потерпеть, м?       — Все выхо-?..       В голове что-то щёлкнуло.       — Твою ма-ать… — страдальчески протянул Игорь, жмуря глаза в беспомощности.       — Что такое? — Антон недоверчиво отстранился, на всякий случай убрав от супруга руки. Вряд ли бы он просто так встревожился, особенно смотря на такое напряженно-возбужденное состояние альфы, но слишком уж отчаянный у него был голос.       — Принцесс, на этих выходных не получится.       — Почему? — на лице отразилось искреннее недоумение, ровно такое же, как было вчера. Александров был уверен, что Антон сейчас ещё и расплачется.       Отвечать ему было даже стыдно — очередной облом, да ещё и в чью пользу… Игорь ещё где-то в середине недели договорился с Юрой все эти выходные прокопаться под капотом, мостами и даже с петлями задней двери своего УАЗика. Конечно, планировал он это делать только чтобы отвлечься от недотраха и постоянных мыслей о супруге. Откуда ему было знать, чего от него хотел в это же время Антон!       Юноша печально прикусил губу и отвел глаза, выслушав объяснения Игоря.       — Опять Мехвод? — почти прошептал он совершенно убитым голосом, спрашивая скорее у самого себя. — Целых два дня у него в гараже? Ты… серьезно?       Голос дрожал на грани праведного гнева, безудержной грусти и… страха одиночества. Антону правда очень не хотелось оставаться одному в доме на целых два дня, наедине со своими фантазиями о жутких монстрах.       — Да… Прости, котёнок, — Игорь попытался его приобнять, но омега внезапно рванулся, позволив разве только прикоснуться к себе. — На следующих выходных я весь твой, правда, — он приподнял лицо парня за щёку, пытаясь выловить на себе его взгляд, что так сверкал и горел всего полминуты назад, а сейчас буквально топ в слезах и никак не хотел останавливаться на мужчине. — Но на этих никак… Увы.       — Вы же только вдвоем будете? — Антон увел глаза в угол, пытаясь не дать волю внезапно накатившей печали, вставшей в горле комом.       — Ага. Только мы и пара литров пива, — потерпев очередной крах в попытке действиями заставить парня поднять взгляд, Игорь все же попросил его: — Посмотри на меня. Пожалуйста.       Антон вздохнул и выполнил его просьбу. Как назло, именно сейчас пара слезинок почти одновременно сорвались с ресниц и покатились по щекам.       На самом деле, ему было не столько обидно, сколько страшно. Страшно от тех выдуманных силуэтов среди стен дождя, страшно от одиночества и от того, насколько же огромны территории этого гребаного дома, в котором он остаётся совершенно один.       Александров тем временем продолжал утешать подростка, сцеловывая с щек соленые капли. Антону хотелось расплавиться под его прикосновениями, как минимум только потому, что бесформенным жижам бояться нечего.       — Может, съездишь завтра к родителям? Мама будет рада тебя увидеть, — предложил Игорь, смотря на своего омегу настолько ласковым и нежным взглядом, что любой другой альфа уже окрестил бы это читерством. Не могут так люди смотреть друг на друга… Только собаки. Преданные, добрые и спокойные собаки.       «Ну точно алабай, — Антон не сдержал улыбки и кивнул. Может быть, к родителям действительно стоит съездить. Лишь для того, чтобы не оставаться в одиночестве надолго. — Нет. Алабаи светлые… значит, сенбернар… Блять, ну почему у тебя аллергия на шерсть? Я ж теперь собаку хочу».       Игорь чмокнул омегу в нос, мгновенно разливая по его щекам румянец.       — Держи, — Антон ещё оправлялся от этого страшного разочарования, а Александров уже протягивал ему несколько тысячных купюр, — проживи тут без меня как-нибудь.       Он же обвел деньги весьма скучающим взглядом. От него пытаются откупиться? Что ж, может быть, отец из Игоря выйдет не настолько хороший — съебаться из дома, фактически купив у отпрыска свое свободное время. План пиздатый и надеждый как блядские швейцарские часы, но все равно не очень. Не проще ли объяснить и дать понять ребенку, что у родителя тоже могут быть друзья и встречи с ними?       Парень хотел смять и выбросить несчастные драгоценные бумажки, но так и не решился, выращенный в сплошном их дефиците, и продолжил молча наблюдать за альфой. В какой-то момент он и вовсе весело ухмыльнулся, подступая к нему ближе:       — Может, я тебе хоть отсосу? Ехать к Юре со стояком такая себе идея, — Антон уложил голову на плече Игоря, рукой поглаживая его вдоль линии штанов.       — Антон блять, — тот раздражённо оскалил зубы, пытаясь осторожно отстранить от себя подростка.       — Что? Ты кончишь за две минуты, не мучай себя, — он поцеловал его в уголок рта, заставляя беспокойно прикусить нижнюю губу. — К тому же, проститутки не за красивые глазки деньги получают.       — Антон, ты не… Не смей сравнивать себя с ними, ясно? И отойди от меня, — Игорь наконец смог его оттолкнуть и нервно поправил воротник камуфляжной куртки в тон брюкам. — Поговорим когда я вернусь, хорошо? — голос вмиг стал более строгим. Надо же. Оказывается, иногда он может взять себя в руки и выдать черствое и твёрдое «нет».       Антон виновато взглянул на него исподлобья, сжимая зубы лишь для того чтобы снова не начать лить слезы. Или хотя бы перетерпеть до его ухода.       — Ладно, — выдавил он, снова смотря в грязный коврик под ногами Александрова. Тот оценивающе окинул юношу взглядом и притянул к себе, зарываясь носом в мягкие кудряшки.       — Поверь, я тоже успею по тебе соскучиться, — полушёпотом проговорил Игорь и, чуть улыбнувшись, прижался ко лбу мужа своим. — Но тебе нужно от меня отдохнуть, ага? И мне от тебя тоже.       — Я понял. Иди уже, — парень ответил грустноватой улыбкой, на что его слабо боднули на манер маленького телёнка.       — Ты так обалденно пахнешь, когда возбуждён, — довольно улыбнулся альфа, — не могу надышаться.       — У тебя телефон на диване, не забудь, — напомнил Антон, отстранившись и все равно потерпев на своих губах очередной оставленный Игорем след.

* * *

      В мастерской Мехвода пахло бензином, металлом, пылью и свежей краской, которой недавно была выкрашена дальняя стенка. Вообще-то, пахло тут много чем, в том числе и пшеницей — естественным запахом Пирата, выдававшим деревенское прошлое его фамилии. Все это хорошо помогало отвлечься, избавляло от всяческих мыслей в голове и частично перекрывало оставшиеся на одежде феромоны омеги.       В помещении было тепло, даже жарко, и Юра уже раз пять бегал открывать дверь только ради того, чтобы они тут не задохнулись и не сварились. Ветер загонял холод с улицы, приводил разум в порядок и уносил с собой разрастающуюся в воздухе дрёму.       — Так, все, — достаточно продолжительное время просто сидевший на корточках и наблюдавший за Александровым Юра вдруг встал и схватился руками за его голени, — ты уже пять минут в одну точку пялишь. Пошли пиво пить.       Не успевшего среагировать и возмутиться Игоря в ту же секунду вытянули из-под УАЗика.       — Любуюсь я. Дно у меня там красивое, — проворчал он, устало потирая переносицу. Он действительно тупо смотрел в пустоту, не отрывая взгляда, по меньшей мере минуту. Ага, отлично ветер мысли прочищает.       — Верю, — засмеялся Пират, — ахуенное у тебя дно. Отвечаю, от пива тебя унесет так же.       Игорь слабо, слегка болезненно улыбнулся, закрыл глаза и откинул голову на пыльный картон, на котором ещё мгновение назад лежал под машиной. Алкоголь… В прошлый раз ничем хорошим дело не кончилось. Он накидался как свинья, а дома его ещё полночи ебали как распутную девку. Благо, если сейчас он снова так же напьется, то от Мехвода подобного подвоха ожидать будет нельзя. Вряд ли вскроется, что Юра порой меняет ориентацию по пьяни, но он ведь тоже каждый раз убухивается так, что потом член попросту не встаёт.       На самом деле, Юра идеальный собутыльник — рядом с ним не стыдно нажираться в говно, потому что он поступает абсолютно идентично, он всегда может поддержать диалог и инициативу кричать матерные частушки сектора Газа, а если он вдруг не пьёт или пьет мало, то наутро сможет позаботиться обо всех, кого найдет на территории прошедшей пьянки. Ну прямо мечта, а не товарищ по бутылке.       Пират едва прикоснулся к колену Александрова, как тот тут же отпрянул и сел, опираясь на в кои-то веки чистый бок Патриота.       — А… ладно, пошли, — промямлил он, на что Мехвод будто с каким-то подозрением поднял взгляд от того места, где Игорь только что лежал на полу:       — Ты дерганый какой-то, — Юра вздернул бровь: — У тебя все в норме?       — Ага, — натянуто утомленно улыбнулся Александров, — просто устал.       — А я тебе ещё полчаса назад говорил, что пора заканчивать, — заворчал пират, — но ты меня не слушал. Почему? — обвинительно, но беззлобно тыкнул пальцем в грудь другу и ответил себе сам, — Потому что тебе, видите ли, необходимо быстрее закончить, чтоб быстрее вернуться к своему ненаглядному. Но из твоего поведения я понимаю лишь то, что этот твой ненаглядный тебя уже заебал. Поэтому сейчас ты выбираешь себя, меня и его, — сопровождая перечисление соответствующими жестами, на последнем пункте Юра указал на УАЗик. — А ещё у меня пиво лечебное. Его тоже.       Игорь улыбнулся уже дружелюбнее и кивнул.       В гараже снова становилось жарко и душно, а время на часах клонилось за полночь. Александров пару раз писал Антону, как и он ему, и в каждый из них советовал ребенку идти спать, однако тот упрямо продолжал отвечать, что ляжет лишь тогда, когда ляжет его альфа. «Это что ещё за новомодная подростковая романтика?» — Александров улыбался сам себе, а после переключал внимание на Мехвода, говорящего о каких-то очень глубоких вещах:       — И вообще, я считаю, что до тридцати жениться можно только по залету… — он то и дело зевал во весь рот, опираясь головой на обе руки. — И я не понимаю, почему вот это вот твое чудо еба́ное сказало тебе «да». Я б на его месте б ни за что, ни на кого б не потратил свою юность… если б то зашкварным не считалось, я б вообще никого к себе не пускал… для начала лучше самому реализоваться, а не прыгать к каким-то дядькам в койку…       Зазвенел весёленький рингтон на телефоне Юры, лежавшем на журнальном столике экраном вверх, и он тут же вскочил, только лишь взглянув на контакт:       — Да, солнышко?       Вы посмотрите, какой дядя Юра у нас лицемер. Будь он омегой, он бы конечно сначала нашел кандидата получше, ну а будучи альфой уже шестой год стелится под своего Тёму белоснежной простынкой.       Игорь откинул голову на стену позади себя, обводя пространство вокруг взглядом. Гараж, который Мехвод арендовывал, был достаточно большим, чтобы разом в нем умещались как минимум три КАМАЗа и крохотная легковушка вроде Матиза; 75% его занимали «стойла» для машин, которые были отданы Юре на тюнинг или починку, 15% — склад для инструментов, запчастей и даже шин некоторых клиентов, что хранились тут за ненадобностью в определенный сезон. Остальные 10% — это маленький уголок, служащий чем-то вроде комнаты отдыха и порой спальни для Мехвода, который мог в своей мастерской сидеть сутками. Два дивана, небольшие столик и холодильник, тумбочка и чайник — что ещё для счастья нужно?       С какого-то другого угла гаража слышался голос Юры, своим тоном ясно дающий понять, что у них с Темой конфетно-букетный период ещё даже не думал кончаться. И все это было настолько приторно, что порой даже тошнило. А может быть, это лечебное пиво Мехвода начинало говорить о себе.       От такого неприличного подслушивания Игоря отвлекло уведомление о сообщении от собственного омеги. Всего лишь пара фотографий. Антон вполне мог скинуть мемы или котиков с припиской «мы», он ведь весь вечер этим заебывал. Но вот на представшее перед глазами зрелище Александров толком и не знал, как реагировать.       Снова, сука.       Юноша сидел на коленях перед напольным зеркалом, будучи в футболке мужа, которую тот носил дома всю последнюю неделю. На одном из фото одежда ещё выполняла свою первоначальную функцию, а вот на второй край ее был поднят, зажат между изящных белых зубок и из-за этого открывал вид на такой же изящный торс омеги. Казалось, что его кожу долго и упорно тёрли мочалкой, настолько она раскраснелась в некоторых местах. Сначала румянец, конечно, можно было бы смахнуть на то, что Антон проплакал как минимум полчаса подряд, хотя заплаканных глаз не было видно, и весь столь животрепещущий кадр оканчивался на уровне носа. Но потом не осталось никакой воли фантазии и сомнений: если Антон и занимается мастурбацией, то это далеко не дрочка ради дрочки, а, похоже, целый ритуал. Причём ещё и возбуждающий его настолько сильно…       Кажется, сейчас Игорь протрезвел так быстро, как никогда прежде. Антона он в таком состоянии видел чуть ли не десятки раз, Антон не первый раз присылает фотографии подобного характера, но это все равно было… признаться честно, ошеломляюще. Неужели у него хватает совести? Нет, скорее, неужели у него хватает сил после оргазма вставать с кровати и идти устраивать эту фотосессию перед зеркалом? Вряд ли омега занимался этим прямо перед ним…       Поймав себя на выдумывании всего того, что могло предшествовать съёмке, Игорь отложил телефон обратно на стол, вздохнул и потёр лицо ладонями, стараясь не дать волю внезапному всплеску развратных фантазий. Вразумительного ответа найти он так и не смог и оставил сообщение просто просмотренным, чем, наверное, задел и расстроил Антона.       — Что-то случилось? — обеспокоенно спросил вернувшийся только что Юра, на что Александров отмахнулся в той же манере, что и в первый раз:       — Просто спать хочу.       — А, ну, — Пират пожал плечами и кивнул в сторону бутылок на столике, — давай тогда допьем и на боковую.       Только спустя десять минут, когда свет в мастерской был погашен и Мехвод с Игорем валялись на разных диванах один под пледом, второй под одеялом, Александров наконец смог собраться с мыслями и кое-как напечатать ответное сообщение супругу.

Вы:

Блять. Вау.

00:19

      К его удивлению, Антон зашёл в сеть моментально:       Золушка:       ты 10 минут на меня дрочил что ли?        00:19

Вы:

Кншн

Тут же грех не подрочить

00:20

      Золушка:       ну я запомнил, что ебать ты меня не хочешь, а на фотки дрочишь только в путь       00:20

Вы:

Ахахах

Не переживай, всё ещё успеется

00:21

      Золушка:       ой да правда что ли       ты ж опять свинтишь куда-нибудь        00:21

Вы:

Не свинчу я никуда, мамой клянусь

00:21

      Золушка:       у тебя нет мамы, долбаеб        00:21

Вы:

Поэтому я ей и клянусь))

00:22

      Золушка:       ой бляяя)       ты сегодня спать вообще собираешься?        00:22

Вы:

Не знаю почему ты все ещё не в кровати, но я уже лег

00:22

      Золушка:       да????       а, ну все, чао-какао, милый, я бай       спокойной ночи♡        00:23

Вы:

Спокойной♡

00:23

* * *

      06.11       — Ну хули, велком ту зе хаус, — Антон хмыкнул, оперся бедрами о спинку дивана, разочарованно вздохнул, окидывая предмет в своих руках взглядом, и устало поднял лицо к потолку. — Пиздец, до чего я докатился…       Пальцы сами собой сжали ядерно-красного цвета резину крепче. Антону стало неловко и даже стыдно. Подумать только, он замужем за охуительно красивым альфой с охуительным талантом к удовлетворению желаний как собственных, так и партнёра, и почему-то все равно пользуется ебучими секс-игрушками. Видимо, Антон свой супружеский долг исполнять не собирается.       Ну хотя, почему же, он-то как раз собирался, вот только его сученыш-муж решил оставить его в самый пик разыгравшейся фантазии, из-за чего Антон уже второй день спит с включенным светом, с головой закутавшись в пуховое одеяло. Спасибо конечно за время на уборку в своих мыслях, но больше такого счастья ему не надо.       Антон вновь вздохнул, прокрутив игрушку в руках пару раз. Вибратор как вибратор, никакой фантастики в нем нет. Гладкий, округлый, больше напоминающий длинную и слегка изогнутую баночку какого-нибудь крема для ухода за кожей. На пластиковом основании отсек для батареек и регулятор интенсивности, похожий на регулятор громкости на колонках.       Почему-то одно лишь понятие вибратора навевало Антону забавные воспоминания из детства, когда однажды он нашел похожую вещицу у матери, рассказал об этом отчиму, а вечером наблюдал, как его выкидывают за порог за шкирку. Причиной стала истерика, которую отчим закатил Надежде, приревновав ее к куску пластика и резины. Тоша, правда, тогда готовился к тому, что она будет сильно плакать, пить вино и смотреть на него с усталой улыбкой. Но мама вечером пригласила подругу и просидела с ней несколько часов, ругаясь на третьего неудавшегося папашу Антона.       Антон улыбнулся сам себе — на самом деле, всю последнюю неделю он думал о том, что стоило бы посетить секс-шоп, так что хоть какое-то его желание все же было исполнено на этих выходных. Однако поднявшись в свою комнату, он все равно решил бросить вибратор в ящик стола, надеясь, что в ближайшие пару часов он ему не понадобится.       Прошло всего сорок минут с этого момента, а у Антона перед взором слова книги уже расплывались и смешивались в одну сплошную линию. Вообще-то, окулисты, педиатры и учителя не советуют читать лёжа. Антон не понимал этого запрета и как связано положение его тела с глазами, и именно поэтому клал на это и находился на кровати в позе полулёжа, втыкая в учебник литературы. Он стабильно забивал на данное классу задание на каникулы и пытался настигнуть познания в очередном произведении очередного великого писателя в самый последний момент. Так есть, было и будет всегда, не смотря на то, что литературу он любил и собирался сдавать её ради поступления.       Как ты ни посмотри, но текст не казался возбуждающим, хотя Антон почему-то все равно уже неосознанно гладил внутреннюю сторону бедра и тут же старался убирать руки подальше. В голове вместо описываемых писателем картин живо вырисовывались совсем другие, каждую из которых можно было бы спокойно заливать на Порнхаб.       Антон правда старался им сопротивляться, цеплялся ладонями за край матраса, а не за себя. Но от того, как собственные пальцы обращались с его углом, в паху почему-то становилось неуютно, и омега ерзал, сводя колени вместе. Сомнительная, конечно, практика, но это было хоть что-то.       И спустя несколько минут он окончательно сдался. Отложил учебник на стол открытым разворотом вниз, хотя и был уверен, что придется перелистнуть назад как минимум пару страниц, потому что за время этого очень внимательного чтения Антон понял разве что нихуя, занятый собственными чувствами.       Большой палец прошёлся по ширинке, пока вторая рука нырнула под футболку, словно исследуя рельефы заново, словно Антон не привык к телу, в котором прожил все свои восемнадцать лет. Остановившись на ключицах, юноша поочередно исследовал их, то просто проводя кончиками пальцев, то слегка надавливая одновременно с фантазиями о поцелуях Игоря.       Казалось, запах его футболки усилился и стал заметней, едва лишь имя промелькнуло в мыслях. Антон натянул ткань на нос, сгребая ее у воротника в комок, заскулил и второй ладонью нетерпеливо сжал полувставший член. Хотелось залезть непосредственно в джинсы, быстро подрочить и сделать вид, что ничего не было, но это не казалось случаем, где поможет трехсекундная разрядка.       Именно поэтому пришлось по груди скользнуть к следующему примечательному и заведомо одному из самых чувствительных мест — к соскам. Простые ласки вроде оттягивания, потирания, нажима и поглаживаний; Хотелось сдохнуть только потому, что это делает он, а не его распрекрасный альфа.       Из сфинктера тоже постепенно начинало течь. Правда, вряд ли это называлось «постепенно», потому что при малейшем движении ногами омега почувствовал, как неприятно вязко и мокро между ягодиц. Наверное, белье уже стало влажным от смазки…       Антон прикусил губу и рвано выдохнул, поддев «собачку» молнии на брюках пальцами и потянув ее вниз. Пуговица, наверное, была бы готова отлететь от ткани от такого давления стояка парня, если бы не представляла из себя классическую металлическую пуговицу для джинс с заклепкой с другой стороны.       Почему-то именно сейчас Антону приспичило взять телефон в руки. Светилось одно уведомление, от которого омегу бросило в приятную дрожь:       Тот самый:       Минут через 15 буду дома. Но тут пробки жуткие, так что ничего не могу обещать :(        17:37       Антон глубоко вдохнул, прикрывая глаза в раздумьях. Ответить обычное «понял» — это не в его стиле. Он попробовал прикинуть в голове какие-то привычно ебанутенькие варианты ответа в виде простых слов или шуток, но это все не то.       А после взгляд пал на даже не думающий становиться мягче каменный стояк.       Как говорится, почему бы и нет? Парень расстегнул пуговицу, портящую весь кадр, сфотографировал и без всяких зазрений совести сбросил мужу.

Вы:

1 фото

жду-не дождусь, когда ты приедешь <3

17:39

      Антон погасил экран и прижал телефон к груди, крепче, до дрожи в челюсти сжимая зубы на нижней губе и свободной рукой продолжая ласкать себя. С математикой стало неожиданно плохо — сколько у него там времени осталось? Минут десять? А ему этого хватит?..       Смартфон тем временем отозвался слабой вибрацией, заставляя глухо заскулить скорее от неприязни к самому звуку.       Тот самый:       Блять, приеду и отпизжу тебя ремнем, сил моих больше нет        17:41

Вы:

чеу, зачем

я же хороший

я не люблю, когда меня ремнем бьют :(

17:41

      Тот самый:       Ага, а я не люблю когда мне лезут в душу       Ну мы ж не в целях удовольствия это делать будем, а чтоб тебя воспитать        17:41       Пальцы залезли под резинку боксеров, обхватывая до предела возбуждённый член. Антон пару раз двинул рукой, давая себе небольшую слабину, но тут же убрал её, опасаясь кончить раньше времени. Он отложил телефон, но ненадолго, лишь чтобы стянуть черные джинсы, препятствующие дальнейшим планам.

Вы:

а на мне лучше метод пряника работает 

17:42

      Тот самый:       А я тебя разве спрашивал?        17:42

Вы:

это не педагогично, использовать на детях метод, который им не подходит

17:42

      Следом за брюками на пол упали промокшие насквозь трусы. Антон лег обратно и развел ноги, едва приподнимая таз для удобства.       Ладонь скользнула ниже. Прочертив сплошную полосу по мошонке, подушечки пальцев быстро нашли истекающее смазкой колечко мышц, поглаживая и надавливая на него без явного умысла войти внутрь.       Тот самый:       А мне-то чё?       Принцесс, я экономист по образованию, мне абсолютно параллельно        17:43

Вы:

ну, если я принцесса, значит у меня должен где-то быть альфа для битья? 

17:43

      Тот самый:       Ага. Вот только дети, которых не бьют, потом намного чаще встревают в потасовки, потому что не знают каково это — быть отпизженными       Я просто забочусь о твоём будущем))       17:43       Антон рассмеялся, но мысли снова сковало сладкими фантазиями. Безымянный палец толкнулся внутрь, и от этого все ниже пояса так приятно стянуло, что Антон невольно застонал в потолок.

Вы:

блять, не поверишь, но я только что чуть не кончил

17:44

      Тот самый:       Из-за того, что я забочусь о том, кем ты станешь?       О, ну тогда давай так       Я медленно оплачиваю тебе учебу в универе…       17:44       Лёгкие отказывались принимать кислород, сообщения уже практически не воспринимались. Антон двинул бедрами, насаживаясь по вторую фалангу, когда средний палец идентично безымянному проник во влажный сфинктер. Раздалось чавкающее хлюпанье, но настрой оно не сбило, только подивило омегу от того, как же много выработалось смазки.       Игорю он так и не ответил, отложил телефон в сторону и задрал голову, давая волю стонам и продолжая ритмично потрахивать себя пальцами. Воздуха в лёгких не хватало, сердце билось чаще, а голос то и дело срывался на несвойственные парню высокие тона, но этого было мало. Хотелось глубже и больше, хотелось ощущать чужие поцелуи и чувствовать феромоны не только с футболки.       Антону нужен его сильный, большой и надёжный альфа, а не грёбаный вибратор, которым он собирается заменять его.        Омега протянул руку к ящику стола, при этом чуть не смахнув телефон с кровати на пол. Вытащив игрушку, он обвел её недоверчивым взглядом, прикидывая, хватит ли ему его собственной смазки. У Игоря член был больше. Но входил он свободно, даже при худшей подготовке…       Антон сжал зубы и зарёкся не думать ни об одной части тела мужа. Руки спустились вниз, пальцами шире разводя в стороны ягодицы и растягивая сфинктер, дабы облегчить проникновение вибратором. Колени задрожали от удовольствия, и слава Богу, что Антону не нужно вставать и куда-то идти, иначе бы он просто упал.       Включать игрушку, однако, он так и не решился. Голову и так сносило от близкого оргазма, а чуть не ставшее за время этого недо-воздержания снова девственным тело давало слишком бурную реакцию, хотя он все выходные провел в очень тесных отношениях с правой рукой. Антон был уверен, что на серо-голубом покрывале уже образовалось мокрое пятно от смазки, а может, даже лужица, подобная той, что накапала с члена на живот. Плоть пульсировала вокруг резины вибратора, и по венам бежал ток, отдавая в кончики пальцев и так же обильно текущую головку.       С уголка рта текла слюна, которую Антон попросту забывал сглатывать в процессе, и с его губ нередко срывалось имя мужа, как будто этот наступающий бурный оргазм — его заслуга. Юноша толкался бёдрами навстречу игрушке, хотя и без этого секундой позже вгонял её до упора.       Стоны и скулеж перешли в довольные вскрики, а дискомфорт в прогибающейся сама собой пояснице отдавал тупой болью. Метка на задней стороне шеи начала неприятно зудеть, словно напоминая о том, что у Антона уже есть альфа и секс с кем-то и тем более чем-то посторонним — занятие абсолютно хуевое. Но насколько же ему было плевать.       Омега уже почти кончил, и в голове уже взорвались фейерверки и заплясали белые пятна в глазах, как прозвучал звонок во входную дверь. Словно от неожиданности сердце забилось быстрее, а все тело в ту же секунду сломило приятной судорогой, словно боялось не успеть ощутить оргазм.       Антон вытащил вибратор, продолжая скорее инстинктивно поглаживать его большим пальцем, пока сам прерывисто дышал и пытался прийти в себя.       Со следующим звонком в голову постучалась мысль: его ненаглядный муж уже вернулся домой. А у него вообще нет времени привести себя в порядок и придется выходить к нему как попало. Нет, после простуды в сентябре, после течки, после побоев от любезного бывшего и после того, как Антон пару дней назад чуть ли не прямо перед Игорем блевал на пол, у него не осталось никаких причин для смущения. Было трудно просто физически, ведь колени все ещё дрожали как у двенадцатилетнего омежки в первую течку, считающего любого альфу в округе насильником.       Он встал на пол, спешно натягивая хотя бы джинсы, на которых с внутренней стороны сразу же отпечатался мокрый след от смазки и спермы, постепенно застывающей и отвратительной пленкой стягивающей кожу на члене. Пол под ступнями словно расплывался и трусливо убегал, заставляя хвататься за стены и мебель при каждом удобном случае.       Сердце застучало ещё бешеней, когда Антон открыл входную дверь. В нос ударил привычный аромат хвои и смолы, приглушённый пшеничный запах Мехвода, пот, пыль, дым и перегар, а ещё что-то незнакомое.       — Бог мой, — омега смущённо закрыл лицо руками, когда Игорь со свойственной ему чересчур тёплой улыбкой протянул ему букет голубых роз, — зачем?       — Принцесс, можешь обращаться по имени, — ухмыльнулся Александров, а тот счастливо кинулся к нему в объятия. — Я что, просто не могу порадовать тебя? Мне обязательно нужен…       Игорь запнулся, ощутив, как Антон прижимается к нему мокрым от недавнего возбуждения пахом. В горле пересохло, особенно когда ладони спустились неприлично низко как для простых объятий и ощутили точно такую же картину сзади.       — …Повод? — завершил он. Омега заметил, как под кожей на его шее дернулся кадык от нервного сглатывания слюны.       — Не знаю, — Антон отстранился, улыбаясь во все тридцать два, и зарылся носом в цветы. — Наверное… — в следующую секунду глаза, на фоне голубых роз ставшие ещё ярче, поднялись на мужчину. — Ты голоден? Могу картошки пожарить, если хочешь.       — Не нужно заботиться обо мне только потому что я вернулся, — хмыкнул Игорь. Антон закатил глаза:       — Тогда я буду заботиться о тебе потому что ты мой муж, — на возражения того он сразу же выдал: — Ты же почему-то обо мне заботишься! Я тоже хочу!       — Ты и так заботишься о моей менталке, просто существуя, — альфа пригладил непослушные вихри волос на виске вмиг застеснявшегося юноши. — Так что просто дай мне как-нибудь благодарить тебя за это.       — Какие красивые слова, — цокнул Антон, — И какой из меня хранитель очага после этого?       — Тебя отчим этому научил, да? — Игорь прищурил глаза. Ну кто ещё может вдалбливать кому-то в голову настолько старомодные мнения?       — Ну, да. И математичка ещё, — ответил Антон, всё же не сдержался и улыбнулся: — Но к плите ты всё равно больше ни ногой.       Игорь рассмеялся, потрепал его по волосам, соглашаясь, и исчез на втором этаже.       Прошло чуть меньше десяти минут, прежде чем он вновь заявился к Антону, стоящему у раковины на кухне и преспокойно чистящему картошку.       — А меня в армии пиздили, если я за это время не очистил целое ведро, — улыбнулся Игорь и обнял мужа, прижимаясь грудью к слишком крепкой для омеги спине. — Иди уже отсюда, хранитель очага, блин.       — Не обесценивай мои труды, — Антон по-детски надул губы и сложил бровки домиком, хотя этого и не было видно альфе. — Вообще-то, я уже почти закончил.       Тот тихо засмеялся, утыкаясь носом в его затылок, и стиснул в объятиях крепче. Через секунду эти детские ласки кончились, раз Игорь так по-собственнически обвел языком раковину уха парня и осторожно прикусил сверху.       — Я так соскучился по тебе… Блять…       Антон ощутил, как бешено в груди заколыхалось сердце. Запах альфы становился гуще и липкими лапами хватал его за все подряд, оставляя ожоги на коже. Зрение снова стало ни к чёрту, и Антон бы точно заехал себе ножом по пальцу, если бы в последний момент Игорь не задержал его руку.       — Осторожнее, — шёпот над самым ухом снова прогнал по телу мурашки, и возможное ранение уже не так сильно волновало парня.       Требовательно трущийся о ягодицы член супруга чувствовался слишком хорошо, и Антон сделал из этого вывод, что Игорь вообще без одежды. Вот в чем мать родила вышел из ванной. Бесстыдник.       — Прекрати, — твердо попросил юноша, сжимая зубы. — Я устал.       — Все выходные дрочил что ли? — Александров коротко, но мокро лизнул заднюю сторону шеи омеги, лишний раз радуя внутреннего собственника. Его принцесса позволяет касаться себя вот так. Охуенно.       — Ага, на твои фотки в Инсте, — Антон усмехнулся. — У тебя охуенный фотограф. Стилист тоже.       — Я знаю, — слова о том, что в постели его фотограф тоже охуенен, Игорь решил замолчать. Антону не обязательно знать о его беспорядочных связях, тем более, что теперь их не будет. Теперь только его Тошенька. Только его принцесса.       Зубы зацепили кожу на плече, видящем мир из-за сбившегося набок воротника футболки. Антон айкнул:       — Блять! Да хватит! — Игорь послушно отстранился, но Антон всё равно со злостью швырнул нож в раковину. — Знаешь что, ебись со своей картошкой сам! Ты же «должен меня как-то благодарить за мою заботу»!       Омега бросился из кухни прочь, сжимая зубы крепче и стараясь по максимуму контролировать свои феромоны.       Не скажет же он Игорю, что все это жутко его завело и ему срочно нужно передернуть.